Месяц нардаг, 18 число, 06 часов 05 минут


В ту ночь я поспал всего три с половиной часа, но и этого мне вполне хватило для того, чтобы полностью восстановить свои силы. Теперь, когда я вновь стал почти полноценным варкенцем и даже собрал свои волосы с помощью ритуальной серебряной заколки-трао, изготовленной в виде снежного сокола с распростертыми крыльями, который держит в своих когтях тройную спираль, пёстро раскрашенную эмалью цветов клана Мерков из Горного Антала, в холостяцкую прическу, мне, при необходимости, вполне хватало бы на сон и двух часов в сутки. Благословенные Вечные Льды Варкена, как же мне было приятно после стольких лет вынужденного забвения вновь ощутить на затылке тяжесть своей клановой заколки-трао и вновь почувствовать себя клансменом, варкенцем, пускай и не совсем полноправным.

Если раньше во всех своих бесконечных и, подчас, рискованных авантюрах я мог полагаться на одну только свою силу и ловкость, умение фехтовать любым видом холодного оружия и метко стрелять из всего, что посылало в цель стрелу, пулю или плазменный разряд, то теперь-то я мог с легкостью избежать любых треволнений. Полисенсетиву моего уровня удается легко избежать любой опасности. Мне, в прошлом, как правило, даже не приходилось применять своей сенсетивной Силы против всяческих накрученных донельзя дураков и обормотов, потому что, будучи полисенсетивом, при желании, я всегда мог смыться заблаговременно и, главное, быстро.

Рунита ещё крепко спала, а я уже оделся и, сидя в позе лотоса на черепичной крыше гостиницы, умиротворенно наблюдал за восходом Обелайра. Зрелище было прекрасное и величественное. Мне приходилось наблюдать рассветы более, чем на двух тысячах планет и многие из них были куда роскошнее, но этот прельщал меня своим неповторимым очарованием. Ещё за час до восхода Обелайра стало светло, так как он озарил своими лучами вечную шапку густых, кучевых облаков, окутавших вершину горы Калавартог, сначала раскрасив её во все оттенки красного. Облака уже четверть часа как сияли расплавленным золотом, когда из океана Талейн, наконец, поднялся алый диск Обелайра, заставивший вспыхнуть желтые, лавовые скалы острова Равел чудесным багрянцем.

Наслаждаясь дивным зрелищем, я не забывал, изредка, поглядывать на спящую Руниту и мгновенно вернулся в номер, стоило её ресницам слегка дрогнуть. Сон Руниты был нарушен буханьем сапожищ Нейзера и шкрябаньем шпор по паркету, когда он осторожно крался по коридору в нашу сторону. Телепортом вернувшись в номер и стараясь не шуметь, я присел на край кровати, но Рунита уже проснулась. Открыв глаза, она моментально вспорхнула ко мне на колени, словно птичка, обвила мою шею нежными, тёплыми руками и запечатлела на моих губах свой первый поцелуй, ознаменовавший начало нового дня. Нейзер, в этот момент, принялся робко скрестись в двери. Рунита, с лукавой улыбкой посмотрев на меня, кокетливо указала мне пальчиком на дверь, сказала нежным голоском:

– Дорси, раз ты уже оделся, то тебе и открывать дверь, я открывала её вчера и теперь настала твоя очередь.

Широко улыбнувшись, я прижал её к себе и сказал:

– Рунни, любимая, то, что я сейчас сделаю сейчас, я делаю в первый и последний раз и то лишь потому, что я не хочу, чтобы ты убирала свои руки с моей шеи. Но больше никогда не проси меня об этом. Договорились? Опля!

С этими словами шелковый халат, висевший на спинке кресла, тотчас принял заданную ему форму, как будто в нём был человек, и в следующее мгновение оказался надетым на тело девушки, ключ сам собой провернулся в замке, а стальной засов бесшумно отодвинулся в сторону, отпирая дверь. Глаза Руниты широко распахнулись от удивления, а рот приоткрылся. Правда, прокомментировала она это явление несколько своеобразным образом, негромко присвистнув Рунита сказала:

– Ни фига себе, да, ты, и, правда, маг, мастер Виктанус.

– А разве я давал тебе хоть малейший повод сомневаться в этом, Рунни? – Сказал я и прекратил дискуссию долгим поцелуем, который не прервал даже после того, как в номер, после некоторой паузы, тихонечко вошел Нейзер.

Мой стажер терпеливо и безропотно стоял у двери и всё ждал того момента, когда мы, наконец, обратим на него своё внимание. Когда же Рунита решила перевести дух и оторвалась от меня, он робко кашлянул и насмешливо спросил:

– Эй, послушайте, голубки мои милые, вы часом, не желаете откочевать отсюда в более удобное место?

Любое предложение, которое мне делают, я привык проверять хотя бы для того, чтобы убедиться в том, что оно сделано искренне и в нём не скрыто никакого подвоха. Если до сегодняшней ночи у меня уходило на проверку масса времени, то теперь мне было достаточно просканировать сознание своего стажера, что я и сделал. Правда, результат оказался нулевой. На сознание Нейзера был наложен прочный ментальный щит, но это не вызвало у меня ни малейшего удивления, ведь парень был родом с Мидора, а этот мир, как и Варкен, был планетой сенсетивов, что говорило мне всего лишь о том, что либо он и сам был сенсетивом, либо, какой-нибудь опытный сенсетив-блокировщик поставил ему мощный ментальный щит. Чтобы выяснить это, я должен был сломать защиту его сознания, но это Нейзер, если он был сенсетивом, сразу бы обнаружил, а мне вовсе не хотелось объяснять ему, почему я так поступил. Мне приходилось или просто поверить на слово в благородство его помыслов, или задать парочку вопросов. Дабы не выглядеть перед своим стажером хамом, я, предпочтя сделать последнее, вежливым голосом поинтересоваться:

– Ну, и что же вы теперь предлагаете мне сделать, мой юный, бесцеремонный друг?

Нейзер весело хмыкнул и поинтересовался:

– Веридор, вы не могли бы сделать короткую пробежку в другой конец коридора и подняться по лестнице на шестой этаж? Там для вас уже открыты двери шикарных апартаментов, предназначенных для самых высоких гостей, которые занимают чуть ли не половину всего этажа. А мы с Рунитой соберём вещи и придём следом за вами.

Предложение Нейзера, хотя оно и было шикарным, мне не очень-то понравилось и я тотчас его об этом уведомил:

– Ага, как же, сейчас, разбежался. Стоит мне последовать вашему совету, как вы тотчас попытаетесь затащить Руниту в постель. Нет, Нейзер, благодарю вас, но вы меня на этом не поймаете. Знаю я вас, как облупленного, а потому лучше поищите себе другую любовницу.

Нейзер в изнеможении опустился в кресло. По всему было видно, что он провел бессонную и бурную ночь, да, к тому же, от него пахло тонкими и изысканными духами. С ироничной ухмылкой он устало сказал мне:

– Веридор, как только я выдворю вас из этого номера, мне будет не до вашей Руниты. После того, как я перенесу наши вещи в ваши апартаменты и во второй номер, который тоже уже открыт и ждёт меня, то немедленно залягу в постель с одной очаровательной красоткой, с которой познакомился вчера вечером. Но перед этим я очень хочу сделать кое-что для своей новой подружки. Сами понимаете, что я только об этом и мечтаю. Она, кстати, тоже, ведь я ей кое о чём намекнул.

– Ну, тогда и катитесь в эти ваши роскошные апартаменты, Нейзер. – Сердито огрызнулся я, памятуя о том, что осторожность это мать всех добродетелей.

Мой стажер устало вздохнул и сказал мне:

– Веридор, ну, нельзя же быть таким недоверчивым, нудным и сквалыжным типом. Поймите же, наконец, я уже пообещал своей Зармине, что она насладится сегодня самым лучшим косметическим массажем на Галане, который сделает её кожу подобной драгоценному лурийскому опалу. Вам, что, жалко этого крема или вы боитесь чего-то? Так будьте уверены, галанцы используют в своей косметической практике такие средства, по сравнению с которыми ваша ванна с цветочной патокой покажется просто детским лепетом.

