Ад. Замок Катэреи Левиафан
Последние дни для представительницы рода Левиафан были настоящим кошмаром, ведь она не могла расслабиться ни на минуту. После начала того магического катаклизма, что сильно ударил по Аду, она заперлась в этом замке и с ужасом в сердце ждала развязки, и хоть та буря и атака неизвестных существ закончилась, страх никуда не делся. Катэрея знала что в этом замешан Шалба и что главным источником этого катаклизма был Ишимура, а поскольку по донесениям от шпионов официально последний не только не умер, но ещё и в одиночку буквально разбил союз библейских и союзных им пантеонов, то дело было плохо. Хоть сама демоница и отказалась участвовать в той афере Шалбы и того Ремесленника, так как не доверяла последнему и откровенно побаивалась Арату, но будет ли это теперь вообще иметь хоть какое-то значение? Она и Шалба из одной фракции, и, чтобы ни произошло в тот день, Ишимура наверняка знает о причастности Вельзевула к этому инциденту, а раз он мёртв, то теперь ничто не мешает этому монстру прийти и за ней. Даже не беря в расчёт поддержку Офис, раз её Ученик смог сам разнести в клочья армию из сильнейших Богов, то у неё одной нет никаких шансов.
И вот теперь некогда гордая, полная силы и жизни демоница была больше похожа на побитую жизнью серую мышку, страшащуюся любой тени и шороха. В каждом тёмном уголке она теперь краем глаза видела нечто страшное, и этот страх никак не хотел отпускать её ни на минуту. Уже несколько дней Катэрея нормально не спала, боясь больше никогда не проснуться или, что ещё хуже, повторить судьбу Крузерея, став лишь безмозглой дворнягой на привязи у одного монстра. Эти мысли, страхи и ожидание постепенно сводили её с ума.
— Проклятый Шалба. Проклятый Ремесленник. Проклятый Фиддлстикс! Почему? Почему вообще всё пошло именно так?!
— Г-госпожа?
В комнату к Левиафан зашёл испуганный слуга, резкое появление которого чуть не заставило Катэрею подпрыгнуть от страха.
— Я же говорила не заходить сюда без стука!
— П-простите, госпожа! Я услышал ваш крик и испугался что с вами что-то случилось, поэтому и решил не медлить!
— Идиот! — Катэрея тяжело вздохнула. — Кажется никакая сила в этом мире мне уже не поможет.
— М-мне что-нибудь вам принести? В-вы весь день ничего не ели.
— Не нужно, просто уходи. Пусть никто не беспокоит меня без веской причины, или пока я сама тебя не позову.
— Как прикажете, госпо…
Слуга так и не закончил предложение. Резко, без всякого круга телепортации или всплеска магии, слуга просто исчез прямо на глазах Катэреи, и не только он. По её ощущениям все источники жизни, кроме неё самой, исчезли из замка, а вслед за ними исчез потолок и стены её комнаты.
— Что… нет. — голос демоницы был полон отчаяния и мольбы. — Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет! Только не это!
— Ну здравствуй, Левиафан.
Голос за её спиной был приветлив, и одновременно с этим холоден, а медленно обернувшись Катэрея увидела свой главный кошмар. Фиддлстикс, только с немного другими волосами и глазами, медленно приближался к ней по коридору, а справа и чуть позади него шёл носитель Альбиона.
— Нет… пожалуйста, только не это!
Катэрея попыталась телепортироваться, но ничего не вышло. Её магия будто в один момент перестала работать.
— Ты же не думаешь, что я вот так просто дам тебе сбежать от меня, правда?
— Нет! Пожалуйста! Не трогай меня!
В панике Левиафан свалилась с ног, отползая от идущего к ней монстра, пока не уперлась спиной в стену.
— Я ведь ещё даже ничего не сделал, а ты уже готова умереть от страха. Неужели я настолько жуткий?
— Ты серьёзно спрашиваешь подобное после событий недельной давности? — задал вопрос Вали. — Если это такая шутка, то ты ещё хуже и страшнее Офис с её «юмором».
— Вот сейчас даже обидно было, хотя в чём-то ты и прав конечно.
Два беловолосых силуэта подошли к готовой провалиться сквозь землю Катэрее, остановившись в двух метрах от неё.
— Пожалуйста, не трогай меня! Я правда не причастна к действиям Шалбы! Я пыталась отговорить его от плана Ремесленника, но тщетно, он даже слушать меня не стал! Но клянусь, я не имею к этому никакого…
— Тише, не надо так реветь. Я тебе верю. Я знаю что ты не причастна к тому инциденту, так что успокойся, убивать и мучать тебя за Шалбу я не собираюсь. — спокойно сказал Арата.
