Тропа смерти

Глава 4 Ступени и демоны

Существо, ждавшее нашего приближения в нескольких метрах от края площадки, выглядело экзотично. Первый демон на моей памяти, «оборудованный» перьями. Кстати, перья показались мне очень уж своеобразными, с этой пародией на птицу не стоит расслабляться. Если пёрышки и не металлические, то всё равно могут оказаться твёрдыми и режущими. Тварь сидела, вцепившись всеми когтями то ли трёх, то ли четырёх своих конечностей в камень, и смотрела на нас, наклонив голову.

— Госпожа умеет драться? — процедил я сквозь зубы, пытаясь вспомнить, читал ли я об этом мутанте хоть что-нибудь.

— Откуда? — удивилась Аштия. — Я военачальник, мне не драться нужно было уметь, а войска водить.

— Правильно, пусть другие дерутся, — пробормотал Ниршав.

— Ты ведь мечник? — уточнил я у него.

— Само собой.

— Значит, ты прикрываешь и под прикрытием пускаешь меня поближе к этому существу.

— Уязвимые места?

— Не помню.

— Охотник-недоучка…

— А я когда-нибудь хвастался своим опытом и знаниями?

— Господа, а почему оно не двигается? — спросила вдруг женщина.

— Тебе было бы легче, если б она прямо сейчас кинулась?

— При чём тут легче? Если я чего-то не понимаю, меня это начинает напрягать. Если птичка непредсказуема сейчас, то какой будет позже?

— Ниршав, вылезай потихоньку. Нерезко. Синхронно со мной. Аштия, — вылезешь сама?

— Нет, свалюсь вниз. Туда мне и дорога.

— А если серьёзно?

— О чём ты спрашиваешь, Серт, я ж жить хочу. С доспехами. Не думайте обо мне. Действуйте, как считаете нужным.

— Надо атаковать, Серт. Чтоб инициативу перехватить.

— Это было б верно, знай мы наверняка её повадки. Если атакует первой, кое-что покажет, подскажет.

— Тоже ведь резон.

— А может, она на самом деле дохлая? — предположила госпожа Солор, аккуратно заволакивая тюк доспехов на площадку. Демон в перьях задумчиво наклонил голову в другую сторону. — О, живая!

— Лучше б была дохлая.

— Выбирать не приходится.

Я поднялся на край площадки и осторожно выпрямился во весь рост. То же, но с запозданием, сделал Ниршав. Нас изучали с внимательностью энтомолога, подтащившего к бабочке большую профессиональную лупу. Казалось — ещё мгновение, и демон изречёт что-нибудь мудрое. Что-нибудь про предназначение или про: «Смертные, бойтесь нарушить покой божественных чертогов!» Но тварь молчала.

— Может, фиг с ней? — предложил офицер. — Просто пройдём мимо, да и всё?

— Атаковать не стоит. Но и спиной поворачиваться я б не стал. Прикинь — таким клювом да по почкам?

— М-да, — Ниршав без одобрения оглядел птицу от хохолка до лап.

Я буквально ждал, что существо выдаст что-нибудь вроде: «Я б лучше в печень клюнул» или «А прикинь по темечку!», и испытал разочарование, так и не дождавшись ничего. Окружающий нас магический мир не спешил давать нам советы или решать наши проблемы за нас. И от этого становилось едва ли не страшнее, чем от прочитанного в книге про демонов и демонические миры.

Подтянувшись, Аштия тоже сравнительно легко выбралась на площадку и осторожно взялась за диск. Она не спешила действовать, явно предоставляя инициативу нам, но её стремление обязательно держать в руке свой символ власти вызвало у меня вспышку раздражения.

— Что — думаешь команды твари подавать? Направо, налево, лежать?

— Да-да, — усмехнулась в ответ женщина. — «Чеши отсюда» — отличная команда.

— Она сейчас распробует, какой энергией от нас потягивает, и кинется. Спорим?

— И спорить не буду. Единственное объяснение — птичка просто не дотумкала, какой с нас может быть профит. Но сейчас дотумкает.

— Тогда поехали? — предложил я, смутно припомнив кое-что из прочитанного в книге.

— Поехали.

