Угрюмый герой

Глава 23

Просьба Тариуса сделать небольшой крюк с высадкой на попутный островок для «разминки ног» вызвала у меня недоумение, но небольшое. У нас в запасе, если верить картам и данным гнома, был слишком большой пул времени, чтобы продолжать лететь на место встречи, то есть из риска не успеть постепенно выкристаллизовался риск крутиться на одном месте больше десятка часов, что тоже имело свои неприятные стороны. Так что предложение выздоравливающего агента было принято.

Найти на Кендре населенный остров не просто, а очень просто — это любой остров, способный хоть как-то поддерживать жизнь и обладающий источником пресной воды. Всё, больше ничего не нужно. Со времен Полёта Драконов, гонимые ихорниками с континентов жители мира бросались на лодках, плотах и кораблях в ненавидимый хищными тварями океан, оккупируя любой зеленый клочок суши. Если он был слишком мал для земледелия, то история острова писалась печальными строками голода, каннибализма и вымирания, а если достаточно велик, то на нем расцветала мини-цивилизация, не успевшая за сто лет окончательно утратить знания прошлого. Жители острова, спаянные пролитой ими в защите найденного оплота кровью, далеко не всегда после выбирали возвращение на родную землю.

Этих островов, бедных, небольших, с населением, впавшим в полудикарское состояние, было очень много. Некоторые из них продавали растительные наркотики, вино, самогон, женщин и детей, другие соглашались на статус колоний для предложившего подобное государства, начиная получать какую-никакую поддержку, ну а самые счастливчики умудрились получить статус крупных порто-франко, нейтральных хабов торговли, где уровень цивилизации и прогресса вполне достиг уровня больших стран.

Нам же попался узкий и вытянутый зеленый «серп» острова Эччуйя, с малюсеньким ветхим городком, прячущимся между двух сопок. Мало горожан, много микродеревень с фермерами пьяного тростника, нулевая преступность. Идеальное место, чтобы чуть-чуть сбросить пар. Ночной сторож замызганного подобия воздушного порта, испуганно сглотнул при виде показанного гномом пистолета, а затем щербато осклабился, получив на лапу пару барганатов, тут же начав уверять на ломаном дросике, что жизнь положит за Солнышко. Уверив доблестного охранника, что в случае чего его жизнью все не ограничится, мы самым легкомысленным образом, все впятером, пошли в питейное заведение.

Рыжий одноглазый полугоблин, хозяин трактира, недоуменно пялился на нас, пытаясь понять, откуда на острове новые лица, но наливал исправно, не поскупившись прирезать в ночь небольшую поджарую свинью. Животное, вскоре превращенное женой хозяина кабака в ряд вкусных, хоть и простых блюд, было с немалым удовольствием нами употреблено под легкое вино, что больше напоминало мне брагу.

Слегка попустило. Атмосфера на Солнышке до этого момента была дерьмо дерьмом. Лайтен, молча борющаяся со своими психическими травмами, Тарраскер, спящий по двадцать часов в сутки (или делающий вид), Стелла, напоминающая лишь призрак самой себя, да и я, как пятое колесо в стойле, доводящий девушек до нервного тика каждый раз, как они меня видят. Сейчас, по крайней мере, они смогли позволить себе расслабиться, что и делали с пугающим энтузиазмом.

То есть, оперативно надрались если не до поросячьего визга, то до довольно буйного состояния, когда за словами особо не следишь. Надо сказать, это не составило обеим ни малейшего труда. Пришлось оттаскивать экспрессивно ведущих себя девушек на пляж неподалеку от города. Проветриться, так сказать.

Было красиво. Ночь, звезды, теплый ветер, тихо наползающие на песок волны. Атмосфера была настолько умиротворенной, что Лайтен и Стелла тут же перестали извергать из себя бессвязные претензии и ругательства (полугоблинше ничуть не мешало, что собеседница её не слышит), а вместо этого обе сели на песок, причем на значительном расстоянии друг от друга, а потом одновременно уставились на подсвеченную светом луны воду. Мы с гномом сели подальше от воды, молча распивая по внушительной бутылке слабого вина. Волди сидел у моей ноги, тоже завороженный картиной ночного океана.

