Вань, я не Яга! История попаданки

Глава 6. Все по полочкам

— Так в том рыжем разбойнике, который выкинул меня из воздушного шара, был ты? — взвизгнула я, когда подобрала челюсть.

— В смысле? Так мне это все не приснилось? — моргнув пару раз растерянно спросил Ваня.

— Нет! Ты действительно чуть не убил меня! А еще замуж зовешь? Душегуб! — возмущалась я, вскочив из-за стола, — Не хочу тебя видеть! Уходи.

Мой указующий перст устремился к входной двери, в которую как раз осторожно крался кот-яга.

— Уля, солнышко мое, я не хотел причинять тебе вред. Я тогда запаниковал, думал, не смогу спрыгнуть вниз, мне показалось, что ты меня хочешь удержать, в суму же посадила. Я случайно тебя толкнул.

— Как можно коту случайно толкнуть человека?! — продолжала орать я.

— Что тут у вас происходит? — с искренним любопытством спросила Ягиня.

— Это он в тебе был в моем мире. То есть не в тебе, а в Ваське, — попыталась я объяснить вновь открывшиеся обстоятельства моего перемещения.

— А он не Васька? — удивился Ваня.

— Нет! Это Яга! — буркнула я.

— Она ночью превращается в кота? — еще более ошалело спросил царевич.

— Нет, я теперь всегда в коте. А вот Ульяне повезло больше: она то я, то она… — пошевелив усами, усмехнулся рыжий кот.

— Ничего не понимаю… — с досадой схватившись за голову простонал Ваня.

— И я! — со слезами на глазах пожаловалась я.

— Рассказывай все с самого начала! — потребовала Ягиня Берендеевна у приунывшего гостя. И Ваня послушно поведал свою сложную историю:

— Как я уже рассказывал Ульяне, я залез за волшебным орехом на дерево и сорвался. Пока летел вниз думал все, конец моей жизни. А приземлился уже на четыре лапы возле дурно пахнущей лавки. Вокруг люди туда-сюда снуют в странной одежде, почти у всех женщин или голые ноги, или мужские штаны напялены. Какие-то страшно рычащие повозки повсюду снуют. А еще все постоянно какие-то пластинки к лицу прикладывали. Не понравился мне тот мир. Очень суетно там и пахнет плохо. Но тут я увидел Ульяну. Она была как луч солнца в этом странном царстве пыли и грубости. Я за ней пошел. Она меня взяла к себе в светлицу. Но я-то хотел вернуться домой. И тут по черному плоскому ящику показали воздушные шары, у нас таких нет. Но не это меня заинтересовало. Я подумал, что если я сюда попал во время падения, то возможно, и домой я смогу вернуться во время падения.

Ваня виновато глянул на меня. Я была вынуждена признать, что логика в его размышлениях имелась.

— Я, как мог, попросил тебя мне помочь. Ты, кажется, не очень меня поняла, но полетать согласилась. Когда ты меня в сумку ту темную посадила, я очень испугался, что упущу шанс. Но мне удалось сигануть вниз…

— Прихватив меня… — с обидой напомнила я.

— Прости…

— Не отвлекаться! — рявкнул кот-яга.

— А больше нечего рассказывать. Я помню, что сначала летел рядом с Улей. Видел, как она перепугалась. Мне очень хотелось как-то ее подбодрить, но неожиданно в глазах потемнело, и я очнулся в своем теле под тем самым обрывом, где у Кощея волшебное дерево посажено. Ветки ближайших деревьев были поломаны, видимо, они смягчили мое падение. У меня даже все руки-ноги целы оказалась. Голова только болела. Видимо, удар на нее пришелся. Я принялся бродить по лесу в поисках Ульяны, надеялся, что она упала где-то рядом и выжила. Я же выжил. Вот собственно и весь рассказ.

Я молча упала на стол, подставив под лоб сложенные вместе руки. Как так? Ну почему именно я подобрала этого Ванечку?

— Если честно, — нерешительно начал царевич, — Я даже рад, что ты, Уля, оказалась в моем мире. Если бы этого не произошло, я бы призвал на помощь всех колдунов и магов, но постарался вновь оказаться рядом с тобой, но уже будучи человеком. Я бы или покорил твое сердце, или обрек себя на одинокую безрадостную жизнь на чужбине.

