Велетская слава

Крест против валькнута

Неторопливые воды Эльбы текли под широкими низкими мостами, переброшенными через реку. Один из мостов с обоих концов был укреплен крепостями из дерева и земли, второй, по сути, представлял собой не более, чем длинный настил из связанных плотов. Перед мостами выстроилось огромное войско – помимо самих франков, во главе с королем Карлом, имелись здесь и тюринги с алеманами, возглавляемые графом Радульфом, отцом королевы Фастрады и саксы во главе с герцогом Эгбертом, племянником Видукинда. Были здесь и иные вожди фризов и саксов, из тех, что сохранили верность Карлу. Несколько особняком стояло войско ободритов, во главе с новым вассалом короля – герцогом Дражко, новообращенным сыном святой Церкви.

Тронув поводья своего коня, Карл выехал к реке и вскинул руку, призывая к вниманию.

- Сегодня это не просто река, - громко произнес он, указывая на Эльбу, - но граница, разделяющая Христа и Велиала, рубеж между теми, кто наследует жизнь вечную и обреченными на вечный огонь и серу, теми, кто почитает единственного истинного бога и теми, кто поклоняется лишь идолам, окропляя их людскою кровью. Все кто погибнет в бою с язычниками попадет в рай, все кто останется жив – обретут прощение грехов, великую славу и добычу, а также милость своего короля. Враг наш силен и жесток, но какая разница, кто против нас, если за нас – сам Христос!

Одобрительный гул был ему ответом и войско, бряцая сталью, начало переправляться через реку. Весь оставшийся день тянулись лошади и люди, устраиваясь на правом берегу Эльбы. Переночевав у мостов и оставив при них сильную стражу, наутро франки двинулись вглубь ободритской земли. Впереди ехал сам король Карл, бок о бок с ним ехал Дражко – молодой князь вызвался быть проводником в мало знакомом франкам лесисто-озерном краю. На одном из здешних озер и стоял Город Зверя – Зверин, который теперь как никогда оправдывал свое название. Захваченный жестоким датским ярлом, в чьих жилах, по слухам, текла кровь великанов, Зверин был первой целью союзного войска: Дражко считал делом чести отбить его назад, тогда как для велетов столь же важным было удержать его, не дав франкам войти в их исконные земли. Сами же франки, хмуро оглядываясь по сторонам, все больше углублялись в густой лес, тревожно шелестевший над их головами ветвями могучих дубов и стройных буков. Время от времени густая дубрава расступалась, открывая очередное озеро, затерявшееся словно драгоценный камень в зеленой оправе или же лесную речку, которую воины преодолевали вброд. Нередко по берегам этих озер и рек встречались села, а то и небольшие городки, жители которых удивленно - настороженно встречали франков, но зато радостно приветствовали своего князя. Впрочем, от взгляда Карла не укрылись и хмурые взгляды, что бросали ободриты на золотой крестик на шее Дражко. Но, чтобы местные не думали о крещении своего князя, они всегда охотно вызывались помогать союзникам: взятые ими проводники вели их тайными тропами средь топких болот и густых чащоб, указывали броды на реках и озерах. Иные же, самые молодые и отчаянные, вливались в княжеское войско, пылая жаждой мести к захватчикам.

То, что мстить было за что, Карл понял довольно скоро – чем ближе они приближались к Зверину, тем чаще на месте сел им встречались пепелища, где валялись изуродованные, обугленные тела. С теми из местных, кто не принял власть князя Драговита, велеты, отягощенные памятью о многовековой вражде, не церемонились. Еще больше лютовали саксы и даны – возле обгорелых развалин одного городка, на деревьях повисло около сотни поселян - мужчин, женщин, детей. Иным недоставало конечностей, у других были вспороты животы и уже подсохшие, исклеванные воронами, внутренности свисали до земли. В других местах, средь обгорелых развалин торчали колья, на которых красовались отрубленные головы, также расклеванные воронами.

- Виселицы это Старкад, - мрачно кивнул на них Дражко, - а головы – Драговит или его сын Люб. Значит, Зверин уже близко.

Словно в подтверждение этих слов послышался свист: Карл едва успел вскинуть щит, в который вонзилось сразу две стрелы. Дражко, вовремя скатившийся с лошади, тоже избежал смерти, зато ехавший рядом сакс Эгберт, схватился за шею, пробитую стрелой, и тяжело рухнул на землю. В следующий миг стрелы поразили еще несколько воинов, не успевших вовремя понять, откуда исходит опасность.

