Глава 12 ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ

Пять дней мы шли по лесу, стремясь выйти на дорогу, ведущую из Асмерона в Лангос. Если посмотреть на наш путь с высоты полета аэростата, то это расстояние показалось бы небольшим. Но непрерывно двигаться по лесу, стараясь идти осторожно и бесшумно, преодолевая заросли, трясясь от холодного утреннего тумана, изнывая от знойной жары в середине дня, пережидая опасность или вступая в бой с хищниками, а, главное, находясь в постоянном напряжении боевой готовности, это очень трудно. Упорно стремиться вперед и передвигать ноги, помогала мысль, что когда мы выйдем на дорогу Древних и будем шагать по прямой, без препятствий, станет намного легче. И, скорее всего, там нас подберет какая-нибудь карета, двигающаяся из Асмерона в Лангос.

Чем больше времени мы находились в лесу, тем больше я осознавала, что выжить здесь не поможет никакая магия и никакое оружие, если ты не чувствуешь, не знаешь и не понимаешь дикий лес. Понимание этого заставило меня все больше и больше уважать Сергонэля, и восхищаться им, видя, что для него лес — родная стихия. Прям, как для хищников, обитающих здесь. Он предвидел любую опасность, выбирал оптимальный путь движения, и даже в этих условиях умудрялся создать относительно комфортные условия для ночного отдыха.

За эти дни мы не раз встречались и с хищными ящерами, и со змеями, и с опасными насекомыми, и дважды, к нашей ночной стоянке, приходили крокодилы. И каждый раз, кто бы ни встретился на нашем пути, Сергонэль демонстрировал удивительное чутье на опасность, знание и понимание леса, силу, ловкость, скорость реакции, наблюдательность, отсутствие уныния и усталости. Он никогда не терял хладнокровия, его стрелы не знали промаха, а кинжал спасал в ближнем бою.

Мне же, было жуть как страшно, а жизнь в условиях дикой природы казалась невыносимо тяжелой. Все время хотелось плакать, но я боролась с этим всеми силами, веря в то, что Сергонэль не даст нам здесь пропасть, и надо только немного потерпеть.

И все же, несмотря на всю свою беспомощность в лесу, я тоже отличилась. Со страху, забыв про арбалет и используя Дар Огня, я дважды вступила в сражение с хищниками, и не промахнулась, благо дистанция была небольшая. Один раз, когда на нас напала пара крокодилов — самец и самка. Сергонэль в это время тщательно прицеливался из лука в глаз самцу, ведь толстую шкуру крокодила не пробить стрелой. Мне показалось, что он не успеет остановить еще и бегущую ко мне самку, и со страху, на инстинктах, засадила фаерболом в её угрожающе распахнутую, чудовищную, зубастую пасть. Второй раз, фаербол полетел в тело ящера, когда я ненадолго осталась одна, пока Сергонэль добывал нам ужин. Правда, добил этого раненого мной ящера, вовремя подоспевший Сергонэль. Он, в прыжке оттолкнувшись ногой от ствола дерева, чтобы придать себе большее ускорение, приземлился двумя ногами, всем весом, на голову ящера. С громким хрустом ломая крепкие кости черепа, и выдавливая фонтан крови и раздавленных мозгов. Жуткое зрелище.

— Сдохни, тварь! — прорычал Сергонэль. Испугавшись за меня, он потом долго не выпускал меня из своих объятий, прижимая к себе, приговаривая: — Все хорошо... — успокаивая не то себя, не то меня.

Как-то раз мы наткнулись на логово Рицинулея, огромного, стремительно двигающегося паука. Задев его липкую паутину, из нее уже невозможно выбраться и избежать атаки, а значит, быть заживо переваренным ферментативным соком, впрыскиваемым пауком в жертву, во время укуса. Но, к счастью, Сергонэль как-то сумел вовремя заметить почти невидимую сторожевую нить паутины, и мы осторожно, по широкой дуге обошли это место.

Хвала Небесам, судьба как будто сжалилась над нами. Мы избежали встречи с таким, смертельно опасным животным, как гигантский хищный ящер — Титанур, победить которого возможно только большим отрядом воинов-охотников. Нам не встретился и обладающий Ментальной магией, покрытый броней, ящер — Цератопс, противостоять которому может только сильный маг с Ментальным Даром. Видимо, не зря наши охотники регулярно выходят в лес на их поиск и уничтожение, и этих тварей в лесу стало заметно меньше.

