Вань, я не Яга! История попаданки

Глава 5. Как на духу

Я взяла с лавки одеяло и накрыла прекрасного юношу, а подушку подложила под светлую головушку. Полюбовалась.

— Что ты делаешь? — завопил кот-яга мне в ухо, — Прирежь его! Он слишком любопытный. Не к добру это!

— И не подумаю.

— Тогда я сама! — не сдавалась Ягиня Берендеевна.

Я этого стерпеть никак не могла. Схватила кота за шкирку и выкинула за порог, еще и дверь на щеколду закрыла.

— Что ты творишь, пустая голова! Это моя избушка! Я в ней хозяйка. Открывай немедленно! — слышался кошачий визг с улицы.

— Ты сначала тело себе верни, а потом уже жилплощадь отвоевывать будешь, — усмехнулась я.

— Избушка, избушка, открой дверь, — громко приказала Ягиня. Домик затрясся.

— Избушка, не открывай дверь! Я же тебя сегодня убрала, мусор весь вынесла, пыль да паутину из углов вымела. Не открывай дверь.

Домик тут же затих. Дверь осталась запертой.

— Что?! — завопила Яга снаружи, — Предательница!

Я же спокойно забралась на теплую печку и уснула.

Утром меня разбудил тихий стон. Я тут же соскочила с лежанки и, кряхтя, направилась к Ване. Он сидел на полу, лохматый, сонный… Так захотелось его поцеловать…

— Доброе утро, Ваня! Как себя чувствуешь?

Увидев меня, парень тут же вскочил на ноги, потянулся за мечом, но в ножнах его не нашел. Конечно, он так и валялся на полу рядом.

— Не подходи ко мне, коварная ведьма! Отдай мне Ульяну, и я подарю тебе жизнь.

— Какую Ульяну? — очень искренне удивилась я.

— Как какую? Рыженькую, зеленоглазую девушку. Ты ее в плену держишь. Я вчера ее здесь видел!

— Померещилось тебе, касатик. Ты вчера вбежал и о косяк головой приложился, да так крепко, что сознание потерял. Нет здесь никого, окромя меня и кота. И того я на улицу выгнала, он тебя сожрать так и норовил.

Ваня побледнел. Напугала я его, этого и добивалась. Не пара мы с ним. Пусть уже возвращается в свою царскую жизнь. Нечего тут бродить да сердечко мое бередить.

Парень тем временем меч свой поднял и заявил мне строго:

— Не верю я тебе, Ягиня Берендеевна! От Ульяны я не отступлюсь. Выведу тебя на чистую воду!

И гордо расправив плечи, вышел из домика, а разъяренный кот, почему-то весь в сухих ветках и листьях, вошел.

— В щи покромсаю… — грозно рыча, пообещал кот-яга.

— Делай что хочешь, — сказала я, присаживаясь к столу. Слезы уже текли по морщинистым щекам, голова сделалась вдруг неподъемной, пришлось подпереть ее руками.

Кот запрыгнул на стол, потерся о мои ладошки, подставляя башку для ласк.

— Ну, ты чего раскисла? Иди на озеро, глянь, он там, наверно, сейчас голый плавает, освежается после ночи, — посоветовала мне хитрая бабуся.

— Ты за кого меня принимаешь? — возмутилась я, а саму будто изнутри подкинуло, пришлось оправдываться, — Я за водой схожу, а то в ведре на донышке плещется…

Какое же это было великолепное зрелище! Подсматривать, конечно, некрасиво, но Ваня плавал как олимпийский чемпион. Его сильные руки легко, будто дельфины, взмывали над водой дугой и бесшумно погружались обратно. Сильный. Красивый. Мой!

Выйдя на берег, царевич продемонстрировал еще и свои крепкие, как орех, ягодицы. Когда он натянул на себя штаны, так и не повернувшись ко мне передом, я едва сдержала стон разочарования. Осознав, что шоу закончилось, я побежала обратно в домик.

— Ягиня Берендеевна, немедленно придумайте что-нибудь. Я хочу обратно свое тело!

— Ну, кажется, ты не только свое тело хочешь, но и чужое, мужское… — ехидно заметила бабуся и печально добавила, — Я перебрала в уме все зелья, что когда-либо готовила. Даже те, про которые только слышала. Ничего не подходит. Нужна магия посильнее…

— Какая? — с волнением спросила я, но ответить Ягуся не успела: в дверь решительно постучали.

