122. Я принимаю этот вызов!

Для учеников северного берега вызов Бай Сяочуня на поединок превратился в своего рода героический поступок. Это подняло такую шумиху, что даже на южном берегу узнали про происходящее. Ученики там с сочувствием обменивались взглядами. Конечно, сочувствие было не к Бай Сяочуню, а к ученикам северного берега.


— Они совсем его не знают…


— Только подождите. Ещё немного и они узнают, насколько Бай Сяочунь ужасающий.


Шло время. На десятый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, достигло примерно двух тысяч трёхсот. Это число росло каждый день. Дошло до того, что для ученика внутренней секты не вызвать Бай Сяочуня на бой считалось позором. Если ты не пошёл на арену испытаний и не отправил своего журавлика, то тебя начинали смотреть косо. Когда вызов стал нормой, ещё больше людей отправило его.


— Ха-ха-ха! Сегодня я, Сюй Дабао, ставлю десять баллов заслуг и вызываю Бай Сяочуня на бой!


— Хм! Я, Чжоу Юньцун, вызвал главного врага северного берега три дня назад. Плохо, что этот тупица не смеет принять вызов!


На тринадцатый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, перевалило за три тысячи. Северный берег стоял на ушах. Куда не пойди, единственной темой обсуждения были вызовы Бай Сяочуню. Неслыханно, чтобы такие массовые волнения происходили из-за одного человека. Новые вызовы улетали каждый день, и десятки тысяч учеников внешней секты собрались вокруг арены испытаний, чтобы посмотреть на гордых учеников внутренней секты в блеске славы. Каждый бумажный журавлик встречали одобрительные возгласы, сколько бы баллов заслуг при этом не ставилось на кон.


Бэйхань Ле никогда бы не подумал, что его действия вызовут такую цепную реакцию. Теперь он был намного популярнее, чем прежде, особенно учитывая, что ему удалось преодолеть ужасную травму и вернуться с высоко поднятой головой.


На семнадцатый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, превысило четыре тысячи. Шторм, разразившийся на северном берегу, захлёстывал всю секту. К этому времени простой вызов на бой перерос в нечто большее. Он превратился в жест. Количество баллов заслуг уже не играло никакой роли. Некоторые ставили на кон даже меньше десяти. Однако жест так всех вдохновил, что каждый считал своим долгом поучаствовать.


— Бай Сяочунь испугался! Он не смеет драться с северным берегом!


— Ха-ха-ха! Даже если бы он был сильнее, чем есть, ему всё равно пришлось бы преклонить колени перед объединённой мощью северного берега!


— Дух северного берега нельзя превзойти!


Четыре главы гор северного берега потеряли дар речи, а глава секты Чжэн Юаньдун не переставал удивляться. Даже высшие старейшины обратили внимание на происходящее. В конце концов, ничего подобного ранее никогда не происходило.


Ученики северного берега так увлеклись, что практически каждый день бросали новые вызовы. Некоторые люди после отправления вызовов летали к звериному заповеднику, чтобы посмотреть на бумажных журавликов, которые присоединялись к огромной куче. Эту сцену всегда сопровождали громкие одобряющие восклицания. К двадцатому дню около восьмидесяти — девяноста процентов учеников внутренней секты уже кинули вызов. И только тогда буря начала затихать.


В то утро крепкий ученик внешней секты появился у арены испытаний, его распирало от нетерпения. Он прикинул, что после того как перед ним более четырёх тысяч человек бросило вызов Бай Сяочуню, если тот и выберет кого-нибудь, чтобы дать бой, то уж точно кого-то с большим количеством баллов заслуг на кону. В конце концов, Бай Сяочунь завоевал первое место в битвах избранных.


Возможность бросить вызов такому избранному, даже если он не ответит, вселяла в крепыша большую радость. Потом он сможет хвастать, что когда вызвал Бай Сяочуня на бой, тот убежал. Ещё более воодушевлённый крепыш использовал силу четвёртого уровня конденсации ци, чтобы запрыгнуть на арену. Сегодня он был первым, кто бросал вызов, а также первым из учеников внешней секты, осмелившимся на это. Приземлившись на арене, он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся.


