Ужасное наследство

4.

Анна отлёживалась два дня. Кто-то звонил и стучал в дверь, Анна не могла подняться и открыть. Она не знала, где отец. Только чувствовала облегчение, что не слышит его тяжёлых шагов и пьяного бормотания. Её хватало только дотащить разбитое тело до туалета и крана с водой.

Через два дня она смогла открыть дверь участковому Ивану Ефимовичу. Увидев Анну с синим опухшим лицом, он сказал утвердительно: «Отец». И Анна кивнула головой. Милиционер побежал к соседям по телефону вызывать неотложную помощь.

Девочку увезли в районную детскую больницу в отделение травматологии. Там лежали дети, упавшие с деревьев, велосипедов, сбитые машинами, но ни одного изувеченного родителями ребёнка там не было. Ребятам приносили кучу сладостей, которыми они щедро делились с Анной. А ещё она подружилась с молоденькой практиканткой из медицинского училища – Лидочкой. Анне очень нравилось помогать ей: разносить по палатам лекарства, раздавать градусники и потом заносить в температурные листы цифровые значения. Именно тогда Анюта решила для себя, что обязательно станет медсестрой. Не врачом, а именно медицинской сестрой. Чтобы ухаживать за людьми, которые беспомощны и больны. Про отца ей ничего не сообщили. Но Анна не переживала и не удивлялась, что тот ни разу не пришёл и не принёс ей передачу. Когда подошло время выписки, в палату за ней пришла Лидочка и пригласила её пройти в кабинет главного врача. А сама при этом смотрела на Анну жалостливым взглядом и повторяла: «Спокойствие, только спокойствие». Заинтригованная девочка пошла за ней.

В кабинете у главного врача отделения Аню поджидал участковый и маленькая худая старушка с цепким и оценивающим взглядом пронзительно синих глаз. Она оказалась её бабушкой, о которой Анна ничего не знала, кроме грубого ярлыка отца «старая ведьма». Участковый рассказал девочке о несчастном случае с отцом, и что она теперь будет жить с бабушкой. Бабка сидела на краешке стула и молчала, пристально разглядывая Анну.

Когда они вернулись домой, старушка немного постояла у окна, а потом, поджав губы, бросила Анне: «Долго же ты девонька терпела. Собирайся». Куда и зачем, ничего не объяснила. Побросала Аннушка нехитрые пожитки в портфель, и бабка повела её бабка на вокзал. Когда Анна поняла, что они уезжают в глухое псковское село, на родину её матери, она умоляла бабушку отпустить её хоть на минуточку. Ведь недалеко от вокзала жил лучший друг девочки. Она хотела сказать ему, что уезжает и куда. Бабка была непреклонна. До отправления поезда оставалось слишком мало времени. Анна тщетно вертела головой по сторонам, в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых цыган, которые всегда крутились на вокзале. Даже женщин гадалок в тот день не оказалось на привокзальной площади. Так и уехал она на Псковщину, не попрощавшись с Янко. Стуча колёсами, поезд катил по бескрайним просторам тогда ещё Советского Союза, а Анна глотала горькие слёзы и повторяла про себя: «Вернусь! Я обязательно вернусь, Янко!»

Поездка вышла грустной. Бабушка оказалась не особенно разговорчивой, большей частью спала или бормотала что-то под нос. Анне было страшно от неизвестности, в которую она ехала. Все её робкие вопросы бабка пресекала шиканьем. А состав всё дальше мчался на северо-запад, увозя Анну от родного города и единственного любимого друга.

Едва начал заниматься рассвет, они сошли с поезда на небольшом полустанке. Потом долго ждали, пока откроется билетная касса, и заспанная толстая женщина - кассир продаст им билеты на рейсовый автобус. Наконец, автобус подкатил к остановке, дребезжа и наполняя воздух удушливыми выхлопами отработанного бензина. Народу к тому времени собралось немало. Видно транспорт редко ходил в то забытое Богом место. Пришлось изрядно потолкаться локтями, чтобы залезть в железную развалину. Они долго тряслись по разбитым дорогам и вышли на самой последней остановке, когда кроме их двоих в автобусе никого не осталось. Конечная остановка располагалась в лесу, никаких домов поблизости не было. Неподалёку на телеге сидел странного вида, мелкорослый мужчина. Его пегая лошадь понуро щипала траву, иногда взмахивая куцым хвостом, чтобы отогнать оводов и слепней, в огромном количестве роящихся над ней. Завидев бабушку и Анну, мужичок радостно и дурашливо рассмеялся, быстро соскочил с телеги и бросился к ним. Он поспешно выхватил сумки из рук девочки и старухи, а сам ни на минуту не переставал хихикать. Анна поняла, что чудак не совсем в здравом уме. Мужчина по-детски радовался бабушке, а она то и дело с доброй улыбкой, которую Анна ещё не видела, говорила ему: «Да будет, Митенька, будет!» Они забрались в телегу, и лошадёнка неспешно повезла их по просеке сквозь обступавший со всех сторон густой и неприветливый лес. «Заколдованная чащоба какая-то». – Думала девочка. Хотя денёк обещал быть жарким, озноб пробирал её до самых костей. Целый час тряски в старой телеге измотал Анну. Её попутчики, занятые разговором о незнакомых людях, не обращали на неё внимания, только чудаковатый мужчина изредка косился с интересом.

