В Желании Сиять (СИ)

Глава 9

Духовная Ци Тинг, текущая по внешней стороне его меридианов, была очень теплой и будто имела какой-то умиротворяющий эффект. И из-за этого эффекта на его лице была легкая, спокойная улыбка несмотря на то, что сейчас он чувствовал по-настоящему адскую боль.

Раз за разом прогоняя по меридианам чрезмерные объемы энергии, ему казалось, что они сейчас порвутся от перенапряжения, однако этого не происходило из-за вмешательства Тинг. Более того, благодаря её духовной Ци боль в сознании Цин Вэньцзи отошла на второй план.

Постепенно последствия пространственного переноса сходили на нет. Но так же быстро текло и время. К тому моменту, когда меридианы Цин Вэньцзи были восстановлены до прежнего состояния, прошло чуть меньше двух недель.

Юноша не знал, что в это время происходило за пределами здания, в котором они находились. Он знал лишь, что несколько раз дверь в него открывалась, кто-то заходил внутрь и что-то делал, однако никто не замечал его или Тинг. В конце концов, Цин Вэньцзи решил, что девушка наложила на них какую-то иллюзию.

Впрочем, его мало интересовали дела других. На самом деле, он был бы рад, если бы этих других просто не существовало. Тогда никто из них не мешал бы ему сблизиться с Тинг. Да, за эти две недели они очень сблизились. Цин Вэньцзи рассказал о своем прошлом, Тинг поведала о том, кем является.

Конечно, это не стало сюрпризом для Цин Вэньцзи, однако он сделал вид, что не знал о том, что Тинг является стотысячелетним духовным зверем. Ведь он так и не рассказал о том, почему оказался за пределами секты Демонической Жатвы. Сказал лишь, что не собирается туда возвращаться.

И это было той истиной, которую он понял за время, проведенное в секте Небесного Облака. Он не посредственность, как ему говорили старейшины секты Демонической Жатвы. Цин Вэньцзи не мог не заметить, что чем дольше он не принимал пилюли, которыми его снабжала секта, тем быстрее и проще шла его культивация. Единственное, о чем он не знал, это печать на его душе, оставленная пилюлями. Однако она значительно ослабла и почти стерлась, когда юношу сковали цепи проклятья.

Но вернемся в реальность.

Сейчас Цин Вэньцзи с помощью Тинг пытался пробиться в стадию Создания Ядра. Еще до того, как он отправился в город Небесного Колокола, юноша находился на пике стадии Возведения Основания. До стадии Создания Ядра ему оставалось сделать один маленький шаг. Однако благодаря случаю с пространственным перемещением и своевременной помощи Тинг этот шаг был сделан. Теперь его меридианы могли выдержать объемы энергии стадии Создания Ядра. Оставалось лишь слить дао колонны в ядро.

Сидя, скрестив ноги, он, сжав зубы, расплавлял свои дао колонны одну за другой. В его даньтяне постепенно образовывалось темно-серое, почти черное море дьявольской Ци. Процесс этот был далеко не самым приятным, ведь на то, чтобы переплавить дьявольское основание в дьявольское ядро нужно было затратить очень много ментальных сил. Кроме того, если Цин Вэньцзи не справится, если сорвется, то станет жалким калекой, застрявшим между двумя стадиями. Он даже культивацию свою применить больше не сможет!

Однако тот факт, что смерть ему в любом случае не грозит, скорее раздражал юношу. Какой смысл жить, если он останется ничтожеством?! Какой смысл в том, чтобы портить своим присутствием жизнь Тинг?! И разве может быть что-то хуже, чем так и не суметь однажды стать для неё полезным?

Да, именно это сейчас беспокоило его. Цин Вэньцзи был Дьяволом, истинным Дьяволом. А потому проклятье действовало в полную силу. Он не мог представить мира, где нет Тинг. По сути, Тинг стала его миром, его жизнью. И для него нет ничего хуже, чем потерять место в этом мире.

Лучше уж умереть, чем стать помехой на её пути. Так считал Цин Вэньцзи.

Поэтому он не имел права провалиться.

Как бы тяжело ни было, он пройдет все этапы очистки ядра, завершив прорыв!

Шли минуты, складываясь в часы. Постепенно дао колонны были полностью расплавлены, оставив после себя практически черное море дьявольской Ци. Это море было в десятки и сотни тысяч раз больше и плотнее того моря Ци, которое было у Цин Вэньцзи на стадии Конденсации Ци. И это неудивительно. Всё-таки, разница между двумя этими стадиями невероятно велика.

