— Мне нужно было… мне нужно было кое-что выяснить. Он искал поддержки у Клэрити, которой он уже признался в причинах своих странствий. «О себе, об уме вообще, о достоинствах».



— Боже мой, — пробормотал Трузензузекс, — и теперь можно с уверенностью полагать, что, когда на карту поставлена судьба галактики и всего разума, вам наконец удалось удовлетворить свои личные потребности?



"Я так думаю." Флинкс был слишком сконфужен, чтобы прямо ответить на сарказм философа. Хотя в последние месяцы он успешно справлялся с кровожадными людьми и воинственной Энн, с враждебной средой и потенциальными убийцами, в присутствии двух старших ученых, которые были его наставниками с ранней юности, он чувствовал себя не более чем своенравным ребенок.



«Ты так думаешь, kijaa!kt?» Трузензузекс фыркнул. «Подумать только, что судьба всего должна лежать на плечах такого молодого, эгоистичного и непостоянного!»



Клэрити услышала все, что могла вынести. Взяв Флинкса за руку и прислонившись к нему, она впилась взглядом в философа, не испугавшись ни его значительных достижений, ни устрашающей репутации.



"Достаточно! А как насчет всего, через что прошел Флинкс ради этого безумного квеста, на который ты его послал? А как насчет повторяющихся головных болей, которые иногда чуть не убивают его? Он не знает, что такое нормальная жизнь, и у него не было покоя с тех пор, как он был ребенком, и даже тогда ему иногда приходилось воровать, чтобы просто поесть». Ее взгляд метался между двумя учеными. — Вы оба известные, успешные, уважаемые представители своего вида. У вас есть свобода идти куда хотите и когда хотите». Когда Лом поправил свое положение на ее плече, она вплотную прижалась к мужчине рядом с ней.



«Все чего-то хотят от Flinx: частные лица, компании, великие семьи, государственные учреждения. Или же они хотят убить его. Или препарировать его. Она посмотрела на молодого человека, который уже прожил несколько жизней. «Все, что он хочет, это чтобы его оставили в покое и, может быть, чтобы он был счастлив, просто счастлив, на некоторое время, прежде чем он умрет. Вы не можете, любой из вас, представить, какое давление он испытывает в каждый момент каждого дня».



Глядя на Кларити, Флинкс тяжело сглотнула. Он был прав, что вернулся сюда. Он не был так уверен, что был прав, когда ушел.



Некоторое время в подземной комнате было тихо. Когда Трузензузекс наконец заговорил снова, его символическая речь была лишена обычных резких щелчков. Но его слова были подчеркнуты с такой же решимостью, как и всегда.



«Дело не в том, что мы с Браном не сочувствуем нашему юному другу, Носителю Ясности, или что мы не в состоянии понять и сочувствовать его сложному физическому и психическому состоянию. Но угроза, с которой мы сталкиваемся, намного, намного больше, чем опасения любого человека или любого человека. Все — все, включая личное счастье — должно быть пожертвовано в попытке, какой бы тщетной она ни казалась, справиться с этой надвигающейся опасностью. В противном случае мы снимаем с себя ответственность как разумных существ перед цивилизацией и грядущими поколениями». Пушистые антенны наклонились в ее сторону.



«Как вы думаете, я «счастлив» тем, что посвящаю этой опасности то немногое, что у меня осталось? Должен отметить, значительно меньше времени, чем осталось у вас или у Флинкса. Неужели ты думаешь, что я не задумываюсь о том, что может стать с моим рассеянным потомством, если его не победить?» Блестящие сложные глаза смотрели на каждого из них по очереди. «Мы все здесь среди тех немногих, кто хотя бы осознает чудовищность, которая несется к нашему дому, нашему Содружеству. И среди этих немногих мы знаем, что у нас есть только одна реальная возможность противостоять ей. Без интимного участия Флинкса у нас нет даже этого». Его золотые глаза смотрели на нее, не мигая.



«В свете всего этого, моя дорогая, я боюсь, что индивидуальные заботы, какими бы острыми, захватывающими или сильными они ни были, должны быть отброшены в сторону».



На этот раз наступившее молчание длилось даже дольше, чем предшествовавшее. Для разнообразия первым заговорил Флинкс.



— Вообще-то, у меня есть идея.



Це-Мэллори глубоко вздохнул, медленно и размеренно выдохнул.



«Я буду считать это обнадеживающим. Идея о чем, Флинкс?



— Как найти артефакт — оружейную платформу «Тар-Айым».



Старший мужчина нахмурился. — С тех пор, как вы покинули Нур несколько месяцев назад, вы говорили, что думали, что не сможете отследить его в просторах Мора. Что вам придется начать случайный поиск, подпитываемый надеждой. Это было лучшее, что любой из нас мог ожидать от вас.



Флинкс погладил Пипа по затылку. «И это все еще так. Но хотя я не думаю, что смогу найти артефакт, мне пришло в голову, что есть кто-то другой, кто мог бы это сделать.



Двое ученых обменялись взглядами. «Ты единственный человек, которому удалось установить какой-либо контакт с устройством», — напомнил ему Трузензузекс.



— Нет, — настаивал Флинкс, — есть еще один.



"ВОЗ?" — спросил пораженный Це-Мэллори.



Губы Флинкса изогнулись в тонкой улыбке. — Это не кто — это «что». —



Мальчик играет в игры разума, — пробормотал Трузензузекс. "Объяснись."



Флинкс перевел взгляд с философа на солдата. «Оригинальный Тар-Айым Кранг. Тот самый, который мы нашли давным-давно в мире под названием Бустер, в Море. Помните, я активировал его один раз.



— Действительно, — признал Це-Мэллори.



Флинкс с энтузиазмом воспринял его предложение. — Я был бы поражен, если бы вы двое забыли записать координаты. Если мы снова найдем Бустер, и если я снова смогу установить контакт с машиной, возможно, мне удастся связаться с гораздо большей оружейной платформой. Может быть, чтобы найти одну инопланетную машину, требуется другая инопланетная машина. Все, что нам нужно получить от Крэнга, — это положение платформы и ее курс.



Трузензузекс задумался. «Используй одно оружие, чтобы найти другое. Почему бы нам не

апонс общаетесь? Безусловно, это лучшая перспектива, чем просто слепо рыскать по пустому пространству. Он посмотрел на своего спутника. "Отруби?"



«Я полностью согласен». Глубокие голубые глаза смотрели на Флинкса. «Ваш корабль подходил для всех ваших личных поисков. Я предполагаю, что он сможет добраться до Бустера.



Улыбка Флинкса стала шире. «Я и по сей день не знаю всех возможностей Учителя. Ул… его строители наделили его всевозможными способностями, о которых я все еще узнаю. Я ни на минуту не сомневаюсь, что он сможет добраться до Бустера.



— Простите, — вставил Силзензузекс, — но что это за «Крэнг», о котором вы все время говорите?



— Древний артефакт давно вымершей расы, известной как Тар-Айым, — сообщил ей Восьмой. «Легендарное устройство, которое, по слухам, было великим оружием или музыкальным инструментом». Его антенны задрожали, когда он вспомнил. «К нашему удивлению и назиданию, оказалось, что и то, и другое». Он указал в сторону Флинкса. «Наш неподражаемый молодой друг, который в то время был значительно менее зрелым, обладает единственным известным нам разумом, способным активировать инопланетный механизм. Если все пойдет хорошо, мы скоро увидим это снова».



«Что бы ни случилось, чем бы это ни обернется, мне все равно, пока мы вместе». Кларити резко отпустила руку Флинкса. — Ты же не думаешь снова уйти без меня?



Он задумчиво поджал губы. «Идея пришла мне в голову».



Выражение ее лица напряглось. «Тогда тебе не придется беспокоиться об Ордене Нуля, потому что я убью тебя первым!»



Он сохранял притворно-серьезное выражение лица так долго, как только мог, прежде чем превратить его в смех и подхватить ее на руки. — Ты действительно думаешь, что я оставлю тебя после того, как дважды чуть не потерял тебя из-за этих сумасшедших? Конечно, ты пойдешь со мной.



Це-Мэллори одобрительно кивнул. «Тру и я, конечно же, также будем сопровождать вас, как и планировалось до нападения на порт шаттлов, которое привело к серьезным травмам, нанесенным Клэрити. Ранее вы сказали мне и Тру, чтобы мы были готовы покинуть Нур «немедленно». Теперь мы готовы. Как скоро твой корабль будет готов к отплытию, Флинкс?

Все еще держа Кларити в руках, он посмотрел на своего наставника. — Думаю, мы можем выехать завтра утром. Любое дополнительное обеспечение или ремонт, которые необходимо выполнить, могут быть выполнены в другом мире, расположенном примерно на том же векторе — в безопасном месте от местных убийц».



— Тогда решено, — с удовлетворением заявил Трузензузекс.



— Не совсем решено, сиррлнн.



Всеобщее внимание тут же переключилось на Силзензузекс. Она смотрела на них спокойно. — Я тоже пойду, ты же знаешь.



Ее Восьмой повернулся к ней. «Нет, мы этого не знаем, сияюще мило. Это не увеселительная прогулка, не туристическая прогулка, это погружение в мертвые миры Мора. Я уже предчувствую достаточно поводов для беспокойства в ходе такого перехода.



— Будьте уверены, меня среди них не будет. Выгибаясь высоко над брюшком, ее яйцеклады туго вибрировали. — Я не юный избранный отец прошлых лет, уважаемый Восьмой. Я полностью закаленный оперативник, работающий в церковной безопасности. Хотя мои навыки и способности могут не совпадать с вашими и сильно отличаться от них, они могут только дополнять и помогать в этом усилии». Сияя в свете верхнего света, ее большие сложные глаза обратились к Флинксу. — Кроме того, решение не за вами.



Неожиданно оказавшись между родственниками, Флинкс заколебался. В возникшей тишине заговорила Кларити.



— Я лично не вижу причин, по которым Сил не могла бы пойти с нами. Она уже показала себя опытным мастером обращения с оружием. Если говорить о менее функциональном аспекте, то лично я хотел бы иметь в компании еще одну женщину».



Обрадовавшись тому, что его отпустили, Флинкс пожал плечами. — На Учителе определенно достаточно места. Он посмотрел на философа. — Если с тобой что-нибудь случится, Тру, иметь с собой еще одного транкса будет… —



Я могу позаботиться о себе, спасибо, — сухо ответил его инсектоидный наставник. — Тем не менее, судно и ответственность на вас. Если вы чувствуете себя комфортно, имея еще одного на борту, я больше не буду возражать. Если оставить в стороне мои личные чувства, Силзензузекс больше не взрослый.



Отреагировав на эту уступку, Силзензузекс сделал жест, хорошо знакомый Флинксу. Ее старший Восьмой не ответил ни словесно, ни жестикуляцией. Но Флинкс знал, что в глубине души Трузензузекс не был недоволен. Наоборот. Хотя грубый старый философ не хотел в этом признаваться, он был рад, что его «племянница» едет с ними.



Флинкс знал это, потому что его Талант позволял ему это воспринимать.



Как и все остальное в райском мире Нур, внешний вид следственного изолятора, расположенного на окраине дальней коммерческой окраины, был разработан, чтобы успокаивать глаза и успокаивать разум любого прохожего. Точно так же интерьер был рассчитан на умиротворение и легкость. Вместо того, чтобы отомстить, цель состояла в том, чтобы исцелить и исправить тех, у кого были антиобщественные наклонности, которые были переданы на попечение учреждения. Пенитенциарная система на Новой Ривьере значительно отличалась от той, что практикуется, скажем, в Визарии.



Несмотря на свою приверженность реабилитации своих обитателей, центр содержания под стражей был современным и безопасным учреждением, предназначенным для того, чтобы те, кто в нем находился, не вступали в контакт с общественностью за пределами его изящно благоустроенного фасада. Скромные охранники несли оружие, которое могло обездвижить, но не убить. Хотя он представлял собой многие аспекты и качества приюта для выздоравливающих, основная цель центра осталась такой же, как и у его самого раннего предшественника, тюрьмы, которая все еще стояла на южном берегу древней терранской реки, называемой Темзой.



В соответствии с их преступлениями и приговорами задержанные имели определенные права и привилегии. Абсолютной свободы передвижения среди них не было. Тем, кто заявлял о своем членстве в Ордене Нуля и был заключен в тюрьму до тех пор, пока не будет пересмотрен церковный приказ, связывавший их под стражу, не разрешалось выходить за пределы тщательно обозначенных и огражденных границ. Большинство заключенных учреждения с радостью поменялись бы местами с членами Ордена, зная, что представители вновь прибывшей группы, скорее всего, будут освобождены без предъявления обвинений в течение дня или двух.



Однако именно эти скромные временные рамки сводили членов Ордена с ума. Если они не смогут быстро восстановить свою свободу действий, главная причина для этого, несомненно, будет заключаться в его отъезде с планеты.



Никто не предполагал, что законный представитель, приехавший для беседы с оратором и Старейшиной, попытается пронести оружие в само учреждение. Помимо того, что он подвергнется гораздо более серьезному уголовному преследованию, это автоматически и навсегда аннулирует профессиональную сертификацию этого человека. Чего разработчики правоохранительной системы Нура не могли предвидеть, так это полной преданности членов Ордена Нуля своим убеждениям и того факта, что их законный агент может присоединиться к ним с таким же рвением, как и те, кого он стремился защищать. Члены любой организации, занимающейся продвижением смерти, мало опасаются судебного преследования и вполне довольны использованием существующей правовой системы для достижения своих собственных экстремистских целей.



Так случилось, что приезжий советник сумел подсунуть горсть сменного оружия полудюжине своих коллег и вывести их из учреждения, в то время как их безоружные собратья пожертвовали собой, чтобы задержать преследование и облегчить бегство семерых. Учитывая то, как поспешно был организован побег, он был осуществлен с большим опытом. Этому в значительной степени способствовал тот факт, что ни один полицейский, претендующий на хоть какое-то представление о преступном поведении, не ожидал бы насильственного побега из тюрьмы сокамерниками, находившимися в заключении всего два или три дня. Кто в здравом уме рискнет быть приговоренным к году тюрьмы или больше, чтобы избежать пары безобидных ночей в суматохе?



