Украсть миллиард

Глава Девятая – Секс, побег, мюнхенский парк…

…Счастье таким было юным,

Храбро-крылатым и нежно-безумным.

Было. Но шла я беспечно

В другое «люблю» и другое «навечно».

Прости меня, и мой детский каприз.

Прости за все, и обратно вернись,

Ведь я тебя так безумно люблю, как никто…

Женский голос с легкой хрипотцой звучал из старенького радиоприемника времен если не второй мировой, то о Карибском кризисе его хозяева узнали, конечно, по нему.

Женщина пела по-французски, а у меня привычно складывался русский текст.

…Счастье било как выстрел.

Жизнь, ты была, может быть, слишком быстрой.

Сколько шла, ошибаясь

Чтоб до тебя добрести, оступаясь…

- Можно, я буду звать тебя как-нибудь по-другому?

- Вообще-то меня никто не зовет Холли. Я – Джин.

Дождь припустил снова. Он барабанил по крыше, лупил в стекло, полоскал широколиственные деревья в большом, запущенном саду. Сгущались сумерки. Холли-Джин варила кофе, а я попытался разжечь камин. Вообще-то в дождь тяга не очень, но сейчас все получилось. Через несколько минут поленья уже весело потрескивали, наполняя живым теплом старую, запущенную мансарду. Джин расстаралась и вытащила из недр буфета початую бутылку «Наполеона» и два больших бокала, скорее пивных, чем коньячных. Но это были уже несущественные детали.

- Деньги могут многое рассказать о человеке, - задумчиво проговорила девушка, - То, как он зарабатывает и, главное, как тратит.

- Это – суть твоей профессии? Слушать, что говорят деньги?

- Слушать и понимать.

Девушка колдовала над старой кофеваркой, громозкой, как паровоз. Найдя этот дивный агрегат, она обрадовалась, как маленькая, и теперь с удовольствием предавалась хозяйственным делам.

- Любишь готовить?

- Ага, - кивнула Джин, - только у меня совсем не получается. Но кофе, наверное, сварю.

Эта мансарда была складом мебели, которая давно вышла из моды. Но, видно, хозяевам было жаль выкидывать часть собственного прошлого, и поэтому сюда перекочевали старый буфет с витражными стеклами, круглый стол с гнутыми ножками, несколько «венских» стульев и высокая кровать с железной спинкой. С потолка свисала лампа в желтом абажуре с кистями. Этот полузаброшенный дом в пригороде принадлежал какой-то подруге Джин, которая, вроде бы, уехала в Брюссель ловить за хвост свою удачу. А девушка знала, где спрятан ключ. Точно ли это была подруга? Или друг, что вернее.

- Кофе, - сказала Джин, протягивая мне чашку.

- Мгм. Спасибо, - ничего не подозревая, я глотнул и, - Тпффу…

- Что, так плохо?

- Да нет. В общем, очень даже… оригинально, - она подозрительно прищурилась, - Это катастрофа, Джин, - сознался я, хватая воздух ртом, как вытащенная на берег рыба.

Она так откровенно расстроилась, что я отставил чашку, обнял девушку и ободряюще чмокнул в острый носик.

- Не грусти. Давай я приготовлю этот разнесчастный кофе. Если уж он тебе так нужен.

- А ты умеешь? – удивилась она.

- Нет, - соврал я.

- Ты начал говорить про свою идею? – напомнила Джин, когда мы удобно устроились в продавленных креслах перед камином, - ту, для которой тебе понадобилась я.

- Забудь.

- Почему? – удивилась она.

- Да потому что я, дурак, только сейчас понял, как это опасно. Меня подставили не просто плохие парни, а настоящие убийцы…

Джин двинула бровями, словно удивляясь моей недогадливости.

- Ну да. И что?

- Два часа назад в тебя стреляли.

- В нас, - поправила Джин, - да, я помню.

Серые глаза из под косо подстриженной челки смотрели на меня пытливо, словно чего-то ждали.

- Не обижай меня, - попросила она, - я этого не заслуживаю.

