Вернуться – 5

Глава 8

Начало сентября. Пермь. Окрестности посёлка Сылва

— Гера, ну зачем?

Вера Сергеевна никак не могла привыкнуть, что её маленький сын стал таким взрослым, работает следователем в прокуратуре. Успевая деньги зарабатывать вместе с Алексом. И решает вопросы, которые не каждый взрослый мужчина может решить. Особенно сейчас, в это безумное время, когда в стране творится чёрте что.

Сегодня Герман забрал жену, её и они отправились на территорию коттеджного посёлка. Посидеть у воды, покушать на свежем воздухе и насладиться видами реки и окрестностей.

Настя болтала с подружками, приехавшими сюда же: Натальей, Катериной и Мариной о чём-то весело болтали, взрываясь хохотом из-за каких-то своих же историй.

Герман отвёл маму в сторону и усадил в кресло, вручив бокал красного вина, держа в руках бокал с клюквенным морсом, а потом огорошил её тем, что ей надо съездить с ним на несколько дней в Норвегию.

— Мам! — он посмотрел на неё очень мягко, улыбаясь, но взгляд его был совершенно непреклонен. — Потому что могу себе это позволить. И мне так будет проще и спокойнее на душе. У нас, пока, таких хороших медицинских центров в стране нет. Так что придется лететь в Европу.

— Это же дорого! — настаивала она, стараясь донести до него свою точку зрения.

— Не дороже денег, — отрезал он, а потом смягчился. — Я с Алексом достаточно зарабатываю, так что…

— А как я там без переводчика? — не успокаивалась его самая любимая женщина. — Я английский не знаю, а там вообще на… каком говорят? — она посмотрела на Германа.

— На норвежском, мам, там говорят, — ответил ей рассмеявшись Герман. — Но так-то, большая часть населения, правда в основном молодежь, свободно говорит на английском языке. Они там с детского сада его вместе со своим родным начинают изучать. И я же сказал, что лечу с тобой.

— Ну не знаю, Геша, побаиваюсь я, — она передернула от озноба плечами. — Чужая страна, да ещё эти… как их там — викинги, да?

— Ха-ха, ну ты даешь мам, — рассмеялся Герман. — Когда-то были, да все вышли.

Неделю назад в прошлые выходные здесь же, он обратил внимание на то, что она покашливает, отговариваясь тем, что немножко простыла. И мгновенно вспомнил, что вот так ничем не примечательный и безобидный кашель стал предвестником её смертельного заболевания.

Кашель вылился в очень серьезную проблему!

В его прошлой жизни в 2002 году, когда он уже жил и работал в Москве, она сделала операцию на щитовидной железе — удалила небольшую раковую опухоль. И после этого, пятнадцать лет всё было в порядке. Она и он давно забыли, что была эта операция.

Только вот в 2016 году кашель опять проявился. И она не сразу обратила на это внимание, а когда спохватилась, то обследование в больнице показало страшное.

Удалили не всё или рак снова проявился, но диагноз был однозначным — рак четвёртой степени. Ничего сделать было нельзя, а только продлить её мучения. И мать сама отказалась от химиотерапии и хирургического вмешательства. В течение трёх месяцев она натурально «сгорела» у Германа на руках, и он сам забирал её из морга, а потом хоронил.

Больше подобного он допускать не собирался. И мгновенно решил купировать процесс на начальной стадии, если это рак, в чём практически не было сомнений.

— Извините, Герман, что вмешиваюсь в вашу личную жизнь, — осторожно начал Ерофей Петрович Камолов, коммерческий директор «Зенита», — надеюсь, что это не у вас… такое?

На следующий же день, как услышал признаки предвестника рака — кашель, Герман сам лично позвонил ему и попросил его поискать лучшие медицинские учреждения по лечению рака в любой точке мира. И спустя два дня получив звонок от Ерофея Петровича, договорился с ним о встрече в Москве. Отпросившись у своего начальника Кузнецова Анатолия на один день. Тот поворчал, но закрыл глаза на очередной прогул коллеги.

На следующий день утренним рейсом Герман улетел в Москву, где его встретил один из водителей «Зенита», который привёз его в хорошо знакомый частный клуб.