Существо всё-таки, кажется, осознало, о чём речь, — оно приподняло голову, изогнуло шею лебяжьей дугой и растопырило оперенные части организма. Что-то наподобие крыльев, только похожих не на крылья в полном смысле слова, а на эдакие складчатые кожано-перьевые капюшончики на боках. Уродливо и вряд ли практично, однако ж, видимо, сообщало существу какую-то подвижность. Потому как развернулось это существо на месте с лёгкостью запущенной юлы.

Ветер вибрировал в его перьях, клюв словно бы утончился и удлинился — но, может, мне просто показалось. Демон ткнул им в мою сторону, однако, хотя я и отскочил для безопасности, всё-таки заподозрил, что целью существа и не было ударить, а скорее только отогнать от себя и напугать. Ниршав вздумал было наскочить на демона с мечом, но как-то засомневался, неуверенно покосился на меня, на Аштию, потом опять на меня.

Существо вскинуло крыльями раз, другой, вполне по-птичьи наклонило голову, зашипело — и, развернувшись к нам спиной, сигануло с края площадки. Воздух подхватил его и понёс прочь на умопомрачительной скорости, уже через пару секунд пернатое недоразумение пропало в песчаной дымке.

Я вопросительно взглянул на Ниршава и Аштию — может, они понимают, в чём вообще дело? На меня смотрели примерно с тем же выражением.

— Кажется, мы ему надоели, — произнесла наконец женщина, возвращая снятый было с пояса диск.

Может, сыграли свою роль и усталость, и нервное напряжение, но мы с Ниршавом заржали синхронно, очень громко и надолго. Смех успокоил и разрядил обстановку, «сбросил» ощущение обречённости, близкой смерти, бесперспективности всех наших попыток. И неважно уж, почему демон решил не выяснять с нами отношения. Может, на фиг ему не нужна была наша энергия, может, чувствовал себя плохо или находился не в том периоде развития, чтоб жаждать драки. Может, он забился сюда подальше от своих собратьев — а тут мы припёрлись, какой неприятный сюрприз.

Как бы там ни было, исход порадовал нас куда больше, чем победа над демоном в честной драке.

Остаток пути к вершине хребта мы проделали, с одной стороны, в настроении намного лучшем, чем до встречи с пернатым, с другой — в изрядном напряжении. А ну как тут не один пернатый обитает, и следующий окажется чуть более нервным и атакует хотя бы для собственного спокойствия? У меня теплилось смутное подозрение, что нам вдвоём с Ниршавом с такой тварью не справиться.

На вершине перед нами развернулось невесёлое зрелище. Собственно, особого зрелища и не было — забрались мы на довольно-таки умеренную высоту, поблизости имелись горушки и выше, к тому же большая часть пространства тонула в дымке. Бледных росчерков на глади кобальтово-малахитового с пятнами плесени неба стало больше, и сквозь эту бледность у самых ближайших к нам даже проступили очертания тел: помесь ящерицы с кузнечиком. И даже что-то от фантастического «чужого» присутствовало. Вот внимание подобной мерзости точно лучше не привлекать.

А что там в долинах, рассмотреть не удалось бы всё равно. Туман заволакивал дно обеих «чаш», что по одну, что по другую сторону от хребта. И трудно было решить, где опаснее — внизу или здесь, на просторе, где далеко видно не только нам, но и остальным живым и возможно агрессивным существам.

Остановившись, госпожа Солор прищурилась в небо, что-то оценивая. Её явно не волновали реющие поблизости летучие демоны. А может, всё ещё не видела их?

— Лучше нам уходить отсюда, — сказал я.

— Подожди, сейчас, — она снова сняла диск, поковыряла пальцем один из камушков. Тот засветился, ему коротким взблеском отозвался ещё один. Аштия развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Мы тут маячим, как красное на белом. Вон те летучие, например, могут рассмотреть и соблазниться.

— При измерениях нужен обзор, как ни крути. Так сэкономим время на то, чтобы таскаться по окрестностям. Может, мне как-нибудь скукожиться там, за камушек спрятаться?

— Толку-то, — проворчал Ниршав. — Они ж не на вид твой среагируют скорее всего, а на оттенок энергий.

— Так или не так, но измерить надо.

