Упивающийся

Конец Откровения

— … И… ещё кое-что.

— Хм?

— Момо… — Арата вздохнул и сделал небольшую паузу, словно подбирая слова. — … Я люблю тебя.

За время этого разговора Арата успел поведать Момо многое, хоть и опускал некоторые детали, стараясь при этом достоверно выразить суть. Хоть ему и хотелось быть предельно честным, но, как ни крути, такие откровения давались ему не без напряжения. Что рассказ о своей нынешней природе, что рассказ о будущем отцовстве, однако сложнее всего для Ишимуры оказалось выговорить именно последнюю фразу.

Такие простые, но вместе с тем сложные и опасные слова, особенно для такого как он, ведь разбрасываться ими без повода он не мог, слишком уж много они для него значили. Произнести их для Араты означало не просто признание в чувстве влюбленности, нет, это было полноценное признание в зависимости от человека, объявление его кем-то невероятно важным, и сейчас это случилось. Исключая родителей лишь Курока слышала от Ишимуры такие слова, и сейчас, сказав их Ханакай, он чувствовал облегчение, но… вместе с ним был и стыд.

Этими словами Арата буквально признался самому себе в отнюдь не бесконечной верности Куроке, открыто заявляя о себе как о кобеле и ублюдке, так мало того, он признался в этом Момо сразу после слов о своём будущем ребёнке от Куроки. Поступок более чем достойный звания подлеца и ублюдка, и то, что он находился в мире, где оригинал строился на откровенно абсурдных отношениях с гаремом его никак не оправдывало. Собственно, Арата и не искал оправданий, полностью принимая такую правду о себе и не собираясь её оспаривать. Только вот и поступить иначе он не мог, ибо обещал быть честным с Ханакай и рассказать ей всё, так что умолчать о подобном было бы не менее подло.

Теперь же Ишимура готовился к последствиям своих слов, раз они были сказаны, и последствия обещали быть яркими, отнюдь не в положительном смысле этого слова.

— … Что… что ты сейчас сказал? — с явным недоумением в голосе и на лице спросила Ханакай.

— Я люблю тебя, Момо. Вот что я сказал. — голос Араты же был более чем спокоен, хотя его внутреннее состояние было далеко от спокойствия.

— … Ты сейчас неудачно пошутил, правда? Очень неудачно.

— Нет, я абсолютно серьёзен. Поверь, я могу пошутить на многие темы, но не когда это касается подобных чувств, особенно теперь.

— … Арата… Ты… — Момо пыталась подобрать слова, что получалось с трудом из-за бурлящих в ней эмоций. — Ты издеваешься надо мной?!

— Я бы не хотел так поступать, намеренно уж точно.

— Не хотел так поступать? Намеренно? Ответь-ка мне, ты сам-то понял, что именно сейчас сказал? Хотя нет, не так. Что именно и как именно ты сейчас сказал?

— Хочешь верь, хочешь нет, но я прекрасно осознаю каждое сказанное мною слово. Как это звучит со стороны тоже имею представление.

— Имеешь представление говоришь? Только вот я в этом не уверена. — голос Момо явно говорил, что она едва сдерживается, чтобы не перейти на крик. — Ты буквально только что сказал мне про беременность своей девушки от тебя.

— Да.

— И сразу после этого заявил о любви ко мне.

— Да.

— О любви ко мне, при том, что ты ждёшь ребёнка от своей некоматы.

— Да.

— Ты точно понимаешь, как это всё звучит?

— Да.

— … Арата, ты… ты отвратителен.

— Знаю. — парень не стал с этим спорить, да и в целом не собирался оправдываться.

— Сказать нечто подобное… в такой ситуации… ты правда отвратителен.

— Знаю.

— Что, даже не попытаешься хоть как-то на это ответить и возразить?

— А смысл? Отрицать правду глупо, так к чему тогда нужны лживые оправдания?

— С такой честностью говорить такое… идиот.

— Да, я знаю, что я та ещё мразь.

— … Почему?

— Хм?

