Убийство в заснеженных горах

Глава семнадцатая

Под утро в дверь робко постучали, и за ней обнаружился гостиничный слуга в сопровождении незнакомого Скаю оборванца. Слуга нервничал: хоть ему и было велено пропускать к господину волшебнику всех, но ведь не всяких же бродяг? Бродяга же невозмутимо поклонился волшебнику и прошел в комнату. Скай кивнул слуге, мол, все в порядке, дал монетку за беспокойство и закрыл дверь. Бродяга уже устроился на стуле у стола, вытянул ноги и жадно хлебал из стакана оставленный на утро взвар.

– Ух, и как вы, господа волшебники, не слипаетесь-то? Сплошной же мед! – проворчал он, ставя на стол пустой стакан и утирая рот грязноватым рукавом.

– Это наша тайная волшебная способность, уважаемый, – ответил Скай. – А вы бы лучше рассказали, с чем к нам пожаловали, чем хаять чужой напиток.

Бродяга одобрительно кивнул, посмотрел на Пита и Ника, бросил быстрый взгляд на дверь спальни и уточнил:

– Посторонних нету?

Пит мотнул головой.

– Лохматый сударь сразу из Гильдии бегом кинулся к дому достопочтенного волшебника Лайра, через полсвечки выехал оттуда в карете вместе с младшим сыном означенного волшебника, Дейком, тоже магом. Вместе они доехали до дома волшебника Стина, но не задержались. Видимо, не застали хозяина. После этого они посетили дома еще двух волшебников, тоже безрезультатно. Затем выехали из города в направлении гор. За ними отправились трое наших, но с большим отрывом – дорога одна и пустая, за милю всех видно. Следопыт за ними тоже идет. Если все пойдет по плану, возьмем их над трупами.

– Хорошо, – кивнул Пит. – Не забыли, что нужно позволить им закончить погребение?

– Да, парни помнят, – подтвердил бродяга. – Что Главному передать?

Пит объяснил, что именно следует передать загадочному Главному – то ли самому господину Марку, то ли его здешнему представителю, – и бродяга ушел, выхлебав напоследок еще стакан взвара.

Выехали, едва на востоке посветлело небо. Городские ворота им открыли неохотно, но несколько монет решили дело. Стражники Верхних ворот, ведущих из Старого города прямиком к дороге на Вимберж, в общем-то привыкли пропускать почтенную публику в любое время суток, даже если эта публика безрассудно собралась на горную дорогу после снегопада с дождем.

Дорога серебрилась в туманном сумеречном свете. Скалы, растущие в их трещинах кривые деревца и вездесущая придорожная полынь были покрыты белоснежным инеем. Под копытами лошади – не той, что возила их по городу, а нанятой Питом специально для поездки в горы крепкой мохноногой серой кобылы – и колесами экипажа похрустывали льдинки. Скай мрачно смотрел на окружающие скалы. Здесь дорога вилась через узкое ущелье, но дальше, насколько он помнил, она пойдет вверх вокруг горы Вим. И хотя от края обрыва ее все время будут отделять каменные столбики, а кое-где даже большие продолговатые грубо обтесанные блоки, а сам обрыв на королевской дороге регулярно проверяют и укрепляют, холодок страха пробегал у волшебника между лопаток уже сейчас.

Чтобы отвлечься, Скай достал из саквояжа тетрадку и принялся при свете маленького волшебного фонарика повторять Запирающее заклятье для замковых ворот. От заклятья для дверей оно отличалось некоторыми важными деталями. Зато, по счастью, не требовало долгого ритуала и сложных зелий – да и вообще никаких зелий не требовало, только рисования мудреной фигуры и правильного приложения силы.

Ник тоже сидел тихо. Каменные стены ущелья словно бы давили на него. Вмурованные кое-где в скалы амулеты, предотвращающие внезапный обвал, вовсе не добавляли покоя. Может быть, потому, что их было маловато. А может быть, на Ника так действовали обереги от нечисти, тоже попадающиеся вокруг дороги. Было грустно, тяжело, будто на грудь навалился камень, но почему-то не страшно. Травник все давно для себя решил: если его друзья считают нужным рисковать жизнями, то и он в стороне ни за что не останется. Потому что иногда лучше не выжить вовсе, чем выжить сломленным трусом. Внутренний Голос, снова повадившийся было комментировать его мысли и решения, на этот раз ничего против не имел.

До первого поста смотрителя доехали быстро. Свет в домике не горел, но над дверью тускло светился волшебный фонарь. Работа смотрителя заключалась в том, чтобы дорога была чистой и безопасной, амулеты заряженными, ну а беседы с проезжающими путниками в его обязанности не входили – хотя частенько смотрители и зазывали проезжающих погреться, угощали горячим травяным отваром и даже едой посерьезнее, в контракт с Королевской дорожной службой это не входило. Так, подработка, остающаяся на усмотрение служащего. К чистоте дороги после позавчерашней метели можно было бы и придраться, но ни снежных завалов, ни нечисти крупнее Ветроловов по пути не встречалось. Если, конечно, не считать тоненьких неприметных нитей Дыхания Стража, которые провожал тоскливым взглядом Ник. Скаю иногда уже казалось, что он и сам видит их без всякого Особого взгляда, но стоило присмотреться – все тут же пропадало.

