Валькирии

Глава 11

Сеть тоннелей и коридоров внизу была очень разветвлённой. Папаша решил держать направление к интересующему его складу, который был уже не так далеко, но через пару минут он уже не понимал, в верном ли направлении движется.

В очередном коридоре, в который ему пришлось свернуть, вдоль стен шли трубы. Много труб, одна над другой вдоль всей левой стены. И они были тёплыми! Видимо, на базе что-то до сих пор продолжало функционировать. Работал реактор и поддерживал какие-то системы, несмотря на прошедшие десятилетия.

Но особо удивляться тут было нечему. Реакторы уже давно научились делать очень надёжными и автономными, которые могли долго работать без вмешательства человека. Вопрос в том, какие системы висят на этом реакторе, и в чём именно он поддерживает работоспособность. Если нагрузка небольшая, то реактор может работать и сотни лет без обслуживания, если в нём нет никаких дефектов.

Крабы навстречу тоже пока не попадались. Папаша подобрал кривой обломок трубы, как дополнительное оружие. Если что, можно будет ткнуть в одну из пастей уродца.

Папаша продолжал идти дальше и не переставал ругать себя за то, что он делает. Это было очень глупо, и он не вполне понимал, зачем именно ему это понадобилось. Никакой острой необходимости лезть самому в коммуникации, где может находиться множество опасных тварей, не было. Да ещё и одному, без всякого прикрытия. С собой был только пистолет, несколько магазинов к нему, пара гранат и нож. Теперь ещё и труба. В общем, на нём был только необходимый минимум, без которого нельзя отправляться даже на мало-мальски опасное предприятие. Но то, что затеял он, имея всего лишь такой скудный арсенал, было чистым безумием. К тому же он и сам не знал, что именно он затеял. Просто захотел узнать, откуда лезут эти твари и можно ли этому как-то воспрепятствовать. По крайней мере, это была официальная версия.

Покопавшись в себе, он всё-таки понял первопричины этого необдуманного поступка. Дело было в Эсмеральде. Его очень зацепила эта девочка, сильно затронула какие-то струны внутри… но была проблема. Она была слишком сильна! Настолько, что стоило ему об этом задуматься, как он начинал чувствовать себя рядом с ней… слабым что ли? А он к такому не привык. Он обычно чувствовал себя сильнее. Минимум равным. Но слабым ему ощущать себя совершенно не нравилось.

Вот и возникла какая-то внутренняя потребность, доказать хотя бы самому себе, что он ещё о-го-го. Он знал, что Эсмеральде ничего доказывать не нужно. Она смотрит на всё другими глазами и слабым его не считает, даже наоборот! Она смотрит на него с восхищением и доверием, хочет научиться многому из того, что он уже знает и умеет. Она не хочет делать новые ошибки в управлении своим народом.

Но зато физически, Папаша прекрасно понимал, что не выиграет с ней схватку никогда в жизни. И да, пусть тут было вмешательство в человеческую природу, а не наработанные навыки, всё равно это вызывало у него дискомфорт. Ну не нравилось ему, что женщина сильнее чем он.

Хотя, как во всём этом мог помочь самоубийственный поход по катакомбам, было совершенно не ясно!

Папаша настолько задумался, что потерял бдительность и слишком резко вышел из-за угла. Там были два краба. Но ему повезло, крабы сейчас были заняты. Они, встав на задние лапы, прилипли друг к другу животами. Конечности с зубастыми мордами тоже сплелись между собой и это соединяло их туши в одну конструкцию.

От крабов раздавалось смачное чавканье. Папаша опешил и даже опустил вскинутый было пистолет.

— Вы чем это тут заняты? — спросил он, немного придя в себя.

Крабы среагировали на посторонний звук, чавканье прекратилось, конечности с мордами стали расплетаться. Папаша стоял и внимательно на всё это смотрел. Когда туши разъединились, но ещё не опустились в горизонтальное положение, он выстрелил по разу в открытое беззащитное брюхо каждому крабу. Прямо в карикатурную морду с отверстием. Из отверстий у крабов, кстати, стекало что-то коричневое. Видимо шёл какой-то обмен жидкостями, который Папаша прервал.

— Не пытались бы размножаться, или что вы там делали, во время боевых действий, глядишь, выжили бы и на вашем месте сейчас я бы лежал, — назидательно сказал Папаша и, перешагнув неподвижные туши, направился дальше, выгнав из головы все посторонние мысли и сосредоточившись на том, что он делает.