— Почему ты говоришь мне такое? Это признание, чем я его заслужила? У тебя уже есть эта некомата, считай есть полноценная семья. Да и кто я на её фоне? — Момо смотрела себе под ноги, а её взгляд выражал лишь горечь и непонимание. — Старшая Тоджо. Она талантливее меня, сильнее, красивее, да и прожил ты с ней уже долгое время, так зачем тебе тогда я? Или ты насмотрелся на Хёдо и решил перенять его мечту о гареме?

— Ты сейчас серьёзно пытаешься принизить себя сравнением с другим человеком?

— Сам ведь сказал, что отрицать правду глупо. На фоне твоей девушки я никто, так что…

— Мне на это наплевать. — перебил девушку Арата. — Ты думаешь, что я полюбил Куроку только из-за её силы, мастерства и внешности? Или что я проникся к тебе такими чувствами по таким критериям? Знаешь, я конечно ублюдок, но не до такой степени, чтобы выбирать близких мне людей по таким критериям.

— Тогда почему?

— Разве не очевидно? Потому что ты та кем являешься.

— Что? Что это вообще должно означать?

— Ровно то, что я и сказал. Момо, мне плевать насколько ты сильная и талантливая, важно совсем другое. Не буду скрывать, мне очень приятна твоя внешность, ибо я действительно считаю тебя одной из самых красивых девушек, что мне доводилось видеть, и об этом я тебе уже говорил ранее, но даже это играет малую роль. Самое главное для меня — это твоя личность. Твой характер, нрав, поведение, чувства, эмоции. Всё это для меня гораздо важнее, чем любые иные вещи.

— Личность… ты влюбился в меня только из-за этого?

— А из-за чего мне это делать? Из чувства похоти и желания с кем-то переспать? Прости если разочарую, но я не такой повехностный человек.

— Будто бы ты сказал так, если бы я была уродлива внешне.

— Но ты ведь не такая, тогда к чему такие мысли из разряда «если бы»?

— …

Момо не спешила отвечать на вопрос Араты, так что между парнем и девушкой повисла напряжённая тишина. Арата чувствовал как в душе его подруги, по крайней мере всё ещё подруги, бурлил шквал эмоций от всего этого разговора, и никак не мог её в этом винить. В некотором смысле парень даже был удивлён тем, что Момо всё ещё его слушала и говорила с ним, а не зарядила ему пощёчину и не ушла, навсегда потеряв желание видеться с ним. Винить её в такой реакции Арата не смог бы, учитывая поднятую им тему.

— … Ну почему ты именно такой? — Ханакай взялась руками за голову, а после прикрыла ладонями лицо. Со стороны могло показаться, что она плачет, но всхлипов и слёз не было. — И какая же я всё таки дура.

— Хм?

— Зачем ты вообще всё это сказал? Я ведь… Хмммммм.

— Момо?

— … Знаешь… я ведь испытывала к тебе тоже самое. — сказала Момо открыв лицо, но не смотря в сторону Араты. — Тоже решила, что полюбила тебя, не как друга, а как парня, и окончательно осознала это после истории с твоей дуэлью в Аду. Думала… думала, что у меня ещё есть шанс, даже когда ты рассказал мне о своих отношениях с Курокой.

— …

— А теперь я слышу от тебя подобное. Что человек, которому я никак не решалась признаться и не знала что из этого в итоге выйдет говорит мне о скором появлении у него ребёнка от другой девушки, при этом после он же признается мне в любви, будучи в отношениях с другой. Просто… как по твоему это звучит со стороны?

— … Дико, абсурдно, во многом неприятно и отвратительно. — высказал свои мысли Арата, смотря прямо перед собой.

— Именно, это абсурдно. Ещё абсурднее от этого мои эмоции при этих словах. — девушка повернулась к парню, посмотрев ему прямо в глаза, и сейчас она действительно была готова начать плакать. — Я хочу начать кричать на тебя, побить, послать и уйти как можно подальше, чтобы мои глаза тебя не видели, но вместе с тем… мне приятно от твоих слов. От твоего признания.

— … - теперь уже Арата не мог нормально подобрать слова, ибо не знал как ему на такое ответить, хотя и понимал эмоции девушки.

