Глава 8

Я нашел следы, которые видел Тед. Перепутать с чем-нибудь отпечатки маленьких ботинок невозможно. И они перекрывали мои там, где я останавливался, осматривая след животного. Я вздрогнул. Если бы я не задержался в штабном помещении, а сразу пошел к казарме, то мог бы помешать им уйти. Сейчас не время думать о том, что могло бы быть.

Несколько мгновений я раздумывал, включить ли поясной фонарь. Свет необходим, но он может выдать меня. Впрочем, свет пусть горит, а вот окликать детей я не буду.

Становилось холоднее. Стены туннеля покрылись инеем, сверкавшим на свету. Я не понимал, что повело сюда детей. Может, они нарочно пошли сюда, чтобы не встретиться со мной, зная, что я исследую два других туннеля.

Это было непохоже на близнецов. Оставалось предположить, что испытанный шок так подействовал на обычно робкую Дагни. Она казалась в полузабытьи, когда спала.

Дети не могли уйти далеко. Я вслушивался, надеясь услышать их шаги или – я думал об этом с замирающим сердцем – звуки чуждой жизни.

Я видел следы лазера, царапины на стенах, отпечатки гусениц. Туннель шел под уклон, температура падала. Я слышал только звук собственных шагов, и видел только камни в луче моего фонаря. Станнер, зажатый в руке, установлен на высокое напряжение, хотя это быстро истощало заряд. Сколько у меня запасных зарядов? В кармане на поясе два, еще несколько в рюкзаке, но его я оставил. А сколько у остальных? Надо было проверить это, когда мы осматривали свои запасы. Впрочем, тогда еда и вода казались важнее.

Я взглянул на часы. Четыре пополудни – снаружи день, светит солнце.

Но здесь эти представления не имели смысла. Дети были где-то близко, но я не осмеливался идти слишком быстро. Вывихнутая лодыжка означала бы для нас катастрофу. Может, дети, увидев мой фонарь, убегут? Или с них хватит холода и темноты и они готовы повернуть назад? Мне хотелось крикнуть, но воспоминание о следах заставляло молчать.

Туннель круто ушел вниз – на высоту преодоленного нами спуска, но тут не было уступов. Приходилось держаться за стены. Я удивился: как близнецы могли спуститься здесь? Но они это сделали, иначе я догнал бы их.

И тут я услышал негромкий, но отчетливый плач, доносившийся снизу, и увидел слабый отблеск фонаря. Приободрившись, я двинулся вниз, в такой нестерпимый холод, что пальцы отказывались касаться стен.

К счастью, спуск оказался недолгим. На полпути я разжал руки и спрыгнул в груду гравия. Но тут же вскочил, отделавшись несколькими царапинами.

– Дагни? Дайнан? – осмелился я позвать.

Плач не прекратился. Но мне ответили, только голос шел не со стороны фонаря.

– Вир... Вир, выведи нас... – это Дайнан.

– Где вы? – я по-прежнему смотрел на фонарь, стараясь там увидеть детей.

– Здесь!

Они оказались гораздо левее и выше, если только эхо меня не обманывает. Я двинулся туда.

– Вир, – снова голос Дайнана, тонкий и слабый. – Там этот зверь. Он убежал, когда я бросил фонарь. Но он кусал фонарь, топтал его... и, может, он вернется. Вир, уведи нас отсюда!

Я посветил своим фонарем в направлении голоса. Небольшой уступ, очень узкий. Сзади скорчилась Дагни, Дайнан впереди, как бы защищая ее. Девочка стонет и плачет без слез, глядя прямо перед собой, из угла рта тянется струйка слюны. Отсутствие выражения страха на лице Дагни испугало меня: мне показалось, что она впала в тупоумие от всего, что испытала.

Дайнану тоже страшно, но он не теряется. Он схватил мою руку своей маленькой холодной рукой и глубоко вздохнул: будто огромная тяжесть свалилась с его плеч, когда он коснулся меня.

Уступ, на котором они теснились, был слишком мал для меня. Как же спустить Дагни, если она не придет в себя?

– Дагни, – взобравшись на груду щебня, я дотянулся до ее рук и взял их в свои. Они безвольно лежали в моих руках: она, кажется, не чувствовала моего прикосновения. Продолжая смотреть перед собой, она не переставала стонать.

