Ты красавчик, Гарри!

Глава 15

Да, я хотел использовать проклятье.

В чём соль?

Соль в том, что трактат оказался не такой уж и ненужной хреновиной.

Пару раз, после моего последнего к нему обращения, я его брал и видел внутри… Ничего. Он то ли обиделся, то ли завис, но факт остаётся фактом. Он просто игнорировал меня.

Но раз на третий, он мне выдал наконец следующий урок.

Я уж не помню точно, что там было. Вроде бы, он мне тогда вывод формулы Срезана с его кругами силы дал. Потом ещё парочку каких-то скучных и нудных уроков на теорию, но в итоге я постарался с ним поговорить. Благо, что девчонки меня, беседующим с книгой, не застукали.

Так вот, после того, как я «поговорил» с трактатом Смертью отмеченных, он всё же сжалился надо мной и выдал уже то, что мне было нужно.

Если честно, я думал: у нас в роду есть какая-то особая руническая техника или, может, артефактор слишком умный был, но…

Помните, я говорил, что род Мрак славился на весь мир своими проклятиями?

Так вот, он подкинул мне проклятье. Причём настолько нестандартное, что я поначалу завис. Ну, подумайте, как можно проклянуть источник силы так, чтобы он не мог излучать силу?

А вот оказывается: можно.

Суть его была в том, что ты накладывал проклятье, и одаренный не мог выдавить из себя ни капли. Или, к примеру, накопитель полный силы может её принимать, но под проклятьем из него ничего взять не получится. Он даже излучения не даёт.

Вроде бы, крайне опасная и жутко мощная техника?

Но тут начинаются проблемы.

Первое — моя кровь. Оказывается, судя по схеме, в ней её понадобилось бы не меньше половины литра. Второе — громоздкость самого проклятья в виде ритуала и сумасшедший объем структур, если мы говорим о прямом накладывании проклятья силой.

Реально, повторить такую хреновину — надо постараться.

При чём тут гроб, спросите вы?

Если ещё не догадались — потери.

Вы же не думаете, что мои предки делали проклятье просто ради проклятия?

Соль всего смысла проклятия была в том, что у него был закрытый контур и открытый. Это означало, что при минимальных изменениях некромант мог получить канал силы, из которого он уже мог использовать силу. Разумеется, силу огня или воды использовать не получилось. Меня бы просто сожгло или порвало.

Однако, если задуматься, то становится очень многое понятно.

Это было одним из базовых проклятий артефактного дела моего рода.

Потери из накопителя?

Пф-ф-ф-ф.

Какое это имеет значение, если проклятие может полностью его компенсировать?

Я сначала не сильно задумывался над тем, что мне в руки дал трактат, но года через два, когда я попытался разобраться, как работает моё поместье, и что это вообще такое, то понял, какое сокровище мне оставили предки.

Поместье же — это огромная самодостаточная система артефактов на основе родовых техник проклятий. Своё регулирование, своя охрана и полностью автономная работа. И вот уже поместье вовсе не поместье. Выглядит как дом? Да. Но на самом деле… Да, к черту дом! Вы хоть представляете, что из себя представляет сарай?

Мда.

Но тогда у меня в голове было совершенно другое.

У меня же гонки!

Какое, к черту, поместье и понимание моего наследства?

Но давайте подумаем, что будет, если ты закроешь полностью излучение на рунном артефакте?

Да, мы получим КПД безумных величин, ограниченное исключительно сцеплением колес с поверхностью. Правильно?

Ладно, резина — инертный материал и перенесёт руны вполне себе неплохо, но всё не так просто.

Есть один маленький нюанс.

— Всё же надо было проверить, — заметил Борис, поправляя шлем и защитные артефакты на груди.

— Проверили бы, и нас бы спалили, — буркнул Гарри и покосился на скамейку, откуда за ним наблюдал Меньшиков. — Да и переделывать гроб бессмысленно.

— Гарри, — недовольно шмыгнула носом девушка от прихватывающего щеки морозца. — Ты не мог попробовать на чём-то другом?