- Ты о чем? – удивился я.

- Ты же доверился ей. Но почему-то не хочешь довериться мне. Прости, но я начинаю подозревать, что она просто была… более привлекательна.

Серые сумерки становились гуще. Свет мы не включали, опасаясь привлечь любопытных соседей. Пламя камина освещало лишь ближайшую часть комнаты, все остальное – тонуло во тьме. В том числе и старинная кровать с железной спинкой.

- Она очень красива, - согласился я, - любой мужчина потеряет голову. Ненадолго… Ты не такая яркая, Джин, но ты – настоящая. И от тебя можно потерять голову навсегда.

- Именно поэтому ты ведешь себя со мной как с младшей сестрой? – прямо спросила она, - ты боишься? Потерять голову навсегда?

- Я боюсь, что ты потеряешь голову. В самом буквальном смысле.

- А если я ее уже потеряла?..

Джин откинулась в кресле. В глазах плясали отсветы огня. Она казалась такой хрупкой, что на сердце стало как-то нехорошо. Девушка не отводила взгляд, словно чего-то ждала. И когда я сообразил – чего, то запаниковал.

- Я передал мнимой Холли Купер три фамилии, - быстро проговорил я, выбирая из двух зол, как казалось, меньшее, - чтобы она выяснила, кого из них не существует.

- И кого она тебе подсунула?

- Она пообещала, что позвонит коллегам…

Джин пренебрежительно фыркнула:

- Такие вещи делаются гораздо проще и быстрее. Дай мне мою сумочку, - скомандовала она. Я подчинился. И не удивился, когда она вытащила и открыла ноутбук. - А теперь диктуй данные на своих подозреваемых. Все, что ты сможешь вспомнить.

Девушка ушла в киберпространство настолько глубоко, что, практически, выпала из реальности. Я смотрел на ее сосредоточенное лицо, подсвеченное экраном – в какой-то момент Джин прикусила ноготь. Я невольно рассмеялся.

- Ты еще здесь? – изумилась она, выныривая из информационного моря.

- Где же мне быть? – удивился я.

- Да ты ложись. Это не так быстро. Я могу и до утра просидеть.

- Что-нибудь получается?

- Получается, - и она снова пропала.

Я еще немного пошатался по комнате, подбросил пару поленьев в камин, допил коньяк, который оставался в бокале… навел его, как увеличительное стекло на Джин – ее носик вытянулся, подбородок, наоборот, «убежал» а щеки превратились в беличьи мешочки. Я убрал бокал, полюбовался ее тонким профилем, потом пожал плечами, разделся и лег.

Проснулся я от того, что кто-то энергично тормошил меня за плечо. В комнате было еще темно.

- Что случилось?! – вскинулся я.

Джин щурилась, как довольная кошка на блюдечко со сметаной.

- Есть! – зашептала она, - Ты представляешь, есть!

- Что, есть? – спросоня не понял я.

- Я его нашла!

Джин уселась на постели «по-турецки», заставив меня подтянуть ноги. Камин давно погас, но отчего-то казалось, что в комнате светло. Ей-богу, это не фигура речи – она светилась.

- Эти твои подозреваемые: первую проверку прошли все, и французы и турок. Все реальные люди, без сомнений. У них есть медицинский полис, карточка социального страхования, водительские права, банковские карты, кое-какие кредитные договора…

- Ты хочешь сказать, что тип, который пронес на самолет бомбу, купил билет на настоящее, свое собственное имя?

- Да нет же, - мотнула головой Джин, светлая челка метнулась туда-сюда, - на настоящее. Но не собственное. На чужое. Художник Анн Дюран не мог неделю назад купить билет на самолет, - Я вскинул брови, - Потому что полгода назад он умер от менингита, - закончила Джин почти шепотом, - правда, я умница?

Она имела права сиять. Я, должно быть, и сам слегка «светанул».

- Ты умница.

- И красавица?

- И красавица, - подтвердил я. Глупо отрицать очевидное.

- Ну и?

- И?

