У беды глаза зелёные (СИ)

Глава 31

Эхора пронзила нестерпимая боль. Пошатнувшись, он опёрся на брата, стоящего около купола. В голове промелькнула мысль: “Странный день, словно предначертанный, когда ничего нельзя изменить”. Новый приступит боли, огненной волной прокатившийся по телу и душе, скрутил дракона в бараний рог, опустив его на колени перед барьером, откуда вражеский император хмуро наблюдал за ними. Лиадон с тревогой смотрел на брата, замечая расширившиеся зрачки, в которых плескалась боль и безысходность, учащённое дыхание, отросшие когти, впившиеся в дерево пола и бисеринки пота на лице, и не мог понять, что терзает его.

Он не подозревал в каком ужасе сейчас находился Эхор, перестав чувствовать свою пару. Ему казалось, что она просто исчезла из мира, но ведь этого не могло произойти? Он цеплялся за надежду, что это побочный эффект разрыва оболочки мира, отгоняя от себя трусливую мысль, которую даже сам перед собой боялся озвучить.

Новый приступ боли выбил воздух из его лёгких. Мужчина чуть не потерял сознание, чувствуя, как открывается межмировой портал на территории его академии. Всё-таки он проглядел врага в своей вотчине.

Пытаясь отдышаться от непереносимой боли, терзающей его тело и душу, из последних сил мужчина поднялся с колен и выпрямился. Пусть он не гордо стоял, но и не в коленопреклонённой позе.

— Я опоздал? — запыхавшийся Мар рассматривал купол и разрыв в ткани мира, а за ним воинов Виреи, окруживших своего императора. — Что здесь произошло? Я торопился рассказать вам о Бестле Скерн, Виореле Корзе и Колине Эрэссэа…

— И что же ты опять придумал про мою невесту? — вскинулся Эхор.

— У меня есть свидетель и запись его слов, — серьёзно ответил Мар, — что эта девушка применила магию разума для подчинения. А ещё я точно знаю, что она не собиралась за тебя замуж, Эхор, а рассчитывала окрутить мальчишку Корзу. Который на самом деле не сын князя Гоктера Корзы, а незаконнорождённый наследник какого-то высокого рода.

— Я даже догадываюсь какого, — хмыкнул Эхор, почти приведя дыхание в порядок и стараясь держаться прямо, — мальчишку его телохранитель и принц унесли на Вирею, и их там приняли очень даже тепло…

— Унесли?.. Принц ушел на Вирею? Да что у вас тут произошло? — оглянулся Мар на задумчивого Лиадона. — Ваше Величество, — чуть поклонился главный королевский дознаватель своему сюзерену, — мне нужно ваше позволение для разговора с адепткой Бестлой Скерн, парой вашего брата. Я буду признателен, если вы соблаговолите присутствовать вместе с Советником на нём. Всё же некоторые вопросы и ответы вы должны лично услышать.

Король, сперва удивлённо слушающий своего дознавателя, всё больше и больше хмурясь, кивнул, соглашаясь на просьбу Мара.

— Пара… Я не чувствую её, — прохрипел Эхор, оттягивая ворот рубашки, словно он душил его.

Не выдержав, мужчина сорвался с места, провожаемый задумчивыми взглядами брата и друга. Дракон, не ощущая свою истинную, шел по остаточным эманациям её запаха, ещё довольно сильного и стойкого. В фойе первого этажа запах раздвоился: одна часть уходила к лестнице, ведущей к общежитию, а вторая вела к выходу на улицу. Решив, что туда его невеста, чем-то расстроенная, навряд ли побежит, поспешил наверх, собираясь успокаивать девушку. Он до сих пор недоумевал, что он сделал не так, и почему она столь неожиданно вырвалась из его объятий и исчезла.

Даже не заметив, как проскочил пять этажей, дракон рванул дверь комнаты пропахшей его парой и остановился на пороге в нерешительности. Там никого не было. Но живой, одуряющий запах шёл из шкафа. Непонимание и удивление заставили его замешкаться на пару секунд. Ну не спряталась же она от него в гардероб? Медленно подойдя к довольно вместительной мебели, мужчина потянул дверцу на себя, ожидая от этого простого действия чего угодно.