— Ну, прости, что у меня так мало крови. Поллитра на пробу и поллитра на прототип, — проворчал парень и поправил шлем. — Ты смерти моей хочешь?

— А по-моему ты хочешь нашей смерти, — проворчала девушка. — А что если рванет?

— Не должно.

— Не должно или не рванет? — уточнил Боря.

Гарри хмуро взглянул на друга, вздохнул и признался:

— Не должно.

— По крайней мере, если мы превратимся в умертвий, то вместе, — сокрушенно покачал головой Борис.

Ребята уселись в гроб. Спереди, на рычагах управления Гарри, за ним сидела «батарейка» — Екатерина, и замыкающим запасным аккумулятором — Борис.

— Гонщики готовы?!! — раздался громкий голос судьи на старте, роль которого доверили Бакыту Бакытбековичу.

Водители четырёх артефактных ездовых средств подняли руки.

Первым стояла лавочка, на которой сидело трое человек. В роли водителя был Меньшиков, а за ним ещё двое пассажиров, среди которых был студент артефактного факультета Иван.

Рядом с ним на табурете с креплениями для ног, подушкой под задницей и вожжами сидел высокий худой парень с огромной лохматой шевелюрой — подающая надежды звезда четвертого артефактного курса Филип в ковбойской шляпе, рубашке и джинсах.

Дальше находился гроб на колесах, в котором сидела компания из Гарри, Екатерины и Бориса.

Последним оказалась команда из целительского факультета из двух девушек, сидевших в большой чугунной ванне, на ножках. Посреди ванной торчала мачта со сложенным парусом, впереди по курсу торчал черенок то ли от швабры, то ли от лопаты, а сами девушки были одеты как настоящие флибустьеры.

— Почему в командах разное количество человек? — задумчиво спросил глава тайной канцелярии, прибывший на гонки по приглашению директора.

— Ляшев настаивал на том, что в команде могут быть только те, кто участвовал в разработке и изготовлении артефакта.

— Могут или обязаны? — уточнил Романов.

— Могут, — ответил мужчина.

— А почему такой странный вид?

— Объявлено три номинации. Первая — оригинальный внешний вид. Вторая — отличное техническое выполнение артефакта. И третья — награда победителю.

Судьи подняли клетчатые флаги, давая знак артефакторам-гонщиками приготовиться, а один из судий поднял в небо специальный сигнальный пистолет.

Катя в этот момент положила руки на руны, запуская силу по системе рун.

— Держись, — прошептал ей Борис, схватившись за края руны и, нагнувшись, поцеловал ее в щеку. — Держись крепко. Если что, я помогу.

Девушка кивнула и нахмурилась, услышав, что Гарри что-то шепчет.

— Гарри? Что ты там бормочешь?

— Раз-два-три-четыре! — уже громко произнёс Мрак-Беленький. — МЫ ХРЕНАЧИМ НА БЕНЗИНЕ!

БАБАХ!

Борис активировал полный ход, заставив колеса, по оговоренному плану, сделать несколько оборотов на месте, разогревая поверхность резины трением. Всего секунда, но за это время вперёд вырвалась безумная табуретка, наездник на которой залихватски схватил шляпу с головы и закричал во всю глотку:

— У-У-УИ-И-ИХ-А-А-А!

За ним тут же пристроилась лавочка, и с места сорвался гроб на колесиках.

Девочки с целительского остались на месте, и зрители уже подумали, что артефакт дал сбой, но не прошло и двух секунд, как из-под ванны ударил поток воды, и она начала разгоняться.

К первому повороту гонщики подошли плотной группой. Первым все так же уверенно скакал бешеный табурет, за ним была ездовая лавочка, гудящий от напряжения рун гроб, и замыкала четверку артефактная ванная с гордым именем на борту «Фрегат Крузенштерн».

Однако первый же поворот сразу определил недостатки артефактов.