— Мне правда приятно от того, что ты так обо мне говоришь, это вызывает чувство тепла внутри, но… но ты ведь испытываешь это не только ко мне.

— … Да. — виновато сказал Арата.

— Ты ведь не бросишь Куроку ради меня? — спросила Ханакай, и так прекрасно зная ответ на этот вопрос.

— … Нет, не брошу, и дело не в ребёнке. Я просто не могу и не хочу бросать одного человека ради другого. Ни Куроку ради тебя, ни тебя ради неё. Такой вот я мерзкий, извращённый и больной на голову мерзавец, хоть и не горжусь этим.

— … И… что теперь? — задала вопрос Момо. — Что нам делать в такой ситуации?

— Если быть честным, то этот же вопрос я хотел задать тебе.

— Кто бы сомневался. — съязвила девушка. — Скажи мне честно. Всё что ты говорил о любви ко мне как к личности, несмотря ни на что, это правда?

— Не веришь мне?

— Я… я не знаю. Быть может мне бы и хотелось в это верить, но… я просто не знаю.

— Момо, позволь тогда мне ответить тебе однозначно, без лжи и не кривя душой. Всё что я сказал тебе — правда, но для понимания всей степени серьёзности моих слов мне нужно сказать тебе ещё одну вещь.

— Хм?

— Как и говорил ранее, человеком я не являюсь уже давно. От него у меня по факту остались лишь внешность, привычки и чувства, хотя и с этим тоже можно поспорить. Я… может я и не прожил сотни и тысячи лет в этом мире (барьеры и пытки в кошмарах в данном случае не учитываются), но пережить мне довелось действительно многое. Я успел повстречаться с сильнейшими, пережить раскол души, отнять жизни десятков тысяч монстров, испытать всю ту боль, что я когда-либо причинил кому-либо, и длилось это для меня тысячелетия, хоть в реальности и прошло меньше десяти минут. После всего этого я и понятие «человек» совершенно несовместимы, а моя человечность, как и личность, трещит по швам, сшитая белыми нитками. И есть только одна вещь, которая позволяет мне оставаться самим собой, и эта вещь — моя привязанность и чувства к близким мне людям. К родителям, к своим друзьям, к Куроке, к её сестре, к Офис, к тебе. Это единственное, что сохраняет мою личность, ведь без вас меня не будет, ибо я не могу существовать без привязанности к вам. Без тех, в ком я вижу личностей, особенно на фоне живой плоти.

Арата сделал небольшую паузу, дабы собраться с мыслями и привести свой монолог к завершению.

— Я не пытаюсь этим оправдаться, ведь мне действительно стыдно перед тобой, как и перед Курокой, но иначе я просто не могу. То, что ты испытывала ко мне такие чувства… мне очень приятно это слышать, но, как ты и сказала, у меня такие чувства не только к тебе. После такого о нашей обычной дружбе уже не может идти и речи, мы просто не сможем делать вид, будто ничего не было, но и расставаться с тобой я не хочу. Ты в своём праве начать презирать меня, всё же я говорю и творю полнейший абсурд, да и как по мне ты действительно достойна лучшего отношения, чем то, что я могу тебе предложить. Если это действительно произойдёт, то… мне не останется ничего, кроме как принять твоё решение. Это будет горько и болезненно, но абсолютно справедливо, хотя даже тогда мои чувства к тебе не угаснут. Если же каким-то чудом ты решишь дать шанс мне и таким больным отношениям… вероятно этим ты совершишь самую глупую и страшную ошибку в своей жизни, но вместе с тем сделаешь меня самым счастливым из живущих, а я в свою очередь сделаю всё, чтобы это счастье было взаимным.

— Взаимное счастье? Шансы для больных отношений… — проговорила Момо. — Это ты так решил предложить мне вступить к тебе в гарем? Извращённая сторона Хёдо и демоны-гаремовладельцы тобой гордятся. — съязвила Момо со слабой улыбкой на лице, правда сама улыбка была грустной.

— Просто хочу чтобы ты знала мои реальные чувства, и с этими знаниями и своими собственными мыслями сделала свой выбор, который посчитаешь правильным. Лишь бы ты сама была счастлива. — сказал Арата.

