Успеть на войну

10

— Все товарищ политрук вы убиты, вставайте, да и в часть пора возвращаться.

— Олег, что так официально, мы же договорились, когда одни, то можно по имени.

Вставая со снега и опираясь на снайперскую винтовку я посмотрел на человека стоящего в паре шагов от меня в таком же самом белом маскхалате и с такой же винтовкой ожидая ответа на свой вопрос.

— А так быстрее поймете товарищ политрук.

— Что быстрее пойму?

— Ну то, что снайпером, я имею, введу настоящим снайпером, вам товарищ политрук стать не получится, вы хорошо учились отлично стреляете наверное даже лучше меня, умеете хорошо маскироваться, замечательно выбираете места для засад. Но в вас нет самого главного — усидчивости и терпения, а без этих качеств снайпером вам не быть. Стрелком да, снайпером нет.

Он замолчал и пытливо посмотрел мне в глаза стараясь наверное угадать обиделся я или нет.

— Да, что я опять не так сделал? Давай говори уже гуру казарменный, — обратился я к старшине Олегу Лущеву лучшему снайперу нашей дивизии который два месяца обучал меня снайперскому делу.

— Хорошо, слушай. Вот скажи мне, Коля, какого ляду ты выполз из хорошо подготовленного тобою же укрытия и пополз ближе к дороге? — он смотрел на меня пытливо. — И когда условный противник появился на дороге, ты оказался на открытой местности от леса в 30 метрах и первый твой выстрел был бы для тебя последним, потому что ни укрыться ни замаскироваться времени у тебя не было.

— Хотел поближе подобраться. — Промямлил я и почувствовал как мне становится неуютно под взглядом Олега.

— Зачем? У тебя лежка оборудованная в 130 метрах от дороги, кусты ее скрывают полностью, скроют огонь и погасят звук выстрела. Ты мог бы поразить несколько целей и остаться незамеченным. Чего ты полез вперед или ты решил стрелять из пистолета?

— Да бог его знает чего меня понесло Олег, когда начал ползти к дороге думал, что делаю правильно, а когда приполз, понял, что сглупил.

— О, вот ты и бога вспомнил товарищ политрук, теперь еще и перекрестись.

— Ну Олежа хватит уже над товарищем командиром изгаляться, в следующий раз я так не опозорюсь.

— А следующего раза Коля не будет, ты знаешь все, что должен знать снайпер. Учить мне тебя больше не чему. Только самоподготовкой ты сможешь повысить свой уровень, если захочешь. Да кстати в норматив ты не уложился поэтому с тебя два пива. Ну, что стоишь, пошли в часть обед скоро.

И мы пошлепали в сторону леса к моей лежке где я оставил свои и его лыжи. Вообще-то мы с Олегом специально выбираем места где не очень удобно устраивать засаду. Я помню, что в этом году начнется финская война и проходить она будет в сложных для нашей армии условиях: глубокий снег, сильный мороз, снайпера на деревьях, кукушки, финские егеря, бездарное командование и, линия Маннергейма, Поэтому я и стараюсь, очень стараюсь научиться выживать и воевать в зимнем лесу, хорошо, что в учителях проблем нет. В роте есть два настоящих таежных охотника, которые обучают меня не бояться зимнего леса, глубокого снега, мороза, так, что я теперь могу на снегу спать, хотя лохматость у меня и не повысилась. А Олег обучал меня только снайперскому делу и ничему другому, не потому что не хочет, а потому что бегать, ползать, ходить тихо, ориентироваться в лесу меня учат другие. Пока мы с ним идем на лыжах в расположение разведбата, я вспомнил как радовался, когда только прибыл к разведчикам. Воображение рисовало картины, как я становлюсь супер-пупер разведчиком, умеющим снимать часового, бросать ножи, с помощью рукопашного боя раскидывать противника и т. д. и т. п. Реальность ошарашила, когда командир роты знакомил меня с личным составом после представления на плацу.

— Николай у меня в роте самые лучшие бойцы, сам отбирал, когда половина роты демобилизовалось, упросил комдива, чтобы из нового пополнения первым набрать в разведроту. Вот и выбрал. Орлы. Теперь наша рота самая лучшая в дивизии, да, что в дивизии в корпусе. Одних боксеров пятеро, пловцов четверо, легкоатлетов четверо да еще трое шахматистов они уже полковой турнир выиграли. А еще два шорника (специалист по изготовлению конской сбруи), три сапожника, двое портных, кстати они форму нашему комиссару полка шьют. Правда здорово!