Лавочка, несмотря на свою скорость, оказалась слишком инертной и едва вписалась в поворот, пройдя по внешнему радиусу, а задней частью цепляя обочину. Табурет слегка притормозил и перешёл на резкие и мощные прыжки, за три раза пропрыгав поворот, и тут же снова начал набирать скорость. Команда «Булгур» прошла поворот по-спортивному: боком, заглушив руны сцепления колёс с трассой и устроив дымовую завесу из паленой резины.

Девушки флибустьеры вошли в поворот довольно оригинальным способом. Вначале они обе уселись на борт, со стороны внутреннего радиуса и накренили буквально плывущий артефакт, а когда поняли, что могут не войти, то выбросили якорь.

Настоящий, небольшой якорь, держась за веревку которого и упираясь ногами в борт, они филигранно вошли в поворот, совершенно не потеряв скорости и вырвавшись на второё место.

— БОРЯ! ГАЗУ! — истошно завопил Гарри, понимая, что около километра их больше не будут ждать ни одного серьезного поворота, и выровнял колеса прямо, а так же зажал руну сцепления с дорогой.

Гроб рванул вперёд, резко набирая скорость, обошел ездовую ванную, переделанную под пиратский кораблик, и пристроился за артефактным табуретом.

— Твою мать! — рыкнул Гарри. — Дорогу! Дай дорогу!

Парень с помощью рычагов пытался маневрировать, чтобы обойти ковбоя на ожившей табуретке, но тот, словно понимал, что скорости больше не выжать, никак не хотел его пропускать, постоянно держась перед Гарри, заставляя его притормаживать.

В этот момент раздался пронзительный тонкий писк, и пользуясь неразберихой, мимо двух лидеров проскочила скамейка, у которой ножки сложились вдоль корпуса и обнажили скрытые импульсные пластины, резко ускорив её потенциал и превратив в левитирующий щит из брусков.

— Твою мать! — рыкнул Гарри, на плавном повороте сумев обойти бешеную табуретку, и направился ко второму крутому повороту, за которым располагалась финишная прямая. — Держаться!!!

Мусаевы послушно вцепились в края гроба, несмотря на удерживающие их ремни, а Мрак-Беленький, не отключая руну, отвечающую за сцепление с дорогой, вошёл в поворот с сумасшедшей перегрузкой, от которых всю троицу выгнуло так, что они из-за низкой посадки чуть не выломали противоположный борт, рискуя начать стучать головой об асфальт.

Вырвавшийся вперёд лидер в этот поворот из-за скорости вошёл еще хуже и практически вылетел с трассы, но быстро вернулся и снова начал наращивать скорость. Это позволило сократить дистанцию и подобраться в плотную к скамейке Меньшикова. Тот не стал повторять маневра ковбоя на табуретке и спокойно сдвинулся чуть в сторону.

Когда болиды поравнялись, Гарри покосился на своего противника, но тот не скалился и не сыпал угрозами. Он лишь с натугой изобразил улыбку, а затем продемонстрировал Гарри оттопыренный средний палец.

— В зад себе его засунь! — рыкнул в ответ Мрак-Беленький и заорал: — ПОЛНЫЙ! БОРЯ, ДАВИ!

Гроб ещё сильнее загудел и начал выходить вперед, но в момент, когда Гарри начал было растягивать улыбку, скамейка окуталась лёгким серебристым свечением и резко ускорилась, несясь по финишной прямой.

— ЧЁРНЫЙ! — заорал молодой некромант, перекрикивая свист в ушах.

— НУ ЕГО НАХРЕН, ГАРРИ!!! — раздался вопль Бориса сзади.

— БЕЛЕНЬКИЙ, НЕ СМЕЙ!!! — завизжала Катя.

— КАК СКАЖЕШЬ! — кивнул Гарри и выпустил силу в руну проклятия.

Гроб вздрогнул, окутался облаком дыма, оставляя за собой клубы чёрного дыма, и рванул вперёд смазанной тенью и с диким рокочущим звуком.

Свист, чёрная комета с языками пламени и офигевшие глаза Меньшикова, мимо которого это чудо пролетело.

