Вектор-Прайм

Глава 2 Заглянуть за край Галактики

Данни Куи выглянула из окна западной башни «Внегала-4» — одинокого аванпоста на планете Белкадан в Далонбианском секторе Внешнего кольца. Данни часто приходила сюда вечерами, чтобы полюбоваться закатом через «фильтр» из крон тридцатиметровых деревьев даллоралла. С недавних пор эти закаты стали особенно красивы — возможно, потому, что среди обычных розовых и багровых цветов стали пробиваться оттенки оранжевого и зеленого, которые она не замечала раньше.

Данни пробыла на Белкадане уже три года, с первых дней войдя в состав экспедиции «Внегал-4». А в само общество «Внегал», вечно испытывающее проблемы с финансированием, она вступила за три года до этого, когда ей было только пятнадцать. Ее родина, одна из планет Ядра, страдала от перенаселения, и даже путешествия на соседние планеты не помогали независимой по характеру Данни избавиться от чувства, что ее со всех сторон зажимают в тиски. Любое правительство, будь то Империя или Новая Республика, вызывало у нее отторжение, как и все, что связано с бюрократией. С ее точки зрения, любая попытка навязать Галактике свой миропорядок не вела ни к чему хорошему: это лишало народы радости приключений и открытий и погребало культуры под саваном глобальной цивилизации. Вот почему мысль о том, что за пределами Галактики может найтись неизведанная жизнь, приводила девушку в неописуемый восторг.

Точнее, когда-то так было.

А сейчас, в сотый или тысячный раз глядя на одни и те же высокие деревья, на сплошной зеленый полог, тянущийся вдаль, Данни вновь задавалась вопросом, не ошиблась ли она в выборе жизненного пути. В свой двадцать один год она была самой юной среди всех пятнадцати обитателей станции «Внегал-4» и всего лишь одной из четырех представительниц женского пола. Весьма привлекательная молодая особа, с изящной фигурой, длинными вьющимися светлыми волосами и зелеными глазами, которые, казалось, то и дело задавали немые вопросы обо всем, что видели, — в последнее время она часто ловила себя на мысли, что тратит больше времени на то, чтобы сдерживать ухаживания молодых сотрудников станции, чем на то, чтобы всматриваться в галактический горизонт.

Своих коллег мужского пола Данни, конечно же, не винила. Все они явились сюда полные надежд и тяги к приключениям, движимые стремлением заглянуть за край Галактики. В короткий срок они возвели небольшой аванпост и обнесли его стеной, чтобы оградиться от кровожадных белкаданских хищников, а затем установили оборудование для наблюдения — большие антенны-тарелки и телескопы, а еще запустили несколько орбитальных зондов.

Первый год станция жила мечтой, тяжелым трудом и опасностями: двое из первоначальных участников экспедиции серьезно пострадали, когда с росшего неподалеку дерева через внешнюю стену перепрыгнула красногривая пума. Тогда обитатели аванпоста с новым усердием продолжили работу — вырубили все деревья в радиусе тридцати метров от стены и добились того, чтобы на станции стало по-настоящему безопасно.

К текущему моменту все работы давно завершились. Станция хорошо охранялась и превосходно обеспечивала сама себя: под землей имелись обширные запасы питьевой воды, а многочисленные сады на территории давали достаточно пищи, чтобы прокормиться. В общем, все как на типичной научно-исследовательской базе с отлаженным жизнеустройством.

Данни скучала по прежним денькам. Даже лица окружающих давно примелькались, хотя половина ее нынешних коллег не принадлежала к числу первоначальных колонистов, а прибыла сюда позже — с других аванпостов общества «Внегал» или из его штаб-квартиры.

Нижний край солнечного диска погрузился в кромку далекого горизонта, и небо от севера до юга заиграло оранжевыми и зеленоватыми оттенками. Где-то далеко в чаще джунглей утробно зарычала красногривая пума, возвещая о наступлении сумерек.

Устремив взор к горизонту, Данни вознамерилась было замечтаться, но в ее мире, где царила скука и обыденность, где долгожданные сигналы из других галактик так и не приходили, где каждый день глазам представало одно и то же межгалактическое марево, ей было трудно придумать, о чем же именно мечтать.

