В танце жизни

Глава 11 ПОКУШЕНИЕ

— Ариэль, это личная просьба. И я осознаю, что она обременительна, несмотря на большую денежную компенсацию, в двести золотых. Поэтому если ты откажешься, я отнесусь к этому с полным пониманием и буду искать другие пути решения возникшей проблемы.

Но я, честно говоря, не долго раздумывала, прежде чем дать свое согласие Сергонэлю. И деньги немаленькие за простую для меня работу, а учитывая мои планы купить дом, они мне очень пригодятся. И посмотреть на еще один город Эльфийского Леса, Лангос, было бы любопытно. А еще, теплилась надежда, что сменив обстановку, получив новые впечатления, я отвлекусь от грустных, все еще разъедающих душу мыслей о Кирсатэле, не дающих мне радоваться жизни и чувствовать себя счастливой. Да и помочь Сергонэлю, искренне хотелось.

Как объяснил мне Сергонэль, проблема заключалась в том, что в Лангос надо было срочно доставить уникальный эльфийский лук, работы Древних. Этот лук должен стать Призом победителю на заключительных, финальных состязаниях по стрельбе из лука по движущимся мишеням. Владелец Тотализатора в Лангосе, по взаимной договоренности выкупил этот лук у Протасэля и уже переслал за него деньги. А Протасэль, согласно договору, обязан доставить лук в Лангос и передать его новому владельцу не позднее окончания финальных состязаний, то есть в следующий выходной день. Но оказалось, что у жены Протасэля, как раз не сегодня, так завтра, начнутся роды и, ясное дело, Протасэль не может оставить ее одну в такой ответственный момент. Поэтому он попросил Сергонэля завершить за него эту сделку, не решаясь доверить кому-либо постороннему такое уникальное и дорогостоящее оружие.

Сергонэль, согласившись помочь другу, отправился в аэротраспортную контору, чтобы зафрахтовать аэростат и нанять мага Воздуха для управления этим аэростатом. Другим способом до Лангоса так быстро, как требовали обстоятельства, не добраться. Но в конторе ему сказали, что все их аэростаты и все маги Воздуха у них работающие, уже распределены на заказные полеты, на декаду вперед. В этой ситуации оставалось только искать частный аэростат и договариваться с его владельцем о возможности краткосрочной аренды. А таких частных владельцев в Асмероне всего трое, и один из них Александрэль. Зная, что я не раз самостоятельно летала на этом аэростате, Сергонэль и просил меня теперь, доставить его вместе с луком Древних в Лангос.

— Я согласна, — ответила я Сергонэлю. — Только надо договориться и получить согласие Александрэля. Сегодня же, спрошу его, и завтра сообщу тебе результат.

— Спасибо, — обрадовался он. — Это займет всего три дня. День полета туда, день тебе на отдых, а мне сделать необходимые дела, и день на обратную дорогу. Но если ты захочешь, мы можем задержаться в Лангосе на несколько дней. Посмотреть город, погулять, побыть вдвоем.

Побыть вдвоем, меня как-то мало привлекало, но осмотреть город мне хотелось, и я согласно кивнула, решив, что на всякий случай сообщу родителям, что меня не будет дней шесть, а как получится на самом деле, там видно будет.

Александрэль, выслушав озвученную мной просьбу Сергонэля, дал согласие на использование своего аэростата. Мне даже показалось, что он обрадовался, что я, наконец, хоть на какое-то время перестану сидеть вечерами в его мастерской, как затворница, мастеря всякую ерунду.

Подготовка к полету не заняла много времени. Управились за один день. Очень помог Михас, к которому я побежала за помощью. И пока он доставлял аэростат на аэрополе, проводил его предполетную подготовку, я собрала в дорогу рюкзак со всем необходимым. Вооружилась, как всегда, своим арбалетом. И даже, на всякий случай, повесила на пояс небольшой, узкий, обоюдоострый кинжал в ножнах, расположив его под правую руку. Хотя все эльфы обоерукие, но у меня, как и у большинства гномов, правая рука ведущая.

В день отлета, ранним утром, чуть согнувшись под тяжестью рюкзака, я на бегунках примчалась на аэрополе. В этот раз Александрэль меня не провожал. Перелет из города в город, над территорией Эльфийского Леса, безопасное, рядовое явление. Уж если я справилась с длительным перелетом в Орочью Степь, то перелет занимающий всего несколько дневных часов, не составлял для меня никаких трудностей. И Александрэль был с этим согласен.

Наполненный теплым воздухом, ярко-оранжевый воздушный шар реял над пассажирской корзиной, которая удерживалась на месте с помощью канатов. Рядом с корзиной стояли, уже ждущие меня, Михас и Сергонэль. К внутренней стенке корзины были надежно закреплены рюкзак Сергонэля, аккуратно упакованный в чехол Призовой лук работы Древних и к нему колчан со стрелами.

После взаимных приветствий, Михас пристроил в корзине мой рюкзак, и я отдала ему на сохранение свои бегунки. Наскоро попрощавшись, слевитировала внутрь корзины, уже охваченная азартом предстоящего полета. Вслед за мной в нее запрыгнул Сергонэль.