— Мама, — не стал скрывать Герман, сидя в кресле напротив Ерофея Петровича. — Есть подозрения на рак щитовидной железы, так что сами понимаете. Её обследование надо сделать как можно быстрее.

— Да, извините, что спросил, — сочувственно сказал Ерофей Петрович. — Наши сотрудники подобрали для вас самые лучшие медицинские центры по лечению рака.

— Здесь? — перед Германом на столе лежала канцелярская папка с бумагами. — Ну-с, посмотрим.

Интернет в России присутствовал, так что списавшись с европейским филиалом «Зенита» по электронной почте, коммерческий директор попросил своих сотрудников подобрать медицинские учреждения по лечению рака.

Ответственные и трудолюбивые работники за два дня собрали всю информацию по запрошенным больницам и предоставили своего начальнику. Даже обзвонив несколько из них и уточнив условия и расценки.

Ерофей Петрович в этот момент вызвал девушку, которая молча выслушала его заказ: чашку кофе, сливки и сахар, а затем всё принесла через пять минут. Предпочтения этого желанного клиента знали, поэтому всё стали готовить, как только он прошёл со своим гостем в кабинет для приватного разговора.

— США… — по лицу Германа было заметно, что ему не очень понравилось предложение из этой страны.

— Можете рассмотреть Канаду или Израиль, — посоветовал ему коммерческий директор, сделав глоток кофе.

— Тэк-с, — наморщил лоб Герман, понимая, что нравится или не нравится, но сразу отказываться от рассмотрения лечения матери в США тоже преждевременно. — Онкологический центр имени доктора медицины Андерсона Техасского университета (MD Anderson) входит, Хьюстон, Техас, США, — прочитал Герман, перелистнув несколько листов в папке.

— Им заведует сам доктор Андерсон, — сказал Ерофей Петрович, — один из лучших онкологов США. Занимается этим на протяжении более 70 лет. Это медицинское учреждение входит в число крупнейших онкологических центров мира.

— Мемориальный онкологический центр Слоана-Кеттеринга, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США, — продолжил Герман, рассматривая следующий вариант.

— Второй в списке лучших, — сделал очередной глоток Ерофей Петрович. — Следующий — это больница онкологического центра Абрамсона при Университете Пенсильвании, штат Филадельфия, США. Является мировым лидером в области исследований рака, ухода за пациентами и образования. С 1973 года они классифицируются Национальным институтом рака (NCI) как комплексный онкологический центр, один из 47 таких центров в Соединенных Штатах.

— Как с визами? — спросил Герман, посмотрев на него.

— С нашими возможностями постараемся сделать быстрее, но сами понимаете, — огорчённо сказал Ерофей Петрович. — Это не быстро, может до 2-х месяцев занять. И у американцев одна из самых сложных процедур получения визы. И прохождение границы по прилёту в США не самое простое.

— О, чёрт, надо же будет к ним в посольство переться, — сморщился Герман, вспомнив, как желающие попасть в эту страну часами стояли в очереди в посольство США на собеседование, а потом на получение визы.

— Да, увы! — развёл руками его собеседник. — Всё не быстро. Надо послать заявление в посольство, затем ждать ответа. Потом собеседование с сотрудниками посольства. С собой иметь комплект документов и анкета с биографией. Вопросы от сотрудников посольства будут с подвохом, сразу предупреждаю.

— Блин, — вот такое Герману совершенно не хотелось, из-за того, что там все его данные останутся.

Подробные сведения! И ещё — точно знал, что к действующим и даже бывшим сотрудникам правоохранительных органов России американцы относятся очень подозрительно.

— Лететь часов десять, вроде? — спросил он у Ерофея Петровича.

— Из Москвы есть прямые рейсы Лос-Анджелес или Торонто. Перевозчик — «Аэрофлот». В США вылет в 12:30, а прибытие в 14:20. Время полёта 12 часов 50 минут. В Торонто чуть меньше — 12 часов. Может быть больше — 20 часов, если из Москвы в Канаду полететь через Европу, из-за пересадок, — добавил он.

