Вань, я не Яга! История попаданки

Глава 2. Зелья

«Откуда он про меня знает?» — был второй вопрос, пришедший мне в голову. И только я собралась деликатно расспросить красавчика, как вмешался Васька:

— Никакие рыжие девицы у нас тут по лесам не бродят. Только коты! — категорично заявил коварный рыжий бандит, все это время внимательно наблюдавший за нашим гостем, заняв стратегически правильную позицию: на столе. Судя по голодному взгляду, Вася кашей делиться ни с кем не собирался.

Ваня отпрыгнул от дивного зверя и, выставив перед собой страшную тряпку, которую он использовал вместо прихватки, вымолвил дрожащим голосом:

— Почему ты разговариваешь? Кто ты?

— Я кот Баюн. Слышал про такого? — нагло соврал котяра.

Ваня кивнул, бледнея на глазах, снял фартук, схватил с табуретки свою рубаху и попятился к выходу.

— Куда же ты, Ваня? А как же завтрак? — жалобно спросила я. Парень был единственной радостью в этом странном мире.

— Вы лопайте, а мне того… идти надобно.

— А что за девушку ты ищешь? — успела крикнуть ему в спину.

— Да так… приснилась мне, видимо…

Он скрипнул дверью и был таков. Я обиженно посмотрела на кота:

— Вась, ты зачем его прогнал?

— Да какая я тебе Вась? — сердито сверкнув глазами, прошипел кот, — Я Баба-яга!

От удивления я села на ближайшую табуретку, но не рассчитала силу тяжести, массу моего нового тела и коэффициент полезного воздействия, говорю же, с физикой у меня беда. В общем, винтажная мебель не выдержала моего напора и развалилась, а я полетела на пол. Кот тут же прыгнул мне на грудь и, рассматривая свою лапу с выпущенными острыми когтями, задал мне прямой вопрос:

— Ты зачем мое тело украла?

Я наверно должна была испугаться, но мне это дело надоело, поэтому, спихнув с себя кота, села и заревела, громко, навзрыд, пытаясь при этом рассказать свою грустную историю:

— Нужно мне твое тело. У меня свое было молодое и красивое. Подумаешь волосы рыжие и лицо в веснушках, зато глаза зеленые и грудь третьего размера… А этот кот сам за мной увязался и меня практически вынудил отправиться на воздушном шаре кататься, и меня же с него столкнул. А потом я в тебе оказалась. А ты вообще, что в небе делала, бабуся?

— Зови меня Ягиня Берендеевна, — наказал мне рыжий кот и добавил, — Горыныч прав. Летала на ступе, а она прямо в воздухе развалилась…

— Неудивительно. Как ты жила в такой разрухе? — брезгливо оглядываясь, заметала я.

— Хорошо жила! И дальше бы хотела. Нужно вернуть мне мое тело! — фыркнула Ягуся.

— А меня куда денешь? — испугалась я.

— Да хоть в кота засуну, — усмехнулась бабуся и начала вылизывать свои лапки.

— Не хочу в кота! — возмутилась я.

— А кто тебя спрашивать будет! — отмахнулась от меня вредная старушка и повела носом, — Эй, там, кажись, каша подгорает. Не хочешь снять с печки?

— Я не хочу быть котом! И помогать тебе не буду, если не пообещаешь вернуть мне мое тело!

— Да как я тебе его верну? Оно же в другом мире в лепешку превратилось.

— Ну, да, я же с воздушного шара свалилась… А почему кот не превратился в лепешку? — задала глупый вопрос я.

— Потому что коты даже в самых немагических мирах обладают волшебной силой. Вот он и переместился вслед за твоей душой сюда. Ну, а я заняла его тело, потому что посильнее животного буду, чай уже сто лет как уму разуму набираюсь… Не болтаться же мне беспомощной стрекозой по миру, — проворчала Ягиня и добавила примирительно, — Давай поедим и будем решать проблемы постепенно. Для начала нужно сделать зелье для Горыныча, а то он избушку спалит.

Тут пол пришел в движение, его буквально затрясло.

