Удача любит смелых

Глава 26

— Левон сказал мне, Ашот торговлей занимается, джинсы продает и ещё разное, а ты ему помогаешь, как младшему брату. Защищаешь, следишь, чтобы никуда не вляпался. Так?

«Это кто продает, а кто помогает? Вообще-то идея моя, не говоря об организации процесса. Впрочем, возможно, так и нужно было говорить Тенгизу. Торгашей воры не любят. Но внука Левона он точно разводить и подставлять не будет. А я вроде и свой, выходец из блатной среды, но и Ашоту друг. Пожалуй, правильно всё патриарх сказал», — решил я.

— Так и есть, — осторожно подтвердил слова вора, и замолчал, ожидая продолжения.

— Рассказываю с самого начала, чтобы у вас в головах не возникало лишних вопросов. К нам в Пицунду приехала отдыхать важная шишка — один из начальников Молдавской железной дороги. Фамилию и должность говорить не буду, это вам не нужно. Человека срисовали в ресторане, доложили мне. Организовали знакомство. Дальше, получилось так, что он пьяный проигрался на одном из катранов на очень большую сумму. Но всех денег у него не оказалось. Чтобы человека не зарезали, мне пришлось взять его долг на себя, — Тенгиз сделал паузу, внимательно наблюдая за нами.

— Классическая разводка лоха на лавэ? И нагрузили, вы, естественно, его по полной? — ухмыльнулся я.

— Ты всё правильно понимаешь, дорогой, — сверкнул ответной улыбкой вор. — Капитал — зло. Это ещё лысый и вечно живой товарищ Ленин говорил. Вот мы и помогаем нашему социалистическому обществу, избавляем начальников-коммунистов от зла, возвращая на путь праведный. Но ты за него не беспокойся. Он без денег не останется, ещё для себя наворует. Готов слушать дальше?

— Конечно, готов, — я с интересом ожидал продолжения.

— Этот человек уехал обратно к себе в Кишинев. Его предупредили, не рассчитается и там найдут. Большую часть денег он отдал. Остался должен проценты. Недавно, буквально пару дней назад, прилетал в Тбилиси на самолете, чтобы поговорить со мной. Предложил интересный вариант, чтобы разойтись краями. Дело вот в чем. В начале семидесятых «Филипп Моррис» заключил контракт с Кишиневской табачной фабрикой. Знаешь, что такое «Филипп Моррис»?

— Знаю, — кивнул я. — Мальборо, Кент, Бонд, Кэмел и другие престижные и самые популярные американские сигареты.

— Молодец, разбираешься, — похвалил вор. — Несколько умных людей в руководстве фабрики, начали делать «левак», штамповать неучтенную продукцию. А чего им стесняться, оборудование и материалы имеются, отличный табак по специальной технологии производили. По отзывам знатоков, получалось как в Америке. Не отличишь. Склады и возможности для реализации тоже были. Причём сделали всё по-взрослому, вплоть до английских надписей на ребрах пачек и поддельных акцизных марок. Дело было поставлено на широкую ногу. Пачки сигарет производились десятками тысяч, запаковывались в отдельных цехах в фирменные блоки, вечером и ночью, когда у большинства обычных работяг заканчивались смены. В итоге, годами работали, бабло миллионами скирдовали, но зажрались и спалились. Накрыло их ОБХСС. Причем не местное, а московское. Важняки из столицы прибыли, чтобы этих деляг упаковать. Не иначе кто-то их сдал. Ребят приняли, они сидят в Кишиневском СИЗО, с ними работают следаки, готовят доказательную базу и передачу дела в суд. А у этого начальника на сортировочной были приготовлены к отправке двести сорок коробок «Мальборо». Сейчас, понятно, отправлять их некуда, да и некому. Главных деляг приняли, а если кто и на свободе, по хазам шхерится. Сигареты он сразу на другой склад перевез от греха подальше. И теперь перед начальником стала проблема. От товара надо избавляться как можно скорее. Договариваться с местными деловыми, чтобы продавали их в Кишиневе и Молдавии, когда идёт следствие, и менты землю роют в поисках поддельных «американских сигарет», это как заявление на самого себя писать. Только полный баран так сделает. Уничтожить сигареты на такую сумму жалко. Предложил их мне отдать. Он сделает документы, его люди подберут нужный вагон, с ремонтным оборудованием, например, закинут коробки туда, замаскируют, вагон опломбируют, и отправят, по нужному направлению, куда скажем. Начальник лично проследит, чтобы всё нормально прошло на всем пути следования. Проблем быть не должно. Но говорит, лучше всего отправить либо в Москву, либо в Ленинград. Весь путь следования его друзья, руководящие соседними железными дорогами, проконтролируют. Люди, проверенные в десятках совместных делах, ответственные.