Нейзер, явно, слишком увлекся экспериментами с научно-культурной инфильтрацией, но пока это имело столь невинные формы, что я предпочел скорее согласиться с этим, чем иметь возле себя ученика мага, озлобленного недоверием и откровенным жлобством своего наставника, а потому решил проявить щедрость, но перед этим спросил его:

– Да, Нейзер, но дают ли они такие же результаты? А, ладно, валяйте, но если ваша Зармина разнесет этот секрет по всему острову, то нас ждут тяжелые времена. Точнее это вас ждут тяжелые времена, Нейзер. Тем более, что я решил задержаться в Равеле дней эдак на пятнадцать-двадцать, а то и того больше. – При этих словах Нейзер обеспокоено встрепенулся, но я успокоил его – Дела, мой друг, дела. Но учтите, я уступаю вам это медное корыто с рыжей бурдой ровно на один день, после чего наложу на него заклятье и оно опустеет. Своей красотке вы можете скачать из него литров пятьдесят этой патоки, но только учтите, ёмкость должна быть либо стеклянная, либо металлическая, либо фарфоровая и никакого дерева или ещё какой-нибудь иной органики, иначе мой крем вскоре превратится в такую гадость, что ваша красавица Зармина удушит вас тотчас, как только унюхает её вонь. При экономном расходовании ей хватит этих ароматных примочек лет на двадцать.

Физиономия Нейзера так и расплылась от счастья в предвкушении того момента, когда он будет делать своей красотке мидорский эротический массаж. Этот крем, вдобавок к тому, что имел лечебный косметический эффект, был одним из самых мощных афродизиаков в галактике. Рунита поднялась с кровати и, подойдя ближе, поспешила успокоить меня, заверив в благоразумии Зармины. Но сделала она это весьма ехидно и таинственно, сказав с усмешкой мне и Нейзеру:

– Господа, в Равеле есть только две Зармины, племянница коменданта порта и бабушка Зармина, которая заведует у господина Лоранта прачечной. Вряд ли чарам Нейзера поддалась бабушка Зармина, она уже стара и глуховата, чтобы расслышать его пылкие признания. Значит, речь здесь идет о красавице Зармине. Насколько я её знаю, она даже под самыми страшными пытками не выдаст секрета своей красоты и наслаждения. Милый Нейзер, извините меня, но я хочу заранее предупредить вас о том, что теперь вам в любом случае придётся очень туго. Зармина девушка очень своеобразная.

Напомнив Нейзеру о том, что в гостинице "Жемчужина Равела" есть служащие, прихватив с собой громадный кофр с самыми необходимыми вещами, мешок с золотом, ларец экстренной связи и свои мечи, я велел Руните и Нейзеру выйти из номера ровно через тридцать секунд после моего ухода. От дверей нашего номера до апартаментов класса люкс я добирался не более одной наносекунды, предпочтя героическому марш-броску по коридору и лестнице, где меня могли увидеть жильцы и служащие гостиницы, самый банальный телепорт.

Когда Рунита, в сопровождении Нейзера, нагруженного шкурой синего барса, добрались до апартаментов, я уже успел их немного осмотреть и остался вполне доволен. Тут и впрямь было чему порадоваться, ведь они действительно занимали пол-этажа, имели высоту потолков метров в семь, насчитывали девять большущих комнат и были обставлены с чисто галанской роскошью. Ванная комната, к примеру, совмещалась с лоджией и была больше похожа на просторный спортзал, облицованный изумительной яшмой фиолетового цвета, имела мраморный бассейн чуть ли не десятиметровой длины с небольшим фонтаном и отличалась просто немыслимой, для обычных галактических отелей, роскошью. Остальные комнаты тоже были обставлены с изумительным изяществом, роскошью и красотой, присущей только Галану. Нигде больше вы не встретите столь прекрасных интерьеров.

Рунита, которая хотя и работала в гостинице господина Лорана почти год, никогда ещё не была в этих апартаментах, предназначенных для самых высоких гостей острова. Она была изумлена их красотой, а потому стояла с широко раскрытыми от удивления глазами, изумленно качая своей изящной головкой. Сбросив с себя шкуру синего барса, Нейзер удрал не прощаясь, но пообещав мне напоследок обязательно прислать слуг со всеми остальными моими вещами.

Пока Рунита мужественно сражалась с синим барсом, пытаясь втащить шкуру на большую, пышную кровать под балдахином, стоящую на возвышении в огромной спальной комнате, я удалился в ещё более огромную столовую, остекленные окна которой выходили на океан. В любое из этих окон с легкостью могла бы запросто влететь даже тяжелая грузовая платформа-антиграв и доставить мне хоть лёгкий разведывательный танк, но я ждал от своих друзей посылку гораздо меньших размеров. Бэкси изготовила мне из натурального латекса, используемого на Галане тысячелетиями, чудо-маску, которая представляла собой точную копию моей вчерашней личины и перчатки в придачу к ней. Быстро натянув на себя маску и перчатки, я одел под рубаху жилет, присланный моими электронными друзьями с "Молнии", который сделал мою спину сутулой, а спереди добавил старческое брюшко. Найдя в гардеробной комнате большое зеркало, я разгладил маску на лице и сделал несколько гримас. Пластиплоть давала гораздо лучший эффект, но я ещё не успел настолько примелькаться обитателям этого маленького городка, чтобы опасаться за то, что моя новая личина, выдаст меня с головой.

В спальной комнате Руниту я не нашел, она, устав от трудов, отыскала самое необходимое из того, что требуется любой красивой девушке рано поутру, – воду и уже плескалась в бассейне, резвясь, словно ребенок. Увидев меня в моем прежнем виде, она сначала тихо охнула, потом изумленно протерла глаза кулачками и, в конце концов, звонко расхохоталась. Выбравшись из бассейна она бросилась в мои объятья. Похоже, ее вовсе не пугал мой наряд, раз она сказала мне:

– Дор, какой ты смешной в этой маске, словно старый гном из сказки, только без бороды и колокольчика, но я тебя всё равно люблю, дорогой.

Её руки, неожиданно с силой обвили меня, а губы с невиданной страстью впились в мой рот. Целуясь, она так прикусывала мои губы, что я испугался за тонкий латекс. Видимо она и сама поняла это, потому что стала расстегивать ворот моей рубахи, чтобы покрыть поцелуями мою грудь, но, увидев, что на мне надет толстенный жилет из плотной ткани, набитой шерстью, недовольно загудела:

– У-у-у, так не честно. Ты, прямо, как рыцарь в латах.

Быстро запахнув рубаху, я сказал:

– Рунни, дорогая, давай оставим это дело на потом. Если ты хочешь, чтобы я снял с себя это безобразие как можно скорее, то мы должны быстро позавтракать и отправляться в город. Сначала я одену тебя, как принцессу, а потом мы пойдем навестить губернатора, где я, в его присутствии, навсегда распрощаюсь с моей гнусной и неприглядной личиной.

Нейзер не забыл своего обещания и вскоре появились слуги с несколькими кофрами и горничная, приставленная к апартаментам, высокая и суровая дама, одетая в строгое голубое платье, которая, однако, смотрела на Руниту с теплотой и лаской. Да, и служащие отеля, трое здоровенных, молодых парней в одинаковых красных с синим ливреях и черных штанах, одаривали её ласковыми улыбками и добрыми взглядами, под которыми она прямо-таки расцветала. Я скромно удалился, чтобы не мешать Руните, поделиться со своими старыми товарищами впечатлениями.

После того, как эти ребята помогли горничной расставить кофры в гардеробной комнате, а Рунита заказала завтрак на двоих, я принялся воплощать в жизнь все свои планы, намеченные на сегодняшний день и потому попросил одного из парней немедленно спуститься в комнату Руниты и, не мешкая, перенести в апартаменты все её вещи. В ответ все трое вежливо поклонились без малейшей ухмылки на лице. Пока Рунита и горничная развешивали одежду по шкафам, я вместе с ними дошел до дверей, где с удовольствием вручил каждому по золотой монете в пятьдесят роантов.