- Всем спешиться!- крикнул Карл, - прикрыться щитами!

Впрочем, многие это сделали, не дожидаясь приказа, и сейчас стреляли из луков в сторону леса, пока король раздраженным окриком не прервал это бесполезное расходование стрел. Дражко, в свою очередь, выкрикнул приказ – и с десяток его воинов устремились в чащу, на ходу прикрываясь щитами от летевших в них стрел. Однако, неведомый враг не принял бой, растворившись средь деревьев.

- Заставь их вернуться, - мрачно проронил Карл, - еще не хватало, чтобы наши воины разбежались по лесам. Дальше будем смотреть внимательней по сторонам.

На них нападали еще несколько раз, но хотя повторить прежнего успеха им не удалось: Карла, равно как и других высокородных, надежно прикрывали остальные воины. Ободриты, хорошо знавшие этот лес, все же сумели отплатить за нападение – после очередной вылазки они вернулись, неся с собой чьи-то отрезанные головы.

-Дан, велет и варн, - один из дружинников указал на бритые, с прядью, макушки и рыжие патлы третьего, - был еще четвертый, тот успел уйти. И наших двух положили.

- Варн, значит? - мрачно произнес Дражко. Взгляды, которыми он обменялся со своими воинами не ускользнул от Карла, понявшего все без слов: не все бывшие подданные Вышана, оставались также верны и его сыну. Наверняка и до этих лесов донеслась весть о крещении князя ободритов.

- Ничего, - Карл хлопнул Дражко по спине так, что молодой князь покачнулся, - выйдем к Зверину, поквитаемся со всеми – и захватчиками и предателями.

Наскоро похоронив убитых, союзники продолжили свой путь сквозь леса и болота. Больше никто не пытался преградить им путь – и уже к вечеру Карл, вместе со своими вассалами, вышел к обширному озеру, изрезанному множеством кос и островов. На самом большом из них красовалась Зверинская крепость – мощное укрепление, обнесенное кольцевым валом, поверх которого высилась стена из плотно подогнанных друг к другу бревен. Над ними торчали длинные колья, увенчанные отрубленными головами, слепо уставившимися на «освободителей». В трех местах, над стеной возвышались сторожевые башни с остроконечными крышами. Над башнями реяло три знамени – багровый стяг Сварожича, черная великанша Хеорота и белый конь саксов. Неподалеку от закрытых ворот начиналась длинная пристань, у которой покачивались на воде множество лодок.

Карл досадливо сплюнул, озирая берега озера – на месте богатых селений Зверина, остались тоже пепелища, меж которых прятались чудом уцелевшие поселяне. Лодок на этом берегу, как и следовало ожидать, не имелось – враги или увели их к острову, или же просто сожгли – также как и имевшийся тут ранее мост

-Рубите деревья, - приказал Карл, - связывайте плоты, наводите мосты – к утру мы должны уже быть под стенами этой твердыни Сатаны.

Очень скоро на берегу озера послышался стук топоров, грохот падающих деревьев, короткие отрывистые команды - воины Карла выполняли приказ своего короля. Сам же он, вместе со своими полководцами – в том числе и князем Дражко, - уединился в одном из чудом уцелевших домов для военного совета.

С вершины самой высокой из башен за приготовлениями Карла молча наблюдал Старкад. Зверообразный лик исказился в неприятной ухмылке, когда он, грохоча башмаками, спустился по лестнице и вошел в стоявшее у стены капище.

-Завтра здесь будет жарко, - проворчал он, - что скажешь, пророчица? Боги даруют нам победу?

Кроме него в святилище находилось еще двое человек. Один из них, пленный ободрит, голый и окровавленный, лежал перед статуей Трехликого. Несколько кинжалов пронзали его руки и лодыжки, уходя в земляной пол, тело покрывали вырезанные по живому руны. Рядом, играя острым ножом, сидела Инга, облаченная в черный плащ, скрепленный на горле серебряной застежкой. Светлые волосы покрывал капюшон, сшитый из шкурок черных кошек, запястье украшал серебряный браслет в виде кусающей себя за хвост змеи.

- Победу даруют не только боги, - хищно улыбнулась она, - или ты не знаешь, какие ходят о тебе слухи? Готов ли ты уподобиться своим предкам, ярл Старкад?