- Почему ты меня не целуешь?

- Иди ко мне, - шепнул я.

На этот раз все было совсем не так, как с той Холли. Если та ночь была похожа на рыбалку, и оргазм пришел как вознаграждение за тяжкий труд и терпение, то Джин оказалась сноубордом. Удовольствие доставлял уже сам процесс. Холли пришлось долго разогревать, а Джин и сама бы легко раскочегарила даже памятник Карлу IX. Она оказалась равным партнером… даже чуть-чуть вела. И это было чертовски приятно.

Закончили мы, когда уже давным-давно рассвело.

Джин, усталая и страшно довольная, не знаю только, мной или собой, откинулась на подушки и пробормотала.

- Да, некоторых мужчин нужно стукнуть по голове молотком, чтобы до них дошли самые простые вещи. А некоторым нужен о-о-очень большой молоток.

- Признаю, был неправ. Но… - я привстал на локтях, пару секунд соображая, будет ли уместен Такой вопрос в Такой момент. Эти женщины – их иногда так трудно понять.

Джин поощрила меня взглядом.

- Я пытаюсь сообразить, что это дает. Этот Анн Дюрон, или как его там, если он не совсем идиот, сойдя с самолета, первым делом порвал эти документы в мелкие клочки, и купил билет на другое имя.

- Ну, - она подперла щеку ладонью, - он поменял имя, гражданство, род занятий. Почти наверняка – одежду. Но вряд ли этот парень успел прямо там поменять внешность. Во всяком случае – не радикально.

- Видеокамеры, - осенило меня, - в любом аэропорту, на любом вокзале, и даже на автобусной станции их полно.

- Только я не умею работать с программой сличения видеофайлов, - призналась Джин, - здесь нужен специалист.

- И он у меня есть, - заверил я.

- Он что – совсем не аллё? Элементарных вещей не понимает?

- Элементарных для тебя. Сам посуди, ну откуда обычному человеку знать, что выход в сеть с телефона можно легко засечь? И для этого вовсе не нужен целый вагон спецаппаратуры, только компакт с программой и полчаса в любом интернет-кафе?

- Он что, этот фильм не смотрел… как его, с Брэдом Питтом?..

- «Мистер и миссис Смит». Может быть, он боевики не любит?

- Но соображать то он должен? Хоть чуть-чуть?

- Чуть-чуть он соображает. Четыре раза уходил от профессионалов, так что базовые данные есть, будет что развивать.

- Думаешь?

- Не думаю. Оптимизирую данные. Думать – твоя обязанность.

- Не будь занудой, Леди. Тебе это не идет. Как совещание у шефа?

- Это секретная информация.

- Да ладно, Леди. Мы же коллеги…

- Это секретная информация. Твой уровень доступа недостаточен.

- Обижусь!

- Переживу…

Кофе – великая вещь, когда нужно проснуться. Или – крепко подумать. Но он совершенно не способен заполнить желудок. Я грезил о большой тарелке картошки с мясом, или здоровой сковороде макарон по-флотски, с лучком, или, на худой конец, десятке пирожков с капустой, жареных на олифе. Короче, жрать хотелось неописуемо! Джин, похоже, была со мной солидарна.

- Рет, мы тут погибнем во цвете лет, - заявила она ближе к полудню. Джин в одной майке снова сидела по-турецки, видимо, это была ее любимая поза, а я смотрел на ее ноги и дивился: как это она может их так вот завязывать. Я попробовал, сразу в колено стрельнуло и бедро – судорогой. А она сидела так уже полтора часа, и, похоже, могла просидеть до греческих календ.

- Есть предложения? – спросил я, присаживаясь рядом и целуя Джин в щеку. Она потерлась лбом о мое плечо.

- Тебе не кажется, что умереть с голоду в полукилометре от кафе как-то пошло?