— Правда Федор. — сказал я уныло потому что понял — это не разведрота, а получается какая-то спортивно-хозяйственная рота.

— А ты заметил какие в казарме табуреты, а в Ленинской комнате стол и стулья — это брат сделали мои столяр, плотники и резчик по дереву, я их сам сманил из саперной роты. И ротный гордо посмотрел на меня.

Так началась моя служба в разведроте. Потом конечно я узнал, что не все так плохо, как показалось в начале. Остались еще люди не случайные в разведроте их набирал и обучал еще старый ротный, по слухам он сейчас был в Испании, а может быть рубил деревья где то на Колыме. В первые дни, разрываясь между политзанятиями, политинформациями и другими мероприятиями в роте, я упорно искал людей, которые могли меня обучить профессии военного разведчика. Так я узнал о старшине Олеге Лущеве который до службы в армии был охотником-промысловиком. Лущев в первые свои стрельбы как то умудрился на полковом стрельбище побить все нормативы по стрельбе и попасться на глаза большому начальству, которое это впечатлило и отправило молодого солдата в школу снайперов. После окончания школы Олег вернулся в часть, где регулярно стал занимать призовые места по стрельбе и, когда его служба подошла к концу, написал рапорт и остался на сверхсрочную. Когда мы с ним подружились, он и познакомил меня еще с двумя детьми леса, которые взялись меня обучать лесной премудрости, и еще одним специалистом по вооружению, который потом обучил меня пользоваться всем вооружением, которое есть в наличии. А вот в роте, вернее в вооружении роты, все было ужасно. Скажите мне — зачем разведчикам трехлинейка? Вот и я не знаю. Или зачем три пулемета максим? Они же весят 65 кг каждый. Я сначала пытался поговорить с начальником разведки о замене трехлинеек, стрелять из которых можно прицельно только примкнув штыки, хотя бы на кавалерийские карабины, которые короче на 20 см. Но мне сказали, что как только нас переведут в кавалерию, так сразу получим карабины, шашки и коней впридачу. И вообще по штатному вооружению у вас все есть, что положено, так, что идите товарищ политрук и занимайтесь своими прямыми обязанностями. Ну я и пошел, но только к особисту, потому что вопрос с перевооружением разведроты может решить только он вернее его ведомство.

— Здравствуйте товарищ старший лейтенант, — постучав в оббитую дерматином дверь и, сразу ее открыв, поздоровался я.

— Аа, Чуйко, заходи ты то мне и нужен, — сказал начальник кабинета, двигая бумаги и закрывая папку, которую до этого просматривал. — Заходи, присаживайся.

Кабинет у особиста наверное был походный, так как кроме стола двух табуретов и большого сейфа больше ничего не было.

Как только я уселся на скрипящий табурет, особист с вкусной фамилией Крендельков спросил.

— Скажите, товарищ политрук, с кем это вы собрались воевать и какая такая большая война нас ожидает? На проводимых вами политзанятиях вы уже несколько раз высказывались в этом плане.

Ого надо за языком следить, получается, стучат на меня, а возможно еще и присматривают. Придется выкручиваться, а то могу снова в подвалы НКВД попасть из-за очень бдительных товарищей.

— Ну как же, а фашисты Италии, а нацисты Германии, они уже развязали войну в Испании, Абиссинии или вон милитаристы Японии уже у нас на Хасане. Это можно рассматривать как их подготовку к большой войне. Может вы думаете, что они любят наше государство? Да они спят и видят как уничтожить нас, и я считаю, что будет война, большая война, вон их сколько, но мы их все равно разгромим…

— Стой, Чуйко. Стой. Я понял тебя. Понял. Ты прав, много их и все они против нас, но разговоры о большой войне все-таки прекрати. Хорошо?

Я кивнул головой.

— Вот и отлично, так, что ты ко мне пришел, давай выкладывай.

Тут я ему и выложил все, что думаю о вооружении разведроты и применении этого вооружения в реальном бою.

— Постой все, что ты говоришь надо хорошо обмозговать и автоматы у нас все же есть.

— ППД-34, который как выяснилось есть только у комбатов, но им-то он не нужен, им в разведку не ходить, к тому же автомат один на батальон — с жаром сказал я.

— А, что предлагаешь ты Чуйко или ты только критиковать умеешь.

— Могу кое-что предложить.

— Ну-ну давай, предлагай.

— Во-первых на валенки нужны калоши.

