Ведьмино счастье 3

Глава 33

Эрлик

Вроде бы всё понимаю, не мальчик, скоро год, как свободный, муж ведьмы, начальник значимого торгового порта. На равных общаюсь со знатью в Королевстве. Восемь драгоценных дней, как стал отцом трёх сыновей. Жена — любимое моё сокровище, не дала в себе усомниться ни разу. Дети, тем более сыновья — такое богатство, какое не каждому дано, да они ещё и колдуны. Готов их и защищать, и оберегать, и любить всегда, они — моё всё. Стал главой такой семьи, что подарила мне супруга. Сам — смелый, сильный, прошедший многое, варвар, а на имперский рынок идти глубинно боюсь. Слишком много у меня воспоминаний оттуда осталось. Помню, как гнали туда невольником, помню торги… Всё помню, ещё слишком свежо, не так и давно это было, а чудится, будто целую жизнь назад. Потому и решил взять в дом прислугу оттуда. Там тоже все разные, но, может, мне повезёт вытащить кого-то хорошего, честного, доброго? Чтобы был ухожен и дом и сад, и людям чтобы у нас хорошо жилось. Главное, не показать своих тревог Марцелле, стыдно. Оделся, как подобает молодому господину. Брюки, рубашка, дорогой сюртук, кожаные туфли эльфийской работы, несколько перстней с драгоценными камнями и рубинами. Красивая обложка, за которой скрывается бывший строптивый раб. Марцелла открыла портал, пользуясь картой Империи. Ещё только занялся день. Не жарко, да и пыли в это время немного. Земля отдаёт ночной холод, воздух уже немного нагрет. К рынку ведёт широкая дорога плотной красной глины, вытоптанной тысячами ног, впереди широко распахнуты стальные ворота рынка. Простая чёрная решетка обрамляет его территорию в два ряда, между рядами широкий проход, метров пять шириной, сейчас он пустой. Позже, ночью пускают по нему бродить полудиких голодных пантер. Помню их яркие алые изнутри ноздри, что хищно трепещут, принюхиваясь к человеческой плоти и крови, стоит только придвинуться к этой решетке чуть ближе. Помню их светящиеся ночью глаза во тьме, две яркие голодные и злые луны. До основных торгов за ценные лоты ещё пара часов, точно, есть. Пока можно пройтись по рядам и выбрать тех, что стоят дешевле. Прислуга для дома относится именно к ним. Делаю два шага к воротам и замираю, вот уже видны ряды. Ходят надсмотрщики, работорговцы, живой товар стоит вдоль прохода. Тут, в центральном проходе, продают только крепких сильных красивых мужчин для войны, охраны, тяжёлой работы, что будет вестись на господских глазах. Именно тут стоял в своё время и я под лучами палящего солнца. Жёстко же они истязали, чтоб я так стоял и давал себя трогать всем покупателям, желающим проверить товар руками. Сложно решиться зайти, так и стою у ворот, потирая шею там, где много лет был мой рабский ошейник. За спиной слышу шаги, двое тащат мальчишку-раба или юношу, попробуй пойми тех дриадов. Тощий, явно побитый, перепуганный, жалкий. Может, и не ходить сегодня на рынок, малодушно думаю я, а купить этого дриада, у них ладится с растениями и садом. В Королевстве представители их расы редки, если вообще есть, будет в диковинку местным. Справится ли только он хоть с какой-то работой, уж больно хилый. Но и жалко его безмерно. Знать бы ещё, юноша это или мальчишка? Хоть и кожа зелёного цвета, да и чахлый он, а всё же не хотелось бы притащить в дом на глаза моей прекрасной горячо любимой жене молодого мужчину, мало ли что. Трогаю бесцеремонно щёку парня, как ни искал, щетины нет. Значит, ещё очень юный, оно и хорошо, только сопровождение говорит, что раб строптив. Сделка окончена быстро, вот и продавцы ушли, а парень передо мной на коленях в дорожной пыли. По себе помню, что я ему сейчас ни скажу, ни во что не поверит, пока не увидит сам. И всё же хочу успокоить, он же мальчишка ещё