Теперь следовало как можно сильнее уплотнить это море Ци, сжав до ядра диаметром с ноготь младенца. Разумеется, совсем не обязательно сжимать ядро так сильно, но Цин Вэньцзи считал, что только идеальный результат будет для него приемлемым. Более того, он хотел пойти ещё дальше и спрессовать море Ци до размеров песчинки, однако Тинг, услышав это заявление, запретила ему заходить дальше озвученного выше результата.

А дело было в том, что чем сильнее сжато ядро при переходе на стадию Создания Ядра, тем сильнее будет культиватор. Однако процесс сжатия крайне тяжелый и болезненный, поэтому самым лучшим результатом считается ядро радиусом с ноготь младенца. Ведь на то, чтобы сжать ядро еще больше, требуется просто прорва энергии! И Тинг справедливо опасалась, что у Цин Вэньцзи не хватит энергии на этот шаг. А если и хватит, то вот на то, чтобы завершить очистку ядра, ее уже не останется.

В качестве компромисса она разрешила юноше попробовать сжать ядро сильнее, если она решит, что ему хватит сил после этого завершить очистку.

Цин Вэньцзи понимал, что Тинг права, поэтому не стал уперто стоять на своем. Вместо этого юноша решил не распылять силы и принялся спрессовывать свое море Ци. Тинг, в свою очередь, окружила его меридианы и даньтянь своей Ци, чтобы в случае чего подстраховать ученика.

Лишь сейчас Цин Вэньцзи начал понимать, почему так мало людей сжимали ядро до размера ногтя. Только лишь на то, чтобы сжать свое море Ци в десять раз, у него ушла сотая часть энергии. А ведь это море все еще невероятно огромное, а каждое сжатие требует все больше энергии!

Время медленно текло, через три дня Цин Вэньцзи уже сжал ядро до размеров кулачка младенца, но энергии начинало не хватать. Когда он подошел к размеру ногтя взрослого человека, юноша осознал, что на большее его может уже не хватить.

Это открытие заставило его почувствовать боль. Не физическую, нет, к ней Цин Вэньцзи уже привык. Эта боль исходила из его души, а точнее, из проклятья.

Если он не справится, ему незачем жить.

С этой мыслью он направил остатки энергии на то, чтобы еще больше сжать ядро.

Тинг, предвидев его безрассудный шаг, попыталась остановить его, однако Цин Вэньцзи словно этого и не заметил. Он все больше и больше сжимал ядро, пока оно не превратилось в маленькую, практически черную бусинку, в два раза меньше ногтя младенца. Но на большее юношу не хватило. Он упустил контроль над сжатым во множество раз морем Ци.

И тогда Тинг решила, что лучше уж помочь этому упрямцу, чем получить сегодня калеку, неспособного использовать собственную культивацию.

Своей духовной Ци она проникла в даньтянь юноши. Это был невероятно огромный мир, где была сплошная тьма и не горело ни одной звезды. Лишь где-то неподалеку готовилось взорваться сжатое Цин Вэньцзи ядро. У Тинг не было времени рассматривать пространство даньтяня ученика — только появившись здесь, птица сформировала барьер из собственной Ци, чтобы удержать ядро от взрыва. Параллельно этому она передала Цин Вэньцзи часть своей энергии, чтобы он смог вновь взять процесс под контроль.

Вот только сейчас юноша находился не в том состоянии, чтобы осознать реальность. Он даже не заметил вмешательство Тинг, планируя покончить с жизнью, как только ядро взорвется, вернувшись к состоянию моря Ци.

Но сколько бы он ни ждал, ядро лишь вибрировало, не в силах взорваться, а по его телу разливалась чужая теплая Ци, восстанавливая ментальную и духовную силу.

— Вэньцзи… — донесся до него голос, словно сквозь толщу воды, но юноша не спешил открывать глаза. Он подвел её, — Вэньцзи!

Тинг пыталась дозваться его, однако Цин Вэньцзи не реагировал, молча ожидая момента, когда все точно будет кончено. В конце концов, девушке пришлось как следует встряхнуть его за плечи и даже легонько стукнуть по голове, чтобы Цин Вэньцзи распахнул полные изумления глаза. Надо сказать, смотрел он на неё сейчас без тени вины во взгляде. Это было чистое, ничем незамутненное изумление.

— Закончи прорыв! — четко, почти по слогам произнесла девушка, проигнорировав его молчаливый вопрос во взгляде, — Еще немного уплотни ядро и начинай очистку!