Михас, выдернув из земли колья удерживающих канатов и закрепив их снаружи бортов корзины, отошел чуть в сторону. Я взмахнула ему на прощание рукой и сосредоточилась на предстоящей мне работе.

Немного увеличила пламя газовой горелки, и наша корзина плавно оторвалась от земли. Достигнув необходимой высоты и найдя нужный нам поток воздуха, я чуть изменила его направление, ориентируюсь на конечную точку нашего маршрута. Для этого, как обычно, пришлось только слегка пальцами пошевелить, и послушный мне Дар Воздуха охотно отозвался на мое заклинание. Ну, а теперь, воспользуюсь ситуацией, буду оттачивать мастерство, тренировать и укрощать мой своевольный Дар Огня. Заглушив газовую горелку, я, активно двигая кистями рук, активировала заклинание поддержания нужной температуры внутри воздушного шара.

Люблю ощущение полета! Бескрайний простор, объятья неба, удивительная тишина, чувство покоя и свободы! Ты беспечно, легко, паришь над всеми проблемами оставшимися внизу!

Сергонэль, стоящий сзади и уверенно прижимавший меня к своей груди, произнес негромко:

— Красиво, правда?

— Очень, — с восторгом отозвалась я.

— Может быть, мне последить за газовой горелкой, чтобы ты не так активно расходовала свой резерв? Я легко с этим справлюсь, — заботливо предложил он.

— Нет, не надо. Горелка очень шумная, а мне нравится это умиротворяющая тишина. Мы будем на месте к закату Желтого солнца, а моего резерва хватило бы и до заката Красного.

Мы простояли так довольно долго, любуясь небом, меняющим свой цвет в лучах взошедшего Желтого солнца и наслаждаясь теплом его лучей, вглядываясь в зеленый ковер леса под нами и голубые ленты рек.

Я уже собиралась выскользнуть из объятий Сергонэля и сесть в высокое кресло пилота, когда он, развернув меня к себе лицом, нежно коснулся моих губ своими, а потом стал углублять свой поцелуй. Я на минуту растерялась от неожиданности. Что делать? Мне не нужны ни чьи поцелуи! Но с другой стороны, наверно глупо им сопротивляться после того, что между нами уже было?

Моя растерянность привела к тому, что я потеряла концентрацию внимания над стихиями, и наш аэростат резко просел вниз. Быстро разорвав поцелуй, я вновь сосредоточилась на управлении полетом. Сергонэль, прочувствовав всю опасность такого своего поведения, дал мне возможность сесть и сам сел в пассажирское кресло.

Насладиться красочной картиной восхода Красного солнца нам не удалось. В полной тишине, где-то над нашими головами, вдруг раздался треск рвущейся ткани, а наша корзина резко дернулась. Сергонэль, задрав голову вверх, стал напряженно осматривать доступную для обозрения поверхность шара. Я сконцентрировала все свое внимание на тросах соединяющих шар с корзиной, и ужаснулась от увиденного.

— Сергонэль! — закричала я в панике. — Тросы! Они рвутся!

— Быстро укрепляй заклинанием обновления все три троса, со своего торца, а я сделаю это с противоположного, — не теряя хладнокровия, и мгновенно приняв решение, скомандовал он.

Это простое бытовое заклинание знакомо каждому эльфу с детства. Я не задумываясь, тут же сплела пальцами нужное движение, направив поток магической Силы к рвущимся нитям тросов. Наши с Сергонэлем усилия не дали этим тросам окончательно оборваться. Но все остальные тросы, с двух других, длинных сторон корзины, все-таки лопнули.

— Снижайся! — вновь скомандовал Сергонэль. — Всего шесть, да еще и поврежденных тросов, надолго не удержат корзину.

Но я и сама это понимала. И в панике пыталась поддержать в воздухе тяжелую корзину с помощью левитации, что вызвало чудовищный отток Силы из моего резерва. По большому счету, это было совершенно бесполезно, мой левитационный максимум — мой собственный вес. Так что, бросив эту затею, я стала спешно охлаждать воздух внутри шара. Мы быстро снижались, прямо на верхушки деревьев.

Треск ломаемых сучьев. Летящие в лицо ветки и хвойные иглы, а затем и охапки листьев более низких деревьев. Свист воздуха, уходящего из купола шара, поврежденного во многих местах сучьями. Резкий перепад высот. Все вокруг усиливало ощущение катастрофы и страх перед скорой гибелью. И только спокойный, уверенный голос Сергонэля удерживал меня от желания бросить все на самотек, закрыть глаза и отчаянно завизжать.

— Не бойся, Ненаглядная моя, все будет хорошо. Мы справимся. Постарайся создать плотную воздушную подушку под корзиной, чтобы затормозить падение.

Все происходило слишком быстро, и я толком ничего не успела сделать, ожидая сокрушительного удара о землю. Но, всего в нескольких метрах от земли, корзина резко и жестко остановилась, зацепившись за нижние скелетные ветви деревьев, и опасно накренилась. В момент толчка остановки, стремительно вылететь из корзины мне не дали крепкие руки Сергонэля.