совсем Да только парнишка дёрнулся от слов: "Не обижу". Стоит, напряжённый, немного пошатываясь. Как его успокоить? Накормить? Голодный же. А потом отведу к портному на снятие мерок для пошива одежды. — Сейчас открою портал амулетом, шагаешь в него передо мной. — Как прикажете, господин, — доносится до моих ушей испуганный, почти бесцветный голос дриада, что опустил голову вниз и смотрит покорно в землю у своих ног. Какой кошмар, как оказалось, быть господином, рабовладельцем. Представляю, что скажет мне про покупку Марцелла. Привёл в дом на работы юного дриада и никого в помощь ему. Но не идти же с голодным мальчишкой обратно на невольничий рынок? Дриад. Слышу, как мой господин шепчет себе под нос злобно: — Жена меня убьёт, если что, в порт отправлю, там и для такого место найдётся. Плохо моё дело, точно, не ждёт меня ни сад, ни даже паршивая клумба. Шагаю в портал, господин идёт за мной. Вышли мы на площади, где стоят кареты и экипажи. Возницы зазывают людей для поездки по городу. Босые ноги холодит камень брусчатки, вообще тут совсем не жарко, даже начинаю немного подрагивать против воли. Боюсь поднимать лишний раз глаза, страшно злить нового господина, а так хочется осмотреться. Хоть бы знать, куда нас привёл портал. Из раздумий вырывает голос владельца. — Мне нужен экипаж до таверны, а потом ещё на пару поездок. — Господин Эрлик, рады служить. Открытый? Закрытый? — Карета с закрытым верхом. А я? Придётся бежать следом? Или повезёт и господин посадит рядом с возницей? Карету подают роскошную, алую с позолотой, окна зашторены, не посмотреть, что внутри, а любопытно очень. В неё впряжена пара рыжих мощных коней, я таких экипажей вблизи и не видел даже. Дверь услужливо распахнул перед господином сам возчик. Там мягкие сиденья чёрного бархата, салон обит светлой кожей, красиво и очень дорого. Успею ли я за таким экипажем бегом, да ещё и со связанными руками? Вряд ли. И что со мной сделает господин, если отстану? Это будет считаться попыткой побега? — Залезай внутрь, — над ухом раздался грозный голос. Пугаюсь и поспешно залезаю в карету, встаю на колени прямо напротив входа. Места тут много, пол устлан роскошным ковром, страшно его испачкать. Глаза опущены в пол. Карета чуть наклонилась под весом хозяина, он садится. Глаза боюсь поднять, вижу только его ботинки. Он сел на сиденье, огромный и жуткий. Дрожу теперь уже не от холода, а от мысли, что он собирается тут со мной делать? Зачем посадил внутрь роскошной закрытой кареты? Кто он такой, если так богат? — Сядь на сиденье напротив. Я? Зачем? Сажусь, не поднимая глаз, утопая в дорогом бархате мягкого сиденья. Господин тянет ко мне руку, я отпрянул в угол, трясусь от страха. — У тебя связаны руки, я не заметил, прости. Сейчас развяжу. Достаёт чёрный кинжал и быстро режет верёвку. Стучит по крыше кареты. Едем. — Как тебя зовут, мальчик? — Как Вам будет угодно, господин. — Ты родился рабом? — Я был рождён свободным. — И как тебя назвали при рождении? — Матиас, господин. — Хорошо. Ты принадлежишь Барбрару Эрлику. Запомнил? — Да, господин. — Я тебя не обижу, сейчас мы зайдём в таверну поесть. Ты голоден? — Спасибо, господин. Я сыт. Тут же вспомнился гном, тот тоже сначала кормил. Затошнило от картин моего будущего. И самое страшное, что он сможет со мной сделать совершенно всё, что захочет и как захочет. А потом, как надоем, свернёт мне голову, и дело с концом. Тошно только от одних мыслей об этом. — Что вы обычно едите, дриады? — Что прикажете, господин. — Ясно. Кажется, я его разозлил своим ответом. Карета плавно притормозила, выходим. Перед нами стоит небольшой аккуратный дом с большими окнами-витринами. Он весь утопает в зелени подстриженных деревьев и кустов. — Иди за мной.

