Украденный Рай

ГЛАВА 8

ЕВА

Я быстро спускаюсь по лестнице пожарного выхода в Башне посреди ночи.

Тишина преследует меня, но я продолжаю мчаться вниз с непонятной для меня поспешностью. Но сердце бьется быстрее, адреналин подталкивает меня к выходу из здания. Он тянет меня, как резинка, натянутая вокруг моей середины. Я не могу этого объяснить, но я продолжаю идти, как будто я должна быть где-то. Но я ни за что не могу вспомнить, где.

Темно, я босиком, цементные ступени холодные, но я их почти не чувствую. В голове сплошная суматоха, а бедра болят. Но все это не имеет значения.

Не успев опомниться, я толкаю выходную дверь и, спотыкаясь, выхожу на боковую улицу. Часть меня ожидает, что сработает какая-то сигнализация, но ничего нет. Ни единого всплеска.

На улице царит ночь, и машин почти не видно. Но в тот момент, когда меня обдувает теплый ветерок, по позвоночнику пробегает толчок.

Я моргаю, теряя ориентацию.

Как будто я только что открыла глаза и внезапно оказалась на тротуаре посреди ночи в пижамных шортах и футболке.

С бешено колотящимся в груди сердцем я, спотыкаясь, иду к двери пожарного выхода позади себя и дергаю за холодную ручку. Она заперта. Что за чертовщина? Неужели я начала ходить во сне?

Когда на меня падает тень, я оборачиваюсь и задыхаюсь от увиденного.

Ошеломление - первая мысль, которая приходит в голову, когда я смотрю на красивую женщину, которую сразу же узнаю. При этой мысли меня охватывает жуткая паника.

Я познакомилась с ней на аукционе, куда Короли привели меня пару недель назад. Эта женщина со струящимися серебристыми волосами, заостренными ушами и острыми скулами сопровождала Димитрия, русского принца темных фейри.

На ней черный, как ночь, комбинезон на все тело. Молния, идущая от пупка до горла, расстегнута до половины груди, открывая большое декольте.

Кассий назвал их странным именем. Что-то на букву «Р», и оно никак не приходит на ум. Но что я точно помню, так это то, что они - воплощение молодых женщин, утонувших или погибших в воде. Не говоря уже о том, что Кассий признался, что убил одну из их сестер.

Дрожь пробегает по позвоночнику, и вместо того, чтобы спросить, что она там делает, с моих губ срывается что-то другое. «Ты русалка», - задыхаюсь я, вспомнив, как их называл Кассий.

Ее идеальный рот искривляется в улыбке. «Хорошая девочка. Ты меня помнишь».

Прежде чем я успеваю ответить, она начинает напевать песню - самую прекрасную из всех, что я когда-либо слышала. Она словно кружится вокруг меня и проникает в мои мысли, заманивая меня в свои гипотонические объятия.

В один момент я на тротуаре с русалкой, в другой - сижу на заднем сиденье черного лимузина, зажатая между двумя женщинами, обе в черных комбинезонах.

У меня кружится голова, я задыхаюсь, хватая ртом воздух. «Какого черта? Выпустите меня».

Черное окно отделяет нас от водителя, и за окном я вижу, что мы мчимся по автостраде, ночь поглощает пейзаж.

Если раньше я паниковала, то теперь готова закричать. «Вы похитили меня? Какого черта?» Моя попытка звучать менее испуганно больше похожа на дрожащий стон. И тут я отчетливо вспоминаю, как мы с Кассиусом занимались сексом в машине Димитрия, пока он не извергся на его черные кожаные сиденья. Боже, там было много спермы. Черт! Я знала, что этот трюк вернется и укусит меня за задницу.

«Слушай, тебе нужен Кассиус, а не я. Иди за ним, и я обещаю, что не буду стоять у вас на пути».

Одна из женщин хихикает, затем говорит что-то по-русски своей подруге, которая тоже начинает смеяться, пока они разглядывают меня с ног до головы. Ладно, я и так уже на грани того, чтобы выйти из себя, но теперь, вдобавок ко всему, я начинаю чувствовать себя неуверенно.

Я стягиваю с себя пижамную футболку, сидя рядом с нарядными богинями. «Что вам от меня нужно?» спрашиваю я, пытаясь избавиться от неуверенности в себе.