По тому, как эти парни рассматривали меня, а один даже пытался прикоснуться к моей руке, получая вознаграждение, я понял, что Нейзер или Рунита, если и не разболтали им о моем секрете, то по крайней мере, уже намекнули им о том, что я вовсе не являюсь гнусным, старым развратником и педофилом, а потому вполне достоин всяческого уважения. Выяснять же с помощью телепатического зондирования то, кто из них двоих допустил утечку информации, моя пылкая возлюбленная или непутёвый стажер, я, разумеется, не стал как из чувства собственного достоинства, любви к Руните, так и уважения к Нейзеру, да, и чувства признательности этим добродушным гигантам, от которых просто веяло теплом и лаской по отношению к скромной девушке, их бывшей коллеге по хлопотному гостиничному бизнесу.

То ли кухня в гостинице уже вовсю работала, то ли сработали чаевые, данные моей щедрой рукой, но уже буквально через десять минут, с помощью лифта с ручным приводом, нам подали завтрак в столовую, мы сидели за огромным столом и нас обслуживали двое официантов. Галанский завтрак, надо сказать, штука весьма объёмистая и нам пришлось потратить на него не менее получаса, чтобы расправиться со всеми блюдами. Мы уже заканчивали лакомиться фруктовым мороженным, поданным на десерт, когда в столовую заглянул парень, которого я отправил за ящиком Руниты и вежливо поинтересовался у меня:

– Ваша светлость, куда вы прикажете мне поставить ящик с вещами госпожи Лиант?

Стараясь не смотреть на Руниту я ответил:

– Послушай-ка, Бриар, выложи вещи госпожи Лиант в гардеробной и немедленно принеси этот ящик сюда.

Парень быстро и в точности исполнил мою просьбу. Отложив в сторону хрустальную вазочку с остатками мороженого и серебряную ложечку, я неторопливо встал, помог выти из-за стола Руните, и, обняв девушку за талию, подвел её поближе к открытому настежь окну и посмотрел вниз. От здания гостиницы до скалистого высокого обрыва, сложенного из пластов остывшей лавы, было метров десять-двенадцать, ну, а до воды и того больше. Придирчиво оглядев сначала здоровенного парня, а потом цинковый ящик, я предложил ему довольно интересную и выгодную, на мой взгляд, сделку:

– Послушай, дружище, если ты добросишь ящик отсюда и до воды, получишь вот эти две монеты. – С этими словами я положил на подоконник две большие, новенькие, золотые монеты по сто роантов каждая. Приз, надо сказать, весьма не малый. Добродушная физиономия парня расплылась в широкой и довольной улыбке и он весело пробасил:

– Ваша светлость, уверяю вас, я с легкостью заброшу этот ящик, метров на пятнадцать за полосу прибоя.

Отступив назад на пару шагов, он поднял над головой ящик, мучавший Руниту по утрам и представлявшийся ей во снах зловредным моллюском-убийцей. Рослый, спортивного телосложения молодой галанец прогнулся назад всем своим мощным телом, напрягая его, как тугой лук. Рунита не выдержала и прижала руки к щекам, готовая разрыдаться от нахлынувших на неё чувств. Ухнув от напряжения, парень резко метнул свой снаряд, словно катапульта, забрасывающая в осажденный город бочку с горящей нефтью. Метнул он его славно, метров на шестьдесят, а то и на все семьдесят. Рунита завизжала от восторга и запрыгала по столовой маленьким бесёнком. Вот теперь-то она точно поняла, что простилась со своей прошлой жизнью навсегда и может смело открывать в ней новую страницу.

Покончив с завтраком, я предложил Руните, которая была в своем вчерашнем наряде, надеть своё самое красивое платье и отправиться в город, чтобы совершить небольшой набег на местные магазины. Вот тут-то и выяснилось, что блуза и юбка являются её единственным красивым нарядом, в котором ей не стыдно выйти в город. Сердце у меня невольно защемило. Она сказала об этом так просто и беззлобно, с такой наивностью и при этом всё в ней показывало то, что она не хочет предъявлять к кому либо претензий за свой, пусть чистый и опрятный, но всё же нищенский наряд, что мне внезапно захотелось поставить девушку на Северном полюсе Галана, самому встать на экваторе, взять континент Мадр за два его рога и стряхнуть к её ногам все богатства и Роантира, и Кируфа, и Морбраина, а также всех прочих королевств, княжеств, графств и даже вольных купеческих городов-республик.

Поскольку ничего другого у девушки всё равно не было, а я в своем скромном, простом наряде, состоящем из белой рубахи, коричневого, расшитого серебром жилета и коротких, коричневых штанов с бежевыми чулками нисколько не диссонировал с её скромной блузой и юбкой, то наши сборы не заняли и двух минут, я только взял увесистый мешок с золотом, да, привязал за спину один из своих мечей. С подозрением глядя на мой пузатый мешок из толстой, дубленой кожи, весь проклепанный медью с широким ремнем для переноски на плече, Рунита спросила меня:

– Дор, зачем тебе этот мешок, что в нём?

Развязав ремень, крепко стягивающий горловину мешка, я показал девушке лежащее в нём золото роантирской чеканки и с довольной ухмылкой сказал:

– Рунни, дорогая, я уже предупреждал тебя, кажется, о том, что никогда не вру, разве ты слышала хотя бы одну историю про мага-нищего? И представь себе, любимая, это только самая малая часть моих несметных богатств.

Не знаю почему, но Руниту это золото нисколько не впечатлило. Она взглянула на монеты мельком и без малейшего интереса, даже не протянув руки к желтым, ярко блестящим кружочкам, при виде которых у многих начинают трястись руки. Ну, да, я скорее был удовлетворен такой её сдержанностью, нежели опечален. Ведь мне вряд ли стоило говорить ей до поры, до времени, что я собираюсь сделать со всем этим золотом, которым меня бесперебойно снабжали Нэкс и Бэкси, чья новая субмарина рыскала по дну океана в поисках затонувших кораблей, словно голодный гверл, тщательно обнюхивающий задний двор в надежде найти косточку.

Перед выходом из гостиницы мы зашли на несколько минут в офис Антора Лоранта, куда я стремился, чтобы сообщить ему новость о том, что уволил Руниту с работы и застолбить для Нейзера номер люкс на неопределённый срок, чтобы тому было где развлекаться с Зарминой. Заодно я полностью расплатился звонким золотом за наше проживание в "Жемчужине Равела" за целый месяц вперед. Господин Лорант ласково потрепал Руниту по щеке и тут же рассчитался с ней полутора дюжинами серебряных монет, составляющими её жалованье за две недели. Ещё я попросил милейшего Антора Лоранта дать мне сопровождающего, самого крепкого и выносливого парня, такого, который не надорвался бы, таская за нами мой мешок с золотом. Господин Лорант был настолько любезен, что предложил мне ещё двух вооруженных человек в качестве телохранителей, однако, встретив мой ласковый, но ехидный взгляд, рассмеялся и сказал соглашаясь со мной:

– Да, мастер Лорикен, согласен, это была далеко не самая умная мысль, пришедшая мне в голову с утра. Хотел бы я видеть тех ребят, которые после вчерашнего события согласились бы напасть на вас.

Времени у нас было не так уж много, чтобы последовательно обойти все магазины и лавки городка, а потому я решил поступить иначе. В самом начале улицы, которую по большей части составляли дома богатых торговцев, владеющих самыми роскошными магазинами и лавками, имелся небольшой, уютный дамский салон, куда я и завел Руниту. Госпожа Тристалл, которая была хозяйкой салона, являвшегося женским клубом благородных дам города Равел и, по совместительству, супругой начальника таможни, поняла меня с полуслова, когда я сказал ей о том, что хочу в течение часа, максимум полутора часов, превратить предъявленную на её обозрение особу, стоявшую с раскрытым ртом возле манекена, изображающего нарядную даму, в настоящую принцессу.

За такие качества, как врожденные ум, красота, грация и изящные манеры я ручался головой, а вот всё остальное поручал ей и своему ходячему банку, который шумно отдувался, спустив мешок с золотом на пол, чем немедленно вызвал маленькое, но очень звонкое салонотрясение. Две рослые девушки тотчас утащили Руниту, не успевшую даже пискнуть, за ширму и оттуда полетели на пол её кофта и блуза. Пока две дамы, – мастера-куаферы, сооружали из роскошных волос девушки замысловатую прическу, я с комфортом устроился в кресле неподалеку. Для экономии времени я отправил по лавкам и магазинам трёх, предоставленных в моё временное распоряжение, шустрых и бойких на язык пацанов, – сыновей мадам Тристалл, чтобы они немедленно известили торговцев платьями, предметами дамского туалета, драгоценностями и прочей галантереей о необходимости поскорее наведаться в дамский салон, в котором сидит один весьма небедный господин, желающий принарядить свою прекрасную госпожу.