— Да не бойся, курица, не дам я тебя в обиду, — проговорила Яга, и все стихло.

— Она что, живая? — шепотом спросила я, тыча пальцем в стены.

Кот посмотрел на меня так, что мне сразу стали понятны все смыслы бытия. Я подскочила, насколько мне позволяли больная нога и горб, сняла с печки котелок, разложила содержимое по плошкам, села на последнюю уцелевшую табуретку и начала молча есть. Кот тоже залез мордой в кашу и уминал ее за обе щеки.

Поев, я хотела помыть посуду, да вообще здесь помыть нужно было все, от потолка до пола.

— А где воду можно взять? — осматриваясь, спросила я.

— Зачем тебе? — фыркнула Яга.

— Порядок здесь навести хочу.

— Еще чаго! В своем доме порядок наводить будешь. А пока в гостях сиди тихо и не отсвечивай! — возмутилась бабуся.

— А зелье для Горыныча ты сама варить собралась?

Кот осмотрел свои лапы, на рыжей морде появилось выражение вселенской скорби, и он скомандовал:

— Будешь делать только то, что я тебе скажу. Поняла? Не приведи бешеная росомаха, ты мне избушку по глупости взорвешь.

Домик снова задрожал, и я поспешила заверить:

— Все будет сделано в лучшем виде, только обещай, Ягиня Берендеевна, что-нибудь придумать с моим телом.

Яга посмотрела на меня внимательно, будто проверяла степень моей наивности. Видимо, степень оказалась годной, потому что она искренне ответила:

— Обещаю.

И я, успокоенная, пошла к полочкам с кучей скляночек, размышляя про себя:

«Главное, и правда, домик не взорвать!»

Баба-яга оказалась строже моей училки по химии. Когда на тебя не просто рычит пожилая женщина, а еще и кошачьи когти выпускает — это страшно вдвойне.

— Куда схватила лунную пыль. Я же тебе сказала, солнечную нужно брать. Ты слепая! Хочешь, чтобы Горыныч в воздухе растворился вместо того, чтобы крылья отрастить? Я ему все расскажу, как ты его извести хотела… — ворчала Ягуся, шлепая меня по руке мохнатой лапой.

Склянки у нее все были подписаны, даже удивительно, учитывая, какой бардак творился в избушке. Но вот разобрать каракули Яги у меня не получалось.

— Молодец! К солнечной пыли кидай корень солодки и семечко молодильного яблока. Между прочим, ценнейший ингредиент. У меня теперь всего два останется!

Я трясущимися от волнения руками кинула в котелок к пыли и корню маленькое семечко, размером с кунжутное.

«Это же какие яблоки размером? На один зубок, не иначе» — подумала я.

— Теперь добавь три слезы младенца, трудно собираемый, между прочим, элемент… — ворчала Ягуся, — Разорюся я с этим Горынычем…

— Он нам жизнь спас, — напомнила я, помешивая деревянной лопаткой густое грязно-зеленое варево. А какой аромат от него шел. Мухи на лету дохли.

Стараясь дышать через раз, я спросила:

— Это все? Когда снимать?

Рыжий кот втянул воздух в себя, от удовольствия даже глаза зажмурил и важно проинструктировал:

— Досчитай до восьми, добавь каплю крови и тут же снимай!

— Что добавить? — побледнела я.

— Каплю моей крови. Уже до пяти считать…

— Как я добуду ее? — продолжала лепетать я.

Кот сверкнул глазами, прыгнул на мою руку и разодрал до крови морщинистую кожу.

— Добавляй, — проорал он.

Я и добавила, потом поспешно сняла с печки котелок, аккуратно поставила на стол и со спокойной совестью грохнулась в обморок.

Очнулась от того, что избушку кто-то тряс. Снаружи раздавался злющий громогласный вопль:

— Вылезай старая! А то сейчас спалю тебя вместе с твоей курицей!

— Ты нам обещала! Врунья, — обиженно вторила веселая голова Змея.

— Все равно мы до тебя доберемся. Так что лучше сама выходи. Есть шанс, что ты сможешь нас задобрить, — давала совет умная морда.