Но вместо того чтобы ждать, пока они наплетут мне какую-нибудь ложь или продолжат смеяться надо мной, я чувствую, как в моих венах бурлит собственная сила. Она связана с моими эмоциями, я это понимаю, и я в ярости от того, что меня так легко выманили из Башни.

Я тяжело сглатываю, пальцы сами собой загибаются вокруг подола футболки, и я пытаюсь унять дрожь. В конце концов, девушка может выдержать только столько.

Я смотрю в окно, чтобы определить, где именно мы находимся на автостраде, и тут меня пронзает молния, разрывая мои отчаявшиеся эмоции. Я вздрагиваю, и одна из женщин хмурится на меня.

Внутри меня трещит электричество, и воздух наполняется его горечью. И тут это происходит.

Из меня вырывается дикая сила, внезапный взрывной выброс достаточно мощный, чтобы я пошатнулась. Вся машина неистово трясется. Я говорю о раскачивании из стороны в сторону, словно нас бросили в стиральную машину.

Одна из русалок вскрикивает, хватаясь за сиденье перед нами, как раз в тот момент, когда начинают дрожать стекла.

Через мгновение они взрываются. Это единственный способ объяснить это. Осколки стекла вылетают из машины со взрывным гулом.

В этот момент мы все вскрикиваем, и я инстинктивно пригибаюсь вперед, прикрывая голову. Некоторые осколки стекла попадают обратно в машину.

Я вцепляюсь в сиденье под собой, ужасаясь тому, что так плохо контролирую свою силу. Что я могу вызвать такие разрушения за считанные секунды.

«Ты гребаная корова!» - кричит на меня одна из женщин. «Что ты наделала? Прекрати сейчас же!»

Машина виляет по дороге, отбрасывая меня к одной русалке, а другая кричит, вцепившись в дверь смертельной хваткой.

Резкий визг шин пронзает мои уши, когда мы выходим из-под контроля. Ветер рвет машину, и вонь горелых шин душит меня.

Скрежеща зубами, я держусь за сиденье, прижимаясь к русалке, которая что-то кричит водителю, в то время как ее подругу швыряет на пол у моих ног, где она с грохотом падает.

Машина бешено вращается, моя голова тоже кружится. Мы движемся быстрее, тошнота целует заднюю стенку моего горла.

Гортанный звук двигателя внезапно стихает, но мы продолжаем вращаться.

Мы врезаемся во что-то с сильным грохотом, и нас всех бросает вперед. Я врезаюсь в перегородку между нами и водителем, и удар приходится на лоб и нос. Из носа сочится тепло, а в горле ощущается металлический привкус.

Я не двигаюсь, пока перевожу дыхание. Две русалки стонут, это мой шанс сбежать.

Отчаяние заставляет меня вскарабкаться на сиденье и оказаться за спиной одной из женщин, рухнувшей на пол и истекающей кровью из раны на виске.

Я распахиваю дверь и выпрыгиваю из машины.

Тусклый свет уличных фонарей освещает пустую автостраду, по обеим сторонам которой стоят лишь цементные ограждения. Я использую шанс и бегу обратно тем путем, которым мы приехали.

Я бешено мчусь по дороге на босых ногах и молюсь, чтобы меня не заметил встречный транспорт. Оглянувшись через плечо, я обнаруживаю, что не так быстра, как мне кажется. Обе женщины бегут за мной, и очень быстро. Я могла бы вскрикнуть, прекрасно понимая, что не смогу их обогнать.

Поэтому я делаю следующее. Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к ним, используя ярость, все еще бурлящую в моих венах.

Они оба бросаются на меня, когда дорога начинает трястись подо мной. Я вскрикиваю, когда они врезаются в меня, сбивая с ног. Резкая боль пронзает спину в том месте, где я на что-то упала. Черт, как же больно.

Но они уже навалились на меня, пока я замечаю огромные трещины, идущие по барьерным стенам, окаймляющим автостраду. Я могла бы закричать прямо тогда, пугая себя своей собственной силой, одновременно толкая и пиная сук, которые хватают меня и царапают.

Как бы ни сжималось мое сердце, это не мешает мне упереться руками в грудь одной из женщин, сместив ее с того места, где она скрючилась на мне.

