Велетская слава

Правосудие короля

- Тассилон, признаешь ли ты, что, подстрекаемый собственной супругой, интриговал против своего законного короля и кузена, плел интриги вместе с греками и предателем Адельхизом, а также, вопреки всем законам Божеским и человеческим, вступил в союз с язычниками-аварами, не признающими Господа нашего Иисуса Христа, но почитающими лишь самого Сатану и аггелов его?

Герцог Баварии, - высокий грузный мужчина в бело-голубом плаще, отороченным мехом барса, - затравленно огляделся по сторонам, ища поддержки. Он стоял перед троном Карла в главной зале пфальца Ингельгейма-на-Рейне, где проходил сейм знати королевства франков. Высокие стены украшали искусно раскрашенные фрески, изображавшие как сцены из Ветхого и Нового Завета, так и тщательно отобранные фрагменты из истории правления королей и императоров –от Августа и до самого Карла. Короли, кесари, святые и сам Христос испытующе смотрели со стен на собравшихся в зале людей, рассевшихся на скамьях, расставленных полукругом у стен. По зову короля собрались не только франки, но и тюринги, алеманны, саксы – и бавары тоже, недавние его вассалы. Все они клялись в верности дому Агилольфингов, но когда войска франков, с трех сторон обложили Баварию, - причем одним из трех войск командовал сам Карл, - лишь у немногих хватило мужества вспомнить об этих клятвах. Остальные или предпочли трусливо отсидеться в стороне или, того хуже, наперебой побежали высказывать почтение королю франков. Именно эти последние сейчас были приглашены на сейм и сейчас на их лицах, мятежный герцог не видел ни малейшего сочувствия или поддержки.

- Ваше Величество, я не знаю…

-Я подтверждаю, - с места вскочил невысокий темноволосый мужчина с жидкими усиками и лихорадочно поблескивающими глазами, - герцог, подстрекаемый герцогиней Литбергой, жаждущей мести за своего отца Дезидерия, хотел нарушить все свои клятвы и истребить всех сторонников Карла в Баварии. Мне, под страхом лютой смерти, приходилось скрывать, что я верный подданный своего государя и притворяться слугой изменника. Но нет худа без добра: так я много узнал о его злодейских замыслах, коими и спешу поделиться с моим королем.

-Благодарю вас, граф Арнульф, - Карл мимолетно поморщился, словно съел что-то кислое, - ваша верность будет оценена по достоинству. Кто-нибудь еще?

Один за другим вставали баварские аристократы, подтверждая сказанное Арнульфом, и обвиняя Тассилона в непрерывных интригах против Карла и сговоре чуть ли не со всеми имеющимися врагами Франкского государства.

-Довольно, - взмах руки монарха прервал поток обвинений, - вам есть, что сказать в ответ на эти обвинения, герцог Тассилон?

- Все это ложь! - выпалил раскрасневшийся от волнения герцог, - я всегда был верен вам!

- Меня вы тоже обвините во лжи? - дородный мужчина в епископском облачении тяжело поднялся со скамьи, - я не вправе разглашать тайну исповеди, но если бы король узнал то, что слышал я – и от самого герцога и от других знатных людей.

-Никто не принуждает вас делать этого, отец Арн, - милостиво кивнул Карл, - сказанного вами уже достаточно.

-Сказанного негодяем, который обязан мне саном епископа Зальцбурга!- вскричал Тассилон, - неужели вы не видите, мой король, что этот мерзавец просто дрожит за свою шкуру и свое место? Ради сохранения епископской кафедры он намеренно оговаривает своего повелителя!

-Его повелитель, - веско произнес Карл, - один и он сидит перед тобой. Неважно кто его сделал епископом, важно, что он остается верным слугой своего государя. В отличие от тебя, кто готовил мятеж еще во времена моего отца – мятеж против него же. Или ты думаешь, я забыл, как ты, сказавшись больным, бросил Пипина в Аквитании, когда он воевал с мятежником Вайфаром? Даже язычники карают таких как ты лютой смертью!

-Все так, мой король, - кивнул епископ Зальцбургский, - и именно тогда Тассилон, следуя примеру предателя, впервые задумал отложиться от королевства франков.

-И это после того, как ты клялся над гробами святых Дионисия, Мартина и Германа сохранять верность до конца дней жизни как самому королю Пипину, так и его детям, а значит и мне, - покачал головой Карл. - Готов ли ты поклясться снова на этих святынях, что ты не виновен в том, в чем тебя обвиняют – помня, что если твой обман вскроется ты станешь не только изменником, но и богохульником, хуже любого язычника?