«Пежо» мы вчера загнали в гараж, чтобы на глазах не маячил. Я три секунды подумал, не умнее ли будет прогуляться пешком, а потом махнул рукой и выкатил машину. Джин ждала меня у начала садовой дрожки со своей хозяйственной сумкой, повешенной на сгиб локтя. Она улыбнулась и помахала рукой. Небо снова хмурилось, грозя повторить на бис вчерашний потоп.

Девушка стояла под огромным деревом. Я плохо в этом разбираюсь, но вроде бы буком. Узловатые корни, огромная ветка прямо над головой… Внезапно в кроне зашуршало, вниз обрушилось что-то большое и черное, Джин вскрикнула… Я выхватил из «бардачка» трофейный «Вальтер» и, толкнув дверь, выкатился на газон.

Какая-то здоровая обезьяна в камуфляже и маске держала Джин локтем за шею, еще немного - и сломает.

- Брось ствол! – скомандовали откуда-то сзади. Четко, так – по-английски! Я шевельнул головой…

- Не оборачиваться! Брось ствол, иначе девка умрет.

Джин сдавленно пискнула. Я тяжело выдохнул, а что мне оставалось? И выпустил «Вальтер» из рук.

- Дальше! – стегнул голос.

Я пнул пистолет ногой, по скользкой после дождя траве он улетел далеко в кусты. Теперь его поищешь…

- Отпусти девушку, - потребовал я.

- Садись в машину!

- Ага, сейчас…

Хотя бы одну зацепку, один вариант… Голова чуть не кружилась от прорабатывания ситуации. Куда не кинь всюду клин. Да, плотно обложили стервецы. И на мою беду за спиной услышал легкий щелчок рации.

- Оба к машине, - строго потребовал голос, и я понял, что диспозиция сейчас начнет меняться и явно не в мою пользу.

- Давай в машину, кому говорю! – этот сзади сделал пару шагов ко мне.

Насколько близко он подошел я оценить не мог, но кидаться наобум смысла не имело.

- Иду-иду, - почти дружелюбно заверил я и шагнул в сторону «пежо».

Вот жлобы сами на тачку разориться не могли. Решили меня же в моем же авто упаковать. Так, стоп! Сейчас сюда спешат еще двое. Скорее всего караулили нас с другой стороны дома… Так-так, а эти где поедут. Нет, по любому у них тут где-то тачка должна быть. Значит, сейчас эти двое запрыгнут в нее и будут нас сопровождать. Отлично! Это дает мне около минуты на маневры.

- Мне за руль? – спросил я, чуть повернув голову. Ага – есть! За спиной стоял мужик в темном плаще и с пистолетом в руке. На ствол навернут глушитель.

- За руль, - подтвердил незнакомец, - только без шуток.

- Конечно, - охотно заверил я и глянул на Джин.

Захвативший ее головорез чуть ослабил хватку и начал движение вместе с ней в мою сторону.

- Быстрее! – и вот тут я почувствовал толчок в спину. Вот оно! Гад подошел вплотную. А теперь танцы! Я приглашаю!

Резко, не глядя, бью ногой назад. Ох, как ударил – со злостью ко всему живому! Пяткой угодил паразиту точьнехонько в колено. Этот гаденыш рефлекторно нажал на скобу. Едва слышный хлопок. Ну а что толку. Меня-то уже там нет. Я уже завершаю оборот и еще раз ему в тоже колено – болевой шок и мужик кулем упал на асфальт, потеряв интерес к жизни. Его напарник державший Джин только варежку открыл от моей скоростной наглости. А пистолет между прочим из рук упавшего перекочевал ко мне. Вовремя надо заметить я его подхватил. И только варежка второго закрылась, и его рука поплыла с пистолетов вверх (тоже к слову с глушителем), я чуть прикрыв левый глаз как в тире, выстрелил.

- Ах… - всхлипнула Джин, и я грешным делом подумал, что попал в нее.

Но через долю секунду мои опасения были развеяны. Бандит с дыркой в голове уткнулся девушке в плечо и буквально повис на ней. Джин закричала, но надо отдать ей должное не сильно громко. Да и потом ее возглас потонул в визге покрышек. Из-за поворота показался темно-синий микроавтобус. И спору нет – по нашу душу.