С последним толчком она отскакивает от меня и катится прочь одновременно с тем, как от стены отваливается часть перегородки. Он падает так быстро, что я не успеваю среагировать, и приземляется плашмя на русалку. Сдавливает ее.

Секунда - и ее нет, ее крик украден. Только лужа крови просачивается из-под плиты разбитой стены.

Ой.

Крик другой женщины пронзает ночь.

Я отшатываюсь назад, волочась по земле прочь от нее.

Поднявшись на ноги, я снова бегу, спасая свою жизнь. Мои руки скручиваются, страх проникает в меня. Мои действия убили русалку так легко, что это пугает меня. Я не убийца.

Что-то грубое и жестокое хватает меня за шею, и вместе с этим снова звучит та тихая мелодия. Та самая, от которой я начинаю скулить, потому что точно знаю, что она означает. Я борюсь с ней, стиснув зубы, сосредоточившись на чем угодно, только не на песне. Молю о том, чтобы моя сила высвободилась сейчас.

Ее хватка жестока, ногти впиваются в мою кожу. Я хнычу, но меня убаюкивает боль и тихая мелодия, проникающая в мои мысли.

Может, она и поет красиво, но ее искаженное лицо полно ярости и возмездия. И несмотря на то, что мышцы челюсти напряглись, у меня нет сил сопротивляться... бежать... использовать свою силу.

Так же внезапно, как и началось, ее песня стихает, и кулак устремляется к моему лицу. Только тогда я замечаю, что она выхватывает нож, и его рукоять ударяет меня по голове.

Боль проникает вглубь, и я вздрагиваю, колени подкашиваются, а в уголках глаз появляется темнота.

Последние слова, которые я слышу: «Ах ты, сука поганая. Я буду наслаждаться твоими словами, когда ты убьешь свою сестру».

КАССИУС

Ева не выходит у меня из головы. Я пытаюсь, но она уже в моих венах, и это медленно убивает меня, когда она не находится рядом со мной каждую секунду. Я говорил себе и другим, что она просто отличная блядь, неотразимая блядь. Но ложь самому себе не помогает.

Больше не помогает. Я попробовал на вкус ее красоту, почувствовал, как ее киска сжимает мой член, услышал ее крики. Черт, мне не терпится вернуться к ней. А это на меня не похоже. Я не завязываю отношений или чего-то большего, чем веселое времяпрепровождение в стиле «бам-бам, а теперь убирайся к черту».

Вместо этого я раздражительный, как черт. Особенно каждый раз, когда я вспоминаю, как пещерный Дракон овладевал ею, трахая ее маленькую тугую пизду.

Мои яйца сжимаются при воспоминании о том, как я взял ее в машину на аукционе. Как она боролась со мной, но в конце концов сдалась и стала податливой. Она раздвинула ноги для моего члена. Все они в конце концов делают это. И все же Ева другая, разве нет? Ее запах въелся в мою голову, и я чувствую его повсюду.

Даже сейчас. Я рычу, моя рука уже скользит по телу, пока я лежу в постели, обнаженный, представляя, как она садится мне на лицо. Я знаю, что моя одержимость становится все глубже и что ее пребывание с Королями погубит ее. А как иначе? Каждый из нас более испорчен, чем другой. И все же я не могу сопротивляться. Мне все равно. Я хочу погрузиться с ней в самые темные ямы.

Я представляю себе эти прекрасные изгибы, ее подпрыгивающие сиськи, как заманчиво лежать между ее прекрасными бедрами. Она не податлива. Она хранит в себе силу и хаос, царящий в ее прошлом. Я видел эту боль в ее глазах, а после того, как узнал, что она дочь всадника, она такая же чертовка, как и все мы.

Она идеально подходит мне. В конце концов, вместе держатся все разломы.

Я обхватываю член ладонью и стону, выгибая спину, думая о том, как введу свой член в ее маленькую тугую щель. Как приятно будет растягивать ее, когда я буду грубо входить в нее. Каждый ее дюйм восхитителен...

«Ева, что ты со мной сделала?» рычу я.