В чем авторитет не справился, так это в предположении, что члены Ордена Нуля были в здравом уме.



В то время как ошеломленные полицейские сообщили, что шестеро до сих пор безобидных задержанных на короткий срок и их защитник прострелили себе путь из следственного изолятора, беглецы воспользовались скиммером советника, чтобы погрузиться глубоко в сердце Сфена. Хотя город не был центром тяжелой промышленности, все же были торговые районы, где беглецы могли заблудиться. Беглецы продолжали это делать, но ненадолго. Вероятно, пожертвовав значительной частью будущей свободы ради возможности действовать мимолетно сейчас, они не собирались тратить впустую имевшееся у них немного времени.



Их советник действовал не один. В дополнение к тем, кто помог ему с настоящим побегом из тюрьмы, другие внимательно ждали на старом складе, поглотившем скиммер.



Оказавшись в безопасности и скрывшись из виду, говорящий, Старейшина и остальные четыре высокопоставленных члена Ордена, сбежавшие из следственного изолятора, двинулись быстро.



— У вас, кажется, есть кое-что для нас, товарищ Делахар?



Несколько неряшливая женщина средних лет, которую опрашивал спикер, имела вид и манеры довольной домохозяйки, чьи дни были заполнены воспитанием детей-подростков, обменом потусторонними рецептами с соседскими друзьями и обеспечением чистоты и приветливого внешнего вида своего дома. На самом деле, она сделала все это и даже больше. Среди «большего» выделялись склонность и талант к работе со взрывчаткой. Пакет, который она передала говорящему, был едва достаточно большим, чтобы вместить пару туфель.



«Я работал всю ночь и все это утро, с тех пор как запрос поступил по каналам, и мне удалось собрать это воедино». В ее голосе сквозила безошибочная гордость своим достижением. С тем же успехом она могла обсуждать приготовление любимого рецепта. В некотором роде она была. — Надеюсь, это удовлетворит потребности Ордена.



Говорящий осторожно взял пакет. — Он уничтожит шаттл?



Женщина извинилась. «Времени на модерацию не было. Это уничтожит значительную часть всего шаттла.



Ни говорящий, ни стоявший рядом Старейшина не высказали никаких возражений против возможного перебора. Зачем беспокоиться о сопутствующем ущербе, который может исчисляться сотнями или даже тысячами, когда все и вся, да будет благословенно грядущее очищение, все равно должны были умереть? Изучая посылку, спикер знал, что тот, кто доставил устройство,

o намеченная цель погибнет вместе с ним. Это было бы честью. Ничто не имело значения, пока оно сводило на нет единственную потенциальную угрозу грядущей Чистоте. Как и его соратники, он не боялся смерти.



— Я тоже приду, — торжественно сообщил ему Старейшина, — пока успеваю.



«Мой лишний вес аннулирует эффект вашего возраста, уважаемый сэр». Говорящий улыбнулся. Цель Ордена была благородной, и он всегда был готов погибнуть за благородное дело.



Никто не возражал, когда вожатый, организовавший их побег, решил остаться. Было необходимо, чтобы он выжил, чтобы его навыки можно было использовать в будущем. Хотя с уничтожением того, кого звали Флинкс, Орден сможет расслабиться, раствориться в самодовольной, самодовольной культуре Новой Ривьеры и безмятежно ожидать грядущего разрушения. Оратор был слегка разочарован тем, что у него не будет возможности участвовать в предстоящем упокоении. Но какое это имело значение, когда ждала мученическая смерть?



Что касается многих невинных, которые погибнут в шаттлпорте, когда пакет проведет свою скромную локальную чистку, они просто умрут немного раньше, чем в противном случае. В глазах Ордена время было не более чем вариантом, который служил его прихоти.



Никакая полицейская машина не следовала за скиммером советника, когда он поднимался от выхода со склада и направлялся к главному порту города. Ни одно официальное судно не отставало, поскольку оно осторожно пробиралось между как можно большим количеством защитных сооружений. Скиммер прибыл в порт незамеченным.



Самое опасное время осталось позади, благодарный старейшина указал присутствующим послушникам. Если их коллега работала так скрупулезно, как она утверждала, их затянувшийся раздражитель действительно очень скоро исчезнет.



Один из них вежливо поинтересовался у портового работника, который начал проверять реестр, который она несла с собой. Да, шаттл описанного типа был припаркован на взлетно-посадочной полосе уже несколько дней. Мониторы в его окрестностях не зафиксировали практически никакой активности с момента его прибытия. Он был зарегистрирован как частный транспорт. Может ли быть изображение или физическое описание владельца/оператора? — вежливо спросил член Ордена. Это было делом некоторой срочности. Многое было поставлено на карту.



Работница с извинениями заявила, что не может разглашать такую информацию тем, кто не имеет права ее получать. Осторожно приблизившись к ней, двое других беглецов разрешили противостояние, вырвав реестр из ее руки. Когда она возражала и пыталась забрать его, один из них тихо выстрелил ей в спину.



Минуты работы с реестром было достаточно, чтобы сообщить им все, что им нужно было знать. К тому времени, когда служба безопасности порта узнала, что в пределах ее юрисдикции было совершено убийство, группа из шести человек уже спешила по соответствующему коридору.



Поскольку пешеходный переход выходил на ту часть взлетно-посадочной полосы порта, которая обслуживала частные суда, безопасность была минимальной. Участвуя в ожесточенной перестрелке в похожем коридоре много месяцев назад, Старейшина и говорящий испытали глубокое чувство дежа вю, когда они пыхтели и пыхтели, чтобы не отставать от своих товарищей. В отличие от того предыдущего случая, на этот раз не было ни умелого старшего солдата, способного удивить его и его коллег, ни многоногого транкса, способного обрушить на них несколько ручных орудий.



На этот раз ошибки быть не могло, даже если их талантливый создатель бомб преувеличил взрывной потенциал содержимого посылки, которую несет спикер Ордена. Если их добыча уже была на борту его шаттла, они взорвут ее под кораблем или достаточно близко. Если бы он еще не прибыл в порт, они спрятались бы рядом с его кораблем и ждали бы. Если вмешается служба безопасности порта, некоторые из них устроят шумную диверсию. Он, например, с готовностью участвовал бы в любой атаке, необходимой для отвлечения внимания от того, кто окончательно завладел очищающим пакетом.



"Были здесь!" — объявил человек, застреливший ничего не подозревавшего портового рабочего.



Предназначенный для перевозки небольших грузов и пассажиров, лифт поднимал шестерых из глубины подземного коридора на поверхность. Выйдя на асфальт и под теплое, приятное солнце Новой Ривьеры, Старейшина посмотрел направо, в сторону ближайшего шаттла. Где-то внизу вооруженные группы безопасности мчались по коридору в погоне за теми, кто нарушил правила и убил. С разных направлений можно было увидеть пару скиммеров службы безопасности порта, несущихся к ряду припаркованных шаттлов. Несколько других шаттлов, чье происхождение и принадлежность не имели значения, мерцали неподалеку.



Площадка, где, согласно украденному портовому реестру, стоял шаттл, принадлежавший молодому человеку, известному как Филип Линкс, теперь была пуста.



Когда остальные выхватили оружие и столпились позади него, все более взволнованный оратор обратился к Старейшине за советом. "Это не здесь!" Он дико огляделся. — Могли ли мы выбрать не тот коридор доступа?



Человек, державший украденный журнал, поспешно перепроверил. «Нет, не шанс. ПА-Четырнадцать — это то самое место! Он поспешно сделал круг. «Он должен быть здесь».



Два приближающихся корабля безопасности замедлили ход, опускаясь на поверхность, приближаясь к месту, где члены Ордена вышли из подземного служебного коридора. Сбитый с толку, злой и смирившийся спикер гладил смертоносный пакет. Три контактных переключателя выступали снизу и четвертый сверху. Его пальцы зависли в непосредственной близости от нижней стороны.



«Уважаемый старейшина, мне продолжить…?»



"Нет." Решение Старейшины было твердым. «Наши жизни еще могут понадобиться. Положите устройство». Обернувшись, он посмотрел на своих верных коллег. «Все вы, отложите оружие. Смерть неизбежна, но она не должна быть расточительной».



— А как же аномалия, та, которая попытается вмешаться? — уныло спросил один из остальных. "Что пошло не так? Как мы оказались не в том месте?»



«Мы пришли не по адресу». После марафонского пробега по подъездному коридору Старейшина ощутил всю тяжесть своих лет. Его усталость усугублялась неудачей. «Несмотря на нашу спешку, несмотря на все наши усилия, похоже, мы просто немного опоздали».



Отвернувшись от них, он запрокинул голову. Прикрывая рукой глаза от яркого послеполуденного солнца, он смотрел в небо. Предательский след шаттла, одержимого полетом на Край космоса, привлек его всеобщее внимание. Возможно, это был шаттл, принадлежащий аномалии, а возможно, корабль молодого человека отбыл еще раньше. На самом деле это не имело значения. Не сейчас. Исчезающий след был маркером, который высмеивал их лучшие усилия.



С оружием наготове и наготове портовая охрана сомкнулась вокруг него и его соратников. Если он даст слово, говорящий активирует пакет и уничтожит их всех, как членов Ордена, так и сотрудников службы безопасности. Хотя такой жест, несомненно, драматичен, он был бы бесполезным, бесполезным и, что хуже всего, привлек бы внимание к выжившим членам Ордена. Это было бы контрпродуктивно, признал Старейшина. По крайней мере, мирная капитуляция могла бы, по крайней мере, сохранить некоторую анонимность и отвлечь внимание от тех, кто останется свободным для продолжения необходимой работы.



Несколько мгновений спустя, когда его надели наручники, он подумал, что его жизнь в любом случае скоро закончится, хотя и задолго до того, как из дальних уголков межгалактической пустоты придет грядущее очищение. Его единственное сожаление заключалось в том, что он не проживет достаточно долго, чтобы пережить тот великий день. Это удовлетворение будет завещано другим. Орден будет существовать до тех пор, пока в его бдительности не отпадет необходимость. Когда его и его коллег увезли, он утешал себя мыслью, что усилия по устранению единственного препятствия, вероятно, в любом случае были излишними. Ничто не могло остановить, замедлить или воспрепятствовать неотвратимому приходу Чистоты. Ничего!



Его беспокоило, однако, то, что он не мог удержаться от того, чтобы время от времени поглядывать в небо в направлении, взятом недавно улетевшим шаттлом.



«Это прекрасный мир».



Клэрити выразила свои чувства, когда шаттл начал долгий спуск на поверхность. Ее реакция на изображение на мониторе шаттла была идентична реакции Флинкса, когда он впервые увидел Бустер много лет назад.

о.



"Это." Потянувшись с откидного сиденья пилота, он взял ее руку и нежно сжал ее. — В основном океан и один большой континент, куда мы направляемся. Хорошее место для жизни — если ты Тар-Айым. Они сложены намного тяжелее и крепче, чем мы».



Она взглянула на него. «Судя по показаниям, это выглядит заманчиво. В атмосфере много свободного гелия, но в остальном вполне пригодна для дыхания. Что с этим не так?"



Сидя позади нее, Це-Мэллори предложил объяснение. — Просто немного ветрено, — сказал он ей.



«Когда Бран, Тру и я были здесь раньше, — объяснил Флинкс, — нам нужно было определить местонахождение Крэнга с орбиты. Теперь, когда мы знаем его местонахождение, я попытаюсь сесть достаточно близко, чтобы мы могли добраться до него на скиммере, вместо того, чтобы использовать тяжелый наземный транспорт. Что важно, потому что у Учителя нет краулера».



— Я уверен, что не будет… о! Она издала короткий вздох, когда шаттл яростно закачался, а ее салон надежно запер ее.



— Свежо, — пошутила Це-Мэллори позади нее.



Хотя он и близко не был таким хорошим пилотом, как Атха Мун, который организовал первую посадку человека на ракету-носитель, шаттл Флинкса имел преимущество в виде более совершенной электроники. По мере того, как они проходили через верхние реактивные потоки, движение выравнивалось, системы корабля компенсировали непрекращающийся ветер. Остаток спуска был достаточно устойчивым, так что, когда концентрические полумесяцы древнего города наконец показались внизу, Кларити и Сильзензузекс почувствовали себя в безопасности, покинув свои места, чтобы насладиться неэлектронным видом на главный порт.



Сразу же их привлекла высокая, унылая желто-белая прямоугольная пирамида, взмывавшая ввысь с утеса недалеко от центра города. Он доминировал над всем, естественным и искусственным, насколько можно было видеть в любом направлении.



"Это оно?" Тон Клэрити был подавлен. — Крэнг?

Хотя шаттл более или менее летал сам, Флинкс сосредоточил свое внимание на приборах на случай, если потребуется его вмешательство. «Три километра в высоту и каждая сторона у основания больше километра. Пятьсот миллионов лет, плюс-минус несколько миллионов. И когда мы были здесь раньше, мы так и не поняли, из чего он сделан. Мы знаем, что он содержит много невероятно плотного неопознаваемого керамического сплава».



Стоя рядом с Кларити, Силзензузекс щелкнула символической речью. «Это самое высокое искусственное сооружение, которое я когда-либо видел. Я не думаю, что есть что-то подобное даже в человеческих мирах, а ваши люди обожают высокие здания.



— Уверяю вас, дорогая Сил, — щелкнул Трузензузекс, — что его высота, sili!!ppk, — наименьшая из его выдающихся характеристик.