— Чего? Калоши ха-хаа, ох, хаа-ха-ха.

Крендельков ржал минут пять, вытирая руками слезящиеся глаза. Я сидел на табурете с отрешенным лицом и ждал, когда он успокоится, потому что эту реакцию я предвидел.

— Фух Чуйко… хи-хи, ты так хорошо рассказывал о улучшении боеспособности разведроты хи-хи… И вдруг калоши.

— Сейчас поясню, хотя тут не смеяться, а плакать надо.

— Ты это брось политрук. Никто плакать из-за отсутствия калош не будет. Да и зачем они красноармейцам?

— А затем, как проводит время разведчик на задании зимой? Он лежит на снегу и наблюдает за противником, так?

— Так.

— Еще он много ползает, как в тыл к противнику, так и обратно. А мы где несем службу?

— Где?

— В Ленинградском военном округе, который славится как край озер и болот.

— И, что ты этим хочешь сказать.

— Сказать хочу, что валенки зимой у нас будут мокрые, а это простуда, переохлаждение, обморожение.

— Чуйко, в каждом подразделении есть сушилки для сушки одежды и обуви.

— Ага и в тылу у врага и в окопе?

Крендельков задумался, посмотрел на меня, потолок, дверь, достал из лежащей перед ним пачки папиросу помял ее пальцами, понюхал и положил на стол.

— Все равно, никто не даст разрешения и средств для покупки калош для красноармейцев.

— Я все продумал, покупать и выделять средства не понадобится, подойдут старые автомобильные покрышки, которые свалены в авторемроте. На дивизию конечно не хватит, но пару рот переобуть можно. И если командование одобрит, можно поискать покрышки в МТС или в автохозяйствах Ленинграда. Нужно только разрешение. Хотя бы в качестве эксперимента.

— Ты знаешь, политрук. Сначала я подумал, что ты псих, теперь вижу, что-то в твоей идеи есть. Хорошо я попробую получить разрешение в виде эксперимента. У тебя все?

— Как это все, а во-вторых?

— Ладно, давай во-вторых.

— Нужны пистолеты-пулеметы на роту примерно 70 штук, вместо финок кинжалы или штык-ножи обоюдоострые.

— Эк ты хватил 70 автоматов, наша промышленность получается на тебя одного будет работать. А чем тебя карабины не устраивают?

— Понимаешь эээ…

— Перейдем на ты, Борис — он протянул руку для пожатия.

— Николай, — протянул руку в ответ, — понимаешь, Борис, в разведгруппе может быть от трех человек до 15–20. Разведка в тылу врага как правило в открытый бой не вступает и если ей пришлось вступить в открытый бой, огневая мощь должна быть такой, чтобы разведгруппа смогла задержать, оторваться или уничтожить противника в кратчайший срок до подхода противнику подкрепления. Ну, а какая мощь может быть у трехлинейки или карабина. Вот для этого и нужны автоматы: легкие, удобные, компактные, скорострельные. А наш родной ППД-34 под эти параметры не подходит. В снаряженном состоянии он весит 5,45 кг. Как с таким по тылам бегать. Плюс запасной диск, гранаты, вещмешок. К тому же представь, как с винтовкой или карабином действовать в окопе врага, где надо поворачиваться очень быстро на 360 градусов — это надо ствол подымать кверху, чтобы не цеплять стенки окопа или опускать ствол к земле.

Пока я все это рассказывал Крендельков очень внимательно меня слушал, даже что-то записал, взяв лист из папки, и, как только я умолк, встал из-за стола, сделал пару кругов вокруг меня вернулся за стол и немного жмуря левый глаз будто прицеливаясь спросил.

— И откуда ты такой умный взялся на мою голову, а, Николай?

— Из подвалов НКВД, откуда же еще.

— Ты Чуйко не шути так, — голос у него стал строгим и он как то сразу набычился, даже смотреть на меня стал с каким-то подозрением, — НКВД шит и меч нашей страны…

— Да какие шутки, ты мое дело наверное читал, до того как с меня сняли все обвинения и оправдали я потерял память, вот после потери памяти из меня и полезли всякие мысли, идеи, песни и еще кое-что. Это кое-что я покажу тебе вечером, а пока мне надо бежать в роту, давай, до вечера.

Вечером я ему показал полу-чертежи полу-рисунки английского автомата СТЭНа и СТЕРЛИНГа.