***

Из окна центрального административного здания за каждым движением девушки наблюдал Йомин Карр. На станции он был новичком и прибыл сюда позже остальных, но уже успел заметить, что Данни Куи пользуется всеобщим вниманием, а многие мужчины испытывают к ней настоящее влечение.

Йомин Карр был чужд подобных сантиментов. Данни вызывала у него отторжение (впрочем, это относилось ко всем представителям человеческой расы). Пусть народ Йомин Карра — юужань-вонги — строением тела и напоминал людей, его сородичи были в среднем на десять с лишним сантиметров выше и несколько тяжелее, а на лицах и макушке у них было на порядок меньше волос. Но еще больше различались нравы двух народов. Пожалуй, в физическом плане Йомин Карр и мог бы счесть Данни привлекательной — хотя как это возможно без единого-то шрама, без единой татуировки, демонстрирующей ее приближенность к богам? Но несходство в убеждениях, в менталитете заставляли его с отвращением думать о любом их возможном союзе. Он был юужань-вонг, а не человек, притом принадлежал к касте воинов. Вот так ирония, что эти жалкие люди принимают его за одного из своих!

Несмотря на чувство отторжения, он часто наблюдал за Данни, ведь она была предводителем этой малочисленной демократической группы. Поговаривали, что именно она прикончила пуму, пролезшую на территорию базы в первый год ее существования, именно она всего за несколько месяцев до этого полетела на орбиту на ветхом тарахтящем «Спейскастере», чтобы починить поврежденный орбитальный телескоп, и именно ей удалось выявить причину самой поломки.

Они все относились к ней с уважением. Не следовало сбрасывать ее со счетов.

— Снова пришел пораньше? — раздался голос за спиной.

Йомин Карр обернулся к говорившему, хотя по насмешливому тону уже знал, что это Бенсин Томри.

— Или ты с самой ночи здесь кукуешь? — продолжил Томри, давясь смешком.

Йомин Карр улыбнулся, но не ответил. Насколько он понял, никто и не ждал от него ответа: люди часто бросали слова на ветер, просто чтобы послушать, как звучит собственный голос. Да и вряд ли Бенсин Томри догадывался, сколь много правды в его словах. Не то чтобы Йомин Карр просидел здесь безвылазно с самого окончания своей последней ночной смены, но в основном он находился именно в этом зале. Другие сотрудники, возможно, списывали происходящее на эйфорию, свойственную всем «салагам»: когда они сами только прибыли на станцию, то тоже не раз замирали от волнения, в любой миг ожидая получить сигнал из иной галактики. В их глазах Йомин Карр даже несколько перебарщивал с энтузиазмом, но он был уверен, что не сделал ничего такого, чтобы вызвать реальные подозрения.

— Скоро он тоже заскучает, — подал голос Гарт Брейз — еще один дежурный, коротавший ночную смену на верхнем ярусе просторного зала — там, где располагались уютные кресла, стол для игр и шкафчики с едой. Зал имел форму эллипса: одну из стен занимал широкий обзорный экран, перед ним находились семь пультов управления — по три спереди и сзади и один между ними, а у стены напротив на возвышении была обустроена столовая.

В ответ на это замечание Йомин Карр выдавил еще одну улыбку и прошел в переднюю часть зала к своему рабочему месту — пульту управления номер три, левому в переднем ряду. Он услышал, как Гарт с Бенсином зашептались у него за спиной, отпуская в его адрес колкости, но не стал обращать на них внимания. Там, откуда он родом, задетая гордость зачастую вела к поединкам не на жизнь, а на смерть, но сейчас он тешил себя мыслью, что очень скоро все обитатели базы горько поплатятся за свои слова и дела.

Следующей появилась Данни Куи и заняла место за центральным пультом управления, чей сектор сканирования перекрывал все шесть квадрантов, которые просматривали остальные пульты. Последней вошла тви’лека Ти-убо Дул — единственная, как все считали, представительница нечеловеческой расы на станции.