Моя рука движется быстрее, и я знаю, что это ненадолго. Я держу в руках образ моей прекрасной девушки, обнаженной и распростертой передо мной, ее пальцы раздвигают для меня ее красивые розовые складочки.

Задыхаясь от желания, этот образ толкает меня, и я тяжело и мощно кончаю. Я быстро хватаю простыню, чтобы собрать всю свою сперму, лентами. Мое тело содрогается, бедра покачиваются, когда я представляю, как наполняю Еву своим семенем, до такой степени, что оно вытекает обратно из ее киски. Не могу дождаться, когда наконец покажу ей, каково это - быть затопленным демоном... а не гребаным перевертышем. Иди на хуй, Дракон.

Мысль о том, как Дракон вводит в нее свой член, мгновенно убивает этот момент, и я в бешенстве распахиваю глаза.

В этот момент на моей тумбочке вибрирует телефон с сообщением.

Я бросаю взгляд на него и рычу себе под нос. Кто, черт возьми, пишет мне в такой час? Еще нет и восьми утра. Мои мысли переключились на то, чтобы присоединиться к Еве в ее комнате.

Я встаю с кровати и тащу себя в ванную, чтобы быстро принять душ, а затем возвращаюсь к телефону, который снова жужжит.

Закатив глаза, я пересекаю комнату, беру телефон, ввожу свой пин-код и открываю сообщение. Оно от неизвестного номера, поэтому я открываю его.

Там прикреплено видео, а под ним слова: «Я собираюсь осквернить ее, мой друг. Точно так же, как ты осквернил мою машину. Наслаждайся зрелищем, чертов демонический ублюдок».

Мой желудок затвердел, сердце охватила паника, и я мгновенно нажимаю кнопку «Play» на видео. Оно открывается, и первое, что я вижу, - это Ева.

Мое сердце сжимается.

Она обнажена, связана, из порезов течет кровь. Ее голова наклонена вперед, как будто она без сознания.

Этот ублюдок, Дмитрий, делает шаг к экрану. Он подходит к ней сбоку и хватает ее за волосы, сжимая их в кулак, а затем откидывает ее голову назад.

Моя грудь сжимается, и я трясусь от ярости, сжимая телефон в руке от ярости.

Она вырывается, пока этот чертов ублюдок нащупывает свой член через штаны. Потом он смотрит в камеру. «Будешь со мной шутить, и я тебя закопаю», - рычит он, а затем видео резко обрывается.

Я реву во всю мощь своих легких и швыряю телефон через всю комнату. Меня охватывает маниакальное отчаяние, и я готов выпрыгнуть из окна и отправиться на ее поиски. Я вприпрыжку бегу натягивать одежду, а потом хватаю телефон с треснувшим экраном с пола. Он все еще работает, когда я тыкаю в него пальцем.

Затем я поворачиваюсь к двери и вылетаю наружу, что-то нечеловеческое гулко отдается в моей груди.

Я врываюсь в главную комнату, где разговаривают Дракон и Нокс.

«Ева пропала. Димитрий забрал ее», - рычу я, и от этих слов у меня подкашиваются колени, так как я представляю ее связанной и обнаженной по его милости. Он собирается изнасиловать ее. Я дрожу от ярости, огонь вдыхается в мои внутренности.

Я не слышу их ответов, но бросаю Дракону свой телефон. «Он прислал мне сообщение. Мы должны забрать ее сейчас же. Я сожгу весь гребаный город, чтобы найти ее. Доставай свои крылья, мне нужно найти ее, мать твою, сейчас же!» Я в ярости отпихиваю с дороги весь диван, а затем пинаю стол.

Оба смотрят видео, и я слышу угрозу Дмитрия и ликование в его голосе. С моих губ слетают ругательства, когда я приближаюсь к ним, кулаки сжимаются и разжимаются.

Взгляд Нокса скользит по нам, он выглядит совершенно диким, как одичавший зверь. Лицо Дракона напрягается, его плечи поднимаются, как перед переходом в другое состояние. Он снова обращает свой взор на меня и становится похож на монстра, которым он является изнутри.

Из его горла вырывается рык, и он проносится мимо меня, врезаясь в меня при этом.

Мы с Ноксом поворачиваемся и бросаемся за ним. «Сегодня умрет принц фейри», - клянусь я себе под нос.