Вампиры

7 Дьявол из Гьялта-Стад Исландия

В Скандинавии ночи длинные, темные и считаются полными неестественных духов и существ. Для скандинавов, которые жили в этих условиях холодного климата в прошлые века, призраки и мертвецы рыскали в лесах и по пустырям между изолированными поселениями с намерениями причинить какой-либо вред живым.

Многое из того, что мы знаем о крадущихся в ночи скандинавских мертвецах, известно из древних исландских сказок, написанных монахами, которые были потомками норвежцев, поселившихся в негостеприимном месте много веков назад. Многие из рассказов были написаны с христианской точки зрения, поскольку на момент их написания большая часть Скандинавии стала христианской, и являлись предупреждением против остатков древних языческих верований, которые все еще сохранялись. Это были сказки о восставших из гроба мертвых, которые лежали в курганах, разбросанных по всей стране, записанные в сагах, передаваемых из поколения в поколение в монастырских библиотеках. Среди них были истории, известные под названием «Эвентир» или «Аэвентир», о странных происшествиях или сверхъестественных событиях. Среди этих историй были сказки о возвращении мертвых. Древние викинги верили, что духи, а иногда и сами тела тех, кто погиб в битве, отправлялись прямо в Валгаллу, бескрайний Зал Героев, своего рода рай для воинов, где мертвые кутили, пировали и сражались. То, что происходило с теми, кто умер не в сражениях, было гораздо более проблематичным. Их духи тело оставались в каком-то переходном состоянии, они не покидали этот мир полностью, но были и не совсем живыми. Однако многие из этих мертвых вели себя так, как если бы они были еще живы. И, так как они обладали телом, они ели, пили, могли совокупляться, мстить своим бывшим врагам. Встав из своих гробниц-курганов, жуткие призраки иногда рыскали в поисках добычи по окраине деревни с мечом или топором, выискивая тех, кто, по их мнению, причинил им зло. Под покровом темноты они входили в поселения и мстили, как правило, убивая тех, кого искали.

Такие верования приводили ко всеобщему беспокойству среди живых по отношению к мертвым. Люди, живущие рядом с захоронениями воинов, зачастую нервничали из-за неуспокоившихся соседей. Их называли «драуграми» или мародерами, и они могли напасть в любое время. Другое название «аптргангр» (дословно «тот, кто ходит после смерти») означало ужасающее и злобное существо. Термин стал общим для описания встающих из могил злобных мертвецов. Драугра было легко узнать по цвету кожи. Это мог быть хел-блар (трупный синий) или на-фоир (мертвенно-бледный). Также его можно было безошибочно узнать по сильному запаху растления или гниения. Что же было такого пугающего в этих враждебных существах? Они обладали неисчерпаемой силой и могли по своему желанию увеличивать тело. В некоторых старых сказках тела встающих из могил мертвых удваивались или утраивались в размерах из-за газов или выпитой свежей крови. Эти драугры убивали противостоящих им людей, просто размозжив их, затем либо пожирали плоть, либо выпивали кровь своих жертв. В таких случаях жертва, вероятнее всего, сама могла стать драугром. Единственный способ победить одну из этих тварей заключался в борьбе с ней, ее побеждении и возвращении ее в могилу, и, кроме огня, она ничем больше не могла быть уничтожена. Считалось, что этих существ практически невозможно остановить. В «Саге об Эйрбыгги» пастух сражается с драугром темно-синего цвета, который ломает ему шею, обхватив его стальными тисками. Затем пастух сам возвращается в виде одного из Неумерших.

Позднее идея о встающих из могил мертвых стала несколько более специфичной. Кроме драугра, существовали также хаугбуи (обитатели курганов или «спящие в курганах»). Они могли быть столь же жестокими, как и драугр, но они нападали только на тех, кто вторгался в места их погребения. Скандинавские обычаи погребения были разнообразны. Для погребения могли строить судна или возводить из камней пирамиды, также существовало несколько видов кремации и интернирования в христианских захоронениях. Наиболее распространенной формой погребения, однако, было захоронение в кургане. Для этого специально строили каменное помещение, крытое деревом и толстыми пластами земли с тем, чтобы оно было похоже на травяной холм. Такие насыпи, как правило, находились недалеко от семейного жилища, и часто за ними ухаживали члены семьи. По традиции, человек должен был быть способен назвать всех своих предков, которые ранее обитали на этой земле, и, в частности, назвать тех, кто лежит в кургане, прежде чем он сможет официально наследовать землю. Неспособность сделать это расценивалась как оскорбление «мертвых героев». Считалось также, что в таких курганах находились великие сокровища и ценные вещи, и упоминания об этом можно встретить во многих сагах.