Ти-убо бросила на Йомин Карра озорной взгляд, практически подмигнув ему, и лениво расправила головные хвосты-лекку. Она проявляла видимый интерес к новичку и не делала из этого секрета, чем несказанно его забавляла. С каждым днем на станции он все лучше понимал этих созданий и разбирался в их слабостях. Обычно женщины-тви’леки благодаря своим экзотическим головным отросткам, зеленоватой коже и нескромной форме одежды оказывались в центре мужского внимания, стоило им только выбраться за пределы родного Рилота, — и подобное внимание, безусловно, очень льстило тви’лекам — но здесь, на станции, Ти-убо нашла себе достойную соперницу в лице Данни Куи.

Не сводя глаз с Йомин Карра, тви’лека приподняла на ладони небольшой пузырек и легонько встряхнула.

«Рилл», — догадался Йомин Карр. Наркотик-релаксант, которым многие обитатели базы разгоняли скуку.

Также от его внимания не ускользнуло, что Данни при виде пузырька наморщила нос от отвращения и неодобрительно покачала головой. Долгое время она запрещала Ти-убо проносить эту гадость в зал управления, но и эта решимость рано или поздно должна была дать трещину. Впрочем, сейчас она недвусмысленным жестом потребовала от тви’леки убрать наркотик с глаз долой.

Бенсин и Гарт были более чем рады такому повороту событий. Рилл у Ти-убо был на исходе, и она неохотно делилась им с остальными. Новый челнок снабжения должен был прибыть на станцию не раньше, чем через несколько месяцев, и, несмотря на все старания тви’леки, не было никаких гарантий, что на борт удастся протащить запрещенный наркотик.

Все заняли привычные места. Быстро проверив системы с центрального пульта и настроив передний экран так, чтобы на нем чередовались видеосигналы со всех прочих пультов, Данни присоединилась в столовой к остальным дежурным, которые успели принять дозу рилла и теперь безудержно веселились. Девушка предложила разложить партию в дежарик на четверых — настольную игру, в которой требовалось перемещать голографических чудищ по разделенной на квадраты доске, чтобы получить тактическое превосходство над соперниками.

Оставшись на рабочем посту, Йомин Карр — как это случалось часто, особенно по ночам, когда за ним никто не наблюдал, — тайком приглушил звук панели, чтобы только он мог слышать сигналы из космоса, и переключил антенну на сканирование сектора L30, который должен был стать точкой входа — «Вектором-прайм».

— Хочешь поиграть? — часом позже позвал Бенсин Томри. Судя по голосу, ему не слишком давались стратегические бои.

Йомин Карр был совсем не прочь принять участие в игре, особенно против Данни Куи, которая слыла неплохим стратегом. Подобные состязания были только во благо — они помогали воину держать мозги в тонусе.

— Нет, — ответил он, как отвечал каждую ночь в последние несколько недель. — Много работы.

— Работы? — фыркнул Бенсин Томри. — Ну да, ведь ты на пороге величайшего научного открытия последнего тысячелетия, не так ли?

— Если ты считаешь так, на следующем челноке улететь тебе ли не стоит? — вежливым тоном ответил Йомин Карр и по озадаченным взорам коллег понял, что опять напутал порядок слов. Он сделал мысленную пометку разобраться, что не так с его тизочервями. Но это потом.

— Салага, — саркастически буркнул под нос Бенсин.

— А по-моему, он прав, — заявила Данни. Бенсин лишь взметнул руки в примиряющем жесте и вернулся к игровой доске.

— Ты уверен, что хочешь остаться на посту? — спросила девушка Йомин Карра.

— Мне здесь нравится, — сбивчиво ответил тот, внимательно следя за каждым словом. Закончив фразу, он поудобнее устроился в кресле.

Данни не стала спорить. Йомин Карр понимал, что она уважает его преданность делу и не прочь увидеть, как другие следуют его примеру.

Ночь тянулась долго. Бенсин Томри вскоре свернулся калачиком и захрапел, Ти-убо и Гарт без конца болтали, споря обо всяких пустяках, а Данни продолжила партию в дежарик — на этот раз против троих компьютерных соперников одновременно.

Наконец это случилось.

В самом углу обзорного экрана мигнула маленькая точка, и Йомин Карр лишь краем глаза уловил ее появление. Он застыл на месте, всмотрелся в экран и чуть подкрутил звук.

