У беды глаза зелёные (СИ)

Глава 28

Прошло два месяца. Большой объём знаний, даваемый в академии и дополнительные самостоятельные занятия в библиотеке отнимали практически всё свободное время. И если сперва Вира волновалась, что князь Корза пожалует в академию с её разоблачением, то со временем всё забылось и успокоилось. Да, Бестла сказала, что новоявленный “папаша” поменял своё мнение. Но никакой уверенности не было, что так быстро меняющий свои желания мужчина не переиграет их вновь. Но пока он не появлялся с претензиями, можно было расслабиться.

Виорела взяла под контроль свои силы. Теперь она могла свободно управлять двумя противоположными магиями. При объединении трёх сил ещё возникали проблемы, но с помощью магистра Соло и при поддержке Колина и Кана они потихоньку уходили.

Солнышко оттаяла и снова стала приветливым и привычным магистром только через несколько дней после того единственного выхода в город, когда она поругалась с любимым. Ребята не знали с чем это было связано, но может и к лучшему? Алан Граш пропадал несколько дней, не давая о себе никаких вестей. А выбраться в город и узнать, что с ним, Ша не могла, так как ректор на несколько дней закрыл выход для всех. Но даже если бы у неё это и получилось, она всё равно не знала где живёт её невозможный возлюбленный. Через несколько томительных дней, когда девушка уже сходила с ума от паники, хитрец появился поздней ночью в её окне с охапкой цветов. Примирение было бурным, благо полог тишины не поднял по тревоге всю академию. А на утро счастливая невеста, повесившая кольцо рода любимого на верёвочке на шею и спрятавшая его под одежду, сияла от счастья.

Даже Эхор, как ей показалось, глянул на неё с завистью и поинтересовался, когда она познакомит его со своим избранником. Смутившись и растерявшись, Соло тогда пролепетала что-то похожее на “когда-нибудь”, вызвав весёлый смешок мужчины и ещё большее замешательство девушки.

Сам же Нибин был рад за Солнышко. Однажды услышав, как адепты называют магистра, восхитился их выдумке и, как это бывает, прозвище засело в его голове. Он давно привык защищать Соло, как подругу, возможно, как младшую в роду. Он видел её счастье и безумно боялся за неё, желая познакомиться с избранником, чтобы увериться в его серьёзных намерениях. Но раз сама девушка не была готова к такому шагу, то Эхор и не настаивал.

Все эти два месяца ректор и сам находился в благостном расположении духа. К Скерн была приставлена негласная охрана, не позволяющая девушке общаться с противоположным полом. Но она и сама не стремилась к этому, что безмерно радовало дракона.

С зеленоглазым мальчишкой были дополнительные занятия. Они уже давно превратились в совместные с группой первокурсников, и с Корзой Нибин сталкивался вплотную не часто. Никаких странных и подозрительных желаний обнять мальчишку, утащить к себе в замок и спрятать ото всех, как величайшую драгоценность или кхм… нечто большее, у него не возникало. Это успокаивало и радовало мужчину. Значит, с ним, с Советником Эхором Нибином, всё в порядке.

А ещё больше радовало, что сидящие взаперти в академии адепты никуда не влезают, на них не поступают жалобы от жителей столицы и не происходит никаких неприятностей. С теми, кто пытался жаловаться на него, Советник безжалостно разобрался. Не зря же его службы собирали компрометирующую информацию на всех приближённых к трону. Вот она и пригодилась заткнуть рты самым оголтелым.

На фронте тоже наступило затишье. Сперва это сильно напрягало, но прошло время, а ничего не менялось. Винер Дорн ещё не выходил на связь с полученными разведданными. Но если бы что-то готовилось массовое и убийственное, он нашёл бы способ передать информацию.

