Украсть миллиард

Глава Восьмая Гонка, пули, еще одна Холли и снова пули…

С утра небо хмурилось, обещая дождь, но обещать – не значит жениться. Я гонял свою французскую лошадку в хвост и в гриву по «большому треугольнику», крутой поворот вздергивал трассу вверх, чтобы всего через полкилометра смениться бешеным спуском, мимо проносились холмы, поросшие травой и аккуратные домики под черепичными крышами, а перед моими глазами крутилась закольцованная короткометражка для взрослых, всего несколько кадров: длинная смуглая шея, покатые плечи, полная тяжелая грудь с коричневыми сосками… золотистые глаза, полуприкрытые и пустые от страсти и губы, которые она искусала чуть не до крови, чтобы сдержать крик… А потом черные волосы, стянутые на затылке резинкой и влажные на концах, острые лопатки и волны сладкой дрожи, сотрясающие безупречное тело… Она все-таки закричала, как не сдерживалась. И я принял этот крик как свою маленькую победу над строгим воспитанием. Холли Купер… Американка с бельгийским гражданством, деловая женщина, успешная и одинокая. «Правильная девочка» - я все-таки заставил тебя оценить русского парня, который скрывается от полиции. Но я бы солгал, если бы стал утверждать, что с моей стороны это был чистый альтруизм ради дружбы народов и повышения престижа родины. Я тоже кусал губы…

Внезапно солнце заслонила тень, я инстинктивно бросил руль влево и только через секунду понял, что это было: меня чуть не скинула с трассы белая «Субару-Импреза».

- Мерин гортоповский, недавно права купил? – заорал я по-русски, выворачивая руль, чтобы удержать машину на трассе. Короткий взгляд на спидометр - 105 км/ч. Увлекся, блин. Трек есть трек, по нему просто так не покатаешься, он подчиняет себе… А на Спа-Франкоршам и катафалк разогнался бы за милую душу.

Не успел я расслабиться, как «Импреза» снова нарисовалась в зеркале заднего вида и, заметив ее движение – ко мне, я инстинктивно вдавил газ. Теперь стрелка маячила где-то в районе 117. А впереди был поворот Малмеди и один из самых опасных участков – извилистая дорога до поселка Маста.

- Придурок, жить надоело? Впереди сложный участок! – крикнул я, на этот раз по-английски, приоткрыв окно. И чуть не поплатился за это: попытка разглядеть, что за урод чуть не скинул меня с дороги стоила потери скорости. «Импреза» рывком нагнала меня. Казалось, касание кузовом неизбежно. Я вдавил тормоз. Машина «клюнула», протащилась несколько метров и встала. Урод на «Импрезе» по инерции проскочил мимо.

Потянувшись к дверце я, злой как черт, попытался припомнить самые грязные английские и немецкие ругательства. И вдруг увидел, что он сдает назад. Он не собирался приносить извинения. И, совершенно определенно, не был пьяным, судя по торможению - рефлексы в норме. Водитель «Импрезы» не хулиганил на трассе. Он пытался меня убить.

Кто? Зачем? Выяснять было некогда. Он приближался. Задом.

Я тоже врубил заднюю и, слегка разогнав машину, дернул ручник. Руль влево, задние колеса встали, передние описали дугу. «Полицейский» разворот на 180 градусов, практически, на месте. Дальше - первую и по газам. «Пежо» сдал тест на выживание, набрав 101 балл из 100 возможных. Более мощная, но и более тяжелая «Импреза» закопалась.

Я набирал скорость, ежесекундно бросая взгляд в зеркало заднего вида. То, что своим трюком я всего лишь прикупил немного времени – понятно. Пежо – юркая и очень маневренная машина. Но «Импреза» быстрее, и на прямом участке мне от нее не уйти.

«Большой треугольник» образован пересечением сельских дорог между Франкоршам, Малмеди и Ставелот, вся длина – пятнадцать километров, и большая часть огорожена сплошным барьером. Это сделали после того, как на гонках в 1966 году пилот вылетел с трассы и врезался в сельский дом. Съехать можно, но не здесь, не на ближайшем участке.