Входим в роскошное здание, я и свободным никогда в таких не бывал. Глаза от пола боюсь оторвать. — Господин Эрлик, рады Вас видеть. Боюсь, что раба придётся оставить в карете, в общий зал с ним нельзя. — Ведите в приватный зал, так, я надеюсь, можно? — Для Вас, разумеется. Нас проводят по каменной, увитой зелёным плющом боковой лестнице снаружи здания на второй этаж. Ступени ледяные, холодный мрамор. Вновь дрожу. Где мы? Это не Империя? Или север родной страны? Но тогда где же горы? На севере Империи горные цепи видны отовсюду. Выходим на длинный балкон со множеством дверей, одну из них открывают моему господину. Мягкий ворс алого шерстяного ковра приятно греет голые ступни. Украдкой смотрю по сторонам. Комната, несмотря на ясный день, утопает в сумраке, плотные гардины тёмного бархата опущены. По углам горят мягким светом настенные бра. Вдоль стен неясного золотисто-бежевого цвета притаились багровые диваны. В центре стоит круглый, красиво накрытый обеденный стол, к нему приставлены два стула с изящными витыми спинками. Как себя здесь вести? От накатывающего волной ужаса горло сжимают тиски, на глазах выступают непрошенные слезы. Господин сел за стол. Я вспомнил, чему учили, медленно на негнущихся ногах подошёл и встал на колени рядом. Всё равно ничего не смогу изменить, ошейник и клеймо не дадут шанса не подчиниться неизбежному. — Сядь за стол, на стул. И при мне больше на колени никогда не вставай. — Спасибо, господин. — Что ты будешь есть? — Как пожелаете, господин. — Мне большой, хорошо прожаренный стейк, и рюмку коньяка. Мальчишке какой-нибудь суп получше и яблоко. — Сейчас принесу. — Любишь яблоки? — Да, господин, спасибо. Еду принесли очень быстро, практически сразу. Господин рассчитался, на такую сумму моя семья ела бы несколько дней. От страха меня начинает немного тошнить. Передо мной стоит что-то невероятное, пахнет божественно. Никогда не видел белого супа, пробовать не решаюсь. — Ешь. Это приказ. Давлюсь от охватившей меня паники, но ем. Господин неспешно нарезает свой кусок мяса, пригубляет коньяк. Ест медленно и почти изящно. С тоской вспоминаю мать и сестрёнку, на что они сейчас живут? Как они там? Голодают? Хоть бы весточку передать. — Завтра приглашу к тебе целителя. Сердце рухнуло. Целителя к рабам так просто не вызывают. А я пока ещё цел. Что он решил со мной сотворить?