Когда мы, наконец, вышли на дорогу Древних, я воспряла духом и нервный ком, все эти дни сдавливающий мое горло, разжался, позволив вдохнуть полной грудью. Похоже, мы чудесным образом спаслись, сумев не грохнуться на землю с высоты летящего аэростата, и благополучно выбравшись из зарослей дикого леса с его опасностями на каждом шагу.

Легко зашагав по дороге созданной еще Древними, покрытой ровными чуть пружинящими под ногами, огромными, черными плитами восьмиугольной формы, мы немного расслабились. Теперь, кто-нибудь, передвигающийся по дороге на колесах, нас обязательно подберет.

Так и случилось. Сначала, мы встретили движущийся нам навстречу целый караван гномов-торговцев, состоящий из четырех больших груженых карет, направляющихся в Асмерон из Лангоса.

Завидев торговцев издалека, Сергонэль предупредил меня:

— Ненаглядная моя, нам нет смысла сейчас возвращаться в Асмерон, этот путь займет шесть дней, а до Лангоса мы доберемся гораздо быстрее, и там сможем отдохнуть. Потом, мы наймем пассажирскую карету со спальными местами, и тогда, до Асмерона доедем быстро и с большим комфортом. Ну и дело, ради которого мы отправились в путь, доведем до конца.

Я так привыкла за эти дни доверять и слушаться его во всем, что, не задумываясь, согласно кивнула, хотя вернуться домой, как можно скорее, очень хотелось.

— Я только родителям записку с ними отправлю, что жива, здорова и просто задерживаюсь с возвращением, — сказала я, зная, что такое расстояние мой амулет связи преодолеть не в состоянии.

Поравнявшись со встречным караваном, все остановились поприветствовать друг друга.

По более дорогой одежде и гордой осанке гнома, сидящего рядом с погонщиком первой кареты, и по тому, что именно этот гном подал сигнал остановиться всем другим каретам, я безошибочно определила, что это и есть главный караванщик.

— Здравствуй, я Ариэль, а как тебя зовут? — спросила я, подойдя ближе.

— Жак, — ответил гном, слезая с кареты и приветственно поклонившись.

— Жак, я заплачу тебе золотой, если ты дашь мне листок бумаги, писчую палочку и отнесешь написанную мной записку моим родителям в Асмероне, по указанному адресу. А на словах передашь, что со мной все в порядке.

— Согласен, — тут же ответил гном, даже не пытаясь торговаться, но и не показывая удивления такой щедрой оплате.

Написав родителям, что наш аэростат потерпел крушение, но мы с Сергонэлем благополучно избежав опасностей, вскоре окажемся в Лангосе, я поставила на записке свою подпись и магическую печать.

Жак, взяв мою записку, как-то странно прищурил глаза, разглядывая указанный на ней адрес.

— Ты что, плохо видишь? — мелькнула у меня догадка.

— Да, хуже чем другие, — с огорчением вздохнул гном.

— Так почему не обратишься за помощью к Целителю, — удивилась я.

— Я получил разрешение на постоянное проживание в Эльфийском Лесу недавно. Пока у меня нет своего дома, вот, и коплю на него деньги. А исцеление стоит очень дорого, так что, обойдусь как-нибудь.

— Жак, заходи ко мне по этому адресу через месяц. Возможно, я смогу тебе помочь. Сделаю немагический артефакт, типа солнцезащитных очков, только с прозрачными стеклами, через которые ты сможешь хорошо видеть. И денег с тебя не возьму. Но, если кому-то из твоих сородичей понадобится аналогичная помощь, продам инструкцию по изготовлению таких очков.

— Спасибо, Ари, — по-гномьи изменил мое имя Жак. — Обязательно зайду, — он радостно заулыбался, сразу же оценив всю выгоду моего предложения. — В Гномьи Горы ни одного эльфа-Целителя ничем не заманишь, а плохое зрение не редкая напасть среди нас, как и больные зубы. Может, и для зубов что-нибудь придумаешь? — с надеждой спросил он.

