В зеркале русских былин (СИ)

Глава 12

За столом завязалась ничего не значащая беседа, но ощущалось, что неуютно было всем. Быть может лишь Горыныч, уплетающий за обе щеки жаркое из баранины, чувствовал себя в своей тарелке.

Я угрюмо молчала, изредка бросая короткие взгляды на родных.

Почему они не пришли на испытание? Обиделись, что я ушла с Кащеем?

— Кстати, наслышан об испытании, мои поздравления, Елена, — будто прочитав мои мысли, заговорил Горыныч.

— Уже приручила кинжал?

— Привязка пока не завершена, — уклончиво ответила подруга, бросив на меня успокаивающий взгляд.

— Я была у сказителей. Ты не ночуешь с ними, — внезапно ни с того ни с сего объявила бабуля, бесцеремонно перебивая открывшего было рот змея.

— Что ж, рада что ты нашла время навестить сказителей, коль уж не было пары часов чтобы посетить испытание внучки, — с достоинством ответила я.

Ее взгляд, полный презрения и порицания, лишь подлил масла в огонь и без того бушующий во мне.

— Сдается мне, тебя было кому поддержать, — едко парировала она.

— Мама! — охнула моя мать.

Но я никогда не позволяла бабуле взять надо мной верх. И сейчас не планировала этого делать.

— А у тебя с этим какие-то проблемы? — вскинула бровь, с ледяным спокойствием прожигая ее взглядом.

— Это у тебя проблемы, девица! Ты только посмотри на себя, вырядилась как… как…

— Ну, как? Договаривай раз начала! Или лицемерие у нас теперь семейная черта? Дочку радостно спихнула змею, а меня значит пытаешься пристыдить?

— Василина! — воскликнула мама.

— Марьюшка, а она точно твоя дочь? Они ж с Кащеем — два сапога пара, — восхищенно присвистнул Горыныч, чем окончательно лишил меня самообладания.

— Не смей вмешиваться в дела нашей семьи! — уже откровенно зарычала я, чувствуя, как внутри разгорается пожар.

Будто по венам пустили горячую лаву, которая устремилась к сердцу, превращая то в пылающий огненный шар.

В груди заворочалось пламя, ища выход. Меня затрясло как в лихорадке, не смотря на жарко пылающий камин.

— Дочка, не надо так, — едва слышно прошептала мама и меня словно окатили ледяной водой.

Я смотрела на нее и не узнавала. Как можно так измениться за какие-то несколько дней? Мама, которая даже из школы старалась каждый день меня встречать, не смотря на косые взгляды одноклассников. Да она на экскурсию одну боялась отпустить, а теперь… Просто бросила на произвол судьбы и защищает постороннего мужчину. Или не такой уж он и посторонний? А я?

— Елена, сейчас принесут десерт, — с нажимом бросил Кащей, накрывая мою дрожащую ладонь своей и поднимаясь.

— Мы скоро вернемся.

Я даже не сопротивлялась. Мне было абсолютно плевать куда и зачем ведет Кащей или что обо всем этом подумают остальные. Внутри потухший пожар оставил пепелище, которое неприятно саднило, вызывая смутную тревогу.

Дверь, коридор, два поворота и снова дверь, уже другая.

Кащей толкнул ее, пропуская меня вперед.

Кабинет. Наверное, его.

Подведя меня к креслу, усадил, отходя к шкафу и откупоривая бутылку вина.

Бездумно забрав протянутый бокал, опустила его на подлокотник, смотря прямо перед собой. Пить не хотелось.

— Что происходит?

— Пей, Василина.

Но я не пошевелилась, переводя на него взгляд.

— Он околдовал ее, да?

Короткий смешок отрезвил, вынуждая вспомнить кто передо мной.

— Знаешь в чем ошибка большинства представителей так называемого добра, Василина?

Не видя связи, все же покачала головой.