Мгновение тишины и неподвижности дало мне возможность осознать сложившееся положение. Я обнаружила себя фактически лежащей на Сергонэле и уткнувшейся ему носом в грудь. Он же, лежал поперек на дне корзины, одной рукой крепко прижимая меня к себе, другой ухватился за край пробитой дыры в борту, а ногами упирался в противоположный борт корзины. Любое наше неосторожное движение грозило нам рухнуть вниз с большой высоты.

Сергонэль разжал свои пальцы, держащиеся за борт, и осторожно сдвинул в сторону с моей спины обломанную ветку дерева.

— Все хорошо, мы живы, — успокаивая, он бережно погладил меня по голове. — Теперь, надо аккуратно выбраться отсюда. Ты осторожно левитируешь вниз, а я сброшу тебе наши рюкзаки и лук Древних. Лук постарайся поймать в руки, чтобы он не сломался. Потом, я выберусь отсюда и спущусь вниз. Понятно?

— Да, — прохрипела я, сжатым от пережитого ужаса горлом.

Стараясь не делать резких движений, я повернулась лицом к предстоящему спуску и сгруппировалась. С помощью Силы плавно вылетела из корзины и устремилась вниз, благополучно избегая встречи с большими ветвями или используя их, как ступеньки.

Твердая опора земли под ногами придала мне уверенности. Сердце перестало трепыхаться в ускоренном ритме. Подняв голову вверх и не сводя глаз с корзины, зацепившейся высоко в кроне деревьев, крикнула:

— Сергонэль! Я готова! — и со страхом увидела, как стала раскачиваться корзина от движений в ней Сергонэля.

— Отойди в сторону! — крикнул он, и в меня полетел мой рюкзак.

Я приготовилась затормозить его падение, используя стихию Воздуха, но рюкзак не долетел до меня, зацепившись лямкой за сук. Ладно, потом подумаем, как его достать.

— Давай следующий! — прокричала я.

Рюкзак Сергонэля, повторив траекторию падения моего рюкзака, сбил его, и оба рюкзака упали на землю рядом. А я с ужасом отметила, что почти не смогла замедлить их падение, потому что мой магический резерв почти пуст.

— Лови! — крикнул Сергонэль и следующим вниз полетел лук. Его полет я кое-как откорректировала и сумела поймать в руки.

С замиранием сердца я со страхом смотрела, как из опасно раскачивающейся корзины выбирается Сергонэль. Он чуть отполз от нее по толстой ветке.

— Отойди, как можно дальше! — крикнул он, и дождавшись когда я отбегу, ухватился за другую ветку обеими руками, и с силой пнул корзину ногой. Та, сорвавшись, с тяжелым стуком, рухнула на землю, а сдувшийся купол воздушного шара шумно просел, но остался висеть бесформенной тряпкой на верхушках деревьев.

Сергонэль, перераспределяя свой вес и усилия то на руки, то на ноги, стал спускаться вниз. Где-то повиснув на руках, где-то перепрыгивая с ветки на ветку, а где-то ползком, он, в итоге, спрыгнул на землю, поправляя, переместившийся со спины на грудь, висевший на нем колчан со стрелами.

Я подбежала к нему, тесно прижалась, обнимая за талию, стремясь и убедиться, что с ним все в порядке, и невольно ища поддержку.

— Испугалась?

— Да, — честно призналась я.

— Не бойся, все будет хорошо. Мы выберемся отсюда.

И только тут я осознала, что основные наши трудности еще впереди. Дорога до Лангоса, который сейчас был уже ближе, чем Асмерон, по непроходимому дикому лесу займет у нас несколько дней. Сообщить о нашем бедственном положении по амулету связи, мы, скорее всего, не сможем, слишком далеко. Но даже если бы смогли, это ничего не даст. Найти нас на бескрайних просторах, в густых зарослях леса, невозможно ни с воздуха, ни с земли. Значит, придется рассчитывать только на свои силы, вступая в противостояние со всеми хищными тварями здесь обитающими. Я еще никогда не оказывалась вдали от цивилизации и, честно говоря, не была готова к этому. Вся надежда только на Сергонэля. Самое большое, что я могу сделать, это быть как можно меньшей обузой для него.

— Ладно, — согласилась я, все еще не в силах отцепиться от Сергонэля, но преувеличено бодро спросила: — Ну, тогда в путь?

— Нет, — ответил он. — Сегодня мы останемся здесь. Надо осмотреть корзину, для этого я ее и скинул, и понять, что это было? Затем, раздобыть еду. Приготовить удобное и безопасное место для ночлега, чтобы как можно скорее восстановить наши магические резервы. Во мне магии сейчас даже на заклинание небольшого защитного контура не хватит.

— Во мне тоже, — призналась я, со страхом думая о том, как же мы сумеем выжить в таких условиях?

Осмотр искореженной и разломанной корзины аэростата, а главное, обрывов тросов привел нас к очевидным, но не укладывающимся в сознании, ошеломляющим выводам. Это диверсия, чей-то злой умысел. Все тросы были кем-то надрезаны, а уже только потом они начали обрываться под длительной нагрузкой от тяжести корзины.