— Т-ты…
— Спокойно, убивать тебя за это я не буду, но у меня есть к тебе определённые вопросы, и от твоих ответов на них зависит твоё будущее. Точнее от того, насколько честно ты на них ответишь.
— Я… я всё расскажу, только прошу, не нужно меня мучать…
— Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу её в таком состоянии. — прокомментировал Вали сцену перед собой. Видеть высшего демона, что ползает в страхе перед кем-то ему ещё не доводилось.
— Этот Ремесленник. Тебе известно кто он и откуда?
— Н-нет, я почти ничего о нём не знаю. Изначально его привёл к нам Шалба, оценив его как полезную пешку и артефактора, что может снабдить нас и нашу армию, но потом… что-то пошло не так. Из обычной пешки этот человек резко стал едва ли не главным советником Шалбы и Крузерея, что начали выслушиваться в его слова и всё больше ему позволять. Раньше… раньше такое отношение от этих двоих было просто немыслимо.
— Хм, хороша пешка, ничего не скажешь. Искали союзника-артефактора, а нашли боженьку-манипулятора. — проговорил Арата.
— Б-бога?
— Забей, для тебя это неважно. Спрошу прямо. Тебе известно где он сейчас находится? Или примерное место, где он вероятно может быть?
— Б-без понятия. Он появился из ниоткуда, да и я старалась как можно меньше контактировать с ним. Мне ничего неизвестно о его местонахождении.
— «Хмммм, не врёт. В её разуме действительно нет никакой информации о положении Библейского, только эпизоды редких встреч с ним. Ну, это было ожидаемо».
— Она не врёт? — спросил Вали.
— Нет. Про место куда мог сбежать Библейский ей ничего неизвестно.
— Б… Биб… лейский?
— Забудь. Тогда другие, куда более интересный мне вопрос. Ты говорила, что Ремесленник делал при вас артефакты, так?
— Д-да. М-мы выделили ему апартаменты под мастерскую для этого… в этом замке.
— Замечательно.
Арата присел на корточки перед Катэреей, дабы быть с ней на одном уровне.
— Осталось ли здесь что-то, что он создавал своими руками? Артефакт или иная мелочь.
— Созда… Д-да, осталось.
— Прекрасно. Будь так добра, дай мне эту вещь. Очень уж интересно мне на неё посмотреть.
— Я п-поняла. Н-нам нужно перейти в д-другую часть замка.
— Ясно.
Неожиданно дислокация всех троих изменилась. Они оказались прямо в центре той самой комнаты, которую Библейский использовал как мастерскую.
— К-как мы…
— Ну и где эта вещь? — прервал демоницу Арата. — Что конкретно здесь создал Ремесленник?
— Н-н-на том столе…
Арата и Вали посмотрели на крупный стол, заполненный всякой мелочёвкой вроде браслетов и перчаток.
— Всё что там лежит… кажется всё это его изобретения.
— Ясно. Всё же он тот ещё любитель мастерить.
Подойдя к столу Арата взял в руку один из браслетов, напоминающий тот самый, с которым против него сражался Крузерей.
— Хм, должно подойти.
— И зачем тебе всё же эта безделушка? Самого Библейского здесь нет, а она ничего не знает, так к чему тогда это? — задался вопросом Вали.
— А мне не слова Катэреи были нужны, а что-то, что создал сам Библейский. Точнее то, что сделал нынешний он. В целом здесь мы закончили.
— А с ней что?
Арата посмотрел на Катэрею, которая испуганно вздрогнула от его взгляда. После слов Вали страх снова заставил её дрожать.
— А что с ней? Ничего.
— Неужели просто отпустишь? Как-то… не в твоём стиле.
— Мне кажется, я уже убил достаточно, в том числе и без веского повода, а лично к ней у меня претензий нет. Всё же она действительно не причастна к действиям Шалбы и Фобоса, поэтому и мстить мне ей не за что.
— Как-то даже и не верится, что я слышу такое от тебя.
— Как есть. Хотя, кое-что ещё нужно уточнить. — Арата снова посмотрел на Катэрею. — Я не стану ничего с тобой делать сейчас, ибо ты мне особо ничего не сделала. Но ты ведь понимаешь, что если ты сделаешь что-то против меня или моей семьи, то моё мнение кардинально поменяется?