Мы с котом в страхе переглянулись, будто нас застукали на месте преступления, а ведь мы у себя дома! Перед мысленным взором предстал разгневанный Гаврила с вилами в одной руке и факелом в другой. Хотелось притвориться мышкой и спрятаться за печкой. Мы с котом-ягой притихли, даже дыхание задержали.

Дверь снова затряслась под напором чьих-то ударов.

«Еще сломают…» — забеспокоилась я и громко проворчала:

— Кого там в рань такую принесло?

— Это Акулина. Я из соседней деревни. За помощью к тебе пришла, Ягиня Берендеевна.

У кота челюсть отпала. Смотрелось это комично.

— Заходи, если не с пустыми руками, — крикнула я, сдерживая смех.

Ягуся посмотрела на меня сердито.

— Доброе утро, хозяюшка! — кланяясь и подобострастно улыбаясь, поприветствовала меня полненькая миловидная брюнетка. Волосы ее были распущены и едва прикрыты красной косынкой. Белая, вышитая крупными алыми розами рубаха не мешала любоваться тяжелой полной грудью, пышная юбка с тремя воланами напомнила мне цыганский наряд.

Быстро окинув цепким взглядом чисто прибранный домик, гостья почему-то недовольно поджала губы и прижала к груди увесистый узелок.

«Аппетитная Пампушка», — подумала я.

— Чего надо? — умело изображая Ягусю, спросила я.

— Я соседка Гаврилы. Ты к нему вчера заходила, а сегодня у его Варьки их страшное пятно пропало. Это же ты чудо такое устроила?

Я от гордости забыла, что грудь у меня обвисшая, вперед ее выставила, нос с мухомором повыше задрала и важно заявила:

— Пустяки…

— Бабусенька, Ягусенька, — заюлила деревенская королева красоты, — А помоги и мне. Я в долгу не останусь.

Поставила на стол узелок, развязала, а там три банки меда, крынка со сметаной, колечко колбасы. У меня желудок сразу заурчал, как раненый бегемот, я ведь еще не завтракала. Кот тоже, заметив колбасу и сметану, облизнулся, усатая рыжая морда как-то сразу подобрела.

— Чего хочешь? — захлебываясь слюной, поинтересовалась я.

— Хочу замуж за Гаврилу. Я его давно обхаживаю. И по хозяйству предлагала помощь, и с девкой его готова была нянчиться. А он от помощи отказывается, угощения не принимает. Бирюк убогий…

— Так зачем тебе такой муж? — резонно спросила я.

— А ты его хоромы видела? Не изба, терем! А стадо, знаешь, у него какое? Десять коров! Богатый он и работящий. Я бы с ним жила припеваючи.

Мне не нравилась Акулина, она казалась мне меркантильной и злобной. То, как она говорила о дочери Гаврилы, особенно настораживало.

— И тебя не смущает его родимое пятно? А вдруг у вашего ребенка такое же будет.

— Если будет, я к тебе за помощью приду. А его лицо меня не волнует, лишь бы мы детей на пуховых перинах делали, — захихикала гостья.

— И даже чужая дочь тебя не останавливает? С Варей же придется общий язык искать… — продолжила я расспросы.

— Если ты мне приворотное зелье дашь, и я Гаврилу к рукам приберу, мне с этой девкой и разговаривать не придется. Будет у меня по дому батрачить, — самодовольно выдала мне свои планы Акулина.

— Приворотных зелий у меня нет! — отрезала я и стала завязывать узелок, чтобы вручить его обратно гостье.

— Ты забыла, старая, — возмутился кот, шлепнув меня по руке, когда я посмела колбасу от него отобрать, — Вон там, на нижней полке справа маленькая склянка. Там еще подписано «Любимая».

Акулина как услышала, глаза ее загорелись. Она без спросу подскочила к полке, склянку схватила и на выход. Уже перед дверью догадалась спросить:

— А как его принимать?

Я только рот открыла от такой наглости, а кот уже давал инструкции:

— Как придешь, закрой все окна и двери, и выпей все до капли. И сиди дома до завтра. На улицу только после рассвета можно. Поняла?

— Да! — кивнула Акулина и выскочила за дверь.

— Ты что натворила, ведьма ты кривоносая?! — возмутилась я.

— Это ты чуть дел не натворила! От колбасы она решила отказаться, травоядная мямля!