— Я, Лю Дабяо, ставлю на кон двести баллов заслуг, чтобы вызвать на бой главного врага северного берега Бай Сяочуня!


Снова громко рассмеявшись, Лю Дабяо соединил руки за спиной и уставился в направлении звериного заповедника.


— Бай Сяочунь, когда ты получишь вызов от Лорда Тигра, (1) осмелишься ли ты, ученик внутренней секты, сразиться со мной?


Действия этого человека многих поразили. Сначала все решили, что Лю Дабяо просто глупец. Каким бы гадом не был Бай Сяочунь, он всё же завоевал первое место в битвах избранных. Такого человека не мог просто так вызвать на бой ученик внешней секты. Но потом люди осознали, что Лю Дабяо пользуется случаем, чтобы сделать себе имя, и тогда глаза у них загорелись.


Когда еще ученик внешней секты смог бы вызвать ученика внутренней, который при этом сбежит от поединка — такая поразительная ситуация заставила у всех кровь вскипеть в жилах. Лю Дабяо очевидно бросил вызов потому, что хотел присоединиться к общему движению против главного врага северного берега.


Пока Лю Дабяо гордо стоял на арене испытаний, Бай Сяочунь только закончил занятие медитацией в домике почётного стража звериного заповедника. Вздохнув, он открыл дверь. Последние двадцать дней каждый раз, когда он открывал дверь, у него начинала болеть голова. Однако у него не было выбора. Если соберётся слишком много свежих бумажных журавликов, то когда он откроет дверь в следующий раз, желание сражаться станет нестерпимым и он не сможет с ним справиться. Поэтому каждым утром он первым делом открывал дверь. Его взору представали сотни бумажных журавликов, и он слышал бесконечные голоса, зачитывающие вызов. Вчера он решил пересчитать журавликов, и там оказалось более четырёх тысяч. Теперь они сгрудились повсюду.


В этот раз, открыв дверь, он удивился, увидев только несколько десятков бумажных журавликов. Но потом, через мгновение, огромная стая в более чем тысячу, источающая такое непомерное желание начать битву, что оно могло бы свернуть горы и осушить моря, показалась вдали. Сердце и разум Бай Сяочуня сразу же захлестнуло мощное стремление к схватке. Потом более чем тысяча журавликов опустилась на него, погребая под собой, желание битвы многократно усилилось. Через мгновение показалась его голова, и он выбрался из кучи. Пребывая в шоке, он огляделся. Он был так ошеломлён, что с трудом шевелился. Он протянул руку и схватил первый попавшийся журавлик. Бесстрастный голос забубнил у него над ухом:


— Ученик внутренней секты Бай Сяочунь, ученик внешней секты Лю Дабяо с северного берега на четвёртом уровне конденсации ци поставил на кон двести баллов заслуг и вызвал тебя на поединок.


Бай Сяочунь в удивлении уставился на журавлика. Когда он услышал, что его вызвал ученик на четвёртом уровне конденсации ци, то в его глазах мелькнула ярость.


«Что за кучка задир эти люди на северном берегу. Я пытался не привлекать внимания, но это просто невозможно. Чёрт! Если Бэйхань Ле не хочет признавать, что проиграл и хочет вернуть себе имя после десяти лет в уединённой медитации, то его можно понять. Ученики внутренней секты хотят меня вызвать? Я могу это вынести. Но теперь ученики внешней секты вызывают меня? Довольно! С меня хватит! Я могу принять вызов! Лю Дабяо? Четвёртый уровень Конденсации Ци? Его вызов и приму!»


Бай Сяочунь глубоко вдохнул и вздохнул про себя. Плохо, что нельзя было взять с собой зверя из заповедника, пока не свяжешь его с собой. К тому же он не знал Заклятие Шаманского Управления Достигающего Небес. Иначе прихватил бы с собой сотню животных отсюда и раздавил бы арену для боя! Чувствуя сожаление, он выпятил подбородок и посмотрел на бумажный журавлик.


