Ветер Безлюдья

Ловушка

И опять мы нырнули в цепочку. Илья шел первый, а я, попытавшись запомнить последовательность этих микропространств, сбилась.

— Обещай, что не доложишь обо мне никому. Даже если напрямую спросят. Держи язык за зубами.

— А Андрей? Ведь он ищет…

— Это какой-то мужик, которого я знать не знаю. Да хоть кто он мне будь по крови, плевать. Я не обязан тянуться всем сердцем к людям, которых даже не помню. А ты — помалкивай. Не лезьте в мою жизнь, даже с хорошими помыслами. Мне никого не надо. Уяснила?

— Да… Илья, подожди. — Остановившись ненадолго, вытащила последний конверт. — У тебя есть карандаш или ручка?

— Каринкины письма счастья? Сейчас…

Он зашарил по карманам, вытащил ручку-брелок.

— Если не засохла.

Я написала свой адрес выше уже написанного.

— Если вдруг…

— Я знаю, как это работает.

— Захочешь — напишешь ей, а будет нужно — мне.

Перевалило за десять вечера — на улице были густые сумерки и редкие фонари слишком далеко, чтобы освещать дорогу. Нужная арка в этот раз открывалась именно в том доме — в «великой стене» через которую я впервые прошла во Дворы. Недалеко был и дом тети. Мы двигались осторожно. Илья, оглядывался и прислушивался. Почему он вел себя так, будто все трущобы, каждый квартал и улица заполнены притаившимися колодезными? Не тысячи же их, чтобы приставить к каждому дому?

Мы шли вместе, но так различались по видению старого Сиверска. Его трущобы — опасны, черны. Мои — безлюдны и спокойны. Он будто бы трусил, а меня непробиваемо держала уверенность, что бояться нечего и некого.

Я уже открыла рот, чтобы сказать — мы таким темпом никуда не успеем, но он внезапно обернулся, развернул сильным жестом меня, цикнул сквозь зубы:

— Тихо!

И пихнул ногой со всей силы в сторону, толкнув подошвой по заднице, так что я охнула и оказалась в двух метрах, в траве, на четвереньках. И тут же легла на пузо, потому что спустя секунду услышала громкий голос Ильи, заглушающего мою возню.

— Далеко занесло!

— Ты что ли, Илеас? Привет, гонец. Как жизнь?

— Кантуюсь. Чего тут забыли?

— Адресок патрулируем. В полночь свалим.

— Блин, ну и жесть вам с этими поисками. Хорошо, хоть нас так не напрягают…

— А ты бди. Счастливый случай любит внимательных.

Разговор чуть удалился, а я подползла к кустам, в более густую тень. Беседа стала неразборчивой, пока один не повысил голос с возмущением:

— …блин, пока раскачаются — давно бы адрес старухи достали. А теперь она и скопытилась… хули есть чем за жабры брать?

Хороший мне урок за беспечность и глупую уверенность, что с меня, как с гуся вода. Мало ли, что кажется? Я слепа к этой стороне жизни, потому что никогда прежде не сталкивалась с теневым миром. Яркость мегаполиса, его многолюдность, камеры, коптеры, патрули — обманули, приучив к безопасности. Это мне свезло, как никогда, — побывать в тетиной квартире последний раз, не нарвавшись на засаду по пути. Если редактор в курсе, что я — это я… а как он это узнал, интересно?…то он только сейчас выпытал у моей мамы и адрес опекаемой Эльсы? Фото достал у нее же? Она могла сказать ему и личный адрес? Под предлогом ухаживания, помощи, благотворительности, доставки букета? Не важно…

Как теперь проверить письмо в ящике? Не нарвётся ли Карина на неприятности, если решит забрать вещи? Как мне выбираться?

— Вот вляпалась…

Я, согнувшись, помогая себе руками в равновесии, добралась до конца пешеходной аллеи и прошмыгнула за трансформаторную будку, а от нее — до ближайшего дома. Уже под балконами нашла самую темную нишу, где плющ хорошо разросся, и села передохнуть. От пинка болел крестец. Кровь будоражил адреналин. Сама бы я в драку не полезла, но…

С каким бы удовольствием расцарапала рожу хоть одному, доберись мои руки! Здравый смысл заставил успокоиться и понять — счастье, что не попалась сейчас. Я цыпленок против них. А если упущу момент побега, они легко скрутят и уволокут — куда им надо. Экран чуть мигнул. Я приоткрыла его и увидела беззвучный дозвон мамы. Скинула. Написала сообщение — «Не могу говорить, важная встреча по работе. Завтра позвоню, привет Лоле и кузине». Как она вовремя — едва подумала о ней, так и прилетело. Вот взять бы трубку, да и расспросить — выпытывал ли Елисей про меня? Как она, по незнанию, конечно, умудрилась… Да! Ее блог! Ее переживания, что спустила дочка все деньги на наркомана…

Я смотрела на экран и все внезапно перебилось одним желанием — позвонить Граниду. Если быть честной, — я могу выбраться одна. Проползти, улизнуть, если нужно — на четвереньках и под балконами. Я могла уйти незамеченной и добраться до другой станции метро. Могла дождаться полночи, и эти двое уйдут — сами сказали. Могла провести в этом укрытии ночь и утром, с первыми же прохожими, при свете дня — вернуться домой.

Промотала список и выбрала его имя, но зеленую сенсорную кнопку не нажала. Достала наушники, переключившись на них, чтобы не выдавать себя звуком. И еще раз подумала, понимая, что ни капли не боюсь колодезных, но так страшно сделать дозвон… пальцы готовы были обуглится от касания к панельке персоника.

— Да.

Вдох, — мой растерянный вдох вместо какого-то слова, и чехарда вариантов — а что дальше? «Привет, как дела», «Помоги, проводи», «Я застряла в трущобах»? Язык закостенел и я молчала несколько секунд, пока не услышала требовательное:

— Ты где? Говорить можешь?

— Да… — я зашептала, голос заплясал и это волнение вполне походило на страх. Сказала тверже: — Гранид, ты можешь помочь?

— Целая?

— Целая. Здесь люди из Колодцев, патрулируют, я спряталась. Они должны уйти в полночь… Но до станции…

— Хорошо спряталась?

— Под балконами. Есть заросли плюща и трава высокая.

— Дом, улица?

— Сейчас…

Включив геолокацию, сказала адрес.

— Персоник выруби и сиди без звука. Я тебя найду.

— Хорошо.

Отключилась. Выдохнула. Наушники затычками отразили мне в ухо собственный пульс. Теперь нужно только ждать.