Удача любит смелых

Глава 18

— Сейчас мы только начали зарабатывать небольшие деньги, — подчеркнул я голосом. Сначала нужно создать эффективную структуру, способную быстро и качественно решать разнообразные задачи и получать прибыль. На первом этапе она должна быть компактной и мобильной, способной переместиться в любое нужное нам место. И очень быстро реагировать на проблемы, которые ставит перед нами жизнь. Как только откроется кооперативное движение, сразу же регистрируем пару предприятий, занимающихся торговлей, посредническими услугами и всем, чем только возможно. Безграмотность нашей власти позволит такое делать на первых порах. Дальше, необходимо сесть на финансовые потоки. В нашей стране хорошие деньги начнёт приносить торговля бензином, импортно-экспортные операции и автопром. Поэтому нам нужно обратить внимание на сеть стратегических предприятий. Они позволят получить нам необходимый денежный ресурс, в сотни раз больше того, которым мы сейчас располагаем.

Что это за предприятия? Во-первых, АВТОВАЗ. «Жигули» — самая востребованная машина для советских людей. И этот завод ежегодно выпускает сотни тысяч относительно недорогих легковых машин, на которые сейчас существует огромный спрос. Когда откроется рынок, и частные предприятия смогут легально торговать продукцией заводов, тот, кто первый получит эксклюзивную возможность продавать автомобили в огромных количествах прямо с завода — озолотится.

Я сделал эффектную паузу. В моей прошлой жизни, у меня руки до этого не дошли. Не обладал тогда большим капиталом и нужным уровнем стратегического мышления. Но вот историю Березовского и его дружков, первыми начавшими торговать продукцией завода в огромных масштабах, я впоследствии прекрасно изучил и оценил. Особенно грамотный подход прохиндея и афериста БАБа к работе с высокорентабельными государственными предприятиями. Он был прост: «Зачем тратить огромные деньги и приватизировать предприятие? Это нерентабельно. Гораздо проще, потратить намного меньше и приватизировать директора. Тогда убытки будут ложиться на завод, а прибыль — идти в карман компаний-присосок». Это поганый подход. Подлый и гнилой. Но с волками жить, по-волчьи выть. Можно же найти золотую середину, чтобы и заводу деньги оставались, и мы смогли свои миллиарды заработать.

— Дальше. Братский алюминиевый завод. Он изготавливает почти треть алюминия в СССР, что составляет четыре процента всего мирового производства. Спрос на алюминий и у нас, и в различных странах огромный. Проектная мощность БРАЗа — более девятисот тонн этого металла в год. Им тоже придётся плотно заняться. И, наконец, сеть нефтеперерабатывающих заводов. Когда в начале 90-ых годов наступит последняя фаза перехода плановой социалистической экономики в капиталистическую, государство перестанет регулировать цены, и они взлетят вверх. Нефтепродукты, в частности бензин и дизтопливо, это кровь экономики. Спрос на них будет огромный, а стоимость, в условиях постоянного повышения цен, ежедневно увеличиваться. Каждый из таких заводов, как Омский, Кишиневский, Московский, Волгоградский, Пермский, в Туапсе рассчитан на переработку десятков миллионов тонн нефти ежегодно. Нам надо обязательно взять эти активы под себя. Все эти предприятия я привел вам для примера. Существует ещё много заводов и вкусных проектов, которые мы тоже не должны упустить. Например, земля и недвижимость в центре Москвы и Ленинграда. Но это уже отдельный разговор, время которому мы посвятим позже.

Я сделал паузу, обводя взглядом лица ребят. Они внимательно слушали меня, не отвлекаясь на вопросы и просьбы прояснить непонятные моменты и экономические термины.

— Теперь рассказываю, что нам следует сделать. После нашей поездки в Армению, прибытия Сани в Москву, налаживания схемы по реализации кроссовок «адидас», мы делаем небольшой тайм-аут в активной коммерческой деятельности, и приступаем к первой фазе работы с этими предприятиями — подготовительной. Нам придётся разделиться на две-три команды и смотаться в командировки. Посетить Автоваз и другие предприятия. Пока никаких активных действий и попыток наладить прямые контакты предпринимать не нужно. Сейчас это опасно и привлечёт к нам ненужное внимание. Сначала необходимо собрать информацию, о руководстве заводов, кто принимает решения, через кого можно зайти на нужное нам предприятие. Существует ли на заводах продажа левака, кто на ней «сидит». На данном этапе наша цель — собрать как можно больше сведений о заводах и их руководстве, в том числе компромате и теневых денежных и товарных потоках, если они есть. Нам необходимо владеть обстановкой и иметь четкое понимание с чем и с кем в дальнейшем придётся столкнуться на подступах к этим заводам.