И это было очень вовремя, потому что, судя по всему, он приближался к какому-то месту, где расслабленным быть точно не стоило. Папаша ещё не понял в чём дело, но все органы чувств, все инстинкты включили сирены и просто завывали об опасности.

Но и это Папашу не остановило. Повернуть назад, вылезти из дыры и сказать что он произвёл разведку, было проще всего. И никто бы ни в чём его не упрекнул, даже наоборот, удивлялись бы его храбрости и безрассудству. Но от себя не спрячешься. Он бы сам знал, что спасовал. А этого он себе позволить не мог ни в коем случае. Как он тогда будет занимать то место, которое занимает? Как будет смотреть людям в глаза? И главное, он будет знать, что точно недостоин Эсмеральды. Он был уверен, что она бы не спасовала.

— Угораздило же на старости лет, — проворчал Папаша и свернул за очередной угол.

Перед ним оказался совсем короткий отрезок коридора, за которым начиналось большое и довольно хорошо освещённое пространство. Папаша тут же выключил фонарик, который держал в одной руке с трубой и повесил его на место, чтобы не мешал.

Впереди наблюдалось какое-то медленное, но большое движение. Как будто вся комната неспешно колыхалась. Папаша не останавливаясь стремительно вошёл внутрь. Не сразу удалось понять, что именно тут происходит. Всё помещение было заполнено крабами, которые плотно жались друг к другу и слегка покачивались, пуская своими телами одну волну за другой. На Папашу они не обратили никакого внимания.

— Что же я творю, — пробормотал Папаша, ещё не отдавая себе вполне отчета, что он сейчас будет делать, но догадываясь. Как будто подсознание всё уже решило за него, и теперь медленно давало понять это сознанию. Папаша чувствовал, что анализ ситуации сильно отстаёт от его действий. Так часто бывает в экстремальных ситуациях, и он очень хорошо это знал и помнил. Но сейчас он вообще чувствовал себя, чуть ли не сторонним наблюдателем.

Возле дальней стены сидел один из крабов. Но он очень сильно отличался ото всех остальных. Во-первых, размерами. Во-вторых, у него была голова. Вполне себе традиционная голова, чем-то даже похожая на человеческую. Она возвышалась сверху, на толстой шее. И внимательные глаза уставились сейчас на Папашу. Можно даже сказать, что умные глаза. По крайней мере, Папаше так показалось. Огромный рот открылся и издал какой-то булькающий, но вполне членораздельный звук. Его можно было интерпретировать как удивление.

От этого огромного краба, «короля» крабов, как про себя назвал его Папаша, шло множество длинных кишок, или шлангов, или чего-то в этом роде. И каждая такая кишка была присоединена к обычному крабу. Присоединена снизу и можно было не гадать как именно, наверняка через то самое, единственное отверстие. И по этим кишкам что-то двигалось. Что-то циркулировало. Только Папаша не успел понять, движение идёт к «королю» крабов, и это подданные его кормят, или же наоборот.

А не успел он это понять, потому что уже бежал по спинам крабов прямо к их предводителю, и изучать систему питания ему было некогда.

В глазах «короля» прочиталось негодование таким вторжением, которое пришло на смену удивлению. Рот сложился в трубочку, удивительно длинную, и издал очень высокий, пронзительный визг.

Папаша преодолел уже половину пути, когда крабы, среагировав на этот визг, пришли в оживлённое движение. Бежать по их спинам стало тяжелее. Но равновесие нужно было сохранять, потому что если упасть, то потом выбраться снизу уже не получится.

Над морем спин стали появляться зубастые морды на длинных шеях и щёлкая зубами вертеться по сторонам.

Крабы ещё не пришли в себя. Они, видимо, находились в каком-то трансе и не могли выйти из него так быстро. Зато «король» сохранял здравый рассудок, это было видно по его глазам.

И сам «король» тоже был отнюдь не беззащитен! Как только Папаша приблизился, то вверх взметнулись множество зубастых ртов на длинных шеях. Похожих на те, что были у обычных крабов, но выглядящие более опасными из-за размеров и более длинных зубов.

И все эти пасти начали вытягиваться в сторону Папаши. А он бежал по спинам, стараясь не потерять равновесие. Пока бежал, он убрал пистолет в кобуру и достал гранату.Оказавшись совсем рядом, Папаша метнул в «короля» свою кривую трубу. Все пасти метнулись к ней и впились в неё зубами, вырывая друг у друга. Раздался скрежет металла и звук ломающихся зубов.

Рот на морде прекратил визжать, широко раскрылся издавая булькающий возмущённый звук и туда тут же влетела брошенная Папашей граната. Перехватить её было некому, потому что все пасти делили трубу.

