Ваше Сиятельство 12

Глава 21 Сходняк на площади у дворца

Портал открывался вовсе не в непроявленное пространство, а сразу на Небеса — я увидел снежные горы вдали, свеже-зеленые луга и небо цвета лазури. Из известных мне богинь так умела открывать переходы только Гера. Ее способность, минуя храм, соединять переходом сразу два мира, была выдающейся и обусловленной высокой божественной энергетикой. Гера, так Гера. Да, мы с ней оказались в неприятных разногласиях, и она так и не ответила, когда я взывал к ней по просьбе Элизабет. Взывал два дня подряд, желая узнать о состоянии Майкла и сроках его возвращения. Но сейчас я был готов принять помощь хоть у самого Черта, лишь бы спасти баронессу Стрельцову.

Каково же было мое удивление, когда из портала появилась Афина, пылающая, воинственная, держа наготове божественное копье. Светлоокая тут же метнула его, превращая «Железного Стива» в груду металла. И похоже вовремя — робот уже поднимал турель. Мгновенно в руке Воительницы появилось копье другое, золотом засверкал ахейский щит, который не пробила бы ни одна бы пуля.

Сразу за подругой выбежала Артемида. Дрожащей тетивой ее серебряный лук запел песню смерти — в дальний конец коридора полетели стрелы. Они разили без промаха.

Убирая теперь бесполезные «Лепестки Виолы», я бросился к Элизабет. Нашел в себе силы поднять ее на руки и шагнуть к порталу. Тут же на помощь пришел Бабский, подхватывая Стрельцову с другой стороны, помогая мне, поскольку я сам едва держался на ногах.

— Поспешите! Сверху бегут другие воины замка! Их много! — крикнула нам Артемида.

В эти стремительные мгновенья — мгновенья, в которые события менялись непредсказуемо и головокружительно — я все еще ожидал появление Геры. Ждал и недоумевал, какие тайные пути, какие причины смогли снова соединить Величайшую и моих небесных подруг. Однако Геры не было, даже тогда, когда я, держа Элизабет, ступил на землю божественных владений.

— Давай сюда! Осторожно кладем! — распорядился я, выбрав место для баронессы, где трава казалась невысокой, но густой.

Мы опустили Стрельцову осторожно. Мои руки стали липкими от ее крови. Сама она была без сознания.

— Это чудо! Еще одно чудо! Думала, нам уже не выбраться! — как-то надрывно произнесла Бондарева. Убирая «Karakurt», она обессилено опустилась на траву.

Сняв рюкзак, я сел рядом с Элизабет. Наташе не ответил ничего, только кивнул. Жмурясь от яркого солнца, бросил взгляд на дворец — он виднелся примерно в тысяче шагов. И это беломраморное сооружение с высокими колоннами, статуями и фонтаном возле лестницы конечно же принадлежало Артемиде.

В темном провале портала сверкнули золоченые доспехи — появилась Афина. Следом за ней, убирая лук, на траву грациозно спрыгнула Арти. Она повернулась и, смыкая стенки пространственного перехода, свела вместе ладони. Значит, этот портал сделала не Гера, а сама Разящая в Сердце! Каким образом⁈ На этот счет я уже догадывался: ее новые храмы в России, гораздо большее число прихожан и молитв в ее честь давали моей возлюбленной намного больше божественной энергии и позволяли открывать портал, который, минуя непроявленное, пропускал всех нас! Неужели за считанные дни все изменилось так, что теперь Небесная Охотница могла соперничать с Герой в силе высоких энергий⁈

Иного объяснения не могло быть и это стало прекрасной новостью! Мое сердце сейчас переполнила бы радость, если бы рядом со мной не лежала тяжело раненная Элизабет. Все-таки взрыв тяжелой гранаты — не шутка. Пусть даже часть ударной волны блокировал магический щит.

Словно услышав мои мысли, Артемида, подходя, сказала:

— Асклепий в пути! Сейчас появится! Вижу, и ты ранет, мой дорогой?

Я встал на ноги, не так проворно, как бы того хотелось, но достаточно бодро. Подошел к ней и обняв Арти, поблагодарил:

— Спасибо! Не первый раз, ты спасаешь мою жизнь, и жизни дорогих мне людей! И какой ценой Арти! Это же запретное вмешательство в самом бесшабашном виде! Небесные законы…

— Молчи! Уж не тебе говорить о соблюдении законов и правил! — Артемида шутливо оттолкнула меня.

— Спасибо, Атритона! — я поклонился Афине, напомнив ее древнее имя, означавшее «Несокрушимая». Уж так напрашивалось, когда я смотрел на ее горящую на солнце броню.

