Вернуться – 5

Глава 10

— В общем, нам повезло, — мрачно сказал Никита Александрович, выходя с Германом из полицейского участка, спускаясь по небольшой лестнице от дверей к тротуару. — Если бы не многочисленные свидетели, то могли поиметь много проблем с вашим нахождением на территории Норвегии.

— Это этим уродам, повезло, — резко ответил ему Герман, озлобленный до сих пор.

Прибежавшие к месту драки полицейские, вызвали «скорую помощь» и подкрепление. Были категорически настроены на проезд всех свидетелей в местный околоток. Ну не драться же с ними… Пришлось проследовать, куда просили. Благо разрешили воспользоваться своим транспортом, а не пихая в свои «бобики».

Дежурный инспектор в участке был настроен благожелательно. Прибывшие первыми патрульные на место происшествия озвучили ему версию компании Германа. Да и норвежцы в основном люди дисциплинированные, сами подошли к патрульным, рассказали всё, что они видели. И все обыватели были очень недовольны тем, что пьяное быдло устроило в месте отдыха. Ладно туристы, хотя и это не очень-то, так ведь там гуляет полно местных мам с детьми. А тут какие-то уроды бутылками кидаются⁈

Инспектор неплохо говорил по-английски, но ещё и помощь Никиты Александровича, свободно говорившего на норвежском языке. Так что полицейский быстро опросил Настю и Варвару Сергеевну и отпустил их. Попросив мужчин задержаться на неопределённое время.

Герман попросил женщин уехать в отель, а не ждать их неизвестно сколько времени в участке. Те были против, но он был слишком настойчив в своём желании. Нечего им болтаться в полицейском участке.

Ему же с Никитой Александровичем пришлось задержаться почти на час, давая дополнительные объяснения и участвуя в подписании протоколов местной полиции. Показания доставленных очевидцев, которых допрашивали другие сотрудники полиции, дополнялись и сравнивались, чтобы не было противоречий. Поэтому всё затянулось.

В очередной раз зазвонил стационарный телефон, его взял один из свободных сотрудников. Выслушал несколько минут, задал пару вопросов, а потом подошёл к полицейскому, который работал с Германом, и наклонившись к его голове, что-то стал ему докладывать:

— Альвисс, позвонили из больницы, куда доставили пострадавших.

— И что там? — тихо спросил его дежурный инспектор.

— У одного из пострадавших трещины в грудине и сильный ушиб печени. Врач долго не верил нашим сотрудникам, доставившим наших дебоширов, требуя ему рассказать — каким грузовиком сбило пострадавшего. У второго трещина в челюсти, третьем повезло больше — сильный ушиб головы с левой стороны. Все будут жить, но двоим пару месяцев будет нелегко. Третий выбыл из строя на три недели.

— Почему они напали на русских?

— Тот, кто пострадал меньше всех, сказал, что его товарищ, Ормар Торнвельдсон, когда-то работал на рыболовном сейнере, где в экипаже было двое русских моряков. По его же словам, они его несколько раз избивали. Просто так! Но даже его друзья в это слабо верили. Ормар очень вспыльчив и драчлив.

— Ну всё понятно, — кивнул дежурный с недовольным лицом, неоднократно сталкивавшийся за время его службы с подобными кадрами. Сильно недовольный поведением своих буйных соотечественников.

Подал рукой знак, что его коллега свободен:

— Хорошо, — обратился к Герману. — Ещё пару минут и мы закончим, — и сдержал своё обещание, напоследок попросив Германа и Никиту Александровича расписаться в паре протоколах.

Вывод по драке полицией был сделан однозначный: виновные определены. Их телесные повреждения — это их личные проблемы. Будут привлечены за хулиганство, на чём особенно и жарко настаивали очевидцы. Требуя упечь дебоширов лет на пять за решётку.

— Альвисс, — в отдел зашёл один из патрульных, что первым прибыл на место драки, а потом уехал с напарником в больницу, сопровождая избитых пьяниц. — Вы потерпевшему первую помощь оказали?

— Ты о чём? — удивлённо посмотрел на него тот.

— Так у этого парня, — с не меньшим удивлением посмотрел на него патрульный. — У него же костяшки правой руки были осколками изрезаны.

— Что за бред, ты, несёшь? — секунд тридцать Альвисс вспоминал беседу с тем русским. — Он у нас кучу времени провёл, подписывал документы правой рукой, никаких повреждений у него я не видел. Ты что-то путаешь.

Патрульный открыл рот, чтобы сказать, что он не псих. И он видел торчащее мясо и кровь, а потом махнул рукой. Не его это дело. Нет повреждений? Ну и чёрт с ним.

