Украденный Рай

ГЛАВА 9

ЕВА

Кто-то грубой силой возвращает меня в сознание. Глаза распахиваются от ощущения рук русалки на моем лице, ухмыляющейся, как сучка, и бьющей меня по горлу.

«Не уверена, что она еще полностью проснулась», - язвительно говорит она, наконец отпуская меня.

Все еще дезориентированная, я пытаюсь понять, где нахожусь и почему мне кажется, что меня переехал грузовик. Двигаться почти невозможно, так как что-то вгрызается в мои запястья. Подняв шею, я обнаруживаю, что мои руки привязаны к веревке, свисающей с потолка, и задыхаюсь, глядя вниз, чтобы увидеть, что я совершенно голая. Мои ноги широко расставлены, лодыжки привязаны к веревке. Из полудюжины порезов и царапин на моем теле течет кровь. Черт! Эта сука раздела меня, а потом напала на меня, когда я потеряла сознание?

Я поднимаю взгляд, когда мне в лицо бьет струя ледяной воды. От холода я полностью просыпаюсь.

«Черт!» Я вскрикиваю, дыхание сбивается, мысли захлестывают меня. Такие, в которых я хочу уничтожить стоящую передо мной сучку. Вода ледяная и вгрызается в кожу, стекая по телу.

Жалкая женщина держится за пластиковое ведро и ржет, как гребаная свинья. «Наконец-то она очнулась», - мурлычет она, отворачиваясь от меня к Димитрию и хлопая глазами.

Я смотрю на этого мудака, и мой пульс учащенно бьется. Он возвышается надо мной, его бледные волосы распущены по длинному лицу. Острые черты лица, этот засранец гипнотически красив... но разве не существует поговорки, что самые красивые вещи являются и самыми смертоносными?

Ошейник из татуировок тянется по рукам, виднеясь под закатанными рукавами. От него исходит сила фейри, впивающаяся в мою плоть, словно кислота. Учитывая, насколько сильны русалки, мне не хотелось бы узнать, на что он способен. Я мало что знаю о фейри, кроме того, что они обманчивые плуты. Что ж, к этому списку можно добавить безумцев и психопатов.

«Отпустите меня», - требую я, звуча смелее, чем чувствую.

Только тогда я по-настоящему осознаю, где нахожусь - в пустой комнате, которая может быть подвалом, заброшенным домом или даже адом, насколько я знаю. Окна заколочены, и только мерцание единственной лампочки рассеивает тени. Со стен облупилась краска, пол завален мусором, а мимо ног Димитрия проскакивает крыса. Он пинает грызуна, а затем поднимает свой темный взгляд, чтобы снова встретиться с моим.

Мое горло сжимается, и я напрягаю веревку, связанную вокруг моих запястий. Скольких людей пытал здесь этот монстр?

Каждый дюйм во мне болит, словно меня били, пока я была без сознания.

«Прикончи ее», - кричит женщина. «Или позволь мне сделать это. Она убила Мариану».

Я так ненавижу ее, и мне хочется только одного - засунуть эти слова в ее тощую глотку.

«Она моя», - приказывает каменный голос Дмитрия с густым русским акцентом.

«Ты совершаешь ошибку», - прерываю я размолвку любовников. «Ты хочешь ранить Кассиуса за то, что он сделал, но ему плевать, что ты сделаешь со мной. Я ничего не значу для Королей. Уверена, у тебя есть более изобретательные способы отомстить ему. Фейри, как я слышала, очень умны, а ты выглядишь как умный человек».

Димитрий деловито приподнял бровь, его заостренные уши, кажется, агрессивно оттопырились. О, ему не понравилось то, что я сказала.

«Она так неподобающе обращается к вам». Женщина смотрит на меня со смертью в глазах. «Позвольте мне научить ее хорошим манерам, мой принц».

Димитрий игнорирует ее и делает шаг ко мне, медленно расстегивая ремень. Этот образ застывает в моей голове как смола. «Скоро она будет умолять меня и выкрикивать мое имя». Он облизывает губы, скользит взглядом по моему обнаженному телу, и когда он снова встречается с моими глазами, в них появляется самодовольство.

«Я предпочитаю, чтобы мои самки были более совершенными», - говорит он. «Менее... как это по-английски? Круглыми. Но я вижу в этом привлекательность».