— Будешь должен, Астерий! — рассмеялась она и поцеловала меня. — Но я не Гера: принимаю долги только тем, что приятно тебе самому. Она провела рукой по своей груди, и доспехи тут же исчезли — теперь ее манящее тело облегало тонкое платье, а в небесных глазах не осталось ни капли боевого пыла. За то там мелькнула лукавая искра.

Асклепий появился беззвучно. О том, что он за моей спиной я догадался лишь по словам Артемиды:

— Пожалуйста, начни с нее. И посмотри Астерия. Нам он нужен здоровым и полным сил!

— Астерий! Там, где он постоянно раны, кровь, смерть! — бог-врачеватель сердито глянул на меня.

Я не стал ему отвечать. Зачем вступать в споры с богом, который сейчас должен заняться лечением Элизабет? Я лишь молча и с улыбкой показал ему средний палец правой руки. Разумеется, Асклепий и мои подруги истолковали этот жест как лидийское «ты — первый, ты — лучший!», но я-то знаю, что на самом деле я имел в виду.

— Прости, Асклепий, сейчас ты несправедлив. Астерий вынужденно оказывается в ситуациях, где сталкиваются слишком противоречивые интересы и могущественные силы земного мира, — вступилась за меня Афина. — Ему труднее, чем любому из нас.

— Да, Мудрейшая, особенно ему трудно приходится с женщинами. Его на всех уже не хватает. И при этом он умудряется оказываться именно там, где ты сказала, и делать все, чтобы я не сидел без работы! Оставьте меня с ней наедине! Терпеть не могу, когда мешают лишним внимание, — Врачующий бог с раздражением махнул рукой, отсылая нас в сторону дворца Артемиды.

— Заранее спасибо, Асклепий! Ты бываешь суров, но у тебя доброе сердце, — Афина подмигнула мне и пошла по тропе к мраморным ступеням, в обрамлении травы они казались белоснежными.

Артемида взяла меня под руку, сделав приглашающий жест Бондаревой, которая стояла в стороне в легкой растерянности.

— Я догоню, ваша божественная милость! — известил нас Бабский, хватаясь за живот. Что-то поручик сегодня в этом неприличном вопросе разошелся.

Ну что ему сказать? Если бы Элизабет была в сознании, то она бы сказала за меня: «Засранец!».

Я лишь кивнул и пошел рядом с Арти, все никак не решавшейся избавиться от доспехов.

— Теперь ты можешь открывать прямой портал? — спросил я, хотя вопрос мой выглядел глупым. Ведь зачем спрашивать об очевидном.

— Представь себе, но не могу удерживать его долго. Теперь тебе не придется всякий раз выходить через мой храм на Гончарной, — отозвалась Небесная Охотница и добавила: — О Майкле не очень хорошие новости. Такое подозрение, что Гера его не собирается отпускать. При этом делает все, чтобы ему понравилось у нее. И, наверное, все чтобы она сама понравилась ему.

— Мы не совсем понимаем, зачем это ей нужно. Не понимаем, почему именно Майкл, — добавила Афина, останавливаясь у ступеней. — Ходят слухи, что она собрала несколько земных мужчин, которые живут в ее дворце. И «Камень Нового Бога» у нее не один. Но, я не могу поверить, что Величайшая стерва решится сделать из этих мужчин богов! Это просто невозможно! Перун не позволит! И никто из нас! Не знаю, на что она рассчитывает!

— На вещь, которую я должен ей доставить из Тайной Комнаты, — предположил я, называя Хранилище Знание другими словами, которые так же встречались в Свидетельствах Лагура Бархума. — А Громовержец знает о мужчинах в ее дворце?

— Скорее всего да. Разумеется, никто из нас ему такое не доносил, но он вполне может знать, потому как Гера это не слишком скрывает. Как я говорила, она ведет себя вызывающе с Перуном. Ясно, что ее раздирает злость, и она этим мстит за то, что Перун предпочел ей мою мать. Для Величайшей это серьезное унижение, и, мне кажется, она ищет способ унизить в ответ Перуна, — только на лестнице, поднимавшейся к южному крылу дворца, Артемида сменила доспехи на свою обычную одежду из полупрозрачного шелка. Сделала богиня это так же изящно и легко, как и ее подруга.

— Кстати, дошли слухи… — Арета взяла меня под руку с другой стороны, — что она… — я снова про Геру — очень радовалась, когда ты потрепал за бороду Перуна в Багряном Дворце. Она называла тебя «мой Астерий»!