— Давайте в отель, — поморщился Герман, ощущая моральную усталость после незапланированного посещения полиции, откидываясь в кресле минивэна.

— Да, — ответил ему Никита Александрович, попросив водителя отвезти их в отель, сам удобно усаживаясь в кресле пассажира, справа от водителя…

— Всё хорошо? — не успел Герман зайти в номер, как его атаковали однотипными вопросами Настя и мама.

— Конечно, — улыбнулся Герман обеим. — Когда было плохо?

— Я так испугалась, — жена прижалась к нему.

— Я тоже, — вздохнула мама Германа, стоявшая рядом, а потом пискнула, когда сын притянул её к себе, превратив всё в общие «обнимашки», чтобы никто не чувствовал себя обделённым.

— Всё хорошо, — сказал Герман, обнимая дорогих ему женщин. — У полиции претензий нет. Ладно, предлагаю отдохнуть, а потом вечерком сходить в ресторан. Заесть, так сказать, ваши треволнения. Или хотите, можем по магазинам сходить, купите себе чего-нибудь красивого, а?

— Что-то не очень гулять хочется, — заявила довольная мать. — Нет, если, вы, хотите, то идите. Я в номере вас подожду.

— Не знаю, подумаю, — сказала Настя. — Полежу, отдохну, тогда скажу.

— Хорошо, как скажите, — кивнул Герман. — Нам, татарам, всё равно: что наступать — бежать, что отступать — бежать. Как решите, так и поступим.

Мама ушла к себе в номер, а Настя сходила и приняла душа, а вернувшись в одном халатике, улеглась на кровать. К ней присоседился Герман, обнявший свою жену сзади и говоря ей на ухо всякие благоглупости.

— Хочу! — неожиданно заявила жена, с удовольствием наслушавшись, какая она красивая и любимая. — Тебя хочу.

В этом случае мужу грех отказывать жене в том, что она хочет.

— Ай! — пискнула жена, когда муж резко переместился и опершись на руки, оказался над ней, а потом коленом мягко развёл её ножки. — Да!..

Прогулка сорвалась по естественным и приятным причинам.

Осло . ' Oslo University Hospital Comprehensive Cancer Centre' (OUS-CCC) , Ullernhausseen 64–66.

— Могу вам сказать, что вы совершенно вовремя обратились к нам, — улыбнулся Герману местный норвежский врач-онколог: лет тридцати пяти, аристократическое лицо, светлые волосы — ариец, мать его.

Постельные «игры» Насти и Германа продлились достаточно долго, идти куда-то из отеля — было лениво. Провалялись до вечера друг у друга в объятиях, а потом с Варварой Сергеевной они посетили ресторан, после чего разошлись по номерам.

Встав утром около 09:00, они спустились в ресторан и позавтракали, а потом Герман, мама и Настя отправились с приехавшим за ними Никитой Александровичем в больницу. Алекс отговорился тем, что лучше подождёт их в отеле.

Ещё в автомобиле, Никита Александрович заверил всех, что доктор, к которому они едут на приём, является прекрасным специалистом в области медицины. Всячески обходил термины — онкологический, онкология, по настоятельной просьбе Германа, ещё вчера его предупредившего его, что сам всё расскажет матери, если вдруг диагноз подтвердиться.

Ещё вчера, пока ехали в отел, Никита Александрович заверил Германа, что этот врач является заведующим онкологическим отделением и ведущим специалистом по онкологии. Информация о нём и положительные отзывы довольных пациентов давали гарантию, что это именно так.

Около четырёх часов они занимались обследованием у нескольких специалистов, сдачей анализов. Посетили рентген. УЗИ, а также мать исследовали ещё парой неизвестных Герману медицинских аппаратов.

Затем они вернулись к заведующему, к которому поступали результаты исследований. Он был достаточно молод, чтобы хорошо говорить на английском языке, что сняло проблемы с общением.

— Рак? — Герман знал, но вдруг это другое время и мать не больна.

— Да, — его надежде не суждено было сбыться, что только что подтвердил доктор. — Ничего непоправимого, — тут же добавил он, ободряюще улыбнувшись Варваре Сергеевне. — Вы очень вовремя обратились к нам.

— Понятно, — лицо Германа вытянулось, услышав эту информацию и он тяжело вздохнул.

— Всё плохо? — тихим и обеспокоенным голосом спросила мать сына.

— Нет, мам, нет, — постарался он успокоить мать, быстро начав переводить слова доктора, стараясь ей объяснить, что всё поправимо и не так страшно.