На Кавказ тоже можно отправить, но посложнее будет, — ухмыльнулся вор. — в ЮЖД, Донецке, Киеве, Москве, Ленинграде свои начальники сидят. С удовольствием ему услугу окажут, за вагоном проследят, отцепят и в тупик на сортировке отгонят, грузчиков хороших дадут, чтобы разгрузили. А кавказцев он плохо знает. Договориться сможет, но отвечать за них, нет. И я сразу о вас вспомнил.

— Ты хочешь, чтобы мы продали эти сигареты? — уточнил я.

— Да, — кивнул Абхазец.

— Какие условия?

— Мне хватит пятидесяти копеек с пачки. Без торговли. Остальное — ваше.

— Сколько сигарет в каждой коробке?

— Блоков, — поправил вор. — Коробки скопированы с фирменных американских «Мальборо». Пятьдесят блоков в каждой.

— А в блоке десять пачек? — задумчиво подытожил я.

— Правильно, — кивнул Тенгиз. — Так и есть.

— Если мы тебе будем по пятьдесят копеек с каждой пачки должны, а всего двести сорок коробок это получается… — я задумался, пытаясь вывести в уме необходимые цифры.

— Можешь не напрягаться, дорогой, — оскалился вор. — Я уже всё посчитал, шестьдесят штук мне отдадите, остальное ваше.

«Так, сколько стоит сейчас советское „Мальборо“? Если мне не изменяет память с начала восьмидесятых годов — полтора рубля. И их было тяжело купить. Американские у моряков продаются по два-три рубля, и разгребаются влет. Тема интересная и прибыльная. Интересно, почему это он такой щедрый? И что, попросит взамен, продать душу? Пожалуй, надо у него напрямую спросить и посмотреть реакцию», — решил я.

— Тенгиз, а почему, ты эти сигареты по пятьдесят копеек за пачку готов отдать? Мы же можем гораздо больше заработать. Извини, может, я вызову недовольство, но предпочитаю сразу выяснять спорные моменты.

— Правильно, предпочитаешь, дорогой, — Тенгиз был явно доволен моим вопросом, что было само по себе странным. — Здесь всё просто. Люди из-за своей жадности постоянно наживают себе проблемы. Мне шестидесяти штук вполне хватит. Тем более, что я ничего делать не буду. Просто сделаю один звонок в Кишинёв и всё. А на тебе и Ашоте всё остальное. Придётся встретить товар, грузчикам заплатить, найти место для склада, выгрузить его, и продать без палева. А потом мне деньги привезти и передать. Хлопот выше крыши.

— Габариты коробки ты, случайно, не узнавал? — поинтересовался. — Чтобы понимать, сколько она занимает места, и какое помещение искать?

— Эээ, дорогой, зачем обо мне так плохо думаешь? — притворно удивился вор. — В первую очередь узнал. Примерно, сорок шесть на пятьдесят семь и на двадцать четыре сантиметра. Вот такая она где-то.

Тенгиз показал руками, какой должна быть коробка.