— Д-да! Клянусь, я ничего не сделаю! Т-ты больше никогда обо мне не услышишь!
— Вот и славно. Надеюсь ты сдержишь своё слово, для твоего же блага. Пойдём Вали, нам здесь больше ничего не нужно. А, кстати. Твоих людей я не убил, просто перенёс в лес позади замка, так что найдёшь их там.
Последние слова были адресованы хозяйке замка, а после их произношения Ишимура и Вали исчезли так же, как до этого исчез слуга на глазах Катарэи. Переживая настоящий шок из-за всего произошедшего Левиафан вновь свалилась с ног, осознавая то, насколько сильно ей повезло остаться живой и невредимой.
— Неужели… я… правда жива? — не веря в подобный исход проговорила себе под нос Катэрея. — … что… что мне вообще теперь делать?
— И чем тебе всё же поможет этот браслет в нахождении Библейского?
— Очень поможет, раз это его творение.
— Каким образом?
— Всё на самом деле довольно просто. Библейский до своей смерти и нынешний — это немного разные создания, как минимум в плане ауры. Если бы это было не так, то я бы уже смог найти его по следам на Священных Механизмов, но сейчас это невозможно.
— Найти через… ты имеешь ввиду найти отпечаток его ауры?
— Именно. Он конечно мастерски скрывается от нас, и найти его без каких-то следов будет почти невозможно, но если этот браслет создан его силой, то в нём должны сохраниться хоть и мелкие, но всё же следы его нынешней ауры.
— А если он каким-то образом её изменил? Перекроил или около того?
— Не выйдет. Для этого ему пришлось бы пойти на радикальные изменения в своей сущности, да и времени бы заняло очень много, как и сил, которые ему сейчас едва ли доступны. А даже если ему и удастся провернуть такой трюк, то изменения будут не стопроцентными, поэтому я в любом случае что-то почувствую.
Арата изучал содержимое браслета некоторое время, пока наконец-то не нашёл нужный себе элемент.
— А вот и он. Привкус ауры этого ублюдка.
Глаза Араты широко раскрылись, при этом в них уже не было видно простого человеческого зрачка. Вместо этого все глаза были полны тьмы с редкими яркими точками, и, если хорошенько присмотреться, то в этих точках можно было увидеть звёзды, в то время как чернота представляла собой тьму космоса. Взгляд же Араты обратился к небу, но смотрел он куда дальше, видя бескрайние просторы вселенной, миры, звёзды и галактики, выискивая в них следы искомой им ауры. И вот, когда взгляд Агонии проходил в десятках миллионов световых лет от Земли, он наконец-то нашёл то что искал. Нашёл местоположение источника той самой ауры, что был скрыт от чужих глаз.
Рот Араты изогнулся в лёгкой улыбке, после чего он заговорил.
— Нашёл.
— Нашёл Библейского?
— Да, точнее его примерное местоположение. Теперь я знаю где его искать. Держись, сейчас немножко потрясёт.
Арата быстро схватил не успевшего никак среагировать Вали за плечо, после чего прорвав ткань реальности перенёс их в глубину космоса. Они оказались в некой туманности, где не было видно ничего дальше собственного носа.
— Это ты называешь немного потрясёт?! И… и где это мы?
— Там где нужно.
— Лаконичный ответ, а если поподробнее? Тут ведь ничего не видно, словно вообще ничего нет.
— Ошибаешься Вали, именно здесь и находится наша цель, нужно просто посмотреть получше.
Сказав это Арата щёлкнул пальцами правой руки, после чего окружающая его и Вали дымка начала медленно исчезать, открывая вид на проявляющийся вид планеты перед ними. Полный облаков и тумана мир выглядел серым и покинутым, в нём вообще не чувствовалось ни капли жизни. По крайней мере на первый взгляд.
— Что это за мир? Чем-то… чем-то похож на Землю.
— Да, сходство действительно есть. А что за мир… думаю ты и сам догадываешься.
— Библейский… прячется там?
— Не прячется, ждёт.
— Ждёт? Он знает о нашем приближении?
— Разумеется знает, как и понимает тот факт, что бежать уже бесполезно. Будь осторожен, мало ли что он может выкинуть против тебя.
Не став больше медлить дуэт пошёл на снижение, попав в атмосферу планеты и пройдя слой облаков. Увидев же непосредственно поверхность планеты парни увидели… город. Прекрасный в своей архитектуре, стиле и красе, но абсолютно пустой и лишённый жизни город, который своим видом довольно сильно напоминал Небеса. Это место действительно можно было перепутать с Раем, покрытым сгустком тумана, где нет ни ангелов, ни людей.
