Вернуться – 5

Глава 3

Вечером, после допроса Любви, у её родителей состоялся разговор в спальне, который изначально пошёл на повышенных тонах в отношении прошедших событий. С извечным российским вопросом: что делать?

— Ты занимаешь такой пост и не можешь обеспечить дочери охрану? — «наседала» на мужа жена. — На черта тогда сидеть на этом месте? Уходи в бизнес или ещё куда.

— Дорогая, — он пытался её успокоить. — Ты же прекрасно знаешь, что для моей должности физическая охрана не положена. Не беспокойся, я уже думаю, чтобы отправить дочку за границу. Сейчас рассматриваю варианты клиники, куда её можно перевезти. Мне знакомые врачи сказали, что появились новые методики лечения заболевания…

Хорошо, что под конец стала успокаиваться, всё меньше наседая на мужа. А сведения о новых методах лечения её почти совсем успокоили. Надежда, что Любочке удастся хотя бы частично вернуть зрение не продолжала угасать у бедных родителей.

— Жалко, — неожиданно заявила женщина, когда минуту как замолчала и лежала рядом с мужем, обнимая его.

— Что именно? — не понял он.

— Жалко, что похитители дочки мертвы, я бы самолично их кастрировала, своими руками, — мстительно ответила жена.

Дочка в подробностях рассказала матери, что делали с её подругами по несчастью в этом узилище, а потом тоже самое пытались сделать и с ней. И если бы не неизвестные убийцы или убийца, то всё могло кончиться очень плохо.

— Могу только «обрадовать», что умерли они большей частью не очень простой смертью, — криво ухмыльнулся Калинин, вспомнив доклад Филатова об обстоятельствах смерти тех моральных уродов, что издевались над похищенными девушками, а потом хотели изнасиловать его дочурку.

— А вот это, хорошо, — заявила его жена, а потом вздохнула. — Я так рада, что с Любой всё хорошо закончилось.

— А уж как я, — ответил ей не менее расслабленный муж, чувствовавший, что его почти «отпустило».

— А кто это был? Ты знаешь? — она не смотрела на него, но отвечать было надо. — И почему нашу дочь похитили, но не стали просить выкуп?

— Не знаю, — отрицательно помотал Калинин головой. — И никто не знает. Вообще, очень много загадочного в начале всей той бойни, что устроил неизвестный. Изначально перестрелка в казино, затем посещение Березовского…

— … Я тебе говорила, что дерьмо человек, — перебила жена.

Лично с Березовским ни она, ни её муж не встречались, но с учётом гигантского влияния Березовского в прошлом на политические веяния в стране, прекрасно знали о многих его делишках.

— … В общем, сомневаюсь, что этого мстителя или карателя найдут. Следов он много оставил, но идентифицировать его практически невозможно.

— Совсем? — девочки любят плохих мальчиков, а тут плохой мальчик вроде не совсем плохой: убил бандитов, освободил их девочку и других. Так что услышать в голосе женщины немного восторженное желание узнать об неизвестном было совсем неудивительным.

— Здоровый очень, хорошо стреляет. Мастерски владеет холодным оружием. Невероятная жестокость по отношению к бандитам. У того генерала, с которым я встречался в кабинете у министра, проскочило утверждение, что он их не просто убил, а казнил.

— А выкуп? — не удержалась жена от вопроса, не услышав в первой части монолога мужа ответа.

— Вот тут ничего толком не ясно.

Кому из «солнцевских» пришло в голову похитить дочь чиновника не самого низкого полёта узнать так и не удалось. Ося и его подчинённые, что могли пролить свет на этот идиотский поступок — все были мертвы.

Калинин чуть с ума не сошёл, когда от пострадавшего охранника и Нины — сопровождающей дочери, сотрудники милиции узнали, что Любовь похитили неизвестные. Жена так вообще с сердечным приступом слегла.