Группа первокурсников с боевого факультета, смеясь и весело переговариваясь, торопилась после ужина к куратору Соло в зал для медитаций, ставший им почти родным, именно тут они обсуждали все дела группы. К дню Коронации они долго подбирали и придумывали номера. Возможно, это продолжалось бы бесконечно, но Вира предложила объединить усилия и создать одно представление с несколькими номерами. Оно было принято на “ура” и дело закипело. Номер был практически готов, оставалось его только обкатать. Время ещё было, до праздника оставалось десять дней.

Его, как обычно, должны будут праздновать по всей стране, в каждом городе, посёлке и деревне. Бродячие артисты в этот день пользуются повышенным спросом и вниманием, зарабатывая намного больше обычного. Денег после этих выступлений им хватает практически до следующего года. Все труппы стараются переплюнуть друг друга, показывая новые, ещё никем не виденные представления. Таверны, кабаки, харчевни, трактиры и прочие питейные заведения начинали готовить еду с вечера, чтобы хватило на всех и вытаскивая из закромов самое лучшее вино. На площадях и улицах народ плясал и веселился под песни и мелодии как дорогих музыкантов, так и простых менестрелей, а вечером в воздухе загорались иллюзии, и каждый маг старался перещеголять другого, показывая всё на что он способен. Король же в этот день, открыв праздник и приняв поздравления, отправлялся с семьёй в академию смотреть на что способны будущие маги и защитники страны.

Чтобы не ударить лицом в грязь вся академия вновь и вновь прогоняла придуманные номера. Все старались выведать что будет у другого факультета, курса, и также рьяно защищали свои придумки, чтобы о них не стало известно заранее. Все в академии ходили с загадочными лицами, показывающими свою значимость.

Группа под кураторством магистра Соло тоже старалась во всю… У них получилось магическое действие с взаимопроникающими иллюзиями и видоизменённой магией реальностью.

В самом начале у парней почти ничего не получалось из того, что предложил Вир. Но они прониклись его идеей и, как проклятые, работали над её осуществлением. Им во всём помогала Ша, с радостью наблюдая, как всё сильнее сплачивается группа. Благодаря ей парни выучили намного больше заклинаний, чем предусматривалось на первом курсе.

Сегодня по плану они должны были собрать воедино всё выученное для этого номера и посмотреть, как он выглядит в целом. И затем уже за оставшиеся дни отшлифовать мелочи.

— Заходите быстрее, — Соло, сидя на полу, подняла голову от плоского то ли таза, то ли огромной тарелки, — мне уже привезли всё необходимое. Вот, посмотрите на эту красоту.

Ребята, радостно гомоня, рванули к главному реквизиту и по совместительству будущей декорации, осматривая её. Это была всего-навсего невысокая, всего в три ладони вышиной, круглая деревянная конструкция диаметром равным двум метрам. Это странное сооружение, действительно, со стороны напоминало то ли низкий таз, то ли огромную плоскую тарелку. В ней уже лежала земля, а Соло, высунув язык от старания, закапывала в неё свой фонтанчик, углубляя так, чтобы снаружи был только родничок. Закончив с этим непростым делом, весело оглядела своих подопечных. Ну что, приступим к прогону нашего чудесного номера?

Сэнди Лар'Ул, наследник клана чёрных метаморфов, опоздал. Пока он с удивлением и интересом подглядывал за репетицией группы, в которой училась так заинтересовавшая его девчонка, ведьма побывала в тайнике и уничтожила все следы своей деятельности.

Парень вновь и вновь проходил по тесному помещению, пытаясь понять, что за зелье так долго готовилось тут. Если бы не идеальная чистота, где отсутствовала даже пыль, можно было бы подумать, что сюда уже очень давно никто не заходил. В раздражении саданув кулаком по стене, парень выругался. Определить, что так долго варила ведьма никак не получалось. Но хотя бы одно радовало: это не было чем-то массовым и убийственным, эманаций тьмы не присутствовало. Сделав ещё один круг по клетушке и бросив напоследок ещё один хмурый взгляд, парень вышел на улицу.