«»Иди на хуй», - выплевываю я, мой голос тороплив. Я задыхаюсь от паники, охватившей меня.

Дыхание становится хриплым, и я изо всех сил стараюсь свернуться калачиком, что практически невозможно, пока я связана. Дрожа, я открываюсь своей силе, готовая похоронить все здание вместе с двумя монстрами и собой. Даже если я не могу контролировать это, мне плевать. Я хочу, чтобы им было больно, чтобы они заплатили за то, что сделали это со мной.

Сила бьет по моим венам, как огонь, и стены начинают дрожать, мгновенно реагируя на меня. Я ухмыляюсь.

Почти сразу же комнату заполняет мягкая мелодия русалки, гул которой звучит глубоко в моей душе. Волна моей силы затихает, украденная у меня. Я копаю глубже, взывая к ней, но я не могу мыслить здраво, когда эта проклятая мелодия играет в моих мыслях. Она заставляет меня забыть обо всем, заманивая меня.

«Прекрати», - хнычу я. «Прекрати, блядь».

Ее глаза темнеют, горят жаждой возмездия. Она наслаждается каждой секундой, наблюдая, как я извиваюсь.

По щелчку пальцев Димитрия песня заканчивается. Я стряхиваю туман с головы.

«Видишь, я могу сотрудничать. Теперь твоя очередь», - говорит Дмитрий. «Я понял, что ты обладаешь силой, когда впервые встретил тебя. Впечатляет, но со мной она бесполезна. Жаль, что мы не вернулись на мою родину. Мы могли бы так весело провести время, используя все способы, которыми я могу заставить тебя кричать. Все мои игрушки там». Его развратная ухмылка вызывает у меня тошноту.

«Не прикасайся ко мне, мать твою», - огрызаюсь я. «Я тебя уничтожу».

Остановившись рядом со мной, он проводит тыльной стороной костяшек пальцев по моей щеке, и я вздрагиваю. «Я - фейри чести. Я дал Кассиусу обещание. Око за око, и как только я закончу с тобой, он сможет забрать объедки». Его рука опускается к моей груди, где он сильно щиплет мой сосок, и я пытаюсь сдержать болезненный крик.

«О, я должен был догадаться, что ты крикунья. Хорошо, мне нравится, когда они кричат». Его дыхание медленное, ровное. Он просчитывает каждое слово, каждое действие.

«Ты сукин сын!» Я плюю ему в лицо, дыхание вырывается из легких.

Он вытирает лицо рукавом рубашки и ухмыляется, скривив губы над идеально белыми зубами.

«Я хочу, чтобы ты боролась со мной, пока я трахаю тебя. Уверен, ты уже привыкла к этому, когда эти Кинги трахают тебя, как шлюху». Он расстегивает переднюю часть штанов и достает огромный член. Он уже твердый, и трахни меня, но почему он такой длинный? С моих губ срывается хныканье, и я отступаю назад, натягивая путы. Мышцы болят и горят, грудь сжимается.

Этого не может быть. Пожалуйста, не позволяй этому случиться.

Отвращение жжет меня, как кислота, и я не могу остановить падающие слезы.

Он смотрит на меня с жалостью. Я чертовски ненавижу его.

«Я даю тебе слово, что если ты не выживешь, я похороню твое тело, а не избавлюсь от него. Видишь, я не совсем монстр».

«Ты чертов ублюдок. Дракон убьет тебя за то, что ты причинил мне боль». Я захлебываюсь от жгучего пламени в груди. «Не смей, блядь, прикасаться ко мне».

Он смеется, натягивая свой длинный член. «Теперь ты будешь кричать для меня?» Его холодный голос звенит у меня в ушах.

Я вздрагиваю, по лицу текут слезы, и мне кажется, что я вот-вот сорвусь. В тот момент, когда он делает шаг ближе, я кричу, и моя сила снова рвется вперед.

НОКС

По позвоночнику пробегает электричество.

Щелк. Щелк. Щелк.

Щелчок повторяется, и я отшатываюсь назад, спотыкаясь о ноги, плечом врезаюсь в стену лифта.

«Какого черта?» кричит Кассиус, глядя на меня через плечо, когда выходит из лифта на крышу Башни. Дракон тоже оглядывается на меня, выгнув бровь, изучая меня.

