Вернуть Боярство 13

Глава 5

Не люблю я болеть. Вот совсем, знаете ли, прямо-таки до крайности. Ощущение собственной слабости и ограниченности, некоторой даже беспомощности — это очень, очень раздражающее чувство для того, кто совсем недавно по небу летал, извергал молнии и мог мановением руки испепелять сотни демонов.

Но что поделать — я знал, на что шел, и не мне было жаловаться на результат. Не призови я такой ценой Маргатоново воинство — и больше двух сотен тысяч человек к этому моменту были бы мертвы. Стали бы пищей и источником дополнительных материалов для пополнения армии нежити — не самая завидная участь. Так что мне даже есть, чем гордиться… Интересно, мои заслуги всё же отметят в штабе или сделают вид, что всё прошло по плану и Николаев-Шуйский ничем не выделился?

Впрочем, этот вопрос меня волновал в последнюю очередь. Плевать, кто и что там отметит, повесят ли мне красивую медальку на грудь или нет — куда больше меня волновали другие, более приземленные вещи. Например судьба моих боевых трофеев с Намгун Мина, которые мне было недосуг забрать сразу после боя и которые сейчас пытались прикарманить те, кто на них прав не имели даже теоретических…

— Господин Аристарх Николаевич, время, — напомнила мне красивая, статная женщина средних лет с идеальным, безупречным лицом.

Корнеева Алина Дмитриевна, Старший Магистр и самый опытный целитель в нашем войске, что бдела рядом со мной денно и нощно. По личному приказу Сахарова бдела, не отвлекаясь ни на кого другого, хотя желающих воспользоваться её услугами после прошедшего сражения имелось преизрядное количество. Знатные дворяне, сильные чародеи, просто маги из влиятельных Родов и вообще каждый, кто хотя бы теоретически мог рассчитывать на помощь Целителя подобного калибра.

Однако Сахаров, надо отдать ему должное, проявил в этом вопросе неожиданную твердость, встав горой за меня. За это я обычно нерешительному и избегающему любых возможных конфронтаций с людьми более высокого статуса генералу был весьма признателен. Там, на поле боя, что бы привести Андрея во вменяемое состояние и исцелить почти все его раны я потратился куда сильнее, чем рассчитывал изначально — и лишился сознания там же. В себя я пришел лишь вчера, с неудовольствием узнав, что с битвы за Тойск минуло уже пять дней.

— Алина Дмитриевна, из ваших рук даже пытку принимать приятно, — улыбнулся я выглядящей на двадцать три года взрослой и опытной чародейке. — Я весь ваш!

— Ох, слышала бы вас Хельга Павловна, — покачала головой она с деланной суровостью. — Экий вы ветренный всё-таки, юноша! Ладно, приступим потихоньку… Готовы?

— Да, — кивнул я.

— Тогда выпейте вот это и приступим, — протянула она мне кружку с темно-коричневым отваром, который я безропотно выпил. После чего женщина приступила к своей работе.

В мой организм тут же начал вливаться горячий, будто раскаленная магма поток энергии — прямо из ладошки женщины, лежащей на моём солнечном сплетении. Там, где находится один из важнейших участков энергетического тела чародеев седьмого ранга — Второй, или Малый Источник Маны. Появляется у чародеев седьмого ранга и затем, если маг достигает восьмой ступени, преобразуется в новый, отдельный орган.

Сам Источник не пострадал — в данном действе он служил скорее пропускными вратами в мой организм для магии чародейки. Надо признать, Алина Дмитриевна была настоящим виртуозом в Целительстве — она была одним из тех редких чародеев шестого ранга, что могла полноценно лечить Архимагов и даже помогать в исцелении Магов Заклятий. Корнеевы были из числа несколько особенных Родов Империи — в отличии от подавляющего большинства иных аристократов, они делали упор в своих магических практиках не на боевые стороны магического Дара, а на целительскую. Таких фамилий, сосредоточенных на чем-то одном, причем не имеющим отношения к разрушению, было немного, и прямо-таки большим могуществом они обладали редко — Великих среди них было лишь два.