Пришлось всё ей рассказать. Такую информацию утаивать категорически нельзя. Утешение пошли на пользу, мать немного успокоилась, а доктор, дождавшись этого, сказал, что операцию можно провести через неделю. Необходимо получить окончательные результаты анализов, провести подготовительные процедуры к ней.

Удовлетворенные этим, Герман и его мать вышли из кабинета доктора, встреченные обеспокоенной Настей и Никитой Александровичем, ожидавших их в коридоре.

Были слёзы и непонимание того, как так сложилось. Благо Настя сильно помогла в утешении матери, говоря о том, что ничего страшного и всё будет хорошо.

Тактично отошедший в сторону Никита Александрович, когда ситуация более-менее стабилизировалась, сказал Герману, что вопрос с сопровождающей для его матери решён.

Герман прекрасно помнил, что матери после операции потребовалась помощь в ухаживании за ней. Так что он заранее озаботился этим.

Девушка приехала через двадцать минут, как все вопросы с Варварой Сергеевной были закрыты. И встал вопрос с расселением, её сиделкой и переводчицей в одном лице.

Девушка по имени Оксана, двадцати пяти лет от роду. Этническая русская, привезённая родителями восемь лет назад из Санкт-Петербурга. Вся семья переселилась в Норвегию на ПМЖ (постоянное место жительства) в Норвегию.

Как часто и случается со многими уехавшими из своей страны, семья Оксаны не выдержала совместной жизни в другой стране, и распалась пять лет назад. Благо спокойно и без битья посуды, так что её родители не перестали общаться между собой и с родной дочерью.

Норвежский и английский языки девушка знала в совершенстве, закончив норвежскую школу, а сейчас учась заочно в одном из местных университетов. Окончила курсы медицинских сестёр, подрабатывала переводчиком. На оплату съёмной квартиры и оплату обучения ей хватало.

Герман, узнав расценки на подобные услуги в районе 50 долларов в сутки, если перевести с норвежских крон на американские баксы, согласился платить 200 долларов.

Выставив жесткие условия: нахождение рядом с матерью 24 часа в сутки либо быть в зоне доступа, с прибытием к ней по первому требованию в течение часа.

Оксана от таких заработков отказаться не могла ни за какие коврижки, так что сразу согласилась с предложением Никиты Александровича. Нашедшего её контакты через местную диаспору и позвонившего ей сразу же.

Диаспора русскоговорящих в Норвегии одна из самых маленьких, если не самая маленькая в Европе, так что почти все друг друга знают, в особенности о возможностях и функционале проживающих здесь.

— Вы за ней присмотрите, пока нас нет, — тяжелый взгляд карих глаз упирался в серые очи Оксаны, заставив её внутренне поежиться от ощущения идущей опасности от молодого мужчины.

— Конечно, Герман, я всё сделаю, — заверила она его, даже не помышляя как-то не исполнить его пожелания.

— Через неделю я обязательно вернусь, мам, — тон и выражение его лица мгновенно преобразилось, когда он обратился к своей матери. Свою мать он любил, был готов сделать для неё всё что в его силах, и даже гораздо больше, если это потребуется.

На неделю Герман остаться не мог, его бы начальник сожрал, но через неделю, как раз, к операции он обязательно вернется и пробудет с ней, пока врачи не разрешат улететь матери в Россию.

— Ох, Геша, я конечно, справлюсь, но… — мать Германа закусила губы. Неудивительно, тут чужая страна, она в хорошей больнице, есть доверенные люди: Никита Александрович и Оксана, что будут следить за ней, но она все равно не находила себе место.

— Всё будет хорошо, Варвара Сергеевна, — заверила её Настя.

Норвежский медицинский центр, имея долгую историю предоставления медицинских услуг, мог удовлетворить потребности людей с разным достатком.

Можно было оплатить палату на несколько человек или одного, с предоставлением услуг персональной медицинской сестры, исполняющей, в том числе обязанности сиделки. Находящейся рядом днём или целые сутки с пациентом.

Кроме того, на территории онкоцентра имелось отдельно стоящее здание с практически гостиничными номерами со всем необходимым медицинским оборудованием и медицинскими сестрами.

Или, имелась возможность поселиться в отдельных двухэтажных коттеджах, находящихся вблизи от основного здания, где располагались операционные блоки.

Оставив женщин в коридоре, Герман вернулся в кабинет и попросил заведующего подсчитать ему затраты по операции, коттедже и одноместной палате.

Сумма в 172 тыс. долларов была большой, но он бы и миллион заплатил, если бы это потребовалось! Расплатился карточкой в кабинете бухгалтерии, куда его самолично проводил заведующий.

Палата в любом случае требовалась, потому что пациент должен был провести в ней один, два дня перед операцией, а потом сразу после неё под наблюдением врачей. Пока не разрешат покинут палату.