— Если ты и вес узнал, тогда вообще отлично, — улыбнулся я.

— Конечно. Чуть больше шестнадцати килограмм каждая, с учетом тары.

— Вот видишь, — я повернулся к Ашоту. — как нужно готовиться к любой операции. Всё узнавать и просчитывать до мельчайших деталей. Тенгиз, прими моё искреннее уважение — очень профессиональный подход к делу. По твоей информации можно сразу прикинуть, какой грузовик надо искать. Если мы будем укладывать ящики в шесть рядов в ширину и по пять вверх, то в длину получается восемь рядов. А вес будет почти под четыре тонны. Значит, для перевозки нам нужен грузовик-пятитонник, обязательно тентованный, чтобы спрятать груз от любопытных взглядов. С габаритами кузова, примерно, два метра в высоту или выше, шириной, минимум, около трех метров, чтобы не ощущать неудобств, при загрузке и длиной около пяти либо немного больше. Тогда коробки гарантированно там поместятся. Не вижу особых проблем. Такую машину вполне можно найти. Я уже не говорю, о площади склада для временного размещения коробок. Сразу много вопросов снимается.

— Значит, вы беретесь? — моя похвала вору понравилась и он, буквально, сиял от самодовольства.

— Предварительно, нам это интересно, — подтвердил я.

Ашот согласно кивнул. Парень во всем полагался на меня.

— Но перед тем, как дать полное согласие, надо обсудить ещё несколько вопросов.

— Каких вопросов, дорогой? — немного насторожился Абхазец.

— Как получить гарантии, что груз действительно будет загружен и отправлен к нам? Вдруг начальник Молдавской ЖД тебя обманывает, а когда придет пустой вагон, скажет, что это мы его украли.

— Эээ, такого просто не может быть, дорогой, — развеселился вор. — Со мной так не шутят. Он ещё жить хочет.

— Но всё-таки, хочется иметь гарантии, что этого не произойдет, — настаивал на своем я. — И поэтому у меня есть предложение.

— Какое?

— Очень простое. Первое, на сортировке, когда товар будут загружать, должен присутствовать мой человек. А когда груз дойдёт до места назначения, при открывании вагона — твой. Тогда никаких непоняток между нами не произойдет.

— Хорошо, организуем, — кивнул вор. — Абрека к вам пошлю. Ещё что-то?

— Сколько у меня времени, чтобы определиться с конечной точкой маршрута.

— Чем быстрее скажешь, тем лучше, — деловито пояснил вор. — Железнодорожник хочет как можно быстрее от груза избавиться и передо мною долг закрыть. Трудно сладко спать, когда в городе активно работает следственная бригада во главе с московскими важняками. Он понимает, что его сдать не должны. Сам может такого рассказать, что парням сразу вышку дадут. Но, как говорится, береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет. А после того, как ты скажешь, куда вести, нужно ещё и быстро все документы подготовить, подходящий сопутствующий груз отыскать. Это ещё два-три дня займет. Думаю, неделя у тебя есть, для определения пункта назначения. Но не больше.

— У меня ещё вопрос возник, — вмешался в разговор Ашот. — Тенгиз, ты не боишься, что груз могут по дороге менты хлопнуть? Или при случайной проверке найти?

Вор саркастически улыбнулся и уже собирался ответить, но я его опередил.

— Ашот, ты когда-то с перевозками ЖД дело имел? Или с железнодорожными организациями? — иронично поинтересовался я.

— Нет, — честно признался парень. — Это нереально. Родичи всё машинами перевозят, мы — тоже.