- В машину! Бегом! Ёдрить колотить, ё… - окончание самопроизвольно вышло у меня на русско-молдаванском с применением не нормативной лексики.

Но толи мой ор, а может именно мои маты, возымели самое благотворное влияние на Джин. Вот догадывался я, что некоторые русские слова Европа хорошо помнит, еще с 1812 года.

Джин сорвалась с места, как камерунский бегун. Тело за ее спиной тут же рухнуло на асфальт. Видя начало ее забега, я уже не сомневался, кто будет следующим олимпийским чемпионом по бегу. Если конечно доживем…

Впрыгнув в авто, я тут же возбудил двигатель, накрутил обороты и засадил сразу вторую. Как только стройное тело Джин влетело на пассажирское сиденье, я отпустил педаль тормоза и до полика вдавил газ. Ух – песня! Дым, гарь и противный визг, но зато мы рванули так азартно, что начавшееся было преследование, окончилось полным фиаско через два квартала. Там, я лихо заложив вираж и зацепив почтовый ящик шмыгнул в тесный проулок и задами, задами…

Когда «пежо» выпрыгнуло на широкую улицу, в зеркале заднего вида темно-синего микроавтобуса не наблюдалось.

- Ты как? – только теперь спросил я.

- Нормально… брр, - ее передернуло, - мне кажется, что у меня на спине его мозги.

- Дай посмотрю, - я чуть наклонил голову. – Нет там мозгов.

- Фу, - Джин облегченно выдохнула и расплылась по креслу.

- Мозгов нет. Но вот часть скальпа, кажется все же прилипла…

***

Агент Колибри сидела на скамеечке, тупо созерцая Китайскую башню, как гласил путеводитель, «одну из главных достопримечательностей Английского сада…»

Все другие скамеечки и напротив, и рядом были абсолютно свободны и это ее вполне устраивало. Компании не хотелось.

Ей было тоскливо. Девушка в гробу видела все достопримечательности старинного Мюнхена. Пожалуй, из всех перечисленных в толстом рекламном буклете, она с удовольствием посетила бы лишь Немецкий музей Науки и Техники.

Ей срочно требовалась помощь. А в музее был выход на единственный известный ей контакт тут, в Баварии. Девушка с тоской вспоминала знаменитый, очень красивый и абсолютно неправдоподобный фильм обожаемой «бондианы» - «Умри, но не сейчас». Ах, как бесподобно Пирс Броснан сбежал от собственных коллег, проплыв под водой полкилометра вынырнул в Гонконге, и, какой был, мокрый и оборванный, явился в пятизвездочный отель, потребовав президентский люкс. Через пару минут он был уже чисто выбрит, одет в костюм от «Трави Тут», лакомился икрой с шампанским, а в дверь тихо скреблась массажистка… Правда, потом она оказалась китайской шпионкой, а под резинку чулка был сунут пистолет, но кого волнуют такие мелочи?

Агента Колибри не было двух нулей. У нее вообще не было номера, только оперативный псевдоним. Она знала, как выйти на контакт, знала пароль, но не имела санкции руководства на этот самый контакт, и, значит, не имела права «светить» глубоко законспирированного коллегу. И обратиться за санкцией она не могла. Потому что, стоило ей доложить, что она опять, уже в который раз, упустила неуловимого Крысу, последует приказ – немедленно возвращаться. И ей придется подчиниться. А так приказа нет – значит, она работает.

По аллее одного из самых процветающих пивных садов старушки-Европы поодиночке и парочками брели студенты, молодые банковские клерки, дилеры Баварского автомобильного концерна. Любители здорового образа жизни двигались неторопливой трусцой, воткнув в уши ракушки плейеров, по дорожкам наматывали круги велосипедисты. Где-то совсем рядом прятался самый настоящий, без дураков, нудистский пляж.

- Я чужая на этом празднике жизни, - хмуро пробормотала агент Колибри.

- Простите, что?