Анализы можно было сдавать, не выходя из коттеджа, за ними приходил персонал больницы, а туда мать будет ходить, когда потребуются дополнительные обследования. Если понадобятся и будет жить в коттедже, ожидая дня операции.

В общем, где-то неделю мать Германа проведёт на территории Норвегии до операции, а потом ещё примерно неделю после неё. Всё это время Оксана будет находиться при ней, выступая в качестве переводчика, помощника и медсестры. С постоянным проживанием на первом этаже коттеджа в гостевой комнате. И ни на шаг не должна отходить от неё.

Девушка была одобрена Варварой Сергеевной, после чего Оксана получила аванс за неделю. Затем все отправились осматривать коттедж, который всем понравился.

Никита Александрович вышел вместе с Оксаной на улицу, чтобы переговорить с ней отдельно и отправить её на такси домой за вещами. Герман с Настей стали помогать Варваре Сергеевне раскладывать и развешивать вещи, что она с собой привезла.

— Оксана, — обратился к ней Никита Александрович.

— Слушаю.

— Я тебя попрошу отнестись к своим обязанностям очень серьёзно, — вкрадчиво начал Никита Александрович. — Это не простые, зажиревшие в России люди.

— Я уже поняла, — сказала Оксана.

— Этот парень, он, очень… опасен. И будет очень недоволен, если с его матерью произойдёт что-то нехорошее. Ты поняла меня?

— Да, Никита Александрович, я отнесусь к своей работе очень серьёзно, — заверила она его.

— Отлично, будем надеяться, что ничего не произойдёт непоправимого, — вздохнул Никита Александрович. — Ты, когда вернёшься?

— Час или полтора, и я вернусь, — ответила Оксана.

— Хорошо, а я пока с нашим заказчиком ещё пару вопросов закрою, — сказал Никита Сергеевич, смотря, как девушка направляется с территории медицинского центра на выход.

Обладая с детства отличным слухом, он подслушал разговор полицейских по поводу пострадавших, но не стал говорить об этом Герману, да и Оксане, но решил предупредить.

Молодой парень двойне опасен, если может голыми руками калечить людей. И у него сложилось впечатление, что убить человека для Германа не представляет никакой трудности…

Пока Настя с Варварой Сергеевной раскладывали и развешивали вещи на второй этаже в выбранной ею спальне из двух, Герман прошёлся по всему коттеджу, всё внимательно и тщательно осмотрел:

— Мам, еду тебе заказывать или ты сама будешь готовить?

В коттедже на первом этаже, помимо гостевой комнаты, была предусмотрена неплохая кухня, объединённая с большим залом с телевизором и уголком отдыха: диваном, креслами и столом.

— Не знаю, — как-то немного потеряно ответила она. — Хотелось бы самой. Готовят здесь вкусно, не отнимешь, но не наше это, да.

— Эт точно, — хмыкнул Герман.

В той жизни, Герман несколько раз больше месяца отдыхал в Испании и на Кипре, с удивлением столкнувшись с тем, что уже через две недели он не мог смотреть и есть местную еду. Не лезла в горло! Не тот вкус, не такое приготовление. Только местные русские ресторанчики помогали, давая возможность поесть борща или окрошки. Это спасало от натуральной голодной смерти.

— Хорошо, тогда Никита Александрович подскажет тебе, где можно найти продуктов или русский ресторан, на всякий случай. Я тебе на расходы 6 тыс. долларов оставлю. Если вдруг закончатся, то обратись к Никите Александровичу, он решит эту проблему.

— Ну не знаю, — не очень уверенно сказала мать. — Опять расходы! Дорого, да?

— Мам, — погладил её по руке Герман. — Ты насчёт этого не беспокойся, вот вообще не беспокойся. Я зарабатываю достаточно.

Зачем ей и жене знать, сколько он потратил? Нервничать начнут, его доводить, друг друга… Лично ему его нервы дороги, даже несмотря на его регенерацию, лучше не рисковать, когда это касается гипертрофированного внимания от женщин. Они существа по природе своей пугливые. Себя напугают, потом его начнут. Ну его нафиг!

— Ох, Герман, — ответила ему его мама. — Я боюсь, что всё это может плохо кончиться. Сама понимаю, что по-другому никак, но…

— Всё будет хорошо, — уверил он её, а потом обнял. — Ладно, мне в отель на встречу надо. Вы пока с Настей тут обживайтесь. Оксана скоро вернётся. На рынок или магазин съездите, продуктов купите. Хорошо?

— Да, езжай, Герман, — Настя подошла и поцеловал его в щеку.

