Уничтожение

Глава 19

Последний раз Терон видел Сатил еще на Тайтоне. Та встреча была его идеей. Он пробрался в личные покои матери, чтобы сообщить ей о смерти Нгани Жо. Старый джедай долгие годы был ее учителем и наставником, потому она заслуживала узнать эту печальную весть лично, а не увидеть ее по Голосети или в каком-нибудь отчете.

Тогда он притворился, что понятия не имеет, с кем именно говорит. Она тоже ничем себя не выдала, но у него сложилось впечатление, что оба знали правду, только никто не хотел признавать ее. В этот раз все будет иначе, решил Терон. Надоело играть во все эти игры.

Ладно, не во все. Хоть он и получил официальное приглашение, все равно предпочел пробраться в покои грандмастера тайно. Это был очередной вызов самому себе, и парень хотел выяснить, сумеет ли он на него ответить. Кроме того, агент не стремился выставлять свою связь с Сатил напоказ. Да, он не единственный Шен в Галактике, но личная встреча агента ССИ и грандмастера Ордена джедаев, имеющих одну фамилию, — это нечто из ряда вон. Хвоста за собой Терон не заметил, но всегда был небольшой шанс, что кто-то заметит, как он входит к ней, и сделает ненужные выводы. Парень был убежден, что проблем в его жизни только прибавится, если об их с Сатил кровных узах станет известно общественности.

«Вероятно, и в ее тоже, — убедил себя Терон. — Так что тайный визит будет для нее лучше».

Джедаям по-прежнему официально запрещалось испытывать эмоциональную привязанность, проще говоря — вступать в брак и иметь детей. Если станет известно, что у Сатил есть сын, ее обвинят в двуличии.

«Но как изменится ситуация, если все узнают, что с момента моего рождения она жила так, словно меня не существует?»

Он отключил датчики по периметру здания и взобрался по стене всего за несколько минут, заодно хорошенько размяв поврежденное плечо. Терон восстанавливался после травмы целых пять дней. Пришла пора проверить, насколько успешным было лечение.

Когда он наконец взобрался на балкон Сатил, находившийся на третьем этаже, и перекинул ноги через перила, стало ясно, что плечо в неплохой форме. Мышцы слегка гудели от усталости, но боль прошла окончательно. Еще неделька — и оно будет в полном порядке.

Парень обратил внимание, что стеклянные двери балкона широко распахнуты, хотя на улице довольно свежо. Разумеется, Сатил уже ждет его.

Когда он появился на пороге комнаты, она встала со стула.

Грандмастер была одета в простую джедайскую накидку, капюшон лежал на спине. Каштановые, с легкой сединой, волосы до плеч придавали ее облику нечто королевское. Терон не заметил особого семейного сходства, но, по правде говоря, не слишком и всматривался. Кожа Сатил выглядела на удивление упругой и светлой. Хотя ей было уже к шестидесяти, выглядела она на тридцать пять, не больше.

«Все дело в Силе, что струится по ее жилам, или просто в хорошей наследственности?»

— Спасибо, что пришел, — сказала она. — Пожалуйста, входи и закрой дверь.

Терон выполнил просьбу, а потом осмотрелся. Покои были обставлены и украшены. Да, обстановка не поражала пышностью, но все эти вещи и украшения стоили денег.

— А я-то думал, джедаям ни к чему материальные блага.

— Покои уже были такими, когда я здесь поселилась. И посетителям должно быть здесь комфортно. Ты правда разочаровался, когда увидел, что я живу не в пустой комнате, где из вещей — лишь одежда на мне да мат для медитации?

— Мастер Жо именно так и жил, — напомнил Терон.

— Нгани Жо никогда не был грандмастером. Он жил жизнью простого джедая. Я же должна отвечать определенным ожиданиям и обязательствам независимо от личных предпочтений.

— Вы хотели меня видеть, — сменил тему парень. — Мама, — саркастически добавил он мгновение спустя.