— Так сразу, ничего в голову не приходит, но обещаю подумать над этим, — ответила я.

На этом мы простились с гномами и зашагали по дороге вперед.

Сергонэль, теперь идущий не впереди меня, а рядом, потому что опасность на оживленной дороге минимальная, удивленно спросил:

— Какое тебе дело до гномов? Зачем ты будешь для них что-то изобретать? Я еще понимаю, если бы ты планировала производить и продавать придуманный тобой артефакт или амулет, но научить других его делать, не вижу смысла.

— Ты, наверное, забыл, что я и сама наполовину гномка? — обиделась я за гномов. — И я вижу, как моей матери нелегко приходится без магии. И если бы не бытовые артефакты, она, вообще, не смогла бы жить среди эльфов. А у гномов в Горах, кристаллы-накопители, на которых работают магические артефакты, редкость и каждый на счету. Да еще и заряжать их целая проблема, ведь Источники Силы находятся далеко от их поселений. Поэтому гномы очень ценят артефакты, работающие без магии. А мне нравится придумывать их. Для этого нужна смекалка и терпение. И если у меня все получается, я испытываю настоящий восторг творца, гордость за наш разум и личное удовлетворение, что сумела создать невиданное, и кому-то смогла принести пользу.

— Хм-м ... мне бы и в голову не пришло посмотреть на это с такой точки зрения, — хмыкнул Сергонэль. — Я бы скорее подумал, что это кровь гномьих Повелителей, присутствующая в тебе, заставляет тебя заботиться о гномах.

— Ты и об этом знаешь? — удивилась я. — Но нет, я ее совсем не чувствую эту кровь Повелителей, и в Горы меня не тянет. Так что, давние надежды гномов, что раз не Эли, то хотя бы я стану женой кого-нибудь из рода Повелителей, не оправдались.

— Не отдам тебя никаким гномам, — порывисто обнял он меня, остановившись и крепко прижав к себе, — и, вообще, никогда, никому!

Я озадаченно застыла в его объятиях. Мне хорошо с Сергонэлем. Я искренне к нему привязалась. Но никаких долгосрочных, таких близких отношений не планирую.

Но думать об этом оказалось некогда. Мы оглянулись назад, услышав характерный шелест бегущего ящера и негромкий размеренный перестук колес. К нам, со стороны Асмерона, приближалась карета.

Это оказалась курьерская карета, доставляющая в Лангос посылки, почту, еженедельное издание «Вестника». Как обычно, она была запряжена быстро бегущим лесным ящером, которым посменно управляют два Ментальных мага. И еще, в состав курьерского экипажа традиционно входит один воин-охранник.

— Подвезете нас до Лангоса? — после взаимных приветствий спросил Сергонэль.

— По три золотых с каждого, — утвердительно ответил, сидящий рядом с погонщиком, воин.

Сергонэль, согласно кивнув, достал из своего рюкзака кожаный мешочек с монетами и, вынув из него шесть золотых, отдал воину.

Мы забрались внутрь кареты. Там находился сменщик погонщика, которого эта остановка на дороге, видимо, разбудила. Он сидел на единственном, узком лежачем месте и энергично потирал ладонями лицо.

— Здравствуй, лорд. Меня зовут Ариэль Асмерон, — представилась я.

— А меня, Сергонэль Асмерон, — приветственно кивнул Сергонэль.

— Здравствуйте, леди, лорд. Я — Кадарусэль Лангос. Присаживайтесь, — указал он на лавку, рядом с собой.

— Спасибо, — поблагодарила я, и села у самого края, устало привалившись к стенке, одновременно и радуясь, и не веря, что все запредельные трудности остались позади.

Сергонэль, оглядевшись вокруг, и увидев, что свободного пространства в карете практически нет, весь пол до потолка заставлен ящиками, коробками, связками писем, стопками «Вестника», примостил кое-как у входа наши рюкзаки и сел рядом со мной.

— Почему вы пешком? — проявил интерес Кадарусэль.

— Так получилось, — лаконично ответил Сергонэль.

Кадарусэль равнодушно кивнул, дескать, не хотите рассказывать — не надо, ваше право.

Под мерное покачивание, я, закрыв глаза, чувствуя рядом надежное плечо Сергонэля, расслабилась и задремала.