— Ладно, подумаю, а что вы про Израиль говорили? — Герман перелистнул пару листков. — Ага, вижу.

— Абсолютный пионер в лечении рака в Израиле: медицинский центр Шиба в Тель-Авиве, — поставил на стол чашку Ерофей Петрович.

— На самый крайний случай, если только, — немного подумав, Герман вспомнил, что матери после операции категорически запретили появляться на солнце и попросили исключить поездки в страну с жарким климатом.

— Тогда в Европе можно посмотреть, — предложил его собеседник.

— Давайте, хотя вроде там особой школы лечения нет или я не прав? — не помнил Герман ничего про хорошие медицинские центры в Европе по лечению рака.

— Ошибаетесь, — улыбнулся Ерофей Петрович. — Есть Нидерландский институт рака (NKI) в Амстердаме. Он был основан аж в 1913 году. В настоящее время там работают около 650 ученых и научного персонала. В самой больнице им. Антони ван Левенгука работают 185 врачей-специалистов, 180 коек, амбулатория, рассчитанная на около 106,000 12 посещений, 11 операционных и XNUMX отделений лучевой терапии для лучевой терапии.

— Основательно, — удивился Герман, услышав эту информацию.

— Одна проблема может возникнуть, — предупредил его Ерофей Петрович, — это единственное онкологическое учреждение в этой стране, так что могут возникнуть проблемы с быстрым попаданием к специалистам, несмотря на большое количество медицинского персонала.

— Очереди? — да, даже там они бывают, в просвещённой Европе, несмотря на наличие у больного больших денежных средств.

— Да, — кивнул партнёр Германа.

— Это плохо! — вздохнул он, а его собеседник улыбнулся и продолжил разговор:

— Тогда я могу лично посоветовать «Oslo University Hospital Comprehensive Cancer Centre» (OUS-CCC) — комплексный онкологический центр при Университетской больнице Осло в Норвегии с двумя институтами, входящими в состав: Институт генетики и информатики рака (ICGI) и Институт исследований рака (ICR). Расположен в Осло, расположен по адресу: Ullernhausseen 64–66. Информация по нему в конце папки.

— Интересно, — Герман приготовился внимательно слушать, отложив папку, решив посмотреть бумаги попозже.

— С момента своего основания в 1954 году Институт исследований рака играет важную роль в области исследований рака в Норвегии и во всем мире, — продолжил Ерофей Петрович. — В институте работает около 320 человек, включая магистрантов, и он включает в себя семь научных подразделений. В институте работают первоклассные исследовательские группы в области биохимии, иммунологии, радиационной биологии, генетики, клеточной и опухолевой биологии, а также профилактики рака, которые признаны во всем мире. Специалисты института уже более 30 лет тесно сотрудничают с онкологами, патологами и хирургами-онкохирургами. Институт занимается как фундаментальными, так и трансляционными исследованиями рака, включая экспериментальные исследования модельных организмов различных уровней эволюции, а также человеческого материала из всех типов клеток и тканей.

— А лично, потому что?.. — Герман не закончил фразу.

— Один из моих родственников, проживающий в Швейцарии, — кашлянул Ерофей Петрович, явно удержавшись рассказать об этом — «родственнике», — не смог получить помощи от местных швейцарских врачей. Хотя там очень хорошие больницы. И как раз в Норвегии ему помогли, вытащив с того света. У него был рак желудка на третьей стадии, — добавил он под конец.

— Помогли, значит, — в общем-то, именно этот вариант показался Герману самым интересными и возможных для матери.

Визу получить гораздо проще и лететь совсем недалеко!

— Наши общие знакомые в Европе, — опять же не уточнил Ерофей Петрович, — неоднократно обращалась в этот центр, и все остались довольны обслуживанием, врачами и медицинским лечением.

— Хорошо, я подумаю пару дней и сообщу вам, — сказал Герман, встал из кресла, попрощался с партнёром и спустя четыре часа был в Перми.

— Ты уверен, что там самый лучший центр для обследования? — не могла успокоиться мать. — И зачем за границу? Я не понимаю.