Я знал: при истерии иногда пощечина может привести в себя. Но это хуже любой истерии.

– Давно ли она такая? – спросил я Дайнан. В таком состоянии она не могла идти.

– С тех пор... с тех пор, как этот зверь хотел съесть нас. – Голос его задрожал. – Она... она не слушает меня, Вир. Плачет и плачет. Вир, она тебя послушает?

– Не знаю, Дайнан. Можешь спуститься, чтобы я снял ее?

Он послушно спрыгнул, освобождая мне место. Дагни по-прежнему как будто не замечала моего присутствия. Я боялся, что теперь она вообще потеряла способность реагировать на что-нибудь. Ей нужна помощь профессионала, а это возможно лишь в мире, в который у нас нет пути.

Я кое-как снял ее с уступа, и она висела на моем плече, по прежнему плача. А мне предстоит еще поднять ее по этому склону.

– Вир! Слушай!

Я слышал только стоны Дагни. Но когда Дайнан потянул меня за руку, я прислушался и уловил другой звук... как будто скатился камень. Из-за эха трудно было определить направление. Кажется, звук доносился сверху... и издалека.

– Вир... зверь?

– Какой он? – Лучше хоть немного узнать о том, что меня ожидало.

– Большой... с тебя ростом... и ходит на задних лапах. Он хуже бородавочника... весь в чешуйках и противный, противный. – Голос Дайнана звучал все пронзительнее, он с трудом сдерживал страх.

– Ладно, ладно. Послушай, Дайнан, ты говоришь, его привлек ваш фонарь...

– Не знаю, Вир... у него нет глаз... вообще нет! – Снова в его голосе звучал ужас. – Но свет ему не нравится. Я бросил в него фонарь, и он больше не нападал на нас. Прыгнул на фонарь, и кусал его, и бросал... а потом... он ушел.

Привлекает тепло? Может, этот жилец тьмы и не нуждается в глазах, но тепло он ощущает. Я кое-что вспомнил. Так крошечные создания в подземных водах находят добычу – они улавливают тепло тел. Говорят, некоторые из них ощущают тепло ладони, поднесенной к скале возле их норок. Если этот зверь тоже реагирует на тепло и так охотится, то его прежде всего должен привлечь фонарь... а теперь его привлечет мой поясной фонарь...

Возможно, я смогу использовать фонарь, как это сделал Дайнан, если зверь на нас нападет. А как потом поднимать беспомощную девочку без света?

Фонарь Дайнан все еще горел, хотя и начал мигать. Эти фонари хорошо сделаны, и зверь не смог его сломать.

Увы, звуки доносились именно сверху, куда нам нужно подняться.

Я не смог придумать, как нести Дагни и в то же время пользоваться оружием. Рисковать я не стал. Есть другая возможность – выманить зверя на открытое место и оглушить станнером. Но и тут я не был уверен, что станнер подействует, даже включенный на максимум.

Я осмотрел пояс Дагни. Девочка лежала лицом к стене, глаза ее были открыты, но ничего не видели. Фонарь оказался на поясе. Я отцепил его;

Дагни продолжала лежать, пассивная, как игрушка.

Очень много сейчас зависело от того, на что я решусь. Если схватки со зверем не избежать, то место для нее я выберу сам, и подальше от детей. Я осветил подъем. Высоко над головой находился уступ, с которого я спрыгнул, закончив спуск. Он был даже удобней того, на котором спасались дети.

– Послушай, Дайнан. Вот что мы сделаем. Я не могу рисковать, взбираясь с Дагни на руках, пока она... больна, а этот зверь может снова напасть. Поэтому я подниму вас обоих на тот уступ и оставлю вам фонарь.

Берегите его. Потом опять спущусь и оставлю свой фонарь как приманку.

Когда зверь набросится на него...

– Но у тебя нет ни бластера, ни лазера! – Голос Дайнана дрожал, но мальчик рассуждал логично.

– Нет. Но мой станнер настроен на полную мощность. Если я буду осторожен – а я буду, все пройдет благополучно. Просто мы не можем взбираться, пока это существо угрожает нам.