Тассилон в отчаянии обвел взглядом собравшихся, но, не встретив ни в ком сочувствия, лишь сокрушенно покачал головой. Все было ясно без слов – любые попытки отпираться только еще больше закапывали бы мятежного герцога.

– Я виновен, мой государь! – просто сказал он, - все, что здесь сказано – правда!

В зале послышался шум, многие знатные франки выкрикивали оскорбительные слова герцогу. Карл поднял руку и крикуны стихли.

-Какому наказанию может подлежать столь подлая измена? – спросил он и тут же вновь поднялся шум, в котором почти единогласно слышались требования смерти герцогу. Король снова вскинул руку, призывая к порядку.

- Столь тяжкое преступление подлежит суровому наказанию, - негромко сказал он, - и все же мне бы не хотелось покрывать свои руки кровью кузена. Герцог Тассилон, вы будете пострижены в монахи и отправлены в Луршский монастырь – после того, как вы отречетесь от титула герцога Баварии. Точно также будут пострижены ваша жена и дети – и точно также они отрекутся от всех прав наследования или также будут убиты.

-А что будет с Баварией? - с трудом выдавил герцог.

-Ею возглавит достойный человек, - отчеканил король, - граф Герольд, мой бывший зять и твой родич, отныне станет управлять Баварией от моего имени.

Рослый светловолосый мужчина, один из тех, кто громче всех обвинял герцога Тассилона в измене, молча склонил голову, украдкой бросив торжествующий взгляд на соперника.

-Могу я хотя бы надеяться, что мне не выбреют тонзуру на глазах моих вассалов? - обреченно спросил герцог.

-Можешь, - кивнул Карл, - мои воины сопроводят тебя к нетленным мощам святого Гоара, где и свершится твой постриг. И эта последняя милость, которую я готов тебе оказать – помни об этом, Тассилон, ибо следующим наказанием будет лишь смерть!

Герцог еще раз взглянул на неподвижные, будто окаменевшие лица собравшейся в зале знати и обреченно кивнул в знак согласия. В опущенных к полу глазах мелькнула бессильная ненависть, когда подступившие к нему франки вывели герцога из залы.

Чуть позже, в небольшой капелле при королевском пфальце, Карл встречался еще с одним государем. На этот раз без лишних ушей и глаз, в присутствии только лишь нескольких преданных людей с обеих сторон. Вопреки своему обыкновению одеваться просто, сейчас Карл носил украшенное золотом и самоцветами одеяние, которое он одевал лишь во время самых пышных приемов. С пояса же его свисал меч, чьи ножны и рукоять также щедро украшало золото. Причина тому была проста – богатство одежд и само величие Карла должны были ослепить своим блеском гостя, облаченного лишь в потертый красный плащ, накинутый поверх белой рубахи и штанов из темной ткани. Коротко стриженную голову прикрывала меховая шапка, мускулистые руки украшали затейливые татуировки в виде переплетающихся стеблей и цветов. Из иных украшений у гостя имелась лишь золотая серьга в правом ухе.

- Ты проделал столь долгий путь…как там тебя?

-Дражко, мой король. Князь ободритов.

- Ты проделал столь долгий путь, Дражко, чтобы рассказать мне столь недобрые вести. Саксы восстали, вступив в союз с велетами, твой отец пал в бою, а вместе с ним – и мой верный легат, герцог Эбурис – я ничего не пропустил?

-Все так, мой король.

-И сейчас ты просишь меня о помощи?

- Да, - с трудом выдавил Дражко, - прошу.

Король, словно в раздумьях, прошелся вдоль алтаря, бросая на молодого князя беглые взгляды, потом остановился, сцепив руки на поясе и сверху вниз смотря на славянина.

- Тебе, должно быть, известно, что я не прощаю измены, - сказал он, - только что я отправил в монастырь своего кузена, решившегося отложиться от моего королевства. Раньше, мой человек разбил еще одного изменника – самозваного короля лангобардов, сговорившегося с подлыми греками. Саксов, что отреклись от Господа Нашего, сговорившись с врагами веры Христовой будет ждать та же участь – можешь не сомневаться, что они понесут достойную кару. Но вот что касается тебя…ты пришел к королю франков с просьбой о защите.

-Да, потому что мы союзники, - сказал Дражко, - мой отец помогал твоему отцу, когда он ходил походом на саксов. Сейчас же беда пришла на наши земли – саксы вновь поднялись и грабят нас в союзе с велетами, как в старые времена. Отложились и иные наши прежние данники – те же варны, воронье племя. Неспокойно и на датской границе.