В прошлой жизни я как многие увлекался ВОВ и вооружением. И как-то посмотрев документальный фильм услышал там фразу, что СТЭНы собирали чуть ли не в веломастерских. И вот засев за комп я прочитал, просмотрел все о СТЭНах и там же наткнулся на СТЕРЛИНГ. Да, эти автоматы были самыми дешевыми в производстве и как писалось на одном из сайтов, изготавливались почти из сырого железа в мастерских. Только затвор и ствол изготовлялись на заводе, вот я по памяти нарисовал, потому что чертежом это назвать было нельзя, так как размеров я не помнил. Единственное, что я изменил это поместил магазин не сбоку, а внизу. Были и такие СТЭНы, поставлялись американским солдатам. Крендельков разглядывая рисунки засыпал меня вопросами на которые я как дилетант пытался дать ответы. Но именно это убедило его, что автоматы мои и только мои. Тогда же Крендельков видя простоту и дешевизну автоматов принял решение, на базе дивизионных мастерских изготовить опытные образцы, а студентов, инженеров, мастеров на все руки в армии всегда хватало, только сейчас они все в красноармейской форме. Нам выделили небольшое отапливаемое помещение в рембате и пятнадцать красноармейцев из бывших на гражданке студентов, инженеров, мастеров на все руки и сказали — Дерзайте. Все это было полтора месяца назад, а сегодня вечером Крендельков должен привезти затвор изготовленный на Ленинградском заводе точнее не изготовленный, а доведенный как я надеюсь до ума, а то наших мозгов не хватило. Сами автоматы сделали довольно быстро, да там и деталей то минимум особенно в СТЕРЛИНГе, а вот с затвором свободного типа повозились, хорошо Крендельков по ведомству НКВД смог найти специалиста. Что он там наговорил своему начальству, но к нам четыре раза уже приезжали какие-то люди из НКВД в гражданской одежде и по форме интересовались прототипами автоматов, чертежами, материалами из которых сделаны прототипы, что-то записывали. Я в это время был на занятиях и меня не трогали, но мной интересовались — ребята рассказывали. Одним словом проявляли здоровый интерес, они же привезли нам четыре ствола под ТТшный патрон. Одно плохо — все стволы были разной длинны. Мы тоже оказались не пальцем деланные собрали по одному нормальному автомату и по одному укороченному. Только мне кажется, наши нормальные все ровно короче оригинала. Ну, не помню я длинны ствола у СТЕНа и СТЕРЛИНГа, наверное из-за этого пришлось ставить деревянные накладки на ствол для левой руки.

Магазин по моим рисункам сделан изогнутым как у АК-74. Думаю так будет удобней стрелять с земли, бруствера и т. д. и т. п. А сейчас я и старшина Олег Лущев торопимся на лыжах в часть, чтобы успеть на обед, а вечером немного пострелять из наших игрушек. Ох чувствую, настреляюсь, ох настреляюсь.

Пострелять мне не пришлось так — как прилетела птица, обломинго, в виде посыльного с письменным приказом о том, что командировка моя закончилась и пора возвращаться в альма-матер. А Борька Крендельков сейчас на стрельбище с нашими прототипами номером один и два развлекаться будет — не справедливо. Решено завтра закрываю командировку и домой, а сейчас на стрельбище. Забежав в роту и предупредив дневального, я быстрым шагом направился на стрельбище, находящиеся в двух километрах от расположения. Это я погорячился, два км конечно не расстояние, но попробуйте сами в длинной шинели, буденовке которую нельзя отвернуть, так как нарушение формы одежды, можно только в сильный мороз, сапоги и куча снега, а идти можно только по колее которую пробила проходящая ранее машина, шаг влево шаг вправо и ты утонул в снегу по самые… в общем почти по пояс. Уже подходя к стрельбищу я услышал стрекотание наших автоматов, винтовочные выстрелы и хлопки гранат. Прям войнушка идет. Стрельбище было большое и делилось на две части. Одна половина предназначалась для стрельбы стрелковым оружием, вторая для метания гранат и стрельбы из ротного миномета. Пройдя через КПП на стрельбище, я почему-то пошел не к своим, а повернул туда где слышались винтовочные выстрелы и взрывы гранат. Очень уж любопытно мне стало, если стреляют из винтовок, почему тогда взрываются гранаты, а если кидают гранаты зачем тогда стреляют? Подойдя примерно к двум стрелковым взводам находящимся в пяти метрах от огневого рубежа я с открытым ртом стал смотреть как очередная пятерка красноармейцев вставив в стволы своих винтовок какую-то хрень, присев уперли приклады в снег, доложились и выстрелили этой хренью в сторону мишеней. Оба на, это, что же за супер оружие у нас. Тут, надо разобраться, только по-аккуратней, а то могут и за шпиона принять. В метрах двухстах бабахнуло пять небольших взрыва. Так это же винтовочные гранаты, я вспомнил как смотрел документальный фильм об американской армии и там видел как стреляли из М14 похожей гранатой. Только я даже не мог подумать, что янки опять идею у нас слямзили. А зачем интересно они ее в ствол вставляют, проще же изготовить подствольник или еще никто не додумался? Постояв еще немного и посмотрев, как работает это чудо-оружие, одновременно обдумывая идею с подствольным гранатометом, я направился искать особиста Борьку.