Но так уж сложилось, что они были на особом положении. Вздумай кто-то пойти войной, допустим, на тех же Корнеевых, и дурака быстро растерзали бы несмотря ни на что — желающих заиметь себя должниками столь полезных Род выстроилась бы немалая очередь. В первых рядах которой были бы Великие Рода — в том числе и боярские…

В общем, подобные аристократические фамилии пользовались большим уважением и немалым, несоответствующим их военным возможностям, влиянием. Правда, они этим не злоупотребляли — будучи людьми разумными, прекрасно понимали, что статус-кво сохраняется лишь до тех пор, пока они поддерживают со всеми окружающими дружественный нейтралитет и не перебарщивают с использованием своего положения.

Корнеевы Великим Родом не были, но у них было трое Архимагов и несколько десятков Старших Магистров. Большая часть и тех, и других — великолепные целители, к которым и Маги Заклятий не считали зазорным обратиться. Нам сильно повезло, что эта женщина оказалась в нашем войске — вернее, что её прислал с эскортом Старик после сражения. Разумеется, не одну, а с немалым количеством других лекарей, но мной занималась она одна.

Могучая река энергии, пройдя Малым Источником, разделилась на десятки и сотни ручейков разного размера, различной интенсивности и разной начинкой. Женщина помогала себе артефактами, творя и поддерживая разом не меньше семи различных заклятий разной силы и сложности. За те тридцать восемь часов, что прошли с моего пробуждения, это был уже пятый сеанс её лечебной терапии, и порядок действий был нами уже отработан.

К сожалению, я не мог использовать свои Зеленые молнии для самолечения. Основная часть жертвы Маргатону была как раз от этой и Красной молний — они были наиболее желанны для Повелителя Крови, так как по сути своей были наиболее приближены к его собственной силе, а потому куда легче им усваивались и поглощались. Что бы восстановить их до прежнего уровня мне понадобится какое-то время и немало усилий, плюс нехилые расходы… Но даже так — Маргатон обошелся со мной куда мягче, чем мог бы и чем я надеялся. Синяя, Фиолетовая, Желтая и Золотая молнии остались на прежнем уровне, ничуть не пострадав — фактически, вместо того что бы полностью потерять большую часть боеспособности, я сохранил львиную долю своих сил. Я-то думал, что на месяц останусь недееспособен… Удивил меня один из Владык Плана Крови, приятно удивил. Не ожидал от него подобной щедрости и великодушия.

Но это не значит, что лечения мне не требовалось. Моя энергетическая система получила весьма неприятные повреждения, физическое тело пострадало ещё больше — в общем, над чем тут поработать Корнеевой было. И я всячески помогал этому процессу — сознательно, усилием воли заставлял неподатливую энергетику чародея седьмого ранга куда охотнее поддаваться чарам целительницы, аккуратно вливал ману в те из заклинаний волшебницы, что начинали терять стабильность под воздействием моей врожденной магии и ауры — всё же до конца её подавить, превратив себя на время лечения если не в простого смертного, то хотя бы в какого-нибудь Мастера, которого она исцелила бы играючи, я не мог. А если бы и мог — смысла бы в этом не было. Лечить-то нужно всю энергетику — подави я свои каналы до количества, соответствующего четвертому рангу, как она будет лечить те, что я сокрыл? Разница в их количестве у Архимага и Мастера более чем десятикратная…

В помещении мы были не одни. Помощников рангом ниже для моего лечения Корнеевой не требовалось, так что все присутствующие были из числа моих людей. Прекрасная девушка в юбке чуть выше колена и белой блузке, выгодно подчеркивающей грудь, сидела, закинув ногу на ногу, на диване в углу, с интересом читая небольшую книгу. Рядом с ней, на журнальном столике, стояло блюдце с чашкой, в которой исходил паром ароматный чай — с какими-то цветами и травами, которых я не знал.

На первый взгляд могло бы показаться, что это просто молодая и симпатичная дворянка, но одна деталь в облике девицы цепляла взор, выбиваясь из привычного людями образа… Из-под аккуратной прически торчала пара коротеньких, аккуратных рожек, из-за которых девушка предпочитала без крайней нужды не покидать территории, на которой располагались наши гвардейцы — почти каждый встречный священник при виде её рогов пытался провести экзорцизм, попутно клича солдат и боевых магов. Что поделать, если рога на голове прочно ассоциировались у местных жителей с демонами? Да и те же патрули, случись им столкнуться с ней без сопровождения, пару раз поднимали боевую тревогу… Один раз девушку даже чуть не прикончил оказавшийся рядом Младший Магистр — в общем, моя экстравагантная подданная предпочитала кампанию наших вояк любым возможным светским мероприятиям, к которым формально имела полный доступ.