«Что ты почувствовал?» - приказывает он.

Всадники связаны между собой и чувствуют силу друг друга, если мы находимся в непосредственной близости.

«Ева, я чувствую ее силу». Мое нутро напрягается, и я выбегаю из лифта, все еще утопая в запахе ее силы. Она острая и оставляет послевкусие чего-то сладкого на задней стенке моего горла. Я не могу этого объяснить, но это свойственно только ей.

«Где же она, черт возьми?» требует Кассиус, маршируя ко мне, Дракон - с другой стороны, и оба смотрят на меня, как голодные гиены.

«Отвалите на хрен и дайте мне попытаться найти ее». Мне нужно, чтобы они убрались с моего пути. Я поворачиваюсь, чтобы окинуть взглядом раскинувшийся город, ее сила все еще пульсирует во мне, как маяк, сканируя небоскребы, почти бесконечный океан зданий, простирающийся до лесных массивов вдали. Я быстро двигаюсь по периметру крыши, следуя за силой, пока пульсация не становится глубже.

«Там», - говорю я, указывая на юг. «Она в том направлении». Адреналин бурлит во мне, и я провожу пальцами по затылку, где торчат волосы. «Она напугана. Я чувствую отчаяние в ее магии».

Тупой холод наполняет меня, тоскливая боль, которая выливается в ярость. Ева - мой враг, но если кто-то и причинит ей боль, то это буду я. Никто больше не сможет поднять на нее руку. Она - моя.

Мое сердце замирает, когда я смотрю на город, где она осталась наедине с этим чертовым фейри. Пламя пляшет в моей груди, когда я вспоминаю видео с Дмитрием. Я втягиваю воздух, и мои внутренности вспыхивают с каждым вдохом.

Повернувшись лицом к остальным, я говорю им: «Я понятия не имею, сколько времени у нее есть. Мы должны немедленно идти».

Лицо Кассиуса бледнеет, и он кивает, а Дракон уже срывает с себя рубашку. Его превращение в чудовищного дракона происходит за считанные секунды, но в этот момент секунды кажутся минутами... часами. Его тело вытягивается, кожа трескается и заменяется черной чешуей. Огромные крылья, разломленные на спине, расширяются, заслоняя солнце. Он массивный, четыре лапы увенчаны смертоносными когтями цвета Полночи, а из его зияющей пасти вырывается громоподобный рев. Острые как бритва зубы - парень чертовски огромен и впечатляющ.

Как перевертыш, он - высший хищник, способный превратиться в любое существо. Конечно, он выбирает самое смертоносное - дракона. Я бы поступил так же, если бы был на его месте. Их боятся все, и я усмехаюсь, радуясь, что он на нашей стороне.

Я поглаживаю клинок Мортема, лежащий у меня на боку, и уже представляю, как мне понравится отрезать фейри член, прежде чем я вонжу клинок ему в сердце. Я хочу, чтобы, умирая, он смотрел в мои глаза и знал, что его уже не вернуть. Я слышал истории о том, как фейри возвращаются из мертвых с помощью своей магии. Но не в том случае, если я имею к этому отношение.

«Мы сделаем это», - рычит Кассиус, приближаясь к Дракону в его чешуйчатой славе, но ублюдок взмывает в небо. «Ты что, блядь, шутишь? Он нас бросает?» - рычит демон.

Я смотрю в небо, не понимая, что он задумал. Его темная крылатая фигура проносится по небу, а затем делает резкий поворот и возвращается в нашу сторону.

«Что за хрень?» Кассиус отступает назад. «Что он делает?»

Мое сердце колотится. Признаюсь, нет ничего более захватывающего, чем когда это огромное чудовище падает обратно на землю и несется на тебя.

Он настигает нас в считанные секунды, и в этот момент я замечаю его вытянутые когти и понимаю план. Как впрочем, и Кассиус, который все равно кричит: «»Иди ты к черту, Дракон, просто спустись сюда, чтобы мы могли на тебе покататься».

В одну секунду мы оказываемся на крыше, а в следующую - когти хватают меня за шиворот и взмывают в воздух с такой жестокостью, что у меня перехватывает дыхание. Мало что заставляет меня терять дыхание... ну, разве что Ева.

