В любой гадости ищи свои радости

Глава 22

Проснувшись, я первым делом улыбнулась солнышку, вольготно расположившемуся на моей подушке. Яркое золото, не по-осеннему яркого утреннего света утешающе ласкалось к щекам. Я дома… Скоро жизнь сотрёт из памяти дурное, и я буду смеяться, вспоминая невероятное приключения и собственные мучения в лошадиной шкуре.

Уже вторую неделю повторяла это, как мантру. Твердила одно и то же и улыбалась, улыбалась, улыбалась… Улыбалась, даже когда мышцы сводило от усилий, когда дыхание перехватывало от бьющейся внутри золотой тоски, когда почти невыносимо хотелось выть в голос…

Откинув одеяло, я включила музыку и направилась в душ. И там тоже улыбалась. И пританцовывала, чувствуя, как горячая вода смывает солёные сны с ресниц и кожи. Медленно, но неотвратимо отношение к собственным чувствам менялось.

Как там Шариз говорил? ‘Благословение божественного огня’? Глупости. ‘Проклятие божественного огня’ было бы куда правильнее. Ничего не могу с собой поделать. С каждым новым утром всё явственнее осознаю, насколько в моей истовой любви много магии и мало меня. С каждым днём понимаю: никаких причин так любить Эйлара нет и не было, и… всё равно — люблю. Если днём ещё как-то держу себя в руках, то ночью мозги отключаются, и все усилия идут прахом.

Во сне мне нечего противопоставить голубым глазам и горячим поцелуям черноволосого воина. Это наяву, я уже почти осознаю, насколько я сама не нужна была Эйлару, а вот во сне…

Зато теперь точно знаю: любовь зла, конечно. Полюбить козла легко и тут ничего не поделаешь, но вот жить с козлом совсем не обязательно. Как не обязательно отказываться от человечности. Ничего — отболит, а я стану сильнее… И даже если не смогу забыть и разлюбить.

Жаль только, с Алехандро так и не попрощалась. Как там мой зомбик, интересно? Привыкла я к нему и почему-то всё чаще вспоминаю его ‘Манюня’. И то, как мы смеялись взахлёб, и то, как он, несмотря ни на что, находил повод для радости, и как стоически воспринимал дикие выходки бешенной кобылы…

Шариз сказал, горбун попросил не исцеления. Вопреки моим ожиданиям, кошмарик пожелал возвращения к жизни сестры и её семьи. Оказывается, драконья магия такого уровня может и воскресить. Тем более, родственники Алехандро погибли стараниями богини. Той длинной ночью, когда шатен слопал все запасы варенья в доме, я вообще многое узнала.

Например, муж сестры Алехандро был наследником правителя того самого Лунного герцогства, из-за которого любимый ввязался в авантюру Дилании. Сам Эйлар обратился к богине с просьбой убрать ненужных людей с пути к трону. Корона, которая и была вожделенной целью моего любимого, являлась артефактом и не далась бы в руки того, кто убил законных наследников.

И вот когда Шариз об этом рассказывал, было горько и страшно, но я понимала Эйлара. Всё — таки жесткость воина и стремление к власти сами по себе подразумевают пренебрежение правилами и некоторыми аспектами морали. На вершину Олимпа в белых тапочках и с нимбом над головой не взобраться. А сейчас… Так гадко на душе стало…

Алехандро наследником не был, но стал им по завещанию сестры и её мужа. Зомбик должен был погибнуть вместе с остальными тремя, но в момент обрушения на дом заклятья Дилании уехал по делам, и проклятье богини задело его лишь краем. Результат на лицо. То есть на лице и теле.

Кошмарик выжил, но превратился в полуживое отвратное нечто.

Не знаю даже, что хуже — умереть или стать тем, чем он стал. Я бы чокнулась, наверное, а он… Как-то выяснил кто был причиной гибели родственников и отправился мстить. Даже и не подумал, предъявлять права на корону. С другой стороны, вряд ли кто-то стал бы его, вонючку гниющую, слушать.

И вот, получив чудо от Шариза, Алехандро попросил воскресить убитых Диланией! Не себе вернуть возможность жить нормально, а им: сестре, её мужу и их маленькому сыну. Фактически предпочёл это герцогскй короне и здоровью. Так благородно и так глупо. Хотя, кто бы поступил иначе? Хм… Эйлар, например?!

Потянувшись к полотенцу, чуnь не навернулась. Это ещё что за ляпнина?! Пальцы и всю руку от кисти до плеча покрывали едва заметные золотистые пятнышки. Вчера ничего подобного не было!

Попыталась оттереть мочалкой нежданный татуаж — индейская изба. В смысле — фиг вам, то бишь мне. Пятнышки не оттирались ни в какую. Классно! Была только на голову ушибленная, а теперь ещё и разукрашенная по самое не хочу! Клеопадра, блин…

Через час ‘ляпня’ расползлась по всему телу, а ещё через час стало ясно: тональник и пудра тут как мёртвому припарка. Пятнышки, хоть и бледные, проступали сквозь косметику и даже сквозь бельё непонятным образом просвечивали. Трындец подкрался незаметно…

И в холодильнике, как назло, мышь повесилась. Специально ничего не покупала — как раз сегодня собиралась к сестрёнке в Выксу. Раньше просто побоялась ехать. Как бы стала объяснять утренние рыдания?! Улыбкой там никого не обманешь.