За постом дорога круто поворачивала влево и начинался долгий подъем на склон горы Вим. Уже совсем рассвело, туман развеялся, и пик Лаан сверкал снежной шапкой в солнечных лучах. Скай с четверть свечки смотрел в окно, потом решительно задернул занавеску со своей стороны. Ник, который хоть и сидел с другой стороны, но смотрел в это же окошко, глянул на него вопросительно.

– Ну не люблю я здешние пейзажи, – развел руками Скай.

– А по-моему, очень красиво. Горы, снег…

– Для глаз, кстати, вредно на снег в горах смотреть. Зрение можно испортить.

Ник хотел было возразить, что сидеть в закрытой карете мрачно и вредно для душевного состояния, но промолчал. Сам же напросился, нечего теперь ворчать. Вместо этого он вытянул из кармана пару леденцов и протянул один Скаю.

– Держи леденец, он-то полезный?

Волшебник от сладкого не отказывался и в худшем настроении.

На втором посту смотритель вышел навстречу экипажу и вежливо поинтересовался именами проезжающих. Скай представился и получил запечатанный волшебством конверт.

– Ночью прибегал посыльный, вроде бы из Вимбержа. Предупредил, что вы тут поедете, описал экипаж, кучера, и велел вам передать.

Приложив Гильдейский знак к печати, волшебник открыл конверт и прочитал записку: «Поворот перед следующей станцией. Не пропустите. Смотритель Ганн тоже под подозрением».

В повозку заглянул Пит:

– Ваше мажество, лошадке бы отдохнуть немного. Может, и мы погреемся и перекусим?

Скаю так не терпелось поскорее покончить с делом, что даже аппетит почти пропал. Но он понимал, что нельзя загонять лошадь. Да и кучеру на козлах наверняка холодно, не то, что им с Ником в закрытом экипаже. Скай несколько раз предлагал Питу наложить на него Согревающие чары, но кучер упрямо кутался в шарф и велел беречь силы для более серьезного дела. Потому волшебник согласился на привал и, выходя из повозки, незаметно передал Питу записку.

Смотритель дороги Верн был рад возможности хоть с кем-то поболтать. Средних лет бородатый волшебник радушно угощал гостей копченым окороком и варил на маленькой железной печке отвар из горных трав с медом. Ник с любопытством принюхался и спросил что-то о времени сбора травы с труднопроизносимым названием. Смотритель ответил, и они с травником принялись увлеченно обсуждать тонкости заготовки трав для чая – когда от них больше пользы, а когда лучше вкус.

Скай не вслушивался. Какие такие травы, когда цель уже совсем рядом? И сможет ли уцелеть этот добродушный бородач, если они не смогут остановить Подземного Стража? Вдруг именно этой свечки, потраченной на травяной отвар и приятные разговоры, им не хватит?

Зашел с улицы обихаживавший лошадку Пит, протянул руки к печке и, дождавшись затишья в разговоре, невзначай поинтересовался:

– А что, господин смотритель Ганн все еще служит?

– Да куда бы этот старый зануда делся? – досадливо махнул рукой Верн. – Все там же, на следующей станции, сидит, возле поворота на Хангайские пещеры. Про него надо было у Тарна на первом посту спрашивать, они вроде дружат.

Видно было, что коллега с соседней станции симпатии Верна не заслужил, но объясняться Верн не стал. Разговор о травах был смотрителю куда милее сплетен.

– Так вот, как раз неподалеку от Малой Хангайской пещеры есть хорошая полянка с синецветной горяницей. И если собрать ее до того, как почки полностью раскроются…

Настаивать и задавать дополнительные вопросы Пит не стал, только посмотрел на Ская сочувственно. Скаю внезапно подумалось, что Питу наверняка не впервой вот так слушать пустые разговоры, когда вот-вот произойдет что-то важное, ужасное, непоправимое. Что-то, о чем хочется кричать, но нельзя даже намекнуть. И ничего, держится. Опыта у него, конечно, больше, но ведь они ровесники, а значит, Пит был гораздо моложе, когда начал работать над серьезными делами. Да и Ник тоже знает об угрозе, но развлекает смотрителя разговорами как ни в чем не бывало – а разве ему легко это дается? Волшебнику стало стыдно. Ишь, сидит тут с такой кислой мордой, что аж Фаул мог бы позавидовать. Товарищей в тоску вгоняет. Аппетита у него нет. А сила-то понадобится! Так что надо есть, что дают, и не привередничать, чтобы потом Питу не пришлось от запечатанной трещины уносить господина волшебника на плече, как мешок с репой.

Настроение не то чтобы улучшилось – просто с ним стало можно жить. Как со страхом высоты, когда сидишь на крыше, грызешь сухарик и непринужденно болтаешь с приятелем, невзирая на то что земля так далеко.