— … Счастлива… в подобных отношениях… ты серьёзно предлагаешь мне подобное… не на такое признание в любви и перспективы на будущее я конечно надеялась.

— Мне кажется никто на такое не надеется.

— А это не всегда важно. — высказалась Момо. — Знаешь, что в моём статусе Фигуры Ситри мне не нравится больше всего?

— Хм?

— Я обязана подчиняться своему Королю, но ирония в том, что если когда-нибудь Сона-сан выйдет замуж, на что её клан очень сильно надеется, то мы будем также подчиняться её мужу. Подчиняться во всём, и если ему захочется поразвлечься с Фигурами жены, то мы никак не сможем этому помешать. А учитывая то, что нам прямым текстом говорили о не такой уж и редкости таких случаев, то это отнюдь не пустые опасения.

— … Не могу сказать, что сильно этому удивлён. — сказал Арата вроде и спокойным голосом, но в его глазах пылал огонёк. — Момо, независимо от твоего решения я могу сказать тебе одну вещь. Если такое действительно случится, а точнее будет такая опасность, то я это предотвращу.

— Да неужели? И каким же образом?

— Поверь, я смогу это сделать, а такого «счастливчика» будет ждать участь гораздо хуже смерти, благо в подобном я эксперт.

— Впервые кто-то при мне радуется тому, что является мастером в пытках и причинении кому-то боли.

— Ну, нужно же мне гордиться хоть чем-то, в чём я действительно хорош.

— Дурак.

— Знаю, и полностью с этим согласен.

— … А теперь серьёзно, Арата. — Момо вновь посмотрела Ишимуре прямо в глаза. — Ты ведь сам сказал об абсурдности своих слов и этого… предложения. Может у демонов и иных нечеловеческих рас гаремы и являются чем-то нормальным, но… я отнюдь не уверена, что готова и горю желанием быть частью подобного.

— Я бы сильно удивился иному ответу.

— А я не могу ответить иначе. — девушка сделала глубокий вдох. — Если… если я соглашусь на это, то моя жизнь очень круто изменится. Я из числа Библейских, с которыми у тебя может в любой момент начаться война, точнее бойня, если ты действительно столь силён, а значит и мой статус среди них будет под большим вопросом. Мне придётся жить с принятием того факта, что я у тебя не единственная девушка, и так на протяжении всей жизни. И какой в итоге будет такая жизнь? — очередной вздох. — Это слишком важное и слишком туманное решение, и я не уверена, что хочу его принимать. По крайней мере сейчас я этого сделать точно не могу.

— А этого никто и не требует. Ты вольна думать столько, сколько сама посчитаешь нужным, такие решения не терпят спешки, и я не собираюсь тебя торопить. Если ты конечно вообще собираешься об этом думать.

— Хмммм. Я… я постараюсь всё это обдумать, но ничего тебе не обещаю. Просто не могу этого сделать.

— О большем я и не смел просить.

— И ещё кое-что. Арата, прости, но… я обдумаю всё это, однако, пока я не дам тебе ответ… пожалуйста, не подходи ко мне. Сейчас мне правда слишком тяжело смотреть на тебя. — с неуверенностью и тяжестью в голосе проговорила Момо. — Прости, но мне больше нечего тебе сказать.

— Я… понимаю. Собственно, всё самое важное уже было сказано. — голос Араты тоже не блистал радостью.

— В таком случае… разговор можно считать завершённым?

— Кажется да.

— Хорошо. Тогда… я пожалуй пойду. Спокойной ночи тебе, Арата. — Момо встала с лавки и неспешным шагом начала отдаляться от парня, стараясь при этом не смотреть на него.

— Да, конечно. Доброй ночи, Момо. — ответил Арата, с грустью смотря в след девушке, внутренне осознавая, что это мог быть их последний разговор. Понимание этого действительно огорчало Ишимуру, ведь, пусть он действительно всецело понимал Момо и был готов принять любое её решение, но… тоска и грусть от этого никуда не делись.