Мигнула еще одна точка, и раздался ритмичный сигнал, который мог исходить только от корабля.

Йомин Карр затаил дыхание. Столько лет подготовки, и вот наконец…

Воин выбросил из головы ненужные мысли. Подождав еще немного, он убедился, что «Вектор-прайм», точка проникновения в новую галактику, высчитан верно, после чего быстро повернул тарелку, настроив ее на сканирование сектора L1. Этим он надеялся выиграть несколько лишних часов. Он бросил взгляд на главный экран, дублирующий изображение с центрального пульта, и с облегчением выдохнул, увидев, что очередь пульта номер три уже прошла, а следующая подойдет не раньше, чем через час. Да и тогда экран не покажет ничего дальше сектора L25, а сигнал к тому времени давно пройдет эту точку.

Теперь, когда угол наклона тарелки был изменен, Йомин Карр вернул нормальную громкость звука, после чего поднялся и потянулся. Его движение привлекло внимание Данни.

— Пройдусь я, — начал он объяснять и тут же понял, что опять спутал порядок слов. — Мне нужно пройтись, — поправился он.

Девушка кивнула.

— Сегодня вряд ли что-то случится, — ответила она. — Можешь не сидеть смену до конца, если хочешь.

— Нет, — возразил он. — Мне нужно толь… только… немного размяться.

Кивнув, Данни вернулась к игре, а Йомин Карр вышел из зала наблюдения. Едва дверь за ним закрылась, он снял тяжелые ботинки и во весь опор бросился бежать по коридору.

Перед дверью в свои покои он остановился, чтобы отдышаться. Негоже появляться перед исполнителем таким запыхавшимся.

«И уж точно перед началом доклада стоит снять с себя эту ужасную человечью кожу», — напомнил он себе. И дело даже не в том, что у людей не принято рисовать татуировки на коже или калечить части тел во славу богов. Различия между народами были посерьезнее: глаза людей не подчеркивали привлекательные синеватые мешки под ними и их лбы были плоскими, а вовсе не соблазнительно скошенными, как у юужань-вонгов. Даже проведя несколько месяцев в качестве передового агента Преторит-вонга, Йомин Карр по-прежнему с трудом выносил внешний вид неверных.

Сбросив одежду, он распрямился перед зеркалом в своих покоях, где отражался в полный рост. Он любил наблюдать за собственным перевоплощением: вид себя в зеркале усиливал томительное предвкушение боли.

Его пальцы скользнули к носу, нащупав небольшую складку рядом с ноздрей, и принялись растирать незаметный шов, где находилась чувствительная точка углита-маскуна. Превосходно обученное существо незамедлительно отреагировало на его прикосновение.

Крепко стиснув зубы, Йомин Карр постарался унять дрожь, когда тысячи крошечных придатков углита-маскуна начали отсоединяться от пор его кожи, обнажая подлинный нос и щеки носителя. С каждым мгновением шов расходился все шире, и вот уже проявился подбородок юужань-вонга, затем шея, грудь и торс. Наконец поддельная кожа сползла к ногам, и воин освободился от нее одним шагом.

С хлюпаньем и чавканьем углит-маскун пополз по полу комнаты в направлении шкафа, а Йомин Карр все стоял перед зеркалом, любуясь упругими мускулами, узором из татуировок, почти полностью покрывающим его истинное тело — признак высокого статуса в касте воинов, — и в особенности умышленно нанесенными увечьями: неоднократно сломанным носом, разорванной губой, рассеченным веком. Только так, при всех должных регалиях, он был готов предстать перед исполнителем, чтобы сделать самый важный доклад в своей жизни.

Он подошел к сейфу у дальней стены комнаты и трясущимися руками начал вводить шифр. Наконец дверца открылась, и внутри поднялась небольшая платформа, на которой лежала пара комочков в форме мячей, накрытая коричневой тканью.

Йомин Карр осторожно поднял ткань и внимательно осмотрел комочки — виллипов. Его рука чуть было не потянулась к тому, что слева, — виллипу префекта Да’Гары, но он знал протокол и не посмел нарушить его. А потому коснулся того, что справа, и принялся гладить небольшой гребень на его макушке, пока в оболочке не проявился маленький разрыв. Он начал расширяться, и внутри образовалось углубление, напоминавшее глазницу.