Быстро пролетев над остатками того, что должно было быть космопортом огромных размеров, маленький шаттл аккуратно приземлился у подножия утеса, над которым возвышалась башня Крэнга. Воздушный поток снаружи показывал тридцать четыре километра в час. По обе стороны от защитного утеса она поднималась до ста двадцати, с порывами до двухсот. Даже это представляло собой не что иное, как сильный бриз по сравнению с ужасающими штормами, пронесшимися по экватору планеты.



Перед высадкой Флинкс убедился, что Кларити надела защитные очки. У Це-Мэллори был свой, а Тру присматривал за своим юным родственником Сильзензузексом. Собрав рюкзаки с основными припасами, они прошли через Учителя к скиммеру, ожидавшему в грузовом отсеке.



Следуя по неровным слоям и уступам, которые непрекращающийся ветер врезал в утес, они подъехали на скиммере к основанию Крэнга. Укрывшись с подветренной стороны массивного сооружения, они сели прямо перед стекловидной тускло-серой металлической дверью тридцатиметровой высоты.



В затылке Флинкса раздался слишком знакомый глухой стук. Не сейчас, проклинал он себя. Не здесь. Но он ничего не мог с этим поделать, кроме как попытаться отдохнуть, а он не собирался отдыхать здесь и сейчас.



Клэрити смотрела сквозь прозрачный купол скиммера на гигантский дверной проем. «Как попасть внутрь? Как ты открыл его в прошлый раз?



Пульсация в затылке не давала Флинксу улыбнуться. «Мы этого не сделали. Оно почувствовало нас и открылось для… вот оно!



Он испытал большее облегчение, чем хотел признать, когда две половины колоссального портала начали расходиться перед ними. Если бы дверной проем не открылся сам по себе, ему и его товарищам пришлось бы попытаться найти альтернативный вход. Прорваться в Крэнг было не такой перспективой, которую он бы с радостью предвкушал.



Он зря волновался. Они были внутри.



Поднявшись, они осторожно прошли через портал. Как только они оказались внутри, металлический барьер двадцатиметровой толщины начал бесшумно закрываться за ними. Кларити беспокойно посмотрела на Флинкс. Когда он не отреагировал на блокировку их выхода, она совершенно справедливо предположила, что действие было ожидаемым. Переведя свое внимание вперед, она впервые увидела внутреннюю часть Крэнга и резко втянула воздух. Стоя рядом на всех шести ногах, Сильзензузекс издал протяжный низкий свист.



Вспомнив свой первый взгляд на ядро Крэнга, Флинкс улыбнулся про себя. Головная боль не усиливалась, и с болью можно было справиться — на данный момент. Позади него, в центре скиммера, Це-Мэллори и Трузензузекс вслух вспоминали, определяя характерные черты необычного интерьера инопланетного здания.



Хотя на этот раз он смотрел глазами уставшего от мира взрослого, а не глазами охваченного благоговением ребенка, зрелище, раскинувшееся перед скиммером, было столь же примечательным для Флинкса, как и в первый раз, когда он его увидел. Видимые сквозь усиливающийся, но все еще рассеянный сине-зеленый искусственный свет, сконцентрированный на длинах волн, предназначенных для нечеловеческих глаз, клочки облаков парили возле невероятно далекого потолка полого сердца колоссальной конструкции. Вздымающиеся на сто метров и более от пола и простирающиеся вниз к ядру самой планеты, таинственные механизмы и инопланетные инструменты выстроились вдоль всех четырех внутренних стен. Над ним возвышалось бесконечное количество трубок и выступов всевозможных размеров, форм и длин. Некоторые не больше пальца, другие достаточно велики в диаметре, чтобы проглотить небольшой корабль.



В неприступных стенах Крэнга не было ветра. Было мертво тихо. Полмиллиона лет мертвой тишины, напомнил себе Флинкс. В отличие от предыдущего визита, когда он и его спутники были вынуждены бродить по огромному пространству, на этот раз они путешествовали по огромному амфитеатру, минуя его чужеродные кресла-гостиные, к дальней стороне сооружения на сиденьях удобного скиммера. . Их целью была платформа, которая немного возвышалась над остальной частью желто-белого пола.



Он угрожал утонуть в потоке воспоминаний, нахлынувших на него при виде этого.



После того, как скиммер мягко опустился, он подождал, пока все остальные сойдут. Преодолев окружающие ее достопримечательности, к тому моменту даже Клэрити не стала задаваться вопросом, что его удерживает. Она и Лом вышли вместе с остальными.



Он последовал в должное время. Двое ученых обсуждали свое окружение и то, насколько точно они соответствовали их воспоминаниям. Кларити и Силзензузекс стояли и удивлялись. Но внимание Флинкса было приковано к стеклянному прозрачному куполу, который образовывал навес над местом упокоения Тар-Айым. Как и все остальное внутри Крэнга, платформа была в точности такой, какой он ее помнил: слегка наклоненная в сторону амфитеатра, второй меньший купол висит над нижним, волокна, нити и пряди инопланетного трубопровода сбегают с его пьедестала, чтобы исчезнуть в стенах и земля.



Все это случилось вчера, сказал он себе, пристально глядя на непритязательную связь силы и созерцания. На самом деле все это произошло более десяти лет назад.



Пробуждались не только его воспоминания, воспоминания Брана Це-Мэллори и Эйнт Трузензузекса.



Глубоко в сердце невообразимой сложности Крэнга началось пробуждение. В ответ на прибытие разумных существ были восстановлены давно бездействующие связи. Безмолвные связи вспыхнули к жизни. Освещение проявлялось в фотонных миганиях и вспышках, значение которых было бы потеряно для человека или транкса. Шаг за шагом, секция за секцией, элемент за элементом, основные компоненты приборов, которые со стороны могли показаться, что их функциональность больше обязана магии, чем известной физике, начали возвращаться к жизни.



В его основе было синтетическое сознание, столь же отличавшееся от искусственного интеллекта, управлявшего Учителем, как смоделированный разум отличался от мозга рыбы. Для крэнгов прошло совсем немного времени. В последнее время («недавнее» для Крэнга само по себе весьма релятивистский термин) за его наблюдением произошли определенные важные события. Он угадал, что теперь их будет больше.



Великая машина, которой был Крэнг, была задумана и изготовлена для защиты ее создателей и самой себя от внешней опасности. Угроза, которая теперь маячила, далекая, но слишком реальная, была выше его значительной способности победить. Вследствие этого он периодически проникал через реальности, отличные от пространства-плюс и пространства-минус, в надежде найти союзников, которые могли бы помочь противостоять надвигающейся угрозе. В своем благочестивом и последовательном поиске он нашел двоих. Оба, как выяснилось, также знали об угрозе. Оба сами по себе были одинаково беспомощны, как древнее оружие Тар-Айым, чтобы предложить или предложить защиту от опасности.



Работа в унисон открывала более многообещающие возможности. Особенно, если удастся найти силу, способную связать всех троих вместе. К сожалению, такое уникальное и специализированное соединение, способное функционировать на столь больших расстояниях, не могло быть создано — во всяком случае, не за время, оставшееся до наступления полного уничтожения.



Поразительно, неожиданно, непредсказуемо оказалось, что такая сила уже существует. Невероятно, но необходимый триггер, необходимый ввод, уже был придуман. Узнав о его удивительном существовании, все три непостижимо несходных сущности в течение многих лет трудились с тонкостью и чуткостью, чтобы поднять спусковой крючок к осознанию себя и того, что поставлено на карту. В некоторой степени усилие га

д явно удалась. В чрезвычайно малых шагах, прогресс был достигнут. Ключ хотя бы осознал сам себя и свою важность.



Будет ли он работать эффективно, еще неизвестно.



Кларити встала рядом с Флинкс. Пока она тихо говорила, Пип и Лом начали ложный бой со своих насестов на плечах своих хозяев. Радужные треугольные головы резко бросались вперед только для того, чтобы отступить от каждого ответного удара, когда заостренные языки безвредно щелкали.



«Тар-Айым Кранг». Как и подобало обстановке, тон Клэрити был приглушенным. «Сколько бы раз ты ни говорил мне об этом, сколько бы ты ни пытался это описать, я не думаю, что хоть что-то, что ты мог бы сказать, Флинкс, могло бы подготовить кого-то к реальности».



Глядя на знакомую наклоненную платформу, которая манила из-под двойных прозрачных куполов, он задумчиво кивнул. «Изображения тоже не особо помогли бы. Всего слишком много».



— А оружейная платформа, созданная той же расой, которую Це-Мэллори и Трузензузекс хотят, чтобы вы снова попытались найти, — продолжала она, — размером с небольшую планету и имеет десятки таких устройств?



— Может быть, сотни, — пробормотал он. — У меня не было времени в полной мере оценить это, Клэрити. Когда я был на нем, я был… озабочен».



Она задумалась, прежде чем ответить. «Как что-то вроде этого — здания — может противостоять угрозе, которую вы мне показали?»



— Само по себе оно не может. Но я надеюсь, — он кивнул в сторону места, где Це-Мэллори и Трузензузекс разговаривали с Силом, — что управляющий им искусственный интеллект сможет вступить в контакт с соответствующим ИИ, управляющим оружейной платформой, и получить ее координаты и курс. Он указал на место отдыха под куполом. «Вот где лежит оператор, или исполнитель. Я сам занял это место, и еще одно очень похожее на оружейной платформе. Он посмотрел на нее сверху вниз. «Мы здесь, поэтому я могу попытаться снова установить контакт».



Ее глаза встретились с его. «Что произойдет, если ты потерпишь неудачу, Флинкс? Что, если разум, управляющий Крэнгом, больше не функционирует?



«Я верю, что он все еще будет работать, Клар. Он пролежал бездействующим полмиллиона лет. Я не думаю, что он перестанет работать за последние десять лет. Он не мог так сильно измениться за такой короткий период времени». Он оглянулся на пустую манящую платформу. — С другой стороны, у меня есть.



— К лучшему, — настаивала она, положив руку ему на плечо.



"Может быть." Острая боль пронзила его затылок. Пульсация, начавшаяся у входа в Кранг, вернулась с жаром. — Мы, вероятно, узнаем.



Когда она прижалась к нему, ее голос упал почти до шепота. — Не лги мне, Флинкс. Не пытайся облегчить жизнь, или умилостивить меня увертками, или покровительствовать мне из любви. Насколько это опасно?»



Опередив ее прямоту, он ничего не мог сделать, кроме как прибегнуть к иронии. «Я собираюсь попытаться установить мысленный контакт с инопланетной военной машиной возрастом полмиллиона лет, созданной любящим сражения видом, который при активации способен спроецировать разрыв Шварцхильда, достаточно сильный, чтобы поглотить космические корабли и, для все, что я знаю, может быть, целые планеты. Положив левую руку ей на плечи, он крепко сжал ее. — Там нет опасности.



Она ободряюще улыбнулась. — Может быть, ты не так сильно изменился, как думаешь.



Пока он и Клэрити были погружены друг в друга, к ним присоединились его старые друзья и частые наставники. Силзензузекс стоял рядом со своим Восьмым, готовый оказать поддержку как Флинкс, так и другой женщине экспедиции.



"Хорошо?" — все, что сухо сказал Бран Це-Мэллори.



Так не раз восклицал дерзкий, жизнерадостный купец Максим Малайка во время первого визита Флинкса в это место много лет назад. Что ж, пора было двигаться дальше. Он шел к колодцу, чтобы посмотреть, какую воду он может черпать. Хорошо, если бы он выжил. Ну, ну и ну.



Какого черта, цинично подумал он. Все, что он мог сделать, это умереть.



Он взобрался на помост на его наклонную вершину и остановился там, глядя под прозрачным навесом на свободную ожидающую платформу. Все выглядело именно так, как он помнил. Этого можно было ожидать. Важно было, будет ли все ощущаться так, как он помнил. Ранее подвергаясь воздействию невообразимых, неизвестных сил, находящихся за пределами человеческого понимания, он реагировал и отвечал инстинктивно. Мог ли он сделать это еще раз и, возможно, на этот раз сохранить некоторый контроль? Сделав последний бесстрастный вздох, он шагнул вперед и опустился под край навеса.



Правое плечо Пипа тут же напряглось, предчувствуя что-то властное и невидимое. Галечная поверхность под ногами Флинкса начала вибрировать. Откуда-то далеко внизу донеслись первые намеки на глубокий, пульсирующий механический стон, который становился все более слышимым. Пульсация в голове резко усилилась.



Он подумал было отступить, но потом взял себя в руки. Обратного пути на самом деле не было. Не сейчас, не здесь. Не обращая внимания на боль и растущее головокружение, он спотыкался, пока его ноги не уперлись в платформу. Наклонившись вперед, положив руки на край внешне упрощенной конструкции, предназначенной для размещения гораздо большего тела, он покачал головой, пытаясь сохранить равновесие и контроль.



Увидев, что он колеблется, Клэрити двинулась вперед, но обнаружила, что Це-Мэллори и Трузензузекс сдерживают ее. Ее взволнованный взгляд по-прежнему был сосредоточен на Флинксе. Он начинал раскачиваться, и вовсе не из-за участившейся дрожи под ногами.



"Отпусти меня! Он в беде, он…!»



— …Делаю то, что нужно, дитя. Блестящие сложные глаза философа сочувственно смотрели на нее. «Соберись, наберись смелости и наблюдай».



Не в силах вырваться из объединенной хватки человека и транкса, она мало что могла сделать.



"Это вредит…."



Слегка дрожа, Флинкс поднес руку ко лбу. Это было не так, как должно было быть. Не таким он его помнил. Это…



Голос, или слова, или внезапная мысль. Где-то между мигренью и мигрантом. Внутри его головы. Внутри его собственного мышления, но не его. Но при всем при этом знакомое.



ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ.