Хоть беседа и была закончена, но Арата не спешил покидать площадку. Он продолжал сидеть на том же месте, настолько неподвижно, что его можно было принять за скульптуру самому себе. Уперев взгляд на покрывающееся сумерками небо он просто сидел и осмысливал всё произошедшее, а в его эмоциях творился полнейший хаос. С одной стороны он был рад тому, что наконец-то выговорился и признался Момо во всём, ему натурально стало легче дышать от этого, но с другой… понимание очевидных последствий не приносило совершенно никаких приятных ощущений. По факту Арата показал свою полную неверность Куроке, совершив подобный акт предательства, да и самой Момо он тоже предложил не самые нормальные вещи.

— И в итоге… я оказался ещё большим ублюдком, чем считал себя раньше. И ведь ещё что-то говорил в сторону Хёдо… идиот.

Неизвестно сколько Арата просидел в таком положении, но когда он наконец-то зашевелился, на небе уже начинали виднеться звёзды, а Куо окрасился огнями фонарей и света из окон домов. Встав с насиженного места Ишимура начал медленно идти к выходу с площадки, но на полпути к нему также медленно остановился, вновь посмотрев на ночное небо, что виделось ему полностью чёрным.

— Хмммм. Ночью очертания плоти хотя бы не такие яркие, да и красного цвета становится меньше. — проговорил Арата про себя. — Как же меня уже тошнит от этого переливающегося красным цвета.

Раздражение на окружающую обстановку и на самого себя взыграли в парне с новой силой. Эмоции никак не желали утихать, особенно разочарование и злость по отношению к себе, а тело и разум отчаянно желали отвлечься действием. Парень мог легко перенестись в барьеры ради охоты, дабы успокоиться, только вот враги в них перестали представлять для него хоть какую-то угрозу, что лишало это действие смысла, да и, если быть честным, Арата вообще не хотел сейчас заниматься геноцидом. Вид иллюзорной плоти и крови и так уже сидел у него в печёнках, и приумножать этот вид ему совершенно не хотелось.

Это даже было в некоторой степени иронично. Чтобы перестать гореть желанием убивать Ишимуре всего лишь понадобилось оказаться в мире вечной плоти и крови, заменившей собой всё. Однако разум требовал хотя бы попытки отвлечься, и Арата решил как это сделать.

Применив Силу Плоти на себе парень начал метаморфозу своего тела, причём весьма конкретную. Он хотел испытать её ещё после победы над Йогг-Сароном для изучения своих новых возможностей, но был больше занят способностями по изменению плоти других существ и её создания, так что сейчас была идеальная возможность осуществить ту задумку. Метаморфоза оказалась несложной в применении, хотя и выглядела не слишком эстетично, впрочем, как и все силы Араты сейчас. Из спины парня за несколько секунд вырвалось два кровавых сгустка, сперва узкие, но сильно расширяющиеся по мере отдаления от носителя. По завершению своего «рождения» каждый из отростков был в два раза больше тела самого Араты, а в их внешнем виде можно было углядеть крайне извращённую попытку создания крыльев.

Громоздкие, отвратительные на вид, словно крупные пласты кожи и плоти с редко виднеющимися очертаниями костей, по форме пытающиеся повторить крылья летучей мыши. Зрелище нелицеприятное, но Арату это волновало в последнюю очередь, ему и без этого всё виднелось таким. Главное чтобы они смогли выполнить свою функцию, а остальное было неважно.

Один взмах и фигура Ишимуры исчезла. Человеческому глазу могло показаться, что он просто растворился в воздухе, но на деле всё было иначе. Крылья выполняли свою функцию так, что Арата на огромной скорости смог взмыть в небо, впервые ощутив чувство свободного полёта. Его скорость была столь огромной, что за считанные мгновения Ишимура покинул не только территорию Куо, но и Японию в целом. Он не смотрел за направлением своего полёта, да и в целом летел не в какое-то конкретное место, а лишь испытывал чувство скоростного полёта, со временем поднимаясь всё выше и выше.