Но обдумывать сейчас, это принеприятнейшее открытие, у нас не оказалось возможности. Издалека достигший наших ушей басовитый, яростный рык какого-то животного, заставил Сергонэля быстро расчехлить лук Древних. Я тоже достала из своего рюкзака арбалет и повесила на пояс колчан с пятью болтами для него. Закинув за спину рюкзаки, мы перед уходом осмотрели место падения корзины. Сергонэль нашел слетевшую с консоли и откатившуюся в сторону, каким-то чудом не взорвавшуюся газовую горелку. Она была смята в нескольких местах, но в рабочем состоянии. Сергонэль зачем-то подобрал ее и закрепил этот тяжелый баллон под верхним клапаном своего рюкзака.

— Уходим, — скомандовал он. — Твоя задача идти за мной, след в след. Надо найти воду.

Идя за ним, я с опаской поглядывала по сторонам и настороженно прислушивалась. Нам с детства рассказывают, как опасен лес, кишащий животными, в том числе и крупными хищниками, и многочисленными ядовитыми насекомыми, некоторые из которых собираются в рой.

Но Сергонэль шел вперед уверенно, как-то умудряясь в непролазной чаще найти проход. Казалось, что для него лес, как будто, дом родной. Только изменившаяся пластика движений выдавала его собранность и напряженное внимание. Он двигался как-то тягуче-плавно, будто перетекая из одного положения в другое, бесшумно, стремительно, завораживающе опасно. Он сам при этом стал похож на сильного, тренированного хищника.

Ручей он нашел быстро. Это был даже не ручей, а его источник — бивший из-под земли ключ, с холодной родниковой водой. Вокруг него была небольшая полянка, заросшая невысокими папоротниками. В общем, идеальное место для стоянки, дающее хоть какой-то обзор вокруг и позволяющее безопасно развести огонь, не задевая нижние ветви деревьев.

Первым делом Сергонэль установил и зажег газовую горелку, выпустив довольно большое пламя. Огонь отпугнет любых животных и насекомых, объяснил он мне. Затем, мы оба улеглись животами на землю, и припали губами к журчащей воде, жадно утоляя жажду. А потом, полезли в рюкзаки, ища в них что-нибудь съестное. Ни один эльф не уходит из дома, в более или менее длительное путешествие, не взяв с собой в запас хлебную лепешку, кусок вяленого мяса и флягу с водой. Эта традиция обусловлена тем, что истраченный резерв магической Силы быстрее всего восстанавливается с помощью пищи. А если у тебя есть магия, то шансы на выживание резко возрастают.

К выложенным мной хлебу и мясу, Сергонэль добавил и свой запас еды со словами:

— Ты должна все это съесть.

— Как это? — возмутилась я. — А ты?

— А я пока обойдусь, и уйду на охоту.

— Я не согласна, — запальчиво возразила я.

— Ненаглядная моя, — каким-то снисходительным, вкрадчиво-ласковым голосом, то ли как к ребенку, то ли как к слабоумной, обратился он ко мне, — мне понадобится твоя помощь. А ты не воин, не охотник, и сама мне рассказывала, что в случае опасности можешь рассчитывать только на магию. Вот и ешь, чем больше, тем лучше. Пока меня не будет, постарайся не уснуть. И, несмотря на огонь горелки, держи арбалет наготове, — с этими словами он поднялся и стремительно, бесшумно исчез среди растений, не дав мне времени, чтобы ответить.

Только теперь, оставшись одна, я почувствовала, как на самом деле мне плохо. Меня трясло от озноба и ни куртка, ни пламя горелки не спасали от того внутреннего холода, который поселился во мне там, где сосредоточен резерв Силы. Голод, оказывается, был такой силы, что меня тошнило от болезненного спазма в животе. Без магии я стала хуже видеть и слышать, и это вызывало чувство беспомощности и беззащитности. А спать хотелось так, что кружилась голова и все силы уходили на то, чтобы сидеть, а не завалиться на землю. Как же я держалась все это время? Хотелось зарыть глаза, отключить сознание, и таким образом уйти от запредельной усталости, холода, голода, страха. Удерживала меня от этого только одна вялая мысль, что я не могу подводить Сергонэля и ждущих меня дома родителей.

Положив рядом с собой заряженный арбалет, я начала жевать лепешку с мясом, тараща глаза на пламя горелки, не давая им закрыться.

В густом лесу не видно закатов и восходов. Только по тому, как меняются окружающие краски и свет, можно судить о положении солнц на небе. Когда вокруг стало более сумрачно и все приобрело красноватый оттенок, я поняла, что Желтое солнце уже ушло за горизонт. Накатили тревога за Сергонэля и страх навсегда остаться тут одной, для меня это верная гибель.

Я взяла в руки арбалет и стала крутить головой, вглядываясь в чуждый мне, таинственный и опасный, окружающий лес. Напряженно прислушалась, в надежде услышать приближение Сергонэля. Но ничего не увидела, а услышала только отдаленное стрекотание мелких насекомых, которых отпугивало от меня близкое пламя горелки.

Сергонэль появился тихо, неожиданно, неся переброшенную через плечо убитую им большую змею, придерживая ее одной рукой, в ладони которой, почему-то был зажат пучок стрел. Я бросилась ему навстречу и от счастья, что он жив и рядом, крепко обхватила его, наплевав на соседство с висящей на нем дохлой змеей.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он меня, прижимая к себе другой рукой.