Такая форма торговли ещё не была развита на Галане, но три монеты достоинством в сто роантов каждая, а так же сообщение моих агентов о размерах мешка с золотом и о той щедрости, с которой я намеревался его тратить, немедленно сыграли свою роль. По счастью на Галане уже давно был освоен пошив готовой одежды и вскоре возле салона выстроилась шумная очередь, состоящая из торговцев и их приказчиков. Чтобы не забивать себе и Руните голову проблемой выбора, я привлек к этому процессу хозяйку салона и она тотчас прогнала почти всех торгашей, попытавшихся всучить мне свой залежалый товар. Однако, вскоре они вернулись обратно, но уже с настоящими шедеврами, изготовленными в лучших домах моды империи Роантир.

Первыми за ширму, после придирчивого осмотра и обработки огромным паровым утюгом, были внесены рубашечка и коротенькие штанишки из полупрозрачного винукийского шелка, отделанные тонкими, словно паутинка, кружевами. По восторженному визгу Руниты, донесшемуся из-за ширмы, я понял, что выбор госпожи Тристалл был безошибочным и потому успокоился и окончательно передал в её руки все бразды правления. Зато драгоценности для Руниты, я отбирал лично, так как в этом деле знаю толк не хуже самого опытного ювелира. Поскольку меня больше интересовало качество и дизайн покупаемых украшений, нежели вес бриллиантов и золота, то вскоре мой кошелек похудел на четверть. Через час, благодаря гостеприимству и талантам госпожи Тристалл, я, на пару с парнем крепко держащим в руках мешок с золотом, выдул бутылку великолепного крепкого напитка со льдом, что-то вроде бренди, но малость покрепче, а Рунита была одета с ног до головы и выглядела, как настоящая принцесса, при этом ещё несколько десятков коробок было отправлено с курьерами прямиком в гостиницу, в наши с Рунитой апартаменты. Мне было очень приятно тратить деньги на свою возлюбленную и потому я побеспокоился о том, чтобы у неё было буквально всё, что составляет экипировку молодой, знатной и богатой дамы.

Хозяйка салона, несомненно, обладала великолепным вкусом и была мастером своего дела, да, и Рунита разбиралась в этих вещах достаточно хорошо и вскоре девушка вышла ко мне одетая в красивое платье из ажурной лёгкой ткани нежного, кремового цвета, предназначенное для жаркого лета у моря, прекрасно подчеркивающее её стройную и изящную фигуру. Прическу Руниты украшала длинная нитка крупного жемчуга розового цвета и такое же ожерелье обвивало изящную шейку девушки. Серьги и ещё несколько дорогих колец с прекрасными крупными бриллиантами, нисколько не портили общего вида, а её новые туфли на высоком каблуке окончательно сделали из меня неказистого коротышку. Теперь ей было не стыдно показаться в доме губернатора, если, конечно, не брать во внимание своего невзрачного спутника.

Чтобы Рунита не мучила свои ноги, не привыкшие к обуви на высоком каблуке, я вызвал шестерых носильщиков с белым, просторным портшезом и они быстрым шагом понесли свой драгоценный груз к следующему пункту назначения, куда я стремился все больше и больше, поскольку латексная маска уже начала потихоньку сводить меня с ума. Я и мой мобильный банк едва поспевали за портшезом, который мне приходилось временами контролировать с помощью телекинеза, уж больно прытко скакали по ступенькам и кривоватым улочкам Равела, ведущим то вверх, то вниз, носильщики.

Нейзер, похоже, вчера постарался на славу, поскольку на этот раз для меня были настежь распахнуты ворота дома губернатора и мы смогли без малейших помех и волокиты войти прямо во внутренний дворик, где был разбит небольшой сад с фонтаном посередине, и где нас тотчас окружили слуги с радостными улыбками для меня и Руниты, и приглашением для носильщиков, пойти освежиться в доме холодными вином и пивом. Денёк выдался на редкость тёплый и потому я просто угорал в своём кошмарном одеянии.

Портшез был установлен на площадке перед входом на крытую галерею и Рунита, наконец, смогла выбраться из этого уютного футляра, в котором она только слабо вскрикивала, когда лихие носильщики закладывали особенно крутые виражи. Подошедшие к нам слуги отвели моих сопровождающих на кухню, чтобы попотчевать их холодным пивом, а на галерею тотчас вышли граф фрай-Доралд и губернатор острова Равел. Протянув губернатору запечатанный конверт, я взмолился во весь голос:

– Ваша светлость, умоляю вас во и имя Арлана Великого, как можно скорее прочитать это послание!

В изящном конверте, изготовленном из плотной, узорчатой бумаги, украшенном пышным гербом золотого тиснения, находилось письмо, написанное красивым каллиграфическим почерком и подписанное лично министром иностранных дел королевства Кируф, свидетельствующее о том, что маркиз Лорикен фрай-Виктанус пожелал инкогнито, скрыв свое лицо под маской, сопровождать своего друга, графа Солотара фрай-Арлансо на остров Равел и если он, то есть я, пожелает снять с себя маску, то власти Кируфа просят не судить его, стало быть меня, строго, и так далее и тому подобное. Губернатор прочитал письмо, похоже, ни черта из него не понял и молча передал его графу. Тот, быстро пробежав его глазами, громко расхохотался и подтвердил его подлинность:

– Резболд, дружище, не волнуйтесь, всё в порядке и это не розыгрыш. Это подлинная подпись министра и здесь даже есть секретный знак подтверждающий то, что всё написанное в нём есть чистая правда. Судя по дате на письме, он подписал его как раз за месяц до своей трагической кончины. Вы в курсе, маркиз, что ваш любезный рекомендатель погиб не так давно на охоте в горах? – Обратился ко мне с вопросом граф фрай-Доралд, хитро прищурив один глаз.

Разумеется, я был в курсе и знал об этом происшествии гораздо больше, чем граф, какими бы источниками информации он не пользовался. Бэкси держала Кируф под полным контролем и информация о тамошних делах обрабатывалась в первую очередь, наравне с той, которую она снимала вдоль всего нашего маршрута. Срывая с себя осточертевшую за несколько часов маску, я проворчал раздосадовано:

– Конечно в курсе, граф, мы получили это известие, когда переправляясь через Имрис. Вы говорите, погиб трагически? Черта с два князь Марзинус погиб трагически! Это была глупая и бессмысленная смерть. Не надо было ему так напиваться, а потом лезть в горы только за тем, чтобы пощекотать себе нервы, идя с рогатиной на матёрого вергера. Ничего, рано или поздно, но я вернусь в Кируф и первым делом набью морду его дружку Герсу, который, наверняка, и подбил его на это сумасбродство. Если, конечно, этот мерзавец еще жив. Жалко Торопыгу – Я специально упомянул дружеское прозвище Калерта Марзинуса, бывшего когда-то министром иностранных дел в королевстве Кируф, чтобы развеять малейшую тень подозрений в свой адрес – Отличный был парень и гуляка, что надо, надеюсь, звёзды приняли его беспокойную душу и он теперь озаряет нас своим светом с небес.

Пока я разорялся перед графом фрай-Доралдом и губернатором Барренсом, из дома вышли три его дочери, раскланялись передо мной и увели Руниту в сад, к резным деревянным качелям. Губернатор поднял с пола мою маску и разглядывал её с неподдельным интересом. Эта маска также не должна была вызвать подозрений, так как на Галане и до меня умели делать такие вещи, пусть не с таким мастерством, но всё же достаточно изящно и правдоподобно. Видя, что графа тоже заинтересовало, как сделана маска, я немедленно протянул ему свои перчатки. Взяв их в руки, граф фрай-Доралд только что не попробовавший их на зуб, сначала долго разглядывал их, а потом не выдержал и поинтересовался:

– Маркиз, я что-то не пойму, как же они сделаны? Ведь это абсолютно точная имитация человеческой плоти.