— А почему бы нам сразу, как появится возможность торговать бензином и другой продукцией, не приехать к ним и не наладить контакты? — полюбопытствовал Денис.

Ашот иронично усмехнулся, переглянулся со мною и с нескрываемым сарказмом посмотрел на афганца.

«Соображает», — мысленно отметил я. Похоже, многолетняя торговля фруктами на рынке и общение с «подпольными коммерсантами», помогли моему другу лучше понять окружающий мир и избавиться от иллюзий.

Даже опер улыбнулся краешками губ, отмечая детскую наивность бывшего однополчанина.

— А что я такого сказал? — немного смутился Денис, заметив реакцию товарищей, — Миха, ты же сам заявил, продукцией заводов можно будет торговать легально. Так почему мы не сможем это сделать?

— Вот потому и не сможем, потому что таких умных как мы будут тысячи. И обычных кооператоров никто туда даже на пушечный выстрел не подпустит, — улыбнулся я. — Вот смотри, ты директор нефтеперерабатывающего завода. Предприятие производит в год, допустим, пятнадцать-двадцать миллионов тонн бензина для легковых автомобилей и других продуктов. Литр бензина в зависимости от марки стоит от тридцати до сорока копеек. Учитываем, что литр — это мера объема, а тонна является весом. Исходя из плотности конкретной марки топлива, в тонне будет, примерно, тысяча двести — тысяча триста с лишним литров. Берем наименьший показатель — тысячу двести. Умножаем на тридцать копеек — стоимость самого дешевого бензина АИ-76. Получается триста шестьдесят рублей. Пятнадцать миллионов тонн, которые НПЗ выпускает ежегодно, это пять миллиардов четыреста миллионов рублей. Сумасшедшие деньги. Понятно, что я утрирую, не считаю себестоимость переработки топлива, зарплаты персоналу, логистику доставки. Но даже без этого, финансовые потоки впечатляют. Директор такого завода, образно говоря, сидит на огромной горе золота, а получает только одну зарплату и, по сути, становясь распорядителем, поражающих воображение средств, является нищим. Теперь представим ситуацию, что начинается кооперативное движение, страна в течение нескольких лет, перековывается в капиталистическую. И этот директор получает возможность заработать, монетизировать свою должность, использовать её, чтобы стать долларовым мультимиллионером. Конечно, руководство таких предприятий, в большинстве своём, консервативная публика и будет некоторое время выжидать и присматриваться к окружающей обстановке. Но вот прошёл год, полтора, они убедились, что ОБХСС бездействует, власть закрыла глаза и не замечает, как за счёт государственных активов новоявленные господа набивают себе карманы. Как вы думаете, что начнёт делать такой директор? И при этом на горизонте появляемся мы, такие белые и пушистые, которых он знать не знает, и просим его продать нам бензин. Что нам ответят?

— На хер пошлют, — буркнул хмурый опер.

Ашот ухмыльнулся и согласно кивнул.

— Именно, — улыбнулся я. — Вокруг этого директора уже выстроится очередь из ушлых местных коммерсантов, детей высоких партийных чиновников и другой «элиты». Но даже им бензин достанется далеко не всем. Директор, в девяноста случаях из ста, захочет сам рулить процессами продажи, пусть и опосредствованно. Он организует кооператив при заводе. Посадит учредителем своего сына или зятя, в общем кого-то из своей родни. И будет продавать через эту компанию-прокладку бензин коммерсантам. Вся прибыль уйдёт в частную структуру, а через неё в карман настоящему хозяину — директору. А все убытки лягут на завод и бедных работяг. Но и это ещё не всё. К разделу пирога начнут подтягиваться бандиты, через время — силовики и власть. И обычных коммерсантов не пустят даже на порог завода, не говоря уже о том, чтобы отпустить им бензин по приемлемой цене. А будут наглеть и проявлять настойчивость, просто шлепнут. Там такие деньги будут крутиться, что парой трупов больше, парой меньше, все равно. Теперь Денис понимаешь, что ты сказал глупость?

— Понимаю, — вздохнул афганец. — Но всё-таки, как-то в подобный беспредел сейчас не верится. А где милиция будет?