Воспоминания о ней нахлынули на меня, оставив пустоту и легкий страх за нее. При этом мои внутренности сжимаются, а сердцебиение учащается. Мне неприятно это признавать, но мне нужно, чтобы она вернулась. Мне нужно слышать ее голос, видеть ее взгляды, наблюдать за движениями ее тела, когда она штормом уносится прочь от меня. Больше всего мне нужно разобраться с тем, что между нами произошло.

Мысли о том, что я могу потерять ее, заставляют меня чувствовать вкус желчи в горле. Меня не волнует ничего, кроме того, чтобы поскорее добраться до нее.

Холодный ветер хлещет по мне, и я бросаю взгляд на Кассиуса, который напряженно держится за другую лапу Дракона и выглядит разъяренным, пока держится. Он что-то кричит, но его слова срывает ветер, пока мы мчимся по городу. Не говоря уже о постоянных подъемах и спусках с каждым ударом крыльев Дракона.

Это не самая приятная поездка, но зато быстрая, и я бы точно не хотел, чтобы кто-то ехал на мне, как на лошади. Вот только Кассиус может быть прав. Как, черт возьми, я должен говорить Дракону, куда идти, если он меня не слышит?

Я сосредоточился на городе внизу, держась за силу Евы, которая быстро угасает. И вдруг я ощущаю всплеск ее огненной силы прямо под нами, а затем она исчезает. Я оглядываюсь на заброшенный ряд старых многоквартирных домов.

Она там. Чтоб меня. Она там.

Я начинаю свистеть, не обращая внимания на Дракона. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Маневрируя в его лапах, я выхватываю с пояса обычный клинок и режу им нижнюю часть его лапы.

Он внезапно падает на несколько футов и рычит. Повернув голову в мою сторону, он смотрит на меня сверху вниз, глаза горят янтарным пламенем.

«Там, внизу», - кричу я, указывая на здания.

Должно быть, в его драконьем мозгу что-то прояснилось, потому что мы внезапно поворачиваем и устремляемся вниз, а мой желудок поднимается к горлу. Горький воздух ударяет в меня, а сердце бешено стучит.

«Да, блядь!» кричу я, обхватывая пальцами его когти, чтобы удержаться.

Паника нарастает, когда земля устремляется к нам, но в последнюю секунду Дракон делает резкий поворот влево и проносится прямо перед зданием. Его когти разжимаются без предупреждения, и я внезапно падаю.

Черт. Мы находимся как минимум в двух этажах от земли. Я ударяюсь о землю и падаю на колени, едва успевая подхватить себя. Кассиус справляется с задачей и срывает с себя героя, приземляясь на одно согнутое колено, руки по обе стороны от него.

Он ухмыляется мне.

«»Выпендривайся», - заявляю я.

«Ладно, где она?» требует Кассиус, вскакивая на ноги.

Я чувствую, как последние нити ее силы задерживаются в воздухе, и бегу ко второму зданию справа от меня, крикнув Кассиусу: «Сюда».

Несколько шагов, и воздух пронзает невероятный гортанный визг. Я задрал голову, решив, что Дракон собирается сжечь это место или что-то в этом роде.

Вместо этого в воздухе появляется еще один дракон. Я моргаю, не понимая, что я вижу, потому что это существо меньше Дракона, но оно летит прямо на него. Что за чертовщина?

Неужели он принадлежит Димитрию? Драконы встречаются редко, поэтому увидеть двух существ в воздухе вместе - это необычно.

Дракон откидывается назад в воздухе, выгнув шею дугой, а затем выставляет ее вперед, широко разевая пасть. Шторм огня вырывается из его пасти в виде воронки, полностью поглощая новичка. Даже отсюда, снизу, я чувствую интенсивность жара.

Ну, этот ублюдок долго не продержался.

Я бросаюсь к входным дверям, через которые прорвался Кассиус, и бросаю последний взгляд вверх. Это происходит как раз в тот момент, когда тварь поменьше пролетает сквозь пламя и, кажется, остается невредимой.

Какого черта?

Они сталкиваются в воздухе, и я понимаю, что времени у нас в обрез: чем бы ни было это существо, Дракону придется найти способ его уничтожить.