— Ты имеешь полное право злиться на меня. — Голос Сатил был спокоен, но в ее словах слышалась печаль. — Я не жду, что ты поймешь, почему я тебя оставила, но тебе следует знать — это было самое тяжелое решение в моей жизни.

— Так за этим вы меня позвали? — В голосе Терона по-прежнему звучал сарказм. — Сказать, что сделали ошибку?

— Я имела в виду другое, — ответила Сатил. — Оставить тебя было тяжело, но правильно. Я бы сделала это вновь, окажись снова перед этим выбором.

Парень вздохнул:

— Я понимаю все лучше, чем вам кажется. — Его голос наконец смягчился. — Я не сержусь на вас и уважаю ваш выбор. Вы принесли эту жертву во имя Республики.

— И тебя, Терон. — Сатил подошла и положила ладонь ему на руку. — Я знала, что Нгани Жо хорошо воспитает тебя. Со мной тебе было бы хуже, чем с ним.

Терон не оттолкнул ее руку прочь, но все равно слегка напрягся от прикосновения. Ощутив это, она отступила, но осталась столь же спокойной.

— Теперь, когда я вижу, кем ты стал, — продолжила грандмастер, — то понимаю, что сделала правильный выбор. Нгани Жо гордился бы тобой. И я горжусь.

— Мне не нужно вашего одобрения, — ответил парень, постаравшись, чтобы его слова прозвучали не слишком резко.

— Конечно нет. — Она отвернулась и отошла к центру комнаты, прежде чем вновь посмотреть на него. — Но я все равно тобой горжусь.

— Вы хотели сказать что-то еще? — поинтересовался Терон. — Мы с мастером Ност-Дюралом улетаем завтра утром.

— Слышала, ты работаешь с Джейсом Малкомом.

— Вы про моего отца?

— Думаю, было неизбежно, что он узнает. Наверное, мне стоило рассказать обо всем раньше.

— Это уже ваше с ним дело, — ответил парень настойчиво. — А мне и так неплохо живется. Все это меня не касается.

— Это касается Джейса, — возразила Сатил. — Может, ты и не держишь на меня обиду, но я боюсь, что он держит.

— Да, тут может возникнуть проблема. Я имею в виду — для Республики.

Он и без всяких отчетов аналитиков прекрасно понимал, что любые разногласия между грандмастером Ордена джедаев и верховным главнокомандующим республиканских вооруженных сил будут иметь серьезные последствия.

— Джейс — хороший солдат, — заверила его Сатил. — Он не допустит, чтобы его личные чувства мешали делу. И я не допущу.

— Действительно? А я думал: вдруг это и есть причина вашего молчания? Думал, что вы не уверены, будто он сможет справиться с грузом эмоций, если у него будет ребенок.

— Все было не так, — медленно ответила она. — Я знаю Джейса очень давно. Мы сражались бок о бок и по-настоящему заботились друг о друге. Но война не заканчивалась, и я ощутила, что он изменился. Я испугалась, что он может обратиться к темной стороне.

Терон хохотнул в голос:

— Вы боялись, что Джейс Малком, верховный главнокомандующий, предаст Республику?

— Конечно нет. — Ее спокойного лица коснулась тень раздражения. — Джейс всегда будет верен ей. Но чтобы пасть во тьму, необязательно следовать пути ситхов. Джейс хороший человек, но война наложила на него отпечаток. В нем слишком много гнева и горечи. Его переполняет ненависть.

— А ненависть ведет к темной стороне, — продолжил за нее Терон. — Да, Нгани Жо учил меня всем этим джедайским фразочкам.

— Ты насмехаешься над нашим учением, но в нем есть истина, — сказала она с укором.

— Ух ты! Узнаю свою маму, — сострил Терон.

— Джейс сражается на этой войне во имя мести, — продолжила Сатил, пытаясь донести до него важность своих слов. — Ее жажда затуманивает его рассудок. Заставляет творить ужасные вещи якобы ради спасения Республики.

— Я не вижу тут ничего страшного, — возразил Терон. — Иногда цель оправдывает средства.