— Это место… оно так похоже на описание Небес. — слегка удивлённо сказал Вали.
— Не удивительно, всё же Библейский пришёл именно сюда не случайно.
Приземлившись на поверхность Арата и Вали оказались напротив крупного строения, что своим видом напоминало помесь собора и замка в бело-золотых тонах. Золотые ворота высотой минимум в десять метров были распахнуты.
— Кажется нас приглашают войти. Будет невежливо отказать такому радушному хозяину, зовущему гостей. — проговорил Арата, медленно идя к воротам.
— Радушный хозяин. Твои шуточки становятся всё более отмороженными. — Вали последовал за Агонией. — И… как думаешь, что он будет делать?
— Не знаю, но догадываюсь. Вероятнее всего уже ничего, своё положение он понимает.
— По-твоему он так легко сдастся?
— Хотел бы сбежать — уже бы так и поступил.
Дальнейший путь к конечной цели прошёл в тишине, и если Вали мог признаться себе в том, что действительно взволнован из-за скорой встречи со своим предком, то про Арату сказать что-то конкретное было попусту невозможно. Вечно холодное лицо без нормальной мимики вообще не давало нормально понять его эмоции, и даже лёгкая полуулыбка не помогала, скорее наоборот, вводила в ещё больший ступор. Теперь сравнение Араты с Офис уже не было шуткой, ибо выражение их лиц было абсолютно идентичным.
— «Хотя перед нашим уходом Офис была совсем иной. Мало того что её вид стал взрослее, так ещё и лицо было до одури довольным, чего я ранее не видел». — Вали с подозрением посмотрел на идущего немного впереди Арату. — «Да что ж ты за монстр-то такой, а? Сам стал Агонией, так ещё и Бесконечность в постель затащил… я даже не знаю кому соболезновать больше. Тем кто рискнёт пойти против вас двоих, или тебе и твоей семейной жизни. Кстати…». — Вали неожиданно для себя задумался над безумным, но теперь имеющим право на жизнь вопросом. — «А две Концепции вообще могут завести детей? И если да, то какими же монстрами они будут… так, лучше об этом не думать, психика будет целее».
И вот оба гостя дошли до крупного зала, что мог уместить в себе не одну сотню человек, а в конце зала находился балкон без перил, выходящий на улицу и открывающий вид на просторы из облаков. И именно на этом балконе стояла черноволосая фигура в белых одеждах, повёрнутая спиной к «гостям» и взирающий на изменчивые облака. Арате не нужно было видеть лица, ведь личность хозяина этого места была очевидна.
— А вы пришли немного быстрее чем я думал. — раздался лёгкий голос, который Арата уже слышал до своего становления Концепцией. — Кажется тебя можно поздравить с возвышением, Арата. Да и мой праправнук тоже стал сильнее.
— Разочарован?
— Отнюдь, скорее это вызывает у меня долю восхищения.
Библейский наконец-то повернулся к новоприбывшим, показывая им своё лицо, со всё той же лёгкой улыбкой.
— Рад видеть, Агония. Как и тебя, Вали.
— Как мило с твоей стороны.
— Это… и есть мой предок? — с ноткой удивления и неопределённости спросил Вали.
— Видимо ты ожидал чего-то иного. Вероятно умудренного старца или нечто подобное, правда? В таком случае прости за разрушенные ожидания.
— А у тебя как я погляжу хорошее настроение, Библейский.
— А почему бы и нет? Моя участь уже предрешена, так есть ли в таком случае смысл грустить и биться в истерике? Победить точащую на меня зуб Концепцию, тем более знающую обо мне и имеющую поддержку другой Концепции, я не смогу при всём желании, а сбежать ныне тоже не выйдет. Ты уже знаешь мою ауру, и изменить её до твоего появления я не сумею. Остаётся лишь принять неизбежное.
— Вот как. Удивительно разумно, хотя и странно слышать это от того, кто сбежал с места преступления, оставив меня на произвол судьбы и едва не стал причиной смерти Мироздания.
— И не я горжусь этим. С моей стороны это было неразумно, однако… я и сам был удивлён повороту событий. Как создатель Системы я действительно поражён тому на что она пошла ради твоего спасения. Но итог… признаться, это поразительно.
— Сочту за комплимент. Ты ведь понимаешь, что тебя теперь ждёт?
— Сложно не понять, учитывая сколь сильно ты меня ненавидишь, впрочем заслуженно. Однако, раз ты не убил меня сразу, значит тебе нужно что-то ещё, пока я жив. Дай угадаю. Хочешь от меня что-то узнать?