— Да ты Гавриле и его дочери жизнь сейчас испортила! Эта же тварина их со свету сживет, — возмутилась я.

— Да что ты говоришь? — повысив голос, передразнила меня Ягуся и вцепилась зубами в колбасу.

— Говори! Как Гаврилу теперь защитить от этого приворотного зелья?! — потребовала я.

Но кот сосредоточенно пережевывал лакомство. Я выхватила из его лап заветное колечко и повторила:

— Говори!

— Отдай, — зашипела Ягиня.

— Говори! — настаивала я.

— Да никакое это не приворотное зелье, чучело ты неугомонное! Слабительное это. Посидит до утра дома на горшке, подумает о своем поведении, и все.

Я хлопнула пару раз редкими белесыми ресницами и уточнила:

— А если она жаловаться на нас будет?

— И чо? Реже ходить будут. А то устроили из моей избушки проходной двор! Да и вряд ли она признается, что Гаврилу приворожить хотела, — усмехнулся кот.

Я села к столу, Ягиня тут же этим воспользовалась: выхватила у меня колбасу и утащила ее за печку.

— Какая же ты коварная, Ягиня Берендеевна, — восхитилась я.

— Ага… — довольно урча, согласилась бабуся.

— Добрая и справедливая, — добавила я.

— Еще чего! — оскорбилась Ягуся.

Я готова была поспорить и доказать свою правоту, но в дверь опять постучали.

Стук был тихим и скромным. Так что в этот раз мы не перепугались.

— Кого нелегкая принесла? — грозно спросила я дверь.

В домик робко вошла милая девушка. Волосы ее были аккуратно заплетены в тугую косу, на голове повязан чистый, белый платок. Сарафан и рубашка сразу показались мне старенькими, но вышивка на них была очень изящной: мелкие цветочки нежных оттенков: бирюзовые, бледно-розовые, салатовые. Личико было милым, но бледным и худым. Гостья произвела на меня впечатление бедной, но прилежной девушки. А в руках у нее была почему-то метла. Древко — свежеструганное, а пучок веток внизу перевязан алой лентой.

— Доброе утро, бабушка! — поприветствовала меня девица нежным голосочком.

— И тебе не хворать, — откликнулась я. Грубить этому изможденному ангелу почему-то не хотелось.

Кот запрыгнул на стол и сел возле меня, тоже с интересом рассматривая гостью.

— Ягиня Берендеевна, я к тебе с просьбой, — густо краснея, призналась девушка, — Мы с маменькой бедно живем. У нас из всего добра только домишко старенький с прохудившейся крышей, огород маленький на пять грядок, да корова Зорька, наша кормилица. Но она уже старенькая. В последнее время совсем расхворалась. Может, будет у тебя зелье какое, чтобы укрепить ее здоровье? Без нее мы с матушкой совсем пропадем…

Девушка закончила свою речь тихо, явно борясь со слезами.

— Сколько лет-то Зорьке вашей? — ворчливо, но незлобно, спросил кот.

Гостья вздрогнула, но ответила:

— Лет уж двадцать она с нами.

— Ну, милая, нет такого зелья, чтобы смерть победить, — возмутилась Ягиня.

Девчушка всхлипнула, кивнула и принялась кланяться:

— Прости, что побеспокоила.

Жаль мне стало горемычную.

— Куда собралась? — строго спросила я, усадила девушку за стол и принялась расспрашивать, — Как звать-то тебя?

— Аннушка…

— А почему вы вдвоем с маменькой живете?

— Батюшка давно погиб, годков уж пятнадцать назад точно, медведь-шатун его зимой заломал. А без мужской руки дом быстро обветшал. Мы потихоньку распродавали все, что ценного у нас было. А Зорька нам помогала, мы ее молоко и продавали, и сметану, сыр делали. Худо-бедно да жили… Я ведь ничего и не умею, зато к тяжелому труду привыкшая. Матушка с горя слегла, я по хозяйству одна осталась. Огород вскопать, траву накосить, дров раздобыть да нарубить, воды принести. Все могу. А вот на продажу сделать ничего не умею. Разве что метлы у меня хорошо получаются. Вот это тебе, бабушка, прими в подарок, — закончила Нюша и протянула мне метлу с розовой ленточкой.

Меня это чудо рукоделия не впечатлило, зато как оживился кот, соскочил, обошел по кругу веник, потерся о его прутики, обнюхал и вынес вердикт:

— Славная метла! Но помочь тебе мы ничем не сможем!