Голова «короля» икнула и непроизвольно проглотила гранату.

— Отлично! — крикнул радостно Папаша, теперь уже убегая от неё прочь.

Бежал он дальше, к противоположной стене, возле которой находилась железная лестница наверх.

«Король» опять завизжал, предчувствуя неладное, но это ему уже не помогло.

Папаша жалел только об одном, что не успел убежать достаточно далеко. Его опасения подтвердились. Когда бабахнуло, «короля» разорвало в клочья, и во все стороны полетели куски мяса, брызнула кровь и какая-то коричневая субстанция. Хорошо еще, что он находился к взрыву спиной в этот момент. Он хорошо чувствовал влажные шлепки по спине, голове и шее. И приятного в этом было мало.

Как только главный краб взорвался, остальные ещё больше оживились. Сохранять равновесие прыгая по спинам было всё труднее и труднее. Один раз у Папаши даже соскользнула нога, но он сумел удержаться и выдернуть её обратно.

Пистолет опять занял место в руке, и чувство рукояти зажатой в ладони вселяло некоторую уверенность. Но шанс выжить был только один. Выбраться отсюда, пока вся эта толпа окончательно не очухалась.

Пасти щёлкали вокруг, но пока что в основном вслепую. Крабы были плотно прижаты друг к другу, а глаза у них были на передней части туловища. Папаше пока везло, и ни одна не ухватила его за ногу. Хотя приходилось их учитывать и иногда слегка менять направление, иногда перепрыгивать, иногда замирать и пережидать, пока они не уберутся в сторону. Последнее было хуже всего, потому что как только он оказывался на спине краба, тот начинал возмущённо шевелиться и пытаться скинуть того, кто осмелился наступить на него сверху. Да и вес Папаши был для них немаленьким. По массе они были, наверное, схожи с человеком, хотя и гораздо ниже. Просто туловище у них по-другому организовано. Так что, когда Папаша наступал на очередного краба, тот заметно проседал под его весом.

Оставалось пробежать всего-то метров пять, когда один из резко дернувшихся ртов оказался у него под ногой, он запнулся об него и кубарем полетел вниз. Попал между двумя крабами и провалился до самого пола.

Прямо перед своим лицом, он увидел глаза краба. Привычным движением выхватив нож, благо рука оказалась рядом с ножнами, он быстро высвободил эту руку и двумя быстрыми взмахами лишил краба зрения.

Из-под краба раздалось какое-то хлюпанье, а потом резкий визг. Наверное, он выплюнул бесполезный уже шланг, соединявший его ранее с «королём» и заорал освободившимся ртом.

Это хлюпанье было слышно и до этого. Крабы выплёвывали эти шланги, понимая, что связь разорвана. Не все сразу это сделали, но постепенно таких звуков становилось всё больше и больше.

Не дожидаясь пока ослеплённый краб нащупает его своими челюстями, Папаша на четвереньках устремился в зазор, который увидел впереди. Благо дальнейший его путь лежал между задницами крабов, которые ещё не пришли в себя от контакта со своим «королём», поэтому шевеление Папаши возле них, они не воспринимали агрессией. Тем более, что кругом была плотная масса сородичей и лишний толчок они даже не замечали. Это Папашу и спасло.

Здесь, с краю крабьего поля, туши были не так плотно друг к другу, как возле самого «короля», поэтому Папаша выбрался из этой кучи почти без проблем.

Но как только он миновал последнего краба и, вскочив на ноги, отбежал на пару шагов, то тут же услышал за спиной щелчки челюстей. Не оборачиваясь, он добежал до лестницы и только там оглянулся.

Несколько крабов решили его преследовать. Теперь его было хорошо видно, а эйфория, в которой они до этого находились, постепенно сходила на нет. И свежее мясо было очень привлекательным для них. Понимали ли они, что Папаша только что убил их главаря, было неизвестно. Но какая разница, по какой именно причине они хотят его сожрать? А что хотят, в этом он не сомневался.

И с каждой секундой количество обращённых в его сторону глаз и челюстей всё увеличивалось и увеличивалось. Крабья толпа двинулась на него, сопровождаемая непрерывным хлюпаньем отсоединяемых шлангов. В голове ещё мелькнула слово «пуповина», но Папаша встряхнул головой, чтобы его прогнать. Думать в таком контексте про происходящее ему не хотелось.

Лестница, по которой он взбегал наверх, крабов не остановит. Она была достаточно широкой. Возможно, что они даже ей уже пользовались.