Наконец они подъехали к небольшой избе, стоявшей на самом краю крохотной, дворов на двадцать, деревни. «Слазь девка, приехали». – Произнесла бабушка первые за всю поездку слова. Анна с опаской и восторгом осматривалась вокруг. Дом выглядел старым и покосившимся. Вокруг него повсюду висели и лежали пучки незнакомых трав, и их пряный запах наполнял воздух упоительным ароматом. «Ты что, колдунья?» – Выпалила Анна. Бабушка по-молодому звонко рассмеялась и неожиданно обняла девочку. Анна с облегчением поняла: она дома.

Поместили её в бывшей когда-то маминой комнате, хоть и малюсенькой, но очень уютной. В ней всё осталось нетронутым, как будто мама только на минуточку вышла куда-то: множество девичьих безделушек, книги, старые тетради с выцветшими обложками, потёртый одноглазый мишка, с которым потом Анна полюбила спать, и рисунки. Анна не знала, что её мать так хорошо рисовала. Да и кто бы ей рассказал? Ведь отец никогда просто так не разговаривал с девочкой. Только теперь, живя у бабушки, она постепенно все больше узнавала о покойных родителях. Оказалось, Митяй – чудаковатый мужичок, это бабусин сын, то есть Анин родной дядя, младший брат её покойной матери. Он был блаженный, но очень добрый и забавный человек. Бабушка рассказывала, что он не родился таким, но в детстве переболел воспалением мозга и после развивался только физически, а ум остался, как у ребёнка.

Деревня, как я уже говорил, была невелика, но с небольшой церквушкой, в которой местный батюшка – отец Серафим исправно проводил службы. Анне нравилось приходить в церковь. Ей был приятен запах горящих свечей и ладана, а скорбные лики святых завораживали её. Как ни странно это звучит, она подружилась с отцом Серафимом. Только одного Анна не понимала сначала: почему бабушка не ходит в церковь? Однако местная детвора быстро объяснила, в чём причина. Бабка Анны была ведунья, знахарка, колдунья, ведьма. Каждый выбирал себе слово по душе, но мнения у всех сходились: её бабка водится с нечистой силой. Как бы ни называли односельчане бабушку, о чём бы ни шептались, сплёвывая по три раза через плечо и истово крестясь, все они, не задумываясь о грехе, при малейшей боли и недомогании спешили к старушке за настойками и травками. Бабушка никогда не отказывала в помощи даже самым зловредным сплетницам, оговаривавшим её.

Анне всё нравилось в её новой жизни. Она подружилась с деревенскими девчонками и парнями. По буднишним утрам они залезали в телегу, и с песнями и шутками Митяй вёз их десять километров до ближайшего села, где располагалась единственная в районе школа. А после занятий все так же дружно катили домой.

Природа Псковщины необыкновенно богата и щедра лесными дарами. С деревенскими друзьями девочка часто бегала за грибами и ягодами, в несметном количестве росшими в чащобе. Бабушка учила её распознавать целебные травы, рассказывала, какие болезни они могут излечить, как правильно их собирать, хранить и применять. Больше всего Анюте полюбилось в одиночку подолгу бродить в лесу и слушать тихий шелест листвы и пересвисты птиц. Она боготворила его строгую тишину. Лес представлялся ей зелёным собором – величавым и совершенным. Порой девочка до сумерек оставалась там, за что бабушка ей сильно выговаривала. Анна обнимала старушку и смеялась: «Бабуль, ну что ты! Не съедят же меня волки. Нет в лесу ничего страшного». На что бабка только вздыхала и отводила глаза.

Много времени Анна проводила с отцом Серафимом. Девочка читала Библию и Новый завет, и батюшка с удовольствием объяснял непонятные детскому разуму слова. Анну интересовали библейские истории о жизни святых. Ей нравилось звучание молитв и песнопений. В церкви она чувствовала себя умиротворённой, наполненной счастьем и покоем. Отец Серафим окрестил девочку и во время обряда одел ей на шею маленькое серебряное распятье, которое впоследствии один раз спасёт ей жизнь.