— Какой ты догадливый. Убить тебя я всегда успею, а вот узнать ответы могу лишь сейчас.
— Интересно. Ну раз уж моя участь неизбежна, то почему бы и не скоротать время за последним в жизни разговором? — хоть Библейский и продолжил улыбаться, но его лицо выражало грусть и смирение. — Что же именно ты хочешь узнать, Дитя?
— Для начала, как ты вообще остался жив? Точнее не так. Как ты пришёл к своей нынешней форме существования, если тебе для возрождения изначально нужен был я?
— Так вот что тебя гложет, понимаю. На самом деле большого секрета в моём возвращении нет. Изначально, когда я переместил большую часть своей сущности в Систему, ты действительно был моим основным билетом к возвращению. Основным, но не единственным. С моей стороны было бы неразумно полагаться лишь на один вариант, и, как показали события, не зря. Когда ты отверг меня, то пришлось прибегнуть к запасному плану спасения.
— И что он из себя представляет?
— К сожалению не слишком гуманный способ, ведь он подразумевает возрождение через живого человека, имеющего непосредственную связь с тобой.
— Под связью как я понимаю подразумеваются родственные узы.
— Верно. Пришлось прибегнуть к отчаянным мерам и возродиться в теле своего родственника, поглотив его личность и полностью перекроив тело и ауру. Процесс этот был… не очень приятным и гуманным, как для меня, так и для сосуда.
— Родственник? Но… в чьём теле ты возродился? — настороженно спросил Вали.
— Думаю мой ответ придётся тебе по вкусу, праправнук. Ризевим Ливан Люцифер, вот как зовут того, кому выпала участь стать моим сосудом.
— РИЗЕВИМ?! — от услышанного Вали пришёл в ярость.
— Если не ошибаюсь, то это имя твоего деда? — спросил Арата у поддавшегося эмоциям товарища.
— Да, это именно тот ублюдок. И теперь я узнаю, что он прямо передо мной. Точнее то, что от него осталось. Почему ты переродился именно через него?
— А это зависело не от моей воли, а от удачи и случая. Я точно также имел все шансы возродиться через тебя, Михаила или Азазеля, но в итоге жребий выбрал моего незадачливого внука. В целом это сыграло мне на пользу, ведь я мог оставаться в тени, при этом из-за качества тела высвободил неплохой запас своих прошлых сил, но в итоге мне это не особо помогло.
— А после того как ты переродился через Ризевима и перекроил его тело под себя, то нашёл Старых Владык и прибился к ним под личиной артефактора, начав медленно брать их под свой контроль.
— Да. К моему удивлению ими оказалось довольно легко управлять, во всяком случае я изначально думал, что это будет сложнее. Но на деле Вельзевул и Асмодей оказались внушаемыми личностями.
— А Катэрея? Почему ты и её не поработил? — заинтересовался Вали.
— Ха, а тут сыграла свою роль одна моя слабость. Предком этой девицы, как и по совместительству первым Левиафаном был Злой Дракон, а влиять на драконов мне всегда было крайне тяжело. Так что с ней такой трюк было бы сложнее провернуть из-за родословной, поэтому я и не стал пытаться. Всё равно большая часть Владык была в моих руках, а она не смогла бы с этим ничего поделать.
— И откуда столько неприязни в глазах при упоминании драконов?
— Драконы… — лицо Библейского стало куда более хмурым, хотя полуулыбка так никуда и не делась. — Видишь ли, я правда ненавижу драконов. Ничего не могу с собой поделать, это неотъемлемая часть меня, а потому смотреть на драконьи крылья у моего потомка, — эти слова говорили о Вали. — Для меня невероятно мерзко.
— Всепрощающий и миролюбивый Бог, тоже мне. — с сарказмом высказался носитель Альбиона.
— Смешно, но сам себя я таким никогда не называл. Да и тяжело не испытывать злости к тем, кто повинен в смерти твоего мира. — с грустью проговорил Библейский.
— Смерти мира?
— Оглянитесь вокруг. Как по вашему, что это за мир?
— Твой дом. Точнее, твой изначальный мир. — сказал Арата.
— Именно. Когда-то… когда-то он был заселённым подобными мне, полным жизни. Эдем, так называется этот мир, он был поистине прекрасным местом, и я был в нём кем-то вроде принца, что жил не зная горечи, любимый своим народом и любящий его в ответ. Всё было так, пока эти твари не пришли а наш мир.