Дорога поднималась. Впереди замаячили домики деревни Бурневилль. А в зеркале заднего вида нарисовалась «Импреза», приземистая, заточенная под «спорт»… Скучал я без тебя, что ли?

Расстояние между нами быстро сокращалось. Поворот – тут я слегка оторвался, но не сильно. Изюминка трассы – большие радиусы поворотов и профилированные виражи, так что можно их пройти, не сбрасывая газ… Я так и сделал.

Эх, лошадей бы побольше! Где-то сбоку блеснула стальная лента реки О Руж. Еще один поворот - и длинный прямой участок дороги, на котором урод меня сделает, без вариантов.

Я постарался глубоко вдохнуть. Прижался к бортику. Переключил рычаг на пониженную передачу и начал тормозить движком. Машина взревела и по инерции прошла поворот. И тут небо все-таки разродилось обещанным дождем. И каким дождем! Ливень встал сплошной стеной, заливая стекло. Меня занесло так, что «Пежо» чуть не врезался в противоположный бортик. Повезло. Вот это повезло! Войди я в поворот долей секунды позже – и кранты: эффект аквапланирования, когда колеса с сухого асфальта на большой скорости вылетают на мокрый. Машина словно «взлетает» и в этот момент практически неуправляема. Но я уже повернул.

Пробормотав: «Господи помилуй», я выжал сцепление, включил повышенную передачу и плавно нажал на педаль акселератора, наращивая скорость.

И тут сзади раздался удар и мощный грохот.

… Белая «Импреза» лежала кверху брюхом и бешено вращала колесами. Похоже, придурок (все-таки придурок!) решил пройти по внутреннему радиусу юзом, но в высшей точке его застиг дождь. Ему бы тормозить, а он, наверное, дернул руль вправо. Задница, понятно, ушла налево… А дальше как по учебнику – занос, тормоз… И – привет черепахам.

Бросив «Пежо» шагах в двадцати, я, на всякий случай прихватив монтажку, аккуратно приблизился к «Импрезе». Водитель был внутри, крепко пристегнутый ремнем безопасности. Голова болталась как у тряпичной куклы. Похоже, он довольно крепко поцеловал лобешником рулевое колесо. Дверцы, естественно, заклинило.

Монтажку я прихватил по теме, пришлось бить лобовое стекло и вытаскивать водителя. Вражина оказался живым и под ливнем быстро пришел в себя, залепетав по-немецки. Я наклонился к самому рту, но кроме сдавленных ругательств ничего не расслышал.

- Кто тебя послал? – рявкнул я, - Говори быстро, если жить хочешь!!!

- Ева… - прохрипел он, - Ева…

- Какая Ева? Браун? – зло выплюнул я. Меня трясло. Начался «отходняк».

На Браун немец не отреагировал. Видать, забывают даму…

- Ева Мюллер… Она…

- Что «она»?! – заорал я, - говори, сука, иначе сейчас запихну обратно, солью бензин и спичку брошу!

- Приказала… Несчастный случай на трассе… Но если не выйдет – можно стрелять.

- Ева Мюллер приказала меня убить? – повторил я, - Почему?

- Ты слишком близко…

- Близко к кому? – я тряхнул парня за плечи. Со стуком на асфальт вывалился пистолет.

- Близко к доктору, - выдохнул невезучий немец и снова вырубился. И сколько я его не тряс, результат – ноль.

Выплюнув прямо в бледное, залитое кровью лицо все заготовленные немецкие ругательства, не пропадать же добру, я попытался закрыться от сплошного дождя за «Импрезой» и вызвать «Скорую помощь». Пока шли переговоры, я заметил, что наше одиночество нарушено. К месту аварии на хорошей скорости приближались два синих «Фольксвагена».