Летать было непривычно. К быстрому передвижению Арата был давно приспособлен, ведь скорость, наравне с регенерацией, была его основным параметром, и своей скоростью движения парень вполне заслуженно гордился. Однако одно дело быстро бегать и прыгать, используя при этом свои конечности, но вот летать на крыльях, с которыми ты не рождался, было совершенно иным опытом. Рефлекторно хотелось начать двигать ногами и совершать прыжки, а в итоге приходилось одёргивать себя, ведь в полёте это было ненужно. По факту это была мелочь, но в целом, так или иначе, хоть какой-то новый опыт и повод поработать над своими привычками.

Но вот когда Арата более менее свыкся с чувством полёта, он решил действовать и начал стремительно пониматься вверх. Затраченного времени на всё действо он не считал, но довольно быстро парень оказался выше уровня облаков, а ещё через какое-то время и вовсе оказался на уровне экзосферы, после чего окончательно приблизился к границе между атмосферой и космосом. Из-за природы Араты его тело не чувствовало совершенно никакого дискомфорта, хотя фактическое отсутствие атмосферы и ощущалось непривычно и странно.

— «Интересно, а кто из существ этого мира пробовал выбираться в космос? Да и пробовал ли вообще?».

Арата завис на месте, расправив крылья, но перестав махать ими, на такой высоте это было просто ненужно. Оставаясь без движения Ишимура упёр свой взгляд на земной шар, всматриваясь, изучая, выискивая. Что именно он искал? Сам парень не мог ответить на этот вопрос, ибо ответа не было. Он просто хотел попытаться увидеть хоть что-то отличное от того злосчастного зрелища, которое лицезрел уже длительное время. Да, в душе он понимал, Проклятие Плоти действует безотказно, возможно даже становится сильнее, и раз даже Офис не могла его снять, то самому Ишимуре о таком можно даже не мечтать. Собственно, он и не мечтал. Снять проклятие сейчас невозможно, но… это проклятое, дающее никчёмную веру в лучшее «но».

Если напасть не снять, но в его работе есть исключения в лице тех, кого Арата любит, то может есть ещё что-то? Нечто не подверженное воздействию проклятия, что не будет выглядеть в глазах парня плотью и мясом? Можно ли попытаться обмануть это воздействие, найти в его силе лазейку, что, в теории, поможет Арате не так сильно сходить с ума? Да, это было абсолютно лживой и не имеющей никакого смысла и логики надеждой, и парень сразу проклинал себя за такие наивные мысли, но… вдруг. Вдруг действительно есть шанс? Хоть какой-то.

И вот Ишимура смотрел на Землю, выискивая это «что-то». Какой вид мог открыться человеку на такой высоте? Вид океанов, континентов, огней городов и человеческой цивилизации. Кто-то особо зрячий мог увидеть ещё больше, вроде отдельных объектов, строений, может быть даже городов или людей. А что же Арата?

— «… Так и думал». — с тоской подумал Ишимура. — «Абсолютное ничто».

Океаны виделись как безжизненные кровавые пятна, переливаясь от почти чёрного с мутно-красному цвету. Суша не отставала от вод, вызывая отторжение своим видом огромного, словно шевелящегося и хаотично бурлящего пласта изрезанной кожи, покрытой кровавыми ранами. И весь этот огромный мясной шар, частично напоминавший своим видом одного из самых безумных боссов из барьеров в жизни Араты, просто висел на фоне абсолютной пустоты, заполненный мерзкой пародией на жизнь. Абсолютно никаких изменений.

— Проклятье.

Арата ещё несколько минут висел в невесомости, наблюдая эту кровавую картину, прежде чем податься вперёд и полететь обратно. Тело парня по идее должно было едва ли не гореть от вхождения в слои атмосферы и ускорения, но ему от этого было ни холодно ни жарко, а даже если бы ему было до этого дело, то регенерация и огромный болевой порог позволили бы игнорировать это неудобство. Приблизившись к земле он вновь расправил крылья, помогая себе совершить мягкую посадку, однако это был далеко не Куо.

Вокруг не было зданий, построек, признаков цивилизации и источников жизни поблизости. Сама же территория и вовсе представляла из себя… кости? Будто что-то среднее между костями и камнем, и это нечто было огромным, неровным, покрытым чем-то вроде окровавленного пуха. Учитывая крайне низкую температуру вокруг, а также ощущение своего дома на крайне далёком отсюда расстоянии, Арата попробовал приблизительно понять, где именно он сейчас находится, и вывод был более чем очевидным, если его знания географии хоть чего-то стоили.