— Я принимаю вызов!


Тем временем на арене испытаний Лю Дабяо стоял с заложенными за спину руками и купался в лучах славы, будучи центром внимания. Это было очень сильное переживание.


— Бай Сяочунь, Лорд Тигр подождёт тебя десять вдохов. Ты салага! Ты тупица! Посмеешь принять вызов Лорда Тигра или нет? Бай Сяочунь, а ну иди сюда, подлый трус!


Он всё больше накручивал себя, его голос становился громче, а толпа ещё сильнее его приветствовала. Лю Дабяо как следует разошёлся, у него и мысли не было, что Бай Сяочунь может на самом деле принять вызов. С его точки зрения, если после двадцати дней молчания Бай Сяочунь и сделает это, то наверняка выберет ученика внутренней секты. Он не опустится до того, чтобы драться с учеником из внешней. В конце концов, он завоевал первое место в битвах избранных.


Лю Дабяо всё больше гордился, какой он молодец, что выбрал идеальную ситуацию, чтобы сделать себе имя. Он даже представлял, что будет через несколько дней. Все во внешней секте узнают, кто он такой. А новоприобретённая слава, возможно, поможет ему привлечь внимание некоторых младших сестёр.


— Бай Сяочунь, тебе осталось время трёх вдохов! — прорычал он. — Поспеши! Осмелишься драться с Лордом Тигром?!


Крайне довольный он рассмеялся и уже хотел спуститься с арены. Но тут…


Неожиданно перед ним появился экран из света, который не позволил ему сойти. Окружающие ученики в изумлении уставились на него. Тогда бесстрастный голос прозвучал над ареной испытаний.


— Ученик внутренней секты Бай Сяочунь принял вызов, брошенный учеником внешней секты Лю Дабяо. Да начнётся бой!


Замерцали огни телепортации, и Бай Сяочунь, благодаря силе бумажного журавлика, медленно материализовался на арене испытаний. Десятки тысяч учеников северного берега взирали на него в полном удивлении. В воздухе повисло гробовое молчание. В толпе были ученики и внешней, и внутренней секты, но все они потеряли дар речи и молчали, словно деревянные цыплята, глазея на Бай Сяочуня.


Никто из них и подумать не мог, что Бай Сяочунь в конце концов примет вызов. Хотя это было вполне возможно, но в это почти никто не мог поверить… Он принял вызов от ученика внешней секты на четвёртом уровне конденсации ци. Такое бесстыдство превосходило воображение всех присутствующих и погрузило их в ступор.


— Ты Лю Дабяо? — спросил Бай Сяочунь с очень серьёзным видом, соединяя руки за спиной.


У Лю Дабяо затряслись коленки и на глазах показались слёзы. Казалось, что сейчас он грохнется в обморок. Он с трудом соображал и стал сомневаться, не снится ли это ему. Он просто хотел воспользоваться ситуацией и сделать себе имя. Он даже и подумать не мог, что Бай Сяочунь на самом деле примет вызов!


— Я… я…


Его так трясло, что он почти не мог говорить. Прежде чем он успел что-то добавить, Бай Сяочунь спросил:


— Почему бы тебе не сдаться? Когда я нападаю, то даже я сам боюсь себя.


Эти слова словно гром поразили Лю Дабяо. В красках представляя всё, что он слышал о Бай Сяочуне, особенно трагедию с Бэйхань Ле, он стоял ни жив, ни мёртв. От ужаса он чуть не разревелся.


— Я сдаюсь!


Как только у него вырвались эти слова, он тут же исчез, а Бай Сяочунь остался гордо стоять на арене испытаний, наблюдая, как на его командный медальон добавилось двести баллов заслуг.


— Жизнь может быть так одинока… — сказал он, взмахивая рукавом и вздыхая.


Зрители завыли от ярости, их оглушительные голоса разносились по всему северному берегу и даже были слышны на южном.

Загрузка...