Точно так же его головная боль исчезла. Испарился, как плевок на солнце. Его череп все еще пульсировал, но боли не было. Не желая останавливаться на кажущемся противоречии, он взобрался на помост и лег, расположившись в центре. Соскользнув вверх с его плеча, Пип свернулась в тугой клубок возле его макушки. В обычном положении лежа на животе она бы сделала это на его груди или животе. Подняв руку, он ласково погладил ее мускулистую фигуру. Она была и всегда была его другом. Его компаньон. Его защитник. Также чуткий объектив, невольно и рефлекторно фокусирующий его своеобразный Талант.



Глубоко вздохнув и используя пятки, он подтолкнул их обоих вверх. Вверх, пока его голова не показалась под вторым, меньшим, внутренним куполом. Он закрыл глаза. Или, возможно, они были закрыты для него.



Глядя снаружи, Силзензузекс издала серию щелчков, свистов и восклицаний, подобных которым она никогда раньше не произносила. Рядом глаза Кларити стали очень, очень большими. Что касается Це-Мэллори и Трузензузекса, то они просто стояли по бокам от нее, обеспечивая комфорт своим физическим присутствием. Они все это видели раньше.



Внутренний купол над головой Флинкса начал пульсировать металлическими вспышками насыщенного темно-фиолетового цвета. Внешний купол взорвался ослепительной вспышкой всех мыслимых оттенков: обжигающе-малинового, сокрушительно-лазурного, флуоресцентно-розового и ярко-зеленого. Через непредсказуемые промежутки времени шары цветных молний вздувались, образуя выпуклости на верхних изгибах и гребне купола. Когда они достигли определенного пылающего, потрескивающего объема, они отделились и поднялись, как наэлектризованные воздушные шары, к дальней вершине внутреннего пространства Крэнга.



Все это только сигнализировало о начале.



Огромные трубы и цилиндры, выстроившиеся вдоль многокилометровых стен, ожили не только цветом, но и звуком. В то время как полосы интенсивного цвета бежали вверх по их возвышающимся бокам, как полеты электричества

от собственного генератора ван ДеГраффа Бога что-то более глубокое и резкое, более дикое и более глубокое, чем грохот под ногами, начало заполнять огромное внутреннее пространство. Это заставило Клэрити заткнуть уши, а потом опустить руки и прислушаться. Вибрации проникли в ее плоть и существо и проникли прямо в ее кости.



«Это музыка!» — закричала она, пытаясь перекричать воинственный грохот пришельцев.



Сидевшая рядом Це-Мэллори кивнула, наклонившись, чтобы закричать ей в ухо. «Музыка Тар-Айым. Чужая гармония и диссонанс. Инструментарий масштаба и размаха, не имеющих себе равных нигде в Содружестве». Он положил руку ей на плечо. «Созерцайте это: масса как масса».



Она подняла руку к куполу, который теперь был полностью окутан непрозрачным мерцающим цветом. «А как же Флинкс? Он это слышит?



С другой стороны почтенный философ отвернулся от крика-свиста на Сильзензузекс. «Только Флинкс знает, что он слышит! И то, что он слышит, Ксса!!лк, для остальных закрыто. Во время нашего предыдущего визита, много лет назад, мы узнали, что эта реликвия древнего народа является одновременно и музыкальным инструментом, и оружием».



Показав, что она поняла, она снова обратила внимание на платформу с цветной маской. Под двумя куполами время от времени в водовороте цвета и света мелькали ее возлюбленные. Она предположила, что он все еще жив и в порядке. Она так решила, потому что должна была.



Флинкс все ждал, когда вернется головная боль. Это не так. Вместо этого он испытал ясность восприятия, с которой раньше сталкивался лишь изредка. Экспериментально, предварительно, он попытался дотянуться, как делал это, когда лежал на аналогичной платформе под аналогичной конструкцией внутри самой огромной оружейной платформы Тар-Айым, пересекающей пространство. Боли тогда тоже не было. Он успешно общался, хотя и кратко и с заметной прямотой и простотой. Этот обмен будет более трудным, более сопряженным с неопределенностью. Его намерением было не просто установить и поддерживать контакт, но и зажечь не что иное, как разговор.



ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ.

Он был уверен, что именно это он и слышал. Или чувствовал, или ощущал. Крэнг был еще жив. Он был еще жив.



Теперь он должен был сделать свою попытку, сохраняя это таким образом.



Над его головой дергалась и судорожно дергалась свернувшаяся кольцом Пип, бездумная аласпинская мини-драга служила линзой, чтобы сфокусировать и усилить чувства ее хозяина. Как и на оружейной платформе, Флинкс попытался протянуть руку. Он лишь смутно осознавал огромную игру света и звука, происходящую вокруг него. Откликнется ли древний артефакт на его мысленный толчок чем-то большим, чем просто цветом, гармонией и тинтабуляцией инопланетной перкуссии?



— Ты помнишь меня, — с трудом произнес он. Чувствовать. Это был ментальный эквивалент выжидательно раскинутых рук.



Этого было достаточно.



была создана Наисма.



УМ КЛАССА А… Я ПОНИМАЮ ТЕБЯ. ВЫ ПРИЕЗЖАЕТЕ В поисках помощи, чтобы справиться с угрозой, которая приближается из-за пределов Кольца.



Не имея возможности тратить на это время, Флинкс сдержал свое удивление. — Вы знаете об этом?



ОНО ДОМИНИРУЕТ. ЭТО МАЧИТСЯ. ЭТО УГРОЖАЕТ ВСЕМ ВСЕМ. КАК ЭТО МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ БЕЗ НАБЛЮДЕНИЯ?



Завороженный, он вспомнил один исключительный опыт последних нескольких лет, а затем еще один, и еще.



«Ты был со мной, от меня. Ты подтолкнул меня к восприятию Зла».



СЕБЯ И ДРУГИЕ.



— Какие другие? Флинкс слегка скривился на платформе.



ДРУГИЕ, КТО ВАС ЗНАЕТ. ДРУГИЕ ВЫ МОЖЕТЕ ЗНАТЬ, НО Я НЕ МОГУ. ДРУГИЕ, КОТОРЫЕ НАСТОЛЬКО ОТЛИЧАЮТСЯ ДРУГ ОТ ДРУГА, КАК ВЫ ОТ I. НО ДРУГИЕ, КОТОРЫЕ ТОЖЕ ЗНАЮТ И БОЯТСЯ ТОГО, ЧТО УГРОЖАЕТ ВСЕМ. КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ, ВЫ - КЛЮЧ К ЕДИНСТВЕННОМУ ВОЗМОЖНОМУ ОСТАНОВИТЬ ЭТО. ВЫ ЕДИНСТВЕННАЯ ССЫЛКА, СУЩЕСТВУЮЩАЯ МЕЖДУ НАМИ.



Ключ. Флинкс уже слышал это раньше. Во сне как во сне, так и наяву. Кем он был сейчас? Спящий? Бодрствующий? Или дрейфовать в состоянии, о котором не мечтал ни один физиолог и для которого, следовательно, не было определения.



"Почему я?" — спросил он не в первый раз.



ВЫ АНОМАЛИЯ. ВЫ ОСОБЕННОСТЬ. НИЧТО, ЧТО МОЖНО ПРЕДСКАЗАТЬ, НЕ МОЖЕТ ОСТАНОВИТЬ РАСШИРЕНИЕ УГРОЗЫ. ТО, ЧТО ВЫ ЕСТЬ, НЕ ПРЕДСКАЗУЕМО.



"Я понимаю. Я и мои друзья потратили много времени и думали о возможных способах остановить или отвести в сторону угрозу, нависшую над всеми. Есть еще такой, как ты, еще один построенный разум Тар-Айыма. Я видел его, был на нем, общался с ним. Его структура содержит множество вас самих и великую силу, которую вы можете проецировать. Я и мои друзья верим, что он может быть достаточно сильным, чтобы остановить Зло».



Я НЕ МОГУ ДВИГАТЬСЯ. Я ПРИКРЕПЛЕН К ЭТОМУ МЕСТУ И К СЕРДЕЧНИЮ ЭТОГО МИРА, КОТОРЫЙ МЕНЯ ПРИНИМАЕТ. Я НЕ МОГУ СРАЖАТЬСЯ С ЗАХВАТЧИКАМИ. И ДРУГИЕ НЕ МОГУТ. НЕ ОДИН. ВОЗМОЖНО, ВМЕСТЕ МЫ МОЖЕМ ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ, НО НЕ ЗНАЕМ КАК. КАК КЛЮЧ, МЫ ДУМАЛИ, ЧТО ВЫ МОЖЕТЕ ЗНАТЬ ПУТЬ.



Путь? О чем говорил Крэнг? Единственный «способ», который знал Флинкс, — это возможный, который он обсуждал с Трузензузексом и Це-Мэллори.



— У меня есть одна идея, — торжественно объяснил он. «Протяни руку, если сможешь. Ищите индивидуальность, подобную вашей, но большую, чем ваша. Определите, найдите и просветите его. Дайте мне координаты. Я и мои друзья поедем туда. Я буду лежать там, как я лежу здесь, и отдавать от себя то, что никто и ничто другое, кажется, не может дать — будь то какой-то «ключ» или что-то в этом роде. Если вы и триада моих снов сможете быть со мной в этот момент, тогда мы увидим, сработает ли каким-то образом объединение наших мыслей и разумов, чтобы остановить то, что грядет, чтобы уничтожить все».



Пока звук и цвет бушевали по всей его структуре, Крэнг внутри молчал. Потом: МНЕ КАЖЕТСЯ НЕ ТАК. МНЕ КАЖЕТСЯ НЕДОСТАТОЧНО СИЛЫ. МНЕ КАЖЕТСЯ НЕДОСТАТОЧНО. НО… ВЫ УМ КЛАССА А. Я БУДУ СОБЛЮДАТЬ. А ТЕМ ВРЕМЯ... УСТОЙЧИВОСТЬ, И СПОКОЙСТВИЕ, И... ЖДИТЕ.



Снаружи купола Клэрити изо всех сил сдерживала себя. Так интенсивен был всеохватывающий цвет и так сияла молния, что она больше не могла видеть Флинкса, лежащего на внутренней платформе. Изначальная инопланетная гармония продолжала стучать ей в уши и разрушать ее рассудок. В тени продолжающегося самообладания Це-Мэллори и Трузензузекса она заставила себя сохранять спокойствие.



Но когда легкая буря разрушила ее чувства, она не могла удержаться от того, чтобы ее страх продолжал углубляться.



— Ты уверен, что с ним все в порядке? — крикнула она Це-Мэллори.



Глаза глубочайшей, яснейшей синевы смотрели в ее собственные. — Мы ни в чем не можем быть уверены, Клэрити! Длинная рука взмахнула рукой, чтобы окинуть взглядом их бурлящее небесами окружение. «Мы ничего не можем знать наверняка, пока это не прекратится!»



Это не было утешением, совсем не утешением. Но она была слишком сосредоточена, слишком увлечена и, откровенно говоря, слишком увлечена тем, что крутилось вокруг нее, чтобы плакать.



Флинкс чувствовал, как его тянет наружу. Он не изумлялся и не удивлялся этому ощущению, поскольку уже испытал его много раз. Рожденный силой проекции Крэнга, он парил в космосе. Звезды проносились в мгновение ока, раскидистые туманности появлялись и исчезали в одно мгновение мысли. Поиски, поиски, объединение — пока, наконец, не установилась связь. Слабый сначала, он быстро окреп, когда был получен ответ. Наступила какая-то радость, которой он не мог поделиться, когда артефакт вступил в контакт с артефактом. Он присутствовал при обмене, как он понял, но, хотя его фасилитатор и пытался, мало что из того, что произошло, могло быть ему передано.



Два машинных разума обменивались сообщениями. Два искусственных интеллекта, которые ранее не знали о существовании друг друга. Через пятьсот тысяч лет подобное общалось с подобным. Это было кратко, это было эффективно, это было возможно. Упрощенно говоря, это было два оружия, говорящих друг с другом. Два оружия, по крайней мере одно из которых способно уничтожать миры. Весь переход информации, в ходе которого был обменян эквивалент многих полных библиотек, занял менее одной минуты.



Ключ, подумал он. Вызывать. Такую мощь, как бродячая платформа Тар-Айым представляла. Будет ли этого достаточно? Крэнг, похоже, так не думал. Но это надо было попробовать. Ничего другого не было.



Все закончилось, как только началось. Он чувствовал, что отступает, отступает, его восприятие сужается. Вниз мимо солнц и неизвестных миров, через вихри энергии и диски темной материи; назад, назад к единственному мертвому миру, вращающемуся вокруг давно забытого солнца.



Он открыл глаза. Фактический фиолетовый на мгновение заменил визуальный фиолетовый, а затем оба исчезли в двойном моргании. Эхо невообразимых симфоний ненадолго отозвалось в его ушах, уже переходя в пианиссимо. Голос, который заменял его и быстро становился сильнее, был знаком.



«Флинкс, Флинкс!» Кларити была на возвышении и рядом с ним, как только он выпрямился и выскользнул из-под внутреннего купола. Он бы потянулся к ней, если бы с его головы не упал груз. Вытянув руки, он поймал Пип, когда она упала. Минидраг был полностью израсходован, совершенно обмяк и, если возможно, даже больше, чем ее хозяин.



Когда он держал летающую змею, Клэрити было трудно поцеловать его, но она старалась изо всех сил. Це-Мэллори был рядом с ним, помогая поддерживать его. Позади них Флинкс увидел двух транксов, которые смотрели и жестикулировали обеспокоенно. Наверху и вдалеке цвета тускнели, отступая, как бледный сироп, вниз по множеству цилиндров, выстроившихся вдоль высоких внутренних стен Крэнга.



Це-Мэллори не терял времени даром. "Что-нибудь? Как прошло? Знакомое, новое, шокирующее, обнадеживающее — скажите что-нибудь. Поговори со мной, Флинкс.