Ярл хищно осклабился, срывая с пояса свою секиру. Одним мощным взмахом он рассек несчастного пленника от груди до паха. Запустив руку в огромный разрез, Старкад вырвал еще трепещущее сердце и с наслаждением вонзил в него зубы. Рядом с ним Инга, орудуя кинжалом, вырезала у пленника печень, тоже откусывая от нее куски. Единственный ее глаз полыхал кровавым безумием предстоящей битвы.

Ночь спустилась над Зверинским озером – и в той ночи были хорошо видны бесчисленные костры, зажегшиеся на берегу. Блики пламени отражались в черной воде, освещая множество неказистых, но крепких плотов, покачивавшихся на озерной глади. Ветер иногда доносил до защитников крепости монотонное бормотание священников, взятых Карлом с собой и теперь благословлявших его воинство на священный поход во имя истинной веры.

С утра же над озером пронесся рев боевых рогов и христианское воинство двинулось на языческую твердыню. Медленно ползли массивные плоты, управляемые легковооруженными воинами-ободритами, прикрывавшимися деревянными щитами в человеческий рост. Отталкиваясь от дна длинными шестами, они упорно двигались к острову, выстраиваясь один за другим, постепенно образуя большой наплавной мост.

Со стен крепости сорвалась горящая стрела – прочертив огненную дугу над водой, она ударилась в один из щитов и тут же потухла. Такой же неудачей закончилась и еще несколько попыток поджечь вражеские суда.

-Поберегите стрелы, - хмуро произнес Старкад, - похоже, они поливали щиты водой.

В тот же миг от медленно ползущих плотов сорвался целый залп горящих стрел – прикрывшиеся щитами ободриты недолго оставались в долгу. Иные из выпущенных стрел не долетали даже до самого острова, с шипением гаснув, падая в озерную воду, другие едва долетали до берега и тоже гасли. Однако те, кто имел самые дальнобойные луки все же доставал до стен крепости – и поверх бревен уже тянулся белый дымок и плясали язычки пламени. Послышались тревожные крики и кто-то уже бежал по валу с ведром воды. Старкад невозмутимо смотрел на все это, даже не думая прятаться, когда горящие стрелы проносились совсем рядом.

-Хочешь сказать, что Карл и Дражко умнее тебя? - со спины к Старкаду подошел Драговит, - и что ты сам не придумал как защититься от пожара.

Старый князь уже облачился в кольчугу, подпоясавшись перевязью с мечом. Дан искоса посмотрел на князя, демонстративно пожал плечами и перевел взгляд на озеро. Там что-то изменилось – за передними, прикрытыми щитами плотами, появились иные, еще более массивные плавучие сооружения. На них стояли некие громоздкие махины, возле каждого из которых суетилось по нескольку человек, укладывавших в большую чашу горящий шар из пакли и смолы. Мгновение - и зажигательный снаряд, проносясь по небу, словно легендарный огненный змей, обрушился на стены. Послышались взволнованные крики и ругательства: двое человек были убиты на месте, еще несколько обожжены или ранены, пока над стеной уже весело билось яркое пламя. Еще несколько зажигательных шаров прочертило дугу в небе – один недолетев, упал в воду, второй поджег стену, к счастью никого не задев, зато остальные, перелетев через вал, рухнули внутри крепости. Над крышей «княжеского дома» - массивного строения, стоявшего в центре укрепления, пошел густой дым и вспыхнуло пламя.

Драговит гневно обернулся к Старкаду, но тот, словно и не замечая, что творится вокруг, уставился в небо. Посмотрел туда иДраговит, одновременно отметив резко поднявшийся ветер, только что не срывавший с его плеч алый плащ. Небо же стремительно затягивалось черно-сизыми тучами – вот прогремел гром и первые капли дождя упали на землю, с шипением гася разгорающееся пламя.

-Лучше мокнуть, чем гореть, верно, князь? - осклабился ярл.

Не менее злорадная улыбка змеилась на губах ведьмы, сидевшей в капище между жуткого вида идолов, быстро-быстро двигая руками над чашей с водой. Губы ее чуть слышно шептали заклятия, вызывающие дождь и град, быстро потушивший огонь, как в крепости, так и у вражеских камнеметов. Меж тем со стен укрепления сыпался смертоносный град – пусть и отклоняемые струями дождя, стрелы велетских и саксонских лучников шли столь густо, что не попасть в противника было невозможно. То один то другой франк падал в воду, ухватившись за пробитую шею – а иные срывались с плотов из-за разволновавшихся вод. Но, даже под градом стрел и проливным дождем, плоты упрямо двигались вперед, выстраиваясь в неказистые, но устойчивые мосты.