— Да, конечно, мои партнёры, часто бывают за границей и могут достоверно заявить, что там один из самых лучших центров. В России пока таких лечебных учреждений нет. Будет, когда мы свой здесь достроим, — Герман намекнул про свою задумку с медицинским центром в Сылве.

Заграница дело хорошее, но таскать туда-сюда мать не очень хотелось. В России врачи-онкологи не хуже. Всё упирается в отсутствие новейшей медицинской аппаратуры и мировых методик.

В последующие годы, когда российские врачи получили ко всему этому доступ, практика показала, что они лечат не хуже зарубежных специалистов, а в чем-то даже превосходят своих иностранных коллег.

— Не понимаю, — хмурилась мать. — Зачем тащится за тридевять земель, если я себя хорошо чувствую.

Говорить матери, что у неё точно рак, Герман не собирался. Он же не идиот, хотя изредка… Сам в этом сомневался. Ну это такое… Не стоит ей портить настроение. Пока паспорта сделают, пока визы оформят — куча времени пройдёт, а она себя изведет. На хрена ему это?

Нервы не восстанавливаются, а его — тем более. Но и тут есть вопрос, только вот проверять так это или нет, Герман не собирался. Прекрасно зная, что когда мать начнёт нервничать, то он — начинает злиться… И тогда последствия могли стать фатальными для окружающих.

Мать после операции на здоровье практически не жаловалась, чувствовала себя хорошо. Может быть поэтому и был пропущен этап, когда её можно было спасти. Её надо обязательно обследовать и как можно скорее.

Квартира Германа и Насти

Побыв в посёлке ещё час, Герман забрал мать и жену, отвезя их домой. Время позднее, а завтра рано вставать.

— Попалась, — заявил он, соскочив с дивана и подняв на руки вернувшуюся из ванной жену, одетую в облегающий халатик. — Всё, теперь больше не отпущу.

— А может я этого и хочу? — улыбнулась жена, сама, обхватив его руками.

— Тебе же хуже! — пригрозили ей, а потом аккуратно уложили на диван перед телевизором. — Будем тебя мучить футболом и другими веселыми спортивными программами.

— Не-е-ет, — деланно возмущалась она, ворочаясь в объятиях Германа, которые уложив её, одним прыжком оказался позади неё, одной рукой обхватив её тело, прижал к себе посильнее, а правой рукой схватил пульт дистанционного управления телевизором.

— Придётся, придётся! — он куснул в шею Настю.

— Сдаюсь, — делано пригорюнилась она, сама спиной вжимаясь в его тело.

Настя прекрасно знала, что Герман не любил смотреть спортивные состязания, сильно отличаясь этим от стандартных мужчин. Да он многим от них отличался, но это ей ещё больше нравилось.

Загорелся экран — включился телевизор на «Первом канале» и начался вечерний показ новостей.

— Нам надо с тобой на недельку в Норвегию слетать, — неожиданно заявил муж, тихонько подув ей поверх левого ушка.

— Что? — она запыхтела и развернулась к нему лицом, а он не стал её удерживать, зная, что иначе обидится. — У меня же учёба! А на недельку, я же кучу лекций пропущу, — на лице появилось выражение озабоченность.

— Ой, да ладно, решим этот вопрос, — жена была поцелована в носик. — С деканом договорюсь, с лекциями — нет проблем.

Послать кого из ребят, чтобы нашли студента, готового каллиграфическим почерком сделать дубликат пропущенных Настей лекций. И у жены всё будет хорошо с учебным материалом. Декан, с которым у Германа были налажены хорошие отношения, договорится с преподавателями по поводу пропущенных семинаров. Всё равно в сентябре их мало.

— А зачем? — жена повернулась обратно, молча согласившись с его планом, наслаждаясь его объятиями.

— Маму надо в одном медицинском центре обследовать, — решил пока никого не пугать Герман.

— Что-то серьезное? — её тело напряглось в руках мужа.

— Нет, — спокойно ответил он ей. — Но надо!

— Хорошо. Полетели. Ай, Герман!.. — кончик её левого уха лизнули.

Норвегия. г. Осло

— Ничего, уютненько, но мелковато, — заключил Герман, с комфортом расположившись на сиденье за водителем в пассажирском микроавтобусе Volkswagen «Transporter».