Коротко хохотнув, я подмигнул ему и скабрезно пояснил:

– Граф, как маска, так и перчатки сделаны приблизительно так же, как в мастерских Роанта делают самые лучшие на Мадре презервативы, отличающиеся столь дивной прочностью, что в детстве мы делали из них рогатки.

Граф и губернатор прыснули от смеха, видимо, припомнив тумаки, полученные от своих отцов за порчу особо ценного имущества одноразового использования. Жара меня допекла так, что я даже не стал спрашивать губернатора, где в его большом доме расположена комната для мужчин. Глянув по сторонам и убедившись в том, что дам вокруг нет, а Рунита так увлекла дочерей графа, каким-то рассказом, что те даже и не смотрят в мою сторону, я расстегнул рубаху и снял с себя жилет с фальшивым горбом и брюшком. Сняв с себя эту теплую, колючую подкладку и ощутив райское блаженство, я шумно выдохнул воздух и произнёс умиротворенно:

– Ну, вот, господа, теперь я в своем естественном обличье и мне полегчало. О, звёзды, как же мне надоело таскать на себе эту мерзость. Это была такая мука, надевать каждый день, поутру, эти "доспехи", что я весь путь клял себя последними словами за такую несусветную глупость.

Губернатор проводил нас к столику, стоящему на галерее, уже накрытому на двоих и немедленно удалился, сославших на какие-то неотложные дела. Мы с графом Доралдом уселись в лёгкие полукресла, сплетённые из тонких, золотистых прутиков верклива и он взял в руки литровую бутылку "Старого Роантира". Граф, улыбаясь мне, нацелился надрезать горлышко бутылки специальным серебряным молоточком, имеющим приспособление серповидной формы и оснащённое крохотным алмазом, чтобы затем отбить его сильным ударов. Теперь я воочию убедился в том, что вовсе не ошибся вчера и именно так на Галане и открывают это вино. Во мне взыграло озорство и я, жестом остановив графа, попросил дать мне бутылку:

– Граф, позвольте-ка мне открыть эту бутылку по-своему, не отбивая горлышка?

Граф фрай-Доралд, с сомнением во взгляде, протянул мне бутылку. Зажав горлышко бутылки в кулаке, я покрутил несколько раз и вынул пробку. При этом сила моих рук, была совершенно ни при чем. У графа глаза полезли на лоб, взяв из моих рук бутылку, он внимательно осмотрел не поврежденное горлышко и восторженно сказал:

– Маркиз, право же, я впервые разливаю это вино из целой бутылки. Позвольте спросить, как вам это удалось сделать?

Вместо ответа я скромно пожал плечами. Пока граф наливал вино в два бокала, я осмотрел предметы сервировки и решил что не нанесу особого вреда хозяйству губернатора Барренса, если испорчу один нож для фруктов. После того, как я сложил ажурный серебряный нож сначала вдвое, а потом вчетверо и так до тех пор, пока не превратил его в плотно спрессованный кубик металла и всё это без малейшего напряжения на лице, мне осталось сделать лишь одно, с невинной улыбкой вручить то, что ещё несколько секунд назад было прекрасным ювелирным изделием, графу фрай-Доралду. Взяв в руки кубик металла, граф неуверенно улыбнулся и сказал:

– Возьму себе на память в качестве сувенира. Да, маркиз, вы действительно сильный человек, как и ваш товарищ. Похоже, что этим вы хотите доказать мне, что выполните своё обещание относительно шкуры синего барса и что я сделал ошибку, послав Вела выполнить то, что в принципе невозможно выполнить? Признайтесь честно, вы ведь, наверное, могли убить его уже на пятой минуте вашего поединка?

Подняв бокал, я поприветствовал графа жестом, принятым алкашами Роанта, пригубил вино и сказал:

– Граф, я мог убить Вела Миелта на пятой же секунде, проткнув его мечом из положения сидя, а если бы принял его вызов стоя, то разрубил надвое уже на первой. Поверьте, это не хвастовство и пустое бахвальство, граф, пожалуй, на всем Галане, нет фехтовальщика, равного мне по мастерству. Долгие годы я оттачивал своё искусство владения мечом, написал на эту тему обширный трактат и теперь хочу только одного, передать свои секреты вашим охотникам на барсов, как уже передал им сконструированное и выкованное мной холодное оружие. Хотите, я покажу вам один фокус?

Взяв со стола большой, спелый витрум, через тонкую, палевую кожицу которого просвечивала пористая мякоть, налитая янтарным, медовым соком, я встал со стула и, отойдя на пару шагов, подбросил его вверх, почти под самый потолок галереи. Когда плод падал вниз, я выхватил свой меч и разрубил его на две половинки, но не дал им упасть на пол, ловким и плавным движением, подхватив их обе на лезвие клинка. Клянусь Вечными Льдами Варкена, телекинез в этом случае был совершенно не при чем, я действительно умею проделывать своим мечом такой трюк. Одну половинку я стряхнул на свою тарелку, а другую на тарелку графа, после чего и предложил ему осмотреть лезвие и сказал с улыбкой:

– Граф, это был витрум. Вряд ли на всем Галане есть плод сочнее него, но обратите внимание вот на что, – на лезвии моего меча нет ни капли его сока, кроме того места, где лежали половинки плода, пойманные мною. Таким же стремительным ударом я могу снести голову своему противнику и на мече также не останется ни малейшей капли крови. Теперь вы понимаете, граф, что такое настоящее искусство владения мечом?

Отступив от стола, я вытер лезвие клинка салфеткой и высоко подбросил меч в воздух, а когда он направился острием вниз, изогнул свое тело так, чтобы подставить под острый клинок ножны. С мягким, протяжным и негромким звуком меч вошел точно в ножны и успокоился в них. Глаза графа горели при этом от восхищения, словно у маленького ребенка при виде какой-нибудь новой и очень затейливой игрушки. Как только я закончил демонстрировать своему собеседнику свои фокусы и сел за столик, граф с восхищением в голосе сказал.

– Маркиз, вы действительно великий боец, прямо-таки как герои древних легенд Кируфа. Видимо, самое правильное решение, которое может сделать человек при знакомстве с вами, это иметь вас в числе своих друзей, нежели врагов, тем более, что вы, судя по отзывам вашего друга, человек благородный, умный и рассудительный?

В ответ на его комплимент я снова только скромно пожал плечами. Граф, пристально глядя мне прямо в глаза, задал, весьма деликатный вопрос:

– Маркиз фрай-Виктанус, почему вы не убили моего наемного убийцу, кавалера Велимена фрай-Миелта?

Добродушно улыбаясь, я ответил вполголоса:

– По нескольким причинам, граф. Во-первых, потому, что я не люблю убивать людей, во-вторых, потому, что Вел, похоже, неплохой парень, попавший в сложную жизненную ситуацию и мне хотелось освободить его от такой тяжелой и неблагодарной работы, в-третьих, мне понравились вы, граф, как человек смелый и тоже неплохой парень, а впрочем у меня было ещё с десяток причин, по которым мне хотелось повернуть эту историю со смертельным поединком в совершенно другое русло и, самое главное, я очень хотел понравиться одной милой девушке, которую и хочу вам теперь представить, граф. Вы не будете возражать, если я представлю вам прелестнейшую из женщин Галана, госпожу Руниту Лиант?

Граф и в самом деле был отличный парень потому, что не стал выпендриваться и заставлять девушек идти к нашему столику, а сам предложил пройтись к качелям. Я представил графа Руните, а он представил меня Нейле, Низе и Айнис. После этого мы несколько минут осматривали сад, а я не находил себе места, так как время неумолимо походило к сроку, назначенному агентом, для капитана Милза. Наконец, улучив момент, когда Рунита заговорила с графом о том прекрасном вине, которое мы с ней пили вчера, я шмыгнул за куст, быстро выхватил меч, повернул кольцо на его рукояти и чуть слышно прошипел в скрытый в нём передатчик:

– Бэкси, немедленно задержи агента и даже близко не подпускай его к "Принцессе".

В ответ я услышал тонкий писк:

– Шкипер, и агент, и все четверо перекупщиков, нацелившиеся ограбить Реда Милза, в настоящее время страдают от жестокого поноса и им не до того, так что можете не торопится, хотя капитан уже ждёт агента на борту "Принцессы" и даже выслал к причалу шлюпку и пару матросов, Рейза Вурсета и Гилмена Ниста.