Но Бестлы и там не оказалось, зато Эхор с удивлением обнаружил на полу грязную майку зеленоглазого бедствия. Чтобы удостовериться, что он не ошибается, дракон, как и тогда, поднёс её к носу, вдыхая тонкий, еле слышный аромат. Тогда среди других запахов он не смог учуять его, а сейчас удивлённо рассматривал одежду с одним оторванным рукавом. Опустив глаза вниз, мужчина в углу заметил небольшой флакон с притёртой крышкой. Уже догадываясь что он обнаружил, дрогнувшей рукой поднял находку.

Сердце Эхора тяжело бухало, ударяясь о грудную клетку, словно собираясь вырваться на волю. Глубоко вздохнув и подавившись настоянным ароматом его пары, он всё же нашёл в себе силы и откупорил склянку. Её можно было и не подносить к носу: густой аромат истинной пары буквально обволок его.

Преступления такого рода карались смертной казнью. Как ты не выдавай себя за истинную, детей в таком браке не будет, как и счастья. Тем более, что истина рано или поздно выплывет наружу. Давно, очень давно не встречались такие преступления и такие умельцы. Эхор задохнулся от негодования, а потом до него дошло: его пара, настоящая, истинная — это тот зеленоглазый мальчишка… Мальчишка! Которого он так оскорбил, и которого его телохранитель и племянник, наследник трона, унесли в другой мир к врагам.

Ноги перестали держать сильного и всегда уверенного в себе мужчину. Новый удар судьбы буквально выбил дракона из равновесия, и он осел, без мыслей уставясь на спортивную одежду зеленоглазой беды и флакон с вытяжкой его запаха. Насколько он помнил из данных по последнему такому разбирательству, зелье готовилось очень долго. И ему требовалось тёмное место, в котором всё оставалось статичным, даже воздух. На ум пришло найденное им идеально чистое помещение. Он ещё гадал что могли там делать и почему настолько тщательно прибрались после всего. Сейчас мужчина держал в руках подтверждение своего вывода.

Неизвестно сколько бы ещё так сидел ректор, его отрезвила боль, продолжающая терзать тело и душу. Сейчас Эхор ничего не мог изменить в произошедшем. Тряхнув головой, он постарался абстрагироваться от терзавших его мыслей. Он, в первую очередь, Хранитель Мира. А всё остальное — потом. Никогда он не думал, что сможет откинуть в сторону всё, что будет связано с его истинной парой. Тяжело поднявшись и запихав улики в пространственный карман, направился туда, где открывали портал, и куда вело его чутьё.

Странное дело, но запах, которым душилась адептка Скерн, вёл в том же направлении. На площади перед академией волновалась толпа. Увидев его, все притихли, ожидая объяснений.

— Ничего опасного, всё под контролем. Просто у одного талантливого адепта, выступление которого вы сегодня видели, магия вышла из повиновения. Последствия устраняются…

Далее успокаивать и наводить порядок в толпе, ничего не понимающих адептов и гостей, он оставил Соло. Если что-то пойдёт не так, она сможет защитить их всех, в этом мужчина не сомневался.

Прихватив с собой несколько дознавателей и магистров, ректор спешил к порталу. Там их могли ожидать как гончие, так и полноценное нападение с Виреи. Эхор был готов в любой момент перейти во вторую ипостась и огнём сжечь противника. Вот только на поляне в заросшем парке академии никого не оказалось. Ректор пару раз обошел лужайку по периметру. Портал был закрыт, и именно в него вели флюиды пары. Значит Скерн ушла порталом.

— Советник, — к ректору подошел один из дознавателей, — снять остаточные показатели и определить куда ведёт портал не удалось. У вас нет предположений?

Подозрения и догадки у мужчины имелись, но он оставил их при себе. Слишком много и часто он ошибался за последние несколько месяцев, делая неверные предположения и выводы. Отрицательно качнув головой, распорядился:

— Оцепить территорию, проверить каждый кустик, не пропустить ничего, что могло бы помочь следствию.

Он направлялся назад, терзаемый душевными метаниями и тяжёлыми мыслями. В первую очередь, следовало отправить всех адептов по домам на бессрочный отдых. Затем, оцепить территорию академии и ввести войска. Гарнизон столицы стоило привести в боевую готовность… да много чего ещё требовалось сделать, а перед внутренним взором сияли колдовские зелёные глаза его беды.

Вернее любого оружия убивает слово. Оно не даёт шанса выжить, и только другое слово способно исцелить и дать смысл жить дальше. С каждым шагом дракон ступал увереннее: только смерть не даёт ничего исправить, но пока ты жив — всё в твоих силах. И он готовился к самой главной битве в своей жизни: к битве за сердце его зеленоглазого несчастья.

Конец