Велетская слава

С ног на голову

- Лучшего времени у тебя не будет!

Знаменитые аахенские горячие источники исходили приятным парком, наполняющим тело приятной расслабленностью. В одной из горячих ванн возлежал Пипин Горбатый, уложив голову на обнаженную грудь Фастрады. Та гладила молодого человека по мокрым волосам, негромко шепча ему в ухо.

- Король обмолвился, что по возвращении отдаст Карлу Молодому дукат Мэн, - говорила она, - это значит, что он готовит его в преемники. А еще это значит, что Карл будет далеко от тебя – а станет еще дальше, когда король, наконец, решит, в какую дыру запихнуть тебя самого. Сейчас – у тебя последний шанс убрать юного Карла с дороги.

-Но что будет, когда вернется отец? Что он сделает с братоубийцей?

-Тебе незачем делать все самому, - терпеливо, словно ребенку объясняла королева, - разве ты один считаешь, что король Карл засиделся на троне? Граф Теобальд, епископ Петр – ты сам знаешь все эти имена не хуже меня.

-Да и тебя они ненавидят куда больше чем Карла и всех его сыновей, - криво усмехнулся юноша, - как мне убедить их ограничиться только братом?

-Они все считают тебя куклой, - улыбнулась Фастрада, - вроде тех, в которые играют твои сестры – но это они должны быть куклами в твоих руках. Используй их в своих целях, убеди в том, что Карл Молодой должен быть убит немедленно. Когда же дело будет сделано – избавься и от них тоже. Так ты покараешь виновных и предстанешь героем в глазах Карла. Может, тогда он поймет, кто его настоящий наследник.

- Ты столь же умна, сколь и красива, - восхищенно сказал юноша, - так и сделаем.

Изумруд в золотом кольце на пальце Фастрады мерцал, будто кошачий глаз – и такая же ленивая кошачья улыбка играла и на губах королевы, когда она привлекла голову юноши к своему розовому соску. Карл, разумеется, не поверит в невиновность Горбуна – но он определенно поверит супруге, когда она направит мысль короля в нужную сторону. А когда двое взрослых наследников Карла умрут, ее, пока не рожденный ребенок, станет еще на несколько ступеней ближе к трону.

- Лучшего случая у нас не будет! – убежденно проговорил Пипин. Он и еще несколько мужчин в дворянских одеждах, собрались в одной из комнат Аахенского пфальца.

- Роргон, - обратился Пипин к стройному юноше с темными волосами и синими глазами, - Карл Молодой доверяет тебе как никому иному.

Молодой человек кивнул, но его лицо непроизвольно исказилось. Пипин ободряюще похлопал его по плечу.

-Я понимаю, сколь омерзительно тебе потакать столь противоестественному греху, - горбун обернулся к остальным, - и вы тоже видите сколь безответственным стал мой отец, готовя нам в короли содомита.

На лицах собравшихся почти одновременно отразилась брезгливая гримаса – хотя нравы при дворе короля франков отличались вольностью, забавы принца в их глазах превосходили всякую меру. На Роргона эта брезгливость, впрочем, не распространялась – все как-то молчаливо приняли такую «жертвенность» собрата по заговору.

-Как только вернется отец, он отправит Карла в Мэн, - продолжал Пипин, - и ты, Роргон, как уроженец дуката, отправишься с ним – Карл Молодой не захочет тебя отпустить, а король не найдет причин ему отказать. Моя же сестра останется тут – и очень скоро отец найдет ей подходящего мужа. После этого ты сможешь забыть о Ротруде навсегда.

-Допустим, мы убьем его, - произнес седовласый Теобальд, граф Парижа, - но остается ведь еще и сам Карл. На кого падет гнев короля, как только у него появятся хоть малейшие подозрения, насчет того, кто причастен к гибели его сына?

-Поэтому это и должен сделать Роргон, - возразил горбун, - только с ним Карл стремится уединяться втайне от всех. Тайна его смерти долго останется нераскрытой – а когда король, вместе со своей женой и сыновьями, соберутся в церкви на поминовении Карла Молодого – тогда мы и убьем их всех сразу. Когда еще у нас представиться столь удобный случай, чтобы они собрались все вместе? Как только я стану королем, вы все вернетесь ко двору, а ты, Роргон, получишь Ротруду в жены – и дукат Мэн, свое законное наследство.

Мужчины переглянулись, потом Роргон тряхнул головой, с выражением отчаянной решимости на лице. Пипин Горбатый спрятал улыбку – все шло именно так, как они и задумали с Фастрадой.

- Не могу поверить, что это случится так скоро!

Карл Молодой был действительно молод - и хорош собой: высокий, светловолосый, с большими голубыми глазами и едва пробивавшимися усиками пшеничного цвета,. Немало придворных красавиц втайне вздыхали о нем, однакоКарл, оставаясь неизменно вежливым, никак не реагировал на эти знаки внимания. Многие считали, что таким образом Карл оказывает уважение Эдбурге Мерсийской, которую прочил Карл в жены своему наследнику. И мало кто догадывался, что единственное, что приводит в ужас храброго воина, не боявшегося выходить с небольшим войском против превосходящих орд язычников – это сама мысль о предстоящем браке, как и любая близость с женщиной.

К счастью, сейчас было кому отвлечь принца от тягостных мыслей. Со своим миньоном он встретился на одной из опушек Аахенского леса: здесь Карл лежал на расстеленной по траве куртке, расстегнув белую шелковую рубашку. Над принцем, положив руку на его обнажившуюся грудь, нависал Роргон, тоже голый по пояс. Карл обхватил его шею ладонью и, властно привлекая к себе, впился в губы юноши жадным поцелуем.