— Езжай, сынок, — улыбнулась мама и с любовью во взгляде отпустила сына на встречу.

Во время обустройства в коттедже, позвонил Алекс, сказал, что Томас прилетел и готов встретиться с ними в любое время. На что получил от Германа согласие, предупредившего, что он позвонит, когда освободится.

— Давайте в отель, — сказал Герман, столкнувшись с Никитой Александровичем на выходе из дома. — Вы меня там высадите и съездите с моей мамой и женой за продуктами, — он протянул сопровождающему 1 тыс. долларов. — Я сам, на такси доберусь.

— Хорошо, — улыбнулся Никита Александрович, — а затем они добрались до своего транспорта и уехали в отель.

— Добрый день, Герман, — поздоровался Томас, увидев одного из своих самых дорогих компаньонов. При чём во всех смыслах, из-за того, что поставляемые из России пермские алмазы, на сегодняшний день являлись одними из самых желанных на рынке.

Бриллианты из этих алмазов особенно ценились знатоками за их чистоту и цвет, несмотря на небольшие размеры. И сейчас их продажа занимала ощутимый объём по стоимости в канадской компании «Dominion Diamond». Своих они больше продавали и на гораздо большую сумму, но желание получать больше русских алмазов было большим. Тем более, что сейчас объем поставляемых алмазов вырос до 2-х тыс. каратов в месяц, что ощутимо пополняло бюджет.

Встретились они в лобби отеля, а потом сразу прошли в ресторан за заранее заказанный Алексом столик.

— Хотел поговорить об увеличении поставок, — сразу начал Томас, когда они заказали напитки, усевшись все вместе за один стол

— Нет, извините, — твёрдо ответил ему Герман.

Это же аксиома экономики!

Повысь количество — затовариться рынок, но это в том случае, если Бушар выкинет их сразу. На идиота он не похож, так что будет придерживать и продавать бриллианты небольшими партиями, накапливая их. Но однозначно потребует от них скидок.

Алмазы из Перми рано или поздно закончатся, где-то к 2017 году. Точных данных никто не знал, т. к. израильские хозяева «Уралалмаза» почти все годы с момента покупки выдавали информацию о гигантских убытках.

Объём добываемых сейчас алмазов в окрестностях Красных Вишер говорил о том, что они безбожно врали…

Хотя, имеющееся устаревшее оборудование пропускало огромное количество алмазов, оставляя их в отработанное породе. Сейчас объемы были отличные, может и срок добычи продлится.

Шиш ему! Такая корова нужна самому.

— Попробовать стоило, — развёл руками Томас, поняв, что не получилось. — Я хотел узнать, есть ли у вас выходы на якутские алмазы или нет?

— Интересный вопрос, — ненадолго задумался Герман. — Дайте время, а потом мы расскажем — сможем или нет.

Лезть в «Алросу» — российскую группу алмазодобывающих компаний, мирового лидера по объёму добычи и запасов алмазов, а также их огранкой и продажей, созданную в 1992 году, ему не очень хотелось.

Насколько он помнил, основными акционерами этой компании были: Росимущество — 33,03%, Министерство имущественных и земельных отношений Республики Саха (Якутия) — 25%, администрации районов (улусов) Республики Саха — 8%, остальные акции в свободном обращении.

Сейчас там куча коррумпированных чиновников и лиц криминального толка, которые эту поляну никому не уступят. И будут драться за свой кусок насмерть. Как раз до смерти того, кто попытается вклиниться их «сладкий» бизнес.

У них самих проблемы с «Уралалмазом», а тут ещё Якутия. Распыляться, лезть в чужой бизнес, где у них вообще нет ничего: ни доли, ни рычагов давления, как-то это опрометчиво, если не очень глупо…

И не стоит обольщаться и думать, что товарищи из Израиля успокоятся. Прошлые попытки с диверсантами и наездом со стороны Министерства природных ресурсов — это первые ласточки. Значит, они подключат более грозные силы. Или пришлют специалистов определённого профиля в большем количестве.

«Уралалмаз» слишком хороший и жирный куш, за который совершенно стоит побороться. Используя силы и методы, которыми сейчас пользуются поголовно в России. Так что стоит ожидать гостей в ближайшее время, а то как-то они притихли. А это не к добру.

Оставлять Настю в Осло Герман не захотел, решив прилететь с ней ко дню операции. У матери Оксана есть. Настя хотела остаться, но он уговорил её.

— Как ты, мам? — Герман осторожно гладил лоб своей самой близкой и любимой женщины, сейчас лежавшей на больничной койке.

Бледная, осунувшаяся, волосы на лбу слиплись, вокруг шеи намотан бинт, с правой стороны толстый марлевый тампон, удерживаемый этим бинтом.