— Ну и болван, — проворчала Ягиня.

— Не смей его обижать! — огрызнулась я на бабусю.

— Как же мне его не ругать? Из-за него меня закинуло в кота.

— То есть ты не кот, а Баба-яга? — уточнил Ваня, внимательно осматривая рыжего ворчуна.

— Да!

— А кого же я видел днем в теле Бабы-яги? — продолжил расспросы царевич.

— В теле бабуси днем теперь я, Ульяна. А ночью ко мне возвращается мое тело, а старое, дряхлое и горбатое исчезает…

— Но-но! Попрошу без оскорблений, — возмутилась Ягиня, — И никакое оно не горбатое. Просто я немного сутулюсь…

— То есть душа Ульяны залетела в тело Бабы-яги и выкинула саму Ягиню в тело кота? — сверля нас округлившимися от удивления глазами, переспросил Ваня.

— Да! — хором ответили мы с Бабой-ягой.

— А где же кот? — резонно поинтересовался царевич.

— Да какая разница?! — возмущенно фыркнула Баба-яга, — Куда важнее понять, как мне вернуть мое тело!

— А моего тела вообще не должно быть, ведь благодаря тебе я в своем мире превратилась в лепешку, — не удержалась от укола я.

Парень повесил голову. Мы помолчали, переваривая свалившиеся на нас открытия. Я никак не могла простить царевичу то, что он втянул меня в этот душеворот. Но его наивные глаза и молящий взгляд безжалостно размягчали мое сердце.

— Ягиня Берендеевна, а может, наши души с Ульяной притянулись друг к другу, раз я оказался рядом с ее домом, а она перешла за мной в этот мир? — неожиданно спросил Ваня. Я затаила дыхание.

— Кто эти души разберет? — проворчала бабуся, — Возможно. Вы же влюбились друг в друга с первого взгляда. Даже когда ты котом был, она уже к тебе расположилась, раз взяла с собой блохастого и бездомного.

Ваня посмотрел на меня с надеждой, я вздохнула, но взгляд отвела в сторону и подбородок повыше задрала.

— Уля, ну прости меня. Я, правда, не желал тебе зла. Я же котом был, маленьким, слабым, к телу этого четвероногого еще не привыкший. Разве тебе здесь плохо? Когда тело твое вернем окончательно, будешь жить со мной в царском тереме. В золоте и шелках ходить будешь. Все твои желания исполнять буду…

— Я хочу унитаз, горячую воду из крана и интернет! — сощурив глаза, сообщила я наивному парню. Зачем мне золото без элементарных удобств.

Ваня, конечно, ничего не понял из моей речи, а вот бабуся времени на споры явно не хотела терять, она задумчиво пробормотала:

— Если Ваня свалился с обрыва и не погиб, может и твое тело цело.

Я от этой мысли так обрадовалась, что даже на Ваню обижаться перестала.

— Тогда мы можем похитить орех у Кощея и загадать желание, чтобы все души оказались в своих телах, — предложил Ваня.

— Гениально! — с легкой иронией в голосе похвалила царевича Ягиня.

Меня же переполняли чувства, появилась надежда, что все может закончиться хорошо, я не сдержалась, подскочила и обняла Ваню, сидящего напротив меня на лавке. Он тут же обхватил меня за талию и усадил к себе на колени.

— Эй, ты что себе позволяешь?! — возмутилась я.

— Ты скоро вернешься в свой мир, у меня так мало времени… не хочу его терять…

И поцеловал меня. Вот же озабоченный! Его губы нежно ласкали мои, руки нащупали грудь и нежно оглаживали. Какой же он… Наглый! Красивый! Мой!

— Сразу видно, что один с дуба рухнул, а вторая пустоголовая! Вы чем занимаетесь?! Нужно составить план, как нам действовать! — фыркнул кот и запрыгнул мне на колени, отвлекая от приятного занятия.

— А чего тут составлять? — удивился Ваня, — Я знаю, где растет орех. Пойду и сорву.

— Как в прошлый раз? Свалишься опять, а нам тебя по всем мирам искать? — проворчала Ягуся.

Мне эта перспектива не понравилась, и я предложила:

— А давайте Горыныча попросим помочь. Он как раз завтра должен вернуться со своего слета. Ты знаешь, где его дом? — обратилась я к Ягине.