Йомин Карр продолжал поглаживать существо, пробуждая к жизни второго виллипа, который находился за полгалактики отсюда и был соединен с тем, что он держал в руках, невидимой ментальной связью. Почувствовав, как существо вздрогнуло, он понял, что исполнитель услышал его вызов и точно так же пробуждает собственного виллипа.

Воин поспешно отнял руку от существа, когда центральное углубление сперва собралось в складки, а затем широко раскрылось и виллип вывернулся наизнанку, приняв форму головы исполнителя.

Йомин Карр почтительно поклонился.

— Пора, — произнес он, с удовлетворением перейдя на родной язык.

— Ты заглушил станцию? — осведомился исполнитель.

— Я сделаю это немедля, — сообщил Йомин Карр.

— Так делай, — повелел исполнитель и разорвал связь. Он не стал уточнять, был ли получен сигнал, — это и так было ясно без слов. Виллип вывернулся еще раз, превратившись обратно в сморщенный комок.

Воин вновь подавил желание взять второго виллипа, напомнив себе, что нужно поторопиться, потому что исполнитель не потерпит от него промашки в этот критический для всего вторжения момент. Он поспешил на другой край комнаты, к своему шкафчику, и извлек оттуда небольшой ларец. Дважды поцеловав его и пробормотав короткую молитву, он открыл ларец. Внутри лежала статуэтка самого прекрасного существа для Йомин Карра и всех воинов юужань-вонгов. Существо напоминало массивный мозг с единственным огромным глазом и сморщенной пастью. От мозга отходили многочисленные щупальца — одни короткие и толстые, другие потоньше и подлиннее. Это был Юн-Йаммка, известный как Сокрушитель, — юужань-вонгский бог войны.

Йомин Карр вознес еще одну молитву Юн-Йаммке — куда более обстоятельную, после чего снова поцеловал статуэтку и вернул ее в ларец.

Как было заведено у воинов на заре истории, он облачился в одну лишь набедренную повязку, выставив напоказ татуировки и налитые мускулы. В руках он сжимал обоюдоострый нож-куфи — грубое, но эффективное оружие, также восходящее ко временам славного прошлого юужань-вонгов. Йомин Карр счел такую церемониальность подходящей для его предстоящих свершений, призванных стать промежуточным шагом между появлением передового отряда и последующим завоеванием. Высунув голову наружу, он убедился, что в коридоре никого нет, и босой побежал по территории комплекса, не издавая ни малейшего звука. Он понимал, что выскользнуть наружу без человечьей маскировки будет непросто, зато никто не сопоставит его в родном обличии с тем Йомин Карром, которого все знают. К тому же, если его заметят, появится веская причина совершить убийство, а жертва Юн-Йаммке в эту судьбоносную ночь будет более чем уместна.

Ночная прохлада лишь вдохнула в юужань-вонга новые силы. Кровь забурлила в жилах от предвкушения опасности и осознания того, что Великая доктрина вот-вот должна воплотиться в жизнь. Взбежав по лестнице, он перемахнул через стену и, не задумываясь, спрыгнул на полосу расчищенной земли позади.

Далекий рык красногривой пумы не заставил себя ждать. Сейчас он вторгся во владения этого хищника, но Йомин Карр и сам был охотником. Мысль о том, что он может столкнуться со стосорокакилограммовым зверем и испытать на прочность его десятисантиметровые когти, огромные лапищи и длинный хвост с крепким, как дубина, костистым бугром на конце, только придавала ему азарта. Воин был готов бросить зверю вызов. Сердце у него в груди неистово колотилось, и добрая схватка определенно помогла бы ему выпустить пар.

«Нет, только не сейчас», — одернул он себя, так как ноги и впрямь готовы были понести его в чащу джунглей в предвкушении встречи с красногривой пумой. И он побежал туда, куда и собирался, — к высокой каркасной вышке — единственной постройке за пределами стен комплекса. Внимательно осмотрев толстый кабель, который тянулся от станции к основанию вышки, воин потянулся к нему с ножом.

