Вечно голодный студент

Глава шестая Позывной «Студент»

*Российская Федерация, Кемеровская область, г. Новокузнецк, ТРЦ «Сити Молл», 7 июля 2026 года*

— К-хм, — кашлянул я и огляделся по сторонам.

Военные, как я вижу, доводят до ума линию обороны вокруг ТРЦ — вкопаны металлические столбы, на которых растягивают колючую проволоку, формируя так паутину. Это, вероятно, нужно для защиты от летучих тварей.

Также они привезли откуда-то бетонные треугольники, которые теперь вкапываются сплошняком на участках с газоном вокруг «Сити Молла». Это же, вроде как, противотанковое заграждение — или у животных-мутантов появилась бронетехника, или власть новой администрации приняли не все, поэтому есть оппозиция со своими танками и броневиками…

Я в политике не разбираюсь, а на ТГ-каналах никакой информации о враждебных военным группировках нет. Поэтому не знаю, зачем они тут так укрепляются.

Помимо бетонных зубьев и паутины из колючки, они варят минимум пятиметровую стальную стену, которой собираются опоясать весь ТРЦ. За будущей стеной строятся рамные вышки для часовых и пулемётов — наверное, «Сити Молл» собираются сделать последним оплотом, на случай падения всего остального города.

Вздыхаю и сажусь на уличную лавку, принесённую кем-то на парковку. Я только что сытно позавтракал/пообедал/поужинал на военный продовольственный талон — теперь у меня остался только один. А послезавтра только лапу сосать. Или не лапу. Но что-то сосать точно придётся — или начинать лечебное голодание.

Решение есть — я решил вербоваться в КДшники, как называют когнитивных девиантов.

Все риски взвешены, поэтому надо просто прийти и заявить о себе.

Судя по видео, которые выкладывали в Телеграм уже устроившиеся КДшники, живут они хорошо: у них отдельная казарма, с благоустройством, своя столовая, никаких талонов, их экипируют, ну и вид у них на видео сытый и довольный. Правда, некоторые уже обзавелись шрамами от когтей и укусов…

Что самое интересное — шрамы глубокие, но уже зажившие. Мне очевидно, что у них тоже есть возможность использования форсированной регенерации. И если они её применяют, то это значит только одно — у них нет недостатка в калориях.

Достаю телефон и открываю галерею — с сайта КДшников в нашем новом интранете я ещё утром скачал короткий ролик из самых свежих.

Это ролик с участием Юрия Жилича, отзывающегося на прозвище Ананас. Не знаю, за что его так прозвали — по внешности непонятно.

На вид ему лет 35, он лысый, но с короткой бородкой и усами, комплекции крепкой, причём выделяются руки, выглядящие чрезмерно перекачанными. На лице у него три шрама, будто от медвежьих когтей.

— Итак, товарищи, — выдохнув сигарный дым, заговорил Ананас. — Сегодня я поведаю вам о природе мутировавших животных и трайхардеров…

Трайхардеры — это самоназвание КДшников. Ну, «трайхард» (1) — человек, старающийся изо всех сил или упорный.

Но другие КДшники пишут и говорят, что не надо называть их трахарями, потому что они занимаются на вылазках совсем не этим…

Впрочем, Ананасу, как я уже заметил, нравится термин «трайхард», поэтому он вставляет его при любом удобном случае.

— У многих возникает вопрос, почему же животные на нас нападают, — произнёс Ананас и отпил янтарного цвета жидкости из гранёного стакана.

Над стаканом появилось окошко с надписью «Виски со льдом — 440 килокалорий». Естественно, это монтаж.

— Примерно такое видит каждый трайхардер в режиме дополненной реальности, — сообщил Ананас. — И у меня есть гипотеза, что у мутировавших животных тоже есть интерфейс, возможно, более примитивный. И они выбирают себе способности, повышают уровни — из-за этого они остро нуждаются в калориях. А где бегает большое количество беззащитных калорий? В городах!

Он выпустил дымовое колечко и вновь приложился к стакану, в котором содержание килокалорий снизилось с 440 до 372.