Почесав репку, заказала на дом лапшу с кроликом и пару салатов из ближайшей кафешки. До вечера продержусь, а там, глядишь, пятнистость сойдёт на нет. А если не сойдёт, сгоняю в ближайший ночной магазинчик. В темноте, авось, капюшон и спасёт от лишнего внимания.

С досады, изляпала лицо голубой глиной. Потом увлеклась и лечебно-косметических масочек удостоились волосы, руки, и ступни. Так что встречать курьера с едой я вышла офигительно красивая.

Хорошо ещё, доставкой сегодня занималась девушка. Был бы парень — заикой стал бы, а девушка спокойно отдала коробки, забрала денежки, да ещё и поинтересовалось, где я покупала такую глину с золотыми крапинками.

Отбрехавшись историей о подруге, по случаю прикупившей маску во время поездки в Тайланд, заперлась на все замки. Господи, опять у меня всё не как у людей! Хохоча и прижимая пакет к груди, сползла по стеночке на пол. Не понос так золотуха — это про меня! Именно ‘золотуха’ ведь!

Отсмеявшись, поела. Смыла с себя ‘красоту’ и завалилась на кровать с книжкой. К вечеру, когда солнышко спряталось и снова зарядил дождь, перелистнула последнюю страничку. Как ни крути, побывав копытной спутницей зомбика вонючки, приобрела крайне полезный навык: радоваться тому что есть.

У меня вот есть уютная квартира, интересная книжка, отпуск, телефон и служба доставки вкусностей. По сравнению с лошадиной шкурой или смердящим кошмаром — это уже не мало. А ещё на улице дождь, а у меня горит торшер и от подушки пахнет сиренью. Пока для счастья мне и этого достаточно.

С некоторым сожалением отложив прочитанную книгу и выключив свет, забралась под одеяло и ещё долго смотрела в потолок. Всё же в любой гадости, подкинутой судьбой, можно найти плюсы… Сон подкрался незаметно, как тать. В глубине души засыпать я страшилась… и, всё равно, ждала очередной встречи с любимым. Но не сегодня…

Сегодня вместо объятий Эйлара меня встретило непривычно большое и яркое солнце, освещающее холмистый пейзаж. Цветущие деревья и кустарники словно пытались переплюнуть яркостью и пышностью цветения зеленовато-жёлтый ковёр в изножьи. Воздух, напоённый сладким незнакомым ароматом кружил голову, но дыхание сбивалось не от этого — из-за неба. Близко и далеко, высоко и близко в небе парили… драконы. Чёрные, алые, синие, зелёные, голубые, золотые и серебряные десятка два сказочных существ всех цветов и оттенков радуги. Как красиво!

Внезапно один, бронзово-красный, плавно снизился и приземлился прямо напротив меня.

Удивительно, но огромная туша опустилась на землю легко, будто пёрышко. Когти, каждый в несколько раз больше меня, даже не повредили дёрна! Заорать бы, да онемела от страха. Ровно до тех пор, когда зелёный с золотыми искорками глаз подмигнул, а дракон шумно выдохнул.

— Здравствуй, малышка. Я же говорил, что мы ещё встретимся. — прогудела чешуйчатая громада голосом Шариза…

Офигеть просто!

Наутро с постели не поднялась — скатилась кубарем, и, путаясь в одеяле, метнулась к зеркалу в коридоре. Отражение мерцало ровным золотом. Ох… Лишь бы всё получилось, как Шариз сказал!

Источник новой информации ничуть не смущал. Подумаешь — сон. Зато какой! К тому же я, всё равно, ничем особенно не рискую. Потому-то и кинулась на кухню за ножом. Правда, вытащив оный из ящика, замялась и… положила лезвие на место. Сначала стоит умыться, привести себя в порядок, а заодно крепко подумать. Как мне быть с ‘благословением’? Это… магия же…

Через час допила вторую чашку чая и решительно направилась в комнату переодеваться. Не обращая на ровное золотистое свечение, исходившее от кожи, надела для смелости старенькое, но любимое, шерстяное платье. Расчесалась и, прихватив босоножки на каблуках, вернулась на кухню.

Пока обувалась, старалась не смотреть на ящик с ножом. Как-то… жутковато было.

Зачем так тщательно одевалась сама не вполне понимала. Наверное, просто хотела выглядеть в прямом смысле слова по-человечески. Немудрено, после копытности-то…

Закончив с ‘пёрышками’ вытащила из ящика оружие будущей пытки. Сглотнула. Ну, с Богом…

Никогда бы не подумала, что так страшно саму себя резать. Господи, помоги! И ткнула остриём в левую ладошку. Зашипев от боли, отшвырнула нож и подставила правую руку под собирающуюся на порезе каплю.