Цин Вэньцзи решил молча сделать так, как она сказала. Вернув контроль над ядром, как только чужая Ци отступила, юноша, сжав зубы, начал снова спрессовывать его. Он понимал, что до размеров песчинки сжать ядро не сможет, а потому решил остановиться на маленькой капле росы. Это был его предел, если он хотел завершить следующий этап прорыва.

Очистка ядра. Она чем-то напоминает варку пилюль, поэтому алхимикам проще завершить этот этап, чем обычным культиваторам. В чем заключается очистка ядра? Сжатое до предела море Ци должно затвердеть, начиная с самого центра, чтобы закрепить форму. А после этого ядро нужно зажечь, чтобы завершить прорыв. И это был самый простой этап, ведь ядро зажжется само, если предыдущий шаг, очистка, выполнен правильно. Ядро либо зажжется, если прогнать Ци из него по меридианам, либо взорвется, либо просто расколется, как камень.

Но очистка почти так же сложна, как и сжатие моря Ци. И сложность её заключается в том, что если ядро затвердеет недостаточно или же чрезмерно, оно в любом случае самоуничтожится при попытке прогнать по меридианам Ци и зажечь его.

И об этом знал как Цин Вэньцзи, так и Тинг. И поэтому девушка была крайне серьезна и внимательна.

— Завершай очистку сразу после моих слов, — глядя ему в глаза, сказала девушка. И Цин Вэньцзи, кивнув, принялся за очистку.

Он читал, что ядро должно стать похожим по плотности на горный хрусталь, поэтому знал, когда нужно остановиться. Тем не менее, Тинг он доверял больше, чем древним свиткам, в то время как Тинг доверяла Цзи Ланю, который поклялся собственным Путем, что не собирается выданной ей информацией вредить юноше.

И девушка была очень рада, что прежде чем Цин Вэньцзи начал прорыв, она связалась с Цзи Ланем. Ведь, как оказалось, ядро Дьявола должно быть примерно в полтора раза плотнее, чем ядро Бога или Демона. Иначе оно не сможет выдержать дьявольскую Ци.

Через два дня медленной очистки, Тинг, наконец, велела Цин Вэньцзи остановиться и провести Ци по меридианам. И после первого же круга ядро зажглось чернильно-черным пламенем. Оно было даже чернее демонического, хотя дьявольская Ци была результатом слияния духовной и демонической энергий и имела темно-серый цвет.

Однако не успела Тинг задуматься над этой странностью, как её сознание затянуло в это черное пламя.

***

Это был хорошо, но достаточно мрачно обставленный кабинет. Стол из черного дерева, как и такой же шкаф напротив скрытого за черными занавесками окна, был завален многочисленными свитками. А за этим столом сидел, нахмурившись, и читал свиток… Цин Вэньцзи. Точнее, не сам Цин Вэньцзи, а его более взрослая версия.

Дьявол был одет в чёрное, его длинные волосы, обычно собранные в хвост на затылке, сейчас свободно лежали на плечах и спине, а некоторые прядки так и норовили коснуться лежащего на столе свитка. Глаза его были скрыты за ресницами, но Тинг уже знала — они были такими же черными, как Дьявольская Бездна!

В дверь, тоже черную, неожиданно постучали. Впрочем, этот акт вежливости явно не был использован по назначению, ведь посетитель не стал дожидаться позволения войти, ввалившись в кабинет… с огромным, по мнению Тинг, кувшином вина.

— Цин Лэй! — бросил он недовольно посмотревшему на него мужчине и, бесцеремонно скинув со стола большую часть свитков, водрузил на него кувшин вина и две чарки, — Помнишь ту деву с фамилией Лу?

— Какую именно? — ледяным тоном уточнил, судя по обращению, Цин Лэй, всем своим видом намекая, что пора бы гостю проваливать.

Впрочем, гостя это не смутило, и, разлив вино по чаркам и подтолкнув одну к обитателю кабинета, он веселым голосом поведал:

— Значит помнишь! Так вот, она сегодня сюда приходила, сопровождала Хэ Юэцянь. Я хотел попросить её задержаться, но…

— Но ты не учел, что она демонический хорек, не так ли, братец? — холодно усмехнулся Цин Лэй, — Лан Сюфэй, неужто какой-то хорек смог тебя так потрепать?

Только сейчас Тинг заметила, что одежда названного Лан Сюфэем была довольно сильно помята, а кое-где даже порвана. Однако гость просто махнул на слова мужчины рукой. Похоже, он давно привык к его манере вести диалог.

— Ты сам сказал, что она демонический хорек, разумеется мне не под силу взять её живой и без повреждений! Но тебе это труда не составит, верно? Они еще не успели уйти слишком далеко, ты мог бы…

— Лан Сюфэй, — полный льда голос заставил Тинг сделать несколько шагов назад, в то время как гость даже не поежился, — Я не хочу убивать её.