Выделенный для них транспорт являлся одним из самых распространённых в Европе, так что совсем неудивительно, что для их встретили в аэропорту именно на этой машине.

Большинство европейских компаний и отелей используют именно эту машину, когда надо перевезти ограниченное количество уважаемых гостей или партнёров в комфортных условиях.

На втором месте по популярности были микроавтобусы Мерседес-Бенца, но они были заведомо дороже, так что из-за этого их не каждая компания желала приобрести.

Перелёт из Москвы в Осло занял около трёх часов. Больше времени заняло добраться из Перми в столицу Родины, затем доехать из Шереметьево-1 до Шереметьево-2.

В зоне ожидания для встречающих их встретил мужчина лет сорока, одетый в тёмный костюм с табличкой в руках, стоявший напротив выхода из зоны проверки документов пограничниками.

— Меня зовут Никита Александрович, — представился он, когда Герман увидел на табличке свою фамилию, написанную от руки синей ручкой. — Я ваш сопровождающий на всё время, что вы будете находиться здесь.

— Отлично! — улыбнулся ему Герман. — Показывайте, где наш «пепелац», — на что их местный гид улыбнулся, но взгляд остался совершенно холодным и внимательным.

Герман этому совершенно не удивился, прекрасно помня, где работали бывшие сотрудники «Зенита» — государственного учреждения под «крышей» внешней разведки. Вряд ли, этот товарищ, что встретил их, откуда-то со стороны. Остался в стране пребывания, после развала СССР, вышел на пенсию, если можно, так сказать. И не стал возвращаться в силу своих причин.

Наслушался в своё время Герман подобных историй…

Правдивых или нет — трудно сказать, но считал, что подобное было возможно. И неудивительно, когда в России творился форменный бардак, то мало кто хотел возвращаться в нищую и опасную для жизни страну.

Бывшие граждане СССР, живущие за границей и уезжавшие до сих пор, всеми силами старались перетянуть к себе оставшихся из разрухи, считая, что с их родиной покончено. Осуждать их Герман не собирался, хотя тогда и сейчас считал это большой ошибкой с их стороны. Да бог им судья.

Осло оказался красивым городом, выглядящим нарядно и красочно, в особенности на фоне нынешней России. Как-то «кукольно», по мнению скептически настроенного к Европе Германа.

— Красиво! — заявила приклеившаяся к окну Настя, а мать Германа согласно кивнула на её высказывание, сама, не отрывая взгляда от города, смотря в противоположное окно.

— Осло является одним из красивейших европейских городов, — сидевший на переднем сиденье Никита Александрович решил подать свой голос, бросая короткие взгляды на Германа, повернув голову в сторону салона.

Подобные встречи разных людей из бывшего СССР для него были совсем не в диковинку, но разговор с Ерофеем Петровичем, лично позвонившим ему неделю назад, отложился у него в голове.

Коммерческий директор редко звонил сам, так что это было необычно и немного тревожно!

— «Новый русский» или бандит? — первым делом спросил Никита Александрович своего бывшего-нынешнего руководителя.

В Европе и остальном мире эти термины-клише были хорошо известны и на слуху. Используясь каждый раз, когда иностранцы видели швыряющихся деньгами русских, вырвавшихся из адского ада, по их мнению. Отношение было совсем неоднозначное, из-за их поведения.

— Ни тот, ни другой, — ответил ему коммерческий директор.

— Хм-м, — немного удивился Никита Александрович. — А кто тогда?

— Не поверишь, — рассмеялся Ерофей Петрович. — Он следователь прокуратуры.

— Хорошо, я смотрю, работники в прокуратуре стали зарабатывать, — рассмеялся его собеседник.

— Скажем так, у него есть дополнительный источник дохода, — уклончиво сказал Ерофей Петрович. — Ладно, встреть, посели в гостинице и помоги им с медицинским центром. Гостиницу выбери получше, — добавил он серьезным тоном. — Моя секретарша тебе за день до их прилёта позвонит.

— Хорошо, — кивнул Никита Александрович по инерции, хотя его собеседник не мог это видеть.