Не обращая внимания ни на физические размеры социолога, ни на его интеллектуальный рост, Клэрити встала между ним и его субъектом. — Оставь его в покое — во всяком случае, на время. Разве ты не видишь, что он совершенно истощен? Не дожидаясь ответа Це-Мэллори, она повернулась к Флинксу. "Ты в порядке? Могу я принести вам что-нибудь из скиммера?



Он сделал шаг и чуть не упал. Между Клэрити и Це-Мэллори — нет. "Вода. Вода была бы… хороша.



Развернувшись, она помчалась вниз по помосту туда, где они сложили припасы, принесенные из скиммера. Следуя более медленно, к Флинкс и Це-Мэллори присоединились Силзензузекс и ее Восьмой.



— Как это было, Флинкс? Обеими левыми руками Сил указала на спящую платформу. «Что там произошло, под всем этим шумом

а свет и цвет?



— Контакт произошел, — слабо сказал он ей, — и это было утомительно.



"Я вижу. Когда-то ты был храбрым мальчиком, — сказал ему Трузензузекс. «Теперь эта храбрость подкреплена зрелостью».



Усталый Флинкс улыбнулся своему старому наставнику. «Не рассчитывайте на это. Сколько минут я пролежал?»



— Минуты? Философ посмотрел на своего спутника-человека. «Я неправильно истолковал хроно?»



— Нет, — заверил его Це-Мэллори. Он встретил насмешливый взгляд Флинкса. «Вы пролежали в состоянии немногим менее четырех часов, мой юный друг».



Размышляя о несоответствии между восприятием и реальностью, Флинкс подытожил совершенно типичным наблюдением. «Это объясняет, почему я голодаю так же, как и хочу пить».



Как только они вышли из помоста, его товарищи помогли ему сесть на одну из непроницаемых скамеек, которые когда-то служили местом отдыха для Тар-Айыма. Несмотря на свое истощение, он отказался ложиться, предпочитая оставаться в вертикальном положении, пока пил, ел и медленно восстанавливал силы. Небольшого количества воды и подходящих питательных веществ было достаточно, чтобы оживить Пипа.



— Вы сказали, что контакт произошел. Сильзензузекс был так близок, что в его ослабленном состоянии ее характерный аромат угрожал одолеть его. «Что за контакт? С Крэнгом?



"Нет. Во-первых, между мной и Крэнгом произошел обмен». Он посмотрел поверх бутылки с водой, которую держал, на двух внимательных ученых. «Я объяснил нашу потребность. Несмотря на сомнительный потенциал, машина удовлетворила мою просьбу. Оно расширилось. Был установлен контакт с блуждающей реликвией.



Трузензузекс и Це-Мэллори обменялись ликующим шепотом. — Вы узнали его местонахождение? Флинкс кивнул. Философ повернулся к своему коллеге-человеку. «Мы должны подготовиться к выходу отсюда и как можно быстрее отправиться в нужном направлении».



Клэрити немедленно придвинулась ближе к Флинксу. «Что с вами, люди? Посмотри на него! Разве ты не понимаешь, насколько он слаб? Ему нужно время, чтобы отдохнуть и восстановить свои силы». Ее тон помрачнел. — Он не инструмент, черт возьми!



Це-Мэллори не моргал, не отводил взгляда, отвечая ей. — Боюсь, дорогая, что это он.



— Ну, мне все равно, что ты думаешь. Я столкнулся с этим надвигающимся ужасом глубже, чем любой из вас, и я знаю, что его не будет здесь ни завтра, ни послезавтра. Нет ничего, что не могло бы подождать день или два».



«Оружейная платформа, помощи которой мы ищем, может не ждать», — сказал ей Трузензузекс. «За день или два он может преодолеть миллионы единиц расстояния. В неделю десятки миллионов». Он посмотрел на Флинкса, пока тот пил из гибкого самоохлаждающегося контейнера для жидкости. «Нельзя медлить с судьбой цивилизации».



«Это не имеет значения». Выпив остатки содержимого бутылки, Флинкс прислонилась к Кларити. Соскользнув вниз, он оказался лицом к ней на коленях. Пип воспользовалась возможностью, чтобы скользнуть на тело своего хозяина, сформировав на его животе серию твердых змеевидных колец.



При отсутствии век взгляд Трузензузекса не мог сузиться, но его тон производил тот же эффект. — Что ты имеешь в виду под «это не имеет значения»? Вы снова соскальзываете в депрессию, даже когда вы соскальзываете назад на своем основании?»



— Нет, совсем нет. Флинкс удовлетворенно посмотрел на Клэрити, которая одарила его улыбкой, которая никогда не переставала излечивать всевозможные травмы, физические и прочие. «Я имею в виду, что это не имеет значения, потому что нам не нужно торопиться, чтобы вступить в контакт с оружейной платформой».



Це-Мэллори неуверенно посмотрел на вечно непредсказуемого юношу. "Почему бы нет? То, что только что сказал Тру, верно».



— Я это понимаю. С болезненным вздохом Флинкс закрыл глаза, на этот раз он надеялся увидеть, почувствовать и испытать как можно меньше. «Я имею в виду, что нам не нужно торопиться вступать в контакт с оружейной платформой, потому что она идет сюда…»



Флинкс знал, что произойдет, потому что Крэнг сообщил ему об этом, и потому что он сам это почувствовал, но временные рамки не были частью обмена. Оружейная платформа приближалась к Booster. Если верить Крэнгу, это было несомненно. Когда приедет великая машина сказать не мог. Когда Це-Мэллори мягко предложила Флинксу вернуться под купол и попытаться выяснить это, Кларити Хелд подошла к мускулистому социологу с одной стороны и спустилась с другой. Сам Флинкс не мог знать, что может сделать с ним еще одна столь быстрая попытка установить связь с древним инопланетным устройством. Это может привести к тому, что он получит дозу церебрального улучшения, как это было в первоначальной связи несколькими годами ранее. Или его простой органически устроенный человеческий мозг может, наконец, сломаться под нагрузкой.



Так что они ждали. Пока они это делали, Кларити, Флинкс и Силзензузекс отправились исследовать раскинувшийся мертвый город, а двое ученых развлекались, пытаясь извлечь гармонические фракталы из записи, сделанной скиммером музыки Тар-Айым.



Прошла неделя, прежде чем Учитель передал сигнал тревоги с шаттла на скиммер и далее на их индивидуальные коммуникаторы.



«Что-то появилось из космоса-плюс, чтобы занять позицию за пределами самой дальней планеты этой системы».



"Я знаю." Флинкс поспешил успокоить осторожный ИИ своего корабля. «Гость ожидается».



«Узнав его и вспомнив его возможности, я очень рад это слышать, Флинкс. Его параметры, похоже, не изменились. Это то, с чем мы сталкивались ранее, около шести лет назад. Точное время совпадения… —



Не обязательно, — сказал Флинкс своему кораблю. "Я помню."



— Ты все помнишь. Корабль не пытался льстить, просто констатировал факт.



«Роскошь забвения, кажется, всегда ускользает от меня». Повернув голову, он взглянул на Пипа. Минидраг крепко спал у него на плече. Видя свою любимицу так часто умиротворенной, он сожалел, что не может поменяться с ней местами.



Поднявшись со своего места, где он сидел глубоко на краю амфитеатра, он запрокинул голову, чтобы, возможно, в последний раз взглянуть на внутреннюю часть Крэнга. Странно стойкий туман, висевший у дальней вершины, ряды цилиндров и труб, выстроившиеся вдоль наклоненных внутрь стен, помост оператора: картины и воспоминания, преследовавшие его с раннего отрочества, теперь освежились во взрослой жизни. Он всегда будет носить их с собой. Как только что напомнил ему ИИ Учителя, он никогда не забывал.



То, что они покидали это место физически, не означало, что оно будет выброшено из его разума, как и то, что оно отсутствовало в его повторяющихся, часто загадочных снах.



Получив недавно прибывший артефакт Тар-Айым, описанный им Флинксом, Це-Мэллори и Трузензузекс очень хотели увидеть его своими глазами. В качестве офицера службы безопасности Объединенной церкви Силзензузекс проявляла профессиональный интерес к любым несанкционированным и незарегистрированным оружейным системам. И хотя Кларити в первую очередь интересовало здоровье и благополучие Флинкс, она должна была признать, что не совсем лишена любопытства к самой посетительнице.



— Он действительно такой большой? — спросила она, когда они вышли из шаттла и вернулись в грузовой отсек в нижней части «Учителя».



"Нет." Он не улыбался и не шутил. «Он больше. Ты увидишь."



Устаревшая и теперь далекая звезда Солнечной системы Бустера могла похвастаться классическим набором скалистых внутренних миров и внешних газовых гигантов. Направляясь за пределы системы в обычное пространство, они миновали несколько таких необитаемых безымянных сфер. Не было необходимости подплывать так близко, чтобы встретиться с артефактом, но двое ученых и слышать не хотели об уходе, не воспользовавшись возможностью сделать хотя бы несколько номинальных измерений мимоходом.



Когда Учитель начал приближаться, все собрались в рубке корабля, чтобы осмотреть главный аванпорт. Несмотря на то, что Флинкс рассказал им о реликвии, Силзензузекс все же призналась, что была в замешательстве, когда смотрела на сферический объект, занимавший пространство впереди и немного слева.



— Где он, тлакчк?



— Ты смотришь на это. Стоя у нее за спиной, Флинкс смотрел на чуждую сферу, из которой он едва сбежал, сохранив свою жизнь, полдюжины лет назад.



— Ты имеешь в виду, — щелкнула она, — это в

где-то на орбите над поверхностью?



— Нет, — сказал он ей. «Я имею в виду, что это все. Судно. Оружейная платформа «Тар-Айым».



Не имело значения, что он описал им артефакт. Одно дело сказать, что судно размером с планету. Попытка постичь действительность чего-то столь огромного, как он хорошо знал, была совершенно другой задачей.



Он выглядел точно так же, как он помнил его по встрече много лет назад, когда он был вынужден исследовать его самый внешний уровень, преследуемый людьми-убийцами, ненасытной Энн и… еще одним. Он заставил себя отодвинуть тревожные воспоминания в прошлое, запихнуть их в переполненную папку подобных тревожных происшествий из его истории. Все было кончено и покончено, и ради всех остальных ему нужно было сосредоточиться на настоящем.



Как планета затянутый облаками земной шар не производил особого впечатления. Как корабль, искусственная конструкция, он превосходил все, что человечество когда-либо представляло, за исключением моментов одурманенной инженерной фантазии и концептуального бреда. Густой газообразный облачный покров, испещренный желтыми и темно-красными пятнами, отливал унылой бронзой в слабом свете далекого солнца. Склонившись над передней консолью, Кларити указала на раздраженного Хлама, который изо всех сил пытался не соскользнуть с ее левого плеча.



«Посмотрите туда, в северное полушарие. Это буря?



Флинкс посмотрел туда, куда она указывала. Он знал, что предвещает вихрь, который она выделила. Буря была такой же искусственной, как и колоссальный механизм, ее породивший.



«Я почти уверен, что это знак того, что наше присутствие было признано», — сказал он ей. Чего он не добавил, так это того, что артефакт Тар-Айым, который был в два раза больше Земли, возможно, приветствует его, потому что помнит его с прошлого раза.



Учитель мог подписаться под той же теорией, но все, что она говорила, было: «Я получаю сигнал направления».



— Следуй за ним, — резко ответил Флинкс. Клэрити посмотрела на него.



— Я знаю, что у тебя был контакт с этим — судном — раньше, Флинкс, но не должны ли мы принять какие-то меры предосторожности, прежде чем идти ко дну? Активация щита, может быть, или инициация…

"Которого?" Он мягко прервал ее, кивая в иллюминатор на огромную массу облаков, металла и черт знает чего еще. «Оружие? Я уже говорил вам, на что способны Крэнги. Этот корабль размером с мир, вероятно, способен создать разрыв, достаточно большой, чтобы поглотить всю систему. По крайней мере, мы на это надеемся. Иначе нет смысла в этой встрече. Что бы вы предложили в качестве защиты, если бы оно решило, что мы заслуживаем враждебного ответа?



Она обдумала его слова, затем медленно кивнула. — Может быть, слабая похвала. Я понимаю твою точку зрения.



По мере того, как крошечная часть бурлящей, плотной, синтетической атмосферы была высосана гигантскими воздухозаборниками, часть поверхности оружейной платформы стала видна тем, кто ютился в диспетчерской Учителя. Не было ни вздохов недоверия, ни бормотания изумления при виде, открывшемся таким образом. Реликвия была просто слишком велика, слишком ошеломляюща, чтобы вызвать что-то большее, чем постоянную благоговейную тишину. Появились внешние постройки из металла и керамики, хрусталя и металлического стекла и других экзотических материалов. Одни постройки были размером с город, другие размером с континенты. Иллюминаторы всех цветов и оттенков вспыхивали там, где рассеивалась вуалирующая метановая дымка.



— Он не просто большой, — пробормотал Силзензузекс. "Это прекрасно. Думать, что кто-то построил это, что это конструкция, а не естественный объект, было бы попыткой поверить, если бы я сам на это не смотрел».



На плече Флинкса шевелился Пип. — Не забывай, что это оружие, — напомнил он ей. «Вполне возможно, что это самое большое оружие из когда-либо созданных».



Стоя справа от него, Кларити смотрела на артефакт, когда Учитель начал спускаться. «Однажды я видел изображение древнего терранского оружия, металлического снаряда, датируемого эпохой задолго до Слияния. Он использовал горючий порошок, чтобы бросить кусок свинца к цели. Меня поразила не примитивная технология; это было украшение. Золотая филигрань, драгоценные камни и инкрустация из слоновой кости». Она изучала вид снаружи. «Почему так много разумных видов находят оружие достойным украшения?»



Любопытный Флинкс задумался над ее вопросом и повернулся, чтобы указать путь к отсеку для шаттлов. — Что такое слоновая кость?