И этой фразы было достаточно, чтобы непрошеный гость, подвинув к себе один из стоящих в стороне стульев, сел и опустошил свою чарку с вином. Он понял, что имел ввиду Цин Лэй. Тинг не поняла.

Какое-то время стояла тишина, но создавалось впечатление, будто участники этой беседы продолжают о чем-то говорить. Только мысленно. Кувшин был уже почти опустошен, когда Лан Сюфэй все же сказал:

— Неужто ты действительно не желаешь в этой жизни почувствовать вкус своего проклятья? Какой это уже раз?

— Три тысячи семьсот четырнадцатый, — ответил Цин Лэй так, словно говорил о чем-то незначительном, — Если я позволю проклятью сковать себя, то кто приведет мир Дьяволов к господству над Безбрежными Просторами?

— Да сдалось нам твое господство! — вскочил Лан Сюфэй, стукнув чаркой об стол. Чарка разбилась, но оба этого словно и не заметили, — Это дед тебе в голову эту чушь вбил, а ты его до сих пор слушаешь! Прислушайся к тем, кто рядом с тобой сейчас, а не там, отчеты твои читает! Я хочу, чтобы мой младший брат наконец-то начал жить для себя и перестал быть мечом в руках Цин Таньшаня! Этот старик и сам мог бы миры захватывать, но все на тебя свалил!

Но за этой эмоциональной тирадой последовал спокойный, даже безразличный ответ:

— Глава должен достичь царства Истока Дао, ему не до захвата Безбрежных Просторов.

На какое-то время вновь повисла тишина. Но на этот раз не было ощущения, будто два человека продолжают общаться взглядами. На этот раз действительно стало тихо. И тишина эта была словно мертвой.

Было видно, что оба что-то обдумывали, но если лицо Цин Лэя выражало спокойную задумчивость, то вот на лице Лан Сюфэя читалось явное раздражение.

Неизвестно, сколько времени на этот раз длилось молчание, ведь кувшин с вином уже давно опустел, но вот Дьявол, так похожий на Цин Вэньцзи, сказал, глядя куда-то мимо собеседника, словно ни к кому не обращаясь:

— В следующий раз, когда сюда придут Лу Янь'эр с принцессой… сразу позови меня.

Что удивительно, Тинг словно ощущала его взгляд на себе. Да, Цин Лэй смотрел именно на то место, где стояла она, будто мог видеть. От накатившего страха девушка замерла на месте, не смея пошевелиться. Она уже знала, что будет дальше. Лу Инь'эр рассказала, что этот человек, так похожий на Цин Вэньцзи, лично убил её родителей.

Лан Сюфэй вскинул голову, удивленно глядя на Цин Лэя, однако спустя пару мгновений молча кивнул. Он думал, что его слова повлияли на него. И они действительно повлияли… только совсем не так, как он предполагал.

Двое перекинулись ещё несколькими фразами, после чего Лан Сюфэй покинул кабинет. Цин Лэй же, какое-то мгновение смотря ему вслед, словно видя удаляющуюся фигуры сквозь черную дверь, легким движением руки вернул на стол свитки и вновь принялся за чтение какого-то отчета.

Все это время Тинг боялась даже дышать. Она во все глаза смотрела на Цин Лэя, видя в нем все больше черт Цин Вэньцзи, и невольно сравнивала этих двоих. Предок и потомок, как две капли воды похожие друг на друга. Как такое возможно?

Спустя время, за которое сгорает половина благовонной палочки, Цин Лэй отложил очередной свиток, но, вместо того, чтобы взять новый, вновь посмотрел на Тинг. Но на этот раз его взгляд не был ни холодным, ни безразличным, как при общении с Лан Сюфэем. Теперь он смотрел… как Цин Вэньцзи. И если бы Тинг не знала, что это не её ученик, она непременно поверила бы.

Девушка была готова ко всему, даже к тому, что придется сражаться с этим чудовищным человеком, но никак не к тому, что он заговорит с такой знакомой улыбкой на лице:

— Раз ты здесь, то у меня все получилось, верно, Янь'эр?

Тинг нахмурилась, не зная, что на это ответить, да и нужно ли вообще отвечать. Она была совершенно сбита с толку. Кто этот человек? Это Цин Лэй? Но тогда почему всё её существо буквально кричит о том, что перед ней Цин Вэньцзи?