Наконец окорок был съеден, отвар выпит, лошадь накормлена. Поблагодарив смотрителя за гостеприимство, волшебник с товарищами отправился дальше.

Поворот на Хангайские пещеры пропустить они бы не смогли и без всякой записки: в неширокий распадок вели многочисленные следы. Повозка тут пройти не могла. Вот и колея от кареты, в которой приехал Фаул, уходила дальше по дороге, за поворот, откуда возвращались уже пешие следы двух человек. Еще в распадок вели отпечатки копыт двух лошадей, свернувшие туда прямиком с дороги. Это, видимо, были посланные за Фаулом сотрудники Тайной службы.

Пит остановил экипаж, и друзья выбрались на дорогу.

– Скай, ты вроде говорил, что Дыхание Стража выходит из трещины? – спросил Ник. – Тогда почему тут два разных пучка?

– Что? – не поверил своим ушам Скай и принялся готовить Особый взгляд.

– Ну да, большой пучок выходит отсюда, из распадка, а из-за того поворота тоже что-то такое торчит, – показал Ник. – А тут они уже сливаются и вниз тянутся вместе.

Особый взгляд показал Скаю то же самое. Основной поток Дыхания выходил оттуда, куда уводили следы сапог и копыт, но был и еще один поток потоньше – оттуда, куда укатила карета Фаула.

– Поехали наверх, – решил Скай. – Тут все понятно, этот пучок нитей наверняка торчит из той самой Хангайской пещеры. А вот что там, за поворотом? Давайте поглядим?

Пит согласился.

За поворотом был довольно крутой подъем, выводящий на ровную площадку, где расположилась очередная станция. Маленький, но насквозь пропитанный очевидным для Особого взгляда волшебством, домик стоял на краю обрыва так, что его окна смотрели на долину внизу и склон соседней горы, а на другой стороне площадки, под самой скалой, притулился каменный сарай с широкими воротами и маленькой дверцей в одной створке. В него вели следы кареты, и из его дверей и оконца просачивались тонкие, но многочисленные нити Дыхания Стража.

– Думаешь, там тоже вход в пещеру? – спросил Ник.

Скай кивнул и снял с себя чары Особого взгляда. Силу надо было беречь.

– Хангайские пещеры здоровенные и по большей части неизученные, – объяснил Пит. – Так что никто не знает все входы-выходы. Когда искали пропавших, пещеры, конечно, обыскивали тоже, но на деле там полно ходов и отнорков. Отличное место для злодеев!

Пит сунулся в домик смотрителя, открыл незапертую дверь, огляделся и тут же вернулся.

– Никого. Видимо, ушел вместе с нашими подозреваемыми.

– А разве их уже не должны были всех поймать? – спросил Ник. – За ними ведь всадники поехали?

– Ну, может быть, они все еще хоронят тела? – предположил Пит. – Земля тут сплошной камень, да и промерзла. Быстро не управиться.

– Давайте попробуем пройти здесь? – предложил Скай. – Может быть, тут удастся пройти к трещине и не встретить людей. Сперва запечатаем дыру, а потом уже будем искать злодеев.

Никто не возражал.

– Давайте и повозку заодно в сарай загоним, – сказал Пит и пошел открывать ворота.

Ник посмотрел на сарай опасливо. Спуск в пещеру совсем ему не нравился, но его ведь затем и взяли с собой, чтобы он нашел источник зловещих «водорослей». Травник вздохнул и сосредоточился на нитях.

Сарай оказался намного просторнее, чем смотрелся снаружи: большая его часть была вырублена прямо в скале. Посередине сарая стояла распряженная карета, в одном углу высилась целая копна сена, в другом были выгорожены два стойла. Через загородку сразу высунулась любопытная лошадиная морда. Во втором стойле тоже кто-то фыркал, но показываться не захотел. В каменной стене напротив входа, рядом с частоколом лопат и скребков, виднелась еще одна дверь.

Пит привязал лошадку к перегородке стойла и полез в ящик на запятках экипажа. Вытащил мешок с зерном, повесил перед лошадиной мордой и вернулся к ящику. Достал фонари, моток веревки, свернутое рулоном одеяло и заплечный мешок.

– Если идешь в горы, пусть даже совсем ненадолго и недалеко, всегда бери воду, еду, огниво и веревку. Так говорил мой дядя, а он человек очень мудрый.

Нитей, торчащих из-за двери, Скай не видел, но чувствовал их липкие прикосновения к лицу, и чуть не пропустил еще одно волшебство. Уже почти взялся за дверную ручку – простую скобу из грубого железа, – но даже через перчатку ощутил подозрительное тепло и вовремя отдернул руку.

– Стоп! Отойдите-ка! Тут Охранное заклятье.

Пит быстро отступил, отодвигая Ника.

– Тебе помогать или не мешать? Свет нужен?

– Не мешать. – Волшебник стянул перчатки и присел на корточки перед дверью. – Лучше отойдите подальше, к стойлам. Если тут ловушка типа самострела, то вряд ли она наведена на лошадей.