Я разворачиваюсь и ныряю в темноту за Кассиусом.

Он движется как зверь, ускользая в тени и исчезая так быстро, что я понимаю: он уловил запах Евы. Я слышу, как он глубоко вдыхает, затем проносится мимо лестницы и врывается в дверь в конце коридора.

Я следую за ним по пятам, двигаясь как ветер, и в голове у меня бьется мысль о том, что мы опоздали. Этот ублюдок забрал ее у нас... у меня.

Агония захлестывает меня, угроза того, в каком состоянии мы найдем Еву, ослепляет меня яростью.

Кассиус не останавливается, и я бегу за ним по ступенькам в подвал. На меня действуют отвратительные запахи, стены грязные, покрытые дырами и граффити. Кассиуса не остановить. С рычанием он врезается плечом в единственный дверной проем у подножия ступеней.

Дерево трещит, осколки разлетаются во все стороны, а дверь срывается с петель, буквально распадаясь от его удара.

Я вскакиваю внутрь, перепрыгивая через кучу мусора, мои внутренности скручивает от мучительной боли. Обшарив грязную комнату, я не обнаруживаю никаких признаков Димитрия, но тут я вижу ее.

Мою Еву.

Синяки, кровь, по щекам текут слезы. Она связана так же, как я видел на видео. Ее взгляд сталкивается с моим.

«Нокс. Кассиус», - умоляет она, и я бросаюсь к ней, когда Кассиус выпрыгивает через зияющую дыру в кирпичной стене, чтобы преследовать Димитрия, как я полагаю.

Моя цель - Ева. Мне нужно освободить ее, защитить.

Она задыхается, ее подбородок дрожит, а щеки залиты слезами. В голове мелькают отвратительные образы того, что он сделал с Евой, и дыхание сбивается.

«Я держу тебя, голубка», - говорю я ей и наклоняюсь, чтобы развязать веревку вокруг ее израненных лодыжек.

Ярость бьет в меня, ярость накатывает на меня, как волны, поднимаясь и поднимаясь. Она не вздрагивает от моего прикосновения, не дрожит, но я кипячусь.

Когда я освобождаю ее руки от веревки, она рушится в мои объятия. Я прижимаюсь к ней. «Теперь ты в безопасности, обещаю тебе. Ничто и никогда больше не причинит тебе вреда. Ни одна чертова вещь».

То, как она смотрит на меня, выводит меня из себя. Она дрожит.

«Подожди минутку», - говорю я и быстро расстегиваю рубашку, снимая ее. Я накидываю ее на плечи и помогаю ей просунуть каждую руку в рукава, прежде чем натянуть ее на хрупкое тело.

«Он сбежал», - бормочет она, пока я застегиваю пуговицы. Она утопает в рубашке, которая спускается чуть выше колен.

«Кассиус отправился за ним», - объясняю я. «Он тебя обидел?» Я нежно прижимаю руки к ее лицу, обнимаю ее, глядя в наполненные слезами глаза, которые разбивают мне сердце.

Она сглатывает и не отвечает сразу, а смотрит на зияющую дыру в стене, ведущую в темноту.

«Голубка, пожалуйста. Я схожу с ума и думаю о самом худшем. Я должен знать, потому что это уничтожит меня».

Свежие слезы падают по ее щекам на мои пальцы. «У него не было возможности изнасиловать меня, потому что он услышал, как вы пришли. Но он прикасался ко мне, и я так сильно его ненавижу. Ненавижу за то, что не смогла его остановить. Ненавижу чувствовать себя такой слабой, когда я всю жизнь боролась».

Она разражается рыданиями, и я притягиваю ее к себе, поднимая на ноги. Мои внутренности словно раскалываются. Даже несмотря на облегчение от того, что этот ублюдок не изнасиловал ее, то, что он положил на нее свои руки, прожигает меня насквозь. Я собираюсь отрубить его гребаные руки и скормить их ему.

Я прижимаю ее к груди, и она крепко зажмуривается, низко склонив голову. Она в шоке, но с ней все будет хорошо, я знаю. Однако моя месть Димитрию будет нежданной. Мое сердце бьется в груди, как кувалда, от злости, от мести, от боли при виде такой изломанной Евы.

