Вестник. Книга 2

Глава 23

— Виллиан. – Юноша окинул взглядом императора, от человека которого сейчас отделяла самая настоящая пропасть. Огненная стихия стала его плотью, а демон — разумом. Скорее всего, он так же, как и сам Каэл Иэздар, слил два сознания воедино. Вот только в итоге Виллиан породил безумие. Что могло происходить в голове у Князя преисподней было известно разве что ему самому, а последствия слияния с человеческим сознанием… Нет, это находилось за гранью человеческого понимания.

– Каэл. Я и не надеялся, что это действительно будешь ты.

— А я до последнего верил в то, что печально известный Огненный Демон Империи к тебе, учитель, ни имеет никакого отношения. — Пламя, окутывающее Виллиана, взметнулось вверх, и Каэла обдало волной жара. – И я удивлён, что тебя еще не подчинила воля Князя.

– Каэл не мог этого знать. — От императора повеяло физически ощутимой угрозой, и те люди, что были поблизости, начали в спешке разбегаться. Человеческое сознание было не в силах выдержать такого напряжения. – Ты – не Каэл.

— Не совсем так, Князь. Во мне куда больше Каэла, чем в тебе — Виллиана. Непросто ориентироваться в человеческой памяти, верно? Непривычно ощущать эмоции? — Каэл вскинул вперед руку и в Князя, чьи демонические черты сейчас проявились особо, устремился поток сырой силы. Юноша не ставил себе целью убить демона – лишь хотел убедиться, что от человека в Виллиане не осталось действительно ничего. Император повторил жест мага, и через мгновение две силы столкнулись, вызвав небольшое землетрясение. – Думаешь, что сможешь убить собственного ученика?

- Даже будь Виллиан еще жив, он бы всё равно не сумел подавить меня, человек. За неделю нельзя сблизиться друг с другом, кому, как не древней твари, получившей вторую жизнь, это знать! – Император слитным движением выхватил клинок из ножен и вогнал его в землю. В ту же секунду те из людей, что еще не успели убраться подальше, сгорели заживо – почва за считанные доли мгновения раскалилась, превратившись в одну большую сковороду, люди на которой оказались случайно упавшими в масло мухами. Но Каэла это, казалось, ничуть не побеспокоило – он лишь поднялся над землёй и окружил себя крайне специфическим барьером, плотно прилегающим к телу, а в руках его затрепетали молнии. Над полем битвы заклубились тучи.

– Ты недооцениваешь человеческую волю, Князь. – Грянул гром, и содрогнувшиеся тучи извергли из своего чрева первые капли воды. Слабый, неуверенный поначалу дождь стремительно набирал силу, пока, наконец, не превратился в жуткий ливень. Но противники все равно видели друг друга, ведь они мерцали, словно два костра в ночи. Сила, что окутывала их, не позволяла укрыться от чужих взглядов.

Несчастный солдат, единожды выживший во время сражения императора и мага хоршсцев в непосредственной от них близости, сейчас испуганно вжимался в раскаленную землю. Нательный крестик, что он сжимал обеими руками, тогда придавал ему уверенности, даровал чувство защищенности… Но теперь нестерпимо жёг руки. Бог во второй раз даровал ему шанс не исчезнуть в испепеляющем всё живое пламени, а он этого шанса боялся. Боялся куда как больше двух монстров, от места сражения которых в ужасе бежали десятки тысяч солдат. И он, простой, воодушевившийся пронизанной уверенностью речью императора парнишка сейчас был наблюдателем. Тем, кто жив оставался только чудом.

Десятки ветвистых молний расчертили небосвод и ударили в стремительно перемещающуюся по земле огненную сферу. Та остановилась на мгновение, но уже через секунду ринулась дальше, время от времени изрыгая из себя лучи яркого пламени. Вдруг земля вздрогнула. От земли в ту же секунду оторвался сгусток огня, а в следующее мгновение за ним устремился искрящийся человеческий силуэт, отчетливо видимый на фоне белоснежных молний, его окутывающих. Ливень неожиданно стих.

Каэл медленно приближался к неподвижно распластавшемуся в грязи телу, от которого во все стороны исходил густой пар. Битва закончилась столь же быстро, сколь началась – демон заполучил тело в свое распоряжение не так давно, и практически все силы бросил на перестройку организма. Через месяц сражение могло бы доставить некоторые проблемы эльфийскому магу средней руки, а через год уже самому Каэлу пришлось бы выложиться в сражении с ним, что, несомненно, повлекло бы за собой десятки тысяч смертей и множество разрушений – те из заклинаний, которые, возможно, пришлось бы применить, иначе как катастрофой называть было неуместно.

Тем временем юноша вплотную приблизился к Императору, пристально изучая уже начавшие распадаться в его теле магические потоки. Мёртв, но жив. Демон вернулся в свое измерение, а Виллиан вернул контроль над своим телом. Никак, кроме уничтожения вместилища, на таком этапе одержимости изгнать Князя было нельзя. И всё-таки Каэл почему-то сожалел о том, что сделал. Сожаление… Когда в последний раз он о чём-то искренне сожалел? Когда лишился родителей? Да, пожалуй.

– К-каэл… Спасибо… – Юноша склонился над мужчиной, на чьем обезображенном демоническим влиянием лице застыла улыбка. Глаза Виллиана были закрыты. Всё, на что хватило остатков его жизненных сил, это поблагодарить того, кто избавил его от одержимости кровожадной тварью. Каэл понимал, чего добивался демон – война, геноцид, сотни тысяч, миллионы смертей – куда больше, чем всё то, на что только может рассчитывать демон. Идеальный сосуд, способный столкнуть друг с другом два государства. Как давно Виллиан перестал ему сопротивляться? Сколько смог сдерживать в себе эту тварь? Ответить мог только тот, чья душа уже покинула тело. Каэл невольно прикоснулся к щеке и смахнул… Слезинку? Нет, всего лишь каплю дождя, ненароком попавшую на лицо. Да, всего лишь каплю дождя…

Юноша встал, поклонился телу наставника и приложил руку к сердцу. Тело императора в одну секунду вспыхнуло, а через мгновение ветер уже подхватил его прах, унося туда, где никто не побеспокоит учителя, паладина и императора. Человека, который в своём стремлении защитить людей допустил ошибку. Ошибку, цена которой была высока.