— «Горная гряда. Эверест».

Самая знаменитая гора в мире и её высочайшая вершина. Вероятно очень красивое и впечатляющее зрелище, особенно для тех, кто любит зимние пейзажы и холод. Арата тоже мог бы оценить этот вид, именно что «мог бы», если бы не проклятие. Даже снег выглядел скорее как алый пушок с примесью праха. Абсолютно ничего похожего на столь расхваливаемый всеми вид величественной заснеженной горы.

— Ни снег, ни вода, ни камни, ни даже планета целиком. Ничего из этого не сработало. Ха, и на что я вообще надеялся? — усмешка на лице Араты была не доброй, полной тоски и злобы, а лицо он и вовсе прикрыл рукой. — Что я там про свой самоконтроль говорил? Смогу всё выдержать? Смогу вытерпеть и свыкнуться? Идиот.

Улыбка исчезла с лица Араты.

— Полный идиот.

Одно в меру сильное движение ногой заставило то, что должно было быть снегом перед Аратой разлететься.

— Так мало того, ещё и другим этим проблем доставляю. Курока, Широне, Момо, даже Офис. Рррррр, проклятье! К чему мне нужна вся эта сила, если я не могу справиться с этим и могу в любой момент стать проблемой для своей же семьи!

В порыве злости Арата ударил кулаком гору, пускай и довольно сильно сдерживаясь. Хоть он никогда и не был хорошим физушником, но с учётом его нынешних запасов сил и возможностей тела это был незначительный момент. Гора не смогла вынести такое издевательство без повреждений, и, как итог, в месте удара произошёл раскол. Часть горы буквально разбилась на несколько более мелких частей, вызывая обрушение и лавину. Ближайшую округу озарил сильнейший грохот, оповещая всех о небольшой катастрофе. Пусть рядом никого и не было, но в ближайших населённых пунктах от горы начался переполох, да и люди не могли не узнать о таком происшествии, хоть и спустя время. Вероятно в ближайших новостях будут рассказывать об обрушении на территории Эвереста, пытаясь найти этому объяснение, но это дела ближайшего будущего. Сейчас же виновник этой небольшой «природной катастрофы» держался за голову обеими руками, пытаясь прийти в себя, а очки на его глазах, что немного психологически помогали ему смотреть на мир, потрескались и были откинуты далеко за пределы горы, не пережив подобного воздействия.

— Даже гнев свой сдержать не могу. Хорош кандидат в концепции.

— Тут я вынужден согласиться с тобой, юноша. С самоконтролем у тебя не всё гладко.

Неожиданно возникший из ниоткуда голос отвлёк Арату, а точнее вызвал мгновенный шок, ведь ещё пару мгновений назад он не чувствовал поблизости ни души, а тут кто-то умудрился приблизиться к нему со спины едва ли не в упор, и сделал это незамеченным. Хотя сейчас Ишимура при желании мог спокойно почувствовать даже наличие во многих километрах от себя парочки муравьёв, было бы желание, а тут вообще ничего.

— Успел же ты тут немного побуянить, зародыш. Всё же это место не виновато в твоих проблемах.

Резко обернувшись Арата увидел источник голоса, что уже заставило его испытать двойной шок по двум причинам. Первое, вторженец действительно умудрился незаметно приблизиться к нему, несмотря на всё восприятие окружения у парня, а значит при желании тот мог спокойно атаковать его в спину. Не факт, что это была бы удачная попытка, но Арата мог её не учуять. И вторая, ещё более абсурдная и шокирующая причина — Ишимура видел человека. Нет, это определённо был не человек, как минимум его внезапное появление и одежда далёкая от зимней на это намекали, но вот вид у него был соответствующим. Что в этом удивительного? Арата видел перед собой не мясной мешок, не кучу плоти, не ходячий скелет или труп, а полноценного человека! Человека, которого он ранее никогда не видел! То есть Проклятие Плоти на него не работало!