— Твари?
— Драконы, что летали от мира к миру, выжигая в них жизнь, превращая их в пепелище. Звери, прилетевшие с далёких краёв космоса, привлеченные силой Эдема. В один момент гигантская стая этих монстров напала на нас, словно саранча, и уничтожила всё, в том числе и весь мой народ. По злой иронии судьбы в живых остался только я, и хоть в последствии мне и удалось отомстить этим тварям, не оставив от них ничего, но итог их действий уже был необратим. Мой мир стал одной сплошной могилой и жалким напоминанием о прошлом себе, а я стал принцем без народа. В одночасье лишился всего.
— Веский повод для ненависти.
— Это не всё. Я последовал по следам этой стаи, увидев те самые миры, что стали её жертвой. Сколько же жизни они погубили. Оставили после себя пепелище с миллиардами жертв. И всё это сделали драконы. А после… лишенный всего я вернулся на пепелище своего мира и начал постепенно восстанавливать его. Год за годом, часть за частью, пока не вернул Эдему его первозданный вид. Но какой смысл во всём этом, если в нём больше нет его жителей? Поэтому я покинул свой дом, сокрыв его от чужих глаз, и отправился странствовать по Мирозданию. Новые знания, впечатления, воспоминания. Я получил очень много от этого странствия, пока не увидел несколько миров, жизнь в которых была изувечена и изуродована так зверски, что всё моё естество было в ужасе. Ты вероятно знаешь об этом, Арата.
— Ялдабаоф? Кажется твои «детишки» приняли меня за его реинкарнацию.
— Ха, действительно забавно, учитывая что именно его естество стало основой для Системы, которая дала тебе новую жизнь. — усмехнулся Библейский.
— Вот как. Надо будет воздать почести этой тварюшке за её вклад в мою жизнь.
— Увиденное меня ужаснуло. Ялдабаоф… одним своим присутствием он буквально извращал само понятие жизни, и не в силах видеть это я вступил с ним в бой, дабы покончить с этим безумием.
— И победил.
— С трудом, всё же это был самый сложный противник за всю мою жизнь. Лишь Тригекса был равен Ялдабаофу в бою, но именно после этой битвы я понял, что более не хочу видеть подобное. Как миры страдают от силы тех, с кем они не могут совладать. С этим безумным уродованием жизни. Решил что мне необходимо что-то сделать с этим, но что может один хоть и сильный, но всё ещё далёкий от понятия всесилия маг в масштабах вселенной? Совершенно ничего.
— И поэтому ты загорелся желанием стать Концепцией и нести во вселенную свет и справедливость. Очень оригинально.
— А я и не претендую на что-то оригинальное. Просто именно тогда я определился с целью своей жизни, ради чего нашёл мир с крайне сильным энергетическим фоном, что помогло мне восстановиться после битвы с Ялдабаофом, и там же я создал своих первых детей. Первых ангелов. Казалось всё шло хорошо, мои силы росли, а сам я был на верном пути к возвышению, но… пришёл Зверь 666.
— Что-то не везёт тебе со всякими дикими космическими монстрами. — прокомментировал Вали.
— Есть такой момент. В итоге и Тригексу мне удалось победить и запечатать монстра, но ценой этого стало заражение его кровью всех моих детей, что помогали мне в битве. Да и я сам подвергся заражению.
— И лишился возможности эволюционировать.
— Не только. Кроме этого кровь повлияла на мою личность. Я стал куда более эмоционально нестабильным и нетерпимым, что будет преследовать меня до самого момента перерождения в этом теле, и это сыграло со мной злую шутку. В гневе и страхе я запер зараженных детей в ином измерении, что в будущем стало Алом, а мои дети — первыми демонами.
— А дальше твой новый выводок во главе с Люцифером уничтожил их, подхватив часть крови, и ты выгнал уже их.
— И не горжусь этим. Сейчас я понимаю, что это было ошибкой. Что Люцифер с остальными не заслужили этого, а я должен был им помочь, но… из-за крови Тригексы я и сам был не в себе, а потому для меня это стало точкой невозврата. Ну а после война, Небесные и моя кончина, которая была неизбежна.
— Хм, понятно. Теперь я хотя бы понимаю твои мотивы и причины поступков, хоть это ничего и не меняет.
— Полагаю ты узнал всё что хотел обо мне. Однако я удивлён. Не думал что тебе есть дело до истории и целей врага, если он вышел против тебя.