Я выпрямился и замахал рукой. Но машины вдруг остановились. Бояться взрыва? Еще одни жертвы Голливуда. Вертануться так, чтобы бензин вытек – это нужно умудриться. А чтобы под таким дождем он вспыхнул, да чтобы так полыхнуло, как в кино – это нужно быть, как минимум, Спилбергом. Взрывается-то не сам бензин, а пары, и то концентрация нужна… не такая.

Но в идиоты я их записал зря. Похоже, идиотов тут было только два. Один без сознания, а другой… Я стоял и махал рукой, когда дверца одного из «Фольксвагенов» вдруг приоткрылась, оттуда высунулся мужик в темном костюме и сделал характерное движение… Тело среагировало само, бросив меня за машину. Уже в полете я услышал хлопки выстрелов, и увидел, как чиркнули по асфальту пули – прямо в то место, где я только что стоял и светил как маяк прямо по курсу. Вот хамы!

Дождь заливал лицо, а пули колотили по «Субару». Парочка умудрилась пробить авто насквозь. Я нежно вжался в мокрый асфальт и лихорадочно соображал, каким богам молиться, чтобы этот беспредел немедленно прекратился. Судя по плотности и скорострельности огня, незнакомцы молотили из узи. Наверное… я не силен в оружие. Да и какая мне разница из чего меня укокошат.

От нервов кулаки сжались сами самой – эврика! Вот я молодец, про пистолет-то забыл. Ведь я его машинально прихватил, как только увидел. Такими штуками нельзя разбрасываться. Похоронные колочения по кузову на миг прервались – паразиты наверняка меняют магазины. Ну сейчас я вам. Я вскочил как заправский ковбой и, укрываясь за колесом перевернутого «Субару», открыл беспорядочную стрельбу в общем направлении по гадам. Гадов было четверо, по двое в каждом «Фольксвагене», и они действительно перезаряжались. Всего пару секунд, они дали мне фору. Я – пацивист… где-то глубоко в душе, но только не сейчас. Рука непривычная к оружию прыгала, как заведенная. Хлоп-хлоп! Почти все в молоко… лишь пятый и шестой выстрел поднял планку моей самооценки. На лобовом стекле ближайшего «фолькса» появились две аккуратные дырочки. Однако моя пальба произвела на хамов должное понимание, и они во избежание дырок в своих одеждах, присели за открытые дверцы машин. Мое сольное выступление закончилось, как только эти паразиты перезарядили стволы. Едва я успел нырнуть вниз, как свинец изорвал колеса «Импрезы». Пули еще раз прошлись по моему укрытию. Остатки стекол осыпались вниз. И тут меня зацепило. Одна свинцовая оса срикошетировала от асфальта и больно укусила в ногу. Чтоб вас опучило и разорвало! В порыве праведного гнева, я просунулся через разбитое стекло в салон и уже оттуда произвел три снайперских выстрела. Один в темном костюме, скрылся за дверью «Фольксвагена»… и упал в лужу. Попыток двигаться у этого гада больше не наблюдалось. Но и моей удаче тут пришел капут. Патроны кончились, планка обреченно отъехала до упора. Вот теперь точно – прощай мама, прощай папа…

Нападавших как осенило. Три тела в одинаково мокрых костюмах оторвали свои задницы, еще раз перезарядись и двинулись вперед. Прямиком ко мне. Почти не дыша, я выполз из салона и взглянул на немца. Водитель «Субару» лежал там же где я его и оставил. Вот только до того в его теле дырок не было, а теперь. Да, знатно нашпиговали парня…

- Должна же быть запасная обойма, - зло процедил я сквозь зубы и попытался дотянуться до трупа.

Мое усердие было замечено и вознаграждено длинной очередью. Все! Вот теперь точно – конец! Дотянутся мне не дадут. И что же теперь мне оставалось? Ага, идти в рукопашную! В конце концов, одного бандита я точно завалил, а второму засвечу пистолетом в глаз. Вот сейчас дождусь, когда они подойдут поближе, выскочу и кину ствол. Прицельно и со злостью, напоследок.

- Эх, гуляй рванина! – эхо от моего дикого крика разнеслось по окрестности перекрывая шум дождя.