— Годика через три-четыре вернёмся к этому разговору, — зловеще пообещал я. — А милиция будет в полной заднице. Что-то делать, безусловно, её отдельные представители попытаются, но… Времена наступят такие, что расстрелянные и взорванные трупы бандитов и коммерсантов будут не успевать с тротуаров соскребать. Впрочем, предлагаю, на эту тему не дискутировать. Через несколько лет сами всё увидите…

Я сделал небольшую паузу, подхватил прохладную бутылку «лимонада», открывалку, лежащую рядом, сорвал жестяную крышечку, набулькал половину стакана и залпом выпил. Потом продолжил:

— Вот поэтому и работать с этими предприятиями будем по моей схеме. Сейчас собираем информацию, компромат на руководителей, узнаем общую обстановку на заводах. А когда запустится кооперативное движение, перейдем ко второму этапу. Для этого нам нужно заручиться поддержкой у воров, и в высших кругах власти. Идеальный вариант — договориться с кем-то из больших ГЭБЭшних начальников или больших партийных руководителей. Мысли, как это сделать, у меня уже есть, пока рассказывать не буду, чтобы не сглазить. Добавлю, что лучше наладить контакты с генералами КГБ, директора заводов их традиционно побаиваются и отказать людям, приехавшим по протекции высоких чинов, не смогут. И на этом этапе, наша задача встроиться в коммерческие цепочки перепродажи металла и нефтепродуктов, и завязать с руководством заводов нормальные рабочие отношения. И только после года-полутора такой работы, с началом приватизации, то есть передачи этих заводов в частные руки, мы приступим к третьему заключительному этапу. Он будет состоять в том, чтобы стать легальными владельцами этих предприятий. Для этого, нам придётся использовать все полученные к тому времени рычаги, деньги, связи среди властных структур, компромат на директоров и многое другое. Скорее всего, возникнут конфликты со спецслужбами, с зарождающимися олигархическими структурами, и с бандитами, поскольку никто такие жирные куски добровольно не отдаст. И мы должны будем разрешить их так, чтобы оказаться победителями в этой крысиной гонке.

— А чем мы принципиально будем отличаться от всех этих барыг? — прищурился Денис.

— Конечной целью, — спокойно ответил я. — Они хотят набить свои карманы и на этом всё. На страну и людей им наплевать. А мы заработаем денег и постараемся что-то сделать для пенсионеров, ветеранов, работяг, и многих других, которые с началом рыночных реформ окажутся беззащитными. Для меня важно, чтобы страна была процветающей, передовой, сильной и жить в ней каждому человеку было комфортно.

— И поэтому нам придется действовать такими же методами, как эти барыги? Входить в союз с ворами и другими подонками? — уточнил афганец.

— Именно, — вздохнул я. — К сожалению, мы живём не в сказке, и других методов не существует. Сейчас мы никто, и звать никак. В настоящий момент возможность что-то изменить в стране есть у верхушки ЦК КПСС, а именно у генерального секретаря и его окружения. Им подчинена вся властная вертикаль от армии и милиции, до поселковой администрации и руководства любого завода в глубинке. С моментом начала кооперативного движения и перестройки экономики в капиталистическую появится ещё один рычаг воздействия на общество. Это деньги. Именно их в условиях капитализма можно конвертировать во власть. Например, создать свою партию, наращивать влияние в регионах, обзавестись связями на самом верху, проталкивать нужные законы. По-другому никак не получится. И вот здесь, если мы будем работать, как одна команда, у страны появится шанс на лучшее будущее. И, да, для этого нам придётся сотрудничать с подонками и не выбирать способы, чтобы приобрести большой капитал и нужное влияние. Чтобы вы понимали ситуацию, поясню. В начале 90-ых годов государство перестанет контролировать цены на любые виды продукции и «опустит» их. Одновременно оно заморозит вклады на сберкнижках у подавляющего большинства населения. Люди останутся без денег. Новые преступные сообщества из спортсменов-бандитов, уголовников-воров, высоких чиновников, милиционеров и новых «хозяев жизни» начнут азартно делить советское промышленное наследие, часто устраивая криминальные войны с перестрелками и взрывами на улицах городов. Преступники станут подминать под себя самые успешные частные предприятия, чиновники будут вымогать взятки, менты — давить проверками и сфабрикованными уголовными делами. Вокруг каждого завода, который мы хотим взять под себя в будущем, чтобы направить деньги на благо новой страны, будут кучковаться чеченцы, кавказские воры, самые беспредельные бандиты, генералы милиции и других спецслужб. И все они готовы калечить, убивать, грабить, шантажировать, чтобы стать владельцами предприятия, приносящего миллиардные прибыли. В этом кубле мы сможем выжить и победить только при одном условии: стать умнее, решительнее, хитрее и грамотнее их. По-другому, не получится, нас очень быстро уничтожат.