Не зря сну поверила. Красная жидкость почти сразу же заискрилась золотом и в ладонь упала капля уже не алой — солнечно-светлой крови. Ещё одна. И ещё… Ровно пять густых капель белого золота, и ранка затянулась, кожа приобрела свой нормальный человеческий тон, а в руке мягким теплом шевельнулось крохотное, с бусинку, солнышко-желание. Не радужное, как то, которое Шариз давал, но вполне волшебное. Правда, на Земле загадать можно было лишь для себя, а вот в том, магическом мире…

Уверившись в реальности сна, портал открыла уже почти не сомневаясь: всё получится. Зря что ли дракон всю ночь на мозги капал? Если бы ещё не отвлекал неприличными предложениями и вопросами по поводу чего ещё готовить умею и вовсе было бы прекрасно. Но мужик за три тысячи лет в полусне так оголодал, что совсем сбрендил. Виданное ли дело, кидаться на первую встречную ради вкусно ‘почавкать’?! Хорошо хоть, не саму первую встречную слопать, а приобрести кухарку. И не надо мне сказки про любимую и желанную! Шариз — дракон. На фиг я ему сдалась, если серьёзно?

Когда передо мной появилось размытое пятно света, всё-таки выдохнула с откровенным облегчением. Получилось. Знать бы ещё, чего получилось. Установку делала, как Шариз показывал, но не окажется ли первый блин комом? Вот сейчас шагну в портал, а меня выкинет куда-нибудь в тьмутаракань. И ладно, если целиком, а ежели по кусочкам ‘по всей земли’ разнесёт?

Но как ни страшно было, проверить успешность магического эксперимента могла только одним способом. Осторожно сжав бусинку-желание в ладошке, перекрестилась. Господи, спаси и сохрани! И я вошла в свет.

Мгновение серого сумрака и прикрытые со страха глаза я открыла уже не дома. Вместо маленькой уютной кухоньки — сад. Тэкс… Похоже, меня куда-то не туда выкинуло. Или туда? Подумав, решила для начала оглядеться. Вдруг, не ошиблась? Новый портал всегда сотворить успею.

Минут пять я бродила между по-осеннему разноцветных деревьев и дышала сладким воздухом, напоённым ароматом прелой листвы. Кое-где ещё цвели поздние георгины, чем-то напоминающие астильбу кусты и незнакомые высокие растения с дурманящим терпким запахом.

Опавшие листья шуршали под ногами. Тёплое ещё солнышко втихаря припекало и в тонком шерстяном платье с длинными рукавами было почти жарко. Когда за стволами забрезжили белые стены какого-то строения, ускорила шаг. Если повезёт, спрошу у местных куда попала, или…

— Здравствуйте. А вы кто?

Оглянувшись, заметила мальчишку, выступившего из-за рубиново-алых кустов. Голубые глазищи с откровенным любопытством смотрели в упор из-под светлых бровей. Выгоревшие волосы забавно топорщились на макушке.

— Доброго дня, — присев на корточки улыбнулась. — Меня зовут Люба. А тебя?

— Серин, — без тени представился отозвался мальчонка и сурово так: — А мама мне не разрешает с чужими разговаривать.

— Правильно не разрешает, — кивнула я. — Серин, значит. Выходит, я не ошиблась. Ох… Что ж так колбасит-то?

— С чужими действительно разговаривать нельзя, только я не совсем чужая. Скажи пожалуйста, а у тебя дядя есть? Такой… эм…

— Гниющий, да?

— Хм… Ну, можно и так сказать.

— Тогда есть. Он раньше не такой противный был, а теперь… страшный.

— Так-таки страшный, — хмыкнула, вспоминая собственную реакцию при знакомстве с горбуном.

— Угу. Но вообще, он хороший, только жить с нами в дном доме больше не хочет. Говорит — нечего грязь разводить. И всё время в библиотеке пыльные книжки читает. А ещё у меня лук есть! И конь. Настоящий! Правда-правда! Хотите, покажу?

Мальчик, вцепившись в мой локоть от возбуждения даже подпрыгнул, так хотелось ему мне свою живую игрушку показать. Голубые глазёнки светились светом надежды и так хотелось сказать ‘да’.

Только… у меня ком в горле и, боюсь: объяснить взрослым кто я и откуда тут взялась будет непросто.

После фокусов Дилании особенно.

— Прости, Серин, но у меня совсем мало времени. Давай, в следующий раз? Лучше подскажи, как дядю найти.

Мальчишка насупился и махнул рукой в сторону от дома, виднеющегося в просвете между деревьями:

— Вон там. Только он…

— Серин, обедать, — донёсся до нас приятный женский голос. Племянник моего зомбика встрепенулся: — А вы пойдёте обедать?

— Нет. Я уже кушала. А ты беги, не то мама волноваться будет.

— Тогда досвидания! — уже на бегу крикнул, а я с улыбкой посмотрела ему вслед.

Забавный малыш. Понимаю Алехандро. За такого и сама бы кого угодно голыми руками порвала бы на кусочки. Подумала и осеклась. В сердце не осталось даже намёка на сопереживание бедам Эйлара! Ни тени любви. Симпатия и та слиняла, под звучное улюлюканье проснувшейся совести и логики. Уф…

Неужели только ‘благословение’ и было? Пожалуй, нет. Сначала и вправду влюбилась, да воин сам вытравил все истинные чувства. Нельзя быть такой скотиной. Слава Богу, всё хорошо закончилось.

Хотя… Ещё не всё. Тряхнув головой, я побрела в сторону библиотеки. Надеюсь, Серин ничего не напутал.

Вскоре впереди показался густо увитый плющом домик. Подобравшись поближе, заглянула в распахнутое окно. И вправду — зомбик. Горбун, склонившись над огромным талмудом, сидел за столом спиной ко мне.