Эрлик. Мальчишка ещё и дрожит от холода. Не подумал, что такая разница весной в климате Империи и Королевства, пришлось брать из-за него теплую закрытую карету. Меня он боится панически, стоит только что-то сказать, уже весь трясётся. Что я скажу Марцелле? Куда пристроить парнишку? Справится он один в особняке, не забоится? Уж больно хилый. Чем дальше, тем больше его колотит. Чтобы успокоить нервы заказал себе коньяк. Никогда так не делаю, но покупка раба для меня это — слишком. Мальчонка ест через силу, давится. Может, заболел? С голоду должен хорошо есть, суп ему дали отличный. Судя по запаху куриный со сливками, сам бы съел. Завтра же приглашу целителя, сегодня уже не успею, нужно ещё попасть в порт. Наконец, с супом он покончил. Затравленно смотрит на большое жёлтое яблоко. — Хочешь, возьми с собой, съешь по дороге. Мы сейчас заедем к моему знакомому. — Спасибо, господин. Тянет руку за яблоком. Зелёные пальцы дриада дрожат, губы белые. Может у него жар? Протянул руку, чтобы потрогать лоб, парень резко отпрыгнул и упал на пол, запнувшись о стул. — Простите, господин, я случайно, — голос тихий, почти не слышный. — Иди сюда. Я хочу потрогать твой лоб. Жара нет, лоб ледяной, уже хорошо. Так боится? Меня? Я же ничем его не обидел. Впрочем, знаю я на свой шкуре, как измываются над рабами в Империи. — Бери яблоко и пошли к карете.

Дриад.

Садимся в карету, едем куда-то, по пути ем вкуснейшее яблоко. Господин пока меня не тронул. Карета остановилась у роскошного дома. — Жди меня здесь, я скоро за тобой вернусь. И, не дожидаясь ответа, вышел. Я остался в карете один, дверь распахнута, отсюда хорошо видна входная дверь в дом. Что ждёт меня там? Или он вернётся, и мы снова куда-то поедем? Спустя минут пять выглянул и подзывает жестом, приходится идти. Заводит в просторный холл дома, там стоит высокий прекрасный эльф, решаю поздороваться, раз на колени падать господин запретил. — Добрый день, господин. — И вправду, дриад. Поздравляю с покупкой, Эрлик. Раздаётся громкий голос хозяина, будто удар хлыста. — Раздевайся, у нас не так много времени. Судорожно пытаюсь ухватить верхнюю пуговицу рубашки. Не хочу и не могу этого делать, пальцы будто закаменели, не слушаются. — Мальчик, я портной, с тебя сейчас просто снимут мерки. Твой господин решил заказать для тебя хорошие вещи, не надо бояться. Сними только верхнюю одежду, бельё оставь. Кажется, я снова могу дышать, щупальца страха чуть разжались. Не представляю, как я смогу перенести насилие господина, а оно, я почти уверен, последует. — Эрлик, мальчику нужно больше объяснять. Вспомни Мирэля, Марцелла тогда с ним очень намучалась. — У Вас есть сейчас какие-нибудь готовые вещи на него? Эти холодные и пропахли рынком. И мне нужен прямо сейчас комплект постельного белья ему на широкую кровать. — Из вещей ничего нету, постельное бельё сошьют минут за пятнадцать, самый простой комплект. Эрлик. Марцелла, точно, меня убьёт. Купил раба, называется, тот трясётся как осиновый лист. Еле уговорил раздеться у портного. Тощий, живот и руки в пятнах, похожих на синяки, но тут не поймёшь на зелёной-то коже. В Портальный Дом его, конечно, брать не стоит. Там мои дети, а этот дриад, быть может, больной. Или он запуган сильно, как я его в особняке-то одного оставлю, мальчишку? Кровать там, точно, была в одной из спален, а во все комнаты я и не заходил. Хорошо, вспомнил, про постельное бельё и ему заказал. Надо ещё успеть заглянуть домой и сразу в порт. — Вы нам портал к особняку, что стоит по соседству с дворцом, не откроете? Карету я уже отпустил, а лишний артефакт взять не догадался. — Да-да, разумеется. А если не секрет, почему именно туда? Особняк, как мне кажется, пустует. — Король подарил мне его к свадьбе, можно сказать, за особые заслуги. Планирую благоустроить, а для начала поселю там дриада. — Надо же! Это шикарное место. Дом всегда принадлежал семье крупных сановников, в качестве небольшой резиденции при дворце, потом был выкуплен у них Королём. Поздравляю. — Спасибо. Жду новую одежду дриаду и как можно скорее.