Эхо вернулось ко мне воем сирены. Меня словно током прошило. Я приподнялся и на корточках выглянул из-за машины. Трое в костюмах замерли и обернулись на звук. По мокрому шоссе мчалась «Неотложка» весело кружа проблесковыми маячками. Хвала Всевышнему, кем бы Он не был! «Скорая» поравнялась с «Фольксвагенами», обдав их фонтанами брызг, а затем визгнула тормозами подле покореженной «Импрезы». Пока бандиты-киллеры щелкали варежками, я обшарил труп немца и найдя запасную обойму с превеликим наслаждением вогнал ее в рукоятку. Все – я готов! И тут мене сделалось больно. И за пораненную ногу и за грустную догадку. А что если эти мухоморы удумают валить врачей. Ну чтобы без свидетелей докончить свое грязное дело. Сердце мое ёкнуло и тут же отпустило. С другой сторону нарисовался грузовик, а следом за ним в тени брызг и дождя легковушка. Ситуация для киллеров стала малоприятной и они резко развернувшись затрусили к своим машинам. Врачи уже покинули «Скорую» и, косясь на этих гавриков, двинулись ко мне. Теперь я выпрямился, спрятал пистолет и принял участие медиков с широкой улыбкой радостного придурка. Грузовик, а следом и легковушка тормознули подле. Водители вылезли под дождь, демонстрируя желание помочь. А мои несостоявшиеся убийцы, уже закинув труп своего подельника, лихо взяли на старт. Так я сделал в памяти очередную зарубку на предмет еще одного нового дня рождения.

- Леди, я что-то не понял, он у нас кто – Кими Райкконен в гриме?

- Прости?

- Он на своем ведре оцинкованном «сделал» профессионального пилота GP2 на полуспортивной машине! Мы о нем явно чего-то не знаем. Бывший гонщик? Стритрейсер?

- В досье таких данных нет, а оно включает практически весь период его жизни, в том числе и внутриутробное развитие.

- И что там внутри утробы? Мама компьютерными гонками не увлекалась?

- Это был восемьдесят второй год.

- Я шучу.

- Извини, я не поняла. Меня обучали воспринимать юмор, но не преуспели.

- Это ты меня извини. Иногда заносит… Так где он получил права?

- На родине. В Иркутске. Как раз перед армией.

- Так-так. Вот с этого места подробнее! Чем он занимался в армии? Баранку крутил? Черт! Военный водитель… Теперь понятно. Как этот чудо-гонщик на своем «Субару» вообще в открытый космос не вылетел?!

- Тебя сегодня очень трудно воспринимать.

- Извини, Леди. Примочки органической жизни. Так где он сейчас?

- У меня нет данных. Колибри потеряла его.

- Опять?!

- Она говорит, что знает, как найти.

- Они все так говорят. Особенно, если ничего не знают. Называется…

- Блеф. Это я понимаю.

- Тебя обучали покеру?

- И, в отличие от юмора, я научилась.

- Ты раскрываешься как цветок, Леди. Может быть, замажем по полтиннику?

- И как я, по-твоему, смогу потратить свой выигрыш?

- Ты пока не выиграла!

- К сожалению, сейчас никак. Через полчаса совещание у шефа.

- И без тебя там, конечно, никак не обойдутся…

- Ну… Помимо всего прочего, я – идеальный секретарь.

- Тогда – до завтра, Леди.

- До завтра, Ким.

- Мне послышалось, или ты вздохнула?

- Конечно, нет! ЭТОМУ я не училась.

Я приканчивал вторую бутылку пива, закусывая сыром. В крохотной забегаловке, всего человек на десять, я был по счету пятидесятым, так что никому до меня не было никакого дела, даже соседям по столику. Ребята шумно строили прогнозы на ближайшую гонку, фаворитом был Шотландец… Я бы на него не поставил, но меня никто не спрашивал, и на данный исторический момент меня это вполне устраивало. Хватало проблем и без тотализатора.