У скандинавов идея о погибших и скрытых сокровищах была также связана с поверьями о гномах и троллях — выносливых, но часто вспыльчивых существах, которые, по их мнению, жили под землей. В своем переводе «Поэтической Эдды», (1962) Ли М. Голландер рассказывает нам о том, что предположительно название «живущие глубоко под землей гномы» в Двергатале (каталоге гномов) произошли от слов «холод», «опустошение» и «смерть». (Кстати, интересно отметить, что одно из имен, используемых в этой древней работе, — Гэндальф — впоследствии будет взято для имени могущественного волшебника Дж. Р.Р. Толкиеном в его эпическом произведении «Властелин колец».) Гномы охраняли свои сокровища, и так же поступали Неумершие. Несомненно, некоторые личные богатства были захоронены в могилах предков, и тот, кто пытался забрать их, считался храбрым могильным вором. Хаугбуи ревниво охраняли ценности, которые лежали в их могиле, и защищали себя, как правило убивая любого злоумышленника, поедая его плоть или выпивая его кровь. Действительно, курганы стали считаться домами хаугбуи, и любой вторгшийся туда человек считался меченым.

Спящие в курганах иногда могли быть также довольно непредсказуемыми. Время от времени они могли оставить свои могилы и беспричинно напасть на тех, кто жил поблизости от их «дома», или на прохожих. В «Саге об Эйрбыгги», например, рассказывается сказка о Торольфе Хромоногом, человеке с жестоким характером, когда он был жив, и ставшем еще хуже, когда он превратился в драугра, мародерствуя и убивая вблизи своей могилы в определенное время года. Он, судя по всему, ходил по близлежащим землям в сопровождении нескольких других Неумерших, совершая что-то напоминающее дикую охоту, уничтожая имущество и убивая пастухов и скотоводов. Никто не мог противостоять ему, так как единственным способом уничтожить такого драугра было бороться с ним и победить. Он был наконец сдержан строительством каменной стены вокруг могилы. Но даже тогда Торольфа оказалось трудно удержать там, а после смерти нескольких человек в регионе стало ясно, что он снова начал бродить по округе. Поэтому его труп был выкопан и сожжен. Его поместили на костер и позволили ветру гулять над остатками костра и разнести пепел по земле. В саге говорилось, что коровы, полизавшие камни, на которых осел прах Торольфа, позже рождали чудовищных быков, повсюду становившихся причиной смертей и увечий. Злой дух Торольфа Хромоногого не исчез.

Хотя драугр и хаугбуи казались физически плотными и могли как душить людей, так и нанести ощутимый удар по телу, они могли также возникнуть или исчезнуть в земле как дым. Это было, несомненно, эффективно для нападения на тех, кто пересекал захоронения или проходил слишком близко от могил. Драугр мог внезапно появиться из земли, а затем уйти обратно по своему желанию. Поэтому целесообразно было держаться подальше от таких мест. В случае Торольфа Хромоногого любое животное, подобравшееся близко к его могиле, жалостно кричало или сходило с ума. А в некоторых других случаях крупный рогатый скот, лошади и даже собаки были обнаружены мертвыми и обескровленными рядом с курганами. Большие куски сырого мяса были вырваны из боков некоторых животных, чтобы утолить голод драугра. Иногда тварь даже нападала на пастухов и скотоводов. В некоторых случаях пастухи, пасшие овец вблизи могилы, так и не вернулись домой.

От этой твари мало защиты, и некоторые меры были связаны с черной магией. Свидетельством этому является случай с несчастным Сигурдуром Джонсеном, который был сожжен как колдун в Пингвеллире, Исландия, в 1671 году. Столкнувшись с враждебным драугром, он отогнал его смесью из трав и собственной спермы. Это, как посчитали власти графства Исафджардарсисла, выходило далеко за рамки знаний обычного человека, и поэтому несчастный Сигурдур был признан виновным и казнен. Даже самые незначительные отношения с неумершими викингами могли иметь фатальные последствия.