Бэкси всегда поражала меня своей предусмотрительностью, но в этот раз, она, похоже, превзошла саму себя. Со спокойной душой я побродил в компании милых дам и графа по изящному саду, потом дочери губернатора покинули нас, так же, как и их папенька, сославшись на хлопоты по дому и мы посидели втроем ещё полчаса, наслаждаясь прекрасным вином и фруктами. Рунита же, восхищенная прекрасным вином, которое она нахваливала со свойственной ей непосредственностью, в итоге получила в подарок от графа, пять дюжин бутылок "Старого Роантира", которые тотчас были отправлены в гостиницу. Всего мы провели в обществе графа два часа и к исходу этого времени настолько прониклись друг к другу уважением, что перешли на ты и даже договорились встретиться завтра для того, чтобы вместе пофехтовать. Графу не терпелось получить от меня несколько уроков.

Носильщики, подгоняемые моими громкими окриками, почти бежали к пристани, а я возглавлял эту кавалькаду, разгоняя прохожих грозными воплями и даже, порой, крепкими тумаками. Когда я, выбежав на возвышение, с которого была видна и пристань и вся бухта, взглянул на причал для лодок, у меня, наконец, немного отлегло от сердца. Шлюпка, посланная с "Южной принцессы" за торговым агентом, обещавшим обсудить предложение капитана Милза, покачивалась на волнах, а оба матроса спали, укрыв лица носовыми платками и, стало быть, теперь можно было не торопиться.

Как только мы добрались до порта, я отпустил носильщиков с их белым, обитым изнутри алым атласом, транспортным средством, которое, как и платформа-антиграв, не имело под собой ни колес, ни гусениц, ни даже ракетных дюз. С высокого парапета над пристанью я попросил Руниту определить какое судно, стоящее в бухте на якоре, самое красивое и элегантное, задав ей вопрос с некоторой подковыркой:

– Рун, дорогая, как ты думаешь, какое судно, из всех тех, что мы здесь видим, было бы достойно нашего доброго друга, графа Ролмара фрай-Доралда?

Рунита смотрела на корабли глазами полными восторженного восхищения, а местные и приезжие охламоны, шатающиеся без дела, таращили свои нахальные глазищи на изящную девушку, одетую в просвечивающее на солнце платье с ничуть не меньшим восторгом и даже пытались раскрывать рты, но, как только замечали меня и мою зловещую ухмылку, тут же их закрывали, оставляя при себе комплименты, которыми они хотели её порадовать. Рунита сразу сказала мне:

– Дор, да, тут и гадать-то нечего, самое прекрасное судно в бухте, это вон та трехмачтовая шхуна, которая называется "Южная принцесса". Изумительный корабль и, похоже, его содержат в идеальном порядке.

Я изобразил на своем лице гримасу скуки и безразличия.

– Ты так считаешь, Рун? Тогда давай поднимемся на её борт, ведь это как раз то самое судно, которое я зафрахтовал в Мо. Думаю, что капитан Милз не откажет нам в небольшой морской прогулке.

Ловко увернувшись от руки Руниты, попытавшейся ухватить меня за ухо, я подхватил её на руки и поскакал по ступенькам к пристани. Вынеся радостно смеющуюся девушку на лодочную пристань, я поставил её на доски, отполированные тысячами босых ног и резко подёргал за канат, которым шлюпка, с надписью "Южная принцесса" на носу, была привязана к чугунному кнехту. Оба матроса подскочили одновременно, но, увидев вместо ожидаемого ими агента какого-то незнакомого им недомерка с причёской, напоминающей плюмаж рыцарского шлема, тут же улеглись обратно. Мне пришлось подергать ещё раз, теперь уже решительнее, и крикнуть парням, не узнавшим меня:

– Рейз, Гилмен, а ну-ка быстро вставайте, бездельники. Вы что, не узнали меня? Это же я, мастер Лорикен, только немного помолодевший. Срочно доставьте нас на "Принцессу", тот, кого вам приказано дождаться, сегодня уже точно не придет.

Наконец, матросы признали меня. Рейз и Гилмен быстро подтянули шлюпку к пристани. Мой сопровождающий сбросил вниз золото, а я спрыгнул в шлюпку и поймал на руки Руниту. Мощными, размеренными гребками матросы погнали её к "Южной принцессе" и, уже спустя несколько минут, подвели под борт прямо к тому месту, где, скучая, с треском щелкал орехи-тарай вахтенный матрос.

Боцман Гонзер явился в ту же секунду, как к нам в лодку был спущен штормтрап. Бросая на Руниту восхищенные взгляды, под пылом которых она зарделась, боцман рявкнул так, что вся шхуна закачалась. Примчавшиеся на его зов матросы спустили на лебедке скамейку, обитую белым фетром, на которую я бережно усадил Руниту и махнул рукой, показывая им, что можно поднимать гостью наверх. Матросы на борту шхуны без лишних объяснений понимали, кого они поднимают на борт "Южной принцессы" и поэтому тянули канаты плавно, без рывков. Через пару минут мы уже шли к каюте Реда Милза, который встретил нас, застегивая пуговицы своего черного кителя, надетого прямо на голое тело, у порога своей каюты. Капитан Милз галантно предложил даме войти в свою скромную обитель и тотчас подставил ей кресло, так развернув его в сторону иллюминатора, чтобы взгляд Руниты не проник за ширму, которая лишь частично закрывала его узкую койку с всклокоченными простынями на ней, этим типичным признаком бессонной ночи и тягостных раздумий.

На меня капитан Милз смотрел так весело, что я сразу же понял, – о моём секрете многие узнали ещё вчера, и, стало быть, мне теперь уже не придется каждый раз вдаваться в долгие объяснения. Как только я переступил порог каюты, то сразу понял, что дела у Реда идут совсем паршиво. Книжные шкафы были наполовину пусты, при этом из них исчезли самые редкие экземпляры. Увидев мой взгляд, Ред Милз смущенно опустил глаза. Поэтому я и решил начать переговоры без каких-либо предисловий и сразу сказал:

– Ред, насколько я в курсе событий, происходящих на острове, Рейз и Гилмен поджидали у причала одного пройдоху, которому вы хотели продать "Южную принцессу". Сегодня я пришел к вам только за тем, чтобы безжалостно разрушить эту сделку. – Ред испуганно вздрогнул и поднял руки, но я не дал ему возразить и решительно продолжил – Капитан Милз, если я говорю, что собираюсь разрушить эту сделку, это вовсе не означает того, что вы не сможете продать своё судно. Наоборот, я сам намерен его немедленно купить за приемлемую цену, которую и хочу услышать от вас сию же минуту и будьте уверены, мой друг, мы с вами обязательно поладим. А теперь позвольте представить вам новую владелицу "Южной принцессы", несравненную госпожу Руниту Лиант.

Нервы девушки не выдержали, она вскочила из кресла и бросилась мне на шею. От избытка чувств из её глаз брызнули слезы. Ред был потрясен не меньше, но слёз не лил. Он просто выпалил, как из пушки, заранее заготовленную фразу:

– Мастер Лорикен, заплатите мне двенадцать тысяч восемьсот роантов и судно ваше!

Я не выдержал и расхохотался, поглаживая Руниту по всё ещё вздрагивающей от плача спине, хотя мужской смех и женские слёзы сочетаются очень плохо. Ред снова вздрогнул, на этот раз уже испуганно, и, почти плачущим голосом, сказал, глядя на меня умоляюще:

– Но мастер Лорикен, цена и так очень мала! Поверьте мне, я не могу сбавить и десяти роантов.

Утерев слёзы Руниты своим платком, я снова подвел её к креслу, которое передвинул поближе к письменному столу капитана Милза, обложенного морскими картами и, усадив девушку за стол, спросил:

– Рунита, любимая, скажи мне, ты считаешь эту цену справедливой? Сколько, по-твоему, может стоить это прекрасное судно, трюмы которого сухи, словно кладовая для муки, и пахнут так же, как парфюмерная лавка после получения на склад партии нового товара, привезённого из Сардусса?