Чтобы не оставлять ведьме потайного места, злорадно оставил дверь открытой. Если бы проклятая не торопилась как можно скорее уйти отсюда, то была бы более внимательна и заметила маленький камешек, попавший между косяком и дверью. Именно он не позволил плотно захлопнуться двери, оставив щёлку в волос толщиной. Она-то и помогла метаморфу найти тайную лабораторию ведьмы.

Сэнди ругал себя. Он не имел никакого морального права так провалить задание. От его выполнения зависела судьба целого мира. Парню становилось плохо от одного воспоминания о родичах, отдавших жизни, чтобы он мог пройти порталом вслед за ведьмой.

Уйдя вглубь парка, злой, как чёрт, парень забрался на так полюбившееся ему дерево и отгородившись тенями, задумался. Он прекрасно осознавал, что полностью виновен в провале. Следовало внимательнее следить за проклятой, а не отвлекаться на то, что интересно, но совершенно бесполезно. Нечего было ходить хвостом за той девчонкой, которую с каждым днём всё сильнее хотелось защищать. Жизнь Сэнди не принадлежала ему, а потому выбросив мысли о Вире из головы, он пустился в путешествие по памяти, спускаясь с каждым витком всё ниже, в более отдалённые воспоминания.

Нападение на замок одной из семи Проклятых готовилось давно и тщательно. Несколько кланов метаморфов объединилось, чтобы дать возможность трём самым сильным воинам пробраться в святая святых ведьмы. Все воины, и те, кто нападал, отвлекая на себя внимание, и те, кто шёл в логово врага, прекрасно понимали смертельную опасность и страшную участь, окажись они в руках Проклятой. Но никто не отступил.

Сэнди с двумя своими друзьями, стараясь не привлекать к себе внимание, пробирались в самую защищённую часть замка. Братья Дорел и Форин Берск были не просто самыми лучшими воинами. Они были теми, кому он доверял не задумываясь. Братья не раз прикрывали в бою его спину, так же, как и он их. Медленно, но упорно они пробирались через тени, скрываясь в щелях старинных стен и наконец попали в нужное место.

С этого момента пошёл обратный отсчёт времени, надо было действовать быстро и ещё более осторожно. На всё им давалось два часа, и часть отведённого времени они уже потратили, а больше нападающие не смогли бы продержаться. Тем более, что после глобального геноцида метаморфов, их осталось слишком мало. Когда-то главенствующая в этом мире раса превратилась в маленькие разрозненные кланы.

Пробираясь по переходам замка им не встретились ни охрана, ни слуги. Тогда Сэнди решил, что им сопутствует удача, но теперь больше склонялся к мысли, что в замке ведьмы не осталось живых. Они очень быстро нашли кабинет проклятой. Везение и тут не оставило их: на столе обнаружились раскиданные записи и документы. Видимо, нападение было настолько неожиданным, что ведьма оставила всё, сразу бросившись в бой. Сэнди вначале решил, что это беспечность, но потом понял, что это полная уверенность в своих силах и ощущение безнаказанности. Забирать из замка ничего было нельзя. На каждом предмете, тем более рукописях, могли стоять поисковые маячки, рано или поздно приведшие бы хозяйку вещи к убежищу метаморфов.

Форин стоял у двери, прислушиваясь к звукам боя у стен замка и готовый при любой опасности сразу вступить в сражение, а Дорел подносил Сэнди Лар'Улу всё новые и новые, интересные на его взгляд, книги, тетради, свитки, манускрипты. Разбираться что в них не было времени, как не было возможности магически скопировать их. Тех крох магии, что остались в метаморфах не хватило бы на всё находящееся в кабинете. Да и ведьма вмиг бы учуяла колдовство в своей святая святых и бросив всё, вернулась бы назад. Оставалось только запоминать, просматривая страницу за страницей, не заостряя внимания.