Молнии высотой в несколько километров прорезали густую атмосферу в непосредственной близости от нисходящего спирального вихря, расчищавшего путь сквозь облака к поверхности. Когда шаттл Учителя снижался, толкаясь и раскачиваясь под воздействием окружающего синтетического циклона, под ним появилось отверстие, как часть поверхности, раскрывшаяся, чтобы приветствовать крошечное прибытие. Проем был более чем достаточно широк, чтобы впустить посетителя. Этого было более чем достаточно, чтобы принять любой город на Земле, если бы у человека были средства и желание предпринять такое посещение.



— Если одинокий Крэнг на Ускорителе питается от энергии самого планетарного ядра, — вслух размышлял Це-Мэллори, — то что могло привести в движение искусственный мир таких размеров? Не говоря уже о множестве сопоставимых разрушительных устройств, которые он поддерживает».



«Очевидно, источник энергии за пределами наших ограниченных возможностей по проектированию, киссальт». Трузензузекс восторженно смотрел на передний порт. «Какой-то двигатель материи-антиматерии, который давно обсуждался и искался. Или, возможно, судно способно направлять энергию маленькой белой дыры, для которой его строителям каким-то образом удалось придумать защитную оболочку. Голова в форме валентинки склонилась к своему старому другу. «У нас едва ли есть теоретическая математическая основа, чтобы начать рассматривать такую технологию».



Чудо самой инопланетной инженерной мысли, огромная площадь сплава, из которого состоял портал, начала закрываться позади и над ними, когда шаттл рухнул на обширную, открытую и в остальном незанятую палубу. Учитель немедленно сообщил тем, кто находился на борту, что внешняя гравитация терпима, а внешнее давление воздуха быстро растет.



— Здесь есть несколько необычных газовых примесей, — сообщил Флинкс своим спутникам, — но по сути это та же самая атмосфера, которой мы дышали на Бустере. Тар-Айым, может быть, и не были похожи на нас, но сосали тот же воздух.



Трузензузекс устремил свой непреклонный взгляд на своего молодого соратника. — Откуда ты знаешь, как выглядел Тар-Айым, Флинкс?



«Я узнал в прошлом году. На Реплере. Это было неловкое время для меня. Часть моего путешествия, чтобы узнать о моих ближних и найти себя. Оказалось, я узнал и о некоторых других вещах». Он пожал плечами. — Так всегда бывает. Говоря это, он старался не смотреть в сторону Кларити.



— А, — пробормотал Це-Мэллори, — вы наткнулись на какую-то гипотетическую реконструкцию самих Тар-Айымов.



"Что-то такое." Флинкс, недовольный цепочкой вопросов, указал на их ближайшее окружение. «Я не знаю, тот ли это портал, через который я вошел в прошлый раз, когда был здесь, поэтому я не знаю, как скоро он сузится, но мы должны быть в состоянии приземлиться ближе к одному концу посадочной площадки. . Дальше должны быть коридоры, а потом… — Его слова оборвались, когда он вспомнил.



"А потом?" Ясность подсказала ему.



Наконец он посмотрел на нее. «Тогда нам нужно найти платформу другого оператора, подобную той, которую я использовал на Booster. Так что я могу попытаться установить контакт.



Они приземлились без происшествий. За пределами шаттла огромное пустое пространство посадочной палубы, казалось, чуть-чуть содрогалось от эха рева сотен давно исчезнувших кораблей. Когда ИИ шаттла объявил, что атмосферное давление снаружи достигло нормального уровня, они взвалили рюкзаки, набитые припасами, и высадились через разгрузочную рампу корабля.



Стоя вместе у его основания, Кларити и Силзензузекс восхищались далеким металлическим небом. Шлюз был достаточно просторным, чтобы вместить любой корабль Содружества, и еще оставалось достаточно места. Он был достаточно большим, чтобы выдерживать собственную погоду. Его не было, потому что, как и в любом другом аспекте артефакта, условия внутри были тщательно запрограммированы.



Когда Силзензузекс столкнулась со своим Восьмым и Це-Мэллори, Кларити присоединилась к Флинкс. — Ты сказал Це-Мэллори, что знаешь, как выглядело одно из существ, сделавших это. Она колебалась. «Я рискну предположить, что они не были похожи на двуногих млекопитающих».



Он кивнул в знак согласия. Изучая ближайший из множества ответвляющихся коридоров с высокими потолками, ведущих от посадочной палубы в недра инопланетного корабля, он уже протягивал свой Талант. Он ничего не почувствовал, но это не означало, что они приземлились в труднодоступном месте. Им просто нужно было надеть рюкзаки и начать физический обыск. По крайней мере, на этот раз, когда он окажется в незнакомых коридорах и туннелях, он сможет безопасно двигаться дальше, зная, что находится в компании друзей, а не убегает от тех, кто желает ему смерти.



«Они были крупнее нас, — сказал он ей. «Впечатляюще, но не чудовищно большой. Гораздо крепче тело и телосложение. Вспомнив выжившую Пеот, с которой он работал, чтобы победить Вом на Реплере, он попытался создать для нее образ. «Скрестите гигантского сверхразумного краба с медведем, наделите его четырьмя глазами и серебристой шерстью, торчащими бивнями и постоянной меланхолией, и вы получите Тар-Айыма».



— Звучит пугающе, — прокомментировала она, когда он закончил.



«Оценивая другого разумного, вы всегда должны выходить за рамки внешнего вида». Остановившись в коридоре, он взвалил на плечи свой рюкзак и двинулся вперед. «Вот с чем пришлось столкнуться человечеству, когда мы впервые вступили в контакт с транксом».



— Не говоря уже о том, — мрачно заметила Сильзензузекс, следуя за ним на всех шести ногах, — о шоке и отвращении, которые нам пришлось преодолеть после наших первых встреч с людьми.



Проход, который выбрал Флинкс, был достаточно высоким и широким, чтобы вместить несколько больших грузовых скиммеров, идущих в тандеме. Несмотря на утверждение Флинкс о том, что сами Тар-Айим не были намного больше людей, Кларити испугалась их окружения. Часть ее беспокойства была смягчена суровым инопланетным великолепием, с которым они столкнулись. Технология «Тар-Айым» не была настолько чуждой, чтобы элегантность, присущая ее конструкции, осталась неоцененной.



Время от времени окружающие их стены образовывали широкие изгибы, в то время как в других случаях коридор сжимался в одеяло из острых углов. Хотя большая часть

материал, из которого было сшито их окружение, напоминал ей металл, Це-Мэллори и Трузензузекс уверяли ее, что это нечто совершенно иное. Карбонатные или силикатные сплавы, возможно, или керамика неизвестного типа. Большая его часть казалась скорее органической, чем инертной. Там были трубы и трубопроводы, выступы и впадины, о назначении которых посетители могли только догадываться. Флинкс так же не знал об их цели, как и его эрудированные наставники.



Им не нужно было продвигаться в темноте или при искусственном освещении. Свет был повсюду, гораздо больше, чем помнил Флинкс. Конечно, во время его предыдущего визита гигантский корабль вернулся к жизни после полумиллиона лет относительного покоя. Теперь, когда он снова полностью проснулся, полная функциональность была восстановлена.



Мало того, что салон был освещен, так еще и будоражил постоянный шум. Скрипы и скрипы, жужжание и жужжание, свист, треск и хлопки сопровождали посетителей, пока они продвигались вглубь корабля. Клэрити развлекалась, пытаясь сопоставить незнакомый звук с воображаемой функцией. Ее изобретения были больше связаны с фантазией, чем с физикой.



У Флинкса не было времени на такие развлечения. История моей жизни, размышлял он, идя вперед. Несмотря на свои опасения, он старался сдерживать свой темп, зная, что его шаг был значительно длиннее, чем у любого из его товарищей, за исключением дородного Це-Мэллори. Даже когда он руководил охотой за точкой контакта, он знал, что существует вероятность того, что они могут ходить пешком до конца своей жизни и исследовать только мельчайший фрагмент интерьера корабля, так и не наткнувшись ни на одну из желанных платформ оператора.



Время от времени они сталкивались со свободно плавающими конгруэнтностями света. «Амбиент ламбент», — назвал их жизнерадостный Це-Мэллори. Эти блуждающие светимости случайным образом проявляли все цвета спектра. Некоторые были настолько бледны, что казались не более чем моргающими призраками. Другие сохраняли интенсивность, граничащую с твердостью. Обсуждая природу феномена перемещения, Флинкс и двое ученых были уверены, что коридор также посещают подобные существа, обитающие в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах и, следовательно, невидимые для человеческого или транксового зрения. Роль динамических плывущих огней оставалась неизвестной, хотя по причинам, которые Флинкс не мог понять, он обнаружил, что избегает случайных парящих сфер определенного синего оттенка.



Коридоры вели к комнатам, а комнаты к покоям без каких-либо признаков или признаков контактного помоста, который раньше использовал Флинкс. Один из таких проходов вел в гигантскую пещеру, которую Це-Мэллори охарактеризовал как «цирк для прирученных молний». Даже с надетыми защитными масками или очками было трудно смотреть более минуты или двух прямо на ослепительное зрелище потрясающих электрических разрядов, которые непрерывно вспыхивали на огромном открытом пространстве размером с большой город. Еще более поразительным, чем само зрелище, было то, что вся сталкивающаяся, вспыхивающая энергия выполняла свою неизвестную цель в почти полной тишине. Не имея возможности увидеть безопасный путь через или вокруг этого удивительного, но загадочного дисплея, они были вынуждены немного отступить и свернуть в другой коридор, который вел в другом направлении.



Чем дольше они шли, тем глубже проникали в артефакт и тем дальше оказывались от огромного шлюза. Приспособленное к местонахождению шаттла их оборудование не давало им сбиться с пути. Проблема, как указал Truzenzuzex, заключалась в том, что у них не было «пути». Они просто щупали и тыкали, надеясь найти куполообразную платформу, которую Флинкс успел активировать раньше. Несомненно, существовали и другие методы и средства связи с гигантским кораблем Тар-Айым, но ни Флинкс, ни ученые понятия не имели, из чего может состоять такое оборудование и как его можно идентифицировать. Насколько они знали, они могли уже пройти мимо сотни манящих проницательных коммуникаторов, не узнав ни одного из них.



Вместо заходящего солнца или таймера на борту «Учителя» истощение подсказывало им, когда пора остановиться на день. Они разбили лагерь (странно, размышлял Флинкс, думать о том, чтобы «разбить лагерь» внутри звездолета) посреди длинного коридора, который, в отличие от многих других, которые они исследовали, был почти темным. Плавно изогнутый потолок и пол были черными, как космос, а противоположные стены были пронизаны мерцающими медными венами, которые вздымались и текли, как живой глицерин. Мягко напевая себе под нос, эти гибкие встроенные полосы обеспечивали единственное освещение от одного конца темного коридора до другого. Протянув руку, чтобы коснуться одной из таких блестящих полосок, Клэрити призналась, что на ощупь она была теплой, как позолоченная кровь.



Повторив действие, Силзензузекс заявила, что ничего подобного не чувствует. На ощупь Це-Мэллори каждая из пульсирующих извилистых линий казалась холодной, как лед. Попеременно горячие и холодные, пластичные и прокладывающие себе путь сквозь черное дерево стен, завораживающие контуры могли быть носителями энергии, связи или прокручивающегося письма Тар-Айым. Для посетителей одно предположение было равносильно другому. Независимо от их истинной функции, загадка сияющих полос служила по крайней мере одной полезной цели: они занимали двух ученых, в то время как все остальные готовились ко сну.



Все, что им нужно, это немного сухих дров, чтобы разжечь открытый огонь, размышлял Флинкс, и их положение будет полным.



Твердый керамический пол не подходил, но все так устали, что это не имело значения. Хотя Флинкс предпочел бы лечь спать в своей каюте на борту «Учителя», по крайней мере у него были Кларити, Пип и Лом в компании. Устроившись на месте у одной из стен, он сунул рюкзак себе под голову и изо всех сил старался убедить себя, что это подушка. Положив голову ему на грудь, Клэрити выиграла от набивки, которая была значительно мягче, но менее неподвижной. Два минидрага выглядели лучше всех, каждый свернувшись калачиком на мягком, теплом, знакомом человеке.



— Я просто подумала, — задумчиво прошептала Клэрити, закрывая глаза от красноватого свечения загадочных линий, испещренных прожилками ближайшей черной стены.



— Опасно в таком месте, как это, — парировал он в полумраке.



Ее сжатый кулак игриво ударил его по грудине. Слегка раздраженный, встревоженный Пип на мгновение взглянул на нее, прежде чем снова устроиться внутри ее розово-голубых колец.



"Я серьезно! Что, если мы не сможем найти одну из платформ оператора или что-то еще, что можно использовать для связи с этой реликвией? Называть его здесь, на окраине этой системы, было бы пустой тратой времени. Мы вернемся в Бустер и попытаемся заставить Крэнга что-нибудь сделать?



"Я не знаю." Он пожал плечами под ней. — Я не загадывал так далеко вперед.



Она знала, что он говорит правду. Вся его жизнь была построена на том, чтобы не думать слишком далеко, потому что каждое мгновение ее было сопряжено с опасностью или конфликтом, неуверенностью или замешательством. И все же, сказала она себе, всегда бывает первый раз.



В конце концов, он никогда не переставал думать о ней.



«Если мы не сможем установить контакт, — продолжала она, — и нам придется сдаться и вернуться на Новую Ривьеру, что тогда произойдет?»



Она чувствовала, как он ерзает под ней, пытаясь устроиться поудобнее. — Мы с тобой поженимся, переедем туда, где Орден Нулей не сможет нас найти, создадим семью, проживем жизнь, состаримся вместе и умрем. В зависимости от того, как и продолжит ли Великое Зло двигаться к Млечному Пути, через некоторое время после нашей смерти оно ударит по самым отдаленным окраинам галактики и начнет пожирать одну звездную систему за другой. В конце концов эта галактика исчезает, и сущность, по всей вероятности, переходит к следующей».