Ибо Феркия ол Лавиан была полновесным Мастером Магии и подданой Российской Империи со всеми правами. И как и любой обладатель четвертого ранга автоматически обладала дворянским титулом, причем наследным.

Чуть дальше, у закрытой двери, невозмутимой глыбой зачарованного металла застыл её возлюбленный — сорс-полукровка Ильхар. Серокожий здоровяк, не предпочитавший даже сейчас, в относительно мирной обстановке, ходить целиком и полностью закованным в доспехи и при оружии, всем своим видом излучал спокойную уверенность и сейчас ничем не походил на того забитого хозяевами-нолдами юного боевого раба, которым он попал ко мне.

Пройдя у меня на службе огонь, воду и медные трубы, найдя среди поначалу недолюбливавших бывшего врага гвардейцев немало приятелей и даже друзей и полноценно ставший своим в кругу моих слуг и вассалов, он из юноши, никак не способного определиться с тем, кто он и где его место, превратился в пусть ещё молодого, но уже мужчину и воина. Трезво глядящего на мир, знающего себе цену и нашедшего, наконец, своё место под солнцем. Третий по навыкам боя на оружии среди всех тех, кто ходил под моим знаменем, и имеющий потенциал однажды стать если не первым, так вторым. Я и рыцарь смерти сейчас всё ещё превосходили парня мастерством — но Андрею он уже наступал на пятки, к тому же у сорса ещё десятки, если не века жизни впереди дабы нагнать нас. Нолдийцы живут в несколько раз дольше людей — и Ильхар полноценно унаследовал этот их дар.

Сейчас парень, к моему удивлению, уже ощущался как пусть и слабый, но Адепт. А ведь до последней битвы за Тойск всё ещё Учеником был — не зря говорят, что война лучший учитель для боевого мага. Лучший, но вместе с тем и самый опасный — вынужденный постоянно выкладываться на пределе, ты растёшь куда быстрее чем от обычных тренировок… Вот только велик риск, что твой рост остановит чужая сталь или удар боевой магии. Тут уж как повезет, от этого никто не застрахован. Пока что Ильхар проявлял себя исключительно великолепно — в последнем бою, говорят, даже сумел завалить двух личей четвертого ранга. Что уже о многом говорит — он-то лишь Учеником был…

Третьим был невысокий мужчина средних лет с непримечательным лицом. Такой, знаете ли — карие глаза, русые волосы средней длины, средний же рост, обычный чуть курносый нос, гладко, как и у большинства офицеров, выбритое лицо… В толпе на таких взгляд не задерживается, да и лицо обычное настолько, что даже почти не запоминается, если специально не постараться. Мастер Магии и один из ближних помощников Петра старшего, Павел Горский, он был мне мало знаком — до последних двух дней я взаимодействовал с ним лишь единожды. Когда по личной просьбе моего главного Старейшины пересадил ему одно из сердец — чего делать совершенно не собирался, ибо боевым магом Горский был посредственным. Не только потому, что был сам по себе слабоват и обладал крайне скудным багажом навыков и познаний в магии — этим грешили почти все, кто шел в мою гвардию, и как раз эти их недостатки я был в состоянии довольно быстро исправить.

Павел Горский не был хорошим боевым магом и едва ли им сумеет стать по иной причине. У него был не тот склад ума и характера, у не отсутствовали столь необходимые воину и боевому магу черты бойца. Это сложно передать словами — но есть люди, по характеру которых сразу ясно, что они бойцы. А есть наоборот — вот как Горский. Не то, что трус… Просто боевого мага, хорошего боевого мага, отличает, назовем это так, некоторая доля здоровой придури. Способность увлечься боем, даже получать от него удовольствие, готовность идти по лезвию ножа, упорство и здоровая природная злость — в общем, черты характера присущие многим подросткам-хулиганам… И человек, чьё призвание при помощи магии нести смерть и разрушение, сражаясь против других таких же умельцев пульнуть огнешаром из задницы или молнией из глаз, просто не может при этом оставаться полностью нормальным в общепринятом смысле этого слова. Именно поэтому большинство боевых магов, даже более чем зрелого возраста, ведут себя так, как ведут — стараются решать конфликты силой, подавлять оппонентов, кичатся силой или хотя бы знатностью… В общем, ведут себя как придурки. Это часть нашей натуры, без которой, следует признать это честно, мир был бы куда спокойнее…