Уже открыла рот, чтобы окликнуть его, но передумала. Зачем? Вот не тянет ничуть вспоминать приключения и обниматься. Тем более, не знаю удастся ли задуманное. А ещё было стыдно. Тупо стыдно перед этим благородным человеком, за то, что так вела себя с ним. Шарахалась, рычала и вообще… за скотину черноволосую заступалась. В конце концов, это из-за меня кошмарик несколько раз чуть не погиб.

Тихонько отступив в тень ближайшего дерева, раскрыла ладонь. Наверное, это — малодушие с моей стороны, но после всего не хочу выслушивать благодарности от того, кого впору самой слёзно благодарить.

Золотистое солнышко божественной магии вспыхнуло ярче, а я закрыла глаза и всем сердцем пожелала. И сжала пальцы. Тепло растеклось по коже. Проскользнув сквозь пальцы, солнышко-бусинка взмыло вверх. Господи Боже, помоги! Алехандро это заслужил…

Проследив глазами за тем как желание уверенно полетело к домику и скрылось за окном. Бинго!

Грохот упавшего стула и яркая вспышка подтвердили — снаряд нашёл свою цель.

— Что за?! — Вскрик и последующая ругань убедили: всё получилось. Знакомый сиплый голос резко обрёл глубину и человеческое звучание. Впрочем, дожидаться, пока зомбик сообразит, что к чему, я не стала, и торопливо зашагала прочь.

Сейчас найду спокойное местечко, создам портал и домой. Мне ещё к маме съездить надо, пока больничный не закончился. Пока утром собиралась, нашла его на комоде в коридоре и там… всего-то неделя вольной жизни и осталась. Или отпуск взять? Можно, но как-то стыдно. Начальство, ввиду болезни, наверняка возражать не будет, но я-то знаю чем болела на самом деле. Не стоит совсем уж наглеть, наверное.

Отыскав более-менее закрытый кусочек сада, закрыла глаза и создала портал. Размытое пятно на этот раз возникло быстрее чем прежде и, приглядевшись, даже рассмотрела за мутной пеленой серебристого света знакомые очертания кухонного шкафчика. Вот теперь эта история точно подошла к концу.

Но прежде чем успела сделать шаг, сзади раздалось негромкое:

— Простите.

Вздрогнув, обернулась на голос и остановилась в полушаге от портала. Высоченный блондин, окликнувший меня был незнаком абсолютно. Если не считать знакомством картинку, на которой видела его в первый сон с Богиней, конечно. Хотя, положа руку на сердце, вживую мужчина был даже интереснее, чем на том фото.

Немного ниже Эйлара, но в плечах даже пошире. Волосы очень светлые, оттенка топлёного молока.

Брови прямые и почему-то тёмные. Если брюнет, который так старательно и умело влюблял меня в себя, отличался яркой, сногсшибательной красотой и сексуальностью, конкретно этот человек вызывал скорее доверие и желание улыбнуться.

Судя по тому, что мужчина чем-то неуловимо напоминал Серина, скорее всего это — отец мальчика.

С другой стороны Алехандро упоминал какое-то другое имя… Не помню какое, но точно не Александр.

Хотя горбун и Эйлара Нассаром звал. И кстати, на картинке блондин танцевал с женщиной ещё больше похожей на голубоглазого мальчишку.

Вот Дилания… кошка драная! Любовь женатого мужика предлагала в награду! Угусь… Один мужик женатый, другой козёл безрогий, а третий вообще дракон! Прям классический развод для лохов.

Вернее для лохушки… Эх, вот и верь после этого в божественную справедливость…

— Доброго дня, — вежливо поздоровалась, гадая не решил ли Шариз выполнить обещание своей подопечной и ‘наградить’ меня, так сказать посмертно. В смысле вдогонку. Если так, то пошёл он к чёрту! Мне одного ‘подарочка’ за глаза хватило! От воспоминаний о золотистой тоске мороз по коже. — Я уже ухожу. Не беспокойтесь, пожалуйста.

— А я бы как раз хотел попросить… — Блондин замялся, будто подбирал слова и медленно пошёл ко мне, — Хотел попросить вас остаться на обед.

— Зачем? — Непонимающе вздёрнула бровь. — Поверьте, моё присутствие здесь никому не интересно. Я знакома с хозяином довольно шапочно и заскочила лишь на минуточку… отдать кое-что.

— Шапочно? Что ж, если так, — мужчина печально улыбнулся и отступил на шаг, — если вам неприятно его видеть…

— Почему неприятно? Просто незачем, — смущённо пожала плечами. — не думаю, что ему захочется со мной разговоры разговаривать. Всего вам доброго, я пойду, пожалуй.

Отчего-то расстроенная, я развернулась и…

— Ошибаешься, — вдруг тихо произнёс мужчина. — Мне бы очень хотелось с тобой поговорить, Манюня…

Споткнувшись от неожиданности, полетела головой вперёд прямо в портал. Не долетела. Сильные руки подхватили, не позволив брякнуться мордой в рассеянный свет перехода.

— Спасибо, — выдавила хрипло и подняла взгляд… на Алехандро?

Тёмно-серые глаза смотрели пристально и упрямо.

— Пообедай со мной, пожалуйста. Если тебе не противно, конечно.