— Мы выступаем жертвами в этой борьбе за еду, потому что способности трайхардера проявляются не у каждого, а ещё далеко не каждый человек готов сражаться за своё выживание, — продолжил Ананас. — И у меня сложилось мнение, что дальше будет только хуже — животные-мутанты становятся сильнее, не только за счёт поедания людей, но и за счёт поедания друг друга. Но хуже всего то, что они не утратили способность размножаться. Опыты на крысах показали, что даже очень сильно мутировавшие особи прекрасно спариваются и дают общее потомство, которое наследует некоторые признаки родителей. То есть, каждая рождённая особь уже будет сильнее, а не начнёт с нуля. Вот такие печальные новости, товарищи…

Он с наслаждением допил виски, сделал несколько затяжек сигарой, а затем видео закончилось.

Я зашёл на страницу с видео, чтобы почитать комментарии.

А там уже бушевал полномасштабный срач. Некоторые пишут, что они голодают, а эта скотина курит сигару и жрёт вискарь, кто-то пытается поразмышлять о сказанном им, но такие комментарии тонут под шквалом из матов, оскорблений и порнографических картинок.

Скорее всего, комментарии скоро закроют.

Слышу визг бензопил — смотрю в сторону звука и вижу, как военные спиливают деревья на противоположной стороне улицы.

Встаю с лавки и подхожу к КПП.

— А чего они деревья пилят? — спросил у солдата, смолящего сигарету.

Мужики с бензопилами подошли к делу серьёзно — стволы обвязаны тросами, чтобы падали куда надо, а не куда бог пошлёт.

— Холодно им стало, — усмехнулся тот. — Сейчас костры разожгут и согреются…

— Серьёзно? — нахмурился я.

— Да я угораю над тобой, — ещё шире заулыбался солдат. — Обзору мешают — тротуар почти не видно, ну и те дома тоже.

— А-а-а, теперь понял, — кивнул я и намотал эти сведения на ус.

Надо запоминать такие сведения — это точно не лишнее…

Иду домой. Нога ещё побаливает, но уже не так, как раньше. Зелёнка и своевременные перевязки помогают, поэтому через три-четыре дня вернусь в строй.

По дороге размышляю о всяком.

Думаю написать сегодня на форум, что я КДшник, ну или трахарь, каких поискать, поэтому меня точно надо брать к себе и кормить сытно.

Достаю телефон и открываю браузер. Перехожу на сохранённую страницу месседжера и вбиваю в поиск «Кадровый отдел ПОН».

ПОН — это подразделение особого назначения, то есть, отряд КДшников на службе у военных.

«Я КДшник», — пишу я. — «Хочу в ПОН».

«Ок», — последовал мгновенный ответ оператора.

«О, ну, круто», — подумал я. — «Быстродействие очумительное».

«Напиши ФИО, дату рождения и номер паспорта», — потребовал оператор.

Ну, кредитнуть меня они точно не смогут, поэтому без раздумий отправляю эти данные.

«Приходи в гостиницу „Новокузнецкая“ — на ресепшене скажешь, что на собеседование в ПОН», — написал оператор.

«Хорошо», — написал я в ответ.

Оператор прислал смайлик «белиссимо».

Гостиница тут недалеко, я практически возле неё. Разворачиваюсь и возвращаюсь на улицу Кирова, на которой захожу в переулок и достигаю «Новокузнецкой».

Всю жизнь здесь живу, но никогда не был внутри этой гостиницы. И, до сегодняшнего дня, я даже не знал, что тут разместили ПОН.

— Куда? — остановил меня солдат на очередном КПП.

Тут территорию гостиницы огородили решетчатым забором с колючей проволокой, а перед въездом поставили бетонные блоки, скреплённые цепями.

— На собеседование, — ответил я.

— А, ты из трахарей, — усмехнулся солдат. — Проходи.

Он открывает решетчатую дверь и пропускает меня на гостиничную парковку.

На парковке три обтянутых колючей проволокой бронеавтомобиля с тяжёлыми пулемётами на крышах, а также какая-то гусеничная бронемашина с длинной малокалиберной пушкой.

«БТР? БМП?» — спросил я себя, но не смог ничего вспомнить.

Захожу в ресепшн, где за стойкой сидит какой-то мятого вида мужик в военной форме. Лет пятьдесят-шестьдесят ему, седой, заросший — до всего случившегося я бы подумал, что это алкаш, так и не вернувшийся из запоя.