«Я сделаю все, чтобы он страдал. Мне жаль, что мы не смогли добраться до тебя раньше, но я обещаю тебе, голубка, что все снова будет хорошо».

Она прижимается ко мне, и мне больно чувствовать, как она дрожит на моих руках. Долгое время я не верил, что могу испытывать к кому-то чувства. Я говорил себе, что мое сердце мертво, но теперь мой пульс бьется в агонии от того, что я вижу Еву такой.

В комнате позади меня раздаются тяжелые шаги, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Кассиуса, спешащего к нам, его черные как уголь глаза. Он очень похож на своего демона, но стоит ему взглянуть на Еву, как эта часть его лица пропадает.

Его глаза расширились, а лицо стало еще бледнее. «Ева». Его голос срывается, и он в считанные секунды оказывается перед нами. Он убирает волосы с ее лица, когда она поворачивается к нему, пытаясь улыбнуться. Получается болезненно.

«Ты нашел его?» - прохрипела она.

«Прости, красавица. Я не смог. Он пропал».

Я стискиваю зубы от этой новости, а Кассиус гладит ее по лицу и вытирает слезы, говоря, что теперь она будет в безопасности. Но во мне растет голодное отчаяние. Мстительное чувство, которое несет с собой тьму, смыкающуюся вокруг меня, которая должна заставить Димитрия страдать.

Я четко представляю, что именно должно произойти. Как я проведу вечность, чтобы найти его, если придется.

«Нокс». Кассиус сжимает мои руки. «Ты меня слышал? Давай убираться отсюда. И где, черт возьми, Дракон?»

«О, точно. Он снаружи, сражается с другим драконом».

«Что?» одновременно воскликнули Ева и Кассиус.

«Я думаю, это дракон. Я ни хрена не знаю».

Мы выбегаем на улицу, Ева все еще в моих объятиях, поскольку я не готов освободить ее или отпустить слишком далеко от себя, пока не буду уверен, что мы в безопасности в Башне. Что я точно знаю, так это то, что мы собираемся установить магическую защиту от фейри.

Выйдя на улицу, я моргаю от солнечного света и опускаю Еву на ноги рядом с собой. Я обхватываю ее за талию, притягивая к себе, нуждаясь в ее близости.

Я смотрю в небо как раз в тот момент, когда меньший дракон разворачивается и бьет своим шипастым хвостом прямо в лицо Дракону. Удар достаточно силен, чтобы он в диком вращении полетел на землю.

Ева вскрикивает как раз в тот момент, когда он падает на землю за домом перед нами, и от удара вздымается клубок пыли.

Кассиус рычит и бежит к месту падения Дракона. Я поднимаю Еву на руки и бегу со всех ног.

«Она указывает на небо, а я смотрю на почти рептилоидного дракона, кружащего над головой. Затем, без предупреждения, он разворачивается и молнией проносится по небу, исчезая за клубящимися облаками вдали.

«Полагаю, он принадлежит Димитрию, - говорю я, тяжело дыша и приближаясь к месту, где упал Дракон.

Он лежит перед другим заброшенным зданием в своей человеческой форме и рычит от боли. Голый и в синяках. Его тело избито, но в этом нет ничего нового для него. А вот рана, полученная от хвоста другого дракона, - это нечто новое: боковая часть его лица покраснела и распухла.

«Оставь меня, - требует Ева, и я выполняю ее просьбу. Она бросается к Дракону и опускается на колени рядом с ним, нежно прикасаясь к нему и что-то шепча ему.

Мы с Кассиусом оказываемся рядом, приседая рядом с ним. Он не мертв, а это хороший знак.

«Что это была за тварь, которая на тебя напала?» спрашивает Кассиус.

Я продолжаю смотреть на рану Дракона, на то, как вены вздуваются на красной, воспаленной щеке. Это ненормальная реакция на удар. «Думаю, тебя отравили», - заявляю я.

Дракон стонет и поворачивается к Еве, похоже, не слыша ни Кассиуса, ни меня. Он держит ее за руку, спрашивая, не ранена ли она.

«Я в порядке, а вот тебе очень больно», - бормочет она, проводя пальцами по его ране. Я мог бы улыбнуться ее ласке, если бы меня не снедала ярость.