— Они заранее убеждены в том, что зло — это всегда плохо. Но ведь все субъективно. Сама посуди. То, что для одного плохо, для другого — предел мечтаний. Неужели, ты думаешь, что я опаивал, околдовывал или очаровывал всех тех, кто оказывался в моем дворце и оставался там на долгое время?

Нахмурившись, с силой сжала бокал, осушив его залпом.

Внутри все вновь загорелось огнем.

— Так и твоя мать позволила себе наконец-то… как там в сказках, обрести счастье? — насмешливо пощелкал пальцами Кащей.

— Пусть тебя и не устраивает ее выбор.

Это была неправда. Меня одинаково бы бесил любой на месте Горыныча. Здесь я была честна с собой и не пыталась обмануться. Я ревновала. Безумно, отчаянно и совершенно глупо. Но ничего не могла с собой поделать. Это же моя мама. Единственный близкий человек, кто не бросил и был рядом столько лет.

Отставив бокал, взвилась в воздух.

— Считаете я предвзята отношусь к змею?

— Считаю, что тебе пора позволить ей жить своей жизнью и заняться своей, — чуть мягче ответил Кащей, делая шаг ко мне.

Вот только я не верила ему. Совсем. Внутри крепло ощущение, что меня просто используют как многих до этого.

— Как мне пробудить свой дар?

Ратмира позабавил столь резкий переход, вызвав насмешливую ухмылку.

— Полагаешь, меня в тебе интересует лишь он?

— Такая прямота делает Вам честь, — не смогла не восхититься я.

— А в этом преимущество звания злодея. Мне не нужно, как представителям добра, изворачиваться и делать вид что я лучше, чем есть на самом деле, — отсалютовал мне бокалом мужчина.

— И все же?

— Что ж, не спорю, я с интересом жду того момента, когда твоя сила пробудится, ведь если окажусь прав, для меня это многое будет значить. И все ж это не единственная причина моего интереса.

Его искрящиеся глаза будто подначивали меня спросить о других.

Но я не поддалась.

— Вы ведь ничего не делаете просто так…. Все эти подарки, внимание, преимущества перед другими. Чего Вы хотите?

— Тебя, — просто ответил Кащей, возвращая бокал на стол.

— Мне так захотелось, ты заинтересовала меня, — пожал он плечами, и не думая обличать свои мотивы в более приличную форму.

Вот только он сам сказал, что таких как я было множество, кто заинтересовал и какое-то время находился с ним рядом. А что потом?

— А, чтобы ты хотела? «Долго и счастливо?» Так это тебе к другому сказочному персонажу.

Как странно все здесь, в этом мире сказок. Со мной пока поразительно честными и откровенными были лишь Кащей и его дочь. А родные и близкие, те, что якобы добрые персонажи, постоянно врали и изворачивались.

— Знаешь почему? Потому что ты такая же. Ты одна из нас Василина. И чем раньше это поймешь, тем быстрее сможешь избавиться от глупых предрассудков и позволить себе жить полной жизнью.

Он мысли мои читает?

— Мне не нужно читать твои мысли, у тебя все на лице написано, — усмехнулся он, приближаясь и притягивая к себе за талию.

— Реши для себя, чего ты хочешь. Всю жизнь притворяться и быть с «добренькими», но утопать во лжи, или выбрать тех, кто будет честен с тобой.

Что ж, его рассуждения хоть и возмущали, но свой отклик нашли. Вот только даже если я и смирюсь со своей темной сущностью, уж точно не соглашусь на роль временной любовницы — игрушки, которую забросят в пыльный чулан, когда наиграются.

— Обязательно подумаю, на досуге, — улыбнулась, выскальзывая из его рук и открывая дверь.

— Помнится, Вы обещали десерт, господин директор.

Усмехнувшись, Кащей последовал за мной, взмахом руки закрывая за нами дверь.

А ведь мог попытаться добиться совсем иными способами. Более грязными и беспринципными. Впрочем, не стоит обольщаться. Быть может все еще впереди.