— Вот и не суди о том, в чем не разбираешься. Железка в нашей стране — это абсолютно закрытая от других организаций государственная корпорация с жесткой централизацией. Как отдельное государство в государстве. Правит отраслью Министерство путей сообщения во главе с министром. Железнодорожная сеть разделена по территориальному признаку на тридцать две железных дороги. Все управление идёт по цепочке от министерства к ЖД отделениям и линейным предприятиям. Организации, не имеющие отношения к железной дороге, вмешиваться в их деятельность никак не могут. Даже милиция у них своя — линейная. Через эту транспортную систему проходит огромный пассажиро- и грузопоток, включая международные транзитные перевозки сотнями тысяч контейнеров между странами Европы и Дальним Востоком. Все начальники территориальных железных дорог помогают, покрывают и поддерживают друг друга не только из профессиональной солидарности. Они банально зависят от соседних участков. Чтобы было понятно, представь, если вагоны со стратегическим товаром на много миллионов рублей пропадут, будут частично разграблены или сильно задержатся. Последствия, представляешь? Начальники вместе крутят огромную кучу гешефтов: товарные махинации, хищения, воровство в особо крупных размерах и многое другое. Поэтому, если большая шишка в Молдавской железной дороге будет заинтересована, чтобы груз куда-то доехал, он в девяносто девяти процентах из ста дойдет до места назначения без малейших проблем. И никакой левый мент или прокурорский не посмеет туда сунуть свой нос. Права не имеет. Надо к коллегам на железке обращаться, занимающимися такими вопросами. А они, обычно, свои люди в системе, прикормленные. Всё схвачено, за всё заплачено.

— А почему на девяносто девять процентов, а не на сто? — полюбопытствовал Ашот.

— Один я оставляю, на случай непредвиденных проблем, наводнения, землетрясения или теракта, например, на что никто повлиять не сможет, — пояснил я.

— А ты умный парень, Миша, — остро глянул вор. — Откуда так много знаешь о железнодорожниках?

— Думал, как дешево и без лишнего геморроя перевозить наш товар. Вот и изучал структуру и возможности железки, — ответил я. По сути, не соврал. Так всё и было, изучал, и даже работал с ЖД. Правда, в прошлой жизни, когда гнал металлопрокат и кучу другой продукции вагонами в столицу и порты Прибалтики. Но об этом, естественно, рассказывать не собирался.

— Ещё вопросы есть? — уточнил вор. Похоже, долгое обсуждение сделки начало его тяготить.

— Тенгиз, а почему именно мы? — уточнил Ашот — Ты влиятельный человек, да. Среди твоих знакомых цеховиков найдутся люди со связями, которые могут провернуть эту операцию в Москве и Ленинграде. О Кавказе я уже не говорю. Каждый местный деляга с удовольствием продаст эти сигареты, да.

— А сам как думаешь? — усмехнулся Абхаз.

Товарищ промолчал.

— На этот вопрос, я могу ответить, — снисходительно улыбаюсь своему «младшему брату». — Здесь Ашот всё просто. Тенгиз — вор авторитетный. Ему не по масти барыжничать. Его дело — овец стричь, территорию держать, общак собирать, чтобы братву на зонах греть, откинувшихся бродяг поддерживать. Даже если к местным деловым обратится, слух пойдет. Это ведь не шмотки с гоп-стопа барахольщикам скинуть. Тут предъявить могут. Мол, Тенгиз скурвился, торгашом стал, вагонами сигареты продает. Понятно, что Кавказ — дело особое. Многие воры в разных делах и схемах замазаны, которые к людскому отношения не имеют, и старые авторитеты могут объявить их зашкваром. Поэтому перебарщивать с такими операциями сильно не стоит. Тем более, уверен, что у батоно Тенгиза, врагов хватает, чтобы ему предъявить. Мы, по большому счёту, люди посторонние. Никто особо с Абхазом нас связывать не будет. Местных не знаем, болтать о деле не будем. Поэтому, подключить нас — лучший для него вариант. Никто ничего не узнает, а шестьдесят штук никому лишними не будут.

Опять этот быстрый, острый, как кинжал взгляд из-под черных бровей. Заметив, что я срисовал его реакцию, вор добродушно улыбнулся и погрозил пальцем:

— Я прав — ты очень умный. На ходу, как у вас русских говорят, подметки рвешь. Страшно с тобой говорить, дорогой, человека насквозь видишь.