Аннушка вздохнула и снова засобиралась.

— Да погоди ты, — остановила я ее. Крутилась в голове у меня какая-то мысль, но все никак оформиться не могла, — А где ты, говоришь, живешь?

— Так в соседней деревне, — доверчиво откликнулась Анюта.

— И откуда ты про меня прознала? — с подозрением спросила я.

— Так мне соседка рассказала, что видела дочь Гаврилы, у нее раньше метка страшная в пол лица была, а сейчас кожа чистая, ровная. Варя скоро первой красавицей на деревне будет.

— Ничего себе, у вас скорость передачи информации какая! — восхитилась я, — Быстрее, чем в соцсетях…

— Где? — хором переспросили кот и гостья.

Но я не стала отвечать, меня увлекли размышления о Варе и ее хмуром отце, и тут в сознании блеснула гениальная мысль:

— Значит, ты Гаврилу знаешь? — спросила я.

— Кто ж его не знает? Его дом со всех концов деревни видать, а мы с матушкой на соседней улице с ним живем. Он замечательный хозяин, и отец заботливый.

Я улыбнулась и строго заявила:

— Тебе нужно устроиться к нему в помощницы. Полы мыть, еду готовить, за скотиной приглядывать, пока он в поле. Ты же справишься с такой работой?

— Справлюсь… Но он меня не возьмет… — испугано заикаясь, заметила девушка.

— Возьмет. Если ты к нему сейчас же пойдешь и скажешь, мол, мне Ягиня Берендеевна посоветовала к вам на работу устроиться. Да про беды свои поведай, и про умения не забудь. Я тебе для храбрости одно очень ценное снадобье накапаю. Выпьешь три капли, и тебе никто отказать не сможет. Поняла?

Аннушка посмотрела на меня перепуганными голубыми глазками и кивнула. Я скрылась за шторкой, накапала в чашку немного чистой воды и вынесла гостье.

— Пей!

Та нерешительно взяла чашку, понюхала ее содержимое и выпила залпом. Немного поморщилась, но встала уже решительно.

— Спасибо тебя, бабушка. Я как подработаю, еще гостинцев тебе принесу!

— Только сразу иди, пока снадобье действует. Я вижу, тебе у него хорошо будет!

Аннушка скрылась за дверью, а кот, удивленно наблюдавший за мной все это время, с подозрением спросил:

— И чего ты ей накапала?

— Воды, — пожала я плечами.

— И не жалко тебе девчонку? Он же ее до смерти запугает.

— Ничего-то ты, Ягиня Берендеевна, в людях не понимаешь, — усмехнулась я, — Она кроткая, работящая и красивая. Он в нее влюбится и будет заботиться как мать о ребенке. Аннушка в жизни мало любви видела, сама за матерью ухаживала, ее сердечко не сможет остаться равнодушной к вниманию такого замечательного мужчины. И Варю она сможет полюбить. Вот увидишь, через полгода свадьбу сыграют!

— Спорим? — с азартом спросила Ягиня.

— Я надеюсь, к этому времени меня здесь уже не будет! — строго заявила я.

Кот мотнул башкой и громко так объявил:

— Переезжаем?

— Что? — удивилась я.

— А то! Сходила в деревню, навлекла на нас нескончаемый поток просителей. Не желаю! Избушка, айда в другое место!

Все вокруг завибрировало. Я с удивлением поняла, что домик действительно начал подниматься.

— Что?! Что происходит? — бормотала я, придерживая плошки и чашки на полочке.

— Я же сказала, переезжаем! Зачем, ты думаешь, избушке курьи ножки? Чтобы улепетывать от надоедливых людей.

— Нет! — закричала я, — Мы остаемся!

Домик притих.

— Это еще почему? — прошипел кот-яга.

— А если Ваня придет, а меня нет? — жалобно пропищала я.

Кот закатил глаза и даже попытался топнуть лапой, не вышло, тогда он со всей злости хлопнул хвостом об пол и проворчал:

— Не найдет нас твой Ваня, и хорошо! Ты же понимаешь, если он проведает про нас, не миновать нам беды!

— Ты, когда Акулине слабительное вместо приворотного зелья подсовывала, не думала об этом! — возразила я.

— Акулина живет в глухой деревне. Никому нет до нее дела, а Ваня твой — царевич! Чувствуешь разницу?

Я вздохнула. И Ягиня решила, что это знак согласия.