— Раз мы не надираемся в сопли, то у тебя есть план? — прервал я воцарившуюся тишину вопросом. Время шло, вскоре нужно было возвращаться на Солнышко.

— Есть, — через пару минут решительно уронил гном, отбрасывая бутылку. Затем он повернулся ко мне, — План есть. Нужно лишь завершить подготовительный этап. Здесь и сейчас.

— Что ты имеешь в виду? — вздёрнул бровь я.

— Это.

Быстрым и очень плавным движением, Тариус Амадей Тарраскер выхватил свой пистолет. Даже несмотря на вино, я легко бы успел среагировать, но застыл в ступоре, смущенный отсутствием злости, страха, а также самим движением гнома, которое, вместе с разворотом его корпуса, совершенно мне не угрожало.

Выстрел. Выстрел.

Оба раза попадание.

Крик.

Держа агента под прицелом своего пистолета, я, тем не менее, позволил ему подойти к упавшей на песок Лайтен, позволил провести ему контрольный выстрел ей в голову. Только затем приблизился, готовый стрелять при малейшем шевелении кригстанца. Тот даже не обернулся, лишь уронил пистолет на песок, а затем бросил через плечо:

— Малявку ты мне шлепнуть не дашь, Криггс… но на этот риск я уже пойти могу. Ты слишком с ней замазался, чтобы отпустить на волю. И вокруг тебя слишком часто все дохнут. Поэтому… всё, теперь мы можем приступать.

— Что. Ты. Несешь? — напряженно выдохнул я, чувствуя, как алкоголь испаряется из организма со страшной скоростью. Где-то сбоку всхлипывала в ужасе Стелла.

— Брандер, кид, — Тарраскер обернулся, глядя на меня взглядом, в котором было мало чего живого, — Мы атакуем Нимродель брандером. Я атакую. Вас высажу раньше, есть там куча островков, где можно заныкаться, а сам полечу. Теперь понял, почему я убил Лайтен?

Я молчал, лихорадочно размышляя под слабый хруст металла своих пистолетов. Мозг лишь отметил, что их можно выкидывать. Всё в солидной зоне вокруг нас только что попало под проклятие Бога-из-Машины. Механизмы моментально прекратили быть.

Тариус Амадей Тарраскер собирался превратить Солнышко в брандер-камикадзе. Стать пилотом-самоубийцей, что будет вести набитый топливом цеппелин на таран. Спасение невозможно, для успеха операции Негатор должен быть активен и находиться… ну да, рубка пилота подойдет идеально для центра сферы антимагии. Только так эта гоблинская поделка сможет пробить волшебство пиратского судна, а заодно и ободрать корыто Смешливой Пикси от уже наложенных на него защит. А потом — бум! …и крематорий. Хороший план. Но для него нужен именно самоубийца. Его у нас не было, вот и не принимал я подобное во внимание.

Оказывается, был. Только вот агент Кригстана не мог отпустить Лайтен, знавшую слишком много.

— Вы бы все равно не успели найти ей ихорника, — Тариус, подошедший ко мне, требовательно протянул руку. Я сунул ему бутылку.

— Узнай она, что ты… мы планируем пожертвовать дирижаблем, то обязательно напала бы, — вздохнув, я принял его аргументы, — Либо сделала что-то глупое.

— Именно, — кивнул, оторвавшись от бутылки гном.

— Скажи, а то, что ты собираешься сделать — это не чересчур для простого шпиона? Даже для агента Кригстана? — рискнул задать я совершенно ненужный вопрос.

— Чересчур, — немного помолчав, признал Тариус, — Но я не всегда был агентом. Когда-то у меня была семья. Сын, две дочери. Они плыли из Саовахи в Кригстан. Маршрут лишь краем цеплялся за основные «угодья» касдамцев. Лишь самым краем, кид. На транспортнике не было ничего, обычный корабль для переселенцев. Такие назывались «сборщиками» — их строили, чтобы свозить выживших с островов назад на континенты. Эльфы его просто потопили.

Старая история. Мужчина перебирается на новое место, работает. У него начинает получаться, появляется уверенность в завтрашнем дне. Его молодая семья срывается с насиженных мест, где он их оставил ранее, и отправляется к устроившемуся кормильцу. Потом все живут долго и счастливо. Или не очень…, но такая проза жизни обычно исключает нападение кровожадных пиратов.