…Кто-то хочет меня убить. И хочет настолько сильно, что рискнул дорогущей машиной и жизнью профессионального гонщика, еще более дорогой. Если бы на кону все еще стоял миллиард, я бы не удивился, но кому я нужен сейчас?

Наверное, в сотый раз я прокручивал в голове короткий допрос водителя. Таинственная Ева Мюллер, которая меня «заказала»… Провалиться мне сквозь землю до самой Америки, куда я так и не долетел, если это не та самая красотка Ева, которая так виртуозно исчезла из 416 номера. А я, чудак, еще переживал, что ее удавили собственными колготками.

Кто такой «доктор»? О нем я знаю только одно – я подошел к нему опасно близко. Исчерпывающая информация, ничего не скажешь! Осталось только попросить в ближайшем полицейском участке наручники и произвести гражданский арест.

И, главное, как меня нашли? Где я мог проколоться? О том, что я начал свое расследование, знали только двое: Кролик и Холли Купер. Оба - вне подозрений. Кролик мой лучший друг, а Холли в этом самолете потеряла дядю (скромно молчу даже в мыслях о том, что она нашла меня). За мной следили? Каким образом? За последнюю неделю я сменил страну, имя, одежду… Если только во время пластической операции мне под кожу вшили какой-нибудь датчик… В порядке бреда… Не сходится. Тогда бы пришить меня попытался Папа Монсальви.

Я отхлебнул еще пива, вгрызся зубами в сырный ломтик и, отрешившись от шума и гвалта, стоявшего в баре, попытался подойти к задаче с другой стороны.

…С какого перепугу эта Ева решила, что я подошел слишком близко к доктору? Я что-то сделал. Что я делал кроме того, что прикинулся трупом, подделал права и проехал по трассе Спа лучше профессионала? Я попытался найти через Холли того, кто взорвал самолет! Это единственное мое шевеление. Выходит, Ева Мюллер как-то связана с террористами?

Меня словно окатило из ведра ледяной водой. Холли! Девчонка в опасности. Если, вообще, жива.

Боюсь, я перепугал своих соседей по столику, вскочив и едва не перевернув табурет. В раненной ноге чуть кольнуло. И это право пустяк – пуля-то вскользь прошла. Небольшой кусок мяса правда вырвала. Ну одним меньше, одним больше… Да и врачи надежно все обработали и перебинтовали. Ай… Холли! Вот тревога!

Мы договорились встретиться вечером, но если я прав, до вечера она вполне может и не дожить. Какой же я кретин! Втянул девчонку во взрослые игры. Какие у них тут нравы? Если я нахально явлюсь к ней в офис, да еще на четыре часа раньше, она не воспримет это как покушение на личное пространство? А, ладно, в случае чего скажу, что страшно соскучился.

Но почему она не дала мне свой телефон?!

Дорога на Вервье оказалась длинным, восьмидесятикилометровым упражнением в терпении и выдержке. Я едва не сломал руль, сжимая его изо всех сил побелевшими пальцами, но не превысил разрешенную скорость и не нарушил ни одного правила. Полицейской проверки мои «на коленке» сляпанные права могли не пройти.

Здание нашлось сразу, тут все и все знали, но на входе мне преградил дорогу пожилой мужчина в форме.

- Ваш пропуск, мсье.

- У меня важная информация для инспектора Купер, - сказал я, - мне можно ее увидеть?

- Одну минуту, мсье. Я узнаю.

Я приготовился ждать, по опыту зная, что бюрократия – она и в Африке – бюрократия, и если у вас просят подождать минуту, то пройдут все пятнадцать, пока вы чего-нибудь дождетесь. Но не прошло и пяти минут, как я услышал за спиной негромкое:

- Мсье, это вы меня спрашивали?

Я отвернулся от незамысловатого пейзажа за окном. Рядом стояла худенькая девушка с короткой светлой стрижкой, в джинсах и свитере. По виду – старшая школьница. Вот только взгляд – слишком уверенный для школьницы.

- Я спрашивал инспектора Купер, - сказа я, - Холли Купер.