— И это… — замялся Ерофей Петрович. — Ты поосторожней с ним.

— В смысле? — не понял его коллега.

— Резкий он и очень опасен, — наконец решился руководитель.

— В смысле? — не понял его Никита Александрович.

— В прямом, — ответил ему собеседник, — ладно, надеюсь, всё пройдёт спокойно, — вздохнул он тяжко.

— Ладно, понял вас, — Никита Александрович остался в недоумении от предупреждения, не совсем понимая, в связи с чем это связано.

Разглядев в аэропорту прибывшего молодого мужчину с его женой и матерью, он сделал вывод, что парень здоровый, конечно, но вот какой-то опасности от него не ощущал. Не выглядел он опасной личностью.

Никита Александрович не был полевым агентом, не участвовал в погонях и удачных побегах от контрразведчиков местных спецслужб. Специфика его работы находилась совершенно в другой плоскости.

У него было высшее образование МАДИ, полученное при СССР. На последнем курсе к нему подошли с одним интересным предложением, а он не смог отказаться. Затем было обучение, где ему помогли с отшлифовкой английского языка и французского языков, которым он неплохо владел. Сказывалось обучение в специализированной московской школе с углублённым изучением языка. Его родители работали в МИД-е в своё время и мечтали, что ребёнок пойдёт по их стопам, и поступит в МГИМО, но не сложилось. Он, не ставя из в известность, пошел в МАДИ, но в какой-то мере их мечта исполнилась.

После годичного обучения, он выехал в Европу и легализовавшись, через Испанию, в течение десяти лет выполнял задания Родины. Он работал в Скандинавских странах, включающих в себя — Данию, Гренландию, Фарерские острова, Швецию, Норвегию, Финляндию, Аландские острова и Исландию.

В 1993 году ему сообщили, что в его услугах больше не нуждаются и он можете считать себя уволенным. Подобное заявление выбило его из колеи, но собравшись и хорошенько подумав, он решил остаться в Норвегии.

К сожалению, его родители умерли, он даже на похороны не смог приехать, других родственников не было, и он посчитал возможным остаться там, где его застали такие новости.

В своё время, он получил гражданство этой страны, открыл в ней же небольшую туристическую фирму, что позволяло ему для его работы спокойно и часто передвигаться по территории Европы.

Затем, несколько лет назад неожиданный звонок от Ерофея Петровича, встреча с ним в Швейцарии и предложение, от которого он не смог отказаться — поработать на себя любимого.

— Мням, съем тебя, — заявил Герман жене, вышедшей в одном полотенце из совмещённого санузла их номера.

— Ох, ты маньяк! — а глазки-то у неё заблестели.

Пока она разбирала чемодан, Герман первым быстро помылся в душе, а потом помог жене развесить привезённые вещи в шкафу и разложить по ящикам. Удивляясь, как поездка на неделю у женщин превращается в выезд на месяц, судя по количеству напиханных в два чемодана вещам.

После чего Настя пошла освежиться после дороги.

— Что же съесть первым? — его взгляд прошёлся по всему её телу, от оголённых ножек к свободному от полотенца верху её груди.

Жена улыбнулась, а затем сама подошла к Герману, сидевшему на большой кровати, быстренько оседлала его колени, усевшись сверху, а потом повела телом.

Полотенце, в которое она была закутана, соскользнуло и Герман смог увидеть её обнажённое тело.

— Не ешь меня, я тебе ещё пригожусь, — рассмеялась она, буквально тактильно ощущая, как его взгляд обжигает её большую грудь. — Ай, — не удержалась, когда муж впился своими губами в её затвердевший сосок, осторожно прикусив коричневую «горошину» зубами…

— Чего пишут? — спросил Герман. — Наверное, сколько нефти и газа «надоили» в закрома родины?

— Ох, Герман, напугал, — шутливо хлопнула незаметно подошедшего к ней сзади сына по руке Варвара Сергеевна, держа в другой руке меню ресторана.

Она оказалась побыстрее, чем сын и её невестка, застрявшие в номере. Варвара Сергеевна понимала, дело молодое, тут новая страна, Европа, как-никак. Новые впечатления и быстро не выйдут, постаравшись наверстать воздержание. И это хорошо, т. к. она давно хотела внуков.