— Все три твари в одной лодке, кид, — вздохнув, Тариус отшвырнул уже вторую пустую бутылку, — А с ними самая соль Касдама. Отборные мрази. Легендарные. Я их всех прикончу. Сожгу. А вы с девчонкой дождетесь какого-нибудь корабля. Есть там один остров, точнее десяток. Слишком мелкие для поселения, но на одном очень хороший источник воды, настоящее озеро. Туда постоянно заплывают. Нимродель тоже заплывет, но атаковать её нужно будет маневром из-под другого острова, с запада, под прикрытием солнца. Там высокий скальный массив, я сумею выбрать нужный угол. Вот так. А теперь полетели… наводить порядок.

— Небольшая поправка, агент Тарраскер, — сказал я, вставая с песка и жестом подзывая Стеллу, что всем видом показывала, как мечтает о том, чтобы никогда нас больше не видеть, — Я лечу с тобой.

— Что?!

— Потом обсудим, — грустно ухмыльнулся я, ловя полугоблиншу, у которой при приближении к кригстанцу сдали нервы.

Успокоить истерику Стеллы делом оказалось долгим. Как выяснилось, я прохлопал момент, когда глухая кида слегка отошла от всех произошедших событий и даже начала общаться. Не со мной или вечно спящим Тарраскером, но со Стеллой. Полугоблинша писала ей короткие ответы на бумаге, эльфийке этого вполне хватало… она исповедовалась. Ничего серьезного, то есть имеющего отношение к тайнам Кригстана или нашим делам, просто, найдя свободные рабочие уши, Лайтен рассказывала контрабандистке о своей жизни на Земле, здесь, о мечтах, о бытие Должницей. Обычные разговоры, только они смогли показать зеленокожей девчонке эльфийку как вполне живое, дышащее и чувствующее существо. Немного.

А тут три пули посреди пьянки… и всё. Здравствуй общество двух убийц и одного странного кота. Немного чересчур для подростка. Впрочем, Стелла закрылась в каюте, что вполне устроило и меня, и Тариуса. С ней можно будет разобраться позже. Соблюдая все возможные предосторожности, мы быстро долетели до небольшого архипелага, нашли известный агенту остров с изобилием пресной воды, а затем, выгрузив крепко проинструктированную мной полугоблиншу вместе с Волди и всем багажом, что сумели собрать, вновь взлетели в воздух.

— Какого хрена, Должник?! — не сдержал своего любопытства гном, заведший Солнышко за высокую отвесную скалу, предоставившую нам надежное убежище от чужих глаз со стороны архипелага, — Зачем ты сюда сунулся?!

— Расслабься, Тариус, — ухмыльнулся я, — Я просто спрыгну в воду в начале твоего захода. Хочу проконтролировать результат. Эта семейка умеет… выкручиваться.

— Говоришь так, как будто уже сталкивался с ними в схватке, — хмыкнул заметно успокоившийся гном, возящийся с чем-то наподобие перископа и одновременно корректирующий дергающийся под порывами ветра дирижабль. Внезапно гном оторвался от созерцания окрестностей и вперил взгляд в меня, — Или…?

— Я участвовал в бою с Суматохой, — поведал ему я, — Отрубил ей ногу по колено и отгрыз руку по плечо.

— Охренительно великое деяние, — тут же съязвил агент, — Ты ушатал дистрофичку, которая, судя по тому, что я знаю, далеко не всегда была способна держаться на ногах самостоятельно!

— До этого она наваляла одному богу и величайшему магу Кендры, — оскалился в ответ я, — А еще ушатала древнюю матку ихорников размером с полсотни солнышек. Вспорола её парой магических ударов, как ты можешь вспороть палку колбасы.

— Брешешь! — тут же выпалил кригстанец, а затем замер с раззявленным ртом, — Стоп… бог? Какой нахрен бог? Маг… Эласта… Незервилль?!! Ты был в Незервилле?!!

— Магнус Криггс, шериф Хайкорта, — издевательски поклонился я, буквально подписывая будущему камикадзе полный и окончательный приговор, — Ахиол и Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах продули Суматохе и удрали, бросив меня, а затем использовали ритуал, чтобы переместить город в неизвестное место. Этот ритуал и породил Большой Спазм, о котором писали газеты полтора года назад. Тощая мерзость под конец решила поглумиться надо мной, а я ей отгрыз руку. Она заорала и сбежала.