Сглотнув, словно во сне подняла руку и неуверенно потыкала пальцем в плечо блондина. Плечо было твёрдое и настоящее. Принюхалась: ничего не поняла. От легко держащего меня на весу мужчины пахло приятно, но непонятно. Светлые, почти белые волосы трепал ветерок и никаких гусениц-сороконожек оттуда не вываливалось. Эм…

— Это правда ты? — Ошарашенно спросила. — Правда?

— Я. Так ты останешься на обед?

— Э-э-э… Знаешь, как-то неудобно с незнакомыми людьми обедать.

Алехандро, который оказывается Александр, помрачнел и кивнул. Осторожно поставил на землю:

— Ты ещё придёшь?

— Не знаю, — ответила честно.

Почему — то вот такой, красивый и сильный, зомбик немного пугал. А как вспомню картину с бальным залом — мороз по коже. Чтоб мне, в стареньком платьице с семейством будущего герцога знакомиться? Это просто неприлично, но… Внимательно рассматривая листочек, прилипший к босоножке выдавила смущённо:

— У меня дома только чай и печенье, но если ты не слишком голоден, — слова закончились и я замолчала. Господи, что я творю? На кой ему мой чай. Даже если и с печенюжками.

— Приглашаешь меня в гости? — Удивлённо.

— Я не настаиваю. Просто стрёмно в таком виде с твоими родственниками знакомиться.

Угу. Если учесть, что Серин по саду гулял в бархатном костюме, представить боюсь, как воспримут моё короткое платье в облипку.

— Манюня, — ласково и как-то очень взволнованно протянул Александр, — я столько о тебе им рассказывал, что примут с распростёртыми объятьями в любом виде. Тем более, ты прекрасно выглядишь.

Я недоверчиво хмыкнула и покосилась на портал. Угу. Прекрасно! Как коза в шоколаде…

— С другой стороны, мне очень любопытно, как ты живёшь и печенье с чаем — моя любимая еда. — Явно слукавил бывший горбун и обнял за плечи. — Приглашение ещё в силе?

Позднее, наливая чай в самую большую кружку, я тихо радовалась тому, что за последние пару недель, проведённые дома, наконец-то навела в квартире порядок. Ну, не так чтобы совсем идеальный, но пыль по углам не клубилась и вещи нигде не валялись. А то вечно у меня, то колготки на спинке кресла висят, то посуда немытая в раковине ждёт своего часа.

Удивительно, почти литровая кружка, стоило ей оказаться в руках Алехандро, показалась маленькой и хрупкой. Уф… А ведь… Помнится, мне эти широкие мужские ладони даже в бирюзовом колере приглянулись. Ну, тогда у водопада…

И вот сказал бы кто тогда, что всего пару недель спустя мои собственные ладошки будут чесаться от желания прикоснуться к Алехандро, пальцем у виска покрутила бы. В смысле копытом. А сейчас очень хотелось пощупать нереально большого в моей крохотной кухоньке блондина. Просто чтобы убедиться в его реальности.

Высыпая в хрустальную вазочку сухое печенье, нечаянно задела плечо грудью и покраснела.

Покосившись на невозмутимо прихлёбывающего чай мужчину замерла. Нет, у Алехандро хватило такта не заметить случайного прикосновения, но…

Взгляд просто-таки прикипел к мужественному профилю бывшего горбуна. Несмотря на отсутствие улыбки на губах, на щеке появилась ямочка и… Уф… Кажется, кобылой я лучше соображала и мыслила логичнее. Сейчас же все здравые мысли из головы словно ветром сдуло. Вот этот большой и сильный, такой великолепный блондин и есть мой вонючка? Это от него я в шкафу пряталась? От него на сосну забиралась? Невозможно…

Кое-как взяв себя в руки села за стол и вцепилась в собственную чашку, как утопающий хватается за соломинку. Почему так горячо внутри и так и тянет попялиться на…

— О чём думаешь, — негромко спросил… Александр.

— М… Ни о чем… — растерянно пискнула, чувствуя себя не в своей тарелке. — Ты извини, кроме печенья угостить тебя нечем. Вчера собиралась к маме ехать, и поэтому продуктов нарочно не покупала.

— Почему не уехала? — вежливо поинтересовался занимающий большую часть кухни блондин.

— Да так, Благословенье подсуропило. — Пожала плечами и, заметив, как напряглась спина мужчины, пояснила: — Как раз вчера оно меня решило в леопарда перекрасить. Видел бы ты меня!

Мыться пошла, как нормальный человек, а стала вытираться — вся в золотых пятнах и свечусь, как самовар. Пришлось весь день дома сидеть, чтоб народ на улицах не пугать.

— Хочешь сказать, благословение вчера ещё на тебе было? — Тихо-тихо. — А сейчас?

— Сняла. Заснула, пообщалась с Шаризом он и объяснил, как не просто избавиться от божественной магии, но и освободившуюся силу использовать…

Александр некоторое время молча пил чай, исподволь поглядывая на меня. Я сама понемногу успокоилась и теперь не без удовольствия потягивала ароматный напиток, прикидывая, что купить в подарок племянникам. Погремушки уже поздно, с одёжкой не угадаешь, а вот если…

— Манюнь, — от неожиданности едва чашку не выронила! Слава Богу, чая в ней меньше трети оставалось, так что не пролила, но на виновника происшествия посмотрела очень даже возмущённо.