— Кто? — спросил он хриплым голосом. — К кому?

— На собеседование в ПОН, — ответил я.

— Ща… — сказал мужик, поднял трубку стационарного телефона и набрал короткий номер. — Тут ещё один пришёл — говорит, что на собес. Хорошо, пропускаю.

Он положил трубку и посмотрел на меня.

— На третий этаж поднимайся, — сказал он. — Тебя встретят у лифта.

Киваю и иду к лифту.

— Не советую, — окликнул меня мужик. — Лучше лестницей.

Поднимаюсь на третий этаж и вижу там представительного вида мужчину в военной форме, но она не камуфляжная, как виденная ранее, а больше похожа на деловой костюм — цвета хаки, китель со всеми признаками пиджака, на ногах полноценные брюки, а на голове фуражка. На погонах красная полоса и четыре звезды со значком в виде каких-то перекрещенных палок.

Лишнего веса на нём не наблюдается, лицо худое, а взгляд холодный — по ощущениям, ему где-то лет сорок.

— Ты писал? — спросил он вместо приветствия.

— Я, — подтвердил я. — Константин Новиков.

— Идём, — сказал он.

Проходим к номеру 303.

— Заходи и садись за стол, — велел мне военный. — Сейчас подойдёт офицер и собеседует тебя.

Прохожу в номер, в котором нет никакой мебели, кроме стола и двух стульев.

Сажусь за тот стул, что спиной к окну, и жду.

Просто так сидеть было слишком скучно, поэтому достаю телефон и запускаю игру «Into the dead».

Но не успел я запустить забег, как дверь номера открылась и внутрь зашёл упитанный военный средних лет, с папкой в руках.

Форма на нём чёрного цвета, а на погонах одна большая звезда и значок с гербом Российской Федерации.

— Здравствуй, — приветствовал он меня.

— Здравствуйте, — кивнул я ему. — Я — Константин Новиков.

— Знаю, — улыбнулся офицер. — Майор Заякин Виктор Геннадьевич.

Значит, большая звезда — это майор. А что значили четыре малые звезды?

— Итак, ты утверждаешь, что заметил у себя признаки когнитивной девиации? — спросил майор Заякин.

— Да, — ответил я.

— Что именно ты видишь? — спросил он.

— Ну… — я слегка озадачился. — Что-то вроде игрового интерфейса — характеристики, «куклу персонажа», а также, в режиме дополненной реальности, свойства еды.

— «Кукла персонажа»? — уточнил майор.

— Ну, имитация моего тела, — пояснил я. — На ней отображаются ранения, сведения об их состоянии, наличии инфекции…

— Ага, я тебя понял, — кивнул Заякин. — Какую способность ты выбрал?

— «Гликогеновый рывок», — ответил я.

— А что это значит? — поинтересовался майор.

— «Резкий выброс энергии в кровь и мышечные клетки, позволяющий совершить мощный прыжок или рывок», — процитировал я текст из описания. — «Мгновенный спринт на 10–15 метров или мощный прыжок до 3 метров в высоту. 257 килокалорий за активацию. Применение способности блокируется при отсутствии запасов гликогена».

— Показать сможешь? — спросил майор.

— Нет, — покачал я головой. — Запасов гликогена мало.

На самом деле, у меня их достаточно, но тратить их попусту я не готов.

— А гликоген — это… — произнёс Заякин.

— Это сложный углевод, основная форма хранения глюкозы в организме животных и человека, — пояснил я. — Накапливается в мышцах и в печени — расходуется на жизнедеятельность, чтобы не тратить жиры и белки.

— Ага, я снова понял тебя, — кивнул майор Заякин. — Значит, говоришь, что тебе нужно поесть, чтобы показать способность?

— Да, — кивнул я. — Желательно высокоуглеводную пищу. Но даже так, у меня ранение ноги — нужно форсировать регенерацию. Вот это могу показать, но тоже нужна еда.

Майор снял с пояса рацию с надписью «Baofeng».

— Две, нет, три банки сгущёнки в триста третий, — сказал он. — Как принял?

— Принято, — ответил неизвестный из динамика рации.

— Ты студент? — зачем-то спросил майор, закрепивший рацию на поясе.