— Суууууууукаааа! — взвыл гном, хватаясь за голову, — Да ты…, да ты…

— Успокойся, — фыркнул я, — Ты уже выбрал свою дорогу. Я решил тебе рассказать веселую историю на посошок. Придать, так сказать, уверенности.

— Козёл ты, Магнус Криггс, — тут же сдулся Тарраскер, ожесточенно отряхивая пальцы с налипшими на них волосами, — Ты хоть представляешь…

— Прекрасно представляю, — оборвал его я, — Вы все одинаковы, мать вашу. Как под копирку. Киды появляются в этом мире, вы им даете нож, кусок хлеба и пинка, а затем обещаете, что если они выживут, то примете их назад. В сытость и покой, роскошь и негу. Нужно будет лишь работать членом, да? Ну и что, думаешь, подобное может быть лучшей судьбой для того, кто голодал и выживал десятки лет? Для того, кто обрел силу? Нет, вас, кригстанцев, тоже можно понять, вы никакого отношения не имеете к Богу-из-Машины, но почему-то уверили себя, что роскошь и деньги — это единственное, о чем могут мечтать Должники.

— Потому что так оно и есть! — хрюкнул гном, вновь взявшийся за рычаги управления, — У вас нет времени обживаться, заводить отношения или даже врагов. Вы бежите, бежите и бежите от одной твари до другой, умираете или побеждаете. Единицы выплачивают Долг, но в момент этой выплаты вы еще более чужды этому миру, чем в самом начале! Что можно предложить тому, кому всю дорогу было на все насрать кроме себя? Роскошь, баб, бухло. Положение в обществе. Что тебе еще надо может быть, кид?

— Ну, тоже верно, — вынужден был признать я.

— Говоришь, был шерифом? Имел, наверное, дом? Не боялся остаться без твари в урочное время, да? — ворчал гном, щурясь, — Ты, Криггс, попал во влажную сказку. Знаешь, сколько мой департамент в месяц тратил, чтобы эта худая нервная стерва Лайтен имела свою тварюшку регулярно? Много, уверяю тебя. В три раза больше, чем моя зарплата. И всё это лишь для того, чтобы иметь тихую мобильную штурмовую единицу. Роскошь.

— Странно, что вы не разводили ихорников, — хмыкнул я, поднимая вопрос, который давным-давно просился наружу.

— Боевые из Хайкорта — это одно дело, — удивился агент, — Но простых? Помнишь, я обещал Лайтен свозить её на остров? У Кригстана есть такой. Там разводим. Очень и очень немного, в очень большой тайне. Риск слишком велик. Вы, Должники, иногда получаете «задания» от Неверящего Бога. Он вполне может послать вас как на зачистку таких питомников, так и на зачистку тех, кто их организовал. С очень хорошей наградой.

— Вот оно что…

— А теперь расскажи мне о Хайкорте, кид. Расскажи о легенде. Пока есть время.

— Расскажу, если ответишь на вопрос, гном. Знаешь ли ты, где Хайкорт сейчас? Хоть какие-то намеки о том, что где-то в мире внезапно что-то появилось? Что-то, похожее на хренов город?

— Ни о чем подобном не слышал, но… знаю, где нужно начинать поиск. Лазантра, северные регионы, город-академия Макамбра. Это город исследователей, в том числе и магии. До меня доходили слухи, что у них есть данные по Большому Спазму.

— Спасибо. А теперь слушай…

Еще будучи молодым бухгалтером в своей первой жизни, я быстро убедился в присутствии кривых винтов на каждую хитрую задницу. Мои бывшие однокурсники то и дело отправлялись на нары за ведение теневой бухгалтерии, за махинации, либо просто за ротозейство и отсутствие бдительности, когда пронырливые «предприниматели» вешали на них последствия своих серых схем. Так было во всем. Человечество — это семь миллиардов живых существ, озабоченных своим личным процветанием и защитой своих интересов. Чтобы выиграть в игре мошенников, одного желания и энтузиазма мало. Но участвовать рвутся многие.