— В прошлом так бы и было, я не стал бы задаваться подобными вопросами, но сейчас… мне просто стало интересно это узнать, даже если от этого итог останется неизменным. Да и знаешь, мне было всё же интересно узнать о причине, что стала поводом для моей жизни в этой вселенной. Хотя ещё один вопрос я всё же задам.
— Как мне удалось выдернуть душу из иной вселенной и почему этой душой стал именно ты? — догадался Библейский. — Ответ на второй вопрос прост, ведь никакой причины и нет вовсе. Ты не был избранным или что-то в этом духе, нет, лишь стечение обстоятельств. Твоей душе просто повезло попасть ко мне, хотя не знаю можно ли это назвать удачей в твоём случае.
— Я был бы сильно разочарован иному ответу.
— Что же до первого, то тут тоже нет особой тайны. Когда ты достигаешь определённого уровня сил и знаний о вселенной, то понимание о существовании иных реальностей приходит само собой, тем более если ты знаешь о Междумирье. А дальше нужно было лишь использовать мои таланты работы с душами и ухватить одну из них из-за границы этой реальности, что правда было не так уж и легко, и дать этой душе возможность родиться здесь, уже с внедрённой Системой. Всё остальное ты в целом и так знаешь.
— Да, знаю. Если уж быть до конца честным, то всё это я знал заранее из твоих мыслей и воспоминаний, всё же теперь я могу видеть разум любого существа ниже Концепции, если сам того захочу.
— И зачем тебе в таком случае было спрашивать меня обо всём?
— Очевидно ведь. Хотел проверить твою честность, не попытаешься ли ты меня обмануть, но нет. К моему хоть и маленькому, но удивлению ты рассказал всё честно.
— Думал я буду пытаться провести тебя ради спасения своей жизни? — улыбка Библейского кажется стала ехиднее. — В прошлом, когда моё состояние было нестабильным, я может быть и попытался бы так сделать, но сейчас… в этом нет никакого смысла. Всё же моя участь уже предрешена, и пытаться бежать от неё неразумно.
— Смиренный ответ. Вали, хочешь что-нибудь ещё обсудить с ним, пока он жив? — обратился Арата к своему спутнику.
— … Скажи. Ризевим. Он… он страдал в тот момент, когда ты захватил его тело?
— Сколь сильна твоя ненависть к нему. Хотя учитывая твоё детство, в этом нет ничего удивительного. Но да, его сущность успела в некотором смысле помучаться от этого процесса, но ныне твоего дедушки более нет.
— Ясно… — Вали выдохнул. — Меня устраивает такой ответ. Можешь делать что хочешь, Арата, мне нечего ему больше сказать.
— А ведь до этого ты прям горел желанием его увидеть и узнать получше.
— Знаю, но… мне правда больше нечего сказать, так что и тянуть с этим смысла не вижу.
— Хорошо.
Арата подошёл ближе к Библейскому, встав прямо напротив него. Лицо Библейского от этого никак не изменилось.
— Кажется пришло моё время. Ну что же, ты сотрешь мою сущность в пыль, дабы я более никогда не возродился, не так ли?
— Ну, в некотором смысле да. Я действительно сотру тебя нынешнего. — Арата сделал ещё шаг вперёд. — Сотру, но не уничтожу.
— Хм? В каком смысле? Запрешь меня в кошмарах?
— Нет, этого я тоже не буду делать.
— Тогда… я не совсем тебя понимаю. — теперь уже лицо Библейского стало озадаченным.
— Знаешь, находясь в Бездне я пережил многое, и при этом довольно долго думал о том, что мне хочется с тобой сделать. Убить. Сломать волю к жизни и сделать вечным калекой. Отправить в самые глубины самой сути Агонии, или же вовсе скормить тебя Бездне, дабы она медленно переваривала тебя в течении миллиардов циклов. Никак не мог выбрать что из этого лучше, долго страдал от этой неопределённости, но в итоге… я решил, что не мне вершить твою судьбу, во всяком случае не единолично.
— Арата? — на этих словах уже Вали выглядел удивлённым.
— Не буду врать, ты принёс мне очень много хлопот. Из-за тебя я пережил то, чего ныне пожелаю не каждому своему врагу, едва не умер и стал монстром, которого ещё нужно поискать. К тому же ты едва не лишил меня всего дорогого и всех близких мне людей, и за всё это я никогда тебя не прощу. Однако… как бы парадоксально это ни звучало, но я ещё и многим обязан тебе.
— Что?