Прежде, чем ответить на мой вопрос, Рунита быстро сказала мне срывающимся от волнения голосом:

– Дор, любимый, я всегда мечтала хотя бы раз в жизни встать за штурвал баркаса, перевозящего рыбу, а ты хочешь подарить мне "Южную принцессу". – После чего добавила тоном знатока – Дор, это, несомненно, самое лучшее судно, какое когда-либо входило в эту бухту. Я уже несколько раз прибегала на пристань только для того, чтобы полюбоваться им и даже не мечтала подняться на борт, а теперь ты хочешь купить его для меня. Дор, любимый, но оно очень дорого стоит. Капитан Милз занизил его стоимость, минимум в десять раз.

– Ага, значит "Принцесса" стоит не менее ста тридцати тысяч роантов, так Рунита?

Ред робко вставил свое слово:

– Это очень щедрая цена. Если бы я искал себе судно, то нашел бы довольно приличное и всего за пятьдесят тысяч.

В ответ на робкое блеянье Реда Милза, я только рассмеялся, презрительно фыркнул и громко сказал:

– Вот и плавайте себе на угольном корыте за пятьдесят тысяч сколько угодно, сейчас судно, подобное этому, стоит в Мо не меньше полутораста тысяч, я специально узнавал, но оно, наверняка, провонялось креветками и рыбой. Судно с такими ходовыми качествами и трюмами чистыми, как хрустальный бокал, стоит не меньше двухсот тысяч роантов. Кроме того, надо включить в цену ещё и налог с продажи, который вам придется выплатить, а это полные двадцать пять процентов, так как ваш император скуп, как старая баба, итого двести пятьдесят тысяч. Мне бы крупно повезло, обойдись всё так, потому что узнай об этом какой-нибудь прощелыга из числа торговых агентов, он загнал бы цену под триста тысяч, а это был бы уже явный перебор. Так что капитан Милз, отсчитайте из этого мешка две с половиной тысячи монет и завтра же мы оформим покупку на имя госпожи Лиант. Да, Ред, извольте представить команде новую хозяйку "Южной принцессы" и не забудьте сказать офицерам и матросам о том, что их жалованье будет утроено и выплачено за год вперёд. И ещё будьте любезны поговорите с господином Коррелем. Насколько я помню, у него лежит в кармане патент капитана торгового флота, может он согласиться, за соответствующую плату, стать новым капитаном "Южной принцессы"?

Когда Ред Милз дрожащими руками отсчитал причитающуюся ему сумму денег, я вручил остаток, а это составляло ещё тысяч триста пятьдесят роантов, Руните и мы втроём отправились в кают-компанию. Через четверть часа команда знакомилась с новой хозяйкой судна. Похоже, что обе стороны остались вполне довольны друг другом. Молодой гигант Жано Коррель, бывший до этого дня старшим помощником, с восторгом принял новое назначение и, получив от Руниты деньги для команды, тотчас передал их в руки баталёра судна, который, по требованию боцмана Гонзера, не мешкая запер их в корабельный сейф. Боцман, глядя на меня стыдливо и сокрушенно разведя руками, пояснил при этом:

– Увы, господа, но так нужно. Иначе наши бандиты на радостях напьются и, чего доброго, спалят весь город. Они ведь служат на "Принцессе" не из-за денег, а ради удовольствия.

Рунита, в свою очередь, немедленно отдала свое первое распоряжение капитану Коррелю, сказав деловитым тоном:

– Капитан Коррель, наймите в порту охрану для судна, а команду спустите на берег, пусть они поселятся в гостинице господина Лоранта, я оплачу их проживание. Все эти деньги, капитан, я оставляю вам, для сбережения, можете использовать их для обслуживания судна по своему усмотрению ни в чём не отказывая ни кораблю, ни его прекрасной и слаженной команде. Мне очень хочется, капитан Коррель, чтобы "Южная принцесса" всегда была в идеальном состоянии.

Задержав капитана Корреля на пару минут, я тоже отдал ему распоряжение:

– Капитан, будет очень любезно с вашей стороны, если вы покажете свою "Принцессу", так сказать, в действии. Госпожа Лиант давно мечтала о морской прогулке под парусом, ну, а я тем временем, смогу, наконец, разобраться с некоторыми своими делами в городе.

Боцман Гонзер попросил нас задержаться немного в кают-компании и выпить по рюмочке ликера, а уж потом обязательно подняться на мостик. Капитан Коррель велел принести карты и они вдвоем с Рунитой стали с увлечением прокладывать маршрут предстоящей прогулки, на которую отводилось всего девять часов. При этом Рунита повергла капитана в полное изумление, так как знала лоцию этого района ничуть не хуже, чем он, хотя и ни разу не видела этих мест с борта судна.

Пока они разговаривали на абсолютно непонятном мне языке, матросы носились по судну так, что, порой, грозились его перевернуть. Затем раздались пронзительные свистки боцманской дудки, беготня стихла, а дверь в кают-компанию приоткрылась и юнга робко попросил нас подняться на капитанский мостик. "Южная принцесса" за каких-то двадцать минут полностью преобразилась. Над грот-мачтой было поднято огромное полотнище флага торгового флота империи Роантир, по всем снастям вывешены флаги расцвечивания, капитанский мостик был покрыт коврами, а команда, одетая во всё белое, с абордажными саблями на поясе, выстроилась вдоль обоих бортов, между грот-мачтой и фок-мачтой, прямо под капитанским мостиком, украшенным большими часами.

Как только Рунита вышла на палубу, горнист стал виртуозно выдувать из своего, сверкающего золотом инструмента, звонкую и приятную на слух мелодию. К Руните подскочили четверо нарядных, гладко выбритых матросов, на головах которых были надеты круглые, белые, вязаные шапочки с большими синими помпонами и чинно склонились перед ней, скрестив тяжелые абордажные сабли. Молоденький юнга тотчас положил на клинки тёмно-синюю подушку, украшенную якорями, вышитыми серебром, моя девушка села на этот морской трон и матросы внесли её на капитанский мостик под рокот барабанов и звонкие звуки горна.

Вслед за Рунитой, мы поднялись на мостик и капитан Коррель отдал свой первый приказ, подготовить судно к выходу в море. Матросы прежде, чем броситься его выполнять, вручили Руните и капитану Коррелю по новенькой капитанской фуражке и дружно проорали на каком-то неизвестном мне диалекте галикири что-то, похоже, не совсем приличное, но, судя по тому, как расплылась физиономия Корреля и как счастливо заулыбалась Рунита, они оба остались довольны.

Рунита, к радости команды, вынула из своей прически и сняла с шейки обе нитки жемчуга редкостной красоты и бросила их матросам. После этого девушка, энергично встряхнув головой, и рассыпав по плечам блестящий каштановый шелк своих волос, надела на голову черную фуражку с маленьким лаковым козырьком и большими, скрещёнными золотыми якорями. Судя по тому, как шумно дышали Рейз и Гилмен и дрожали их руки, это именно они за полчаса успели смотаться на берег, домчаться до морской лавки и вернуться на шхуну с подарками для Руниты и капитана Корреля. Парни, явно, не зря отсыпались в шлюпке, раз накопили столько сил.

Обе нитки крупного, розового жемчуга были моментально разобраны матросами по рукам. Каждому из пятидесяти девяти членов команды досталось по жемчужине, а капитану, новому старпому и боцману Гонзеру даже по две. Гилмен тотчас присоединил свою жемчужину к прочим своим амулетам, висевшим у него на шее на толстой нитке, которой прошивают паруса, а его напарник по регате Рейз, стал пристраивать свою жемчужину к огромной серебряной серьге, на которой уже висела крохотная веточка чёрного иртинского коралла.

Капитан Коррель отдал приказ боцману Гонзеру, тот проорал его в медный рупор и матросы забегали по палубе, как перед шквалом. С борта шхуны был немедленно спущен баркас, который капитан отправил под командой баталера на берег за провиантом. Мы с Редом Милзом тоже решили отправиться на нём в городок. Теперь я был абсолютно спокоен за Руниту, так как у этой девушки был чудесный талант моментально привязывать к себе сердца всех людей, с которыми она знакомилась. Ред Милз перед тем, как спуститься со своим матросским сундучком в баркас, повернулся и обратился к моей Руните с самым наиглупейшим вопросом:

– Госпожа Лиант, в то время когда я ещё был владельцем и капитаном "Принцессы", мастер Лорикен зафрахтовал моё судно для того, чтобы я доставил один груз на остров Равел, а потом переправил на континент, до порта Торавейг, другой. Мне следует теперь спросить вас, намерены ли вы оставить право фрахта за мастером Лорикеном, или мне необходимо уплатить ему неустойку, полагающуюся по контракту?