— Нет, за тебя волновалась, — пробормотала я, прижимаясь лицом к его груди.

— За меня не надо волноваться, — попытался успокоить он меня, довольно улыбнувшись. — Когда-то я зарабатывал на жизнь и как воин, и как охотник. Мне ничего не угрожает в лесу. Ну, разве что, нежелательна встреча с такими ящерами, как Титанур или Цератопс, которых мне не остановить во время атаки. Но будем надеяться, что их мы не встретим по пути. А если все-таки не повезет, то сделаем все возможное, чтобы с ними разминуться. А больше здесь нет ничего, с чем бы я не справился, — и чмокнув меня в растрепанную макушку, добавил: — А теперь, давай разделаем змею и пожарим мясо. Сможешь помочь?

Я согласно кивнула. Достав из ножен свой кинжал, преодолевая и слабость, и брезгливость, как могла, помогала Сергонэлю. Он отсек змее голову и стянул с нее кожу, как перчатку. Затем, я нарезала ее мясо на куски, пока Сергонэль нарубив своим большим кинжалом веток, разводил костер.

— Суп не сваришь, — с сожалением отметил он, — котелка нет, ведь в лесу оказаться мы с тобой никак не предполагали. Поэтому будем жарить.

Он нанизал мясо на прутья и воткнул их в землю рядом с костром. Взяв свой колчан освобожденный от стрел, осторожно вынул из него шесть змеиных яиц вытянутой формы, а пучок стрел принесенных в руке уложил назад в колчан.

— Вот, свежую кладку нашел. Тебе придется выпить их сырыми.

— Лучше мясо, — быстро возразила я.

— Нет, Ненаглядная моя, яйца намного быстрее усваиваются и восстанавливают резерв, — не согласился он.

— Тогда, хотя бы, пополам, — умоляюще попросила я, жалобно заглядывая ему в глаза, пытаясь облегчить свою участь этим испытанием.

— Ладно, — согласился он и первым взял яйцо, показывая мне, как лучше его вскрыть не пролив содержимое. Осторожно держа яйцо в сжатой ладони, он кончиком кинжала проколол на верхушке его плотную, кожистую, но мягковатую оболочку и, поднеся ко рту, высосал его одним вдохом. А потом выжидающе уставился на меня.

Я повторила за ним все эти действия. Пытаясь не обращать внимания на вкус: а главное, на противную, слизистую консистенцию, стараясь не морщиться, но зажмурившись, проглотила вязкую субстанцию в три глотка. Не дав себе возможности отдышаться и засомневаться, я быстро проделала то же самое с двумя оставшимися яйцами. После чего, поспешила отхлебнуть из фляги воды.

— Умница, — одобрил мои действия Сергонэль.

С мясом змеи все обстояло иначе. И теперь, я жмурилась уже от удовольствия, жуя кусочки зажаренного до хрустящей корочки, нежнейшего и вкуснейшего сочного мяса. Я никогда не смогла бы его так вкусно приготовить в условиях дикого леса.

К концу нашего ужина, Красное солнце уже закатилось, погрузив лес в почти непроглядную темноту. Только над нашей поляной можно было увидеть несколько звезд, мерцающих далеким светом, да костер и газовая горелка отбрасывали круги света.

Сергонэль затоптал угасающий костер, в котором сгорели и отходы нашей змеи. Палкой отодвинув в сторону остатки углей и пепла, он, на этом месте, соорудил лежанку, из заранее нарубленных веток лиственных деревьев. Сверху уложил толстый слой листьев папоротника, которые мы нарезали совместными усилиями.

Сергонэль, со своего края лежанки, положил рядом лук и стрелы. Я, повторяя за ним его действия, со своего края положила арбалет и болты. И, наконец, улеглась, подавляя стон облегчения, от возможности расслабить напряженные мышцы тела.

Мой магический резерв уже не был пуст. Сейчас, я бы даже смогла установить защитный круг. Но Сергонэль сказал, что на эту ночь газа в горелке хватит, и ее огонь послужит нам надежной защитой. Но вот физическая и моральная усталость от беды, неожиданно свалившейся на наши плечи, никуда не делась.

Повернувшись на бок, спиной к Сергонэлю, я не сводила глаз с пламени горелки, и Огонь, всегда действующий на меня возбуждающе, сегодня необъяснимым образом служил мне успокоительным якорем, позволяя не вглядываться в тревожную темноту окружающего леса.

— Как ты думаешь, кто и почему сделал это? — спросила я, пристроившегося сзади меня Сергонэля.

Он сразу понял, что я имею в виду, и ответил:

— Мы подумаем над этим потом, — прижал меня к своей груди, забрался рукой под тунику, и стал нежно поглаживать мой живот.

Я не отозвалась возбуждением и желанием, а, наоборот, как-то обмякла, охотно прижимаясь к его теплому телу, и еще больше расслабилась. Слишком устала от пережитого. Ладонь Сергонэля переместилась с моего живота на грудь.