Горский был другим, это мне было очевидно с первого взгляда, и в мои планы на распределение сердец сибирских драконов среди вассалов он не входил. Однако Петр настоял, пояснив, что он его личный помощник по разного рода щекотливым делам. Причем человек, по его словам, на редкость одаренный, и в верности его сомневаться не приходится — мой главный Старейшина использовал и кнут, и пряник, вербуя Павла. Обещал могущество, знания, становления вассалом могущественного и перспективного Рода — и при этом переселил его семью на наши земли…

Ильхар с Феркией вообще почти не отлучались от меня с момента, как меня раненного доставили в лагерь, а вот Горский пришел лишь полчаса назад и всё это время терпеливо ждал завершения очередного сеанса моего лечения. Сам Петр старший, к сожалению, отсутствовал — его вместе со Змеем, Красоткой и Хельгой плюс некоторым количеством лучших войск призвал к себе Старик ещё на третий день после победы. На нашем-то участке фронта серьёзных врагов уже не осталось…

Через тридцать минут очередной сеанс лечения был закончен. И я, и Алина Дмитриевна оба тяжело дышали, были покрыты потом и чувствовали себя выжатыми — целительнице было нелегко работать с энергетикой Архимага, ну а мне было очень тяжело подавлять своё природное сопротивление магии и уж тем более ювелирно подхватывать и усиливать её чары.

— Знаете, Аристарх Николаевич, ваши таланты не прекращают меня удивлять, — уважительным тоном сказала волшебница. — Вы отнюдь не первый Архимаг, чьими ранами я занимаюсь, так что мне есть с чем сравнивать… Так ограничивать своё магическое поле и силу природного излучения каналов маны, притом одной лишь волей, да в вашем состоянии… Я с подобным ещё не сталкивалась. Уж молчу о том, что умудряетесь столь ювелирно поддерживать мои чары — это вообще выше моего понимания! Такими темпами нам понадобится вдвое меньше времени на ваше восстановление — уже дней через шесть будете вполне здоровы!

— Мне просто повезло с целителем, госпожа Корнеева, — улыбнулся я женщине. — Всё это не имело бы никакого значения, не будь вы столь талантливы, опытны и искусны. Мои же усилия — ну пустяк, право слово… Просто в меру сил и возможностей помогаю вам — в конце концов, я больше всех заинтересован в вашем успехе!

Обменявшись со мной ещё несколькими фразами, довольная собой чародейка встала и начала собирать помогавшие ей в работе артефакты, разложенные рядом с моей кроватью на журнальном столике. Пусть Алина и занималась персонально лишь мной, но после каждого второго сеанса ей требовался отдых — хотя бы часа четыре, а лучше пять на короткий сон, восстановительную медитацию… Ну и прочие свои дела — в конце концов, она тоже человек, и даже более того, женщина.

Я, наконец, остался со своими людьми наедине. Феркия отложила книга, взяла чашку с чаем и изящно, оттопырив мизинчик, сделала аккуратный глоток. Ильхар отреагировал более сдержанно — просто переступил с ноги на ногу. Ни один, ни второй особого волнения не испытывали — в отличии от третьего моего гостя. Горский всеми силами старался казаться невозмутимым, но скрыть лёгкие колебания в своей ауре от меня был не в состоянии — разница в рангах сказывалась. Мысли читать или предугадывать намерения подобным образом было невозможно — я, во всяком случае, подобного не умел — но вот понять, пусть и в самых общих чертах, настрой было вполне возможно. Если знать, куда смотреть и на что там обращать внимание, конечно…

— У меня вроде здесь больше шести сотен гвардейцев при себе, — первым нарушил молчание я, после того, как на комнату были наложены все необходимые чары против возможной попытки подслушать. — А то и все семь… Так как при этом вышло, что моей охраной оказалось заняться некому, кроме вас двоих?