Кот вернулся на стол, походил туда-сюда и заявил:

— А мне нравится эта мысль. Горыныч подлетит к дубу. Я по веткам проберусь к ореху, оторву и принесу Ульяне. А она уже загадает желание. Ладно, план есть! Всем спать!

Мы с Ваней переглянулись.

— А зачем нам Горыныч? — удивилась я, — Ты же можешь по саду Кощея до дуба добежать и так же орех украсть.

— Не могу! — отрезала Ягиня, — У него там, знаешь, сколько ловушек наставлено? Твоему Ване просто сказочно повезло в первый раз. Таким неопытным простофилям всегда удача улыбается…

Ваня обиженно засопел, я чмокнула его в щеку, и он тут же прижал меня к себе и зашептал на ушко:

— А давай кота на улицу выгоним и вдвоем здесь останемся.

— И не мечтай! — прошипела бабуся, — Спать будете в разных местах. Пока мы не разобрались с телами, лучше не рискуй, вдруг Ульяна — это всего лишь мираж, а на самом деле — это все еще мое тело.

Ваня настороженно на меня покосился и мягко предложил:

— Ягиня Берендеевна права. Нужно спать ложиться. Завтра сложный день…

Но спать нам сегодня никто давать не собирался. В дверь нетерпеливо забарабанили!

— Эта избушка сегодня самое популярное место вселенной… — проворчала я, с неохотой слезая с колен смутившегося царевича.

— Это вам что, проходной двор? — проорала Ягуся, заняв удобное положение на краю стола и выгнув спину.

Нам никто не ответил, неизвестный еще немного поднажал, и дверь с грохотом отлетела к стене, петли жалобно скрипнули, а домик от обиды задрожал. Пришлось незаметно погладить его по бревенчатой стене и тихонько шепнуть «все хорошо». Но я не была уверена, что действительно все хорошо. На пороге стоял разгневанный Гаврила с факелом в руке, рядом с ним дрожала Аннушка.

— Где эта ведьма? — с угрозой в голосе спросил мужик.

— Так нет ее, — ответил кот, сев на рыжую попу и скромно прикрыв лапки хвостиком.

— А вы кто? — грозно и с подозрением спросил Гаврила у меня и Вани.

— Я царевич… — расправив плечи, сообщил парень.

— А я… — замолчала, не зная, как лучше и безопаснее себя представить.

— Она заколдованная царевна! — нашелся Ванечка и добавил, — Мы за помощью к Ягине Берендеевне пришли.

— Злыдня она, уходите, пока целы! — проворчал Гаврила.

— А что случилось-то? — спросил, как бы между прочим, кот.

— Она дочери моей лицо чем-то намазала и ее родимое пятно исчезло. Я только обрадовался, да рано. Теперь и дочь моя исчезла. Если я узнаю, что эта ведьма ее как-то приворожила, да зло ей какое причинила, сожгу заживо!

— Я говорила вам, Гаврила Иваныч, что Ягиня Берендеевна добрая. Может Варя просто в гости к кому ушла, — тихонечко пропищала Аннушка, успокаивающе поглаживая мужика по руке.

— Нет у Вари друзей, и родственников в этой деревне нет. Да и какая она добрая, Анна? — возмутился мужик, — А может и тебя она подослала ко мне, чтобы извести?

Аннушка побелела и вроде даже собралась упасть в обморок. Я вздохнула и решила взять все в свои руки.

— А может Ягиня Берендеевна и Аннушкину корову в двадцать лет извести пожелала. Еще, небось, и в заморозках майских виновата. И в том, что у вас мозгов не хватает тоже? — надвигаясь на рассерженного гостя, спросила я.

Гаврила побагровел, сжал кулаки и сделал шаг мне навстречу:

— Что ты себе позволяешь, глупая баба?

— А вы что себе позволяете? Среди ночи ворвались в чужой дом и обвиняете его хозяйку без доказательств во всех смертных грехах. Вместо этого лучше дочь бы свою искали! Если она в лес пошла и заблудилась, может наткнуться на голодных зверей! Вы об этом подумали?

Аннушка, услышав про такой ужасный конец невинного ребенка, ахнула и прижала руки к груди. Гаврила нахмурился.