И Цин Лэй, словно прочитав её мысли, со вздохом сказал:

— Он это я, просто мои воспоминания будут запечатаны до того момента, как он достигнет царства Истока Дао. А до того момента… я бы хотел, чтобы ты была рядом. Не имеет значения, как тебя теперь зовут. Если ты здесь, значит проклятье уже сковало его.

Тинг ничего не понимала. Кроме того, что отчасти Лу Инь'эр была права в своих суждениях о Цин Вэньцзи.

— У Инь'эр довольно однобокий взгляд на меня и мои действия, не стоит полностью доверять её словам, какими бы они ни были.

Теперь Тинг действительно убедилась, что он слышит её мысли. И раз так, она решила перестать молчать.

— Что вы имели ввиду говоря о проклятьи?

Цин Лэй усмехнулся, а губы расплылись в очаровательнейшей из улыбок, что Цин Вэньцзи успел продемонстрировать за время из знакомства.

— Проклятье Дьявола. Ради того, чтобы без последствий для мира Дьяволов испытать его на себе, мне пришлось закончить свою первую жизнь раньше срока. Как и жизнь Янь'эр, впрочем, — и глядя на недоуменное лицо Тинг, мужчина решил поведать свою версию событий: — Я не знаю, что тебе рассказала Инь'эр, как я сказал ранее, она смотрит на вещи несколько однобоко. Что же до моей версии произошедшего… В какой-то момент я действительно позволил проклятью сковать себя. Скажем так, это было… спонтанным решением. Даже слишком спонтанным, ведь той Янь'эр не хотелось стать чьим-то проклятьем. Впрочем, она решила воспользоваться своим положением, чтобы оттеснить мир Дьяволов. Должен признать, это было очень смело. Мало кто отважился бы манипулировать мной, даже став моим персональным проклятьем… а ей удалось. Впрочем, счастье мое длилось недолго. Достаточно оттеснив мир Дьяволов, Янь'эр попыталась сблизиться со мной… чтобы убить. И в этой попытке участвовал её муж. А Инь'эр наблюдала со стороны. Когда на меня напали с двух сторон, меня это не очень удивило, скорее расстроило. Поэтому я решил использовать одну запретную магию. Убив Лу Тая, я разделил его душу на две части, сделав из каждой печати, а потом, запечатав душу Янь'эр, отправил её в цикл реинкарнации. Души духовных зверей неспособны переродиться людьми, поэтому я отсрочил её возрождение на пятьдесят тысяч лет. Была надежда, что тогда Янь'эр переродится Божественной птицей Ху, а тогда мир Богов сделает все, чтобы защитить её от любой опасности. Сам же я, потеряв источник своего проклятья, решил в сжатые сроки закончить покорение миров Богов и Демонов. Однако времени у меня было немного, проклятья брало свое, поэтому вместо покорения, было принято решение объединить два мира в один. Тогда, через пятьдесят тысяч лет, мог родиться новый мир, а вместе с ним Божественная птица Ху. И когда я с этим закончил, то запечатал собственную души и отправил её в цикл реинкарнации, отсрочив возрождение на сто пятьдесят тысяч лет… Проклятье, к слову, возродилось вместе со мной, поэтому могло вновь явить себя только при встрече с Янь'эр.

Тинг не стала как-либо комментировать этот экскурс в историю, продолжая вопросительно смотреть на Цин Лэя. Она ничего не думала, ничего не говорила. Но, тем не менее, мужчина как-то понял, чего она от него хочет.

— Проклятьем становится человек, ставший кем-то важным для Дьявола. Проклятье становится смыслом жизни, а в случае его гибели Дьявол в кратчайшие сроки последует за ним, разрываемый болью от его потери.

Цин Лэй кратко изложил самую суть проклятья, опустив тот факт, что проклятье способно с легкостью манипулировать Дьяволом. Он об этом уже рассказал в своей версии событий ста пятидесяти тысячелетней давности.

Тинг же, поначалу спокойно обдумывавшая его слова, внезапно поняла, чем проклятье может грозить Цин Вэньцзи и поежилась. Проклятье Дьявола. Она и Цин Вэньцзи. Нет, если не знать некоторых подробностей происходящего, то, по её мнению, все было в порядке. Но сведенья о проклятьи переворачивали ситуацию с ног на голову. Она не хотела становиться чьим-то проклятьем. Особенно проклятьем Цин Вэньцзи. Ведь проклятье — это та самая клетка.

— Не стоит так много думать об этом, — в какой-то момент пресек её рассуждения Цин Лэй, — Просто оставайся на его стороне, если так сильно беспокоишься.

Оставаться на стороне человека, который в своем прошлом воплощении утопил в крови Безбрежные Просторы.