Я видел, как он кивнул, сжав в кулаке поясной фонарь Дагни. Фонарь самого Дайнана мигал все чаще и чаще. Я прислушался, но звуки прекратились; я лишь надеялся, что зверь в темноте не сможет бесшумно подкрасться к добыче. С огромным трудом поднял я Дагни на уступ. Это еще больше убедило, что нельзя подниматься дальше при постоянной угрозе нападения сзади. Надо утихомирить «зверя» Дайнана, а потом спокойно вернуться на базу.

Посадив Дагни спиной к стене, а Дайнана перед ней, я немного отдохнул, в то же время давая мальчику последние наставления.

– Я спущусь к твоему фонарю. А свой выключу и укреплю на скале. Сам буду между вами и зверем. Не включай фонарь, Дагни. Это очень важно. Если зверь охотится на тепло, его вначале привлечет мой фонарь тепло фонаря сильнее излучения наших тел.

– Да, Вир.

Я протянул ему свою фляжку и припасы.

– Дай Дагни немного воды, если она сможет проглотить. Вот здесь чрезвычайный рацион. Попробуй ее покормить, вам нужно подкрепиться. Если какое-то время ничего не будешь слышать, не беспокойся. Возможно придется подождать.

Но недолго, подумал я, спускаясь к фонарю. Здесь так холодно, что дети долго не выдержат. Да и мое тело так онемело, что я сомневался, смогу ли я драться.

Все больше становились промежутки между вспышками фонаря, брошенного Дайнаном. Да и светил он все слабее. Я с осторожностью крадущегося охотника подошел к нему. Продолжающаяся тишина беспокоила меня: воображение рисовало зверя Дайнана, притаившегося где-нибудь в ущелье, следящего за каждым моим движением и готового в любую секунду напасть раньше, чем я смогу использовать свое оружие, может быть, вообще бесполезное.

Я закрепил свой фонарь между камнями и скорчился в ожидании. Холод пронизывал, притупляя чувства. А может, мне это казалось со страху. Время от времени приходилось двигаться, что бы не затекло тело, тогда бы я совсем не мог двинуться. Циферблат на часах не виден, и потянулось бесконечное от напряжения и ожидания время.

Никакого предупреждающего звука – в одно мгновенье зверь оказался здесь! Он стоял, слегка склонив голову на бок, повернув рыло к фонарю, опустив плечи; похожие на листья полоски шкуры колебались и застывали в направлении света – или меня, стоявшего рядом.

Существо мертвенно-бледного цвета; Дайнан прав. На голове два небольших возвышения – вероятно, на месте глаз, от которых эволюция отказалась за ненадобностью тысячелетия назад. Как такое большое существо находит себе пропитание? Я всегда считал, что пещерная жизнь миниатюрна, самые большие живые существа здесь – слепые рыбы. Но этот зверь был ростом с меня. К тому же ясно, что для него двуногое передвижение обычно: передние конечности гораздо слабее задних – существо прижимало их к животу.

Жуткое впечатление усиливалось сверхъестественной худобой животного.

Все его конечности – угловатые кости, обтянутые шкурой. Голова – череп, едва прикрытый плотью, а все тело такое тощее, без признаков слабости: должно быть, крайняя худоба – его естественное состояние.

Стоя на задних лапах, оно казалось страшнее, чем если бы передвигалось на четырех. Мы связываем двуногое передвижение с разумом, хотя это далеко не всегда так. Складывалось впечатление, что мне противостоит не безмозглое существо, а скорее повелитель подземелья, подобно тому как люди были повелителями на поверхности.

Размышлять было некогда. Слепая голова с длинным узким черепом поворачивалась рывками направо и налево, но всегда в направлении фонаря.

Маленькая пасть окружена единственным на всем теле избытком плоти своеобразным вытянутым утолщением. Похоже, зверь обычно всасывает пищу, а не кусает ее зубами. В целом это было кошмарное зрелище!

Вдруг, без всякого предупреждения, оно прыгнуло. Мой ответ запоздал на одну-две секунды. Вероятно, меня отвлекла необычная наружность животного. Это мне дорого обошлось. Я прицелился в голову и нажал курок: известно, что голова – наиболее уязвимое место для станнера.