— Все, хватит о ней! Мне кажется… — Небесная Охотница замолчала, вдруг нахмурившись. И повернувшись к Афине, спросила: — Слышишь?

— Да! — отозвалась та.

— Ни слова о Громовержце! — едва слышно шепнула мне Артемида. — И лучше иди во дворец со своими.

Я тоже слышал. Слышал, как возмутилось вокруг непроявленное, пошло беспокойной зыбью. Следом незримые волны передались тонкому плану. Рядом кто-то был. Могущественный бог и не один.

— Посейдон!.. — прошептала Афина. — Амфитрита и еще кто-то! Поспешил бы ты во дворец, Астерий! — добавила она, возвращая себе броню.

Магический ресурс в божественном мире восстанавливается в разы быстрее, чем на земле. Потому как, даже те места, которые не считаются узлами Силы, здесь настолько насыщены энергией, что магу кажется будто воздух тихо звенит от нее. Однако, я был еще настолько ослаблен, что вряд ли смог бы противостоять даже самому жалкому из богов. А Посейдон для меня — это всегда плохо. Даже когда синебородый мститель оторван от морской стихии, он все равно грозен и намного опаснее того же Аполлона. Но ко дворцу я не поспешил. Разве может Астерий оставить своих женщин перед лицом возможных неприятностей?

Посейдон не появился, даже когда мы поднялись к арке, венчавшей верх лестницы. Лишь когда Афина первой ступила на площадь перед дворцом, справа и слева пространство вспыхнуло светом открывающихся порталов. Их было не меньше семи. Поближе к фонтану появился Посейдон. Рядом с ним Амфитрита с трезубцем, ее длинные голубые волосы развевал внезапно подувший ветер — рядом пронесся Эол.

— Арти, не глупи, отдай нам его! Это сразу решит много проблем! — сверкая темными зрачками произнес Держатель Вод. — Я даже приму твою сторону!

— Попробуй, возьми! Да еще на моей земле! — заслоняя меня, Артемида сделала шаг вперед, в ее руках появился серебряный лук.

Справа порталы раскрылись: появился Перун и Сварог, седой, степенный, одетый в расшитую звездами одежду. Рядом с ними возник Гефест. Ближе к колоннаде воздух потемнел и там появился хмурый Велес.

Левее него тьма стала гуще. Еще гуще и там появилась Морена в верном балахоне, держа посох, увенчанный черепом.

— Чтобы это значило, дорогая? По какому случаю сходка? — шутливо спросил я, хотя вполне понимал, что Артемиде сейчас не до шуток. Все эти гости были незваными.

— Тише, Арти! Мы же просто поговорить! Пока поговорить! — опираясь на трезубец, произнес Посейдон.

— Ничего не бойся, Наташ. Просто стой за Афиной. Оружие ни при каком раскладе не использовать! — предостерег я Бондареву и увидел Бабского неуверенно поднимавшегося по лестнице.

Рядом с Перуном появилась Лето и бросила на меня сердитый взгляд, даже губки скривила. Рядом с ней из багрового свечения вышел Аполлон. Не припомню, чтобы я сразу видел столько богов. Но этим появление небесных не закончилось: шагах в десяти от меня из жемчужного свечения вышла Афродита и с нею Арес.

— Надеюсь ты, Арти, понимаешь по каким важным причинам мы здесь⁈ — голос Перуна походил на громовой раскат.

— Вмешательство, Держатель Небес? Да, я его совершила! Надеялась этого не допустить, но не было иного выхода! — отозвалась Разящая в Сердце.

— Вмешательство каждый из вас позволяет каждый месяц по несколько раз! Каждый день многие из вас нарушает тот или иной Закон. Почему ты не обращаешь внимание на это, но сейчас примчался сюда, да еще привел их всех⁈ — Афина обвела острием копья собравшихся. — И при чем здесь вообще Посейдон? Он не наш! Уж пригласил бы тогда нашего с Арти отца!

— Придержи язык Арета! Твои права до сих пор очень ограничены! Если тебе выделили несколько храмов, то ты можешь из быстро потерять! — глаза Громовержца вспыхнули гневной синевой. — Ваше вмешательство сегодня было столь дерзким, что в Вечной Книге исчезли важные страницы! А три из них!.. Целых три обратились в пепел! Мы все были свидетели этому! Все возмущены!