Поскольку драугра и хаугбуи было трудно победить, существовал мудрый совет: профилактика гораздо лучше любого лекарства. Мертвых нужно было удерживать от вставания из могил и вторжения в дома с целью убийства жителей ради выпивания их крови или поедания плоти. Поэтому даже в христианской Скандинавии старые языческие обряды часто проводились на похоронах. Пару открытых железных ножниц нередко возлагали на грудь умершего, а мелкие кусочки соломы и прутьев клали под саван или в складки одежды. Большие пальцы ног также могли связать, чтобы ноги не отделялись друг от друга и труп не смог ходить. Для этой же цели в подошву стопы втыкали иглы, а когда гроб выносили из дома, носильщиков просили три раза поднять и опустить гроб и повернуть его в трех разных направлениях (как правило, вычерчивая форму креста), чтобы запутать «спящего внутри». После выноса гроба стулья, на которых он лежал (а иногда и все стулья), все банки и бутылки переворачивали вверх тормашками. Над могилой, пока опускали гроб, могли произносить некоторые заклинания, чтобы удержать умершего внутри.

Наиболее эффективным средством предотвращения возвращения Неумершего, как сообщают поверья, была «дверь для умершего». Хотя это поверье, вероятнее всего, возникло в Дании, оно вскоре распространилось по всему скандинавскому миру. В помещении делали еще один специальный вход, через который умершего заносили вперед ногами, затем вход закладывали, чтобы он не вернулся. Повсеместно считалось, что встающие из могил мертвые могли войти только тем путем, через который они покинули дом, и поэтому им не позволяли этого сделать. Как только гроб покидал дом, скорбящие группировались вокруг него так, чтобы помешать умершему получить четкое представление о том, каков был его путь.

Так как вся Скандинавия приняла христианство, понятие о мстительных призраках стало связываться с черной магией и колдовством. У скандинавов мертвые всегда были связаны с колдовством и шаманством, но теперь это приобрело гораздо более формальный тон. Считалось, например, что части мертвого человеческого тела могут быть использованы в ужасных и отвратительных заклинаниях. Так, черные маги могли носить брюки наброк, которые представляли собой кожу, снятую с нижней части мертвого мужского тела того, кто был казнен за какое-то преступление (лучше, если преступление было убийством). Как сообщают поверья, когда такие брюки носил колдун, в его мошонке скапливалось золото. Тем не менее только колдун с черной душой мог носить такую ужасную одежду. В 1656 году Джон Джонсон-младший был сожжен в Айсефджордуре в ходе исландских судебных разбирательств над колдунами за использование высушенных размолотых человеческих останков для подготовки фретрунир (руны, вызывающие сильный метаболизм), которые он затем использовал против местной девушки, которая ему не нравилась, и вызывал болезнь преподобного Джона Магнуссона. Кроме того, как говорится в преданиях, где-то в Исландии существовала знаменитая Черная школа, в которой использовали трупы для обучения волшебников отвратительной магии. Поэтому в скандинавском понимании мертвые и черная магия были тесно связаны.

От этого восприятия был сделан небольшой шаг к представлению о том, что злобных мертвых могли поднимать из могил или контролировать черные маги. Этой властью, как считалось, обладали могущественные колдуны, некоторые из них, возможно, были служителями церкви! Одним из наиболее известных колдунов был епископ Готтскелк, Зло Холара (1497–1520), который, как сообщается, составил страшную колдовскую книгу — «Раудескайн» («Обтянутая красной кожей»), состоящую из многочисленных заклинаний для поднятия мертвых и направления их против живых. Многие из таких волшебников участвовали в создании магической «шестерки» (хотя не совсем ясно, была ли она вырезана из дерева или просто была руническим рисунком). Самым знаменитым и самым мощным из этой «шестерки» был Эйшджелмур («шлем, внушающий страх»), который мог превратить недавно захороненные трупы в драугров, нападающих на живых, пьющих их кровь и пожирающих их плоть. Эти оживленные тела, как сообщала древняя мудрость, заключали в себе демонов, которых волшебник вызывал из самой Преисподней.