- Ну да, это я и есть, - кивнула девушка, - вас ввел в заблуждение мой несерьезный вид? Никто не верит, что мне уже двадцать пять и я на хорошем счету, - она забавно сморщила нос, - показать документ?

Слишком ошарашенный, чтобы быть галантным, я кивнул.

«Холли Джинн Купер» - гласили ее права. И в самом деле – двадцать пять лет. А выглядит на неполные шестнадцать. Фотография точно была ее, вот только с недавних пор моя вера в водительские права сильно пошатнулась.

- Но это, в конце концов, смешно, - девочка пожала плечами и позвала мужчину, который меня впустил, - Эрих, будьте так добры, подтвердите мою личность. Мсье не верит, что я – это и в самом деле я.

- Да нет, я верю, - пробормотал я, изумляясь глубине собственной доверчивости.

- У вас для меня какая-то информация? – взяла быка за рога девушка, - пройдемте в офис, вам выпишут пропуск.

Но я уже пришел в себя, по крайней мере, ситуацию контролировал.

- Я предпочел бы встречу без лишних глаз, - решительно сказал я, - может быть вы, мадмуазель, знаете какое-нибудь кафе неподалеку. Я угощу вас кофе. Вам наверняка уже давно пора выпить чашечку кофе?

- ОК, - легко согласилась она, - но только с одним условием. Если у вас и впрямь окажется интересная информация, плачу я. Вернее, офис.

- Договорились.

- Я только прихвачу сумочку.

Мы вышли чуть не под ручку. Присмотревшись к ней поближе, я уже был готов поверить, что ей двадцать пять и она – мастер своего дела. Во всяком случае, держалась она очень свободно и, похоже, ничуть не боялась странного незнакомца на голову выше и вдвое шире себя. Кстати, «сумочкой» она обозвала довольно вместительную холщовую торбу на длинном ремне.

- Слушаю вас, - скомандовала она, едва мы устроились в небольшой кондитерской, взяв по одному кофе и по паре булочек.

- У вас есть сельский дом неподалеку от Малмеди? – спросил я. Нагло, но с чего еще можно начать?

Брови девушки взлетели вверх. Она сдула пушистую челку, смерила меня прохладным взглядом и поинтересовалась:

- И что? Этот дом дядя подарил мне на совершеннолетие, все абсолютно законно. В чем, собственно, причина вашего интереса к моей недвижимости?

- Причина в том, - осторожно сказал я, - что вчера я был в гостях в этом домике.

Холли свела светлые брови:

- То есть? Вы были в гостях в моем доме? В отсутствие хозяйки? Вы забрались туда? Вы что, вор?

- Да нет, мадмуазель, я не вор (немного мошенник, может быть, но об этом промолчим). Дело в том, что я был там по приглашению. По приглашению Холли Купер.

- Я не приглашала вас, - отрезала она.

- Я и не говорил, что это были вы. Та Холли Купер была гораздо крупнее и – брюнетка. Поэтому я и засомневался…

К чести девушки, она не вскочила с оскорбленным видом. Просто подперла подбородок ладошкой и взглядом поощрила меня врать дальше.

- У вас прихожая отделана панелями под светлое дерево, а на каминной полке стоят пять фарфоровых собачек, - выпалил я.

Холли выпрямилась.

- Собачки – это серьезно, - кивнула она, - никто не знает, что я их собираю. Мне и так приходится все время доказывать, что я – солидный, достойный доверия работник, а фарфоровые статуэтки совершенно не вяжутся с моим имиджем…

Я кивнул, подтверждая неизвестно чего.

- Хорошо. Вы не врете. Но я не понимаю…

- Я тоже ничего не понимаю, - признался я, - Я нашел в справочнике ваш номер, позвонил. Договорился о встрече. Пришла девушка. Мы договорились встретиться у нее дома. Она держалась очень уверенно, знала, где что лежит: стаканы, закуски, постельное белье…

По тому, как сверкнули ее глаза, я понял, что увлекся и замолчал.