Карл вскинул меч, оглядываясь на своих воинов.

-Вперед! Врагам Христа – смерть!

Стук копыт, топот множества ног и воинственные крики на миг заглушили остальные звуки, когда войско Карла, конное и пешее, устремилось к Зверинской крепости. Карл не зря заставил своих воинов рубить лес всю ночь – сейчас озеро устлало такое количество дерева, что даже дождь и ветер не могли помешать переправе. Кто-то падал, поскользнувшись, или сраженный стрелами со стен крепости, но основная масса продолжала неумолимо двигаться вперед. Вот копыта первых коней ударили о землю и всадники тут же хлынули в сторону, устремляясь вдоль берега и пропуская вперед пешцев. Первыми вышли воины, тащившие срубленные в лесу, наскоро обтесанные, бревна – и вскоре первый таран с грохотом ударил в ворота крепости. Другие бежали с наспех связанными лестницами, забрасывали на стены веревки с крючьями. В ответ летели стрелы и копья, собиравшие с христианского войска обильную жатву кровью. Те же из нападавших, кому удавалось взобраться на скользкие от дождя стены, схлестывались с врагом в рукопашной. Острые мечи и копья пронзали людские тела, боевые топоры разрубали их от плеча до пояса, массивные булавы мозжили головы ожесточенно истреблявших друг друга людей. В мгновение ока под стенами и на стенах крепости заклокотал кровавый котел, уносящий с собой десятки жизней.

Войско Карла и Дражко обрушилось на Зверинскую крепость в трех местах – там, где под сторожевыми башнями находились ворота. Те, над которыми развевался стяг с Белым Конем, атаковали тюринги и алеманны. Вел их граф Рандульф – рослый и крепкий, несмотря на возраст, мужчина с седеющей черной гривой и яростными синими глазами, зычным голосом подбадривал своих воинов, самолично сражаясь впереди. Подбадриваемые его примером, атакующие упорно лезли на стены, одновременно тараня жалобно скрипевшие ворота.

-Смелее, воины Христа! – кричал Рандульф, - не бойтесь – тот из вас, кто падет здесь, попадет в рай, а тех, кого убьете вы – поглотит ад! За Господа и короля Карла!

Воодушевленные его словами, христиане удвоили натиск, навалившись на таран, уже не обращая внимания на потоки кипятка, к тому же быстро охлаждаемого проливным дождем. Однако следом со стен покатились бревна и камни, круша щиты и раздавливая прикрывающимися ими воинов. Оставшиеся в живых уже не могли удерживать тяжелое бревно и отступили, провожаемые градом стрел и копий. Однако, хоть ворота и выдержали, другие воины лезли на стены, сходясь в рукопашной со светловолосыми саксы. Среди последних лишь один из десяти носил хоть какие-то доспехи – тела остальных прикрывали, в лучшем случае, жесткие войлочные куртки, а то и простые рубахи. Но, несмотря на это саксы сражались с ожесточением обреченных, хорошо зная как скор на расправу Карл, особенно с теми, кого он считает отступниками. Призывая Водана и Сакснота-Тюра, саксы, даже утратив или сломав оружие, с голыми руками бросались на воинов Рандульфа, порой насаживаясь на копье или меч, но все равно пытаясь дотянуться зубами до шеи врага. Иным это удавалось – и исколотые, чуть ли не изрубленные на куски люди, тем не менее, испускали дух, лишь вместе с загрызенным ими противником.

Рандульф взобрался на стену среди первых, каждым ударом меча сражая одного сакса. Он уже готов был ворваться в башню, когда перед ним вдруг вырос рыжебородый мужчина в чешуйчатой кольчуге. На шее воина болтался, выбившейся из-за пазухи серебряный валькнут. Столь же голубые, как и у самого Рандульфа, глаза сакса точно также полыхали жаждой крови и религиозным фанатизмом.

-Иди сюда, раб Распятого, - проревел он, вскидывая данскую секиру, - пусть Один с небес возрадуется, увидев какого цвета христианские потроха.