— Как мы ее в лесу найдем-то? Неужто пропадет моя кровиночка? — мужчина понурил голову, сразу потеряв весь свой грозный запал.

— Я помогу искать! — вызвался Ваня. Добрый он у меня.

— И я помогу, — подхватила я, — Только котика покормлю, а то он голодным выглядит. Вы растянитесь в ряд на расстоянии шагов десяти, чтобы слышать друг друга. Направляйтесь в сторону деревни. Если не найдете, позже от избушки в сторону чащи пойдете. Поняли?

Все кивнули и решительно зашагали прочь. А я глянула на кота и попросила:

— Ягиня Берендеевна, я знаю, ты все можешь, помоги найти девочку.

Кот повернулся ко мне спиной и принялся себя вылизывать.

— Если мы ее не найдем, утром Гаврила меня вместе с твоим телом точно пришибет… — подключила я главные аргументы.

— Ладно, — мурлыкая, снизошел кот-яга, — Возьми с печи из связки одну луковицу, плюнь на нее три раза, разотри да скажи «Луковка, луковка, отведи меня к Варе» и кинь на пол.

— И что?

— И то! Делай, что тебе говорят!

Ну, я и сделала: взяла, поплевала, сказала и кинула. Луковка завертелась на одном месте как волчок, рассыпая искры в разные стороны, а потом как подскочит и покатится на улицу. Я припустила за ней. Хорошо, что тело у меня в этот момент молодое было, потому что репчатая провожатая решила, видимо, побить мировой рекорд по катанию лука. И хорошо, что от моего овощного навигатора во все стороны разлетались огоньки, иначе ночью в лесу я бы быстро его потеряла. Луковица скакала по кочкам, перепрыгивала через корни деревьев, обходила на лихих виражах заросли кустарников и вывела меня на другой берег озера, которое стало мне как родное.

Варю я заметила сразу, она стояла на небольшой полянке возле кромки воды и любовалась полетом светлячков. Теплые желтые огоньки отбрасывали яркие лучики на красивое личико девочки.

— Варя! — обрадовалась я.

Девочка обернулась и вздрогнула, увидев незнакомую тетю.

— Кто вы? — нахмурилась она.

— Помогаю твоему отцу тебя искать. Ты разве не знаешь, что опасно маленькой девочке ходить в лесу ночью одной?

— Я к Ягине Берендеевне шла, спасибо сказать. Я теперь могу не стесняться и выходить на улицу. Со мной сегодня даже сын мельника поздоровался и улыбнулся мне. А он такой сильный, высокий… как папа!

Я улыбнулась. Какая милая открытая девочка. Покосилась на кота, тот тоже сидел с умильной мордочкой и глазел на Варю.

— Пойдем к Ягине Берендеевне. А котик пока сбегает и найдет твоего отца, — предложила я.

— Хорошо! — тут же согласилась девочка.

— Еще чего! Буду я тут по лесу бегать за грубиянами всякими, — возмутилась Баба-яга.

— Ну, пожалуйста, котик, — попросила я, присаживаясь перед Ягусей, и тихонько добавила, — Чем быстрее они уйдут из леса, тем нам спокойнее…

Кот недовольно махнул хвостом и скрылся. А я взяла Варю за ручку и привела в избушку.

— У бабуси здесь очень уютно, — заметила девочка, присаживаясь на лавочку, — А где она сама?

— По делам ушла, не скоро будет. Но я ей передам. Голодная?

Варя кивнула и призналась:

— Я еще после обеда из дома ушла. Думала, быстро сбегаю, поблагодарю и вернусь, батюшка и не заметит. Он как раз Анне хозяйство показывал. Но здесь в лесу все так интересно. Я немного увлеклась и заблудилась…

Пока девочка говорила, я зря время не теряла. Достала муки, воды, масла, кусочек удалось взбить из молока, что Гаврила утром принес, и начала месить тесто. Получилось немного, но на несколько корзиночек должно было хватить. Осталось раздобыть начинку.

— Варя, помни тесто, а я пока поищу ягоды. Не может же быть, чтобы у Яги и не было сушеных ягод.

Я помнила, что когда протирала склянки на многочисленных полочках, видела сушеную чернику.