Они уже «пробили» информацию обо мне из базы данных — как минимум, у них есть информация из БрАВО.

— Да, — ответил я.

— Хочешь служить Родине? — спросил майор.

— Не особо, — покачал я головой.

— А зачем сюда пришёл тогда? — нахмурился майор.

— Жизнь заставила, — ответил я.

— Жизнь, говоришь… — посмотрел он на меня неопределённым взглядом. — Ну, зато честно.

— Какие условия? — спросил я.

— Трёхразовое питание в гостиничной столовой, калорийное, — сообщил майор Заякин. — На выезды даём доппаёк. Жить нужно будет здесь, в гостинице — будет предоставлен одноместный номер.

Звучит выгодно.

— А обязанности? — спросил я.

— Контракт подпишешь, на три года… — начал майор.

— На полгода, — покачал я головой.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Заякин. — Нет, либо на три года, либо можешь идти.

— Неизвестно, что будет через три года, — сказал я.

— А раз неизвестно, то и планировать ничего не нужно, — усмехнулся майор. — Условия одинаковы для всех. Поверь мне, малец, тебе выпал шанс послужить своей стране на очень выгодных условиях. Другие только мечтают о таком.

И, словно в подтверждение его слов, в номер вошёл офицер с тремя банками сгущёнки на подносе.

— Сначала покажи рану, — потребовал майор.

Задираю штанину и безжалостно разматываю повязку.

— Это ты во время завала получил? — уточнил он.

— Да, — ответил я. — Придавило перилами.

— М-хм… — хмыкнул Заякин и вскрыл банку «Рогачёва» консервным ножом. — Ешь.

Принимаю банку и залпом выпиваю её содержимое. Меня сразу же охватывает мощнейшая эйфория. Майор вскрывает следующую и передаёт её мне.

Выпив третью банку, я вытер губы пальцем и облизал его.

— Надо подождать, пока усвоится, — сказал я.

— Да подождём, — кивнул майор. — Время есть.

Видимо, он уже понял, что я реальный КДшник, но ему нужно окончательно удостовериться.

— Так что с обязанностями? — спросил я.

— Ты не дал договорить, — ответил на это Заякин. — Оплата и обязанности напрямую зависят от твоего уровня развития. Ты сейчас какого уровня?

— Первого, — ответил я. — Интерфейс появился только под завалом.

— Ну, значит, ты пропустил всё самое интересное, — улыбнулся майор. — Оплата будет та, которую я уже озвучил, а обязанности — будешь проходить боевую подготовку в течение трёх недель, а затем начнёшь ходить в рейды с более опытными товарищами.

— Рейды против зверей? — уточнил я.

— Естественно, — кивнул Заякин. — У нас, кроме зверей, врагов-то и нет. Пока что. Итак, подписываешь контракт на три года?

— Да, — ответил я.

А куда деваться? Надо как-то жить — придётся повоевать.

*Российская Федерация, Кемеровская область, г. Новокузнецк, гостиница «Новокузнецкая», 8 июля 2026 года*

— Давай, — кивнул капитан Квасников и включил видеокамеру.

Это тот военный с погоном на четыре малые звезды, который встретил меня на третьем этаже. Оказывается, четыре малые звезды — это капитан.

Нажимаю «Да» в контекстном меню форсированной регенерации.

Ощущаю резкую слабость, а рану начинает нещадно печь.

С меня, как я понимаю, сейчас «списывает» 10890 килокалорий и ощущения эти очень мне неприятны.

Зато видно, как края покрашенной зелёнкой раны начинают медленно сходиться. Пришлось сидеть пятнадцать минут неподвижно, терпя нестерпимый зуд. Очень сильно хотелось почесать рану, но я сдержался.

Наконец, рана окончательно стянулась и от неё остался только не очень широкий рубец.

— Всё, отлично, — кивнул капитан. — Как себя чувствуешь?

— Паршиво, — признался я. — Хочется есть и спать.

Щупаю шрам на ступне — ничего такого. Продавливается неприятно, будто под кожей кусок пластика, но больше никаких неприятных ощущений. Да и при сгибании ступни ничего не чувствуется, а это значит, что я снова здоров.

— Это нормально, — кивнул капитан. — Иди в столовую.