— Чего опаздываешь, ведь договаривались? — это первое, что он сказал увидев меня рядом, при этом меняя магазин на автомате.

— И вам здравствуйте товарищ Боря, — с легким сарказмом поздоровался я.

— Ну привет. — Крендельков отложил прототип автомата под номером 1 и протянул мне руку. — Ты чего опоздал мы здесь уже цинк патронов расстреляли, кучность изумительная, особенно у прототипа номер 2, но дальность выше у первого. И вот еще что, после доводки переводчика огня у второго вместо одиночного выстреливается по три патрона.

— Все нормально, Борь. Это я просил так сделать, просто тебя не успел предупредить. Тут другая проблема нарисовалась, меня в дивизию отзывают, закончилась моя командировка. Вот такие, блин, пироги.

— Тю нашел проблему, знаю я об этом, меня кстати тоже переводят в дивизию и всех наших механиков. Мое начальство, — Боря поднял глаза к небу — заинтересованно вооружить после испытания прототипов спец подразделения НКВД. И кстати пора уже дать название нашим автоматам, а то прототип 1 прототип 2 как то не звучит. Ты как согласен?

— Согласен Боря, согласен и название я давно придумал, сейчас подожди немного.

Я подошел к красноармейцам которые набивали пустые магазины патронами.

— Бойцы отставить все, стрельб больше не будет, собираемся и возвращаемся в часть.

Развернувшись пошел обратно к недоумевающему Борису.

— Колька ты чего, я хотел еще немного пострелять. Крендельков с обиженным выражением смотрел на меня.

— Боря нас вызывают в дивизию, значит будут смотреть наши автоматы, а ты их сейчас расстреляешь в хлам. И что мы тогда там покажем, ведь нового ствола и ствольной коробки у нас пока нет. Поэтому, ты сейчас опломбируешь ящик, куда они сложат автоматы и откроешь его только в дивизии.

— Так их сперва почистить надо.

— Вот в дивизии и почистят. Кстати, ты на машине? Подвезешь?

— Подвезу, а, что ты там о названии говорил?

— Вечером, Борь, все вечером, поехали.

Подождав пока Крендельков опечатает деревянный ящик, куда сложили наши автоматы, и, дождавшись когда бойцы с этим ящиком направятся к машине стоящей возле КПП, я не спеша двинулся туда же вместе с Борькой.

— Послушай, Борь, тут мне одна идея пришла в голову, только не перебивай, — я пинаю камушек лежащий на моем пути, — идея такая, на базе винтовочных гранат изготовить подствольный гранатомет для наших автоматов.

— А на кой, если уже есть винтовочные гранаты, и как из под ствола ты собираешься ими стрелять? — Борис смотрел на меня с явным недоумением.

— Понимаешь Боря, гранатомет должен работать автономно от автомата, одновременно гранатомет усиливает огневую мощь автоматчика и группу где есть такой гранатомет. Еще гранатомет можно использовать как легкий миномет с простейшим прицельным приспособлением для полупрямой наводки, а так же дальности с помощью дистанционной шкалы и отвеса, подвешенного на оси прицела. Но для винтовки и карабина такой гранатомет не подойдет. Вот представь ты штурмуешь здание неприятельского штаба, из окон по тебе ведут огонь, но ты добросить гранату в окно не можешь потому что далеко. С нашим гранатометом ты можешь стрелять по окнам с двухсот, а то и с трехсот метров, при этом не вставляя всякую хрень в ствол автомата, понимаешь меня?

— Понимать то понимаю, но визуально пока подставить не могу, перед глазами крутится наш автомат с приделанным винтовочным стволом. Ты представляешь, Коля, сколько автомат с твоим гранатометом будет весить, или я чего-то не понял?

В это время мы подошли к нашей машине, где бойцы, уже поставив в кузов ящик, стояли ожидая нас.