— Где-то она была… — шептала себе под нос, внимательно осматривая Ягусино хозяйство, — А вот же! «В.гл», — прочитала я надпись на баночке, в которой до краев лежала сморщенная черника, — Что это может значить?

Варя бросила любопытный взгляд на ягоды и предположила:

— Может быть, высушенная голубика?

— Да! Точно! Это голубика, она крупнее, — обрадовалась я и похвалила свою помощницу, — Молодец!

Мы вместе раскатали тесто, наделали чашками кружочков, сложили их в глиняные формочки, которые я нашла за печкой. Думаю, Ягиня в них зелья готовила. Но я их отмыла, они идеально подходили для выпечки. По-хорошему, нужно было размочить ягоды, но времени не было, поэтому я разложила их по формочкам и залила медом.

Варя мне помогала. Она была очень милой девочкой, и я решила воспользоваться доверием ребенка и как бы невзначай спросила:

— Так значит, твой отец взял к себе в работницы Анну?

— Да, — кивнула девочка и слизнула с пальцев остатки теста, — Ему давно помощница была нужна, коров доить, кур кормить, хлев чистить. Он-то все время в поле. По дому я и сама прекрасно справляюсь. И полы мою, и посуду, и стираю, и стряпаю. Хотя печь так вкусно, как ты, не умею.

— Может, Аннушка умеет. Ты ее спроси, думаю, она тебя научит.

— Спрошу, она добрая.

— Понравилась тебе?

— Угу, — снова кивнула Варя, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу у печки в ожидании корзиночек, — Если бы она мне не понравилась, батюшка бы ей отказал, он со мной советуется.

— Правда? Даже когда жениться соберется, будет советоваться? — шутливо спросила я.

— Обязательно!

— И ты даже согласишься? — с опаской покосившись на ребенка, поинтересовалась я.

— Конечно, если она будет хорошая. Я хочу, чтобы батюшка улыбался, а он только хмурится.

Я погладила по голове милую девочку, которая заботится о своем папе. Мы заварили чай, нагрели самовар, накрыли на стол. Варя развлекала меня частушками, потом вспомнила любимую песню мамы. У девочки был звонкий чистый голосок. Слушать ее было сплошное удовольствие.

Я достала из печи корзиночки, они подрумянились, голубика разбухла и выглядела удивительно аппетитно. Но вот запах показался мне подозрительным. Не лесной запах…

Не успели мы сесть за стол, как в избушку влетел Гаврила, за ним заскочил кот-яга, а на пороге застыли Ваня и Аннушка.

— Доченька! — обрадовался Гаврила. Варя тут же оказалась в его медвежьих объятиях.

— Тятя, прости, я просто хотела сказать «спасибо» Ягине Берендеевне. Ее примочки помогли мне. Не думала, что заплутаю, избушка вроде близко от деревни.

— Все хорошо, милая, главное, ты жива, здорова. Если тебе в следующий раз куда-нибудь нужно будет сходить, ты Анне говори. Она тебя проводит. Хорошо?

Анюта тут же оказалась рядом и погладила девочку по голове с нежностью, улыбнулась ей и заверила:

— Обязательно провожу.

— А пироги печь научишь? — тут же взяла быка за рога малышка.

— Конечно!

— Мы тут как раз чай хотели пить. Угощайтесь, — встряла я.

— Нет, спасибо. Уже поздно, мы домой пойдем, — возразил Гаврила.

— Возьмите тогда с собой для Вари, она мне помогала, — предложила я и кинулась к столу, чтобы завернуть пару корзиночек в полотенчико.

— А из чего это ты начинку сделала? — принюхиваясь, спросил кот-яга.

— Так нашла у те… у Ягини Берендеевны высушенную голубику… — откликнулась я.

Кот закатил глаза и посоветовал гостям:

— Ступайте лучше без угощений.

Гаврила согласно кивнул, подхватил дочь на руки и зашагал прочь, Анюта засеменила следом. Я же прищурилась и спросила:

— Что не так с голубикой?

Ваня с интересом разглядывал корзиночки и уже даже тянул руки к моим кулинарным шедеврам.

— Не голубика это, а вороньи глаза, — буднично поведала Ягиня, запрыгивая на печку.

Ваня бросил обратно на тарелку корзиночку, которую уже тянул в рот.

Пришлось ложиться спать голодными, а ведь завтра обещало быть сложным…