Через семь часов, мы, миновав стражника у Северного входа, въехали в Лангос.

— Высади нас у Центральной гостиницы, — поднявшись и протиснувшись к выходу из кареты, попросил Сергонэль погонщика ящера.

Вскоре карета остановилась. Мы, поблагодарив и попрощавшись с курьерами, направились в гостиницу.

Эльф, сидящий за рабочим столом в холле гостиницы, завидев нас, встал, приветственно кивнул:

— Леди, лорд, — и с любопытством стал нас рассматривать. Ну, знаю, знаю, что у меня необычная внешность, а сейчас, после нескольких дней тяжелой жизни в лесу, я, вообще, не могу выглядеть привлекательно.

— Нам нужна комната, с двуспальной кроватью, на двое суток, — озвучил свои пожелания Сергонэль.

Я особенно не прислушивалась к их дальнейшему разговору, мечтая скорее добраться до комнаты. Впервые оказавшись в таком месте, отметила только интересную деталь, что номер в гостинице закрывается не магическим заклинанием, а механическим замком, от которого Сергонэль получил ключ. Что ж, логично, в гостинице часто останавливаются, а иногда и подолгу живут и гномы, и орки.

В предоставленной нам комнате, где были большая кровать, небольшой стол, два мягких кресла и платяной шкаф, я, первым делом, спросила Сергонэля:

— Можно я первая душ приму?

— Конечно, — улыбнулся он, — а я, тем временем, закажу нам еду.

Зайдя в гигиеническую комнату, раздевшись и расплетя косу, я посмотрела на себя в зеркало во весь рост, и ужаснулась. Отсутствие в лесу теплой воды для мытья и вынужденное частое использование заклинания очищения, привело к тому, что кожа моя стала до такой степени сухой, что кое-где шелушилась. Волосы, потеряв яркость, блеск, упругость, свисали тусклыми, вялыми спиралями. Сумрак леса, отсутствие прямых солнечных лучей среди густой растительности, однообразная пища, потому что не было времени искать овощные коренья и собирать ягоды, убили румянец на щеках. На похудевшем лице глаза стали казаться больше размером, правда, сохранив свой ярко-зеленый цвет. Ужас! И так-то не красавица — ни эльф, ни гном, какое-то внешне чуждое этому Миру существо, а в таком виде и подавно. Что Сергонэль во мне нашел, с его-то опытом и возможностями? Чего так привязался? С одной стороны, это льстит моему женскому самолюбию, но с другой, порождает проблемы, которые я не знаю как лучше решить.

Встав под теплые струи воды, долго не хотела из-под них выходить, чувствуя, как иссушенная кожа насыщается влагой и начинает свободно дышать. Осмотрев флакончики с моющими эликсирами, я нашла для себя подходящие и использовала их по несколько раз.

Наконец, чувствуя себя будто заново родившейся, я снова взглянула в зеркало и на этот раз осталась довольна достигнутым результатом. Свою походную одежду из тонкой, мягкой кожи надевать не хотелось. Она, конечно, чистая, заклинания очищения и обновления я на нее накладывала не раз, но за эти дни эта походная, кожаная, плотная и тяжелая одежда мне опротивела. Поэтому я, просто, завернулась в полотенце.

Сергонэль, сидящий за столом, заставленным едой и напитками, увидев меня, встал и внимательно оглядев загоревшимися желанием глазами, низким сексуальным голосом произнес:

— Ненаглядная моя, какая же ты красивая. Действительно, невозможно наглядеться.

— Ты преувеличиваешь, — возразила я, — многие считают, что моя внешность, как раз, неприглядная.

— Тебя это расстраивает? — с беспокойством спросил он.

— Нет. Я привыкла к этому с детства. — честно ответила я.

— Вот и умница. Не обращай внимания на этих слепцов. Но лично я хотел бы; чтобы этих слепцов было как можно больше. Чтобы никто кроме меня не понимал, как ты восхитительна, и не топтался около тебя.

— Ну, ты и ревнивец, — улыбнулась я такой его непосредственной откровенности.

— Да, я такой, — улыбнулся он в ответ — А теперь, давай поедим.