Нежный, долгий, исполненный любви и признательности взгляд Руниты, брошенный в мою сторону, был куда красноречивее любых слов и объяснений, а потому Ред Милз покраснел и, смущенно крякнув в кулак, констатировал негромким бормотанием:

– Ага, понял, тут, похоже, речь идет уже о пожизненном фрахте, если я вообще, ещё способен хоть что-либо понять.

Баркас ещё толком не пришвартовался к пристани, а на неё со всех сторон уже бросились торговцы, тащившие бочонки с водой, корзины с фруктами, колбасами, копчёными окороками, банки с консервами, упакованные в сетки, мешки с мукой и сахаром, мешочки с сушеными фруктами, коробки и ящики с вином, клетки с живой птицей, мелкими домашними животными и какие-то охапки зелёных ветвей, о предназначении которых я даже не догадывался. Вся эта толпа едва не смела баталёра "Принцессы" Роя До, тощего лысого старика с огромной серьгой в ухе, но, накатившись, как на каменный мол, на шестерку выдвинувшихся вперёд матросов, отхлынула назад. На меня и Реда эти люди, старающиеся перекричать друг друга, даже не обратили никакого внимания.

Поднявшись на обзорную площадку, мы уселись за столик под тентом в маленьком открытом кафе. Мне хотелось посмотреть на то, как "Южная принцесса" снимется с якоря и выйдет в океан. Хозяин кафе сразу сообразил в чём дело и без каких-либо просьб с нашей стороны выставил перед нами бутылку крепкого напитка, пару больших, тёмно-зелёных стаканов, графин с ледяным фруктовым напитком, подал большой морской бинокль и быстро шуганул от балюстрады зевак, закрывавших нам обзор акватории порта. Наблюдая в бинокль за Рунитой, я искренне радовался её счастью, которое буквально выплескивалось из сверкающих карих глаз девушки. На то, чтобы подготовить судно к плаванью, у команды ушло чуть больше получаса. Судя по всему, капитан Коррель или был даже большим авантюристом, чем я сам, или, не смотря на свой молодой возраст, являлся отменным мореплавателем. Он даже не стал вызывать портовый вёсельный буксир, а лишь поднял рифы, изловчился поймать ими ветер и шхуна медленно двинулась к узкому проходу, ведущему в открытый океан. На мой взгляд опытного космолётчика, умеющего использовать для движения одни только силы притяжения планет, это был весьма рискованный манёвр. Видя мою озабоченность, Ред Милз, с лёгкой улыбкой на мужественном, обветренном лице моряка, сказал:

– Мастер Лорикен, этот мальчишка, Жано Коррель, знает эти воды, лучше, чем кто-либо из всех капитанов, которые сейчас смотрят на "Принцессу", он ведь родился в Равеле. Так что не волнуйтесь за свою драгоценность, она находится сейчас в самых надежных руках опытного моряка, которые лежат на штурвале отличного судна. Но ответьте мне на один вопрос, мастер Лорикен, почему вы заплатили за "Принцессу" её полную стоимость, ведь я и в самом деле был готов уступить вам это прекрасное судно почти даром?

Последнее время мне понравилось отвечать вопросом на вопрос, что я и продемонстрировал Реду, сказав ему:

– Послушайте, капитан Милз, а разве этого не стоят женские глаза, полные счастья?

В этот момент Рунита замахала мне с кормы сигнальными флажками. Боясь в чём-то ошибиться, я передал бинокль Реду Милзу и он принялся читать сигналы, передаваемые руками не самого опытного матроса-сигнальщика:

– Ве-ри-до-р, я те-бя лю-б-лю! Право же, мне приятно прочитать для вас подобное сообщение, мастер Лорикен, но ведь деньги и деньги весьма немалые, вы заплатили мне, хотя могли и не делать этого.

Встав со своего стула, я быстро просигналил Руните в ответ, что тоже люблю её, используя вместо флажков салфетку и свой носовой платок. В этот самый момент я и увидел торгового агента перекупщиков, который с бледным, как полотно, лицом, осторожной походкой спускался по лестнице к пристани. Действие препарата Бэкси уже закончилось и этот щеголеватый тип с аккуратными усиками, наконец, выбрался из сортира. Тогда я задал Реду ещё один вопрос, указав на измученного жестоким поносом афериста, от которого сегодня отвернулась удача:

– Ред, как вы думаете, мне было бы приятно видеть счастливую рожу вон того гнусного типа, когда он заграбастал бы, практически задаром, ваше прекрасное судно? Пойдёмте, Ред, я провожу вас до банка, где вы сможете положить свои деньги в надежный, крепкий сейф. Кстати, вы, кажется, хотели попробовать свою удачу в промысловой охоте на барсов? Сегодня я встречаюсь с мастером Хальриком и постараюсь составить вам протекцию. Будьте в восемнадцать часов на пушной площади или где-нибудь поблизости, если хотите попасть в отряд охотников без особых хлопот.

Уходя со смотровой площадки, мы столкнулись нос к носу с агентом перекупщиков, который, не веря себе, хлопал глазами, ища в бухте "Южную принцессу", которая уже выходила в океан, но видеть это, мог только я. Щеголь, преодолевая свой недуг, бросился к Реду, требуя от него объяснений, но тот даже не стал тратить на это слов, а только молча встряхнув своим сундучком перед его физиономией. Звон золота, хорошо знакомый этому красавчику, поверг его в шоковое состояние, а меня его состояние искренне порадовало, так как я слишком часто встречался с подобными типами по всей галактике. Как правило, всегда у этих гнусных кровососов все схвачено намертво и они, зачастую, умудряются блокировать не только торговцев или капитанов кораблей, пытающихся заработать в одиночку, но даже очень крупные торговые и производственные компании и корпорации. Пока что мне удалось увести у них из подноса всего лишь одну жертву их непомерной алчности, но я собирался нанести им куда более сильный и чувствительный удар, которым намеревался навсегда вымести их прочь с острова Равел.

Нэкс и Бэкси уже приготовили для этого все необходимое и теперь, отправив Руниту в морское путешествие, я всецело мог посвятить себя выполнению этого коварного и хитроумного плана, в результате чего я надеялся немного помочь Хальрику Соймеру и ещё нескольким людям, к которым уже успел проникнуться теплыми чувствами. Разумеется, речь шла о Редрике Милзе и Велименте Миелте. Мой план был не такой уж и сложный, но зато в нём была продумана и просчитана каждая деталь, ведь речь шла о том, чтобы изменить судьбы десятков людей, одним единственным толчком направить их по иному жизненному пути, а для этого нужно было предусмотреть множество вариантов. Тем более, что для Реда Милза и Вела Миелта мною был уготован довольно опасный путь, пролегающий через джунгли острова Равелнаштарам с их свирепыми зелёными барсами.

Во всяком случае я считал, что жить им обоим от этого будет только лучше, ведь Ред Милз сможет, наконец, заняться тем, что увлекало его в последнее время настолько сильно, что он решил за бесценок продать свое прекрасное судно. Ну, а для Вела Миелта, перейти в отряд охотников, тоже было неплохой перспективой. Укрывшись на острове Равел, у этого парня появлялась прекрасная возможность хорошенько осмыслить пережитое и начать новую жизнь, а уж о том, чтобы она стала для него интересной и полной новых открытий, я позаботился. Хотя в тот момент я не мог им помочь с помощью современной науки и техники, в моих силах было сделать так, чтобы они обрели хотя бы точно такое же мастерство в боевых искусствах, которым обладал я сам. Уж про мои знания точно никто не мог сказать, что они могут повредить Галану и заставить этот мир двигаться по какому-то неверному, опасному и гибельному пути. В конце концов практически во всех мирах нашей галактики люди создали невероятно хитроумные системы и комплексы боевых приемов для того, чтобы колотить друг друга с максимальной эффективностью.


Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, город Равел, гостиница "Жемчужина Равела".


Загрузка...