Варвара Сергеевна улыбнулась ему и прикрыла глаза, показывая, что с ней всё хорошо.

За день до операции у матери, с диким скандалом, Герман отпросился у Кузнецова Анатолия. Понимая, что тот скандалит больше для порядка, с учётом постоянных отлучек подчинённого. Вечером Герман с Настей были в Осло, встреченные Никитой Александровичем.

— Приём до 22:00, я до конца была, — на пороге коттеджа их встретила Оксана.

Герман все эти дни, звонил два раза в день матери, а потом обязательно перезванивал девушке, чтобы уточнить некоторые моменты.

Оксана добросовестно отрабатывала свою зарплату. Находясь при Варваре Сергеевне практически неотлучно. Герману всё равно было тревожно, поэтому такой контроль с его стороны.

— Пойдёте сегодня? — спросила девушка обоих. — Можно попытаться договориться.

— Нет, не будем нарушать распорядок больницы, — отрицательно мотнул головой Герман.

Утром вскочил в шесть утра, а потом маялся до 8, после чего рванул вместе с Настей и Оксаной к маме. Она была дико рада, что они прилетели и долго обнималась с обоими. Всплакнула даже.

До 10 утра они всячески развлекали её, а потом за ней пришли со специальной каталкой. Он и все остальные, провожали Варвару Сергеевну до самой двери оперблока, куда их, конечно, не пустили.

Всё два часа, что шла операция, он метался по коридору, ожидая окончания. И наконец-то, двери открылись и вывезли находящуюся под наркозом маму. Поблагодарил хирурга, делавшего операцию, а потом отстранил двух девушек, что везли каталку и сам отвёз её в палату.

Собственными руками, очень осторожно, подхватил её тщедушное тело с каталки и переложил на медицинскую койку, прикрыл одеялом, прибрал волосы, падавшие на лицо.

Несмотря на уговоры местных медицинских сестёр, он не уходил от её койки больше часа, ожидая, когда она придёт в себя. И наконец это произошло.

— Когда ей можно кушать? — не поворачиваясь, спросил он у Оксаны, находящейся тут же, в палате.

— Сегодня точно нельзя, — она поговорила с хирургом, что делал операцию, всё тщательно у него выспросила. — Завтра — по её физическому состоянию. Если захочет, то ей дадут жидкий куриный бульон без мяса, только жидкость.

— Хорошо, — улыбнулся маме Герман.

Ей позволили перебраться в коттедж на следующий день. Есть она могла, но что-то жидкое, из-за того, что у неё болела шея. Настя с Оксаной готовили ей куриные бульоны, закупая филе на ближайшем рынке. Герман старался от неё не отходить.

Швы заживали очень хорошо и врач спустя три дня после операции, разрешил перелёт. Обязав их снять швы в больнице, а не заниматься самодеятельностью.

Билеты были куплены и в тот же день, они все вместе улетели в Москву, откуда перебрались в Пермь. Варвару Сергеевну решили поселить в посёлке, под присмотром медицинской сестры, нанятой из поселковой больницы. Там воздух свежий, а мама Архипа приготовить для неё любое блюдо, которое оно захочет.

— Я рада, что всё хорошо кончилось, — устала сказала Настя своему мужу, когда они вернулись из Сылвы домой.

— А уж как я рад, — нежно поцеловал жену в губы Герман. — Может сразу спать?

— Да, устала я от перелётов, — согласилась Настя.

Оба уснули, только коснувшись головами подушек, вымотанные перелётом и треволнениями за Варвару Сергеевну.

Октябрь 2000 года

Два дня назад главе посёлка позвонил его старый и хороший знакомый. Окончивший с ним Пермский политехнический университет, но с другого факультета. Они сдружились, пока оба жили в общежитии в одной комнате.

Роман Константинович пошёл на работу на завод, а знакомый в областной комитет партии. После развала СССР, знакомый пригрелся в областном правительстве, а пять лет назад его пригласили на повышение в Москву в Министерство финансов Российской Федерации. Несмотря на дальнее расстояние они периодически продолжали общаться по телефону и в редкие приезды знакомого на малую Родину.

Знакомый попросил его встретиться с одним человеком по имени Иван Сергеевич у которого есть вопросы к нему. Очень попросил, намекнув, что это не его блажь, а просьба очень высоких и влиятельных людей из правительства страны.

«С самого верха!» — добавил он.

«Кто именно?» — насторожился собеседник.

«С большой буквы — „П“ его должность называется», — был ответ.