— Как устроились, Варвара Сергеевна? — спросила Настя свою свекровь, идя следом за мужем.

— Очень хорошо, — понятливо улыбнулась она Насте, видя, что оба довольные и умиротворённые.

— Да, номера отличные, — Настя подозвала к столику девушку официантку, которая находилась неподалёку от них.

— С историей отель. И перестроили очень неплохо, — согласился с ней Герман, усаживаясь напротив жены, по левую руку от матери.

Минут за пять до подъезда к отелю, Никита Александрович выдал всем рекламные буклеты на норвежском и английском языках, а потом успел рассказать им про отель, где у них были заказаны номера.

История отеля «Hotel Bristol» в Осло началась в 1912 году, когда совсем не местный товарищ Вальдемар Йенсен, изначально датчанин, решил построить свой отель и купил участок земли, на котором в то время стояли старые дома.

В 1918 году началось строительство здания, впоследствии ставшее отелем «Bristol». Проект разработал известный архитектор Финн Ран. И 16 января 1920 года отель «Bristol» был полностью готов. В этот день открылся танцевальный ресторан «Den Mauriske Hall», выполненный в мавританском стиле с десятиметровыми потолками.

Осенью 1924 года в отеле произошли некоторые изменения: бывший курительный зал был превращён в гриль-комнату, которая сейчас известна как ресторан «Bristol Grill». Также был открыт бар.

В 1939 году в «Hotel Bristol» остановился немецкий инженер Ганс Фердинанд Майер, который написал один из самых захватывающих документов Второй мировой войны — «Отчет Осло».

Во время Второй мировой войны отель был реквизирован под больницу для лечения пострадавших в результате взрыва немецкого судна с боеприпасами в гавани Осло в декабре 1943 года.

В 1960 году отель расширили в виде пристройки по проекту архитектурной фирмы «F. S. Platou».

20 марта 2000 года состоялось официальное открытие масштабного расширения «Hotel Bristol»: было добавлено 120 новых номеров, в том числе шесть люксов. Также открылись конференц-залы, кафе и оздоровительный центр.

— Отель практически новый, после тотальной реконструкции, — с какой-то гордостью заявил Никита Александрович.

— Только вот местонахождение у него… — не стал договаривать Герман.

Здание красивое, тут ничего не скажешь и находится в историческом центре города. Вот только никаких видов из окон: отель находится в тесном окружении городских зданий; узкие улочки вокруг, общая скученность домов не давала простора для оценки красоты окружающей местности.

— Герман, ну ты… — покачала головой его мама, не став договаривать про зажравшихся товарищей.

— А шо сразу я? — решив не вступать в пререкания с мамой, с которой он очень не любил спорить, Герман кивнул подошедшему к микроавтобусу портье на их чемоданы, что выгружал из багажника водитель и подхватив под руку обеих женщин, проследовал с ними в дверь отеля, открытые перед ними швейцаром отеля.

Зажрался, да, есть такое у него. Попривык к отелям и их убранству в своём времени, не на порядок, но превосходящие нынешние в плане отделки, предоставляемых услуг и другого. К 2020 году сфера туризма претерпела значительные изменения в лучшую сторону.

— У вас два номера полулюкс, расположены рядом друг с другом, как вы и просили, — женщины и Герман выдали свои заграничные паспорта Никите Александровичу, а сами с удобством расположились в лобби, усевшись в очень удобные кресла.

Завершив процедуру их заселения с портье, стоявшего за стойкой ресепшен, находившейся прямо напротив входа в отель, Никита Александрович вернулся к гостям Норвегии и вернул паспорта.

— Отлично, — кивнул ему Герман, вставая и поворачивая голову к матери. — Идём, будем заселяться.

Их номера оказались на третьем этаже, куда они поднялись на лифте, помпезно отделанном зеркалами и металлом под золото.

— Ой-ёй-ёй! — раздался голос Варвары Сергеевны. — Сына, зачем такой большой?

— Нормальный, — ответил ей Герман, стоя на пороге её номера, оглядывая номер.