Вопрос был задан по-немецки, и агент Колибри его проигнорировала, так как согласно действующей легенде этого языка она не знала. Но поскольку совсем не обратить внимания было бы невежливо, она повернула голову. Любопытным оказался мужчина средних лет, в светлой рубашке и летних брюках. Он был немного полноват, круглое лицо лучилось добродушием, а редкие светлые волосы один в один повторяли прическу старины Адольфа. Но усиков не было, так что сходство стиралось.

- Вы что-то сказали? – повторил он, присаживаясь рядом и небрежно отодвигая пластиковую табличку с надписью «gefärbt»*. (*gefärbt - окрашено)

- Простите, я не говорю по-немецки, - агент Колибри виновато улыбнулась, - я не местная. Туристка. Из Йоркшира.

Улыбка любопытного немца сделалась еще шире и дружелюбнее.

- Вы впервые в Мюнхене? – спросил он, переходя на международный английский.

«Чтоб тебе провалиться на месте, с твоим баварским гостеприимством», - про себя подосадовала девушка. Но внешне это никак не проявилось. Она робко улыбнулась, превращаясь в наивную школьницу, и кивнула.

- Надолго? – продолжал немец.

- На несколько дней. Хочу осмотреть все достопримечательности, - агент Колибри показала случайному собеседнику буклет, купленный у входа в Английский сад, а про себя подумала, что сейчас, скорее всего, последует приглашение на кружечку настоящего баварского пива, потом – предложение посетить вместе какой-нибудь концерт… Прикалывает ли ее идея заняться сексом под музыку Вагнера? С этим толстым баварцем? Никогда! Даже в голодный год за таз сибирских пельменей. Если только родина прикажет…

- Вы уже посетили музей Науки и Техники? – вдруг спросил немец.

Агент Колибри внутренне вздрогнула. Случайность? Ну конечно, случайность. Что еще это может быть…

- Нет, - она помотала головой, стараясь выглядеть как можно безмятежнее, - я еще нигде не была, кроме Мариенплац.

- Обязательно сходите туда. Это самый большой в мире музей технологий. Там воссоздана в натуральную величину угольная шахта, представляете!

- Да, это, должно быть, очень впечатляюще, - согласно кивнула девушка, мысленно желая, чтоб любитель пива вдруг ощутил мощный позыв «посетить эрмитаж».

- А еще там демонстрируется первый в мире автомобильный двигатель. Вы в курсе, что его придумали мы, немцы?

…Я даже знаю фамилию этого немца – Бенц. Ну и что? Зато мы, русские, вам навтыкали по самые уши и в первую мировую, и во вторую. И в третью навтыкаем! И вообще, наши танки – лучшие в мире, хотя движки у них и тракторные.

Конечно, вслух она ничего подобного не сказала. Зачем обижать незнакомого человека, который ничего плохого лично ей не сделал. Не объяснять же всем и каждому, что ее прадед воевал, и погиб, несколько километров не дойдя до Берлина. Весной 45-го года он сгорел в танке. Лучшем в мире танке Т-34. Командир расчета, Герой Советского Союза, лейтенант Дмитрий Зеленецкий.

Кому это тут интересно? Проще промолчать и сделать вид, что мигрень замучила.

- Кстати, моя фамилия Тальберг. Карл Тальберг.

Агент Колибри изумленно выпрямилась, и «на полном автомате» ответила:

- Простите, я думала, что Тальберг – женщина.

- Это моя жена, фрау Тальберг.

- В таком случае, мне необходимо встретиться с ней. В Музее Науки и Техники, - твердо ответила агент Колибри, глядя немцу в глаза.

Полноватый «баварец» немного помолчал. Потом опустил плечи и как-то очень по-домашнему улыбнулся девушке:

- Такая глупость - все эти пароли, - произнес он.

- Где я прокололась? – глухо потребовала агент Колибри, - никто не мог знать, что я еду в Мюнхен, что я приду сюда, и вообще, что я – это я, а не туристка Элли Грей из Йоркшира.