Где-то под потолком шипел кот:

— Ну чо за невезуха. Тело потеряла. Сейчас еще избушке конец. Как жить дальше бедной бабусе?!

Я торопливо встала. Схватила котелок с остывшим зельем и кинулась на крыльцо.

— И чагой-то ты такой нетерпеливый? У меня процесс важный, ритуал, его нарушать низя. А ты тут домик мой трясешь, варить мне мешаешь! — поругала я Змея Горыныча, со страху переняв говор Ягуси. Тот вмиг присмирел, сел на попу, хвостом задние лапки прикрыл, все три морды понуро опустил и глянул на меня такими виноватыми глазенками… Только одна морда смотрела с приветливой хитринкой, вторая — с пониманием, третья — хмуря брови. У меня в голове сразу имена для них придумались: Весельчак, Ворчун и Знайка. Да, не оригинально, зато точно!

— На вот, ешь, — вытянула я вперед руки с зельем.

Весельчак первым сунул морду в котелок и тут же отскочил, морща нос:

— Фу, как это можно есть. Оно же воняет…

— А ты нос заткни и ешь! — посоветовал мой кот-яга. Пока я тут Горыныча отчитывала, Ягуся успела спуститься и выйти к дорогим гостям, — Только по чуть-чуть пробуй, а то отрастишь себе крылья на весь лес!

Ворчун растолкал другие головы и засунул свою пасть в котелок. Послышалось чавканье, а когда гордая собой морда вылезла из старой утвари, за рядом длинных шей раздался треск. Комар пискнуть не успел, а два маленьких крылышка Горыныча взметнулись к самому небу, накрыв округу загадочной тенью.

— Красота! Драконы обзавидуются! — радостно вертя башкой, воскликнул Весельчак.

— А мы в полете с ними справимся? — недовольно поинтересовался Ворчун.

— Сам и будешь справляться. Нечего было столько жрать! — отчитал соседа по туловищу Знайка.

— Только вы это… имейте ввиду: эффект временный. Максимум на неделю, — прячась за мной, сообщил кот-яга.

Все три головы вновь уставились на меня.

— Я же всего лишь поколдовываю. Мне далеко до всемогущества, — развела я руки в стороны. Горыныч вздохнул и Знайка вынес вердикт:

— И на том спасибо, Ягуся. Полетели мы…

Горыныч взмыл в небо, снеся своими новыми крыльями пять верхушек соседних елей. Я посмотрела на почти не тронутое зелье и спросила:

— А с этим чяго делать?

«Почему я так разговариваю?» — простонала про себя.

— Выкини остатки в печку, а котелок вымой на болоте, — посоветовала мне Ягиня Берендеевна.

— Жалко же, столько ценных ингредиентов… Может, оно нам пригодится? — спросила я, засунув палец в вонючее варево.

— Башка твоя пустая, что ты творишь? — заверещала Яга, но было поздно, палец я облизала.

Третий раз за сутки терять сознание — это я вам скажу совсем нерадостно. Но пришлось возвращаться в новую реальность, потому что по моему животу и груди скакал кот приговаривая:

— И откуда такая бестолочь на мою голову свалилась. В рот тянет все подряд, от вида крови в обморок падает. Припадочная дубина, чесслово!

В ушах гудело в такт кошачьим воплям. Я с трудом разомкнула веки и закрыла их обратно.

«Не может быть», — простонала я.

— Что? Не хочешь смотреть на дело рук своих? Чтобы ты на ежей всю жизнь садилась! Чтоб у тебя на голове боярышник вместо волос рос! Чтоб за тобой хвостом полк жаб скакал, — сыпал проклятьями кот-яга.

— Перестань, накаркаешь, — перебила я взбешенную Ягусю и снова приоткрыла глаза.

Нет, не показалось. На моем и без того крупном носу, на месте милой бородавки, подумаешь пара-тройка волосков из нее торчала, теперь красовался настоящий мухомор! С ярко-красной шляпой. Он изрядно мешал обзору. Я рассердилась на саму себя и сломала ядовитый гриб. Но он тут же выскочил обратно как черт из табакерки. Я застонала.