— М-м-м, — протестующе замычала я, не чувствуя в себе сил ни на какой ответ, понимая, по уплывающим от меня звукам шелеста листьев, поскрипывания стволов деревьев и зуда мелких насекомых, что засыпаю.

— Ты устала, я знаю... Спи, Ненаглядная моя, — прошептал он мне в ухо, при этом стягивая с меня штаны. — Но мне, очень нужно убедиться, что мы чудом спаслись... что мы живы... что ты рядом... что моя...

В какой-то полусонной дреме, где нет мыслей и все ощущения притуплены, жар его тела и размеренный ритм движений укачивал меня, даря ощущение тепла, покоя, надежной защиты и нарождающегося какого-то нового чувства к этому мужчине. Доверия, что ли?

Утром меня разбудил вкусный запах жареного мяса. Горелка уже не горела, исчерпав весь свой запас газа. Сергонэль сидел у костра в пол оборота ко мне, поворачивая прутья с нанизанным мясом вчерашней змеи. Как только я открыла глаза, он сразу же повернул ко мне голову.

— Как дела? — с беспокойством спросил он. — Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к себе. Резерв заполнен на треть, чувствую себя нормально.

— Все хорошо, — ответила я, невольно улыбаясь в ответ на довольную улыбку Сергонэля, появившуюся после моих слов.

— Тогда умывайся, и давай завтракать, — распорядился он.

Скинув с себя куртку Сергонэля, которой я оказалась укрыта, с помощью заклинания очищения, привела в порядок свою одежду и тело. С удовольствием ополоснула лицо в холодной воде ручейка. Кое-как, потуже стянула волосы и заново сколола их заколкой. Подсела к костру, и тут же получила в руки прутик с куском жареного мяса.

Поев, мы загасили костер, набрали во фляги свежей воды, собрали свои немногочисленные вещи, закинули рюкзаки за спины. Определились с кратчайшим направлением движения на Лангос так, чтобы по возможности быстрее выйти на дорогу Древних, идти по которой намного легче и безопаснее, чем по чащобе леса. И двинулись в путь.

Опять Сергонэль пошел впереди, я за ним, след в след, молча, настороженно прислушиваясь. Утренний туман ухудшал и так плохую видимость среди густой растительности. Идти тяжело. Приходится то подныривать под листья высоких папоротников, то обходить заросли кустов и лиан, то вязнуть ногами в глубоком мху, то перелезать сверху или переползать снизу по земле, через поваленные стволы упавших деревьев. Непривычный мне запах леса — хвои, смолы, прелых листьев, влажного мха и цветущих лиан, не давал расслабиться, напоминая об опасности. Очень страшно. И неприятно чувствовать себя беспомощной перед невидимой опасностью. Но самое большее, что я могу, это постараться не создавать Сергонэлю дополнительных трудностей. Непривычное чувство потери собственного контроля над ситуацией и необходимость полностью положиться во всем на Сергонэля, слепо следуя его командам, усиливали внутреннее напряжение.

В какой-то момент налетела жужжащей тучей стая кровососущих насекомых. Я неожиданно быстро сориентировалась. Прижавшись к Сергонэлю, подняла вокруг нас Воздушный защитный купол. Насекомые, наткнувшись на преграду и потеряв наш запах, полетели дальше.

Когда мы вышли к небольшой речке, идти вдоль ее каменисто-песчаного берега, по самой кромке у воды, стало чуть легче. Но, через несколько часов, с рекой пришлось расстаться, она уходила в другую сторону.

Ко времени традиционной сиесты, когда оба солнца высоко на небосводе, стало очень жарко, парко и душно. Мое тело покрылось влажной испариной, ноги отяжелели, дыхание стало поверхностным и шумным. Лямки, в общем-то не тяжелого рюкзака, впились в плечи. Рука с арбалетом повисла вниз. Я совершенно перестала контролировать окружающую обстановку и все свое внимание сосредоточила на спине и ногах впереди идущего Сергонэля, механически повторяя все его движения. Как жаль, что я не маг Жизни. Только им дано контролировать и перераспределять внутреннюю энергию своего тела, включая режим рациональной экономии.

Когда наступил мой предел, и я поняла, что уже не могу сделать ни одного шага, а просто сейчас свалюсь, Сергонэль как будто почувствовал мое состояние. Он, остановившись, скомандовал привал. Я села на землю, скинула рюкзак, тяжело привалилась к стволу дерева и жадно припала пересохшими губами к протянутой мне фляге с водой.

Сергонэль сел рядом и с сочувствием, заглядывая мне в глаза, спросил:

— Тяжело?

— Терпимо, — постаралась я его успокоить и не подать вида, как на самом деле запредельно устала.

— Повезло мне с тобой, — улыбнулся он. — Стойкая и совсем не капризная. Но все же, дальше твой рюкзак понесу я.

— Нет, — категорично возразила я, отлично понимая, что, фактически, вопрос нашей безопасности целиком лежит на Сергонэле, и у него должна быть хоть какая-то свобода маневра. — Сама справлюсь.

Он, после паузы, согласно кивнул.