Взбежав на уровень выше, Папаша оказался, как будто, в подвале, из которого наверх было несколько выходов. И все они были закрыты. Взбежав по ближайшей лестнице, которая сверху упиралась в две закрытые железные створки, Папаша упёрся в них спиной, пытаясь поднять. Но не тут-то было.

Он уже собрался проверить другой выход, как вдруг, до него донеслись приглушённые голоса сверху.

Было маловероятно, что это какие-то чужие люди. Скорее всего, там орудовали его ребята. Они чем-то грохотали, что-то оживлённо обсуждали, но вот слов разобрать было нельзя.

Папаша начал колотить в створки рукоятью пистолета и заорал:

— Ребята, открывайте ворота, пока меня не сожрали!

Сверху затихли, а потом задвигались более оживлённо.

— Вашу мать! Шевелитесь быстрее! Не то вашего командира успеют переварить, пока вы там копаетесь!

В этом время с лестницы появился первый краб. Папаша сбежал вниз, прострелил ему глаза, потом разнёс челюсти и, через него и нескольких следующих за ним особей, бросил на лестницу гранату, чтобы остановить поток этих тварей.

Он надеялся, что собьёт волну поднимающуюся по лестнице, а ближайших преследователей обеспечит пищей. Вряд ли эти будут более щепетильные, чем тот, который напал на своего товарища ранее. Поэтому он и не пожалел на него целых четыре патрона.

Его расчет оправдался. Искалеченный краб превратился в обед для своих товарищей.

Папаша вернулся к створкам ворот и опять принялся колотить в них рукояткой пистолета.

— Вы там собираетесь меня вытаскивать или нет? — орал он.

Но тех, кто был над ним, можно было и не подгонять. Судя по грохоту, работа там шла активная. Просто, видимо, открыть эти створки было не так просто. Особенно работа ускорилась, когда там услышали доносящиеся снизу выстрелы и взрыв. Следовательно, это мог быть только кто-то из своих, каким-то образом оказавшийся внизу.

Те крабы, которые были на лестнице и не пострадали от взрыва, скорее всего, занимались тем же самым, чем те, кто был здесь. Жрали погибших и искалеченных сородичей. Видя, что энтузиазм преследования несколько спал, Папаша сел на одну из верхних ступеней и стал терпеливо ждать, время от времени постукивая пистолетом по створкам, чтобы обозначить своё присутствие, мол «Я здесь и никуда не ушёл!».

Вскоре грохот прекратился, послышались удары, скорее всего те кто сверху, ломали запор на входе. Наконец, створки распахнулись. Папаша поднял голову и посмотрел на обалдевшие лица своих людей. Среди прочих был и Карапуз, которого он хорошо запомнил.

— Папаша? — тараща глаза, сказал он.

Как раз Карапуз, судя по всему, был тут главным. Он заглянул вниз, мимо Папаши.

— Это что? Крабы? Группу на отстрел, — скомандовал он, повернувшись к своим людям.

— Отставить, — устало сказал Папаша, поднимаясь, — не мешайте им, они кушают. Лучше закройте ворота, чтобы они не могли выбраться оттуда. Там их дохрена, отстреливать нецелесообразно. Пускай сидят в подземелье.

— Что кушают? — не понял Карапуз.

— Друг друга, — ответил Папаша.

— Ты как там оказался? — спросил Карапуз, давая дорогу Папаше, — и в чём это ты весь перемазан?

— Взорвал их «короля»… или «королеву»… или «матку», в общем, какую-то главную тварь, — сказал Папаша и огляделся, — это тот склад, где нашли реакторы? — спросил он.

— Ага, — кивнул Карапуз, — по твоему приказу, сюда брошены все силы. Работаем, как можем быстро.

— Молодцы, — сказал Папаша и подошёл к штабелю ящиков, — знаете что здесь? — он похлопал по табличке с маркировкой.

— Нет, — сразу сказал Карапуз, — тут же не написано. Какие-то символы, цифры, непонятные наборы букв. Мы такого не понимаем.

— В общем, с этого склада мне нужно всё, что тут есть, до последнего болта, — сказал Папаша и уперевшись в ящик, уставился на табличку с маркировкой.

Он знал, что эта табличка означает и что находится внутри. И такой ящик тут был не один. Его губы тронула лёгкая улыбка. Он неотрывно смотрел на табличку говорящую о том, что в ящике находится регенератор.

Ваня вёл крейсер над базой, когда вдруг аномальное пятно, расходящееся кругами от одного из зданий, внезапно исчезло. Так быстро, что Ваня даже вздрогнул. Придя в себя, он покачал головой и задумчиво произнёс:

— Знать бы ещё, к добру это или к худу!