— Ладно, Борь, как приедем еще поговорим. Так бойцы. Чего стоим? В машину.

И сам полез в кузов полуторки. Пока ехали немного замерз. Машина была без тента, а сейчас не май месяц хотя и март, но снега по колено. Правда солнышко уже пригревать начинает, но все равно в кузове холодно. Вон бойцы буденовки распустили, под подбородками завязали и им хорошо, а я так не могу — невместно. Пока ехали, вспомнил, как хотел сегодня зайти к ремонтникам, у них там Т-26 на ремонте стоит, чтобы договориться с экипажем изучить вооружение, а возможно и управление основным танком РККА. Но видимо не судьба. Плохо — это очень плохо. Сейчас март 1939 года, а я еще мало, что умею. Скоро должен начаться конфликт на Халхин-Голе, потом финская, то ли в октябре, то ли в ноябре, точно не знаю. Так вот я стал бояться, что не успею на войну, точнее подготовиться к войне, а на войну я попаду, вот только каким? О, кажись, приехали.

— Давай рассказывай, что ты там придумал с названием для наших автоматов. Хотя я не пойму, почему ты пистолет-пулемет упорно называешь автомат?

Я откинулся на спинку стула, закинул ногу за ногу, сложил руки на груди и ответил.

— Так для меня проще, долго говорить пистолет-пулемет, автомат короткое емкое слово. Да, я знаю чем отличается ПП от автомата, но мне так проще, понятно? А насчет названий, вот что я придумал. Многие бойцы называют оружие именами, например, СВТ-38 зовут Светкой, ДП 27 Дегтярем, да взять того же Максима. Вот и я подумал о названии наших автоматов, ну хорошо пусть будет ПП, а то ты на меня смотришь как на врага. Название должно быть кратким, емким и хищным. Первый прототип я назвал ОСА-15 (это похожий на СТЭН), второй назвал ШМЕЛЬ-9 (это похожий СТЕРЛИНГ).

Я замолчал и стал ждать реакции от Кренделькова, смотрящего на меня с задумчивым выражением лица.

— А почему ОСА-15 и ШМЕЛЬ-9, а не ШМЕЛЬ-1 и ОСА-1?

— Ну тут все просто, ты помнишь сколько человек работало над первым прототипом?

— Примерно 10–12 человек, я точно не скажу, не помню. К чему это ты?

— К тому Боря, что ОСУ-15 создавали 15 человек, включая нас с тобой, а ШМЕЛЯ-9, как ты наверное догадываешься, 9 человек. Наши автоматы созданы коллективом и давать им твою, мою или еще чью-то фамилию я не хочу — работали все. Насчет гранатомета. Я так же решил назвать его нейтрально ГП-? КОСТЕР (гранатомет подствольный), цифру поставлю когда определюсь сколько людей будет работать над ним. А выглядеть он будет примерно так.

Я вытащил из нагрудного кармана сложенный лист бумаги, на котором за час до этого разговора нарисовал ГП-25, как я его помнил, и передал Борису.

— Колька, ты сукин сын, понимаешь, что ты придумал. — После десяти минутного разглядывания рисунка выдал мне Крендельков. Вскочив со стула он начал носится по кабинету размахивая моим листком. — А вес, вес какой у него будет ты уже прикинул?

— Вес Боря около полутора-двух кг это если делать из алюминия или дюрали.

— А гранаты какие?

— С гранатами Боря придется повозиться. Не знаю, подойдут ли винтовочные гранаты или еще какие. Надо спрашивать у оружейников в ГАУ, у них там много чего есть.

— Ничего, Колька, если надо, я через родное НКВД узнаю, если есть подходящие боеприпасы — оно поможет. Значит так. Рисунок я оставляю у себя, завтра по прибытию в дивизию иду к своему начальству и получаю добро на изготовления прототипа. А сейчас давай за успех по чуть-чуть. Ты как, будешь?

— А ты не слишком самоуверен Борь, может сначала сделаем, а потом ты доложишь?

— Сам дурак, ты даже не понимаешь, что придумал, а начальство мое поумнее нас с тобой будет. Оно сразу увидит кучу преимуществ этого оружия.

Говоря мне все это, Крендельков открыл нижнее отделение своего сейфа и стал доставать от туда какие-то консервы, галеты и залитую сургучом бутылку водки. Ну, а мне пришлось убирать чистые бумаги со стола и стелить газету. Сегодня выпить еще можно, а завтра в путь.