После недолгого отдыха, мы снова пошли вперед. Этот отдых дал положительный результат, и какое-то время идти было легче. Но потом, усталость снова взяла свое и я, опять отупев, перестала смотреть по сторонам, видя перед собой только Сергонэля. Поэтому, когда неожиданно уткнулась носом в его рюкзак, не сразу сообразила, что он резко остановился. Молча, отступив на шаг назад и подняв взгляд над его плечом, я увидела только качнувшуюся лиану. Тем временем, Сергонэль плавным движением поднял лук с вложенной стрелой. Стрела, с тихим свистом, под вибрирующий звук тетивы, ушла в непроглядные заросли. А вслед за этим, послышался звук удара о землю, падающего тела.

Сергонэль быстро двинулся вперед. И раз он мне не сделал знака — стоять, я поспешила за ним. Через несколько шагов, я увидела валяющуюся на земле громадную змею. Тело ее конвульсивно дергалось в предсмертных судорогах, а из пасти торчало оперение стрелы, наконечник которой выглядывал над ее пробитой головой.

— Ну, ты и снайпер! — шепотом восхитилась я.

— Да, я хорошо стреляю, — согласился он. — Но здесь главное не выстрел, а вовремя заметить опасность.

— Кажется, это Свирепый Аспид? — я невольно с отвращением передернула плечами, вспомнив, что это самая ядовитая змея в Мире, от яда которой смерть наступает практически мгновенно. Моя мать, однажды, чуть не умерла от этого яда. Ее чудом удалось спасти, только благодаря своевременным усилиям Александрэля, Королевы и Древнего Артефакта Исцеления.

— Да, это Свирепый Аспид, — подтвердил Сергонэль. — Редкая тварь. Хотя в ней много всего ценного для Зельеваров, но сейчас нам не до этого. Положив лук на землю, он присел рядом с головой змеи и одним резким движением кинжала раскроил ее череп, освобождая стрелу. — У нас мало стрел, не можем их терять, — коротко объяснил он мне свои действия, вытирая окровавленную стрелу о траву и убирая в колчан.

Мы поспешили уйти подальше от этого места, зная, что скоро сюда, на запах мертвой плоти, устремятся падальщики, многие из которых имеют большие размеры и в борьбе за добычу могут быть так же опасны, как хищники.

Когда Желтое солнце ушло за горизонт, и жара спала, идти стало чуть легче. Но, к закату Красного солнца, я стала спотыкаться от усталости на каждом шагу.

— Потерпи еще чуть-чуть, Ненаглядная моя. Впереди река, на ее берегу мы устроим ночевку, — сказал, все чаще оглядывающийся на меня, Сергонэль.

Но отвлекаться в лесу нельзя! В этот момент, небольшой, размером в два кулака, какой-то шевелящийся серый комок упал сверху, на голову Сергонэля, и бесформенной массой стал растекаться по его голове, лицу, шее.

— Мошкара! — предупреждающе крикнул он, и, выхватив из-под клапана рюкзака свою куртку, быстро набросил мне ее на голову и отскочил в сторону. — Отойди от меня! Может перекинуться на тебя!

Ох! Об этих мельчайших крылатых насекомых, почти не видимых в единичном экземпляре, я знала. Живут роем, питаются плотью, вгрызаясь в нее, и могут за сутки, местами обглодать до костей. Стряхнуть не получится, слишком быстро они уходят под кожу, а раздавить тех, кто еще не ушел вглубь, не удается из-за слишком маленького размера, не ухватить. Вот и сейчас, я с ужасом видела, как на коже головы и лица Сергонэля стали стремительно появляться кровавые потертости в тех местах, где кожа уже была съедена. Спастись можно только одним способом — целиком уйти под воду на некоторое время. Но где еще это река впереди?

Решение, что делать, пришло в мою голову быстро. Бросив арбалет на землю, и вытянув руку в сторону Сергонэля, я сплела заклинание аналогичное действию моего артефакта-пылесоса. И обрадовано увидела, как на коже Сергонэля, вначале вновь появилась сероватая пленка, вытянутых наружу насекомых, а потом, они отделились от него, зависнув в воздухе. Закрутив этот рой мошкары в спираль, я растерялась, а что теперь? Куда это девать?

— Сжечь! — поняв мои сомнения, решил за меня Сергонэль.

Сформировав другой рукой небольшой фаербол, я запустила его в серую массу, которая, вспыхнув на мгновение, полностью сгорела, а мой Огонь рассыпался затухающими мелкими искрами.

— Больно? — спросила я, кинувшись к Сергонэлю, и осматривая его голову.

— Нет, — попытался он улыбнуться, от чего на коже его лица, в некоторых местах, выступили капли крови. — Это ерунда. К завтрашнему утру все пройдет. — И, вдруг, встревожено спросил: — А как у тебя с регенерацией?

Ну: надо же, даже в такой момент он думает не о себе, а обо мне. И поспешила успокоить:

— Не такая хорошая, как у чистокровных эльфов, но несравнимо лучше, чем у гномов.

Но, кажется, мой ответ его не успокоил, а наоборот встревожил, потому что теперь он стал внимательно осматривать меня, и с беспокойством спросил:

— Нигде ничего не болит?

— Нет, со мной все в порядке. Только устала очень.