— А что вас смущает, господин? — поинтересовалась Феркия. — Чем мы хуже других ваших вассалов? Разве мы вас хоть раз подводили?

— Нет, не подводили, — улыбнулся я девушке. — Но не отпустить расистскую шутку на тему того, что среди семисот человек охранять раненного сюзерена доверили именно двум не людям, было выше моих сил.

— Ну, на это легко ответить — видимо, нам, нелюдям, вы важнее, чем людям, — не осталась она в долгу. — Но если серьёзно — из всех сколь-либо подходящих на эту роль магов только мы с мужем не загружены иными делами. Учитывая, что мы на безопасной территории, было решено не держать здесь большого количества магов и уж тем более бойцов… Ведь помимо нас в подвале есть кое-кто ещё.

— Андрей? — поднял я бровь. — А почему в подвале, а не здесь?

— Говорит, что ваша спальня под его полным контролем и он при любом раскладе успеет прийти вам на помощь, но рядом находиться не может, — пояснила она.

Ну да, чего-то я туплю. Присутствие столь могущественного рыцаря смерти рядом с тяжело раненным вроде меня, находящегося на лечении, чревато последствиями. Аура и само его присутствие значительно замедлит процесс моего исцеления — на мне множество активных целительных заклинаний с очень тонкой настройкой, что постоянно подпитывают меня И его аура запросто способна их случайно повредить — в конце концов, магии Жизни и Смерти антагонисты куда большие, чем какие-нибудь огонь с водой… Вот и сидит бедолага на расстоянии, достаточном, что бы не навредить мне и при этом успеть прийти на помощь.

— Вижу, ты весьма серьёзно прибавила в силе, — отметил я, разглядывая её ауру. — Уже не в начале, а в середине четвертого ранга… Ну а про тебя, Ильхар, и говорить нечего — я даже надеяться не мог, что ты успеешь достичь ранга Адепта всего за какой-то год.

— Всё благодаря вам, господин, — наклонил голову в стальном шлеме воин, чей рост был под два десять. — Вы подарили мне жизнь, о которой я и мечтать не смел — и я сделаю всё, что бы вы никогда об этом не пожалели!

Феркия и Горский покосились на обычно молчаливого здоровяка — первая с лёгкой улыбкой счастливой женщины, второй с некоторой усмешкой. Впрочем, слог мастер меча из иного мира действительно подобрал высокопарный, да и на пафос не поскупился. Глядя на Феркию и Ильхара, я даже испытал укол зависти — не той, что толкает на безрассудства и подлости, а лёгкой, белой, так сказать.

Вот живут ведь люди! Ну ладно, не совсем люди, но не в том суть… Война, проблемы, опасности, новый мир, постоянный риск — и всё равно счастливы. Почему у нас с Хельгой так не выходит даже сейчас, когда мы столько недель провели в этом походе вместе? Вечно бежим куда-то вперед, рвемся к чему-то, не успевая толком насладиться простыми человеческими радостями…

Так, что-то меня куда-то не туда понесло. Вообще-то у меня дела есть, и Горский тут не для красоты сидит. Вчера особенно пообщаться мы не успели — пусть я и пришел в себя, но был ещё слишком слаб. Пил эликсиры, принимал помощь от Корнеевой и периодически засыпал. Павел, ещё вчера планировавший передо мной отчитаться, был вынужден перенести доклад на день — и вот я достаточно оправился, что бы его выслушать. Обстановку в нашем войске я знал пока лишь по рассказам Феркии и Алины, а и та, и другая владели лишь общей информацией. А мне важны были именно детали…

— Итак, друг мой, — обратился я к Горскому. — Петр оставил тебя вместо себя, а это значит, что он считает тебя человеком достаточно компетентным и умелым для этой работы. До этого он меня не подводил и не ошибался, надеюсь, этот случай не станет исключением.

— Я приложу все свои силы, господин, дабы вас не разочаровать, — встал и склонился чародей. — Господин Смолов перед отбытием проинструктировал меня лично и дал ряд… Разного рода поручений, в том числе и несколько деликатного толка.

Чародей весьма выразительно поглядел на нолдийку и её мужа, явно намекая на то, что они лишние, но я покачал головой.