Жмурясь от удовольствия, я ела вкусно приготовленную еду, используя столовые приборы, сидя за столом, в удобном кресле. И радовалась возвращению к нормальной жизни. А потом, с не меньшим удовольствием, растянулась в удобной, мягкой постели, на чистых ароматных простынях.

Сергонэль присоединился ко мне после душа. Его такие откровенные, беззастенчивые, но уже знакомые ласки довели меня до желаемой разрядки удовольствия.

Позже, когда мы лежали в постели, обнявшись, я спросила его о том, что меня мучило все это время:

— Ты уже понял, кто хотел от нас избавиться?

— Не от нас, а от меня, — уверенно поправил он. — Никто не знал, что я полечу с тобой. По крайней мере, я никому это не говорил. Предупредил всех кого надо, что закажу аэростат и пилота в конторе «Аэроперевозки». Когда выяснилось, что сделать это в ближайшие дни не удастся, и я договорился о полете с тобой, то никому об этом не сообщил. Только секретаря предупредил, что тебя тоже не будет на работе несколько дней, не объясняя причин.

— А кто, вообще, знал о твоем полете в Лангос? — попыталась я определить круг подозреваемых.

— Ну, конечно, Протасэль. Все работники в моей конторе. И соседка, живущая рядом с моим домом, которую я попросил в мое отсутствие кормить моего ездового ящера. А уже кому они могли сообщить, я не знаю, и выяснить это смогу только когда мы вернемся домой. В голову не приходит ни один разумный, который был бы заинтересован в моей смерти и получил бы в результате хоть какую-нибудь выгоду. Да еще и способный предпринять такую коварную попытку убийства. Так что, давай оставим выяснение этого вопроса до возвращения в Асмерон.

Возразить на это мне было нечего, и я согласно кивнула. Вообще-то, эта чудовищная история, не укладывалась в сознании. Многовековые традиции эльфов исключают возможность убийства себеподобного. Но эту тревожную и не имеющую разумных объяснений тему, мы больше не затрагивали. Не было у нас никаких зацепок, чтобы строить предположения. Хотя, конечно, каждый из нас мысленно возвращался к этому покушению и страшным воспоминаниям о пережитой в воздухе катастрофе.

На следующий день мы с Сергонэлем, впервые за последние семь дней, разделились. Повезло, если можно так сказать в сложившейся ситуации, но, по чистой случайности, именно сегодня в Лангосе проходили финальные состязания по стрельбе из лука. Сергонэль успевал, в последний день, согласно договору, передать лук Древних владельцу Тотализатора.

— Восхитительный лук. Жалко расставаться с этим прекрасным оружием, не раз спасавшим наши жизни, — собираясь на встречу с новым хозяином лука, взгрустнул Сергонэль. — Потрясающие сила, мощь, удобство и прицельная меткость, — сумел по достоинству оценить он, непревзойденное мастерство работы Древних.

— Ну, так может, ты попробуешь выкупить его? — предложила я.

— Нет. Уговор дороже денег Но я не понимаю Протасэля. Зачем ему надо было продавать такой уникальный лук? Ведь он не нуждается в деньгах, — с недоумением отметил Сергонэль.

Пока Сергонэль был занят, я тем временем пошла пройтись по городу. Хотела у кого-нибудь из мастеров-портных купить готовые тунику и легинсы из мягкой, тонкой и легкой ткани.

В Лангосе мы с Сергонэлем провели и весь следующий день. Вначале Сергонэль договорился об аренде комфортабельной кареты, запряженной лесным ящером, способным на быстрый бег. И о найме двух магов менталистов, которые будут посменно управлять ящером, чтобы мы могли двигаться домой и днем, и ночью, останавливаясь в придорожных гостиницах только для того, чтобы поесть и сменить ящера на свежего.

А потом мы отдыхали, расслабленно гуляя по городу, наслаждаясь вкусной едой в ресторане. На меня, выросшей в Эльгноморе — красивейшем, необычном, шумном и активном городе, Лангос не произвел большого впечатления. Он повторял удобную, но однообразную планировку и архитектуру Асмерона, свойственную всем эльфийским городам. Но, даже по сравнению с Асмероном, этот город был тих и неспешен.