«Нет, его будет слишком легко починить», — понял Йомин Карр, а взгляд его тем временем перемещался все выше и выше. К счастью, просвет между поперечными балками был не так уж велик, и Йомин Карр решительно полез на вершину стометровой вышки, крепко обхватывая руками перекладины и рывками подталкивая себя вперед. Вниз он даже не смотрел, полностью сосредоточившись на цели — распределительном блоке и отходящем от него кабеле.

Неистовый холодный ветер силился сорвать его с вышки, и это натолкнуло воина на мысль. Он подобрался к тому месту, где кабель соединялся с распределительным блоком, и увлеченно принялся за дело: расшатал заклепку там, ослабил винт здесь. Если кто-то проследит весь путь кабеля до самой вышки и наконец найдет неисправность, то спишет ее происхождение на порывистый белкаданский ветер.

Убедившись, что соединение нарушено, Йомин Карр начал поспешно спускаться. По его прикидкам, входящий сигнал уже приближался к сектору L10, а путь еще предстоял неблизкий. Воин спрыгнул с высоты нескольких метров, перекатился и выпрямился во весь рост, оказавшись рядом с идущим по земле кабелем. На этот раз противиться искушению было невозможно; в конце концов, это был кабель связи, и значительный ток по нему не бежал. Юужань-вонг поднес кабель ко рту и принялся яростно жевать его. Когда он прогрыз изоляцию и во все стороны полетели искры, уколы боли на губах доставили ему извращенное удовольствие.

О да, они найдут эту поломку и устранят ее. А потом вернутся в помещение и поймут, что связь все равно не работает!

Его рот, щеки и подбородок пропитались кровью, а на носу — и без того искривленном и приплюснутом на одну сторону — зияла рана, тянувшаяся через обе ноздри. Воин поспешил было обратно в исследовательский комплекс, но остановился, уловив краем глаза какое-то движение. Припав на одно колено, он с широкой ухмылкой поднял с земли красновато-коричневого жука с крючковатыми жвалами и выступающим трубчатым языком.

— Ты мой ненаглядный, — удовлетворенно прошептал он. Йомин Карр не видел ни одного из этих жуков с тех самых пор, как прибыл на Белкадан и привез их с собой. Было радостно узнать, сколь долгий путь они проделали по поверхности планеты. Скоро Данни Куи поймет, почему ее драгоценные закаты теперь окрашиваются в такие необычные цвета.

Вспомнив о том, что промедление смерти подобно, воин отпустил двибита и бегом бросился к станции. Могучим прыжком взлетев на трехметровую стену, он спрыгнул на той стороне и продолжил бежать, пока не оказался внутри комплекса. Неслышно ступая по темным пустым коридорам, он добрался до своих покоев, где вновь облачился в углита-маскуна.

Создание окутало его, впившись в кожу тысячами крошечных усиков. Пронзившая воина боль была восхитительна, она заставляла вздрагивать от удовольствия. Подойдя к зеркалу, Йомин Карр убедился, что чужая кожа сидит на нем как влитая.

Затем он достал еще один ларец и осторожно снял крышку. Внутри сидел небольшой извивающийся червяк. Воин поднес ларец к уху и легонько наклонил. Червяк мгновенно отреагировал — пополз вперед и скользнул прямо в ушную впадину юужань-вонга. Сунув палец в ухо, Йомин Карр убедился, что хвост тизочервя не торчит наружу, и легоньким нажатием велел приступать к работе. Секундой позже он ощутил легкую вибрацию. Алхимики юужань-вонгов специально вывели тизочервей, чтобы переводить с других языков. Несмотря на скромные размеры, черви могли хранить колоссальные объемы информации и передавать ее хозяевам на подсознательном уровне. Даже сейчас, когда Йомин Карр покидал комнату, тизочервь не останавливался ни на минуту, обучая его языку, самому распространенному в этой галактике.

Несколько минут спустя он вернулся в зал управления и обнаружил, что Ти-убо и крепко стоящий на ногах Гарт толпятся у пульта номер три, а Данни пытается перенастроить четвертый пульт, чтобы он получал сигнал с того же самого сектора космоса.