Та же судьба ждала легендарную Нимродель. Эльфийский боевой корабль, ведомый своим капитаном, имеющий экипаж из закаленных боями, грабежами и разбоем магов, шёл осторожно, закладывая широкую дугу на морские просторы. Пираты не поленились поднять магические щиты, окутывая свой любимый транспорт перестраховочной защитой, выглядевшей как почти прозрачный шар голубоватой энергии. Более того, насколько я мог убедиться, на секунду прильнув глазом к перископу-мутанту, большая часть команды стояла на верхней палубе морского красавца, находясь в полной боеготовности.

Разумно. Красиво. Эффективно. Параноидально. Мощно.

…бесполезно.

Тариус Амадей Тарраскер вёл себя как Стелла Заграхорн, отрастившая себе железные яйца, характер, и лютую злобу по отношению к Смешливой Пикси. Он уверенно, по-хозяйски вывел Солнышко из-за скалы, где она пряталось, а затем, форсируя двигатели, буквально бросил дирижабль на врага со стороны еще ярко светящего солнца. Воздушное судно летело, во всем слушаясь уверенных движений рук гнома, сидящего в кресле, а странный подсвечник-реликвию агент Кригстана держал у живота, уперев его в приборную стойку. Рядом с гномом висело несколько веревок-запалов — страховка, которую он продёрнет, чтобы выпустить наружу и поджечь топливо, располагающееся в задней части Солнышка.

— Прощай, Тариус! — гаркнул я, готовясь к прыжку на двадцать метров вниз, в океанические волны.

— Пошёл в жопу, Криггс! — весело рявкнул тот, — Не поминай лихом!

Прыжок. Выпрямить ноги и тело так, чтобы войти в воду под углом, максимально близким к значению в девяносто градусов. Ремни наспинной перевязи, удерживающей старрх, болезненно дёргают подмышки, а еще я получаю неслабый удар по свободно болтавшейся в полете мужской гордости, так как кроме ножен старрха с ножом на мне ничего нет. Перестав погружаться, тут же начинаю бешено работать руками и ногами, всплывая.

Едва успеваю.

Солнышко красиво вошло чуть выше бока несущейся Нимродели, гася щиты пиратского корабля так, как будто их никогда и не существовало. Оболочка просуществовала недолго, успев только собрать пару парусов и бессчетное количество канатов, затем смялась и порвалась, выпуская газ. Пассажирская гондола тем временем, проехав по палубе и сыграв с пиратами в боулинг, продемонстрировала мне фонтаны рыжеватой жидкости, прыснувшие из её задней части. Всё это зрелище корежащейся о пиратскую палубу гондолы длилось секунду или полторы.

Затем… хотел бы я сказать «рвануло», но взрыва не было. Вместо него возник пожар, дикий, буйный, моментально охвативший эльфийский деревянный корабль от носа до кормы. Жидкое пылающее топливо разливалось по Нимродели карающим неостановимым потоком, я слышал короткие вскрики сгорающих заживо эльфов. Гном был уже гарантированно мертв, а Негатор точно прекратил свою работу, но меня это особо не волновало — любое заклинание требует времени на произношение, а у находящихся на борту Нимродели его не было.

Судно сгорало у меня на глазах. Объятое пламенем, оно было похоже на созданное из плотной бумаги подобие настоящего корабля, которое кто-то облил бензином и бросил спичку. Жар опалял мне лицо с расстояния в два десятка метров, несмотря на то что я держался на воде с подветренной стороны. Щурясь и периодически смачивая кожу водой, я неотрывно смотрел на происходящее, страшась пропустить искру серого или красного в бушующей пламенной стихии. Гном выполнил свои обязательства «от» и «до», я ни в коем случае не должен его подвести!

Да, Тариус Амадей Тарраскер, полностью провалившийся в конце концов как шпион Кригстана, превзошел сам себя как мстящий отец и муж. Мы не были товарищами или друзьями, лишь союзниками, прекрасно понимающими, что впереди их ждет неминуемый конфликт интересов, но я его уважал. Сейчас. Безмерно. Нужно было выполнить свою роль, подстраховать, произвести контроль. Я помнил, что Суматоха способна создать непробиваемый барьер вокруг себя. Сможет ли она его поддерживать, если начнет погружаться в пучину? Или телепортируется? А вдруг нет?