— Избушка, вперед!

Домик снова завибрировал и попытался подняться.

— Нет! Избушка, я тебя намыла и дальше за тобой ухаживать буду. Так что слушай меня. Мы остаемся!

Домик устроился обратно на насиженном месте. Кот-яга сверкнула желтыми глазами и прошипела:

— Вот так значит?! Ну-ну…

Если она хотела меня этим напугать — не вышло. По моей спокойной физиономии бабуся все поняла и выскочила из дома, будто я на нее котелок с кашей уронила.

В тишине и одиночестве я целый день стряпала у печи, мурлыкая себе под нос современные песенки. Когда наступила ночь, возвращая мне мое тело, я тут же засуетилась в ожидании желанного гостя.

Горячий самовар стоял на столе, рядом с ним — большое блюдо с ватрушками. Сама я расчесалась, переплела косу и в волнении стояла посреди чистой и уютной комнаты. Когда в дверь постучали, я ни секунды не сомневалась, кого в столь поздний час принесло к избушке Бабы-яги.

— Заходи, — крикнула я.

Ваня вошел, увидел меня, глаза его загорелись от счастья. И я тут же поняла, что правильно сделала, не дав Ягине увести домик в чащу. Как бы я жила без этих глаз?

— Я так и знал, что Ягиня меня обманула, и ты мне не привиделась! — подходя ко мне вплотную, заявил Ванечка. Мы стояли и смотрели друг на друга не отрываясь. Я млела от того солнечного восторга и восхищения, что были во взгляде царевича, — Пойдем со мной к батюшке. Я младший сын, мне не нужно жениться на царевнах, он нас благословит. В царском тереме тебе нечего будет бояться.

— Вань, я не могу пока бросить Ягиню. Мы с ней должны разобраться в одном важном деле. Хочешь чаю?

Царевич, продолжая смотреть мне в глаза, кивнул. Но мы так и не сдвинулись с места. Я почувствовала, как он осторожно провел ладошкой по моей руке. Мурашки тут же побежали от локтя к плечу и дальше разбежались по телу. Ванино лицо приближалось, я тоже времени зря не теряла, приподнялась на носочки, и наши губы встретились.

«Как же он восхитительно целуется!» — была моя последняя мысль, а потом меня закружило вихрем обжигающих прикосновений и невероятных ощущений. Кажется, я сама стянула с Вани рубаху, и даже уже покушалась на штаны, когда домик изрядно тряхнуло. Мы с царевичем разлетелись по разным углам, как кегли. Парень, тяжело дыша, не сразу понял, что произошло. А вот мне объяснения не требовались.

«Кажется, тут не только кот следит за моим целомудрием, но и домик не отстает. Моралисты!» — обиделась я и присела за стол со словами:

— Давай, все-таки чаю попьем.

Парень густо покраснел, отыскал свою рубаху у входной двери, оделся и присел рядом.

Аппетит у Ванечки был отменный. Мне приятно было смотреть, как он уплетает мои ватрушки. Когда он жевал шестую, я решила, что теперь можно и поговорить, и мягко поинтересовалась:

— Ваня, а чего ты тут все ходишь? Почему не идешь выполнять задание батюшки?

Ваня, поспешно проглотив последний кусок угощения, с радостью пояснил:

— Задание батюшки пусть братья выполняют, это они все не могут решить, кто из них править будет. А мне царство не надобно. Я жениться хочу на тебе, Улечка. Я сначала думал, что ты мне приснилась, но ты оказалась настоящая, такая отзывчивая, заботливая.

У парня порозовели щеки и заблестели глаза, а улыбка была такой нежной, что мне нестерпимо захотелось снова поцеловать его, но я взяла себя в руки.

— Почему же ты думал, что я тебе приснилась? — решила отвлечь себя разговорами.

— Да тут такой случай странный со мной приключился. Нашел я это ореховое дерево в саду Кощея. На дереве том только один орех и висел, на самой макушке. Ну, залез я, а ствол молодой, гибкий, не выдержал меня, нагнулся прямо в сторону пропасти. Кощей волшебное дерево неспроста над обрывом посадил. Я не удержался и полетел вниз. Видимо, ударился сильно и потерял сознание, потому что приснилось мне, что я бездомный кот в странном мире, а прекрасная рыжая девушка меня к себе домой забрала.

Тут что-то тихонько шлепнулось на пол, кажется — моя челюсть…