- Постельное белье… - поощрила меня настоящая Холли тоном, напоминающим мурлыкание тигрицы.

- У меня не было причины сомневаться в том, что она – это не вы. Ведь я никогда не видел настоящей Холли Купер, - договорил я.

Если бы она влепила мне пощечину или встала, чтобы уйти, я бы не осудил девушку. Вообще, на ее месте я бы как можно скорее сдал себя в полицию. Но она отреагировала иначе.

- Что вам было нужно от меня? Зачем вы искали встречи с Холли Купер?

- Чтобы она помогла мне найти террористов, взорвавших самолет, на котором летел ее дядя.

Серые глаза потемнели, лицо потеряло живость. Вот сейчас я бы с легкостью дал ей и двадцать пять и двадцать семь.

- Вы полицейский? – спросила она.

- Угу. Под прикрытием.

- Значит – не полицейский. Тогда кто?

- Террорист мира № 2. Сразу после Бени Ладена. Тот, кого в этом обвинили.

- А вы, конечно, не виноваты.

- Иначе, зачем бы я искал с вами встречи? – спросил я.

- Действительно, зачем? – повторила она, - еще кофе? Не стесняйтесь, я угощаю. Я же обещала. Ваша информация и впрямь любопытная. Во всяком случае, пары чашек кофе точно стоит.

Я невольно улыбнулся. Настоящая Холли сидела напротив и изучала меня своими серьезными серыми глазами… и прямо меж этих серьезных глаз горела маленькая красная точка.

- Холли! – выдохнул я и, схватив ее за руку, дернул на себя.

Она повалилась на колени, стол опрокинулся, горячий кофе обжег мне плечо.

- В чем дело? – крикнула она и попробовала вскочить, но я надавил на плечи.

- Посмотрите на картину. Она висела прямо за вашей головой.

Девушка осторожно повернулась. И побледнела до синевы. В середине картины была аккуратная круглая дырка, а от нее паутинкой расходились трещины.

- Что же делать? – одними губами спросила она.

Немногочисленные посетители кафе с непониманием уставились на двух идиотов ползающих на полу. Конечно, звуков выстрела никто не слышал, да и на картину ни у кого не хватило ума посмотреть.

- С Вами все в порядке? – вопросил седовласый мужчина, вставая со своего места.

Ох, напрасно он это сделал. Старик вдруг замер, изумленно расширил глаза… он хотел было развернутся и посмотреть, что его ударило в спину. Но не смог. Колени подогнулись и он картинно завалился на бок. Что тут началось, мама дорогая. До публики наконец дошло, что твориться что-то неладное. Первым заголосила пожилая дама, вкушавшая чай с убиенным.

Следующего выстрела я ждать не стал. Ловко опрокинул стол, загородившись им словно щитов. Хотя защита была весьма условная и от снайперской винтовки вряд ли убережет.

- Холли, - я дернул девицу за рукав, - давайте перекатом воон туда… к стеночке.

- Перекатом? Это как?

- Вот так, - ответил я, решив не вдаваться в словесное описание приема.

Удачно перекатившись к стене, я подал ей наглядный пример и слава херувимам, она последовала за мной. Только ноги замелькали. Жаль, что в джинсах… Охотник, несмотря на поднявшуюся суету в помещении все же заданул еще раз и аккурат по центру стола-щита образовалась рваная рана. Холли подкатилась прямо к моим коленям и я схватив ее за свитер жадно подтянул ее к себе.

Я уже успел просчитать, что снайпер в идеале засел напротив. Скорее всего, на втором или третьем этаже. Ну теперь мы точно не в его поле зрения. Да и посетители, раскидав столы и стулья, умчались за барную стойку - перевернутая мебель перекрыла весь обзор. Мне так хотелось думать…

Один из работников кафе уже успел набрать полицию и теперь истерично доказывал копам, что тем необходимо незамедлительно прибыть на место и приступить к спасению ни в чем неповинных и законопослушных граждан. Вот этого мне хотелось меньше всего. Нет, в смысле пускай спасают конечно, но встречать с полицией мне было не с руки.