— Давай понесу тебя, — даже не предложил, а, скорее, попросил он.

— Нет, — решительно отказалась я. — Это неразумно. У тебя роль защитника, а не носильщика. Иначе, нас здесь кто-нибудь сожрет.

Это было так очевидно, что он без возражений согласно кивнул.

Когда я, наконец, увидела впереди реку, то опустилась на землю там, где стояла. Сергонэль тут же расстелил рядом свою куртку, распорядившись:

— Ложись сюда, отдыхай.

Я, завалилась на бок, приняв позу эмбриона. Сергонэль занялся разведением костра. Стыдно, но я ничем не могу ему помочь. Раньше, при словах — «слабая женщина», во мне вспыхивал внутренний протест. Титанур загрызи! — возмущалась я. Какая же я слабая, если и умом не обделена и резерв Силы у меня побольше, чем у многих мужчин? Но сейчас, жизнь демонстрировала мне со всей очевидностью, что, да, слабая.

Наладив костер, Сергонэль встал на самом краю берега реки, взял лук наизготовку и неподвижно застыл. Через короткое время, он выстрелил в воду. Быстро зашел в реку, по колено в воде, и выхватил из нее здоровенную рыбину, пораженную его стрелой. Выйдя с ней на берег, он снял сапоги, вылил из них воду и высушил себя с помощью заклинания сухости. Ловко разделав рыбу, он проткнул ее прутом от пасти до хвоста. Пристроил это прут на две рогатины, воткнутые в землю напротив друг друга рядом с костром, и стал, время от времени, рыбу переворачивать то одним боком к огню, то другим, успевая при этом готовить ложе для сна.

Я смотрела на его энергичные действия, в которых не чувствовалась усталость, и с восхищением думала о его силе, ловкости, выносливости, решительности, умению все держать под контролем и принимать быстрые, взвешенные решения. Теперь, мне особенно понятна его такая притягательность в глазах женщин. Да, рядом с таким мужчиной чувствуешь себя в безопасности, как за городским рвом.

Подойдя и погладив меня по голове, перебирая пальцами мои растрепанные волосы, Сергонэль помог мне сесть, со словами:

— Давай кушать, надо силы восстанавливать.

Запивая водой вкусный ужин, я спросила:

— Теперь горелки у нас нет и нет защиты огнем. Кто будет дежурить ночью первым?

В отличие от нас, разумных, и единственных в этом Мире гомойотермных, то есть теплокровных живых особей, все остальные живые существа являются пойкилотермными, то есть хладнокровными, температура тела которых зависит от температуры окружающей среды. Насекомоядные и травоядные животные, не получают с пищей достаточно энергии, чтобы быть активными в прохладную ночь. Поэтому они ночью вялые или находятся в спячке и становятся легкой добычей для хищников, которые как раз остаются активными ночью, а днем, зачастую, спят, греясь на солнце. Значит, и для нас с Сергонэлем, опасней всего ночь.

— Ты будешь ночью спать, — с улыбкой, на отекшем от укусов мошкары лице, переставшим быть красивым, ответил он уверенным тоном. — Да и я тоже. Но ты не должна из-за этого волноваться. Во-первых, я установлю защитный магический контур. Во-вторых, всю ночь рядом будет гореть костер. В-третьих, я могу спать, не теряя контроль над происходящим вокруг, поэтому вовремя проснусь, если костер станет затухать или кто-то потревожит защиту.

Что он все время улыбается? Никогда не видела его таким довольным. По-моему, ситуация не располагает к радости. Ладно, спорить не буду, он намного старше, опытней, знает лес, так что лучше меня осознает все грозящие нам опасности. Только защитный круг поставлю сама, для меня это незначительный расход Силы, в отличие от Сергонэля. Я согласна кивнула, и снова завалилась на бок.

— Нет, моя Ненаглядная, спать будем вот здесь, — сказал он, подняв меня на руки и перенеся на приготовленное из ветвей и листьев ложе. Накрыл своей курткой и опустился рядом.

Я повернулась лицом к нему и с искренней признательностью прошептала:

— Спасибо.

— Не за что благодарить, мне нравится заботиться о тебе, — ответил он, обнимая меня и нежно целуя в губы. Я, спасаясь от холода, сильнее прижалась к нему, и охотно ответила на его поцелуй, стремясь показать ему, как ценю его внимание и заботу, восхищаюсь его выносливостью, силой и мужественностью.

Его губы скользнули мне на шею, руки раздвинули полы моей куртки и расстегнули тунику на груди. Ладони легли на грудь, чуть сжав, горячие дыхание и мягкие губы коснулись сосков. Его руки, а вслед за ними и губы спускались все ниже, заставив меня вздрогнуть всем телом, от необычно сильного и возбуждающе приятного ощущения, когда он коснулся самого интимного места. Его язык ритмично задвигался там, и я невольно подалась ему навстречу. Разрядка накрыла меня волной удовольствия, вызвав глубокий грудной стон.

Сергонэль опять завладел моими губами, прижимаясь к бедру горячим напряженным мужским органом. Потом, проникнув в меня и ритмично двигаясь, он и сам застонал, достигнув предела.