Самым страшным была неизвестность и отсутствие какой-либо информации! Никаких требований от похитителей не поступило. То ли не знали кто отец девушки, то ли испугались выходить на связь, когда узнали о должности отца. Хотя, в то время отморозки плевать хотели на должности чиновников. Конечно, к особо высокопоставленным старались не лезть, но в отношении чиновников средней руки для бандитов запретов практически не было.

Калинин поднял на ноги всех, до кого мог дотянуться, но девочку не могли найти. Пока из больницы ему не позвонил лечащий врач Любы и сообщил, что она жива и в относительно нормальном физическом состоянии.

Взбешенный отец был в состоянии перманентной ярости, в особенности, когда узнал о мельчайших подробностях происходящего на той базе, где содержались похищенные девушки. О групповых изнасилованиях, которые снимали на видео, об избиениях и возможной продаже девушек в бордели.

Ни он, ни его жена не были жестокими людьми, но если бы с дочкой что-то бы случилось, то никому бы не поздоровилось из виновных.

Но виновники и обидчики мертвы, а положа руку на сердце, Калинин был благодарен тому неизвестному киллеру, что кроваво и жестоко уничтожил самых активных членов «солнцевского» ОПГ.

Мешать в поисках неизвестного он не собирался. Но и помогать — не в его интересах. И если спасителя дочери не поймают, то плакать он точно не будет.

В особенности ему вспомнились последние высказывания дочери по поводу случившегося:

— Мне повезло, сильно! — слабо улыбнулась Любовь. — А вот остальным девочкам… — она помолчала. — И ведь подобное много где происходит до сих пор. Почему никто ничего не делает? — она посмотрела ему в лицо своими незрячими глазами.

Её взгляд… Он сглотнул. Понимая, что всё-таки оторван от обычной жизни, но сейчас… Его официальная должность никакого отношения к правоохранительным структурам не имеет. Только вот на неофициальном уровне он имел очень большое влияние на различные политические вопросы, а в особенности на определённые финансовые потоки. А именно их распределение в нужном направлении для государства, а в большинстве своём, для определённого круга не самых чистых на руку чиновников.

— Значит кто-то останется без очередной виллы или яхты за границей. Ничего, перетопчутся, а если будут мешать… — убрать непонятливого или тупого чиновника с определённого и не самого маленького уровня у Калинина власти хватало.

Бардак и беспредел в стране начал сильно надоедать всем!

Один сумасшедший киллер, режущий бандитов в промышленных масштабах, со всеми не справится. Необходимо усиливать силовые подразделения как можно быстрее и в большем объеме.

На ближайшее десятилетие не такие уж широкие финансовые потоки, но с каждым годом всё нарастающие, полились в силовые структуры правоохранительных органов.

Если ранее каждый рубль приходилось буквально выбивать, то с какого-то времени большая часть их «хотелок» обеспечивалась практически без каких-либо обсуждений: обучение, материальное обеспечение, поднятие (небольшое, но хоть что-то) зарплат. И немыслимое — разговоры об обеспечении семейных квартирами!

Рассчитывая на один эффект, Калинин с удивлением обнаружил, что получил два в одном: его неофициальный статус сильно укрепился, после его плотной работы с силовыми ведомствами.

Мало кто знал, но те, кому было положено — знали, а потом другие узнали, с чьей подачи финансирование силовых структур с каждым годом всё увеличивается.

И поддержка снизу, вроде бы как, оказалась офицеров силовых подразделений оказалась очень даже не лишней. Нельзя не воспринимать человека, который сам по себе занимает большой пост, так ещё горячо поддерживается офицерами силовых структур.

Тем более, что неприятная история с его дочкой в определённых кругах была хорошо известна. И этот «штафирка» своими последующими действия ничего кроме уважения у боевых офицеров не вызывал.

— А-у-у, — зевнул прямо в трубку Герман, подняв зазвонивший телефон и нажав на «приём».

