В зеркале русских былин (СИ)

Глава 8

— Ну, что, айда гулять? Только переодеться надобно, в штанах будет сподручнее.

Энтузиазмом Лены невозможно было не заразиться и вскоре я уже с улыбкой слушала ее комментарии, которыми подруга щедро одаривала все вокруг.

— Надо, наверное, к сказителям заглянуть, узнать, что да как. Расписание опять-таки взять, — со вздохом посмотрела я на серую избу.

— Успеешь, пойдем по территорию погуляем, а потом уже расписанием займемся.

— А книжки? Учебники же нужны.

— Это только после того как списки нужной литературы на занятиях выдадут, не беги поперед ступы.

Я хмыкнул, припомнив хозяйку этой самой ступы.

— Кстати, мне показалось или ты действительно Николину Ягишну тетей назвала?

— Не показалась, она меня с детства нянчила, пока отец с богатырями да царевнами развлекался. Не до меня было, а, чтобы без пригляда не оставлять, Ягу то и вызвал.

На языке крутился вопрос о матери Елены, но я не стала бередить рану. Захочет, сама расскажет.

Завернув за угол терема, остановились, расслышав наши имена.

Приложив палец к губам, Ленка потянула меня в кусты жимолости, растущие по обе стороны центрального терема.

— И что он в ней нашел только? Надо же, сказительница, — презрительно фыркнула высокая красивая девушка с уложенными вокруг головы двумя толстыми косами.

— Мне кажется его интерес к ней сильно преувеличен, сама ж говорила, что у нашего директора шашни с Лисанной, — негромко возразила ей конопатая рыженькая девчушка.

— Ой, ты смешная, Мирка. Да у него таких как эта Лисанна — десятки. Но ни одну он в колеснице не катает и со своей дочерью в отдельную избу не селит.

Я закатила глаза, жалея, что поддалась на уговоры Ленки пойти гулять.

— Вы заметили, что никого из ее близких не было? Наверное, не одобряют их связь, — встрял в разговор высокий дородный парень с палицей на поясе.

А еще говорят, что мужчины не склонны к сплетням.

Тут, к счастью, появилась Настасья Микулишна и разогнала любителей совать свой нос, куда не следует.

Дождавшись, когда полянка опустеет, мы вылезли из кустов.

— Ты чего такая радостная? — подозрительно уставилась я на довольную сверх меры подругу.

Но та лишь загадочно улыбнулась.

Мы успели осмотреть тренировочную полянку, теплицы, где выращивают травы для зелий, заглянули в учебные классы, что занимали четыре длинные избы, по двум сторонам центрального терема, после чего нас отыскал запыхавшийся Миколка, сообщивший о сборах студентов по направлениям учебы.

Елену ждали во второй избе, а мне вновь пришлось идти к самому лесу в избу сказителей.

Внутри царил полнейший кавардак. Прямо в сенях на соломе лежал высокий тощий парень и читал книжку. В горнице старшекурсники устанавливали длинные лавки по периметру, на которых уже устраивались младшекурсники, а из глубины избы доносился спор на повышенных тонах.

— Это мой, не смей его брать, — визжала девица, которая утром вместе со мной проходила испытание.

— Привыкай, у нас все общее, — равнодушно вторила ей низенькая пухленькая брюнетка с забавными кудряшками.

— Тише-тише, девицы, разве можно так шуметь? — пыталась угомонить их разволновавшаяся Настасья Филипповна.

Как они все здесь живут?

Помимо спорящих девиц, остальные также не сидели молча, бурно обсуждая прошедшие каникулы, обновки или друг дружку.

У меня от шума и гама неприятно застучало в висках.

Если и на занятиях будет также, надолго меня не хватит.

За спиной открылась и закрылась дверь, обдав меня потоком прохладного воздуха, но я не стала оборачиваться, полагая, что пришел кто-то из сказителей.

— Тихо! — рявкнул на всю избу Кащей, чуть не доведя меня до икоты.

Подскочив на месте, обернулась, в ужасе смотря на мужчину.

Справедливости ради должна заметить, что проняло не только меня.

В избе воцарилась абсолютная тишина, и даже стало слышно, как за окном жужжит муха.