- Элли Грей? – переспросил тот, - красивое имя. Ну, что касается Мюнхена… А куда еще вы могли поехать после того, как потеряли «объект» в Бельгии? Только туда, где должен, согласно сценарию, состояться последний акт этой драмы, - заметив, что девушка поморщилась, Карл поправился, - хорошо, если без лишнего пафоса – на последний этап игры. Так лучше?

- Почему Леди решила, что я потеряла Крысу?

- А это не так? – быстро спросил Карл. Девушка промолчала. Возразить было нечего, - потому что Леди – это Леди. Она права если не всегда, то почти всегда. А этот сад – одна из двух контрольных точек. Если бы вы все же решились попросить помощи, то пришли бы либо сюда, либо в музей. В музее вас бы встретила моя жена. И тогда пароль был бы немного другим…

- Но почему вы подошли именно ко мне?

- О, это совсем просто, - Карл покачал головой, - вы сидите на скамейке, на которой написано «окрашено»…

- Но ведь краска уже высохла! Я проверила перед тем, как сесть.

- Вот именно. Ни один немец, а тем более – англичанин так делать не будет. Если табличка повешена, значит садиться нельзя. Он сядет лишь после того, как табличку уберут. А русский послюнявит палец, потрет – и плюхнется, - Карл негромко рассмеялся, приглашая девушку посмеяться вместе.

Агент Колибри шутку не поддержала. С каждым словом мужчины она хмурилась все больше и больше.

- Не переживайте, я не стану отражать это в рапорте, - сказал мнимый баварец.

- Да нет, вы уж лучше составьте отчет, как положено, - буркнула агент Колибри, - мало ли кто может контролировать нашу встречу. Прокол с надписью – это серьезно, и я за него огребу, но сговор и фальсификация документа – гораздо хуже.

- Нас никто не «пасет» - заверил Карл, - я проверился несколько раз.

- Со своим рапортом вы можете поступать, как сочтете нужным, но свой я напишу подробно и абсолютно честно, - тихо, но очень четко произнесла девушка, - мне не нужен лишний крючок в жабрах.

Карл выпрямился и встал. Глядя на нее сверху вниз далеко не одобрительным взглядом, он подал ей руку.

- Пойдемте. Я угощу вас пивом… - это был приказ, пусть и оформленный как приглашение, но отказаться было нельзя. Девушка поднялась со скамейки, вскользь глянув на злополучную табличку, и пошла, подстраиваясь под неторопливый шаг Карла.

- Даже у паранойи должны быть пределы, - бросил он, - у меня гораздо больше причин не доверять вам и подозревать Бог знает в чем, прежде всего – в некомпетентности, но ведь я этого не делаю.

- В некомпетентности? – вскинулась она, - не слишком ли сильно сказано? Да, я промахнулась с табличкой, я упустила «объект»…

- Сегодня утром на своей загородной вилле убит Фридрих Манфред, - перебил баварец.

Колибри, которая собиралась еще «повоевать», сразу смолкла, словно с разгону налетела на кирпичную стену.

- Как?

- Выстрелом в затылок, - ответил Карл.

- Постойте… Я не ошиблась, речь идет о ТОМ САМОМ Манфреде? Химике?

- Специалисте по взрывчатым веществам. Нобелевском лауреате, - кивнул Карл, - по версии журнала «Лайф» самом башковитом парне в Германии. И именно эту башку разнесла пуля тридцать второго калибра, выпушенная из пистолета марки «Вальтер», на котором полиция обнаружила отпечатки пальцев, принадлежащие вашему «объекту».

- Крысе? – агент Колибри почувствовала, как посреди жаркого дня ее, совершенно явственно, прохватил мороз, - Нет, этого не может быть! Он просто шулер, но никак не убийца! Леди составила его психологический портрет, а она…

- Она права всегда, или почти всегда, - повторил Карл, - и это именно она попросила меня встретить вас и помочь. Ну, так что, будем работать вместе, или будем мериться, чей… рапорт длиннее?

Благодарим за лайки и репосты, а ваши комментарии - эликсир жизни для муза!