Роман Константинович из уважения к их дальнему знакомству, неохотно, но дал своё согласие на встречу с неизвестным. Прекрасно понимая, что это всё неспроста.

— Вот такие дела, — глава посёлка решил рассказать об этом Герману и Алексу, подозревая, что вопросы у незваного гостя могут возникнуть в отношении «Титана» или АО «Протон-М».

— Из Правительства значит… — задумался Герман на несколько секунд, откинувшись на спинку кресла в кабинете Алекса на базе «Титана».

— Это серьёзно? — осторожно спросил его Алекс, смотря на замершего последние пять минут друга.

— Скорее всего, — отмер Герман, обведя взглядом обоих. — В Администрации Президента и в Правительстве России полно «системных либералов» и вокруг них — наследники «семьи», то есть политического клана Бориса Ельцина. Зарабатывающие деньги любыми путями, а не думающие об интересах страны и людях. И чёрт бы с ними, каждый зарабатывает, как умеет. Только вот эти товарищи крови совсем не боятся. Делают всё чужими руками, но в крови не по локоть — а по шею. Кстати, вот Березовский вам отличный пример.

Ничего про свои похождения в Москве Герман своим соратникам рассказывать не собирался. И без него в отношении БАБа у большинства людей в России сложилось о мнение, как о беспринципном, жуликоватом и опасном человеке.

— Ещё! — не дал своим собеседникам выдохнут Герман. — Если дело касается именно нашего завода, то тут следует вспомнить об «агентах влияния».

— Твою мать! — выдохнул тяжело глава посёлка.

— Что-то слышал, а с чем их едят? — не удержался от вопроса Алекс.

— С середины 90-х годов в правительстве России работали кадровые сотрудники ЦРУ, в качестве различных советников., — продолжал шокировать присутствующих Герман. — Дававшие не только советы, но и участвующие в управлении страной. Сейчас пошла «чистка», их начали массово удалять из государственных кабинетов и зданий. Помимо этих товарищей, которые нам совсем не товарищи, полно этих «агентов влияния», работающих на чужого дядю — из-за границы, — добавил он.

— Технологии, — тихо сказал Роман Константинович.

— Правильно! — кивнул Герман.

— Зашибись! — у Алекса не было лица, когда он услышал все эти откровения.

— А вот этот… — не сразу спросил глава посёлка. — На букву «П» — это…

— … «Миша — два процента», — не дал ему закончить Герман. — Это нынешний глава правительства, премьер-министр России — Михаил Михайлов Касьянов.

— Бл…ь, — выругался Алекс.

— Я бы… — покрутил головой Роман Константинович, которому ворот рубашки стал резко тесным. — Я бы ещё хуже выразился, но воздержусь.

— А пп-очч-ему, «два процента»? — заикаясь спросил Алекс.

— Якобы, доказательств нет, но Касьянов может решить любые вопросы за скромный такой откат — в 2%, — хмыкнул Герман.

— Ну это… это по-божески, да, — не совсем впопад сказал Алекс.

— Ну да, а ты объем денег, которыми рулит этот товарищ реально оцениваешь? — лукаво посмотрел на компаньона Герман.

— Не, ну если так, — брови Алекса приподнялись в изумлении. — Тогда, да.

Герман припомнил высказывание Путина В. В. в 2011 году, когда одни из журналистов спросил у него про Касьянова М. М.:

«Что же касается Касьянова, как вы знаете, я напомню — он был Председателем правительства, когда я исполнял обязанности Президента России. И тогда ещё, многие либерально настроенные и уважаемые в либеральных кругах члены правительства России — скажем, тот же Г. Греф требовали убрать М. Касьянова из правительства: Мы с этим жуликом работать не будем вместе. Или он, или мы. Вы знаете, ему и кличку со временем прилипли — Миша-два процента».

— И кого, и с чем ждем? — решил подытожить Роман Константинович осторожно у Германа.

— Приедет, будем посмотреть, — пожал плечами Герман. — Чего сейчас суетиться. Будет время — будет пища.

Прошёл день и в администрации посёлка раздался телефонный звонок. Позвонивший представился Иваном Сергеевичем и попросил об аудиенции с главой посёлка.

Роман Константинович одним местом почувствовал, что всё это неспроста и решил встретиться с прибывшим из Москвы человеком не в поселковой администрации, а назначив встречу в любимом ресторане в отдельном кабинете.

— Добрый день, — встал из-за стола ресторана «У рыбака», — глава посёлка Сылва, Роман Константинович, протянув руку вошедшему мужчине, не ожидав, что вместе с гостем прибудут два плечистых молодца. Черные волосы, карие глаза и славянский тип лица, одетые в характерные для этого времени спортивные костюмы.