— Пусть останутся и слушают, — велел я. — Тем более они тоже успели поработать под руководством нашего главного Старейшины и его методы знают. Как и суть его основной работы.

А ещё это жест, показывающий моё им доверие. Причем не напускное — у этой пары куда больше причин быть верными мне, чем у большинства моих вассалов. Больше причин только у моей волчицы, что осталась охранять Родовые Земли, самого бывшего Смолова и Пети-младшего.

— Тогда начну с положения дел на фронте, — спокойно продолжил маг. — Взятие Тойска открыло нам дорогу дальше в Хабаровскую губернию, а так же позволило выйти во фланг основной группировке войск противника. Существа, которых вы призвали под стенами города, уничтожили подавляющее большинство тварей. И главное — ни один враг выше четвертого ранга по нашим подсчетам уйти не сумел. Семнадцать существ уровня Архимага плюс два костяных дракона, около сотни Старших Магистров и до тысячи пятого и четвертого ранга — враг бросил в бой серьёзные силы, потеря которых ощутимо сказалась на общем магическом потенциале армии Цинь. На основной линии столкновения идут тяжелые позиционные бои, наши силы медленно теснят врага на некоторых участках — но без серьёзных подвижек с обеих сторон. Обладатели седьмых и восьмых рангов в бои пока не вступают, берегут силы в ожидании генерального сражения… По прогнозам штаба генерала Сахарова в таком ключе события будут развиваться ещё как минимум несколько недель.

— Гм, — уселся я в кровати, переложив подушку так, что бы опираться на неё спиной. — А мы? Чем заняты наши войска и Сахаров? И кстати — в каком городе мы находимся? И почему вообще сидим на одном месте, вместо того, что соединиться с основным войском?

Как-то забыл это раньше уточнить, к своему стыду.

— Железногорск, — последовал ответ. — До войны — трёхсоттысячный город и районный центр, в двух с половиной днях пути от Тойска. Населения уцелело меньше трети, их использовали для периодических жертвоприношений — подпитывать нежить, открывать порталы и так далее… В основном войска заняты отловом уцелевших тварей, рейдами на вражескую территорию и медленно развертываются и начинают давить во фланг основной армии Цинь. Ну и сильно усложняем им логистику, пользуясь тем, что они не могут себе сейчас позволить отвлекать на нас достаточное количество сил.

Что же, интересно, за козырь такой припасен у Старика, что Цинь до сих, несмотря на своё более чем очевидное превосходство в силах на основной линии боевого соприкосновения, несмотря явный перевес в Магах Заклятий — а учитывая всё происходящее, помимо известных нам живых обладателей восьмого ранга у них не может не быть ещё хотя бы одного из числа нежити и парочки из Инферно — они всё ещё аккуратничают и боятся дать генеральное сражение? Ведь у них по всем признакам абсолютное превосходство — причем в рядовых воинах и чародеях низшего и среднего звена оно вообще чудовищно!

Но что-то прибыло из Петрограда вместе с тем приснопамятным подкреплением, что-то такое, что заставляет врагов колебаться, действовать нерешительно и допускать ошибки, подобные поражению под Тойском. Притом возникал второй вопрос — если у Старика нечто такое, что заставляет циньцев даже при таких обстоятельствах его бояться, то почему он не использовал это раньше? До того, как враг успел полноценно установить связь с Инферно — время ведь было… В общем, это для меня загадка — но утешает то, что так или иначе она в скором времени разрешится сама собой. Может, мне даже повезет лично увидеть это чудо-оружие, ну или что там столица послала, в действии.

Это всё были не те вещи, которые меня интересовали в первую очередь. На обстановку на фронте я повлиять никак не смогу, даже исцелившись — один Архимаг, пусть и подобный мне, в масштабах предстоящей бойни погоды особо не сделает. Потому я предпочту сосредоточиться на том, что в моей власти… Например, на самом меня взбесившем факте.

— Что удалось выяснить по поводу моих пропавших трофеев с Намгун Мина? — поинтересовался я. — Есть какие-нибудь предположения? Хоть какие-то зацепки?

— Есть, господин, — кивнул он. — Я знаю, кто это сделал.