-Это правда, что я слышал? – спросил Карл, - даны выступили на стороне предателей?

-Лишь Старкад из Лейре, самый жестокий из данов. Говорят он столь вероломен и жесток, что князь данов Годфред изгнал его из своих владений. Сейчас ярл, вместе со своей дружиной засел в нашем городе Зверине и творит там такое, что верно, правы те, кто говорит, что он не человек, а сам Чернобог в человеческом обличье.

-Чернобог – это Сатана, - кивнул Карл, - не думай, что ты можешь напугать христианина собственными бесами, Дражко.

-Я пришел не пугать тебя, а просить о подмоге – или франки больше не союзники ободритам?

-Мы союзники, - кивнул Карл, - но кто кому нужнее сейчас – я тебе или ты мне? Я бил язычников много раз – и мне не нужна была для этого помощь иных язычников. В союзе с вами погиб мой человек – не потому ли, что он забыл завет Спасителя: «Не изгонять бесов силой Вельзевула»? Не потому ли Бог не дал Эбурису победы?

-Что же ты хочешь от меня, король?

-Что может хотеть христианин, - развел руками Карл, - сердце мое возрадуется, если еще один народ примет Истинного Бога. Крестись – и ты получишь такую помощь, о какой не смел и мечтать. Ты вернешь все свои земли – а еще я отдам тебе Нордальбингию и все земли велетов, до самой Одры.

- У меня уже есть свои боги и я не видел от них дурного. Что он такого сделал, этот ваш бог рабов, что я должен в него верить!? - возмущенно воскликнул князь.

-Я прощаю тебе эти слова, лишь потому, что ты язычник и сам не ведаешь, что говоришь, - холодно произнес Карл, - но предупреждаю, что больше не потерплю подобных речей в доме Божьем! С чего ты взял, безумный, чтоХристос - бог рабов!?

-Так говорят наши волхвы.

- Их устами говорит Сатана, отец всякой лжи и нечестия. Господь наш – не бог рабов, а Бог воинов. Святая книга, где записаны речи Господа, гласит, что не мир принес он, но меч. Некогда наш Бог ходил по земле и его называли Христос, что значит Вождь, и он умер за своих людей, как подобает вождю. Когда ему вбивали гвозди в ладони, он лишь смеялся и говорил – только не попадите по пальцам!

- Я слышал, что у Христа была неплохая дружина, но дело не обошлось без предательства,- сказал Дражко.

- Не обошлось. Иные помнят о клятвах, только пока длится удача. Но наши мудрецы говорят, через двести лет и два года Господь вернется, чтобы отомстить.

- Славная будет битва, – задумчиво сказал Дражко.

- Да, кивнул Карл, - Господь поведет за собой небесную дружину ангелов и воинов - и я рад, что я встану в одном строю с Христом. Было бы хорошо, чтобы и ты стоял рядом со мной. А что до «бога рабов» - я уже сказал, что Господь – это бог воинов. Он умер, как подобает настоящему вождю – за своих людей, и сейчас он помогает мне в бою. Перед схваткой мы взываем к Нему: «Прошу верховные силы рати небесной не оставлять меня на произвол врагов, иначе растерзают они меня, прошу защитить меня силой оружия и заступиться за меня на поле брани, где борется рать небесная... Верую в трон живой и в архангелов - пусть оборонят меня силой своей неодолимой, и я одолею врага. Прошу всех других воинов и всех великомучеников, ратников господа... Станьте спасительным шлемом головы моей... Господи, стань прочнейшими латами членам моим и утробе моей... Защити, господи, крепкой броней плечи и спину мою…». И ты сам видишь сколь обширные земли мы, франки, покорили с Христовой помощью! Крестись и ты – чтобы стать в ряды христианских владык, кои обретут жизнь вечную.

Долго еще говорил король – о Люцифере, предавшем своего вождя и достойном лишь презрения; о доблестном Георгии, смеявшемся в лицо палачам, а потом победившем ужасного дракона, превзойдя своими подвигами Сигурда змееборца. Рассказывал он и об Илье – хозяине грома и молнии, скачущем по летнему небу на огненной колеснице, запряженной четверкой белых коней; о грозном Михаиле – главе небесной дружины, низвергшей предателя Люцифера.

А на рассвете в той же самой капелле, Дражко принял святое крещение и крестил его епископ Зальцбургский Арн, а крестным отцом был сам Карл, король франков. И, едва Церковь приняла в лоно свое нового сына, как Карл объявил о начале нового похода на мятежных саксов и славянских язычников.