Здесь не годились правила и законы, присущие всем живым существам. Я даже не видел, как оно изменило направление прыжка: теперь оно устремлялось не к фонарю, а ко мне. А передние лапы, казавшиеся такими слабыми сравнительно с мощными задними, готовы были схватить меня и рвать когтями.

Я снова направил луч в голову, но не остановил животное. Оно вскочило на камни, за которыми я прятался, и готово было ударить меня. Зверь знал, где я нахожусь, хотя вообще был слепым.

Мне повезло: когти лишь разорвали комбинезон, оставив кровоточащие царапины. Спасло меня то, что камни под животным шевельнулись, и оно потеряло равновесие.

Я бросился направо и скатился за груду камней. Теперь зверь находился между мной и детьми. Расправившись со мной вторым или третьим ударом, он займется ими. Надо увести его от выступа. Не хотелось думать, сколько я продержусь в этой отчаянной игре.

Похоже, станнер бесполезен. Два полных заряда в голову могли поразить любой мозг, но это животное даже не замедлило движений. Теперь я оказался рядом с фонарем и пытался улучить мгновенье, чтобы схватить его. Животное хотело добраться до меня. Не обладая зрением, оно каким-то образом ощущало свет, прямые световые лучи беспокоили его. К моему облегчению, оно не повторило нападения, и у меня появилась возможность прийти в себя.

Существо оставалось на неустойчивом обломке и поворачивало голову вслед за лучом.

Может, это существо привыкло к холоду, и даже ограниченный источник тепла его и привлекает, и отталкивает. Если так... если бы у меня был лазер! Но я с тем же успехом мог мечтать о дистрибюторе – он действует вернее.

Однако, когда я отполз назад, прочь от уступа и детей, зверь спрыгнул с камней и настороженно последовал за мной, как будто он слышал магические звуки дудочки Лугарда. Отступая от моего преследователя, я оказался в незнакомом месте. Пол местами был покрыт прозрачным льдом, состоящим из гексагональных призм, расположенных по вертикали. Луч фонаря оживил ледяные сталагмиты, похожие на зубы гиганта. А на стене я увидел еще большие кристаллы с ярко светящимися гранями. В другое время эта красота очаровала бы меня. Сейчас же я думал лишь о том, чтобы не поскользнуться на этих хрустальных россыпях и не стать добычей хищника.

Существо не боялось холода! По-видимому, это его привычная среда обитания, хотя это противоречит нашим знаниям о животных на Бельтане. Раны на груди у меня кровоточили, холод проникал через прорехи в рваной одежде.

Если это преследование не кончится как можно скорее, то холод поможет ему одержать победу в нашей последней схватке. Я поднял станнер и выстрелил в третий раз, на этот раз не в голову, а в середину туловища, уже почти не надеясь, что это имеет какой-нибудь смысл.

При свете фонаря мне было хорошо видно, как животное вздрогнуло и запрокинуло голову. Из сморщенной пасти вырвался жуткий рев. Тут же, но уже сзади от меня, как бы в ответ первому, послышался похожий звук. В ужасе я вскочил на ноги и хотел спрятаться за один из ледяных столбов, но упал, поскользнувшись на льду. Станнер отлетел в сторону, но фонарь я успел подхватить. Падая, я ударился об пол здоровым плечом. Прямо перед собой я обнаружил предметы, не принадлежащие по их происхождению к этому царству льда и тьмы.

Сквозь лед можно было разглядеть смутные очертания какого-то ящика или контейнера. Раньше он весь находился глубоко подо льдом, но кто-то начал доставать его и частично очистил от льда. Из ящика торчала какая то палка, в ящике их было несколько. Я схватил ее в надежде использовать как дубину.

Звуки приближались. Я приподнялся, встал на колени и замахнулся палкой на ожидаемого врага. На ее поверхности я нащупал какие-то углубления, кончики пальцев как раз попали в них. В тот же миг из конца палки вырвался ослепительный луч света и ударил по ледяной колонне.

Послышался свист и шипение пара. Стало жарко, под ногами закипела вода. Я еще раз взмахнул палкой, сильно прижимая углубления пальцами. Существо, кинувшееся на меня, внезапно оказалось... безголовым! Оно продолжало держаться на ногах и неслось ко мне, пока я не ударил его лучом в грудь.

Из леса ледяных колонн выскочило еще одно чудище. Неизвестно чего оно боялось – меня или света, но держалось осторожно, кружило, передвигаясь стремительно. Я не мог даже поймать его взглядом. Не целясь, просто направил ствол оружия в сторону зверя и как бы провел черту. Он упал.

Луч плавил ледяные столбы, начали падать огромные каменные глыбы.

Стена за ними как будто растаяла, в ней образовалась черная дыра, из которой слышался глухой шум.

Некоторое время я лежал, не в силах подняться. Наконец, опираясь на чудесную палку, умудрился встать. Пошатываясь и останавливаясь, я добрался до черной дыры, проделанной лучом, и посветил в нее фонарем. Свет отразился от водной поверхности: целая река стремительно неслась во тьме.

Я медленно двинулся назад, к уступу, светя перед собой, чтобы Дайнан знал, что я иду.

– Вир! Вир! – услышал его зов и прислонился к стене, обдумывая, что делать дальше. Кровь продолжала сочиться из порезов, и холод мучил по-прежнему. Рваная одежда совсем не грела, хотя я старался закутаться в нее поплотнее. У меня просто не хватит сил донести Дагни, даже если Дайнан будет помогать мне. И нельзя оставить детей одних и идти в лагерь за помощью.

– Дайнан...

– Да, Вир? – радостно отозвался он.

– Ты сможешь подняться наверх и добраться до лагеря? – Я знал, что это очень трудное дело для него. А вдруг в туннеле на него нападет еще один зверь? И хватит ли у него сил дойти до базы?

– Попробую, Вир.

– Постарайся, Дайнан. – Я не смел показать свою тревогу: моя твердость должна поддержать его в пути. – Слушай. У меня есть оружие. Не знаю, что это такое... я нашел его здесь. Нацеливаешься, нажимаешь вот эти места на поверхности, и из него вылетает горячий луч. Я даю его тебе. Если встретишь такого зверя, стреляй в середину тела. Понял?

– Да, Вир. – Голос его звучал спокойнее, ведь я даю ему оружие.

Человек всегда чувствует себя увереннее с оружием в руках. Может, поэтому мы пользуемся оружием и силой своих рук, а не развиваем возможности своего мозга.

Но и я не могу остаться без оружия! – Я стоял, держась руками за обломки скал. В этот момент к меня не было сил идти, хотя я должен был сделать еще кое-что для безопасности Дайнана и своей тоже.

– Подожди, Дайнан. Я должен достать другое оружие. – Я двинулся вперед, не останавливаясь, чтобы не упасть и больше не встать. Раны, нанесенные когтями, горели. Я подумал о яде, попавшего в раны, и ту же постарался отогнать эту мысль, сосредоточившись на необходимости добраться до ледяного склада и добыть другой жезл.

Я проковылял мимо обгоревших останков чудовища, и мой фонарь осветил полурастаявшую стену и торчащий из нее ящик с откинутой крышкой.

Я достал из ящика второй жезл. В ящике остались еще два. Но они были другими. Тот, что я сейчас взял – серо-голубой, как и первый, а остальные два – тускло-серебристые. Я направил тот, что держал в руке, на ледяную колонну и выстрелил. Снова прокатилась волна жара, лед растаял.

Только этот один ящик и высвободился изо льда. Я смутно видел за ним очертания больших ящиков. Неужели это сокровища чужаков, с которых говорил Лугард? Кто оставил их и когда? И кто вытащил этот ящик изо льда? Лугард?

От головокружения я чуть не упал. Качнувшись, я зацепился подбородком за ящик и болезненно оцарапался. Осветив крышку фонарем, я увидел на ней какое-то изображение, не врезанное глубоко, а видное только в прямом свете. Голова! Чудовище! Нет, у этой головы есть глаза, но форма черепа та же самая. Неужели эти звери существовали здесь тысячелетия назад? Человек, не знакомый с космосом, сказал бы, что это невозможно. Но мы видели множество миров и не все могли объяснить, с чем сталкивались там. Рисунок имеет отношение к чудовищу – я в этом не сомневался.

Но сейчас у меня нет времени для размышлений или исследований. Дайнан должен идти за помощью. Собрав все силы, я двинулся назад, к уступу.

Загрузка...