— Ты там спишь что ли? — раздался жизнерадостный голос Романа. — Солнце встало, а ты храпишь.

— Да иди ты, знаешь куда, — обсуждать тему: спишь-не спишь Герману было совсем не интересно, да и лениво, честно говоря. — Чё хотел?

Ни черта не выспался. Вчера сильно морально устал. Угрызений совести по поводу убитых им бандосов он абсолютно не испытывал. Сама обстановка в том ангаре и понимание того, что там делали с похищенными, — это вывело его из себя до состояния бешенства.

Так ещё по пути пришлось удирать от двух патрулей, что попытались его остановить. А потом ещё следы путать, несколько раз меняя пути следования до гаражного комплекса, оказываясь совсем не в нужных ему районах. И по прибытию в свой гараж, Герман разложил оружие и снаряжение на верстаке, а защитный костюм просто бросил в санузле на пол, а потом завалился спать.

— Ты там ещё надолго?

— Нет, думаю сегодня или завтра вернусь, — опять зевнул Герман, а потом встал с кровати.

— Кстати, а чего в Москве бандиты такой замес устроили? Ты не в курсе, — любопытство не порок, но большое свинство, решил для себя Герман, услышав этот вопрос от Романа.

— Понятия не имею, — натягивая футболку, Герман пытался найти взглядом на полу куда-то запропастившиеся тапочки. — Тем более, что я вообще не в Москве сейчас. В другое место отъехал, — он почесал живот. — Да и хрен с ними. Их меньше — нам лучше. Пусть друг друга «множат на ноль». Мне вот их не жалко.

— Да и мне как-то, — хохотнул в трубку Роман. — Слушай, тут начальство твоё и моё требуют доклады по нашим делам в ближайшее время предоставить, — огорчил Роман друга. — Давай, возвращайся быстрее.

— Ладно, как закончу, так сразу, — нажал «отбой» и пошел делать свои утренние дела в санузел Герман.

Умывшись и почистив зубы, он провёл небольшую разминку, захватил костюм, а потом спустился на первый этаж. Надо было закончить кое-какие дела.

— Блин, всё лень матушка, — его взгляд прошёлся по оружию, снаряжению и костюму. — Бляха-муха! Ладно, в любом случае придётся всё выбрасывать к чертям.

Как ни уворачивался вчера, но кровь попала на защитный костюм, снаряжение, а ножны были окончательно испоганены кровью. Отмыть всё было бы возможно, если бы вчера этим занялся, но сейчас возможность этого стремилась к нулю. Капли и потоки крови были на всём, что было вчера на нём, и хотя сейчас определяют только группу крови, а экспертизы ДНК в России мало кто и где делает, но не дай бог, доберутся криминалисты до остатков крови.

Потеря анонимности и обвинение в массовых убийствах, хе-хе…

Удрать, скорее всего, он сможет от кого угодно. Только прощай более-менее спокойная жизнь. А у него куча людей, выпускать которых из из-под своей защиты он совершенно не собирался.

От использованного оружия тоже надо было избавляться, хотя жалко было до слёз. Хорошо, у него ещё есть, а если надо — ещё достанет.

Горестно вздыхая, Герман быстро разобрал «укурок» и оба «АПС» на запчасти, раскидав их по верстаку. Затем с диким сожалением порезал «вишнями» снаряжение и защитный костюм на части. Вытащив титановые вставки тщательно их осмотрел, но всё-таки бросил в тазик под верстаком. Решив, что зальёт их одной химической дранью. Крови не увидел, но решил перестраховаться. Повреждённый пулей щиток присоединил к остальному барахлу на верстаке.

Затем оружие, ножи и изуродованные вещи собрал в два чёрных больших полиэтиленовых мешка. В каждый осторожно и густо засыпал белый порошок, который у него был специально куплен для подобных целей, хранясь в большой стеклянной банке на одной из полок.

Гаражей вокруг полно, мусор надо куда-то выбрасывать, так что вокруг комплекса было несколько стихийных мусорок. Некоторые из которых достигали гигантских масштабов.