— Да уж. — Я нервно заозирался. Мне показалось, что одно из летающих существ приблизилось на несколько метров, стало видно отчётливее. Странные у него какие-то крылья, мелкие и всё больше вдоль тела сложены, непонятно зачем и нужны, если оно держится в воздухе явно за счёт магии, а не крыльев.

— Что получается? — Ниршав нервничал никак не меньше меня, но, кажется, по другому поводу. — Перепад ощутимый?

— Неровный.

— Значит, получается, тут какие-то магические ядра имеются? То есть тут где-то и замки высших демонов?

— Совершенно не факт.

— Ну как же не факт? Откуда тогда подобные перепады?

— Откуда угодно может быть. Что мы вообще знаем о мирах этого уровня?

— Если замки, то это хуже некуда.

— Есть куда. Всегда есть куда… Давай убираться с открытого места, а то Серт скоро нас просто размажет.

— Не я размажу, а вон те милые существа. Одно из которых что-то подозрительно близко к нам подобралось.

Женщина прищурилась в ту сторону, оценивая расстояние. Положила руку на рукоять диска.

— Думаешь, нападёт?

— Хочешь проверить?

— Не особо…

— А придётся, — взвыл Ниршав, выдёргивая из ножен меч, очень даже стремительно выдёргивая.

Мы рассыпались в стороны, кто кувырком, кто диким прыжком на пределе наших физических возможностей. Тёмно-серая молния чиркнула по камням, там, где пару секунд назад стояла Аштия, вышибла целое облако мелкой каменной крошки. Ветер ударил в лицо смесью пыли и сора, да ещё в придачу запахом то ли затхлости, то ли плесени. Демон, развернувшись в воздухе, кинулся на меня, выставив вперёд крылья, словно когти. И тут уж стало понятно, для чего вообще ему нужны крылья.

Пришлось падать и перекатываться, бить снизу. Хотя приём я провёл как надо, на пять с плюсом, успел лишь рукой взмахнуть вслед его хвосту, и, к счастью, удар кончиком пришёлся не по руке, а по камню, треснувшему, словно хрупкая пластмасса. Демон скользнул по воздуху, как конёк по льду, и развернулся со свистом в крыльях. Ниршав швырнул в него булыжником — когда только успел подхватить? От булыжника существо увернулось даже с каким-то презрением.

Растопырило крылья, развернуло их, словно пулемёты на турелях, прицелилось то ли в меня, то ли в Ниршава — поди разбери. Собственно, разбирать я не собирался. Кинул взгляд на Аштию — она вся напружинилась, держась за свой диск, словно за палочку-выручалочку. Мы встретились взглядами.

— Прыгай! — скомандовал я ей.

Она поняла без пояснений и, столкнув свёрток доспехов с края, сиганула туда же. Ниршав, нырнув от атаки твари влево, попал ногой в выбоину, споткнулся, рухнул — и потому сохранил на плечах голову: крыло свистнуло буквально над его макушкой. Меня не зацепило лишь потому, что я перекатился через покатый, выглаженный ветрами валун, зато скрипнуло по камню совсем рядом. На камне остался след.

Сообразив, что к чему, Ниршав, подскочив с земли со скоростью поразительной, если учесть оковывающий его панцирь, прыгнул следом за Аштией. Услышав характерную «имперскую» ругань, я понял, что он, по крайней мере, не сорвался ниже, чем следовало. Демон, судя по всему, способен был оценить количество жертв по категории «больше-меньше», потому что при следующем заходе нацелился именно в них, а не в меня.

Я спрыгнул на площадку к остальным своим спутникам примерно одновременно с тем, как Аштия скатилась на следующий уступ, ещё ниже, увлекаемая весом доспехов, а Ниршав увернулся от хлещущего крыла, способного, должно быть, с налёта расколоть ствол взрослого дерева, и выставил вперед себя меч. Приём, в принципе, не из дурацких — мало кто из живых существ согласится надеваться на клинок мордой, рефлекторно захочет уклониться.