- В Мэне нам никто не помешает, - сказал принц, с неохотой оторвавшись от своего любовника, - ни отец, ни эта стерва Фастрада, ни кто-нибудь еще. Подумай сам, как много времени мы можем проводить вместе.

-Не могу дождаться этого, - улыбнулся Роргон, возвращая принцу его поцелуй. Карл, отстранившись от молодого дворянина, перевернулся на живот, становясь на четвереньки и нетерпеливо теребя застежки шелковых брэ. Вот он приспустил их, оголяя ягодицы и тут же почувствовал, как к ним прижалась затвердевшая мужская плоть. Одновременно Роргон запустил пальцы во взлохмаченные волосы Карла, заставляя его приподнять голову. Принц издал нетерпеливый стон, подаваясь задом навстречу – и в тот же миг лезвие острого ножа полоснуло его по горлу. Хрипя и булькая кровью из распахнутого в изумлении рта, Карл повалился на траву, дергаясь в предсмертных судорогах.

Роргон, колотимый крупной дрожью, поднялся на ноги, вытирая нож пучком травы и спешно натягивая штаны и рубашку. Весь его боевой настрой вдруг исчез, единственное, чего ему сейчас хотелось – быстрее убраться от места убийства, Но молодой заговорщик не успел сделать и двух шагов, как из леса вдруг выбежал Пипин, в сопровождении двух десятков стражников. В мгновение ока Роргона грубо скрутили, вырвав из пальцев окровавленный нож и швырнули лицом наземлю. Несколько раз его сильно пнули по ребрам и один, особенно сильно, - сапогом прямо по лицу.

-Вот! - крикнул горбун, тыча пальцем в Роргона, окровавленным ртом выплевывающего выбитые зубы, - что я говорил! Их нельзя было оставлять вдвоем! Несчастный Карл, как мог ты довериться этому развратному чудовищу!

Ротруда плакала, уткнувшись лицом в юбку гладившей ее по волосам Фастрады. Сама же королева, утешая девочку, внутри себя ликовала – все шло, так как она и задумала. Кроме них здесь собрались немногие – только самый ближний круг, в основном из ближних людей Пипина Горбатого и королевы.

-Нет! – граф Теобальд, простоволосый, с окровавленным лицом и разорванной рубахе, упирался в руках стражников, - это все грязная ложь. Я никогда не желал зла принцу. Это все задумало это горбатое чудовище! Он вовлек меня в заговор, он…

Он все еще кричал и рвался из рук, когда его поставили на колени, заставив уложить голову на выщербленную колоду. Палач, - здоровенный воин-франк, - опустил топор и голова графа покатилась по запачканной кровью земле.

Казнь происходила в одном из внутренних дворов пфальца – Пипин, пытками вырвав у Роргона имена собственных сообщников, тут же приказал их арестовать и доставить на лобное место, не дав времени на отпущение грехов. Священников сюда вообще не пригласили – если не считать старика в отороченном золотом облачении, призывающего бога в свидетели своей невиновности – Петра, епископ Вердена.

-Я требую, чтобы меня судил король! – крикнул он, когда его тоже укладывали на плаху, - ты не вправе выносить смертный приговор, горбун.

Взмах топора прервал его крики и новая голова покатилась по земле. Стоявшие здесь воины были из свиты Фастрады, приведенные в Аахен ее отцом и повиновались только ей – а она сразу дала понять, что верит Пипину. Последний нежданно-негаданно выдвинулся на первые роли во дворце: остальные приближенные Карла как-то быстро оказались задвинуты на вторые роли. Королева согласилась и с доводом, что с казнями не стоит медлить – и поэтому несчастного Роргона обезглавили первым. Сейчас ей оставалось лишь дождаться Карла, чтобы поделиться с ними своими «подозрениями» о Пипине – старательно пересказав все обвинения, что выкрикивали казненные, прежде чем им отрубят головы. Тщательно продуманная легенда и мерцавший на пальце изумруд придавали Фастраде уверенности в том, что она сможет убедить короля в чем угодно.

Когда последний заговорщик был обезглавлен, Пипин, поправив плащ, отороченный мехом горностая, шагнул вперед, поднимая руку и призывая к вниманию.

-Великое злодейство свершилось в сердце нашего королевства, - воскликнул он, - хоть злодеи и наказаны, их казнь не возместит всей тяжести нашей утраты. Больше чем кто-либо еще я виню себя за эту смерть – я ведь подозревал, я спешил как только мог – и все же мне не хватило лишь мига, чтобы успеть спасти моего любимого брата. С волнением сердца я думаю о том, какой удар постигнет моего отца, когда он вернется с победой из земель язычников. Но я, как его сын, обещаю всем вам, что…

Топот копыт и возмущенные крики бесцеремонно расталкиваемых придворных, прервали эту проникновенную речь. Пипин замолчал, недоуменно рассматривая взмыленного коня, топтавшего копытами мертвые тела. С седла ссыпался мужчина, сразу же рухнувший на колени перед Фастрадой. Королева узнала его – один из приближенных ее отца, ушедший вместе с ним и Карлом в поход на славян и саксов.

-Что это значит?! – неожиданно высоким голосом воскликнул Пипин, - как смеешь ты …

- Ужасная весть, Ваше Величество, - не глядя на него, выдавил воин, скорбно уставившись на Фастраду, - король Карл и ваш отец пали в бою с язычниками!