— Коварство темной стороны велико. Ненависть превращает тебя в то самое зло, против которого ты так яростно сражаешься. Я знаю, мастер Жо учил тебя этому, — мягко добавила она.

— Он много чему меня учил, — неожиданно вспылил Терон. — Когда готовил меня в джедаи. Но я не джедай, а простой человек. Как и мой отец.

Теперь ему было ясно, что происходит. Сатил боялась, что Джейс негативно повлияет на своего сына, и полагала, что должна спасти его, поделившись своей безграничной мудростью. Именно подобная снисходительность джедаев и их уверенность в собственной правоте всегда раздражали Терона.

— Светлая сторона, темная сторона. Это все пустые слова, — продолжил он, срываясь на крик. — Для меня есть всего две стороны. Мы и они. Республика и Империя!

— Я не хотела огорчить тебя.

— Ну конечно. Иначе я бы дал волю эмоциям. Но мы ведь знаем, что нет эмоций, есть покой, верно?

Он ожидал, что Сатил выдаст еще одно избитое джедайское изречение, но ответ грандмастера застал его врасплох.

— Терон, понимаю, ты не хочешь впускать меня в свою жизнь, — сказала она, словно пытаясь оставить их спор позади и сменить тему разговора. — Я уважаю твой выбор. Но ты знаешь, где меня найти, если тебе понадобится моя помощь. Если ты позовешь меня, я приду. Обещаю.

— Не дождетесь. Мы закончили?

— Я — да.

Терон повернулся к ней спиной, подошел к дверям балкона и распахнул их настежь. Потом перемахнул через перила и начал спускаться, испытывая облегчение, что избавился от Сатил и ее убогой джедайской философии.

Грандмастер смотрела ему вслед с надеждой, что причинила больше пользы, чем вреда.

Во время встречи с Тероном внутри Сатил развернулась борьба между ее строгим разумом и бурлящими чувствами. Она не ожидала, что простой разговор столь сильно выбьет ее из равновесия. Да, она мать Терона, но едва знает его. Он никогда не был важной частью ее жизни. Но лишь благодаря долгим годам тренировок женщине удалось совладать с эмоциями, которые бушевали внутри.

Сейчас она взглянула на запрет иметь семью по-иному. Сатил не могла представить, насколько тяжело было бы ей сохранять спокойствие и концентрацию, воспитывай она Терона сама. Чувства одолевали бы ее в тысячу раз сильнее, заставляя ответить на его гнев своим собственным.

Даже теперь, спустя несколько минут после его ухода, Сатил все еще ощущала последствия их противостояния. Ее сердце билось слишком часто от захлестнувшего организм адреналина.

— Нет эмоций, есть покой, — прошептала она, пытаясь обрести успокоение в тех же словах, которые Терон швырнул ей в лицо.

Женщина надеялась, что воспитание, которое дал Терону Нгани Жо, ее старый учитель, поможет мальчику лучше понять и оценить, почему Сатил боится за Джейса. Может, Терон все же прислушается к ее совету. Грандмастер подозревала, что гнев сына вызван встречей с ней, а не ее словами. Когда он придет в себя, то, возможно, все же подумает о том, что она сказала.

А может быть, Терон просто пошел в отца.

Вероятно, встреча с сыном была ошибкой. Что, если теперь все стало только хуже? Наверное, не стоило говорить с Тероном за спиной Джейса.

Учитывая то, что было между ними, Сатил старалась поддерживать с Малкомом чисто профессиональные отношения. Посвятив свою жизнь Республике, они решили не ворошить прошлое. Но возможно, это уже не лучший выход.

Пожалуй, пришло время поговорить с Джейсом, но не как грандмастеру с главнокомандующим, а как женщине и мужчине, которые однажды познали великое счастье взаимной любви.