— Ну хорошо, пусть так, — согласился Денис. — А ты уверен, что у нас получится?

— Должно получиться, — спокойно ответил я. — Предупреждён, значит вооружён. А мы предупреждены и внутренне готовы к такому развитию событий. Если команда будет сплоченной и нацеленной на результат всё будет хорошо.

— Кто-то сюда бежит, — встрепенулся опер. — Ветки за забором хрустят.

— Ну у тебя и слух, — я прислушался. И точно. Скрипнула распахнутая калитка и во двор влетела растрепанная Ева. Девушка раскраснелась от бега, на лоб упала спутанная челка, голубые глаза яростно сверкали, синий купальник красиво облегал стройную фигурку, красный вьетнамок на левой ножке перекосился. При виде блондинки ребята онемели и застыли на скамейках неподвижными фигурами, только десантник изумленно привстал.

— Что случилось? — я первым шагнул навстречу девушке.

— Там Вова с местными сцепился. Они к девчонкам приставать начали. Его сейчас толпа бьет, — выпалила она.

Парни вскочили.

— А остальные девушки? Даша? С ними что? — выкрикнул Ашот.

— Их не трогают, — Ева тяжело дышала. — Они на пляже у озера, их не выпускают, чтобы людей не позвали. Я чудом вырвалась…

— Сейчас я свою дубинку в машине возьму, — глаза армянина засверкали гневом.

— Не вздумай, никакого холодняка, тебе здесь ещё жить, — предупредил я, и повернулся к девушке — Берем только то, что под рукой. Ничего огнестрельного, режущего и колющего. Сколько человек? Оружие имеется?

— Десяток, примерно. Оружия нет. Руками и ногами машутся, — проинформировала девчонка.

— Понятно, — я отпрыгнул к столу, сгреб бутылку лимонада и кивнул на стоящий у сарая черенок лопаты. — Вон, можете ещё это взять и побежали.

Мы рванули со склона вниз, ломая ветки кустов и деревьев, продираясь сквозь зеленую листву с шумом стада слонов, спешащих на водопой. Когда выбежали на пригорок, с которого открывался вид на пляж и озеро, я мгновенно оценил диспозицию. На песке, раскинув руки в стороны, неподвижно лежал парень в клетчатой рубашке, завязанной узелком на пузе. Недалеко от него сидел на корточках, завалившись вперед второй. Правой ладонью он уперся в песок, чтобы не поцеловать рожей землю, левой держался за печень. Открытый рот хватает воздух, на нижней губе повисла вязкая струйка слюны.

Пятеро беспорядочно махая руками и ногами, пытались достать крутящегося ужом между деревьями Вову. Морпех, приглушенно матерясь, скакал молодым козликом, в разные стороны, отмахиваясь от наседавших крепких пареньков. Несмотря на разбитые в хлам губы, залившие кровью подбородок и наливающуюся на скуле нездоровой краснотой гематому, чувствовал он себя вполне сносно, взрываясь одиночными ударами и боксерскими двойками, маневрируя так, чтобы противники не могли подойти сзади и накинуться все вместе.

С другой стороны ещё трое аборигенов толкались со стоящей на пляже кучкой девчонок, не позволяя им выйти к лесу. К ним сразу же побежали Ашот и опер.

При виде нас колхозники замерли. Здоровенный плотный парнишка, ростом повыше Олега, и широченными плечами, оценив черенок лопаты в руках у десантника, отступил назад, кинул взгляд по сторонам и подцепил громадной ручищей небольшое бревнышко, валяющееся на берегу. Воспользовавшись секундным замешательством и тем, что самый мощный противник отвлекся, Вова прыгнул вперед. Морпех влепил левой в челюсть босяку в кепке, разворачивая подбородок под нокаутирующий удар правой, и завершил комбинацию мощным прямым. Кепочка испуганной птицей взмыла в воздух, набирая высоту, а её хозяин, взмахнув руками, тяжело рухнул рожей в песок, взметая песчаную пыль. Богатырь размахнулся дрыном, и Вова благоразумно отпрыгнул назад под защиту деревьев, а выдвинувшийся вперед десантник блокировал бревно черенком лопаты. Не самый умный ход, учитывая, что дрын в руках колхозника был намного толще. Деревяшки с глухим стуком и душераздирающим треском встретились. Черенок лопаты выдержал, а десантник нет. Чтобы сохранить равновесие, ему пришлось бежать спиной вперед, собирая телом ветки деревьев и кустарников, пока на пути не возник огромный дуб, о который Олег с размаху хлопнулся так, что дерево негодующе загудело. Медлить было нельзя и я, размахнувшись как дискобол, запулил полную бутылку лимонада в здоровяка, отходящего от столкновения. Бутылка влепилась в каменный лоб и с жалобным звоном отлетела в сторону. Амбал с озадаченным видом опустил дрын и потер пятернёй, похожей на ковш экскаватора, пострадавшее место. А Денис уже летел на него, разворачиваясь в воздухе и выстреливая ногой прямо в челюсть богатыря. У кикбоксеров и каратистов моего времени такая «вертушка» считалась пижонским и весьма рискованным приемом, но на потрясённом здоровяке она сработала на все сто процентов. Стопа с громким стуком впечаталась в голову бычары. Он закатил глаза и навзничь рухнул на песок.