Лежа рядом с ним в тусклом красном свете, она какое-то время молчала. «Я никогда не думал, что если бы мое счастье было гарантировано, я бы не был счастлив. Это слишком большое противоречие?»



— Нет, если вас волнует судьба человечества, Содружества и любого другого разумного существа, вне зависимости от формы, размера или культуры. Иногда мне хочется, чтобы мне было все равно. Хотел бы я забыть обо всем этом и для разнообразия быть полностью эгоистичным». В рассеянном сиянии он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. — Я пытался, ты знаешь. Некоторое время мне было так противно все, что я видел вокруг себя, что я действительно работал над этим. Быть эгоистичным».



— Ты потерпел неудачу, — проницательно сказала она ему.



Подъем и опускание его груди мягко

поднимала и опускала голову. Опираясь на него, она нашла это стабильное движение странно успокаивающим.



— Боюсь, что да, — признал он. «Это то, что происходит с осознанием того, что в схеме вещей отдельный человек совершенно не важен. Ваша собственная жизнь бессмысленна. Что имеет значение, так это выживание разума, продолжение сознательной мысли где-то в космосе».



Что-то маленькое, заостренное и слегка влажное несколько раз ударило ее по щеке.



— Нам лучше помолчать. Лом становится раздражительным со мной. В слабом сиянии, отбрасываемом плавными сияющими линиями, проходящими сквозь черные стены, она могла разглядеть слабую улыбку Флинкса.



— Тогда, скорее всего, Пип в любую минуту тоже попросит меня замолчать. Спокойной ночи или чего там хорошего, Клэрити.



— Спокойной ночи, Флинкс. Подняв правую руку, она ласково провела ею по его щеке, а затем закрыла глаза, вздыхая против него. Убаюканная мурлыканьем стен и собственной усталостью, она почти мгновенно уснула, как и два минидраги.



Лежа, созерцая их невероятное окружение, Флинкс почувствовал, как у него тяжелеют глаза. Голова не болела. Этого было достаточно. Очень скоро он заснул так же крепко, как и его возлюбленная.



Вскоре после этого на него наткнулась сонная фигура с твердым панцирем, передвигавшаяся на нескольких ногах. В поисках своего добродушного Восьмого Сильзензузекс вместо этого наткнулась на человека. Она не была недовольна. Люди излучают больше тепла, чем транкс. Когда Флинкс не шевелил и не отталкивал ее, она была более чем удовлетворена тем, что поджала все шесть ног под живот и грудную клетку, переплела антенны для безопасного сна и легла рядом с ним. Прижатие ее тела к его телу заставило Флинкса несколько мгновений беспокойно шевелиться, прежде чем затихнуть. Транкс был тверд, как пол.



Если не считать сладкозвучного гудения стен, в длинном коридоре было тихо.



Время прошло. Утомленные многочасовыми походами и поисками, человек и транкс не шевелились. Поэтому они не заметили крошечных огоньков, каждый не больше булавочной иглы, которые начали появляться из мерцающих линий на окружающих стенах. Вспыхивая таким же количеством цветов, как и их собратья по длинному коридору , они дрейфовали к двум группам спящих фигур, словно множество разумных пылинок. Сначала их было немного.

Вскоре их стало сотни.



Прищурив глаза, Пип подняла голову. Полдюжины точек сияния плясали перед ее лицом. Они парили там, не производя шума, изредка меняя цвет. Минидраг какое-то время смотрел на них. Затем она широко зевнула, опустила голову обратно на своего хозяина и снова заснула. Под ее расслабляющими кольцами Флинкс пошевелился, но не проснулся.



Теперь над спящими плясало несколько тысяч крохотных ярких огоньков, словно множество кибернетических светлячков. Время от времени несколько фосфоресцирующих точек встречались и сливались. В других случаях один разделялся, чтобы стать двумя. Они не задерживались долго. Примерно через десять минут, проведенных в том, что могло бы быть молчаливым осмотром незваных гостей, огни начали исчезать. Один за другим они слились с текущими потоками света, полосавшими противоположные стены. Посетители спали под потолком, чернее ночного неба в любом другом мире.



На следующее утро, сразу после завтрака, они нашли контактную площадку.



Расположенная в дальнем конце большого, но не подавляющего конусообразного красно-золотого помещения с покатым ребристым полом и изрытым оспинами потолком наклонная платформа была знакома по форме и размеру, но не по дизайну. Плавно наклоненная плита была покрыта четырьмя прозрачными куполами вместо обычных двух. Расположенные один внутри другого, они поднимались к остроконечным гребням, а не плавно изогнутым.



— Я ничего об этом не знаю, Флинкс. Це-Мэллори был явно недоволен, изучая конфигурацию. «Дизайн и компоновка заметно отличаются от пульта оператора внутри Krang на Booster».



Задумчиво глядя на манящую трибуну, Флинкс кивнул в знак согласия. «Он также отличается от того, который я использовал ранее, когда работал над этим артефактом. Но это должен быть коммуникатор-контакт. Он указал в его сторону. «Композиция платформы, общий размер и форма — все под множеством куполов точно такое же».



«Возможно, такое расположение предназначено для обеспечения еще лучшей связи и большего контроля». Трузензузекс звучал с надеждой, когда его антенны махнули в направлении помоста.



Кларити стояла рядом с Флинкс. «Или, может быть, это требует больше опыта и навыков для работы». Она посмотрела на него. «Мы можем продолжать искать платформу, подобную той, которую вы использовали раньше».



Он рассмотрел варианты. Да, они могли бы продолжить поиски. Да, ему было бы удобнее расположиться под двойными прозрачными куполами, с которыми он был знаком. Но за более чем день зондирования они не обнаружили ничего, даже отдаленно похожего на контактную платформу. Здесь, прямо перед ними, как будто это было брошено туда в ответ на их желание, было что-то достаточно похожее, чтобы его стоило попробовать. Возможно, Truzenzuzex был прав, и его кажущаяся большая сложность позволила бы улучшить связь и улучшить контроль. Наверняка нетипичная компоновка камеры намекала на что-то из ряда вон выходящее.



Это я, — дразнил он себя, пытаясь укрепить свою решимость. Что-то необычное. Если исходить из этой предпосылки, то он оказался в правильном месте.



— Я собираюсь попробовать, — сказал он Кларити и остальным. «Если это не сработает, мы продолжим поиски. Если это так, это не обязательно означает, что я могу связаться с чем угодно отсюда. Эта комната может быть не чем иным, как изысканным классом Тар-Айым или кухней.



«Это также может быть камера для самоубийц или специализированная ниша для совершения религиозного самосожжения», — посоветовала ему Кларити.



«Это моя девочка, — парировал он, — всегда ободряющая».



«Клэрити — мое имя и Кларити — моя игра», — возразила она со всей серьезностью. «Я просто не хочу, чтобы ты умер из-за того, что ты решил попробовать активировать другую часть инструментов Тар-Айым, не продумав это как можно тщательнее».



— Тогда мы полностью согласны. Он обнаружил, что Це-Мэллори смотрит на него. "Сэр?"



Социолог-солдат не колебался. «Если вы считаете, что есть достаточное сходство с аппаратом, которым вы уже управляли, то я должен согласиться с Тру». Подняв руку, он указал на платформу. «Большая схематическая сложность подразумевает более высокий, а не меньший уровень важности. Если ты не сможешь его активировать и похоже, что он доставляет тебе неприятности, мы с Тру будем рядом, чтобы вытащить тебя.



Остались невысказанными потенциальные неблагоприятные побочные эффекты, как психические, так и физические, которые он мог бы пострадать от такого резкого и насильственного отключения от инопланетного инструментария. Он не предлагал возможности для обсуждения, как и двое ученых, или Кларити, или Силзензузекс. Не было необходимости распространяться о неудобной возможности, о которой все уже знали.



Он поцеловал Клэрити, ничего не сказал, но обнаружил, что его отстранили для второго, более продолжительного объятия. Трузензузекс, хорошо знакомый со своеобразными ритуалами ухаживания человечества из-за продолжительного времени, проведенного среди этого вида, не обращал внимания на кажущиеся бесконечными физические отношения. В отличие от своего измученного Восьмого, Сильзензузекс смотрела на нее с беззастенчивым восхищением. Она была очарована хитросплетением нежного обмена, физической податливости которого не мог подражать ни один хитиновый транкс.



Флинкс, наконец, заставил себя высвободиться. Слегка прикоснувшись указательным пальцем к кончику дерзкого носа Клэрити, он нежно пробормотал: — Если мы продолжим в том же духе, я не буду в состоянии попытаться установить контакт.



Ее губы ненадолго слились с его пальцем. — Если мы продолжим в том же духе, я вам не позволю.



Последнее объятие, и он отвернулся, целеустремленно направляясь к возвышению. Она знала, что он должен это сделать, и эта неумолимость заставляла ее ненавидеть всю вселенную. Она заставила себя не плакать, не кричать. Почему Флинкс? Почему не Бран Це-Мэллори или Трузензузекс? Они были старше, их жизнь уже была на обратной стороне неизбежного сползания в вечность. Почему не их или кого-то другого, а не единственного мужчину, которого она когда-либо любила? Она, конечно, знала ответ, как знала, что иначе и быть не могло.



Что касается вселенной, то ее это не заботило.



Невольно она обнаружила, что приближается к Силзензузексу. Испытывала ли самка транкса такую же привязанность к партнеру? Какие эмоции возникли у личинок, которые позволили одному из них сблизиться с другим представителем того же вида? При всем их здравом смысле и сочувствии, их доброжелательности и внутренней доброте, их нежном прикосновении и изысканном аромате тела, нельзя было избежать того факта, что транксы по-прежнему напоминают гигантских жуков. Внутри, глубоко внутри, действительно ли они чувствовали что-то подобное женщине к мужчине, которого она любила?



Она почувствовала, как что-то коснулось ее. Оглядевшись, она увидела, что офицер службы безопасности наклонил обе ее антенны вправо, чтобы они могли соприкоснуться с голой левой рукой Клэрити. Это было похоже на то, как если бы вас ласкали парой качественных тряпок из перьев. Это также ответило на ее вопрос.



Флинкс приблизился на пару метров к приподнятой платформе, когда тонкая вибрация пола донеслась до него сквозь сапоги. В то же время самый большой и крайний из четырех куполов ожил, став полупрозрачным, как свет цвета густых сливок, омывавший его и пронизывающий его. Флинкс немедленно остановился. Никогда ранее в трех предыдущих случаях, когда он использовал такие платформы, не проявлялось никакого свечения, пока он не оказался внутри самого внешнего купола. В то же время настороженная, Пип подняла ее голову с плеча и уставилась на него. Напряжение в витках минидраги причиняло ему боль, когда они затягивались вокруг его плеча.



Это было ново. Что это предвещало, ни он, ни кто другой сказать не мог. Было ли сияние предфлюкса предупреждением, чтобы держаться подальше? Дотянувшись своим Талантом, он ничего не чувствовал, не ощущал, не воспринимал. Помост ждал. Позади него Кларити и его друзья смотрели с тревогой, но ничего не говорили. Они оставили его наедине с собой. Предоставив ему, как обычно, самому принимать решение о том, как поступить.



Он знал, что стоя и колеблясь, ничего не добьешься. Никогда не было.



Наконец за его спиной раздался голос — августейшего солдата-социолога Брана Це-Мэллори. — Пошевеливайся, мальчик. Апокалипсис никого не ждет».



Флинкс кивнул и продолжил свое наступление. Когда он приблизился к возвышению, крошечные искорки пепельных молний начали прыгать с побелевшего внешнего купола. Один приземлился на его

голое левое запястье. Она сгорела и оставила небольшой шрам, когда он поспешно смахнул ее. Не благоприятное начало.



Залезай под купола и ложись, рассудительно подумал он, и будешь защищен от таких разрядов.



Поднявшись на платформу, когда мерцание усилилось, он, не теряя времени, повернулся спиной к плите и лег. Как только его голова коснулась гладкой поверхности, Пип скривился и рванулся вверх. Сжавшись в серию тугих концентрических колец, ее тело уперлось в макушку его черепа.



Мгновение спустя Флинкса пронзил ошеломляющий электрический разряд. Его тело свело и замерло. Зрение, звук, осязание — все ощущения исчезли. Это произошло так быстро, что он даже не успел подумать, что может умереть, или испугаться. И все же он обнаружил, что не испугался. Он чувствовал себя совершенно спокойно.



То, что произошло за пределами его теперь притупившихся чувств, было куда менее мирным.



Це-Мэллори и Кларити вскинули руки, чтобы прикрыть глаза, и два транкса отвернулись, когда все четыре купола внезапно вспыхнули светом и цветом. Вскрикнув, Кларити попыталась бежать к возвышению. Трузензузекс поймал ее и удержал.



«Так и должно быть, крл!!кк! А если нет, то ни вы, ни кто-либо из нас уже ничего не могут сделать! Стой и надейся, Кларити Хелд. Стой и надейся!»



Философ был прав, поняла она, вглядываясь сквозь сжатые пальцы в ярко освещенный подиум. Она ничего не могла сделать для Флинкса. Он лежал вне досягаемости ее ободряющего прикосновения, вне досягаемости слов ободрения или поддержки. Она могла только надеяться, что где бы он ни был сейчас, куда бы ни пошел, его сущность все еще была целой и неповрежденной. И что он вернется к ней.



— Он будет в порядке? Ей пришлось закричать, чтобы Це-Мэллори услышала ее сквозь потрескивающий хаос, который теперь заполнил комнату и отразился эхом от изогнутых стен.



"Я не знаю!" Наклонившись, он приблизил свои губы к ее уху. "Я надеюсь, что это так. Не требуйте от меня абсолютов. Я не соску и не солипсист. Тру и я выжили так долго, как мы есть, реагируя только на реальность, а не на желания». Прищурившись от циклических вспышек света, которые продолжали атаковать их глаза, он кивнул в сторону возвышения, которое было полностью окутано вспыхивающим сиянием. — Это все, что мы можем сделать. Это все, что каждый из нас может сделать сейчас!»