Сатил тряхнула головой. Она чувствовала себя неуютно, ощущение покоя и равновесия исчезло. Встреча с Тероном пробудила внутри давно забытые воспоминания. Вместо того чтобы отмести их, как она не раз делала раньше, женщина закрыла глаза, села на пол, скрестив ноги, и открылась им. Они несли в себе боль, которую она должна была принять и осознать, чтобы вновь обрести ясность мысли.

Штабная палатка Джейса бурлила жизнью. Солдаты входили к недавно назначенному генералу с докладами и уходили, получив новые приказы для подразделений. Малком стоял за небольшим столом и рассматривал боевую карту, на которой красные значки отмечали положение войск противника, а синие — их собственных.

— Генерал Малком, — сказала Сатил, войдя в палатку и встав у стола, — мне нужно с вами поговорить. Наедине.

Она могла стоять тут хоть до заката. Джейсу по-прежнему часто удавалось вечерами встречаться с ней втайне от всех. К сожалению, она собиралась сказать ему нечто очень срочное.

Они целых шесть месяцев хранили свои отношения в секрете. Прийти к Джейсу прямо днем было неосмотрительно, но генералы Республики и мастера-джедаи нередко обсуждали вопросы стратегии наедине, поэтому ее просьба не должна была вызвать подозрений.

— Вы слышали мастера Шен! — гаркнул Малком. — Освободить помещение!

Солдаты и полдюжины офицеров — советников по тактике, двигаясь с присущей военным скоростью и четкостью, тут же покинули палатку.

— В чем дело, Сатил? — спросил Джейс, отбросив формальности.

В его словах послышались беспокойство и опасение. Она еще не сообщила ему, что беременна. Благодаря связи с Силой Сатил уже ощущала, как внутри ее растет новая жизнь. Но внешние изменения станут заметны лишь через несколько месяцев.

Джейс что-то понял по ее лицу. После шести месяцев близости им было сложно скрыть друг от друга хоть что-то. Но Сатил пришла не затем, чтобы рассказать ему о своей беременности. Пока нет. Сначала нужно было обсудить другие вопросы.

— Я слышала, ты отправил войска в горы на поиски имперских солдат, бежавших с поля боя.

Джейс кивнул:

— Некоторые сдались, когда мы прорвали их фронт, но большая часть все еще пытается пробиться к космопортам возле Гелл-Маттара, чтобы покинуть планету.

— Отпусти их, — попросила Сатил. — Не нужно охотиться за ними, словно они животные.

— Если они сдадутся, мы не причиним им вреда.

— Но они-то этого не знают. И будут биться за свои жизни, а твоим людям тоже придется сражаться. Отзови свои отряды, и множество людей будет спасено.

— Я не позволю вражеским солдатам сбежать и вернуться в Империю лишь затем, чтобы вновь встретить их на поле боя в другом месте!

— Но сколько из них на самом деле вернется в Империю? — возразила Сатил. — Большинство постараются сбежать подальше и раствориться среди гражданского населения.

— Я не согласен. И решение здесь принимаю я, а не ты.

— Твое решение продиктовано злобой и ненавистью, — предостерегла его джедай.

— А как иначе! — рявкнул Джейс. — Ты же видела, на что они способны. Ты своими глазами видела смерть и разрушение, которые они принесли в беззащитные миры. Мы должны ненавидеть их. Они — наши враги!

В палатке неожиданно повисла тишина, яростный напор Малкома ошеломил их обоих. Джейс обошел стол и, подойдя к возлюбленной, положил руки ей на плечи:

— Прости меня, Сатил. Я не это хотел сказать. Но я не умею поступать, как ты. Не могу просто освободиться от боли, которую причинила нам Империя.

— Месть не облегчит эту боль, Джейс.

— Когда война только началась, я начал составлять список друзей, которые пали в сражении. Каждую ночь повторял их имена перед сном, пытался вспомнить лица. Цеплялся за каждое воспоминание о них, — говорил Малком. — Война продолжалась, и мой список рос. Спустя годы он стал слишком длинным, чтобы я мог повторять его каждую ночь. Потом — настолько длинным, что я уже не мог припомнить всех. Сотни и сотни хороших мужчин и женщин, чьи жизни забрала Империя. И каждый солдат, которого не взяли в плен или не убили, может добавить новое имя в этот список. Поэтому я послал войска. Поэтому нам приходится ловить врагов, словно животных. Я обязан делать это в память о погибших друзьях.