Корма горящего пиратского корабля разлетелась, выпуская из себя сияющую сферу диаметром около двух метров, тут же устремившуюся вверх!

Я скрипнул зубами, следя за поднимающимся объектом. Улетит? Телепортируется? Сколько в нем разумных? Те ли это, которые мне нужны?

Сфера, поднявшись на несколько десятков метров в воздух, зависла на секунду на месте, а затем неуверенно полетела в сторону ближайшего острова, постепенно снижаясь и теряя интенсивность свечения. Бросив прощальный взгляд на гудящую и плюющуюся искрами Нимродель, уже полностью охваченную воющим пламенем, я последовал за магическим объектом, неотступно держа его взглядом.

Он летел. Медленно, покачиваясь, теряя скорость через неравномерные промежутки, становясь всё более и более прозрачным. В какой-то момент он уже был в паре метров над водой, и я увидел внутри него женскую фигурку. Она одна лежала на дне сферы, свернувшись в клубок, а на её коже пульсировали, затухая, белые волшебные линии. Чем слабее был их пульс и свет, тем менее уверенным было движение сферы. Несложно было понять, что именно это за узоры — заклинание, вплетенное в татуировку. Оно было неактивным, поэтому Негатор его и не сломал. Но когда Тариус умер, и реликвия дезактивировалась, носительница татуировки пустила по ней энергию, спасая себя из ада.

А затем магическая сфера лопнула, позволяя своему содержимому с плеском рухнуть в воду.

Я не терял ни секунды. Не сомневался. Не думал. Быстро подплыл к распластавшейся на поверхности воды обнаженной женщине и нырнул так, чтобы выйти из воды прямо под ней. Накалывая её на старрх, с силой пробивая его массивным лезвием слабое и худое тело так, что спасшаяся из пожара буквально улеглась мне головой на плечо. Только увидев/почувствовав, что удар точно смертельный, я слегка разжал челюсти самоконтроля, расширяя своё зрение достаточно, чтобы увидеть… и понять. Пораженная мной женщина не была Суматохой. Слишком маленькое, почти детское тело. Сгоревшие волосы, обугленные конечности, почти лишенные пальцев, страшные ожоги по всему телу и лицу. Но несмотря на это, я её узнал.

— Саломея Аддамс, — выплюнули мои губы вместе с толикой морской воды.

Тело, весящее столь мало, что я без проблем удерживал над водой, захрипело и слабо дёрнулось. Дёрнулся и я, рефлекторно проворачивая старрх в страшной сквозной ране, однако, к моему огромному удивлению, это действие не только не добило безумную пиратку, а наоборот, привело её в чувство.

— Кт-о ты?! — прошелестело через обгоревшие губы, — Кхт-о… ты?

— Магнус Криггс, — выдохнул я ей в почерневшее ухо, выдёргивая нож, — Должник.

— Хо-ро-шоо…, - горячечно выдохнула умирающая… а затем на её теле внезапно вспыхнул совершенно другой магический узор! Кратко, буквально на секунду, я даже не успел ничего сделать, да и не был готов!

Твою мать…

— Ста-ни… слав узна-ет…, - прокаркала знаменитая пиратка, плюясь кровью, — Он-и с Авро…ой… узна…

Отпихнув легкое тельце от себя левой рукой, я коротко взмахнул правой, с зажатым в ней старрхом. Небольшая обгоревшая голова звонко шлепнулась о морскую воду, тут же пойдя ко дну. Нафиг!

— Надо было так сразу сделать? — задумчиво и разочарованно пробормотал я, переворачиваясь на живот и устремляясь к острову, на котором меня ждала Стелла. На душе было пусто и тоскливо. Душа рассчитывала на журавля, огромного, жирного, безумного, мстительного и опасного, а вместо этого попалась бешеная, вредная, но не представляющая для меня особой ценности и опасности синица.

Сделать? Или нет? Саломея призналась, что мужа и дочери с ней не было. Она передала им послание с помощью какой-то комбинации символов, вытатуированных у нее на теле. Они узнают, кто её убил. Но и я знаю, что отец и дочь еще живы. Эх, Тарраскер, подвели тебя информаторы… как же так. Всё же так гладко шло…

Как минимум, на одну безумную тварь в этом мире стало меньше. А охоту я продолжу…