— Извини, не хотел тебя пугать, — покаянно протянул тот. — Но мне бы очень хотелось узнать, почему решила мне помочь.

Возмущение сменилось растерянностью. О чём он вообще?

— В каком смысле?

— Да в любом, — блондин отставил кружку и ловко поймал мою ладонь. Сжал дрогнувшие отчего-то пальцы. — Ты ведь… Любила Нассара, так почему меня из пропасти вытащила? Почему бежала от него? Почему отдала мне первое желание, полученное от дракона и второе тоже? Зачем? Почему не Эйлару? Я не маг, но за последнее время очень много читал на эту тему. Если заклятье богини продержалось так долго, значит ты этого… человека действительно любила.

— Любила, — выдёргивая руку, согласилась хмуро. — До тех пор, пока этот козёл безрогий не попросил тебя убить. Ну, сразу после того, как мы в пропасть сверзились. Помнишь?

— Такое не забывается, — хмыкнул Алехандро, и, прищурившись вкрадчиво протянул: — Козёл, да? То есть, теперь его совсем не любишь? Совсем?

— Дурак что ли? Нет конечно. Нужен мне этот кобель озабоченный. Слава богу, ему ничего не перепало, а то сейчас со стыда сгорела бы. И не надо так скептически смотреть! — рявкнула, покраснела и смутилась собственной резкости.

— Извини, просто ты на больную мозоль наступил. Знаешь, как погано понимать, что только чудом при своём осталась? Если б действительно любила — другое дело, а так… противно.

Окончательно выбитая из колеи встала, долила чаю и предложила:

— Пошли в зал. Тут места мало.

Угу. Как оказалось, в зале места ничуть не больше. Алехандро умудрялся одним своим присутствием заполнять пространство полностью. И вроде не шумел, руками не махал — послушно опустился на диван, в то время, как я сама заняла любимое кресло, забравшись в него с ногами. И всё же…

Куда бы я не смотрела — взгляд возвращался к задумчивому блондину с завлекательной ямочкой на левой щеке. Как бы ни старалась думать о важном — в голове кружились неуместные мысли на тему: а что Александр сделает, если сейчас возьму и заберусь ему подмышку. Так хотелось… Тьфу! Совсем сбрендила! Да я так и на Эйлара до заклятья не реагировала! Вот выхухоль безмозглая.

— Так почему? — решил не сдаваться блондин и вперил в меня взгляд тёмно-серых, сверкающих сталью глаз. — Манюня, почему?

— По кочану, — разозлилась. — Тебе нужнее было, вот и всё. Причём тут мои чувства к Эйлару? Ты чем-то не доволен?

— А у тебя руки дрожат, — невпопад ответил Александр и вдруг странно так улыбнулся: — А ещё, когда ты так на меня смотришь сейчас, боюсь не сдержаться.

От вкрадчивых, абсолютно счастливых ноток во внезапно охрипшем голосе, я окончательно сошла сума. Попыталась отвести взгляд, но… не смогла просто! Такое нежное счастье сверкало в серых глазах напротив, такое огромное, радостное… жадное.

— Ты… — прошептала завороженно, — о чём?

Вместо ответа мужчина поднялся, моментально заполнив весь мой мир большим сильным телом.

Медленно шагнул вперёд и опустился на корточки около моего кресла. Отобрал чашку.

Преувеличенно аккуратно поставил её на стол. Посмотрев на меня, сглотнул. Покосился на столик и, решительно тряхнув головой, выпрямился.

— Я сейчас. — Выдавил хрипло, и вместе со столиком унёс всё на кухню.

А я сидела, как дура, и не могла вымолвить ни слова. Кожа горела, губы ныли, а в голове только жаркая нежность внимательного взгляда Алехандро. Господи боже, что со мной? Почему до сих пор не могу шевельнуться, словно боюсь рассыпаться на кусочки, двинув пальцем? Да и… Эм… А зачем он стол унёс? Не поняла…

От удивления даже непонятное отупение схлынуло куда-то и я поднялась с кресла. Угусь… Чтобы тут же упасть обратно, когда дверной проём заполнила мужская фигура. И всё по-новой. Опять жадный взгляд в упор, и я растекаюсь по креслу, не в силах даже спросить, в чём дело. А спросить надо бы. Как иначе узнаю, откуда столько лучистого счастья на губах блондина?

Впрочем, блондин ответил и без моего вопроса. Для начала завораживающе уверенно шагнул вперёд. Одного шага ему хватило, чтоб оказаться вплотную к моему мебельному укрытию. Сижу — молчу. Только сердце бьётся совсем не там, где ему положено. Где-то в правой пятке, если откровенно.

А он… положив руки в подлокотники, наклонился. Ме-е-едленно… Так медленно, что я даже дышать перестала, кажется. Вот просто смотрела, как приближаются тёмно-серые счастливые глаза, красиво очерченные губы, тёмные брови, волевой подбородок и… и не дышала. Растерянная, испуганная… околдованная без всякой магии.

— Ты спрашивала о чём я? — вкрадчиво-нежное… и настолько напряженное, что сердце подпрыгнуло, переместившись в горло, и я против воли кивнула. Мамочки…

— Сказать?

Отрицательно замотала головой. Страшно же… хоть и безумно хочется продолжения странной беседы.