Глаза Ляшева, когда гроб мало того что держал отличную скорость и несся к финишной прямой, так еще окутался чёрным дымом, что явно свидетельствовало о чрезмерной концентрации силы смерти. Но и это не всё. Лидер гонки на глазах встречавших зрителей начал набирать высоту.

— Логарифм мне в чай и пирожки с переменной начинкой… — пробормотал профессор артефакторики, смотря, как над зрителями, метров на тридцать выше финишной ленты летела полыхающая огнём чёрная комета.

Стюардесса с улыбкой кивнула и указала двум пассажирам самолета на их места. Они прошли в салон, устроились на своих местах, и один из них тяжело произнес на швёдском:

— Успокойся, Август, — вздохнул мужчина в дорогом костюме с дипломатическим значком Швеции на кармане. — Ты ведь понимаешь, что вся наша поездка была не более чем профанация. Русские выкрутились.

— Русские тут не при чем, — буркнул второй мужчина. — Выкрутился только этот малолетний некромант. Сами русские ничего толком не сделали. Единственное, что у них получается отлично: это ловить наши группы ликвидации.

Август недовольно вздохнул и покосился в окошко с видом на расчищенную от снега полосу, мелькающую за иллюминатором. Воздушное судно начало разгон.

— Как же меня раздражает этот выскочка. Ты бы знал, что мне пришлось пережить, когда я узнал, что дуэль всё же состоится.

— Брось прокручивать эту неделю. Мы это пережили, и теперь надо просто отпустить ситуацию и думать дальше.

— Видят боги: лучше бы они прихлопнули этого Улофа, — проворчал Август. — Да простит меня наш государь, но всё было бы намного проще.

— Было бы проще, — кивнул его спутник. — Но тогда бы мы не поняли, насколько опасен этот Беленький.

— Он не Беленький. Он Мрак.

— По крови он…

— Нет, Вильям. По крови он может быть и простолюдин, но умом он точно Мрак. Такой же хитрый, изворотливый, пакостный и мерзкий, как и все его предки…

— Ты что, принял провал этой операции на свой счёт? — хмыкнул собеседник.

Август тяжело вздохнул и покосился на него.

— Операция была построена идеально.

— Тогда почему же она провалилась?

— Потому что один малолетний уродец опять спутал все карты, и я готов поставить бутылку лучшего виски из моего погреба, что он даже не понял, как сумел нагадить в планы почти всему старому свету.

— Ну, тут спорно, конечно, но…

— Лично бы придушил мелкого урода. А ещё лучше бы, обезглавил и сжёг труп от греха подальше.

— Ты слишком на нём зациклился, — сокрушенно вздохнул Вильям. — Устал и зациклился. Тебе просто надо отдохнуть.

Август тяжело вздохнул и посмотрел за окошко, где проплывал пейзаж пригорода Москвы. Самолёт продолжал набирать высоту.

— Возможно, ты и прав, — буркнул дипломат, но тут же нахмурился.

Над крылом, медленно обгоняя самолет, появилась чёрная комета, за которой оставался чёрный дымный след. Из её кончика торчал гроб, на котором с открытым забралом сидел тот самый Мрак-Беленький, пытавшийся убрать руки девушки в таком же мотоциклетном шлеме, пытавшейся его задушить. За ними сидел третий незнакомый шведу парень, который пытался успокоить девушку.

Август отпрянул от иллюминатора и задвинул шторку, закрывая вид за окном, после чего взглянул на своего коллегу.

— Слушай, ты действительно плохо выглядишь в последнее время, — проворчал Вильям. — Надо просто отпустить и выдохнуть. Не получилось в этот раз? Будет другой.

Дипломат покосился на зашторенный иллюминатор, открыл шторку и взглянул в него. Чёрная комета была на месте. Август снова закрыл шторку и с легким страхом взглянул на коллегу, потёр глаза и посмотрел в окно. Никаких следов чёрной кометы не было.

Для полной уверенности он закрыл шторку и снова открыл. Серые облака, заснеженные русские земли и никакой кометы.