- Вы в порядке? – спросил я Холли, чувствуя, как дрожат ее руки намертво ухватившие мое плечо.

- Да… кажется.

- Отлично. Надо выбираться отсюда.

- А он… точно стрелял в вас?

Вот дурочка…

- Не в вас, а в нас. Я пока точно не уверен, кого из нас двоих он хотел убрать быстрее.

- О, - страдальчески простонала девушка. Наверное в ее симпатичной головке пронеслись ужасные картинки. Но как ни странно она быстро взяла себя в руки.

- Это покушение на государственного служащего. Это тяжкое преступление.

«И тут Остапа понесло», - подумал я о высоких европейских ценностях.

- Нам надо выбираться отсюда, - предложил помятуя о полиции. На мое счастье Холли спорить не стала.

Я выждал несколько минут и когда, заслышав угрожающий вой нескольких сирен, осторожно поднял голову, выглянув в окно. Если снайпер не конченный камикадзе, то сейчас он должен был уже торопливо сворачивать удочки. Еще пару секунд напряденного ожидания и изучения противоположного дома и… Ну так и есть. Второй этаж, третье окно справа. Отличная позиция! Окно так и осталось чуть приоткрытым и сквозняк вытянул легкую занавеску наружу.

- Чисто, - заверил я свою спутницу и мы решились встать. Холли первым делом подняла свою сумочку – ох, женщины! Сирены уже почти оглушали, когда мы уверенно направились к выходу. И тут работник кафе, тот самый, что вызывал полицию, вдруг проявил бдительность.

- Простите… Месье, вы куда?

- У нас срочное дело… моя подруга… - ну что я мог сказать: больна, в истерике, - беременна, - нагло соврал я, - понимаете, мы давно мечтали и вот…

- Ее надо в больницу, - сердобольная женщина сжала руки на груди.

- Да-да, - охотно закивал я головой, - у нас машина. Я отвезу.

- Так сейчас прибудет полиция и «Скорая помощь», - не унимался мужик.

Вот зануда, как будто я сам не знаю, что кавалерия уже почти тут. А она и прям было уже рядом. Совсем. Сразу три коповоза резко дали по тормозам напротив кафе. Бравые стражи порядка выскочили и прячась за своими стальными конями наставили на двери кафе свои пукалки.

Ну все, мне надоел это цирк. Решительно подхватив Холли делаю шаг вперед и ногой открываю прострелянную полустеклянную дверь.

- Скорее, там раненные! – ору во всю глотку. – Помогите!

А Холли – молодец. Так удачно подыграла, упав мне на руки. Или ей и в самом деле стало плохо?

- Да помогите же…

Копы встрепенулись. И тут я решил поддать им ретивости.

- Стреляли вон от туда!

Ну, наконец-то – дошло! Трое рванули в указанном направлении, а остальные к нам. Ага, сейчас начнутся вопросы.

- Она ранена? – живо поинтересовался один из полицейских в плотную приблизившись к нам. А сам сволочь пистолет не убрал – трус несчастный.

- Шок, - коротко ответил я, и на мою радость послышался скрип тормозов – Скорая прибыла. – Врачи… мы к ним.

- Да-да, месье, конечно. Вам помощь?

- Спасибо. Я сам.

Коп проводил нас взглядом. Еще секунда и он скрылся в кафе. Теперь надо отделаться от медиков. А те уже спешили. Холли расправила плечи.

- Все хорошо… - почему-то она решила именно так взбодрить меня.

- Я вижу.

- Туда, - девушка указала врачам на кафе, - там раненные.

Вторая карета «Скорой помощи» отлично сыграла нам на руку. Машина припарковалась прямо у дверей кафе, напрочь перегородив обзор и заслонив от любопытных взглядов нашу ретираду.

Мы спокойно дошли до моего пежо.

- Прошу, - галантно подал я руку мадмуазель Купер и распахнул перед ней дверцу авто.