Сатил оставалась безмолвной, пока он говорил, но его слова наполнили ее ужасом. Она знала, что Джейс — верный друг, но не могла даже представить, чтобы его верность породила столь сильный гнев.

— Уничтожение имперцев не вернет к жизни тех, кто оказался в твоем списке.

— Уничтожение имперцев — это наш путь к победе, — убежденно ответил он. — А победа в войне — единственный способ окончить мой список.

— Это опасный путь, Джейс. Ты обратил свою любовь к друзьям во зло. И оно может завести тебя во тьму.

— Мы смотрим на вещи по-разному, — попытался объясниться Джейс. — Я не джедай.

— А если что-то случится со мной? Что, если однажды в твоем списке окажется мое имя? — спросила Сатил. — Или имя твоего ребенка? — шепнула она следом.

Джейс нахмурился.

— Я обрушу на Империю ураган, — ответил он тихо. — Разрушу их города и обращу в пепел планеты.

— Но я не хочу этого.

— Знаю. Но я тот, кто я есть. — Мгновение спустя он добавил: — И я думаю, в этом плане мы похожи. Случись что-то со мной, вряд ли бы ты смогла притвориться, что все в порядке. Думаю, ты бы точно так же обратила свою боль и гнев против Империи.

— Джедаи так не поступают, — ответила Сатил, но в этот момент в ее голове мелькнула мысль, что Джейс, возможно, прав.

Погибни ее любимый, разве не стала бы она ненавидеть Империю? Как бы она удержалась от ненависти, окажись руки имперских солдат в крови ее еще не рожденного ребенка?

— Я… я не солдат, — сказала женщина неуверенно и сделала шаг назад. — Я — джедай.

— Все хорошо, Сатил. — Джейс шагнул вслед за ней и протянул руку.

Она развернулась и выбежала из палатки, не откликнувшись на его просьбу остаться. Оказавшись за пределами лагеря, Сатил нырнула под покров ночи и повалилась на землю. Эмоции переполняли ее. Она начала всхлипывать и вскоре заплакала, не таясь.

Прорыдав несколько минут, Сатил наконец понемногу пришла в себя. Поток слез иссяк, она задышала ровнее. Женщина решила, что частично дело в гормональных изменениях, связанных с беременностью. Вдобавок она все еще не могла смириться с мыслью, что скоро станет матерью. Но проблема была в чем-то еще.

Сатил и раньше ощущала в Джейсе ненависть и тьму, но лишь неизбежность рождения их ребенка заставила ее заговорить об этом. Однако она не учла, что и в ней могут дремать те же чувства.

Ее любовь к Джейсу была слишком сильна. Если с ним что-то случится, никакое джедайское обучение не удержит ее от мести Империи. А если родится ребенок, все станет еще хуже.

— Этот путь ведет во тьму, — сказала себе Сатил и в этот момент ясно поняла, что ей придется сделать…

Грандмастер открыла глаза, очнувшись от воспоминаний. Даже сейчас, тридцать лет спустя, они все еще причиняли ей боль. Чем больше она верила, что может совладать со своими чувствами, тем больше понимала, что в случае с Тероном и Джейсом это невозможно. Они всегда пробуждали в ее душе могучий отклик. С этой слабостью остается лишь смириться.

Если она начнет спорить с Джейсом о том, что он может оказаться для сына дурным примером, все станет только хуже. Как и Терон, он начнет злиться, а вслед за ним и она.

Лучше больше не вмешиваться в их отношения.

Она намеренно отказалась от возлюбленного и сына. Это был единственный способ полностью посвятить свою жизнь Республике. Она пожертвовала возможностью создать семью и жить обычной жизнью, когда вступила в Орден, и, как ни прискорбно, этого уже не изменить.