Ранним утром следующего дня мы двинулись в обратный путь. В большой карете было два мягких спальных места, расположенных в два яруса, одно над другим. Небольшой закуток для отдыха сменного погонщика был отгорожен от основного пространства, что давало ощущение полной уединенности. Мы, как и было задумано, ехали и днем, и ночью, а наши погонщики регулярно сменяли один другого. Только трижды, за весь путь, мы останавливались у придорожных гостиниц, чтобы поменять ящера и купить еду на вынос.

Всю дорогу мы с Сергонэлем отсыпались и разговаривали. Он выспрашивал меня о моей жизни, внимательно слушал, и я, впервые, так легко, так много и так доверчиво рассказывала о себе, в том числе и о сугубо личном, о чем никогда не рассказала бы постороннему.

Я, в свою очередь, расспрашивала о его жизни, о том, как ему пришло в голову заняться Тотализатором и какие трудности пришлось преодолеть на пути к успеху и богатству.

Наконец, через три дня, мы въехали в Асмерон. Остановив карету около калитки моего дома, Сергонэль, обнимая меня на прощанье, с волнением прошептал мне в губы:

— Я люблю тебя, Ненаглядная моя. Мне трудно расставаться с тобой даже ненадолго, — и не услышав от меня ничего в ответ, чуть отстранившись, требовательно посмотрел мне в глаза.

А я, как-то растерялась, замялась, но видя, что он ждет ответных слов, сказала искренне:

— И я очень хорошо к тебе отношусь. Восхищаюсь, уважаю, доверяю.

Сказать, что тоже люблю, я не могла. Мои чувства к Сергонэлю были совсем не похожи на то, что я когда-то испытывала к Кирсатэлю, и до сих пор сердце все еще щемило при воспоминании о нем. Да и полного доверия, без которого невозможно распахнуть свое сердце навстречу, я, наверное, уже никогда не буду испытывать ни к одному мужчине. Вот и Сергонэлю я доверяю как напарнику, как близкому другу проверенному трудностями, но не как мужчине. Так что, я не хотела связывать себя обязательствами, и хотела сохранить за собой свободу выбора в будущем.

Сергонэль, не дождавшись от меня других слов, только прижал к себе крепче, сказав:

— Не отпущу тебя, и добьюсь большего.

Выскользнув из его объятий, я виновато улыбнулась, и, махнув на прощанье рукой, поспешила домой. За эти дни я очень соскучилась по дому, по родителям, по Михасу, по урокам танца, по мастерской Александрэля и даже по работе в конторе.

Залетев в дом, я тут же оказалась зацелована Эли. Убедившись, что я жива и здорова, она связалась с Александрэлем по амулету и радостно сообщила ему, что я дома. Потом, чуть не плача, рассказала, как Алксандрэль, а вместе с ним и она, начали сходить с ума от тревоги за меня, уже в день моего отлета. Какое-то смутное ощущение беды, навевал Александрэлю его Ментальный Дар. На следующий день он решил связаться по мощному стационарному амулету связи с градоправителем Лангоса и попросил его узнать прилетел ли в город аэростат со мной на борту. И, узнав, что нет, кинулся к Алинаэли. Наша Королева имеет уникальный Дар, которым одаривает Артефакт Власти всех выбираемых им, на протяжении уже многих тысячелетий, Королев эльфов. Это Дар — при необходимости чувствовать каждого своего поданного, находящегося на территории Эльфийского Леса. И Алинаэль, воспользовавшись этой, только ей доступной магией, сумела определить, что мы с Сергонэлем живы, и находимся где-то в лесу, в окрестностях Лангоса. Александрэль так и бегал к ней каждый день с одним вопросом — жива? Только получив мою записку, отправленную с гномом-караванщиком, они с Эли, наконец, смогли успокоиться.

Когда мы с Эли дождались, вскоре пришедшего Александрэля, я подробно рассказала им обо всех злоключениях, произошедших со мной. От лица Сергонэля, повинилась в потере аэростата и предложенной им материальной компенсации.

— Хорошо, что все так благополучно закончилось, — сделал выводы Александрэль. — Аэростат новый закажем, и доведем его с тобой до совершенства, сделав лучше прежнего. А что касается покушения, это дело Сергонэля, и я думаю, он сам сумеет распутать эту темную историю.

Загрузка...