— Послушай меня, Метатель Молний! — сдвинуть Небесную Охотницу с места мне было не по силам и мне пришлось ее обойти. — Я очень не хочу возвращаться к прежнему разговору, — продолжил я, выступив вперед. — Тому, что был между тобой и мной в Багряном Дворце. Но я еще раз напомню: Артемида и Арета служат народу, который им молится. Народу, который дает им силы. Даже нарушая некоторые законы, они исполняют свой долг! А как у тебя с этим? С нами Ключ Карен Туам — и это очень удачный исход для империи, которая строит тебе храмы и признает тебя верховным богом! Или ты ратуешь за то, что бы Ключ Карен Туам остался в замке Увядшей Розы? Если так, то нужно ли нам молиться тебе? И если так… — я выдержал паузу, удивляясь тишине и тому как внимательно слушали меня боги, — то в Вечной Книге могут в ближайшие дни появится записи, которые тебе понравятся еще меньше, чем мои статьи в газетах! Ты же знаешь, о чем я говорю? Я могу даже не удержаться от новых статей, в которых справедливо восславлю Артемиду и Афину! И могу там упомянуть тебя. Нужно ли это делать?

— Каких еще статей? — Сварог, вглядываясь в меня, опустил голову и даже чуть наклонился.

— Отец Всего, мое особое почтение к тебе! — я поклонился ему, низко — я действительно уважал этого древнейшего бога, влияние которого теперь стало невелико, но великое уважение к нему имели почти все, собравшиеся здесь. — Наверное, некоторые события твой сын от тебя утаил, — продолжил я. — Не пожелал доставить тебе лишние волнения. Позволь, я не буду сейчас говорить о тех статьях и событиях вокруг них. Будет правильнее, если об этом поведает не человек, а сведущие боги. И мне жаль, что тебя иногда держат в неведенье.

После моих слов Громовержец хрустнул костяшками пальцев и процедил:

— Хитер, подлец! Но сейчас ты прав. Я сам поговорю с отцом. Не стоит его утомлять малоинтересными разговорами.

— Прекрасно! Видишь, мы можем найти общий язык. И стоило ли сегодняшнее недоразумение в каком-то дряхлом британском замке этой суеты и возмущений? — я добродушно улыбнулся ему.

— Недоразумение, в котором две, пока еще чтимые богини, убили два десятка людей! Шестеро из которых мои прихожане! — прошипела Морена. — Вечная Книга — наше общее достояние, но она становиться пустой! Вселенная больше не определяет наше будущее! Впереди тьма, в которой неуютно даже мне! Мне, не любящей свет и ясность!

Я хотел ей сказать: «Заткнись, старуха!», но ответил так:

— Милая, люди определяют будущее своими поступками. Если боги избавятся от зависимости в этих формальных определенностях, то они от этого только выиграют. Их жизнь станет намного живее и интереснее.

— Верно сказано насчет Вечной Книги! Браво Астерий! — услышал я позади себя голос Геры.

Как она появилась здесь я не видел — Величайшая умеет преподносить сюрпризы своим явлением и своим поведением.

— Я считаю, сделанное сегодня Астерием вполне можно считать подвигом! Блистательным героическим поступком, которых так не хватает в наших небесных хорах! — грациозной походкой Величайшая прошла мимо Афродиты и Ареса и повернулась к Перуну. — Хотя моих храмов в Лондоне много и в Британии весьма почитают мое второе имя, все равно я восхищена произошедшем! И что для вас эта Вечная Книга⁈ Записи в ней пропадали много раз! Когда страница, когда две! Сейчас чуть больше! Если бы у меня была возможность написать в той Книге… Если бы у меня имелось древнее перо — Перо Ято, то я бы написала лишь два важных слова. Самых важных сегодня. Они таковы: Слава Астерию!

По площади прокатился ропот. Громовержец гневно смотрел на свою супругу. Лето поджала губы и отвернулась. Но больше всех меня позабавил Посейдон: он посинел, словно его тело превратилось в воду, и вскоре исчез.

— Я сожалею лишь о том, что вовремя не оказалась в замке вместе с Артемидой и Воительницей, — продолжила Гера. — Поэтому сейчас мне остается сказать: Слава Арти! Слава Афине! За то, что они поддержали Астерия!

— Слава Артемиде! — подхватила стоявшая недалеко от меня Афродита.

Арес рассмеялся и выкрикнул: — Слава Разящей! Она прекрасна!

— Ты молодец, дочь моя! — сказала Лето, подходя к Артемиде. — Думаю, Громовержец уже не сердит на тебя. Правда же? — мать Арти с милой улыбкой повернулась к Перуну, не забыв одарить меня презрительным взглядом. Это было мельком, но вполне ощутимо.

Как-то мне на ум приходила не слишком умная мысль, будто на Небесах есть все, кроме цирка. Но как же нет? Вот же он! Сейчас на моих глазах!