В быстро найденную глубокую яму были сброшены принесённые мешки, перед этим в них взятым с собой шилом были пробиты несколько десятков небольших дырочек.

Горы мусора вокруг ямы были обвалены в неё же, так что полностью скрыли зарытое, сравнявшись вровень с окружающим ландшафтом. Прощального салюта не проводилось, хотя очень хотелось, а потом Герман ушел.

Негашеная известь при соприкосновении с водой выдаёт реакцию, похожую на кипение с разбрызгиванием. При этом температура смеси достигает 150–200 °. Так что дырки в мешках были сделаны не случайно. Вода рано или поздно проникнет внутрь, а потом пойдет бурная химическая реакция. Любые потожировые следы будут уничтожены. От следов и потёков крови если что-то останется, то определить группу крови и выделить образцы ДНК будет просто физически невозможно.

— Что? — лицо Волкова было достаточно удивлённым, после услышанного.

В обед его выдернул в Москву Филатов, потребовав немедленно прибыть пред его начальственные очи, а теперь вывалил на него совсем никак не ожидаемую информацию.

— «Ндрагетта», говорю тебе, — повторил Филатов. — Итальянская мафия, н-да…

— Это же которая не с Сицилии… — сказал Волков.

— Да, из Калабрии. Район такой есть в Италии. Вернее, зародились они там, а сейчас почти во всей Италии распространилась, — подтвердил генерал, получивший совсем недавно свежую информацию.

— Вот нам только тут итальянской мафии и не хватало, — ошарашенный Волков прекрасно знал подобное название, но уж точно никак не ожидал, что представители «Ндрагетты» появятся в столице бескрайней родины.

— Шестерых их бойцов наш неуловимый мститель вчера покрошил в казино, — продолжил Филатов.

Ему сегодня утром позвонили прямо из главка МВД и в приказном порядке отправили прямо в МИД РФ, где он встретился с заместителем министра работников дипломатии.

С какой-то неуверенностью в тоне голоса, Филатову объяснили причину его появления здесь:

— От итальянского посольства поступила нота протеста…

Последовал недолгий пересказ про недовольство со стороны посла Италии в России в отношении убитых итальянских граждан. С добавлением краткого рассказа от заместителя министра о «Ндрагетте» из Колабрии.

— А нам это для чего? — не совсем понял полковник. — Вернее, понятно, но мы каким боком к посольству Италии. И чего именно хотели итальянцы?

— Ну попеняли за массовое убийство. И хотя сильно не хотели, но поделились тем, что все убитые — это представители их итальянской мафии. Особо не шумели, да…

— Ну да, а тут наши «отморозки» их немного убили, хм., — задумался полковник. — А что итальянцы и наш МИД нам предъявили?

— К-хм, будешь смеяться, но кроме небольшого недовольства, что убили их граждан посольство Италия не выразило, — ответил генерал. — В общем, как-то без огонька. Наши дипломаты сразу эту тему про мафию стали педалировать, так что разошлись краями.

— Ну мы им тоже можем предъявить, — криво усмехнулся Волков. — Какого хрена ваши бандиты у нас в Москве делают?

— Да, вот и поговорили дипломаты между собой, — Филатов потёр лицо рукой.

— Кстати, — оживился полковник. — Дело кто будет расследовать? Москва или область?

— Ага, щас, — скривился в нездоровой улыбке генерал. — Бери выше. Генеральная прокуратура создала следственно-оперативную группу, объединив все дела в одно, во главе со старшим следователем по особо важным делам. Фамилия у него Паршин.

— Не знаю такого, — помотал головой полковник.

— Он раньше в Москве почти не появлялся, так что неудивительно, — спокойно сказал генерал. — Обрадую тебя. Ты, вместе со своими «орлами», — он внимательно посмотрел на Волкова, — переходишь под его полное оперативное подчинение.