Делать было нечего, надо держать лицо, так что встретив гостей, он приглашающе показал им на стулья за столом.

— Добрый день, — пожал руку главе посёлка гость, а его сопровождающие промолчали, не представившись, молча отодвинули стулья от стола, сели на них, контролируя проходы к двери. — Меня зовут Иван Сергеевич, я представляю компании, заинтересованные в вашей продукции.

Он специально с собой взял двух парней, отлично разговаривающих на русском языке, но давно имеющих израильские паспорта. Играющих роль местных отморозков, когда это требовалось. Для психологического давления, если это будет необходимо.

Какое время — такие и нравы…

— Несколько компаний и в моей продукции? — не понял его Роман Константинович, сев на стул и смотря, как этот Иван Сергеевич по-хозяйски усаживается напротив него.

— Я имею в виду продукцию АО «Протон-ПМ», — терпеливо сказал нежданный гость. — Я от лица нескольких компаний, а не одной, — толком ничего не объяснил.

— Как интересно, — тихо проговорил Роман Константинович. — Только я давно не имею никакого отношения к данному заводу.

— Вы же владеете акциями этого завода, — немного напрягся гость.

— Владел, увы, — развёл руками глава поселения. — Теперь у него новые хозяева.

— Простите, а, вы, мне не подскажете, кто именно? — не ожидал Иван Сергеевич такого.

«Вот тебе бабушка и Юрьев день…» — пронеслось у него в голове: «И что теперь Ярону говорить, твою мать!»

Хотя, а чего удивляться! Иван Сергеевич, проводя много времени в России, многое знал о реалиях развалившейся страны, часто сам сталкиваясь с этим, когда работал по вопросам торгового представительства Израиля. И большей частью, когда работал по вопросам, относящихся во всех странах к отрасли шпионажа.

Формально, закон обязывал общества с ограниченной ответственностью уведомлять налоговые органы о продаже долей, а акционерные общества — о продаже акций. Новых собственников об их покупке.

Многие бизнесмены просто и тупо это не делали, проводя сделки на бумагах между собой, но ничего не сообщая в официальные органы. Иногда это выходило боком для новых владельцев, но всё равно, многие шли на подобные риски

— Так-то, — пристально смотрел в глаза Роман Константинович своему собеседнику, — это коммерческая информация. Я не имею права её разглашать.

— Вы меня очень обяжете, если скажете, — настаивал тот.

Сейчас правит сила, Иван Сергеевич решил надавить и просчитался!

— Единственное, — глава почувствовал, что его гость очень опасен, его выдавали глаза, несмотря на мягкий и тихий голос. И два его мордоворота буравили его своими тяжёлыми взглядами. — Я могу уточнить у собственников, готовы они с вами встретиться или нет.

— Меня это не устра… — не успел Иван Сергеевич договорить.

— Все хорошо, Роман Константинович? — неожиданно открыв дверь, в отдельный кабинет зашёл молодой парень, одетый в милицейскую форму.

На правом плече ремень, удерживающий АКСУ — 74 дулом вниз, придерживаемый правой рукой. Позади него, не входя в кабинет, маячили ещё два плечистых парня, одетых в форму «Титана».

В это время могло случиться всякое. И давно уже этот кабинет был оборудован «тревожной кнопкой», закреплённой под столешницей. Герману было всё равно, он бы любого незваного гостя скрутил, но в этот кабинет посещали глава, начальник милиции, другие, важные для «Титана» люди.

Почувствовав накаляющуюся обстановку, Роман Константинович надавил пальцем на кнопку. Получив сигнал из ресторана, дежурный по отделению мгновенно вызвал по рации ближайший наряд, патрулирующий улицы посёлка. Добежали тренированные ребята за две минуты.

— Наш гости уже уходит, — облегчённо кивнул глава на гостей.

Дернувшиеся охранники гостя осели обратно, когда сотрудник милиции недвусмысленно сдвинул автомат так, что его дуло смотрело в их направлении. Щелкнул предохранитель, сдвинутый большим пальцем.

Передёрнуть затвор и поразить две цели — это дело пары секунд!

— Попрошу, вас, — вежливость всегда была на первом месте, так Герман учил, а те, кто плохо понимал, мог на тренировке в живот его любимым ударом — ногой с разворота назад — получить. Так что пострадавший минуты три пытался вздохнуть, а потом не выблевать то, что съел за последние сутки.

— Извините, — сказал, поднимаясь со стула Иван Сергеевич, внешне не выдавая собой сильнейшее раздражение. — Прошу, передайте мою просьбу о встрече с новыми собственниками, — он положил на стол свою визитку.

Проигрывать надо тоже красиво…