— Дура! — буркнула Ягуся и ушла в избушку.

Я поплелась следом.

— Ягиня Берендеевна, давайте сварим зелье, чтобы вернуть нас обратно в наши тела, — со слезами в голосе попросила я бабусю.

Кот гордо махнул хвостом и злобно прошипел:

— Что? Мое тело испортила, можно в свое возвращаться?

— Я случайно. Простите! Это же временно, на неделю максимум…

Яга вздохнула и согласилась:

— Хорошо. Давай попробуем поменять нас местами.

— Я не хочу быть котом, — заартачилась я.

— Я тебе потом другое тело найду. Обещаю. Но старое не вернуть! Его здесь нет.

— А если меня в тот мир отправить?

— Нельзя. Ты смотри, к чему это привело. Круговерть душ образовалась! Там твоего тела нет. Ты можешь случайно чужое занять. И чья-то душа опять неприкаянная останется.

— Так и здесь безхозных тел не водится, я полагаю. Значит, я обречена быть призраком, — заревела я.

— Мы что-нибудь придумаем. Не реви. Звать-то тебя как?

— Ульяна…

— Хорошее имя. Уля, давай меняться телами. Как только я снова стану собой, сделаю все, чтобы тебе помочь. Клянусь!

Выбора у меня особо не было. И я послушно стала варить новое зелье.

Мухомор мешал. Яга орала. От слез в глазах все расплывалось. Но я старалась все сделать правильно.

— Две щепотки когтей крыс. Так. Десять капель дождевой воды. Я сказала десять! — шипел кот-яга, — Что в твоей голове, Уля, паутина да пауки? Мозгов там точно нет!

Подумаешь, я одной капли дождевой воды недосчиталась. Но Ягиня Берендеевна внимательно следила за каждым моим взмахом ресниц, не то что за ингредиентами.

В этот раз мы колдовали над котелком полдня, не меньше! Делали паузы, доводили до кипения, снимали, снова ставили на печку. Я вся упарилась. Когда в избушку заглянули первые розовые закатные лучи, я услышала долгожданное:

— Готово!

Выдохнув с облегчением, я спросила:

— И кто из нас это должен выпить?

— Оба! — категорично заявила Ягуся.

Я разлила золотистое зелье в две миски. И мы одновременно с котом принялись пить. Вернее, я пила горячее варево маленькими глоточками, а кот лакал. Когда обе плошки опустели, мы посмотрели друг другу в глаза. Мир мгновенно закрутился, завертелся, и я в бессилии упала на пол, кот как ни странно тоже.

Я лежала и смотрела в грязный закопченный потолок и ждала, когда исчезнет мухомор перед моими глазами, но ничего не происходило.

— Кажется, не сработало… — сообщила я Ягине Берендеевне.

— Без тебя вижу. Не слепая, — зло откликнулась бабуся.

Слезы снова полились из глаз, как нескончаемый поток дурацких событий в моей жизни. Мной завладело — отчаяние. Я вскочила, выбежала прочь из домика и понеслась куда глаза глядят.

Понеслась — это я громко сказала. С горбом и больной ногой на лань я была похожа так же, как медведь на бабочку, но до лесного озера я добралась и встала очарованная его красотой. В зеркальной поверхности воды отражались темные ряды деревьев, пестрый ковер береговых трав и цветов да розово-сиреневое небо. Здесь пели птички, стрекотали кузнечики, и царил покой, такой же вечный, как все миры и пространства. Стащив с себя грязные, провонявшие зельями лохмотья Бабы-яги я зашла в озеро. Вода была теплой, ласковой. Она обволокла уставшие мышцы, разгладила морщинки на старческой коже, даря ощущение свободы. Я нырнула с головой, а когда вынырнула, перед моим носом уже не было мухомора, зато появилась накаченная мужская грудь с золотистыми волосками.

— Ваня? — удивилась я, оторвав взор от стальных мышц и переместив его на лицо парня, чудесным образом оказавшегося рядом.

— Я нашел тебя! — поделился радостью Ваня, прижал меня сильными руками к себе и накрыл мои губы горячим поцелуем.