— Хм… Что ж, — Улыбнулся. — Тогда покажу.

Мужчина подался вперёд и осторожно коснулся губ поцелуем. Почти невесомым, нежным, так много говорящим об этом большом и сильном мужчине. А я… Не ответила. Не смогла. Вроде понимала к чему дело идёт и всё равно, от изумления окаменела.

Когда Алехандро отодвинулся, вглядываясь в моё обалдевшее лицо, отвела взгляд и увидела…

Руки. Его ладони, лежащие на подлокотниках и… длинные пальцы попросту дрожали! Ох… То есть…

Это не просто наезд? В смысле, не просто желание переспать?! Угм… А я… А мне… Блин!

Зомбик? Вонючка? Вот этот невероятный мужчина… У него руки дрожат? И столько нежности было в прикосновении и глаза… едва сказала, что не люблю Эйлара, в них поселилось лучистое счастье.

Видела ведь, да не сообразила почему. И с каждой минутой, с каждой фразой оно становилось ярче и лучистее, а я… Что чувствую я? Ведь и не думала о таком. Вообще! Даже в мыслях не было!

Голова ещё пыталась сообразить, что из этого следует, а сердце… Это не я! Оно само как-то…

Неверно истолковав моё окаменелое молчание, блондин попытался отодвинуться, но прежде чем выпрямился, моя похолодевшая ладошка накрыла его пальцы на подлокотнике. Александр замер и хрипло- недоверчивое:

— Ма… Маню-юня…

Господи боже, прости, но кажется… Кажется я его люблю. Не влюбилась, а именно люблю. Просто не задумывалась об этом и дело не в том, что сейчас Александр просто нереально по-мужски красив.

Сложно сказать, когда отвращение сменилось уважением, а страх восхищением. Когда горбун смеялся в грязи у домика с феями-убийцами? Или когда залез ко мне на скалу среди ночи? Или когда… Не знаю, правда! Так много было причин уважать и восхищаться им, даже тогда. Только…

Прикусив от волнения нижнюю губу подняла голову.

— Малышка, — прошептал он, растерянно глядя на слёзы, текущие по щекам. — Прости…

Смотрю и не могу успокоиться. Как же это? Неужели мы могли не встретиться? Неужели я могла остаться с Эйларом? Ведь не предложи он убить — я осталась бы, так и не узнав чем отличается настоящее чувство от наколдованного. Да просто могла уйти сегодня прежде, чем Алехандро догнал!

Да всё что угодно могло произойти и мы бы так и не узнали, что…

— Прости, — Александр сгрёб меня в охапку, поднял и сев на диван обнял, словно защищая от всего мира. — Прости меня, малышка. Я не хотел тебя обижать. Меньше всего хотел именно этого.

Слёзы текли сами по себе, а он… гладил по спине, волосам, и нёс полнейшую чушь. Какие обиды, когда от светлого счастья душе тесно в теле?

— Малышка, я просто никогда не встречал такой как ты. Такой неожиданной, смешливой, упрямой, смелой. Такой замечательной… Я когда тебя в замке увидел, думал — свихнусь. Знал уже, что ты смелая, добрая и самоотверженная, но что ещё… девушка?! Хрупкая, нежная, красивая… Самая лучшая, самая светлая…

От удивления я даже реветь перестала. Это я-то смелая? Угу… Особливо, когда на сосне сидела от смелости дух захватывало. Про остальные характеристики вообще молчу. Ощущение, что он про кого-то другого говорит. Это всё не про меня. Тем более красивая! Ну, светлая ещё куда ни шло — блондинка всё же, но остальное…

— Малышка, я же сестру с мужем замучал рассказами о тебе. О том, как ты меня спасала. Боялась, кривилась от омерзения, но спасала раз за разом. Ума не приложу почему. Тогда и самому себе противен был, а ты… Думал, не увижу тебя больше и с ума сходил от тоски. Я же должен был искать способы снять с себя проклятье богини, и всё время ловил себя на том, что читаю про порталы в иные миры. Но наши маги на такое не способны и я с ума сходил. Манюня, ты…

С каждым новым словом, с каждой фразой, произнесённой низким голосом внутри словно разворачивалась тугая пружина неверия. Даже не разворачивалась — растворялась в невероятном тягучем счастье, растекающемся по венам. Только у меня самой слов не было. Застыв от страха потерять хрупкое ещё счастье, просто слушала, спрятав лицо на плече Александра.

— Когда сегодня… Малышка, я практически сразу понял, что моё очередное спасение твоих рук дело.

Опять ты, такая маленькая и нежная… Хорошая моя, прости! Не хотел обижать — просто ошалел от счастья, когда ты посмотрела так, будто тебе… Будто я тебе не безразличен. Обещаю никогда больше не пугать и… Только не плачь, только не исчезай снова…

Плакать? Исчезать?! Да ни за какие коврижки! Чтоб я его после всего отпустила на все четыре стороны? Нет уж! Во мне проснулась… жадность! Мой!!! Никому не отдам… Ни-ког-да!

Вместе с недоверием с меня слетело и оцепенение. Если бы ещё и голос вернулся, было бы вообще замечательно, но… и без голоса разберусь Чуть отодвинувшись, с болью в сердце почувствовала как тёплые руки Александра упали, давая свободу и демонстрируя — сделает всё, лишь бы я не боялась. Глупый! Нет, он-то как раз умный, это я бестолочь!