— Ратмир Мстиславович, — промямлила негромко Настасья Филипповна.

Кащей поморщился, отворачиваясь от натянутой прямо по центру комнаты веревки, на которой сушились девичьи белые рубашки.

Да уж, быт у них тут был не налажен от слова совсем.

— Заканчивайте уже этот балаган и введите, наконец, новичков в курс дела.

Настасья Филипповна быстро закивала, семеня в переднюю, а студенты принялись толкаться, спеша занять места на лавках.

Смирившись, что придется постоять, даже не пыталась вступить в битву.

Судя по засветившимся глазам Кащея, тот был на пределе.

— А ну марш на улицу все. Живо! — припечатал Ратмир, потеряв терпения, и первым покинул тесную избу.

Я с удовольствием последовала за ним, вдыхая свежий вечерний воздух. Внутри было слишком душно.

Стоило нам выйти, на полянке у избы появились ровные ряды лавок, перед которыми расположился узкий столик и кресло для Настасьи Филипповны.

На этот раз места хватало всем, и я без труда устроилась в правом ряду у самого края.

— Что ж, надеюсь, теперь у Вас не будет причин для бестолковых ссор и склок. Займитесь уже делом, Настасья Филипповна, — устало вздохнул Кащей, отступая.

Прежде чем раствориться в темноте, мужчина бросил на меня нечитаемый взгляд, который не остался незамеченным.

Но, все еще находясь под впечатлением, студенты не торопились обсуждать что-либо.

— Итак, милые мои. Сейчас я расскажу, как будут проходить наши занятия и пройдусь вкратце по тому, что нам с вами понадобится.

Заниматься за редким исключением мы будем здесь. Лишь на общие предметы вы будете ходить в учебные классы, которые расположены в избах номер 1 и 3.

Теперь о занятиях. Поскольку учебного материала для сказителей слишком много, книги невозможно приобрести в таком объеме, а потому мы будем пользоваться единичными экземплярами, читая их вслух прямо на занятиях.

Я тяжело вздохнула. По всей видимости, Елена была недалека от истины в своих предположениях. Неудивительно, что к сказителям такое отношение и они в последнее время ни на что не годны. Как тут можно чему-то научиться?

Бабули на них нет, вот кто бы одним взглядом прекратила все склоки и навела бы порядок в этом бедламе. Да и рассказывает она куда как интереснее. Хм, сдается мне, Настасья Филипповна не истинная сказительница, а такая же, как все мы здесь собравшиеся.

Из всего вводного занятия полезным оказалось только выданное под конец расписание, которое, впрочем, также особо не радовало.

Если не считать одного в неделю общего для всех направлений занятия по зельям у Ягишны, пары занятий на развитие силы и ловкости, ознакомительных курсов по добру и злу, да факультатива по колдовским созданиям и предметам, наш день занимала сплошь изба-читальня с рукоделием и чаепитием.

Да-да, именно так предмет и значился в расписании.

Впору биться головой о косяк. Кто пишет учебные планы сказителям? И есть ли они вообще?

Едва дождавшись невнятного завершения вводного занятия, которое как-то незаметно перешло в вечерние посиделки, заторопилась к себе под злобные шепотки за спиной.

Однако, по всей видимости опасаясь Ленку или ее отца, в лицо мне что-то высказывать поостереглись. И все же надо быть повнимательнее. Что им мешает навредить исподтишка?

— Как занятие? — ехидно поинтересовалась подруга, стоило мне ввалиться в избу.

Мой мрачный взгляд стал ей ответом.

— Ладно, не хмурься, иди сюда, Глашка изумительный чай заварила.

— Благодарю покорно, мне в ближайшее время его столько придется выпить, аж тошно. Пойду лучше искупаюсь.

— Все готово, хозяюшка, водичка согрета, чистую одежду я положила в купальне, — тут же отозвалась Глашенька.

Искренне поблагодарив домовушку, с наслаждением опустилась в теплую купель.

Все же иметь отдельный дом со своей собственной спальней и даже купальней — непередаваемое удовольствие. Даже страшно представить, что сейчас творится в избе сказителей.