У Кассиуса звонит телефон, он смотрит на него, потом на нас. «Талия приехала на машине. Давайте отвезем вас обоих домой».

Мы вдвоем быстро поднимаем Дракона на ноги, где он спотыкается.

Ева смотрит на него расширившимися глазами. «Дракон, ты действительно отравлен?» Она переводит взгляд с него на меня и обратно на Альфу.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на агонию на ее лице, поражаясь тому, как сильно она заботится о нем. Стала бы она смотреть на меня с такой преданностью, если бы со мной что-то случилось?

«Это виверна». Дракон произносит слова сквозь стиснутые зубы, обнимая Кассиуса за плечи.

Когда Ева оказывается босиком в месте, заваленном мусором и прочей дрянью, я снова заключаю ее в объятия, наслаждаясь тем, как ее тело прижимается к моему. Она прекрасно устроилась, положив руку мне на шею, и снова обратила внимание на Дракона.

«Что такое виверна?» - спрашивает она, когда мы торопливо обходим здание и направляемся к ближайшей улице.

Дракон отвечает не сразу и тяжело дышит. «Двоюродные братья драконов, меньше нас и не умеют пользоваться огнем». Его голос становится хриплым и глубоким. «Но у них есть иммунитет к драконьему огню. Они проворны и носят яд в своих колючих хвостах. А еще они крайне редки. Он должен принадлежать Димитрию».

Ева напрягается в моих объятиях при звуке его имени. Я прижимаю ее к себе, зная, что ранение Дракона отвлекает от ее собственных мучений.

«Черт, и где же нам взять противоядие?» - наконец спрашивает она.

«Давайте сначала просто уберемся отсюда», - говорит Кассиус, регулярно осматривая небо на предмет очередной засады.

«Мое тело будет бороться с этим», - простонал Дракон. «У меня к нему иммунитет, но на исцеление уйдет несколько дней». Он рычит при каждом шаге, и его состояние быстро ухудшается.

Впереди у обочины останавливается черный полноприводный автомобиль, и Талия, выбравшись из водительского кресла, спешит открыть нам двери.

В мгновение ока мы все оказываемся в машине: Кассиус - спереди, я - сзади, а Ева и Дракон прижимаются друг к другу. Что-то заставляет меня оглянуться назад, туда, откуда мы приехали. Я думаю о Димитрии. Он все еще здесь, наблюдает за нами? Или, может, он сбежал, как безмозглый ублюдок? Часть меня думает о том, чтобы остаться, чтобы выследить этого придурка.

Но вместо этого я замечаю, что прямо у дверей здания, в котором пытали Еву, стоит кто-то еще.

Арис.

Он просто смотрит на нас с пустым выражением лица.

Внутри меня шевелится холод. Вместе с ним уходит вся боль из нашего прошлого, а муки вспыхивают от воспоминаний о том, что он отнял у меня. Я так долго пряталась на Земле, а он наконец выследил меня здесь, чтобы закончить начатое.

Ненависть бурлит в моих жилах, потому что я тоже ждал его.

Он просто стоит и смотрит на меня с растерянным видом, находясь под воздействием магии, и все же его тоже привлекла сила Евы. Как и меня.

Горький приступ гнева пульсирует во мне, когда он просто смотрит на нас.

Чертов урод. Я сделаю ему больно за то, что он убил мою лошадь, Время, за то, что заставил меня застрять на Земле, чтобы помешать ему забрать мой Клинок Смерти. Мне нужно найти подходящий момент, чтобы устранить его, не обрушив на меня всю мощь остальных всадников.

Внедорожник взлетает, и нас всех бросает обратно на мои места. Я с воем кричу о том, как дико Талия ведет себя за рулем. Кто бы мог подумать? Она мчится по дороге как эксперт, проносясь мимо машин и с легкостью маневрируя в потоке машин.

«Где, черт возьми, ты научилась так водить?» бормочет Кассиус, потрясенный не меньше меня.

Но я не могу выбросить Ариса из головы. Я поворачиваюсь и бросаю последний взгляд на здания, но обнаруживаю, что его уже нет.

Я тяжело вдыхаю, понимая, что теперь это лишь вопрос времени, когда весь ад вырвется на свободу. В конце концов, он всадник апокалипсиса, и его невозможно долго сдерживать.

Так что я должен быть готов.