Таким образом, мрачные вампиры рыскали в поисках добычи по скандинавской земле (особенно в Исландии, которая, как когда-то думали, изобиловала ведьмами и колдунами), входя в дома и убивая жителей по приказу злых волшебников и служителей церкви. Некоторые, как говорилось, контролировались хозяевами из печально известной Черной школы, которая располагалась среди замерзших пустошей Северной Исландии. Многие из этих упырей занимались тем, что сегодня можно назвать антиобщественным поведением, что делало их еще более страшными.

И даже больше. Во многих частях скандинавского мира считалось, что черные маги могли причинить вред тем, кого они не любили, с помощью процесса, известного как мундклемм или мундклем (написание варьируется), — похищение дыхания. В результате этого процесса неизбежно наступала смерть жертвы, чья жизненная сила была «выпита» колдуном, в большинстве случаев действующим на расстоянии до тех пор, пока силы не были полностью исчерпаны и сердце не останавливалось.

Ведьмы, часто в обличье кошки или полевки, сновали по сельской местности, пытаясь причинить зло своим соседям. Сегодня мы, вероятно, поставили бы умершим от козней ведьм диагноз той или иной формы сердечной недостаточности, но у древних скандинавов внезапная смерть точно считалась результатом колдовства. Если ведьмы могли совершить такое заклинание, люди были убеждены, что и встающие из могил мертвые смогут: в конце концов, они подчинялись черным магам. Таким образом, труп мог скрываться возле дома, вытягивая все «хорошее» из дома или создавая в нем болезни. Время от времени они осмеливались даже пробраться в дом, убивая его обитателей, поедая их плоть и выпивая их кровь.

Самым известным из всех этих восставших и пьющих кровь мертвых был дьявол из Гьялта-Стад. Упоминания об этом существе впервые появляются в письме на имя епископа Хелдорра Брынжойфсона, написанном шерифом Гансом Виумом осенью 1750-го. Как сообщается, драугр появился в образе лысого старика, завернутого в рваный саван, рыскающего по древнему кладбищу в Гьялта-Стад, а также около близлежащего дома. Хотя ничего не известно о точном происхождении этого призрака, он считался привидением старика со злым и неприятным характером, долгое время подозреваемого в колдовстве. Тварь нападала на людей, идущих мимо кладбища, часто причиняя им физический вред и проливая их кровь. Он также бросался камнями и неприлично ругался на охваченных ужасом зрителей, угрожая им самым ужасающим образом.

В соответствии со скандинавским законом того времени светская власть могла участвовать в этом вопросе, поэтому шериф имел отношение к этому делу. Считалось, что светские власти могут заставить труп отвечать и рассказать о себе перед законом, хотя понятно, что такие требования редко выполнялись. Однако шериф Виум, казалось, проявлял особый интерес к призраку, и его письмо дает представление об отношении исландцев в XVIII веке к разгуливающим (и часто пьющим кровь) мертвым. Он пишет:

Другая запись 1808 года гласит:

Видимо, было сделано несколько попыток, имеющих своей целью объяснить, по крайней мере, часть этого феномена. Некоторые записанные варианты письма шерифа приписывали своеобразный голос местному молодому мужчине, который научился чревовещанию во время поездок за границу. Тем не менее сам шериф отвергает такие объяснения, потому что ни один человеческий голос не мог издавать такое ужасающее дьявольское рычание, и на такое количество заданных личных вопросов нельзя было бы ответить верно, как было в данном случае.

Когда дьявол из Гьялта-Стад наконец исчез, неизвестно. Джон Арнесон в «Исландском фольклоре и сказках» упоминает об этом и ссылается на письмо шерифа, но больше не говорит о его появлениях. А более скептически настроенный писатель Джон Эсполин в своих «Анналах» пытается дискредитировать весь эпизод и заявляет, что дьявол никогда не существовал вовсе и рассказ о нем всего лишь выдумка, придуманная грубоватыми умами.

Так что же является истинным в сказке? Было ли все это обманом или труп злого старика, оживленного дьяволом в XVII веке в Исландии, действительно существовал? Какими бы ни были обстоятельства дела, но дьявол из Гьялта-Стад служит отличным примером скандинавского драугра — злобного, часто вампирического существа, который притаился в сгущающемся мраке, когда спускается северная ночь, скрываясь в темноте со злым умыслом.