- Убирайся к Дьяволу, проклятый язычник! – Рандульф взмахнул мечом, стремясь одним ударом срубить с шеи врага проклятый амулет и вонзить меч ему под подбородок. Бросок графа был стремительным, неуловимым человеческим глазом, но язычник все же оказался быстрее – проворный, будто ящерица, он скользнул в сторону и тут же обрушил секиру на полководца франков. Смертоносное лезвие разом отсекло руку с мечом, а следующим выпадом, Орм из Мерсии срубил графу голову и, подняв ее за бороду, выставил на всеобщее обозрение. Завидев смерть вражеского полководца, саксы завыли словно волки: впав в кровожадное безумие они остервенело ринулись на христиан. Тюринги и алеманы, обескураженные гибелью Рандульфа, не выдержали этого свирепого натиска и откатились от стен крепости, провожаемые издевательскими выкриками саксов.

Не менее жестокий бой кипел и у врат осененных кроваво-красным стягом Сварожича. Здесь осажденных возглавил сам Драговит – облаченный в ладно сделанную кольчугу, седобородый князь, сражался так, что перед ним пасовали многие молодые воины. Орудуя одновременно мечом и булавой, он рубил, колол и мозжил головы, громогласно призывая Радогоста и Морану, Яровита и Чернобога обрушить свой гнев на врагов. Схожие выкрики слышались и со стороны вражеского войска – в пылу боя ободриты не вспоминали о крещении своего князя. Да и Дражко не тратил времени на то, чтобы попрекать их вероотступничеством – сражавшийся в первых рядах своего войска, он сеял смерть направо и налево, не сводя ненавидящего взгляда с бьющегося на стене Драговита. Вокруг князей творилось кровавое безумие – славяне, распаленные вековой враждой между племенами, поминая всех богов, в горячке боя разрывали одежды, сражаясь голыми, пока в обнаженную грудь не врубался меч или топор. Казалось, струи лупящего с неба дождя окрашивались кровью, еще до того как проливались на землю. Вместе с дождем со стен сыпался град стрел и копий – возле массивного тарана выросла гора трупов, но все новые воины, прорываясь к увязшему в кровавой грязи бревну, вскидывали его на плечи, чтобы снова обрушить орудие на жалобно трещавшие ворота.

Дражко, сброшенный со стены, в очередной отчаянной попытке прорваться к Драговиту, разъяренный неудачами, дикой кошкой запрыгнул на таран. Пробежав по скользкому дереву, он отчаянно прыгнул, цепляясь за гладко отесанные бревна. Перед ним выросла чья-то усатая харя, над головой князя взлетел топор, но опуститься не успел – удар меча надвое разрубил бритую голову. Оттолкнувшись от падающего на него тела, Дражко взлетел на стену, оказавшись совсем рядом с хохочущим, сеющим вокруг себя смерть Драговитом. Два удара меча – и старый и молодой князь оказались лицом к лицу. Велетский владыка сразу узнал нового врага, оскалившись в злобной улыбке.

-Ободритский щенок захотел получить то, чем я раньше попотчевал старого пса? - рассмеялся Драговит, - приготовься к встрече с отцом, Дражко!

-Душа его возрадуется, когда я выпью на пиру из чаши, которой станет твой череп, старик! – с этим возгласом Дражко схлестнулся сДраговитом. Выкрикивая проклятья, оба славянских владыки обменивались жестокими ударами, с трудом удерживаясь на скользкой стене и не обращая внимания на все, что происходит вокруг. Вот Драговит, пригнувшись над свистнувшим над его головой мечом, срезавшим седую прядь, ударил – словно атакующая змея стрельнула раздвоенным жалом. Дражко отскочил, но недостаточно быстро – и его рука с мечом бессильно повисла, хлеща кровью из глубокой раны в плече. Драговит, хохоча, вскинул меч, готовясь одним сокрушительным ударом покончить с молодым князем. Однако, в горячке боя, он перестал смотреть себе под ноги, за что и поплатился – его сапог поскользнулся на мокром дереве и князь зашатался, пытаясь сохранить равновесие. Дражко тут же воспользовался представившейся возможностью – выхватив здоровой рукой кинжал, он с отчаянным криком вонзил его в грудь владыки велетов. Разошедшиеся кольца кольчуги поддались и нож, пронзив одежду, мясо и кости, нашел сердце старого князя. Драговит, покачнувшись, расхохотался в последний раз и рухнул в кровавую грязь во внутреннем дворе крепости.