А вот на берегу всё обстояло не так хорошо. Худенький паренек неожиданно бросился на вылетающего на берег Ашота и ударом головы в грудь отправил его обратно в кусты. Ещё двое сработали слаженно. Первый прыгнул под ноги оперу, а второй влетел на него сверху, молотя кулаками. И в этой куче неожиданно оказалась девушка Ашота, Даша, с воплем вцепившаяся сзади в волосы худому.

— Денис, помоги им, — выкрикнул я, афганец быстро сориентировался и рванул на пляж к девчонкам, обогнув по дуге место побоища.

Олег с кряканьем отклеился от широкого ствола дуба и полетел вперёд, размахивая черенком лопаты, как мечом. Многострадальная деревяшка с хрустом треснула и переломилась на спине отшатнувшегося в сторону белобрысого в тельняшке. Парень взвыл нечеловеческим голосом, схватился ладонью за спину и опустился на корточки.

На меня напрыгнул сутулый тип в серой футболке, беспорядочно машущий кулаками. Я сблокировал предплечьем размашистый боковой и ответил коротким апперкотом в подбородок. Противник упал на задницу, обескуражено хлопнув глазами. Парень, держащийся за печень, немного оклемался, попробовал дернуться, но получил от десантника по солнышку и опять со стоном опустился на песок. Последний из противников отбежал назад и поднял руки:

— Пацаны, хватит! Замяли!

Через минуту все было кончено. Три неподвижные тушки местных валялись на песке в глубоком нокауте. Ещё четверо шевелились, приходя в себя и двигая конечностями с грацией раздавленных тараканов. Трое оставшихся на ногах и уже оклемавшихся помогали «пострадавшим» прийти в себя, брызгая на них озерной водичкой.

Хмурый опер зажимал платком окровавленный нос. Вова в порванной футболке деловито умывался в озере. Кипящего гневом Ашота с подбитым глазом удерживал Денис.

— Какого хрена вы к девчонкам полезли? Что тут вообще произошло? — спросил я, помогая типу в серой футболке подняться.

— На хера нас погаными словами помоить?! — хмуро ответил парень, но на руку оперся и поднялся. — Не мы первыми начали. Думаете, если деревенские, так гадости говорить можно?

— Не понял? — оторопел я. — Кто вас помоил? Какие гадости, ты о чём?

— Вон она начала, — кивнул он на стоящую в отдалении Марину. — Мы на озеро спустились, смотрим девчонки симпатичные, городские. Пацана с ними не увидели. Он возле деревьев на склоне стоял с одной из них болтал. Подошли вежливо. Предложили семечками угостить, самогона налить, а она «пошло нахер, быдло деревенское, сиволапое». Ну Сева ей в ответ сказал, что она сама коза драная, прошмандовка городская. Та ему пощечину влепила, орёт, что её парень сейчас прибежит и всех нас положит. Визжит как свинья недорезанная, матюкается. После пощечины, Сева её толкнул, она на задницу упала. А потом пацан этот на пляж вылетел и кулаками махать начал. За пару секунд двоих уложил. И чего нам оставалось делать?

— Это правда, — подтвердила подошедшая Наташа, и с ненавистью глянула на гордо вздернувшую нос Марину. — Так всё и было. Они нормально общались, ничего лишнего себе не позволяли. Предложили самогону и семечек, так в этом ничего такого нет. А эта сразу их оскорблять начала «быдло сиволапое, колхозники сраные». Раздула конфликт из ничего.

— Понятно, — процедил я.

«Вот же сука! Понты на ровном месте колотит и людей оскорбляет. Всех стравила и подставила. Хорошо, что никого вроде не покалечили».

Окинул презрительным взглядом Марину, заставившим девушку испуганно отшатнуться. В душе черным пламенем разгоралась злоба.