Уже после этой вылазки, сидя в защищённом бункере с главами других кланов и рас, из памяти Сэнди были вытащены сведения об изменениях, происходящих в мире. Вот тогда-то они и узнали из-за чего пересыхают источники магии и умирает мир. В страшных переменах народ давно подозревал Проклятых Ведьм, покоривших и поработивших все расы, но обвинить их в этом не мог никто, не имея доказательств. Теперь же эти сведения стали известны всем, но ослабленные магические расы не могли сопротивляться сильному противнику. Им могли бы противостоять только чёрные метаморфы, черпающие силы из тени и тьмы. Но ведьмы сделали всё, чтобы уничтожить его клан. И им это практически удалось. Остатки избежавшие смерти прятались в глубоких пещерах, выходя на охоту ночами и то с осторожностью.

Тогда много было разговоров и предложений: начиная от самоубийственных, идти штурмом на Цитадель Ведьм; до осторожных, подождать ещё немного, авось всё образуется. Но разработка ведьмы по проникновению в другой мир, вытащенная из памяти Сэнди, заинтересовала всех. Это могло быть как спасением для их мира, так и его окончательным уничтожением.

У проклятой было много расчётов, но нигде не встретилось ни строчки, что она собиралась делать в новом мире. По её записям можно было предположить всё что угодно. От уничтожения их мира и поглощения высвободившейся магии, до спасения мира и всех живущих в нём.

Вот только зная злобный характер тварей из Семёрки, в доброе, чистое и светлое не верилось никому. Тогда-то и было принято решение следить за каждым её шагом. Лучшие разведчики, рискуя жизнями, не спускали глаз с ведьмы. А Сэнди собирал крупицы сил, чтобы последовать за проклятой и выяснить её планы. Он был бы счастлив, если бы Семёрка ведьм свалила куда угодно, хоть в бездну, и оставила в покое его больной и умирающий мир в покое. Они смогли бы спасти его, объединив все расы и отдав жизни на восстановление. Если бы ему сказали, что, отдав свою жизнь, он спасёт свой мир и живущих в нём, он отдал бы не задумываясь. А пока это ему отдавали жизни и магию.

Первой пришла его бабушка. Сэнди был рад ей и не ожидал того, что произойдёт. А она, не слушая его возражений, просто насильно отдала ему все свои силы, умерев на его руках. В его ушах до сих пор набатом громыхал её шёпот: “Спаси всех, ты был рождён править и брать ответственность на себя. Ты всё сможешь, у тебя получится и не жалей ни о чём. Я прожила долгую жизнь. Пусть теперь она послужит через тебя всем”. После этого так и повелось. Старики шли к нему, отдавая крохи своей жизни и магии.

За дарованную жизнь надо держать ответ. Ты не имеешь права подвести тех, кто подарил тебе свои силы и годы жизни. Сэнди встряхнулся. Где-то очень глубоко в сердце была печаль. Встретить достойную спутницу жизни и не иметь права мечтать о ней, это очень больно. Пусть Вира будет счастлива. Он отпустит девочку. Его же ждёт только смерть. Так зачем тащить с собой ту, что может быть счастлива с другим?

Сэнди долго сидел на дереве, пытаясь вытащить из памяти любую информацию, чтобы понять, что могла готовить ведьма. К сожалению, гримуар в той вылазке в её замок они тогда так и не нашли, а из знакомых заклинаний и алхимических сигнатур ему ничего не подходило. Оставалось следить за ведьмой днём и ночью, стараясь не оставлять ни на минуту её одну. Приняв это решение, парень спрыгнул с толстой ветки и, приняв облик одного из адептов, неспешно направился к зданию академии.

В дверях он столкнулся с ректором, торопящимся по делам. В это время шли занятия и потому он не ожидал встретить праздно шатающегося адепта. Нибин удивлённо глянул на парня.

— Адепт, почему вы не на занятиях?

Не ожидавший такого вопроса, весь в своих мыслях Сэнди притормозил, лихорадочно подыскивая ответ.

— Меня посылали… — на ум ничего не приходило, но торопящийся Нибин не заметил заминки.

— Хорошо. Тогда быстрее возвращайтесь на занятия.

— Да, конечно, — скомкано кивнул Сэнди и рванул вверх по лестнице.