— Ты определённо удивлён моему появлению, юный друг. Неужели своей резкостью я умудрился тебя испугать? — спросил молодо выглядящий человек, словно ровесник самого Араты. Его лицо было спокойным, скорее даже украшенным лёгким добродушием, судя по полуулыбке. — Хотя, вряд ли это можно назвать испугом.

— Кто ты такой? — относительно спокойным, но полным подозрительности и опаски спросил Арата.

— Ого, а ты отреагировал на меня гораздо спокойнее ожидаемого. — лицо парня выразило искреннее удивление. — Я думал ты сразу попытаешься меня прибить, а вон оно как, вполне спокойно говоришь.

— Повторяю вопрос. Кто ты, и почему ведёшь себя так, будто знаешь меня? — уже более требовательным голосом спросил Арата, одновременно с этим начав сканировать разум пришельца, и… новый приступ удивления. Как бы Ишимура не пытался прочесть мысли неизвестного, ему этого никак не удавалось. Его разум был буквально закрыт для него.

— Пытаешься как-то воздействовать на мой разум, не так ли? — с полуулыбкой спросил незнакомец, продолжая удивлять Арату. — Прости, но ввиду некоторых причин у тебя этого пока не выйдет.

— Больше я не буду спрашивать так мирно. Кто ты?

— Извини, кажется я заставил тебя немножко понервничать. Кто я? Скажем так, у меня уже давно было желание встретиться с тобой лично, хотя до этого момента в этом не было большого смысла. И поверь, я не твой враг и отнюдь не желаю тебе зла, хотя и не буду скрывать, — парень приоткрыл свои глаза, сияющие алым цветом. — Мне было бы очень интересно и занимательно сразиться с тобой, правда такая битва вероятнее всего уничтожит большую часть этого мира.

— Хотелось бы больше конкретики. — сказал Арата, готовясь в любой момент призвать Безмолвие. Хоть парень и не ответил на вопрос прямо, но некоторые моменты в его словах заставили Ишимуру напрячься, причём весьма сильно.

Первое — этот «человек» что-то знает о нём, при этом сам Арата не знает про него ничего. Как бы не напрягал память, но вспомнить неожиданного гостя ему не удавалось. Перед ним стоял якобы подросток лет семнадцати — девятнадцати с чёрными, хотя скорее даже очень тёмно-синими волосами и алыми глазами. Внешность по меркам этого мира не особо примечательная, и вспомнить его Арате никак не удавалось.

Второе — не менее напрягающий момент. Парень очень недвусмысленно намекнул на наличие у себя не самых маленьких сил. Ему удалось незаметно приблизиться к Ишимуре, когда он мог при желании спокойно чувствовать всё вокруг себя на десятки километров вокруг, да и его слова про «было бы интересно сразиться с тобой» как бы намекали. Может это конечно не показатель силы, а боевого характера, но… чувства подсказывали о правильности именно первого варианта.

И третье — от «человека» ощущалось нечто, что Арата уже чувствовал от некоторых существ, и, если он всё правильно понимал, это была божественность. Перед ним стоял бог, и явно неслабый.

— Прошу прощения, просто хотел немного оценить твою реакцию на подобную ситуацию. Теперь же я представлюсь более полноценно. Меня знают под разными именами, но тебе вероятно особенно хорошо известно одно из них.

— Кажется я начинаю догадываться.

— О, а я ведь даже не договорил. И всё же позволь мне закончить, хорошо? Я — один из представителей Тримурти, Бог Разрушения. Ты можешь звать меня Шивой.

В это же время. Подземный Мир. Территория Аида

— Господин, у нас чрезвычайная ситуация!

Один из мрачных жнецов с шумом ввалился в покои своего повелителя, а весь его вид говорил о неимоверном шоке и страхе.

— Что у вас там произошло? — отдающим мощью голосом задал вопрос Аид.

— Господин, мы не знаем как это произошло, но… Самаэль пропал.

— Что!? Как это «пропал»!? Каким образом!?

— Мы не знаем. Его просто не оказалось на своём месте. Вокруг видны лишь следы его крови, но больше ничего, абсолютно.

— Идиоты! Ищите его! Он не мог просто испариться сам без помощи извне! Ищите!