— Нормально так! — возмутился полковник. — У меня что, других дел нет⁈

— Успокойся, — поморщился Филатов. — Со всех дел тебя снимают. С вами будет работать «МУР», а также РУБОП по Москве.

— Другое дело, — но всё равно это… такое… — не особо обрадовался полковник. — Как всегда, большие дяди будут нам по мозгам ездить туда-сюда: быстрее, ещё быстрее и всех поймайте за два дня.

— Не без этого, — мрачно сказал генерал. — Я куратор от МВД по этому уголовному делу, так что сам понимаешь. Не особо рад такой ответственности.

— Добрый день, — в трубке сотового телефона раздался жизнерадостный голос Германа. — Ерофей Петрович, как насчёт встретиться?

— Рад слышать ваш голос, — ответил ему коммерческий директор «Зенита». — Будем рады увидеть вас вместе с Ильей Сергеевичем.

Компромат был спрятан, так что Герман прошелся пешком до ближайшей дороги от гаражного комплекса, затем поймал «бомбилу» и доехал до неплохого ресторанчика. Там вкусно позавтракал, а потом решил, что пора встретиться с «зенитовцами».

Герман и Ерофей Петрович решили встретиться в хорошо знакомом месте — пресловутом частном клубе. После чего коммерческий директор нажал «отбой» и посмотрел на Синицына, всё это время сидевшего напротив него в кресле.

Час назад они встретились в своём частном клубе, решив обсудить одну очень животрепещущую тему и составить своё впечатление обо всём этом сумасшедшем доме, что произошёл в столице за очень короткое время. И подумать, как им дальше строить свои отношения с Германом, ведь слишком кроваво и безжалостно был решён вопрос с Березовским.

— Софья, принесите нам, пожалуйста кофе, — попросил Синицын, воспользовавшись интеркомом.

— Как обычно? — раздался мелодичный и красивый женский голос.

— Да, конечно.

Утренние выпуски новостей буквально «взорвались» от произошедших вчера массовых убийств «солнцевских», а потом натуральный и кровавый разгром их базы.

Постучавшись в дверь, зашла ослепительно красивая девушка, которая принесли на подносе три чашки кофе, сахарницу и кувшинчик со сливками. Расставило принесённое на столе и красиво, покачивая бедрами, удалилась из комнаты.

— Эх, хороша, — проводил взглядом девушку Ерофей Петрович.

— Ну так… — начал Синицын, намекая на пожелания с его стороны, чтобы друг «подкатил» к красавице.

— … Да отстань уже, — перебил его Ерофей. — Шутка уже приелась.

— А мне до сих пор смешно, — улыбнулся генеральный директор. — Ладно, оставим это… Тебе не кажется, — генеральный директор сделал первый глоток принесённого кофе. — что как-то слишком радикально была решена проблема.

— Я бы сказал, — задумчивый взгляд Ерофея Петровича выдавал сложный мыслительный процесс в голове, — даже слишком.

После просмотра новостей, он встретился с одним своим старым знакомым, который продолжал работать в МВД, на не очень-то большой должности, зато имел доступ к секретной оперативной информации.

— Больше тридцати человек убитых. Не подтверждено, но имеется уверенность, что сделал это один человек. Использовалось огнестрельное и холодное оружие. Главарю «солнцевских» отрезали голову, которую подкинули прямо на виллу Березовского. Затем разгром базы…

Всё это Ерофей Петрович рассказал своему старому другу и компаньону, попивая кофе, а тот очень внимательно слушал, что ему говорили.

— К вам посетитель, — раздался голос Софьи в интеркоме. — Герман.

— Конечно, пригласите, пожалуйста…

Герман попивал отлично сваренный арабский кофе, сохраняя спокойное и внимательное выражение на лице, смотрел на двух «зубров» внешней разведки. Те начали с вопросов о здоровье и бизнесе, будто не было вчера проблемы, а затем Илья Сергеевич приступил к главному:

— Вы знаете, Герман. Решение вами проблемы…

— Я бы сказал кардинальное решение, — поддержал Синицына его заместитель.