Глубоководный механический гул, наполнявший помещение, периодически прерывался взрывными выбросами энергии. В то время как самый внутренний купол над Флинксом стал мерцающим, непроницаемым фиолетовым, три внешних сияли постоянно меняющейся комбинацией оттенков, которые поражали своей яркостью. С некогда прозрачных поверхностей вспыхивали гоблинские шары когерентной энергии и полосы безумных молний, взорвавшиеся во всех направлениях. Даже сдержанные и сдержанные, самые маленькие из них обладали достаточной энергией, чтобы превратить всех ошеломленных зрителей в пыль. Но каждый раз, когда казалось, что один из мощных разрядов полыхает в их сторону, он отклонялся или затухал.



Такое количество свободно текущей энергии разорвало бы на части стены обычной комнаты, или охватило бы все горючее пламенем, или просто разорвало бы их простую органическую молекулярную структуру. Но в комнате, в которой они оказались, не было ничего обычного. Как только взрыв высвобожденной силы касался стен, потолка или пола, он поглощался беззвучно и без какого-либо видимого ущерба для их окружения. Постепенно приходя к пониманию того, что они не будут мгновенно уничтожены, Клэрити и ее компаньоны не совсем успокоились, но достаточно расслабились, чтобы поразиться увиденному. Хотя это продолжалось с прежней интенсивностью, они не могли обнаружить никакого воздействия на свое окружение. Однако был один. Какое-то значение. Из-за их нынешнего местоположения он, по понятным причинам, ускользнул от их внимания.



Оружейная платформа Тар-Айым размером с планету пришла в движение.



За пределами комнаты, за огромным шлюзом, за искусственной атмосферой, окутывающей гигантский древний артефакт, Учитель сразу же заметил изменение, ускользнувшее от тех, кто находился внутри. Чувствительные приборы корабля сообщали о беспрецедентных за всю его историю показаниях. При других обстоятельствах он мог бы попытаться изменить существующее уравнение, мог бы начать какую-то попытку спасения. Два вывода опровергают это.



Во-первых, от его хозяина не было никаких указаний на то, что он находится в какой-либо опасности или затруднении. А во-вторых, было очень мало корабля, даже такого мощного, как Учитель, который мог бы противостоять искусственному сооружению, вдвое превышающему размеры Земли. С таким же успехом можно было бы попросить парамеций насильно отразить вмешательство наблюдающего за ним бактериолога.



Так что вместо того, чтобы пытаться атаковать или следовать за ним, Учитель сохранял свое положение относительно солнца Бустера, в то время как огромная оружейная платформа начала медленно, но безошибочно ускоряться за пределами системы. Если Флинкс решит куда-то отправиться, не уведомив свой корабль, корабль полагает, что он в конечном итоге вернется, чтобы возобновить командование. Никаких других разумных действий для него не существовало. Даже если бы оно захотело следовать за ним, управляющий ИИ Учителя заметил, что гигантское сооружение приводится в движение неизвестной системой привода. Не было ничего похожего на колоссальный генератор Caplis. Что бы ни приводило в действие древнюю военную машину, оно не было производным или вариантом известного КК-позигравитационного двигателя.



Незадолго до того, как сфера полностью исчезла, Учитель подумал, что обнаружил разрыв в континууме, который был скорее эффектом пространства-минус, чем пространства-плюс. Коммуникации и ничего больше путешествовали через космос-минус. Ни одному инженеру любого разумного вида никогда не удавалось провести что-то более сложное, чем последовательность волновых форм, через пространство-минус. Это считалось невозможным, поскольку пространство-минус было царством или измерением, непримиримо враждебным ко всему твердому.



Это также оказалось транспортной проблемой, которую решил воинственный и бесконечно творческий Тар-Айым.



Как только оружейная платформа исчезла, Учитель остался один на окраине системы Бустера. Он остался там, изолированный и одинокий, и устроился в ожидании того, что может представиться. Он не торопился и не сетовал на диапазон возможных судеб.



Если искусственный интеллект специально не запрограммирован на это, он не страдает от одиночества.



Флинкс не видел, не чувствовал и не испытывал ничего из того светящегося столпотворения, в котором сейчас находились он, Пип и платформа управления, на которой они лежали. Он как будто мирно спал, но контролировал свои сны. Тот, что содержал его в данный момент, включал отчетливую светящуюся точку, в которой он сразу узнал Пипа. Было и другое присутствие. Оно было резким, откровенным, огромным и в то же время неглубоким. Оно было также знакомо, потому что он уже однажды сталкивался с ним раньше, хотя и без нынешней степени прозрачности и точности.



КЛАСС-А РАЗУМ. Его проинформировали прямым тоном, не имевшим никакого отношения к реверберации модулированных воздушных потоков. МЫ ПРИБЛИЖАЕМСЯ К ОПАСНОСТИ, КОТОРАЯ УГРОЖАЕТ ВСЕМ. НЕОБХОДИМАЯ ИНФОРМАЦИЯ ПРЕДОСТАВЛЕНА ОТ МЕНЯ МЕНЬШИМ.



Флинкс знал, что Крэнг на Ускорителе связался с колоссальным кораблем. Это означало, что ему не придется ничего объяснять. Он начал задумываться, а нужно ли ему вообще находиться на борту. Мог ли он и его друзья остаться на Бустере, пока оружейная платформа отправилась на битву с приближающимся Злом? Постановка вопроса дала немедленный ответ.



«Есть определенные вещи, которые я могу делать без прямого органического воздействия», — объяснил сосуд. Я МОГУ ПОИСКАТЬ. Я МОГУ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ. Я МОГУ СКРЫВАТЬСЯ И ЗАЩИЩАТЬСЯ. Я НЕ МОГУ НАПАДАТЬ.



Триггер, вспомнил Флинкс. Это я. Я ключ, спусковой крючок. Это было то, что ему сказали во сне Крэнги и, по крайней мере, два других заинтересованных и вовлеченных существа. Очевидно, именно это он и собирался сделать, и именно поэтому его присутствие было необходимо на борту этого огромного корабля. И все же — и все же — что-то в этом объяснении казалось не совсем правильным. Не совсем — полный. Он отбросил беспокойство. Планетарная платформа Тар-Айим, возможно, самое совершенное оружие, когда-либо созданное древними воинственными расами, нуждалась в участии разума класса А, чтобы вступить в бой. Ребенком, выросшим в Дралларе, на Мотыльке, он наигрался в древнюю терранскую детскую игру в пятнашки.



Однозначно, это был он.


> Лежа на контактной платформе, уснув и все же осознавая, он не имел понятия и не чувствовал течение времени. Это могли быть моменты; это могли быть годы. Ему сообщили, что корабль способен преодолевать гораздо большие расстояния с гораздо большей скоростью, чем все, что приводится в движение простым КК-двигателем. Несмотря на это, потребуется слишком много времени, чтобы физически столкнуться с надвигающимся Великим Злом. Эта сила все еще находилась далеко за пределами Млечного Пути, отделенная от Содружества расстояниями, измеряемыми десятками тысяч парсеков.



Но планетарная оружейная платформа могла достичь Обода и использовать свое вооружение, чтобы нанести удар оттуда. Невероятная разрушительная сила, которую он был способен излучать, не прошла через обычное пространство. Нарушение реальности, созданное комбинированным разрядом оружейной платформы, исказило бы сам континуум. Прерывистость, которую он испускает, свернет пространство и позволит ему поразить цель в хроночастях, эквивалентных реальному времени.



Флинкс уловил лишь минимальное количество того, что ему говорили, но этого было достаточно, чтобы дать ему представление о том, что должно было произойти. Ему не нужно было точно знать, как и почему корабль собирается делать, только если он сработает. Лежа на помосте, не чувствуя ни жажды, ни голода, ни удовольствия, ни боли, он успел подумать, каково это, существовать таким образом. Небрежно задав вопрос своему древнему физическому и ментальному хозяину, он был несколько удивлен, получив реакцию.



ВЫ ПРЕДПОЛАГАЕТЕ СКУКУ С МОЕЙ СТОРОНЫ. ЭТО АБСТРАКТНОЕ ПОНЯТИЕ. Я НЕ ЧУВСТВУЮ СКУЧУ. Я НЕ ЧУВСТВУЮ. Я СУЩЕСТВУЮ И РЕАГИРУЮ НА МОЁ ОКРУЖЕНИЕ. БОЛЬШЕ НИЧЕГО.



— Это у тебя так на протяжении тысячелетий? Флинкс тихо задумался во сне.



НАВСЕГДА, сказало ему абсолютное оружие Тар-Айым.



«У меня есть еще один вопрос, — подумал Флинкс.



ПРОСИТЬ.

Флинкс тщательно задумался, слегка переместив свое тело на гладкую поверхность платформы. Над его головой Пип отреагировал соответствующим образом.



«Что такое разум класса А?»



Корабль размером с планету показал ему.



"Он двигался! Я видел, как он двигался. Я уверен в этом!" Поднявшись так резко с того места, где она сидела, что испуганный Хлам был вынужден расправить крылья, чтобы не упасть с ее плеча, Клэрити бросилась к потрескивающему, вспыхивающему, охваченному энергией возвышению. Не обращая внимания ни на какую опасность, она игнорировала сверкающие, извивающиеся разряды дистиллированной молнии, взрывающиеся вокруг нее.



Используя обе руки, преследовавший Силзензузекс поймал обезумевшую Клэрити и мягко, но сильно оттащил ее назад.



— Неважно, что он мог переехать, — присвистнул охранник. «Я согласен, что любой признак жизни — это хороший знак. Но мы должны подождать, чтобы отпраздновать, пока он не сядет и не помашет рукой».



Поняв правдивость наблюдения транкса, а также опасность слишком близкого приближения к яростно пылающей платформе, подавленная Клэрити неохотно сдержалась.



Потеряв связь с Учителем и не в силах повлиять на выход из шлюза, они уже больше недели перемещались туда-сюда между шаттлом и камерой с оцинкованной контактной платформой. Ограниченный запас припасов шаттла вынудил их ограничить еду и питье. Тщательно распределенных, их хватило на несколько дополнительных недель. После этого…



Тем временем яркая электрическая ярость, охватившая помост и молодого человека, лежащего в его центре, не собиралась утихать.



— Я просто хотел бы знать, что происходит. Подтянув колени к груди, Клэрити обвила их руками и наклонила лицо вперед, пока ее подбородок не уперся в предплечья.



Не менее раздосадованная, Силзензузекс попыталась поднять настроение своему другу-человеку. — Ты сказал, что видел, как он двигался.



Голова Клэрити поднялась, чтобы встретить многолинзовый взгляд юного транкса. "Я сделал. Я уверен в этом."



— Тогда, по крайней мере, мы будем знать, что он все еще жив. Силзензузекс ободряюще махнул рукой.



— С сожалением должен сказать, что мы ничего подобного не знаем.



Трузензузекс присоединился к ним. «Тот факт, что тело Флинкса могло двигаться, неубедителен. Нервная система людей и транксов может продолжать функционировать в течение некоторого времени, например, после того, как мозг был окончательно отключен».



«Спасибо за эту поддержку». Клэрити уронила голову на руки.



— Я не говорил, что это то, что я думаю. Трузензузекс жестом выразил неодобрение ее язвительности. «Я указываю только на то, что возможно». Глядя мимо нее, он смотрел на непрекращающийся шквал света и звука. В его сложных глазах отражалось богатство выбрасываемого цвета. «Я верю, что внутри этого источника извергающейся энергии Флинкс не только живет, но и продолжает жить».



Отчаянно желая ободрения, Клэрити подняла голову. — Продолжает делать что?



Когда она протянула руку, четыре хитиновых пальца тонкой руки остановились у нее на плече. «Я уверен, что Флинкс расскажет нам, когда появится».



Поскольку это наблюдение было оптимистичным, но никоим образом не убедительным, она решила воспринять его с долей скептицизма.



Прошло еще несколько дней. К растущему смятению бдительной Клэрити, Флинкс больше не двигался. Что же касается того, что происходило за пределами крохотной части огромного корабля, который они исследовали, они не могли знать. Возможности ограниченного внутреннего оборудования шаттла уже давно исчерпаны. Они смогли только сделать вывод, что огромная оружейная платформа двигалась и вышла за пределы досягаемости шаттла-Учителя. Если портал размером с город, закрывавший воздушный шлюз снаружи, не показал признаков открытия радужной оболочки, они не могли использовать шаттл даже для осмотра внешности инопланетного корабля поблизости.



На самом деле, они мало что могли сделать, кроме как экономить свои припасы, размышлять о том, что происходит снаружи и вокруг них, пытаться немного поспать среди всего этого шума и ярости, исходящих от контактной платформы, где лежал Флинкс, утешать друг друга. -и ждать.



Межгалактическая пустота. Пространство между галактиками. Звезд становится мало и далеко друг от друга, даже если измерять их межзвездными расстояниями, пока, наконец, не останется лишь несколько рассеянных и изолированных бродяг и странников. Место увиденное, но не испытанное, необъятность в таком масштабе, что попытки измерить или количественно оценить его становятся бессмысленными, так же как бессмысленны и числа, которые кто-то пытается ему присвоить. Регион, на протяжении столетий наблюдаемый и изучаемый как людьми, так и транксами, но никогда не посещаемый и не затронутый прикосновением.



До настоящего времени.



С закрытыми глазами Флинкс видел другими способами. Корабль показал ему, вводя воспринимаемую информацию прямо в его мозг.



Позади: огромный диск из звезд и туманностей, пульсаров и новых звезд, нейтронных звезд и рентгеновских звезд и всего множества других высокоразвитых звездных явлений. Энергия, жизнь и сознание сплелись вместе в эффектной закручивающейся спирали существования и опыта.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник