Ужасный век. Том I

Глава 4

Разведка прошла без неожиданностей. В Вулмене всё было спокойно — по части того, что интересовало гвендлов. Никакого присутствия солдат и тем более рыцарей. Вулмену набеги до сих пор почти не угрожали: от Орфхлэйта поселение лежало далеко. Деревенька готовилась к торжеству, которое отряд Даглуса намеревался омрачить.

Теперь главное — не спугнуть. Поэтому Кайл рассудил: наблюдать надо оставить всего одного человека. Да чтобы хорошенько замаскировался. Основной отряд должен был подтянуться к следующему вечеру: по времени всё складывалось идеально.

— Свадьбец выйдет славный!

— Ага… порадуются.

Навстречу Даглусу отправили Флоина. Лучник был, конечно, человеком ценным. Но, во-первых, ввязываться в бой гвендлы не планировали. А во-вторых, уж слишком суеверный товарищ утомил Кайла безостановочной болтовнёй о ведьмах. От языка Флоина сейчас больше вреда, чем пользы от его лука.

Остальных троих Гэннов разведчик решил увести в лес, чтобы отдохнуть. Тем более что их отяготил пленный, которому у кромки чащи делать было совершенно нечего.

Ещё по дороге к Вулмену разведчики приметили одинокий дом: на берегу речки, довольно далеко от деревни. Наверняка жилище принадлежало рыбаку, решившему жить поближе к месту промысла. Довольно убогий дом, ничего интересного — однако идею пойти туда обсуждали оживлённо.

Неспроста. Укрытие из рыбацкого домика вышло бы неплохое — особенно учитывая, что намечалась гроза. После налёта на деревню точно станет не до уюта, придётся живо уносить ноги. Над домом поднимался лёгкий дымок: значит, не пустует. Однако и ожидать сопротивления, которое создаст много шума, не приходилось.

Мнения всё равно разделились: высказаться здесь имел право каждый, за Кайлом оставалось лишь решение.

— Ну чего такого? Отсидимся под крышей. Даже убивать хозяев не обязательно: повяжем и всего делов. Заодно дурака этого запрём, меньше будет мороки. Свадьба ведь! Кто на отшиб в гости попрётся? Никто.

— А если он рыбу да раков в Вулмен принести должен? Тогда могут и припереться.

— Дык они ж гулять только завтра будут, ну. До завтрашнего вечера не хватятся. А потом: ну кто придёт? Не толпа же с вилами. Какие деревенские заглянут — те с нами и останутся. Гром-то уже гремит, а скоро и ливанёт: как ни ори, в деревне не услышат.

Всё это звучало разумно: и «за», и «против». Поправляя ножные обмотки, Кайл размышлял.

— Может, у них там и бабы есть!

Уж эту-то тему командир пресёк решительно.

— Какие ещё бабы? Мы пришли сюда не за этим!

От Иана было много проку в бою — однако он не отличался умом и расставлять приоритеты не умел. Весь опыт Кайла свидетельствовал: ничего вреднее и бесполезнее тяги к захвату женщин в их деле нет. Примеров того, как подобное кончалось печальным образом, он видел множество. Когда ты в набеге — надо держать ухо востро, а глаза широко открытыми. Женщины совершенно не помогают ни тому, ни другому.

Иан всё бурчал, но Кайл, даже не слушая этот лепет, продолжил:

— Я тебе серьёзно говорю: держи хер в штанах, пока не окажемся дома. Это и деревни касается! Головой думать надо, а не причиндалами. Не то отрежут и то, и другое.

Последнее было, кстати, отнюдь не фигурой речи. Кайл помнил историю соплеменника, который считал отличной идеей угонять в Орфхлэйт вудленских женщин. Чем они лучше своих, Кайлу было непонятно. Зато как-то раз добыча слишком замедлила отряд налётчиков. Всё кончилось весьма предсказуемой встречей с солдатами лорда Винслоу. А те парни — далеко не рыцари из замка барона…

Поглядев на тела гвендлов, которым отрезанные члены вставили в рты, Кайл раз и навсегда решил: лучше с местными бабами не связываться. Притащишь в лес хорошую добычу — там любая даст…

Да и вообще! Может, не все разделяли такое отношение к набегам на Пришлых, но Кайл видел в них лишь суровую необходимость. Не будь такой нужды — предпочёл бы жить мирно. Гвендлы претерпели много зла от Стирлинга, но разведчику было очевидно: виноваты тут вовсе не крестьяне. Жители вудлендских деревень сами в лес не совались, воевать с древним народом особым желанием не горели. Не за что было особенно ненавидеть простых людей... по крайней мере — большинство из них, если вспомнить те трупы на клёне. Вот лорды, рыцари и солдаты — другое дело.

Очень хотелось хоть одну ночь не мокнуть под дождём. Поход вышел тяжёлым: от дерьмовой погоды и необходимости постоянно играть в прятки с патрулями. А силы ещё потребуются на обратной дороге.

— Ну ладно, пойдём к дому. Только осмотримся хорошенько. А то нас пойдёт четверо, да ещё дурак этот… Если там мужчин больше двух — не полезем. Не стоит того. И да: без нужды никого не убивать. Так… ты остаёшься. Сменим утром. Сиди тихо, к нам уходи только в крайнем случае. Если рыцари прискачут или вроде того.

Пленник гвендлов не слушал. Не будет от него особых проблем: просто обуза. Кайл забросил на плечо круглый щит, расписанный клановым клетчатым узором. Лучников при нём не осталось — значит, надо быть ещё осторожнее. Дафф и Роб со щитами, Иан со своей секирой… для мирных обитателей дома на отшибе хватит. Но лезть в серьёзную драку было бы очень глупо.

Вот ведь забавно, думалось Кайлу по дороге через лес: и охотники, и жертвы на этом промысле до смерти боялись друг друга. Одни молились своему глупому богу, чтобы набеги обошли свою деревню стороной: пускай грабят соседей. Другие просили духов об удаче в тех самых набегах — а заодно о том, чтобы барон вздёрнул людей из недружественного клана. Пусть им не повезёт.

За домом гвендлы наблюдали около получаса — и ничего особенного не заметили. Кто-то стучал топором позади жилища, но рассмотреть не представлялось возможным: пришлось бы покинуть укрытие.

— Не может там быть много людей. Ну никак! Хозяин дрова рубит. Ну может, в доме сынишка взрослый ещё. Ну двое: это в худшем случае. Домишко-то… там двоим тесно.

— Я, кажется, лошадь слышал.

— Много ты слышал? Вона как громыхает, и ветер… Я не вижу никакой лошади.

Погода портилась стремительно, что подстёгивало действовать. Тут уж или обустраиваться в лесу, пока не ливануло, или идти к дому.

— Да пусть и лошадь. Кляча какая-то старая, рыбак её в телегу запрягает. Чего такого?

Из дома вышла женщина — молодая, одетая по-крестьянски, с кувшином в руках. Она скрылась за хижиной. Единственное движение возле дома, которое разведчики видели.

Рассуждая здраво, ничто не говорило против идеи пойти к рыбацкой хижине. Риск прихода гостей, что ли? Но ведь и в полесье близ деревни могла нелёгкая занести кого-то из местных. Однако предчувствие у Кайла было какое-то нехорошее. С решением он долго колебался.

И всё-таки решился. К дому приближались осторожно: согнувшись, держась кустов. Кайл предпочитал и на студёную воду дуть.

Из хижины звуков не доносилось. Заглянув в окошко, Кайл тоже ничего не разглядел. Вероятно, внутри никого — а единственные обитатели негромко беседовали позади жилища. Можно было различить мужской и женский голоса; ещё продолжал стучать топор.

— Пошли: глянем, что за домом.

Во дворе гвендлы обнаружили девушку, которую видели ранее, и парня лет восемнадцати — чуть старше их пленника. Именно он колол дрова, пока не обратил внимание на незваных гостей.

Девушка Кайла нисколько не интересовала. Она всё равно замерла в испуге, едва завидев гвендлов: даже голосить не стала. А вот к юноше командир разведчиков присмотрелся — и увиденному совсем не обрадовался.

К поленнице рядом с дровосеком был прислонён длинный меч, но даже без этой детали Кайл сразу понял бы: перед ним отнюдь не крестьянин. Всегда отличишь человека, чьё тело закалено простым повседневным трудом, от привыкшего держать в руках оружие.

Юноша был невысок, зато сложен очень крепко. И плавность самого простого движения, которым он освободил руки от колуна, на полшага приблизившись к мечу, сказала обо многом. Кайл тоже был опытным бойцом, а такие люди друг друга примечают.

— Мэри… поди-ка, солнышко, в дом. Я разберусь.

Лицо у парнишки оказалось простым — круглым и улыбчивым, легко сошло бы за неблагородное. Ни бороды, ни усов он не носил, а пострижен был по-солдатски. Однако он — не солдат. И едва ли даже оруженосец. Кайл понял это не только по изящному мечу: выше пояса юноша был обнажён, однако шоссы носил очень дорогие — идеально скроенные по фигуре. И равносторонний крестик на груди — не деревянный, не железный, даже не серебряный. Золотой. На золотой же цепочке, а не на шнурке.

— Кто ты такой?

Ответа не последовало, потому что Иан преградил дорогу пятящейся к дому девушке.

— Пустите Мэри в дом, а после поговорим. Вы ведь из Гэннов, да? Узнаю этот узор. Я разбираюсь в лесных кланах.

— Пойдёте в дом вместе, если не сделаешь глупость. — Кайл кивнул в сторону меча.

— Нет-нет-нет, едва ли. Вам нечего здесь делать, воины Гэннов. Это бедный дом. Отец Мэри стар и очень болен. Видите: он даже не может наколоть дров, что говорить о промысле? С этих людей нечего взять… А саму Мэри вы просто так не получите.

Только теперь юноша заметил пленника, которого приволок Дафф — связанного и с кляпом.

— Так Мартин всё это время был у вас?.. А мы-то думали, он погиб. Надо же! Мартин, рад видеть тебя живым! Ничего не бойся.

Тот факт, что незнакомец узнал пленного оруженосца, окончательно убедил Кайла: перед ним человек, каких разведчикам лучше бы не встречать в Вудленде. Но деваться было уже некуда. Оставалось действовать по обстановке.

— Не говори с моим пленником! Только я могу с ним говорить. Бери бабу — и пошли в дом. По-хорошему. Без резких движений и без криков. Мы никого здесь не тронем, если не придётся.

— Нет-нет-нет. Я рыцарь. — юноша гордо задрал подбородок. — И я при мече. Так что сдаваться мне и не к лицу, и нет резона. Зато предлагаю уйти вам, потому что здесь действительно нет ничего ценного. Можете даже взять моего коня, прошу. Вот вам рыцарское слово: клянусь, что до завтра никто не узнает об этой встрече. Честный уговор.

До меча молодому рыцарю ещё нужно было дотянуться, конечно. Однако Кайл чувствовал: ох и непрост этот парень. Наверняка отлично знает, с какой стороны браться за оружие. И может быть куда более прытким, чем кажется…

Командиру не понравилось, что Роб встал к противнику слишком близко — да ещё тем боком, который не закрывал щит. Иан со своей секирой — слишком далеко. Ещё и на девку вытаращился.

Рыцарь держался спокойно, продолжал улыбаться.

— Торопишься умереть? Умрёшь прямо сейчас, если не сделаешь как сказано. И твоя баба тоже сдохнет. Попозже.

Угроза не возымела действия. Ох и напрасно они пошли за дом открыто! Напрасно начали этот разговор.

Кайл ожидал увидеть людей, которых легко запугать. А рыцаря-то следовало убивать сразу, внезапным ударом. Так, как гвендлы умеют лучше всего. Но теперь — поздно. Кайл не сомневался: рыцарюшку они зарубят, если потребуется. Он ведь один, без доспеха, и даже оружие далековато. Но эта схватка может стоить отряду своего убитого. Или, что ещё хуже, раненого: а их и так сковывал пленник…

Драться ни к чему. Противник опасный, и удобный момент расправиться с ним уже упущен. Но как теперь обойтись без драки?

— Значит, не договоримся? — вздохнул рыцарь. — Что же, тогда… меч нас рассуди. Пустите Мэри в дом: не хочу, чтобы она это видела. Такова моя последняя просьба.

Говорить стало не о чем, это понятно. Рука Кайла с самого начала держала обнажённый меч. Был готов к бою и Дафф, уложивший лицом вниз связанного сквайра; а вот Роб проявил беспечность не меньшую, чем Иан. Командир разведчиков выругался про себя. Он выбирал людей, которые хороши для дозора, для атаки исподтишка. Никак не для открытого боя с хорошо обученным противником.

Они делали ошибки. Глупые ошибки.

Естественно, гвендлы не могли просто уйти, даже положившись на рыцарское слово. Во-первых, не каждый рыцарь его сдержит. Во-вторых, слишком высокими были ставки. Оставалось убивать, пусть Кайлу этого не хотелось. Вечно делать лишь то, что хочется — счастье немногих.

— Ладно-ладно. Вот и договорились.

Это была заранее условленная команда к бою.

Лидер разведчиков молча бросился вперёд, занося меч. До дистанции, откуда уже можно ударить — пара шагов: время, которое Кайл на них потратил, остальные тоже использовали. Кто лучше, кто хуже.

Роб ещё только тянулся за топориком, висевшим на поясе, и даже не догадался ударить щитом. Рыцарь молниеносно схватил меч, но обнажать его не стал. Смекнул — не успевает: вместо этого ударил Роба в лицо навершием.

Меч Кайла встретился не с черепом противника, а с подставленными под углом ножнами — и ушёл в сторону. Причём в неудобную: теперь гвендл не смог ударить сразу. Ему потребовались мгновения, чтобы восстановить контроль над оружием — а ведь враг не тратил даром ни мига.

— Мэри, беги!

Кайлу плевать было, куда девка бежит. Даже если бросилась за помощью — схватка десять раз успеет закончиться прежде. Вопрос только, как именно она закончится.

Рыцарь не атаковал Кайла: он порхнул навстречу Иану, наконец-то обнажая меч. Тяжёлый топор хорош, когда тебя прикрывают щитами: сейчас Иан был самой лёгкой целью. Это понимал Кайл и столь же ясно видел рыцарь.

Иан к тому времени успел замахнуться. Он наносил вертикальный удар: сильный, но слишком медленный и бесхитростный. Рыцарь тоже поднял оружие высоко, развернул плечи, чуть отшагнул вбок. Он стремился парировать атаку, поймать начало движения — когда тяжёлое оружие ещё нетрудно отвести в сторону.

Древко топора соскользнуло по лезвию. Глядя, как могучий удар проходит мимо цели, Кайл с горечью понял: Иана уже ничто не спасёт.

Молодому гвендлу было нечем защититься от атаки в ответ. Он успел лишь закричать прежде, чем голова слетела с плеч. Отчаянный бросок Кайла изменить уже ничего не мог — командир только надеялся ударить рыцаря в спину.

Но и этого не получилось. Юноша, грациозно развернувшись, уколол назад: вряд ли рассчитывал попасть, однако защищаться Кайла вынудил. Из-под щита, потеряв время и обзор, гвендл всё-таки ухитрился от души рубануть — но его клинок рассёк только воздух. Ног рыцаря на прежнем месте не оказалось. Даром что коренастый — юркий, сволочь!

Задний двор был тесноват: стена дома, поленница, какой-то скарб… Гвендлы вполне могли зажать рыцаря, используя щиты. Увы, он и сам понимал это. Дёрнулся в одну сторону, бросился в другую — Кайл с товарищем не смогли взять противника в клещи.

На миг Роб — прекрасный разведчик, но посредственный боец, оказался один на один с рыцарем. Дафф, оставивший пленника, ещё только приближался — а командиру Роб сам перекрыл путь. Так вышло не по его вине. Рыцарь двигался превосходно: не только быстро, но и умно. Парой шагов, в нужное время и нужное место, он выстроил противников линией — теперь гвендлы мешали друг другу, их численное преимущество сделалось бессмысленным.

Кайл снова не сумел помочь. В прошлый раз не хватило буквально шага дистанции, а теперь — места для манёвра.

Напрасно Робу казалось, будто он держит ситуацию в руках. Пятясь, рыцарь намеренно атаковал его в щит: когда новый удар мгновенно полетел с другой стороны, гвендл не успел защититься. Кайл едва обрадовался, что это лишь рана, как Роб ошибся снова. Ему бы сейчас закрыться щитом, отступить… Увы. Разведчик пошёл вперёд, замахнулся — и напоролся грудью на остриё.

Кошмар... Кайл почти упал духом. Он потерял двоих людей буквально на ровном месте — и больше не был уверен в победе. Собраться удалось с немалым трудом. Горевать, корить себя и других за ошибки — после! Сейчас нужно сражаться.

Рыцарь отпихнул ногой умирающего Роба, освободив клинок: словно кусок мяса со шпажки снял. На Кайла с Даффом он не пошёл. Наверняка почувствовал, что эти двое гораздо опаснее. А потому поспешил назад, к реке — где было куда просторнее.

Ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Теперь Кайл горько жалел, что Флоин ушёл к основному отряду: глядишь, исхитрился бы подстрелить рыцаря. Не стоило отправлять к Даглусу лучника! Всё из-за дурных разговоров про ведьм. Гадай теперь: совпадение — или правда беду накликали?

— Задница…

— Да уж не передница. Соберись: завалим сволочь…

Кайл и Дафф умели сражаться вместе: это плюс. А противник, казалось, отдал им инициативу — позволяя наступать справа и слева. Крепкий юноша, чьего имени гвендлы так и не узнали, оставил одну руку на рукояти меча, а другой взялся за окровавленное лезвие. Даглус рассказывал Кайлу о таком стиле боя, используемом рыцарями. Увы, только рассказывал: гвендл толком не знал, чего ожидать.

Рыцарь замер в подпружиненной позе. Кайл не собирался лезть на рожон: приближался очень медленно, подняв щит — и почти не повёлся на ложный укол. Однако затем ситуация вышла из-под контроля.

Всё случилось слишком быстро и слишком непонятно. Кайл заметил, как уже обе руки противника оказались на клинке, а перекрестие меча зацепило щит Даффа за край. Рывок — и разведчика, уже готового ударить, развернуло открытым боком. Дафф едва не упал.

Кайл решил, что это отличный момент для атаки — но его клинок оказался пойман перекрестием и отведён в сторону. Блеск стали, звон, глухой удар, всё как-то закрутилось перед глазами — на миг Кайл увидел спину рыцаря и примерился, чтобы рубануть…

…тщетно: его заставили плясать незнакомый танец. Рыцарский клинок ужалил в бедро — а не успей Кайл закрыться от второго удара, погиб бы тотчас. Дафф закричал, но из-под щита Кайл не видел, что с ним случилось. Свой последний удар командир разведчиков наносил уже наугад, не глядя. В отчаянной надежде, что чувства не подвели — и противник действительно там.

Конечно же, рыцаря там не было. Сталь вгрызлась гвендлу под рёбра. От боли глаза заволокло пеленой, пальцы на рукоятке безвольно разжались.

Темнота сменилась видением, которое Кайл осознал порогом смерти.

Та же картина, что мерещилась в полудрёме утром: лесная деревня, жаркие костры. Сейчас Кайл даже мог почувствовать их тепло, услышать треск могучего пламени. Искры кружились, уходя к верхушкам елей, гремели бубны и барабаны. И девушка, танцующая в отблесках пламени. Эйлис, Эйлис… Она снилась Кайлу каждую ночь. Каждое утро он просыпался с единственным желанием: наконец-то вернуться к любимой наяву. Но видно, уже не судьба.

Теплилась последняя надежда: если это конец, то можно остаться во сне. Пока не свершится Круг и обратившееся в пепел не возродится всходами. Или пока не пробьёт час, о котором говаривали шаманы. Годы, десятилетия, века в этом прекрасном видении? Не так уж плохо.

— Эйлис…

Это прозвучало вслух? Да. Выходит, Кайл ещё не умер. К его разочарованию, сознание вернулось — вместе с ужасной болью. Разведчик лежал, уткнувшись носом в траву. Одна рука не слушалась, другой не удалось нашарить меч.

— Эйлис…

Впрочем, на что Кайлу теперь меч? Встать всё равно не под силу. Гвендл с трудом перевернулся на здоровый бок и осмотрел себя. Безнадёжно… Рыцарский меч прорубил рёбра и глубоко вошёл в тело: с такими ранами не живут. Подрезанной ноги Кайл вовсе не чувствовал. Только боль в боку и жажду.

Повернув голову, гвендл увидел Даффа. Тот лежал без движения, в неестественной позе — явно был мёртв. Кайлу тоже хотелось поскорее умереть. Вернуться в сон, из которого его вырвали.

— «Эйлис». Это женское имя. Так зовут твою жену? Дочь?

Кайл обернулся на голос. Юноша стирал кровь с меча; лицо вновь стало совершенно спокойным. Ничего похожего на радость, гордость за победу — хотя имелся повод для того и другого.

— Ннн… невесту.

Молодой рыцарь вздохнул так, будто правда расстроился.

— Жаль Эйлис... Но такова жизнь. Мы, мужчины, не всегда возвращаемся к своим женщинам.

— У тебя красивый меч.

Слова давались Кайлу с трудом, но отчего-то хотелось поговорить. Напоследок. В конце концов, собеседник был достойный. Это не байки о ведьмах травить…

— Красивый. Но дело не в мече. Дело в руках, которые его держат. Чтоб ты знал: я уважаю врагов, а потому предам ваши тела огню. Согласно гвендлскому обычаю.

— Спасибо.

— Вы Гэнны, а имена? Это уже не важно, но мне хотелось бы знать.

— Это Дафф… там… там Роб и… Иан. А я Кайл, Кайл Гэнн.

— Это все твои люди? Вы отстали от большого отряда или разбойничали на дороге? Пытать я тебя не буду, конечно. Зато прекращу страдания, если ответишь. Учти: кому бы мы ни молились, а лгать на пороге смерти всяко грешно.

Должно быть, и правда грешно. Но Кайл готов был взять на себя такой грех. Пусть юнец думает, что вырезал случайную шайку, забредшую слишком далеко. Если поверит, конечно. Пленный всё равно ничего путного не расскажет...

— Это все. Нам… пришлось на запад… патрули. Не смогли уйти… в лес. Мммальчишку… мальчишку нашли сегодня. Полдня пути отсюда. Тут… искали укрытие. Ночь, гроза.

Гром заглушал слабый голос Кайла. Тяжёлая туча уже заволокла полнеба, то и дело вспыхивали молнии. Рыцарю придётся жечь тела после грозы — если он, конечно, собирается исполнить обещание. Кайл почему-то верил, что собирается.

— Понимаю. А что Даглус? Он вернулся в Восточный Лес?

— Ннне знаю. Мы шли… не с ним.

— Не очень-то верю, что не знаешь. Но прежде, кажется, ты говорил правду… Оставлю это на твоей совести. Я ведь сам не представился — а ты, верно, хочешь знать, кто убил тебя и твоих людей? Моё имя Робин. Сир Робин Гаскойн.

Вот оно как. Сын барона. Неудивительно, что четверо гвендлов не справились с ним, трагически недооценив: вопреки юному возрасту, сир Робин слыл лучшим бойцом Вудленда. Талант. Кайл пуще прежнего пожалел, что они не убили рыцаря, когда была возможность. Такой трофей невероятно возвысил бы его среди Гэннов. Да что там… Кайл прославился бы на весь Орфхлэйт.

Но теперь Эйлис даже не узнает, что с ним случилось.

Говорят, перед смертью весь жизненный путь проносится перед глазами. Ерунда: ничего подобного Кайл не испытал. Сожаления тоже развеялись — хоть и было, о чём сожалеть. Боль притупилась. Даже крупных капель дождя, забарабанивших по лицу, Кайл не чувствовал. Он уже не был частью этого мира.

— Давай, сир Робин… заканчивай.

Рыцарь занёс меч над грудью Кайла, но сознание потухло ещё прежде удара. Теперь уже навсегда. Последнее, что гвендл увидел — как сизая туча сменилась чистым ночным небом, усеянным звёздами. Вместо капель дождя, падавших вниз, вверх полетели искры.