— Хоть мне и не доставляет удовольствия осознание этого факта, но… если бы не ты и твоё вмешательство, то у меня бы ничего и не было. Я бы не появился в этом мире, а значит и не обрёл бы ни семьи, ни силы. Именно из-за твоего влияния в прошлом я теперь такой, и пусть мне пришлось через очень многое пройти… мне слишком дороги плюсы от всего этого пути. Поэтому равно как я презираю тебя, одновременно я же и в некотором смысле благодарен тебе за это, и в итоге выходит парадокс. Я не могу оставить тебя безнаказанным, но и не учесть всего этого тоже не могу, поэтому… я сделаю всё иначе.
— И… что меня ждёт?
— Я не знаю. Всё что с тобой произойдёт непосредственно от моей руки, так это уничтожение твоего тела и наложение ограничений на душу, дабы тебе даже в голову не пришло больше приближаться ко мне и моим близким, как и пытаться нам навредить или повлиять на нас, а вот дальше… дальше от меня уже ничего не зависит.
— Подожди, я сейчас всё правильно услышал?! Ты серьёзно позволишь ему снова переродиться?! После всего им совершенного?! Ты там в Бездне что, совсем себя потерял? — Вали от такого поворота событий едва ли не кричал.
— Ну, я странный, чего отрицать очевидное?
— Да для тебя это вообще немыслимо! Ладно бы ты его на вечные муки отправил, так ты его считай просто отпускаешь!
— Хм? С чего это ты взял? — Арата выглядел искренне удивлённым. — Никто ведь не говорил, что на этом всё.
— Ты о чём?
— Помнишь что я сказал? Я не должен решать его судьбу единолично, так что всё правильно.
— И… что это значит? — спросил уже Библейский.
— Ну, как я и сказал, моё отношение к тебе сейчас спорное, поэтому моё наказание тебе будет лёгким, только вот… — Арата вновь улыбнулся холодной полуулыбкой. — Я столь легко обхожусь с тобой сейчас лишь по той причине, что ты так и не лишил меня семьи, хоть в этом и нет твоей заслуги, но это в моем случае. Кое-кому с тобой повезло меньше, и у него ты уже полноценно забрал всю его семью, включая детей. И поверь мне, этот индивид ненавидит тебя куда сильнее меня нынешнего.
— Ты… понятно. — Библейский вновь улыбнулся. — Значит решил уступить право отмщения другому?
— Ну, я и так ему задолжал, так что с моей стороны было бы довольно нечестно лишать его такого права.
— И всё же, почему не отдашь меня ему таким?
— Ха, потому что, хоть я смягчил твою участь, но это не значит, что мне не хочется тебя убить, даже если и не окончательно. К тому же так я смогу точно убедиться в том, что ты не возродишься на выгодных себе условиях. А уж наводку на твоё новое обличие я ему дам, не переживай.
— Ясно. В таком случае, не вижу больше смысла ждать. И всё же… позволь сказать кое-что напоследок.
— Хм?
— Я… мне действительно жаль, что всё произошло именно так. Ты не должен был страдать из-за меня, как и другие. Но… что сделано то сделано, и с этим мне существовать до самого конца. Прошу тебя лишь об одном. Не становись гибелью Мироздания. Защити его, раз я не смог.
— Мне нет нужды уничтожать свой собственный дом, как и позволять сделать это другим. А что до тебя… я не злюсь на тебя, но и прощать не собираюсь. Как ты и сказал, тебе с этим существовать, до самого конца.
Арата подошёл к Библейскому и коснулся его шеи указательным пальцем.
— Прощай, Бог.
Стоило этим словам вылететь изо рта Агонии, как силуэт Библейского покрылся чёрными венами, что полностью окутали его тело, а после начали менять его форму, съеживаясь и уменьшаясь в размере. Так продолжалось до тех пор, пока Арата не смог сжать останки жертвы в своей ладони, а раскрыв её он увидел маленькую чёрную сферу которую мгновенно сдавил и покрошил в пыль, развеяв её по ветру пустого мира.
— Ты… убил его?
— Только тело. Душу я не тронул, если не считать пару закладок на ней, дабы он более никогда не стал нам угрозой.
— И что с ним будет?
— Как и говорил, от меня это больше не зависит. Я лишь могу чувствовать и наблюдать за ним, но не решаю его судьбу. Вероятно уже в ближайшее время он переродится где-то недалеко от этого мира, а после… не буду загадывать наперёд.
— Значит… всё кончено? Эта эпопея подошла к концу?
— Да, наконец-то. — Арата прикрыл глаза. — Всё подошло к концу. Точнее… почти.