— Знаешь, я тебе так скажу: в гробу я видел этого Мрака-беленького, — со вздохом произнёс Вильям. — Мы летим домой. Просто расслабься.

Август вздохнул, достал платок, которым вытер себе вспотевший лоб и пробормотал:

— Я тоже его в гробу видел…

Василич никогда не хватал звезд с неба.

Простая школа, простой техникум и самая обычная жизнь.

Служба в армии, девушка, ставшая женой, дети, дом, работа.

Всё стабильно, всё привычно.

Да, не особо богато, но голодать они никогда не голодали. В доме всегда был достаток.

Единственное, чем отличался Василич — резким нравом. Нет, он не любил грубить. Он не лез в драки и старался говорить с незнакомыми людьми, если не вежливо и учтиво, то хотя бы прилично, без мата и не искать проблем.

Проблема была в его… знаниях и мастерстве. Хотя тут правильнее сказать это было не проблемой, а преимуществом, но из-за знания своего дела он часто конфликтовал с начальством, которое, по его мнению, занималось полной ерундой.

Василич был отличным дизелистом.

И как вы понимаете, в процессе работы он слишком часто сталкивался с работой «на отвали» и «как бы подешевле».

Так сложилось, что подвернулась ему возможность выкупить старенький и уже стоявший на коленях седельный тягач для перевозки длинных прицепов.

Василич молча, превозмогая свою натуру, терпел. Терпел начальство, проедающее ему плешь. Терпел коллег, что постоянно над ним подшучивали, но при этом также постоянно ходили к нему за советом. Даже супругу пришлось терпеть, которая не понимала на кой черт он ввязался в ремонт этого тягача.

Однако когда с ремонтом было покончено и перебрано всё, что нужно, он молча, спокойно принёс заявление на работу, а на следующий день обошёл все городские предприятия и, договорившись на скидку, за счёт отсутствия посредников нашёл себе первые заказы на доставку.

Молча, спокойно, обстоятельный дизелист сначала год проработал не дальше трехста сотен километров от своего родного города и смог отбить вложения в свой старенький тягач.

Затем после очередной профилактики он уже оформил своё дело официально, начал ездить уже по всей Российской Империи и тут уже деньги были другие.

Жена, конечно, продолжала высказывать своё недовольство из-за отсутствия супруга дома, но поняв разницу в заработке — смирилась.

Вот и в этот раз рейс из Москвы в Петербург подходил к концу, и груженый старенький тягач возвращался домой. В приёмнике тихо играла гармонь, дорога стелилась под колесами, а Василич тихо подпевал исполнителю.

Мужчина слегка прищурился, заметив у знака на дороге три фигуры с поднятыми руками, и начал сбрасывать газ.

У большого знака «Великие Луки — 40 км» стояло двое парней, и одна девушка с мотоциклетными шлемами в руках. Первый парень был большим широкоплечим кавказцем. Второй низким и довольно худым молодым человеком с красным, заливающимся краснотой ушибом под правым глазом. Девушка же была одета в плотный костюм и небольшую шапочку, из-под которой торчали огненно рыжие волосы.

— И как они сюда попали? — пробормотал мужик, притормаживая у подростков.

— Дяденька, здравствуйте! — заглянула в открывшуюся дверь девушка. — Нам бы позвонить! Только тут связи нет. Подбросите до города?

— Залезайте, — кивнул Василич. — Вы как сюда вообще попали?

Девушка быстро залезла в кабину, устроившись в спальнике, а за ней залезла пара парней.

— А мы немного перелетели, дяденька, — произнесла Катя и покосилась на парня с фингалом. — Да, Гарри?

— Угу, — недовольно отозвался тот.

— Перелетели? Так в Великих Луках, вроде, аэропорта нет… Только старый военный есть, но он, кажется, заброшен.

— Был, — поправил его Гарри.

Василич покосился на парней и спросил:

— В смысле был?

— Нет тут больше аэропорта, — произнес Борис. — Воронка большая есть, а аэропорта нет.