Изначально предложенные номера, названные в честь разных скандинавских правителей, ему совсем не понравились. Помпезность и вычурность! На черта вся эта мишура? Не короли, чай. Раздражали его элементы псевдо королевского декора.

Узнав название отела от Ерофея Петровича, Герман не поленился поискать в интернете. С удовольствием обнаружив сайт с фотографиями, расценками и тому подобным.

Выбрал два полулюкса: балкон, большая двухспальная кровать, уборка номера в любое время по желанию гостя и заявленное отелем — повышенное внимание к благополучию их гостей.

Номера отличались повышенной комфортностью и минимализмом. Всё, как ему нравилось!

— Кровать для двоих, я на ней потеряюсь, — продолжала корить сына за расточительство мать. — Дорогой ведь.

— Мам, а вдруг себе мужчину найдешь? — ухмыльнулся Герман. — Вот и будет куда привести, — решившего посмотреть номер матери, зашедший и вставший на пороге.

— Охальник! — замахнулась на него смущенная мать, а он только что стоял перед ней — мгновение и находится в коридоре.

Он реально считал, что нечего матери быть одной. Если найдёт нормального мужика, то пусть хоть замуж за него выходит. Герман будет только за. И поможет им всем, чем сможет.

— По попе тебе настучу, — насуплено смотрела на непутевого сына, по её мнению, Варвара Сергеевна.

— Ну а чего, — тут за спиной Германа показалась Настя, выглядывающая из-за его мощного плеча. — А вдруг?

Жена полностью поддерживала мужа, считая, что мама у него ещё ого-го! И действительно может найти себе мужчину для жизни. А от плохого отношения к ней легко оградит Герман.

— Ох! Два сапога — пара, — покачала головой Варвара Сергеевна, подошла к двери и демонстративно закрыла дверь, показав этим, что не хочет продолжать эту тему.

С одной стороны, ей нравилось, что сын так спокойно реагирует на то, что она может начать встречаться с мужчиной. С другой — она взрослая женщина, у которой взрослый сын. Кому она такая нужна?

Спустя час она спустилась вниз в ресторан отеля, решила немного перекусить, но столкнулась с проблемой — плохим знанием английского языка.

Поездки за границу предполагались Германом на постоянной основе. И он подошёл к решению это вопроса основательно!

После возвращения из Таиланда, он наконец решил подойти к процессу ещё более серьезно, чем до этого.

И сейчас по выходным к ним в их коттеджный посёлок приезжала преподавательница английского языка, с факультета иностранных языков Пермского государственного национального исследовательского университета (ПГНИУ).

Женщина пенсионного возраста, но ещё тот живчик. Вечно одетая в брючный костюм, с затянутыми в «конский хвост» волосами и очень общительная.

Народ не понял, обратившись к Герману на предмет того, что с его знаниями английского они готовы выбрать его в качестве учителя!

— Не-не-не, — мгновенно отказался он от почётной должности учителя. — Я, если ученик тупой, сразу убивать захочу.

Вроде пошутил, но что-то народ проникся его словами.

В общем, все молодые женщины из их компании: Настя, её подруга Наталья, Катерина и нечасто появляющаяся жена Манара, в присутствии преподавателя разговаривали на английском.

Варвара Сергеевна и более старшее поколение женщин, как могли, старались от них не отставать. Получалось правда так себе.

Худо-бедно, но набор стандартных слов и фраз заучили все!

Но заказать что-то серьезное или выбрать себе блюдо в меню ресторана на английском языке до сих пор для матери Германа было затруднительно.

— Чего хочешь, мам? — углубившись в меню, Герман сделал вывод, что тут можно нормально поесть.

— Какой-нибудь супчик и салат, — сказала облегчённо Варвара Сергеевна, не нашедшая общего языка с официанткой.

— Добрый день, — неожиданно для женщин раздался хорошо знакомый им голос.

— Алекс⁈ — сильно удивилась Варвара Сергеевна, повернувшись и увидев, что к столику подходит друг сына.

— А ты чего здесь? — не меньше удивилась Настя, никак не ожидавшая увидеть здесь Алекса.