Глубоко вздохнув для храбрости, обняла его лицо ладонями. Посмотрела в глаза — грусть, удивление и надежда. Не покатит. Счастье и нежность мне больше нравились. И это значит?

Правильно!

— Маню…

Не дав договорить, подалась к нему и поцеловала, не отрывая взгляда от серебряной глубины. На секунду окаменел уже Алехандро, а потом…Потом меня осторожно прижали к широкой груди.

Бережно, словно хрустальную вазу или тухлое яйцо.) А в серебре разгоралось счастье. Яркое, бескрайнее, жгучее… Словно отражение моего собственного, плещущего окрест и озаряющего всё вокруг золотым, совсем не магическим светом. Ещё секунда и поцелуй из пронзительно-ласкового наполнился глубиной, силой, страстью. Нашей общей…

— Да? — сдавленно выдохнул Александр, на мгновение отпрянув от моих горящих уже губ.

— Да, — шепнула тихо. — Отныне и навсегда, для тебя только ‘да’.

— Люблю тебя, малышка. Моя…

Несколько лет спустя.

— Мама, прекрати Лизу баловать! — Потребовала я, наверное, уже в сотый раз за день, и забрала радостно улыбающуюся дочку. — Она уже второй месяц как прекрасно сама ходит, а ты её с рук не спускаешь.

— Я бабушка, могу и побаловать внучку, — возразила мама.

Она бы ещё много чего могла сказать, но её голос заглушил гвалт и звонкие голоса ввалившихся в дом старшеньких.

Трое пацанов вместе — это нечто. Ленкины сыновья с двоюродным братом в деле наведения беспорядка — чемпионы. Стоит нам приехать в гости к сестре, такое начинается… В прошлый раз наши детки умудрились закрасить три окна первого этажа из пяти прежде чем мы это безобразие заметили и отобрали краску, заготовленную для забора. А чего стоило потом этих маляров малолетних отмыть — вообще молчу.

— Любаш, мы калитку починили, — вошедший в комнату муж тепло улыбнулся и ловко обнял нас с Лизкой. — Лена хотела с мальчишками в парк съездить. Ты не против?

— Конечно нет, — улыбнулась любимому. — Только справится ли сразу с тремя?

— А ты как думаешь?! — Ленка, проскользнувшая на кухню вслед за Александром, подбоченилась и тряхнула головой. — У нас хоть ни магии, ни прислуги не водится, так не всем же в чужих мирах жить, как некоторым.

— Так перезжайте к нам. Кто мешает? — Предложила. — У нас и климат лучше и поспокойнее чем здесь.

— Да ну тебя, — отмахнулась сестра. — Нас и тут неплохо кормят. Вот в гости через полгодика с удовольствием. Заодно и отдохнём, и подлечимся. Родители с прошлого раза словно помолодели.

— Ну, должна же магия и землянам пользу приносить, — расплылся в довольной улыбке Сашка и подмигнул восторженно взирающей на него тёще. — Вы ещё сад не видели, который Манюня вокруг дома разбила.

— Не велика трудность, с тремя-то садовниками, — хмыкнула я, любуясь ямочкой на щеке мужа.

— Так, хватит болтовни, а то я уже обзавидовалась. — Ленка, порывистая, как и всегда, вылетела в коридор. — Мы в парк! Будем к вечеру. Кто не успел, тот опоздал!

— И я с вами, — вклинилась матушка. — Лизоньку тоже возьмём. Пусть ребёнок свежим воздухом подышит.

— Да она только свежим и дышит! — я от возмущения едва не подавилась, — Что здесь, что дома.

— Вот и замечательно, — забирая мелкую, отчеканила мама. — Мы ушли.

И они и вправду ушли. Угу… По дороге мальчишки опрокинули столик и разбили вазу, напугали кота до колик и умудрились вляпаться в лужу, но спустя каких-то полчаса мы с Сашкой остались вдвоём.

— Слушай, а они Ленке машину не разнесут? — С ужасом наблюдая за погрузкой всей кучи-малы в джип, прошептала.

— Не разнесут, — муж чуть крепче прижал к широкой груди. — Давай, завтра их к нам заберём? Серин спрашивал, когда братья приедут.

— Ох… Ну конечно. У нас мне спокойней. Всё-таки ни машин, ни хулиганов нет.

— Угу, — нарочито серьёзно: — кроме наших собственных. Люб?

— А?

— Знаешь, как бесконечно я люблю тебя?

— Не знаю, — усмехнулась, — Как?

— Сейчас покажу, — подхватывая на руки.

Удивляясь самой себе, в который раз растаяла, едва тёмно-серые счастливые глаза посмотрели с восхищением и пронзительной нежностью. Как можно быть настолько счастливыми? Страшно представить, что могли не встретиться… Превращение Александра в горбуна-вонючку, а меня в кобылу оказалось самым лучшим, что только могло с нами случиться. Пусть некогда это казалось горьким и страшным, но сколько радости принесло! Сколько необъятного, лучистого счастья…

— Где показывать будешь? — Срывающимся уже голосом выдохнула.

— Везде, — жадно и уверенно пообещал муж, — и всегда.

— Люблю тебя…

конец

http://www.litlib.net/bk/57130