Задумчиво посмотрев ему вслед, Эхор мгновенно забыл про парня, торопливо направляясь в зверинец. Мэтр Пилий истерил, его любимый петух отказывался есть, и мужчина слёзно просил прийти Эхора, надеясь, что, возможно, тогда его любимчик хотя бы немного станет веселее и соизволит откушать предложенное лакомство. От воспоминаний о несносной птице скулы у Нибина сводило от желания её придушить, а не упрашивать поесть. Если бы не Пилий, которого невозможно было заменить, то Эхор уже давно бы так и поступил.

Завернув за угол, мужчина остановился как вкопанный. В стене находилась дверь. Зная своё детище, как пять пальцев, ректор не ожидал увидеть ничего подобного. Вспомнилось, что именно здесь крутилась странная фигура в начале учебного года. Все инстинкты дракона кричали об осторожности. Прислушавшись к ним, Эхор рывком открыл дверь, прячась за стеной, но нападения не последовало, и мужчина почувствовал себя идиотом. Оглянувшись по сторонам и поняв, что его никто не видел, вошёл в открывшееся помещение.

Оно оказалось пустым и чистым. Вывод напрашивался сам собой: здесь что-то скрывали, а когда пришло время — забрали и прибрались, чтобы не осталось следов. Присев на корточки и внимательно оглядев пол, подушечками пальцев провёл по нему.

— Это что ты там нашёл? — голос Мара отвлёк его.

Но прежде, чем встать и ответить, Нибин поднёс пальцы к глазам, осматривая их. Они оказались совершенно чисты, только еле уловимый запах тревожил тонкий нюх дракона. Покопавшись в воспоминаниях, он нашёл на что это походило. Так пахла гончая, которая пропала из зверинца. Молнией мелькнула мысль: неужто именно здесь всё это время её держали? Цепко оглянувшись по сторонам и ничего не обнаружив, поднялся, брезгливо вытирая пальцы белоснежным носовым платком и оборачиваясь к другу.

— Раэль, кажется, у нас проблемы.

Праздник дня Коронации начался с самого утра. Нет, сегодня не было привычной побудки, но все и без неё встали пораньше. Кто-то просто нервничал, кто-то примерял, подгоняя привезённые накануне, костюмы, другие лихорадочно повторяли моменты своего выступления. Академия гудела как улей. Вира нервничала. Вчера доставили сценическую одежду и оказалось, что ей достались только шаровары, маска и куча подвесок и бус.

Когда поняли, что ничего другого нет, было уже поздно разбираться с тем, что по ошибке доставили не ту одежду. Зато появилось бесплатное развлечение для группы. Парни хлопали обескураженного Вира по плечам и, смеясь, говорили, что, наконец-то, увидят его обнажённым и он потеряет таким образом свою невинность. Юмор, честно говоря, был так себе, да и пошлостью тянуло от него, но Вира понимала почему так происходит, а потому показывала жизнерадостность, весело отмахиваясь от не подразумевающих ничего плохого, парней.

Вот только выступать в этом наряде она точно не могла и это прекрасно понимали Колин и Кан. Глядя на страдания Виры, парни отошли в сторону. Спасти номер и не раскрыть истинную суть Виры могла иллюзия. Но ни один ни другой ей не владели. Вот тогда-то Колин и вспомнил про декана целителей. Не имея уверенности, что Гортензия Фрайт ей владеет, ребята всё же поспешили к ней.

Магистр Фрайт как раз находилась в корпусе целителей. Она, как и все в тот вечер, проверяла всё ли готово к завтрашнему выступлению у её адептов. Женщина, чтобы поскорее вернуться к прерванному занятию, довольно быстро вышла к ним и, оглядев, позвала в свой кабинет.

— Что у вас случилось? Надеюсь, все живы, здоровы?

— Магистр, — выступил вперёд Колин, — в этом кабинете все в курсе, что Вира — девушка.

Кан, предупреждённый заранее, оставался спокоен и это оценила Гортензия, начиная говорить без обиняков.