— Валя Романов? Он ведь как раз там и был, вместе с флотом дрался против горгулий и дракона, я сам видел…

— Нет, господин, — возразил Горский. — Это не Валентин Романов. Вор — Анна Полянская.

— Полянская? — удивился я. — Но она же была далековато оттуда…

Хотя откуда мне знать, где и что делала Анна после того, как я отрубился? А вообще с Полянской, учитывая все обстоятельства, подобное вполне станется. У Намгун Мина было как минимум два артефакта, достойных внимания, которые я хотел бы лично для себя. Первый — тот, что призвал дракона. Предмет явно восьмого ранга — не из лучших, скорее даже проходящий по нижней планке себе подобных, но все же восьмого. И второй — тот, что даровал ему усиление, с заточенным внутри элементалем Света. Да и остальные предметы, пусть лично мне и были не нужны, но отлично подошли бы моим сильнейшим вассалам. А их у врага было ещё не меньше семи, а возможно и больше…

Это была действительно богатая добыча. Такой и Маги Заклятий не постыдились бы! Да что там — предметы седьмого и восьмого ранга являются семейными сокровищами даже в Великих Родах. И по всем законам — как писаным, так и нет — они принадлежат мне, как убийце! Но действовать с кандачка в таком вопросе нельзя… И вообще — откровенная кража это как-то совсем несолидно для целого Архимага… Да и если подобное всплывет, то Полянская уже никогда не отмоется.

— Есть ли какие-либо доказательства или это просто домыслы? — сурово спросил я. — Мне нужны факты. Откуда у тебя эта информация?

— Ольга Инжирская, — коротко ответил он. — Та хозяйка борделя, что является Мастером с упором на магию Света, она регулярно снабжала нас информацией, поддерживая связь напрямую с шефом. С отбытием же господина Старейшины она начала докладывать мне… Так вот, она утверждает, что Полянская виновна в краже — но сделала это она не своими руками. И она предполагает, в чем я склонен с ней согласиться, что её супруг не в курсе произошедшего.

— Я так и не услышал фактов, — холодно напомнил я. — Досужие домыслы меня не интересуют. Не испытывай моё терпение… К сути, Горский!

И Горский поведал интересную историю о том, как один из Мастеров, тоже Полянский, из числа прибывших с данной четой, похвастал по пьяни перед девкой своим боевым трофеем, якобы взятым именно в этом бою. Казалось бы, что тут такого — трофеев в этом бою было добыто немало. Только вот все трофейные артефакты в этой битве делились на два типа — либо темные, созданные нежитью специально для нежити, либо демонические — но и то из числа слабых и дешевых, ибо все достойные артефакты после гибели владеющего ими демона возвращались в Инферно.

Единственная группа живых, что участвовала в бою на стороне Цинь, была перебита мной лично. И кроме как оттуда трофейной пластинке с иероглифами, в котором были заключены атакующие чары шестого ранга взяться было просто неоткуда. За несколько дней Инжирская и её девочки, как следует подпаивая заливающего стресс от пережитого чародея, сумели узнать, что он и двое его товарищей отдали почти все трофеи хозяйке — Анне Полянской. В алкоголе, которым поили бедолагу, а затем и двух его товарищей, неожиданно получивших солидную скидку на услуги лучших работниц борделя Инжирской, было достаточно алхимии, помогающей развязываться языкам, а девушки были достаточно умелы, что бы этим воспользоваться… Заведение Инжирской, как пояснил Павел, по праву входило в тройку лучших среди тех, что двигались с войском. Да ещё так уверенно, что захотелось уточнить — что, рейтинг лично составлял?

— И я почти уверен — мужа она в известность не поставила, — закончил Горский. — Артефакты, во всяком случае, точно ещё здесь — эти олухи рассказывали, что Полянская периодически тренируется за городом в использовании того из них, что связан с магией Света. Полянские никогда не были сильны в этом аспекте магии, я узнавал — они больше по классическим стихиям…

Артефакт Света, значит, осваивает. Причем довольно нагло, плюнув, что законный владелец трофеев вообще-то тоже здесь. Рискуя быть обнаруженной и огрести кучу проблем — как для себя лично, так и для Рода. И всё это сейчас — когда я прикован к кровати, а Андрей и вовсе пропал после того боя. В котором, как многие видели, он практически был уничтожен… Есть о чем подумать.