Выхожу из номера № 313 и спускаюсь на второй этаж, где расположен гостиничный ресторан, который военные низвели до состояния армейской столовой.

Никаких тебе яств, элитных и изысканных десертов, даже газировок нет — есть только очень много перловки, гречки, риса и манки, из которых и готовят основные блюда. Примиряет меня с этим только то, что к каше щедро добавляют тушёнку. Ну и есть очень сладкий чай.

Подхожу к стойке выдачи и получаю из рук усталой сотрудницы столовой поднос, на котором стояла тарелка перловки с тушёнкой, а также булка белого хлеба и стакан чая.

Сажусь за пустой стол — я тут не один. Есть какие-то усталого вида мужики, молча жующие свои пайки, несколько парней в потасканной военной форме, а также три девушки, одетых аналогично.

Общения с другими КДшниками у меня ещё не было, потому что я тупо лежал в номере весь прошлый день — получал энергию из сгущёнки.

Быстро опрокидываю в себя свою порцию и сдаю поднос с посудой в окно кухни, а затем иду к себе в номер.

— А вот и ты, — встретил меня в коридоре майор Заякин. — Идём — познакомлю тебя с твоим инструктором.

Вчера мне выдали форму — некую «горку», берцы и кепи. Также мне дали два комплекта летнего нательного белья, сразу тридцать пар носков, поясной и брючный ремни и комплект зимней формы, с бушлатом и шапкой-ушанкой. Но бушлат и шапка-ушанка, почему-то, были старинные — на последней красная звезда с серпом и молотом.

Также я получил у интенданта зубную щётку, зубную пасту, комплект из пяти одноразовых бритв, шампунь и три куска хозяйственного мыла.

Использовать что-то своё мне будет разрешено только после КМБ, который займёт следующие три недели.

— Скоро отправим вас всех в школу-интернат № 38, — сказал мне майор.

— Это которая на Пионерском? — уточнил я. — Для умственно отсталых?

— Да, ха-ха! — засмеялся майор, а затем посерьёзнел. — Но не подумай, что это специально получилось. Просто это интернат, то есть, спальные места и столовую организовывать не пришлось.

Спускаемся на первый этаж, где нас ждёт мужик лет 28–32, одетый в такую же «горку», как у меня. Ростом он под метр девяносто, но очень тощий, будто долго голодал. Волосы коротко стриженные, русые, глаза серые — взгляд тяжёлый. Ну и выражение лица ни разу не дружелюбное.

Помимо него, на диване у ресепшена сидят четверо: парень лет шестнадцати-восемнадцати, пожилой мужик, седой, как лунь, красивая девушка с длинными чёрными волосами и голубыми глазами, а также женщина лет сорока, с грустным взглядом.

Все одеты в «горки» и обуты в берцы. Также у них есть армейские рюкзаки, как у меня.

— Таблеткин! — увидел его майор. — Вот этого и тех четверых заберёшь сегодня, а завтра ещё пятерых.

— Так точно, — без особого энтузиазма ответил мужик.

— А чего такой грустный? — спросил Заякин.

Но Таблеткин не ответил.

— Это Кирилл Фёдорович Грибов, — представил его майор. — Но также откликается на прозвище Таблеткин — это из-за того, что он раньше был фармацевтом. А это Константин Васильевич Новиков — бывший студент.

— Значит, будет Студентом, — решил Таблеткин. — У нас, как раз, ещё нет такого.

— Это пробел нашей системы образования, — с притворным расстройством покачал головой майор Заякин. — Ладно, не задерживаю — вези их в спецшколу. Через три недели они должны быть готовы к бою.

— Будут, — кивнул Таблеткин и указал на вход. — Все, кто с отклонениями — на выход.

На улице стоял УАЗ «Буханка», в который мы и погрузились.

По дороге в коррекционную школу-интернат никто не болтал.

Дед вообще уснул, а парень играл во что-то на телефоне. Женщина и девушка же смотрели в ржавеющий потолок. Один я рассматривал их всех, стараясь запомнить лица. Проблема у меня — на лица память плохая…

Через пять с лишним минут мы приехали.

— На выход, — скомандовал Таблеткин. — Внутрь и строиться у входа в здание

Проходим через КПП, на котором стоят двое вооружённых солдат, и строимся в линию сразу за оградой.