— Йомин, — позвала девушка, заметив, что он вернулся. — Скорее иди сюда. Поверить не могу, что ты все пропустил.

— Пропустил? — эхом отозвался Йомин Карр.

— Сигнал! — сбившимся голосом воскликнула Данни.

— Может, помеха? — предположил воин, подскакивая к ней.

Но экран ясно показывал, а звуковой канал подтверждал, что границу Галактики только что пересек какой-то очень большой объект.

— Из другой галактики, — серьезным тоном сообщила Данни.

Йомин Карр склонился над приборами, внимательно изучая данные и просчитывая вектор движения, хотя и без того уже прекрасно знал, что девушка не ошиблась. Он поднял на нее благоговейный взгляд и кивнул.

В помещение ворвался Бенсин Томри, а вместе с ним еще несколько обитателей комплекса. Вскоре все пятнадцать ученых собрались на «боевом» посту: одни подстраивали угол обзора, другие задавали параметры для компьютерных расчетов, третьи пробивали неопознанный сигнал по базам данных, сопоставляя его с миллионами образцов и пытаясь получить хоть какое-то представление о том, что же именно проникло в их галактику.

Затем предсказуемо разгорелись дебаты. Йомин Карр не уставал поражаться тому, как люди могут до исступления спорить о всевозможных пустяках. Глядя на них, он лишний раз убеждался в том, насколько действенна строгая иерархическая структура того общества, в котором он был воспитан. Он никогда не посмеет перечить префекту, а префект — верховному префекту, в то время как эти глупцы совсем не стеснялись спорить с Данни. И эту слабость врага юужань-вонги рано или поздно непременно используют к собственной выгоде.

Поначалу сотрудники станции спорили о составе прилетевшего астероида. Едва ли кто-то мог опознать в нем корабль, так как он не передавал никаких сигналов технологического происхождения. Астероид каким-то образом преодолел колоссальных размеров пустоту между галактиками и пересек зону завихрений, которая, по мнению многих ученых, существовала за границами небольшой полосы пустого пространства, окружавшего их галактику. Да еще и по неизвестной причине ускорился — вероятно, попав под воздействие какого-то мощного гравитационного поля. Всего лишь огромный булыжник из иной галактики, решили многие. Возможно, даже из их собственной — просто вырвался неизвестным образом за ее пределы, а потом был затянут обратно. Впрочем, подобные теории никак не снижали градус всеобщего возбуждения. До сего момента никому еще не доводилось наблюдать, как в их галактику проникает объект откуда-то извне. Кое-кто из видных теоретиков даже заявлял, что это попросту невозможно. Разумеется, бывали случаи, когда смелые первооткрыватели или беглые преступники, преследуемые властями, пытались проникнуть в зону завихрений за краем местной галактики, но с тех пор о них никто не слышал. Но вот теперь перед глазами собравшихся мог лежать ответ. А еще — множество новых вопросов. Из чего состоит этот астероид? Есть ли на нем признаки жизни? Что будет, если поймать астероид в луч захвата и досконально изучить? Даст ли он ответ на вопросы, терзавшие лучшие умы Новой Республики, — возможно, даже на вопрос о создании самой вселенной? А может, он только поднимет новые и заставит в корне пересмотреть понимание физики как науки?

Вскоре участники дискуссии переключились на менее глобальную, но не менее спорную тему. Все началось с Бенсина Томри, который заявил, что немедленно запишет сообщение, которое необходимо отправить руководству «Внегала».

— Еще рано, — горячо возразил другой ученый.

— Нет, мы должны их оповестить, — заспорил Бенсин. — Пусть поскорее пришлют корабли, чтобы захватить астероид для тщательного изучения.

— Да куда он денется? — саркастически заметил кто-то еще.

— Он теперь в нашей галактике, и можно проследить его путь хоть до другого края, — вставил слово третий.

— Мы не автономная станция, — напомнила всем женщина по имени Лайсир.

— Да неужто? — заспорил кто-то.

— Но точно ли нам известно, что именно мы наблюдаем? — спросил Йомин Карр, и все глаза обратились к нему — в большинстве при этом отражался скепсис.

