Венера

КОШМАР

Я брел по своему садику, разбитому возле дома в Майорке. Рядом шла Гвинет. Она была в каком-то легком платье, прозрачном настолько, что я мог видеть сквозь ткань ее обнаженное тело. Платье вздымалось волнами от бриза, веющего со стороны моря.

За ухом прозвенел москит. Я оказался крайне раздосадован. Генетический контроль уничтожил насекомых-паразитов по всему острову. Что случилось? Что-то не так?

Я повернулся спросить Гвинет, но ее уже не было. Маргарита. Она шла рядом со мной в скафандре, при полном комплекте, со шлемом в руках, точнее, в перчатках. В скафандре, в моем прекрасном саду, на берегу Средиземного моря, в солнечный весенний полдень!

Я улыбнулся. И она улыбнулась в ответ. Но затем я почувствовал жало насекомого в обнаженном предплечье и прихлопнул его.

- Тебе лучше надеть скафандр,- сказала Маргарита мне, и тут я увидел, что это была не Маргарита, а ее мать.

- Но вы же умерли,- пробормотал я, не веря своим глазам.

- То же самое ждет и тебя, если не наденешь скафандр! - очень серьезно предупредила она.

- Но у меня же нет скафандра,- возразил я.- Зачем бы я стал хранить здесь скафандр?

Вместо ответа она указала рукой в перчатке на Средиземное море. Море кипело, пузырясь и с диким шипением испаряясь, превращалось в громадный массив облаков, встающих в небе, где внезапно пропал голубой цвет, сменившись на чахлый серо-желтый. Интенсивное свечение прожигало облака… Солнце казалось таким близким, гигантским и жарким, словно какое-то все испепеляющее божество сошло на землю, чтобы истребить все, чего оно коснется.

- Скорее! - закричала капитан. Теперь я не мог точно определить, была это Маргарита или ее мать. Она уже надела шлем.

Я стремительно развернулся и стал озираться по сторонам, в поисках скафандра в своем саду. Но все, что я нашел,- это прекрасные цветы и лозы, которые уже ссыхались, коробились и обугливались у меня на глазах.

Все насекомые вдруг набросились на меня, кусая, терзая мою плоть, зарываясь мне под кожу и пожирая внутренности. Я чувствовал, как они гложут меня изнутри, и когда я попытался крикнуть, из меня не вышло ни звука. Они сожрали даже мой голос.

Но я слышал другие крики. Долгие, душераздирающие вопли мужчин и женщин, которые падали и падали сквозь кипящий горячий воздух, стеная: «Спаси-и-ите-е!»