— Хорошо. Так что вас привело ко мне? Надеюсь, милочка, с вами всё в порядке, и вы не беременны от этих оболтусов? — обратилась она напрямую к Виореле.

Прямо высказанные слова декана шокировали как парней, так и девушку, заставив её мучительно покраснеть, не найдясь с ответом.

— Магистр, — выступил вперёд Кан, — клянусь, что она невинна и мы пришли к вам по другому поводу.

— Да? И какому же? — удивилась женщина.

— Вы владеете иллюзией? — принц решил не затягивать с расшаркиваниями.

— Ну да, — всё ещё не понимая что хотят от неё адепты, пожала плечами Гортензия.

— А на сколько хорошо? — Колина волновал именно этот момент.

Фрайт задумчиво оглядела всех.

— Если наложить иллюзию на день и больше, то она от любого соприкосновения развеется. А если не больше пяти часов, то даже на ощупь не отличите от настоящей, и можно сколько угодно прикасаться к ней. Заклинания иллюзии жёстко привязаны ко времени действия. Чем больше срок, тем более неплотные и неустойчивые они. Но это вы будете проходить на третьем курсе. А сейчас, считайте, что прошли мини дополнительное занятие. Так зачем вам нужна иллюзия и на какой срок?

Парни переглянулись, и Колин кивнул, давая понять Айканару, что надо рассказать о возникшей проблеме, с которой они столкнулись. Рассказ получился не очень долгим, а вот молчание декана целителей более продолжительным. Пока женщина обдумывала ситуацию, парни молчали. Они даже не представляли, что станут делать, если Фрайт сейчас им откажет. Ну, наверное, тогда придётся Вире выступать в академической форме. Но тогда потеряется изюминка в их выступлении, а этого хотелось избежать и не подводить свою группу. Больше всего волновалась Виорела. Мысленно она упрашивала добрую женщину помочь им.

— Хорошо, — решила Гортензия. — Сделаем так. Вы придёте ко мне перед самым началом праздника. Первокурсники показывают свои умения первыми. Иллюзию я наложу сроком на три часа. Больше она вам будет не нужна. После выступления ты, дорогуша, сразу идёшь к себе в комнату и переодеваешься, если не хочешь разгуливать нагишом перед всей академией.

Вира счастливо закивала, а парни расслабились.

— Всё, а теперь идите. У меня тоже дел хватает с завтрашним праздником, — величественно махнула рукой женщина, отпуская адептов.

Вот так и получилось, что Вира с утра оказалась на взводе. На нервной почве ей безумно хотелось есть и она, пристукивая ногой, с нетерпением стояла у двери, ожидая замешкавшихся парней.

— Да ты иди, — хохотнул Колин, — а то того и гляди нас съешь. Мы догоним тебя.

Больше не задерживаясь, Вира торопливо рванула в столовую. Ловко лавируя между спешащих туда же студентов и быстро спустившись по лестнице, девушка уже собиралась завернуть в столовую, когда ей навстречу попался ректор Нибин.

Последнюю неделю у них не было дополнительных занятий. А если и были, то его замещала Солнышко. Вира даже издали не видела ректора. И сейчас встретив его в фойе на первом этаже недалеко от столовой призналась сама себе, как она соскучилась по дракону. Эта нечаянная встреча перевернула душу не только девушки, но и мужчины.

Его сердце тоскливо сжалось, начиная биться только для этой зеленоглазой головной боли. Мимо спешили адепты, гомоня, смесь, решая свои проблемы, обтекая двоих, для которых, казалось, само время остановилось. Сейчас во всём мире остались только они вдвоём. Глаза в глаза, жадные, голодные взгляды и сердца, стучащие в одном рваном ритме, заходящиеся в крике от тоски. Вира, задыхаясь, плавилась в золоте горящих глаз Эхора, а он тонул в её зелени, теряя последние проблески разума. Мыслей не было ни у одного из них. И нужны ли мысли, когда сердца бьются в унисон, когда даже жизнь становится одной на двоих?