Увидев смерть своего князя, велеты горестно закричали, тогда как союзные им варны и вовсе дрогнули, смешав ряды. Ободриты же громкими криками приветствуя месть Дражко, с новыми силами обрушились на врага. Вот затрещали и рухнули ворота и осаждавшие вломились в крепость. Сам Дражко, выхватив из рук знаменосца знамя с Соколом, метнулся к сторожевой башне. В следующий миг кровавое знамя Сварожича рухнуло в грязь, а на его месте, как встарь, взлетел стяг ободритов.

-Зверин наш, братья! – вскричал Дражко, спрыгивая внутрь крепости. В следующий миг он уже отбивался от накинувшихся на него велетов. Ободриты ринулись на помощь князю и кровавая бойня закипела на узких улочках между возведенными в крепости домами.

Над головой Карла реяло треххвостое алое знамя с изображением шести сине-красно-жёлтых роз, пока он сражался в первых рядах войска из франков, саксов и фризов. Все они отчаянно штурмовали ворота под стягом с великаншей Хеорота. За их спинами метали камни и бревна осадные орудия, но даже они, осыпая стены крепости, не могли ослабить сопротивления северных язычников. Снова и снова войско франков шло на приступ, молотя тараном в ворота, карабкаясь на стены, чтобы схлестнуться с врагом – но каждый раз оказывались отброшены данами. Те же рубились как одержимые бесами, куда больше Карла страшась собственного предводителя, сейчас как никогда напоминавшего тех чудовищ, от которых он, якобы, вел свой род. Рыча и грызя окованный железом щит, Старкад, обуянный бешенством берсерка, с одинаковой свирепостью обрушивал свою секиру, как на врагов, так и на собственных воинов, вздумавших проявить малодушие. Каждый его удар разрубал человека пополам – казалось, неистовому ярлу неважно, сколько воинов нападают на него – все равно все они в считанные мгновения превращались в груду изуродованной плоти. Гора окровавленных трупов под стенами крепости почти сравнялась с земляным валом и франки, ошеломленные свирепостью датчанина, отпрянули, уверенные, что сражаются с самим Сатаной.

-Трусы, маловеры! - крикнул Карл, - неужели вы позволите язычнику и дальше глумиться над воинством Христовым? Кто из вас посмеет не пойти за своим королем?!

Голубые глаза гневно окинули опустивших лица франков и саксов, после чего Карл, презрительно сплюнув, сам двинулся к крепости. Оруженосца, осмелившегося ухватить его за руку, король в ярости чуть не зарубил, опомнившись в последний миг, он лишь презрительно отшвырнул его в сторону и зашагал к воротам. В двадцати шагах от крепости он остановился, пристально всматриваясь в стоявших на стенах данов.

-Я здесь, проклятый язычник, - крикнул он, вскидывая меч, - во имя Господа нашего, выходи, кровожадное чудовище, если ты веришь, что твой Водан дарует тебе победу. Пусть здесь и сейчас решится, чей бог сильнее – решится рукой одного из нас.

На миг наступила тишина – а потом со стены послышался клокочущий смех, больше напоминающий шум горного потока. Со скрипом распахнулась ворота и в них выросла исполинская фигура в черных доспехах и рогатом шлеме. За спиной Старкада угадывалось выстраивавшееся в боевой клин войско данов.

Внезапно над озером пронесся звук рога – тут же поддержанный восторженным ревом внутри крепости. Подозревая подвох, Карл все же рискнул обернуться – и замер, не веря своим глазам.

По озерной глади, с двух сторон к острову двигались корабли с драконьими головами на носах и квадратными парусами. Не дожидаясь пока суда причалят к берегу, с их бортов с воинственными криками, спрыгивали светлобородые воины в таких же доспехах и при таком же оружие, как собравшееся за спиной Старкада войско. Первым к берегу причалил корабль, на носу которого, с мечом наголо, стоял молодой дан с длинными светлыми усами на курносом лице. Его корабли шли по обеим сторонам наплавного моста, а по нему, оседлав черного коня и оглашая воздух воинственным криком, мчался молодой воин под кроваво-красным стягом Сварожича. Рядом с ним, тоже срывая глотку в яростном вопле, летела на белой лошади молодая женщина с выбивавшимися из-под шлема длинными русыми волосами.