— … Кардинальное решение вами нашей проблемы нас сильно впечатлило! — продолжил Синицын и очень внимательно посмотрел на Германа, наблюдая за его реакцией.

— Я конечно, польщен, но кто сказал, что это сделал именно я? — подбросил дровишек в разговор Герман, отпивая глоток кофе. — Я только попросил знакомых мне людей кое-что разузнать, а тут такое… — недоуменно развел он руками. — Вообще не думал, что так получится. Но мои люди, — он выделил это слово, — точно в этом безобразии не участвовали. И зачем? Так же такой кошмар: кровь, кишки, отрезанные головы… Просто быр-р-р…

И ведь чистую правду сказал! Только он участвовал, больше никто.

— То есть, — осторожно продолжил Синицын, — это всё произошло не в результате ваших действий или каких-то просьб?

— Вот ещё, делать мне больше нечего, — ну да, он же не идиот такое подтверждать, стоял на своём Герман. — Радуйтесь, как я понимаю, всё для нас, — он выделил это слово, — сложилось просто прекрасно. Березовский улетел, банде «солнцевских» не до того. Им бы сейчас с новым главой определиться. А зная их жестокость, могу сказать, что трупов они вокруг себя быстро организуют вагон и маленькую тележку. Хотя, — он задумался. — Может вообще эта банда исчезнет с просторов нашей страны.

— М-да, тяжело с вами… — хмыкнул уже Илья Сергеевич.

— Бывает, — меланхолично продолжал пить кофе Герман.

— Как вы думаете, а почему эти кто-то поступили так радикально.

— Мне кажется, — Герман акцентировался на этом слове, — что такие люди как БАБ, слов просто не понимают. Заказать убийство семьи под видео… Это уже как-то… Ну мне бы это сильно не понравилось, и я бы очень сильно огорчился, вплоть до смертельного изумления таких нехороших людей…

Илья и Ерофей переглянулись, вроде Герман сказал это очень спокойно и без угрозы, но в комнате ощутимо повеяло смертельной угрозой от вроде бы совершенно спокойного молодого парня.

— Надеюсь, что теперь ваш человек останется на своём месте? — глянул Герман на Синицына, подтолкнув обоих к нужной ему теме.

— Да, но на время, — и тут же добавил, успокаивая Германа. — Он человек в годах, говорит, что в таких условиях дальше работать не хочет. Но обязательно подготовит сменщика, и только после этого спокойно уйдет на покой.

— Ну отлично, значит за продолжение нашего небольшого бизнеса, — Герман поднял кружку с кофе и протянул её к чашкам собеседников.

Те рассмеялись, и шуточно чокнулись с ним.

— А вы ничего никогда не слышали, про спецподразделения, что участвовали в качестве ликвидаторов в конце Второй Отечественной и потом… — что-то Ерофей Петрович не успокаивался, чтоб его, немного недовольно заметил Герман.

— Ну конечно, слышал, как не слышать, — не стал он «валять Ваньку». — Только может удивитесь, но слава таких людей ну очень сильно преувеличена. Могу с уверенностью это сказать. Один из таких у меня работает…

«Понаснимают» боевиков, где один десятки злодеев крошит на раз. Если бы не «рояль» Германа, то хрена бы и у него подобное вышло. Ну а раз может подобное совершить, то сделал, не заморачиваясь моралью в отношении уничтоженных. С чего вдруг?

Эти товарищи моралью были совсем не обременены, так что как вы — так и к вам с той же клюшкой (оружием) и по вашей же бестолковке. И дальше будет делать, если на такую гнусь будет напарываться. А такие ещё бродят по стране. Сейчас они в основном уходят в тень, кто-то садится, кого-то свои же убивают. Но ещё лет десять их будут вычищать.