— Точно ли? — повторил он, вложив в голос всю серьезность, какую мог.

— Мы видим что-то из иной галактики, — ответил кто-то.

— Я не готов с этим согласиться, — заявил Йомин Карр и вновь получил на свою долю несколько озадаченных взглядов.

— Мы еще ничего не знаем, — встала на его сторону Данни Куи. — Мы ведь уже согласились, что астероид может происходить из нашей галактики. Он мог просто вырваться за пределы, а потом его затянуло обратно.

— В самом деле, он мог явиться прямо из нашей собственной галактики, — продолжил Йомин Карр и мысленно улыбнулся. Последние слова для него звучали двояко, хотя, конечно же, никто не уловил этой иронии. — Я скажу так: это очень вероятно.

— И на чем основана твоя точка зрения? — с негодованием спросил Бенсин Томри.

— Моя точка зрения? — повторил Йомин Карр. Приходилось тянуть время, чтобы тизочервь растолковал ему это странное выражение. — Моя точка зрения состоит в том, что нам неизвестно, что этот астероид прилетел из другой галактики, — ответил он.

— Ты же видел вектор, — возразил Бенсин.

— Видел. Возможно, это просто рикошет.

— Чушь какая, — буркнул Бенсин.

— Как же вышло, что мы не видели, как он улетал за край? — спросил кто-то.

— Возможно, что и видели, просто не придали значения. — Йомин Карр вскинул руки в успокаивающем жесте. — Я только хочу сказать, что нам нужно разобраться во всем самим, прежде чем сообщать кому-то еще.

— А если мы известим начальство, о нашей находке очень быстро узнает широкая публика, — согласилась Данни.

— Да, — кивнул Йомин Карр. — А потом окажется, что наш сигнал — всего лишь сбой следящей системы или кусок космического мусора, который вылетел за пределы нашей галактики и вернулся обратно. И как мы будем выглядеть в глазах руководства «Внегала»?

— Дело слишком серьезное, — возразил Бенсин Томри. — Нам самим его не потянуть.

— Действительно, — согласилась Данни. — С другой стороны, нашу станцию оборудовали для того, чтобы мы действовали независимо от остальных. Возможно, Йомин Карр прав. Если мы раньше времени протрубим на всю Галактику о находке, то можем выставить себя в дурном свете.

— А если из-за нашей ошибки сюда стянут половину флота, это может нанести серьезный удар по финансированию «Внегала», — вставила Ти-убо.

— А даже если мы правы — если этот объект покинул нашу галактику и вернулся или даже явился откуда-то извне, сумев пересечь пустоту между галактиками, — готов ли ты объявить об этом? — осведомился Йомин Карр, обращаясь к Бенсину лично. Но тот как будто не понимал, что от него хотят услышать. — Готов ли ты к тому, что сюда явятся ученые из Новой Республики или даже несколько рыцарей-джедаев? — саркастически произнес воин. Судя по лицам многих, не все уловили связь между джедаями и их открытием, но Йомин Карр не позволил себе сбиться с мысли. — Настал наш звездный час. Мы потратили месяцы жизни — а многие из вас даже годы, — неся вахту на этой никчемной планете. Если это ошибка, мы должны избежать конфуза. А если объект действительно из другой галактики, мы должны убедиться, что наши заслуги не присвоит никто другой. Это наш долг — по меньшей мере перед самими собой. Первыми изучить астероид. Проверить его курс и убедиться, что это не рикошет. Понять, куда именно он летит.

— Так держать, салага! — с усмешкой проронил Гарт Брейз.

Споры окончились так же резко, как и начались. Данни всецело поддержала аргументы Йомин Карра, и даже Бенсин не стал больше спорить.

Юужань-вонг в который раз мысленно улыбнулся. Эти упертые еретики не желали прислушиваться к голосу рассудка, но стоило воззвать к их раздутому самомнению, и их можно было брать тепленькими. Он обвел собравшихся взглядом: ученых переполняло радостное возбуждение, они испытывали чувство облегчения и удовлетворенности достигнутым. О, если бы они только знали…

***

За полгалактики от них Ном Анор молча взирал на виллипа, размышляя над словами своего агента Йомин Карра.

Началось.