— Как меня зовут, вы уже узнали, — произнёс вставший перед нами Таблеткин. — Хоть раз услышу, что вы назвали меня Таблеткиным — урою. Для вас я Грибов Кирилл Фёдорович.

Он достал из кармана телефон и что-то на нём открыл.

— Итак, первый у нас — Кулешов Лев Арсеньевич, — подошёл он к седому деду и внимательно рассмотрел его. — Будешь Профессором.

Дед лишь пожал плечами.

— Теперь ты — Латышев Борис Степанович, — подошёл он к парню. — Что у тебя с щекой?

— Аллергия, — ответил он.

— Будешь Щекой, — решил Таблеткин.

— А кто вам дал право давать нам клички? — возмутилась девушка.

— Это не клички, — подошёл к ней Таблеткин. — Это позывные. Когда придёт время, вам выдадут связь, и вы будете откликаться только на позывные. Никаких имён, фамилий и отчеств.

— Хм… — недовольно хмыкнула девушка.

— Лобойко Нелли Андреевна, — прочитал инструктор. — Будешь…

Он крепко задумался.

— Нелли-Нелли-Нелли… — произнёс он. — О! Будешь Фуртадо!

— Почему? — нахмурилась девушка.

— Потому что я так сказал, наверное, — пожал плечами Таблеткин. — И мне нравится Нелли Фуртадо. Хорошо поёт, шельма…

Он прошёл к женщине.

— Третьякова Лидия Яковлевна, — прочитал он в телефоне. — Будешь… Галереей.

— Это так остроумно… — произнесла Третьякова.

— Я знаю, — оскалился Таблеткин.

Он сместился влево и посмотрел на меня.

— Новиков Константин Васильевич, — прочитал он. — Будешь Студентом.

— Без проблем, — кивнул я.

— А почему он «Студент», а я «Щека»⁈ — возмутился Щека.

— Хочешь поменять на Школоту? — повернулся к нему Таблеткин.

— Нет… — покачал головой Щека. — Но не Щека же.

— Это что? — подошёл к нему Таблеткин и ткнул в опухшую щеку.

— Щека… — ответил парень.

— Вопрос считаю закрытым, — заявил инструктор и сместился вправо. — Итак. Основные правила нашего Хогвартса для людей с отклонениями…

— А у вас есть девиация? — спросила Фуртадо.

— Да, есть, — кивнул Таблеткин. — По ночам ссусь в кровать.

— Я же серьёзно… — пробурчала Фуртадо.

— Есть, — ответил он. — Вернёмся к правилам. Слушаться меня и Ананаса — это главное правило. Также, на первом этаже, на колонну приклеен лист с внутренним распорядком. Здесь не детский лагерь «Ракета» — вы получаете очень солидную оплату, поэтому будьте добры оправдать ожидания, которые на вас возлагает военная администрация.

— А кто такой Ананас? — спросил Профессор.

— Это я, — выглянул из окна второго этажа уже виденный мною на видео мужик. — Продолжай, Таблеткин.

— Это второй инструктор, — сообщил Таблеткин. — Ваша главная задача, в рамках КМБ, получить боевые навыки — мы будем обучать вас обращению с оружием, а также тактическим приёмам. Также будет теоретическая часть, по интерфейсу, мутациям, известным нам устойчивым видам зверей, а также по программе развития способностей. Вы, наверняка, понавыбирали всякое говно, но это не страшно, потому что вы тупо не могли высоко подняться по уровням.

Все промолчали. Ну, я-то точно не поднялся по уровню. Да и выбрал далеко не говно — полезная способность…

— Все внутрь, — скомандовал Таблеткин. — Сегодня отдыхаете — время позднее, а завтра с утра начинается подготовка.

Примечания:

1 — Трайхард — это неологизм, проникший в наши палестины с Запада. Вообще, есть выражение в английском, «to try hard», то есть, «очень стараться», но у нас оно стало существительным или прилагательным для описания человека, который чрезмерно старается, иногда даже в ситуациях, где это выглядит излишне, комично или раздражающе. Зародился этот неологизм в MMORPG, шутерах, MOBA’х, в начале 00-х годов, а к 10-м годам уже прочно вошёл в лексикон YouTube, Twitch и прочих площадок.