— Батоно Тенгиз, не прибедняйтесь, — я растянул губы в вежливой улыбке. — Мне до такого волка как вы, очень далеко.

— Подхалим, — засмеялся, довольный похвалой вор. — Так что, будете продавать сигареты или нет?

— Пять минут, нужно кое-что прикинуть для окончательного ответа — попросил я.

— Хорошо, — вор, не торопясь, привстал с лежака, подхватил бутылку вина со стола и налил темно-вишневого вина в пузатый бокал. — Жду ответа.

Я призадумался. Отказываться в этом случае не стоило. Тенгиз обидится, перестанет нас воспринимать как людей, с которыми можно иметь дело. Да и когда такое бабло идёт в руки, всегда стоит рискнуть. Удача любит смелых. Но и об осторожности забывать тоже не следует. Варианты, как реализовать сигареты имеются. Первый — продать в Москве. Подключим Юджина и Айвана, тьфу, Женьку и Ваньку. Фарцовщики сигареты раскидают. И родня Ашота поможет со складом, реализацией. С машиной тоже что-нибудь придумаем, вопрос решаемый, сигареты сами загрузим-разгрузим, нас шестеро, если что, Гурама и других парней с разрешения патриарха подтянем. Но этот вариант не очень нравится. Всё-таки, фарцовщики — птицы не очень крупного полета. Сигареты сразу не толкнут, им придется с ними какое-то время возиться. Риск, что они засыпятся, тоже присутствует. Тем более, эти пацаны перед следаками долго запираться не будут. Выложат всё что знают, чтобы срок скостили. А значит, менты могут выйти на нас. Нет, этот вариант буду реализовывать, если другой не прокатит.

Второй — отдать сигареты на реализацию Герману, более интересный. Плюсов гораздо больше. Во-первых, по рассказам афганцев и моему первому впечатлению — мужик-кремень. Такой не сдаст. Во-вторых, обладает собственной командой. Собрать верных людей для разгрузки-погрузки, ему раз плюнуть. В-третьих, имеет связи на заводе, среди крупных цеховиков и деловых. Поэтому вполне может найти машину, склад и раскидать сигареты относительно быстро. В-четвертых, он возьмет на себя весь геморрой: продажу, хранение, организацию процесса транспортировки, если договоримся, конечно. В-пятых, об участии нашей команды будет знать он один. Решено, сначала поговорю с ним. Возвращаюсь в Кировакан, объясняю парням суть дела. Отправляю к нему Серегу на самолете, чтобы не терять время. Сам лечу в Москву, если Герман соглашается, звоню Абхазу, говорю Ленинградское направление. Надо, кстати, продумать условные фразы так, чтобы только нам понятно было, о чем речь. Если командир отказывается, мчусь на всех парах к патриарху, предварительно общаюсь и пробиваю обстановку с фарцовщиками. Но только в том случае, если Герман откажется. Ему предложу такую схему. Нам с каждой пачки рубль, естественно, с учетом денег Абхаза. Всё что сверх этого — его. Должно прокатить. Фарцовщикам выставлю те же условия. Они «американские Мальборо» смогут распродать по два-три рубля за пачку. Другое дело, что Америкой тут не пахнет, но подделку никто не должен отличить, кроме настоящих фанатов этих сигарет. С планом разобрался, пора давать ответ вору.

— Мы беремся за это дело, — выдохнул я. — С утра уедем в Армению, сразу же пошлю людей в Москву и Ленинград, пробивать почву. Думаю, через несколько дней смогу тебе сказать, куда отправлять вагон с сигаретами.

— Я не сомневался, дорогой, что вы примете это предложение, — улыбнулся Абхаз. — Настоящим мужчинам всегда нужны деньги. Такую возможность упускать нельзя.