Демон уклонился, и следом за ним полоснул металл — офицер действовал оружием уверенно и очень сильно, уж человеку-то череп рассадить таким ударом можно с гарантией. От сердца отлегло — до сего момента я пребывал в уверенности, что оба спутника повиснут на мне мёртвым грузом. Женщина и истеричный штабист — от них можно было ожидать чего угодно. Однако, если парень и склонен был иной раз показать слабость духа, то в бою, похоже, у него на это не хватает ни сил, ни желания.

Через мгновение я присоединился к нему. Когда сползаешь по довольно-таки крутому склону, не до того, чтоб разбирать тонкости чужой стремительной схватки. Как бы там ни было, я без особого удивления убедился, что мощный, умелый удар Ниршава прошёл практически впустую — тварь была цела и невредима, и шипела, как проколотое колесо.

Крылом мне едва не прилетело в первый же момент — демон разворачивался, чёрт его подери, как хороший боевой самолёт, требующий простора. Я присел, пропустил демонью конечность над собой и попытался ударить «когтем» в горло. Куда хотел, конечно, не попал — попробуй, при такой-то скорости противника, — но воочию убедился, что броня у существа прочная: рука занемела так, словно кулак врубился в кирпичную стену. Хорошо хоть «коготь» отчасти смягчил.

Ясно, целить надо либо в морду (лучше по глазам), либо не целить вообще никуда. Опыта по части попадания драконам в глаз кулаком у меня не было. Да и откуда он возьмётся! А тварь представляла собой вполне себе драконоподобное существо, да ещё и с дополнительной боевой опцией типа «крылья». Это воодушевляло мало. Я попытался рвануть к краю этого уступа, но откатился назад — существо пропороло скалу в том месте, куда я так и не успел прыгнуть. Мордой пропороло ведь, да со всей силы — и хоть бы что!

Аштия приподнялась, цепляясь за диск. Этот её жест уже вызвал у меня откровенный приступ ярости — господи, только её инициативы не хватало. Спасти боевитую девицу я уже не успею, себя б успеть.

— Прыгай вниз! — взревел я и закашлялся, глотнув каменной пыли. Опрокинулся назад, упёрся спиной в каменную преграду и похолодел.

К счастью, удар крылом до меня не добрался, но лишь по чистой случайности, что там говорить. «Дракон» гвоздил как попало, не особо целясь. Слава богу, что местная природа не изощрилась настолько, чтоб приделать глаза к сочленениям крыльев местной летучей фауны. Хотя она и без этого постаралась, мать её разэдак.

Госпожа Солор, видимо решив не создавать мне лишних проблем, нырнула за край уступа вместе со своим свёртком, Ниршав пару раз красиво взмахнул мечом, один раз по хвосту твари, второй — по крылу. Без толку, даже не сбил траекторию. Насколько ж сильна эта бестия! И при столкновении с чешуёй клинок даёт звон, как от удара металла о металл. Логично предположить, что чешуя у этого птеродактиля не шёлковая.

— Прыгай! — крикнул я Ниршаву.

Демон скрипнул когтями по скале. Приземлиться решил, собака. Интересно, как мне его обходить и при этом без головы не остаться? Ниршав метнулся следом за Аштией, и тварь сообразила, что эдак снова останется с одной жертвой вместо трёх или хотя бы двух. Крутанулась следом за офицером, щёлкнула зубами в такой близости от его головы, что я уже ждал фонтана крови. Нет, не дождался, слава Создателю. Нырнул сам к краю уступа, но тут же метнулся обратно. Рачительная мерзопакость, не стала переключаться на двух, как в прошлый раз. Решила обеспечить себе хотя бы одного под рукой?.. В смысле, под лапой…

Я отмахнулся сапогом от лапы, скрипнувшей совсем рядом. С такой же степенью успешности можно пинать несущийся на тебя скорый поезд — разве что себя слегка отшвырнёшь назад, а мне лететь некуда, позади скала. От хвоста пришлось уворачиваться влево, падать прямо на локоть, на этот раз по науке, то есть без последствий, и скользить на брюхе в прогалину между двух валунов, собирая брюхом мелкие камушки и щебень.

Плевать, главное — живым остаться. Я проскользнул у твари под брюхом, скатился на край уступа и ухнул вниз — высматривать, как бы это сделать побезопаснее, времени не оставалось. Что уж там, с обеих сторон опасно. Но двое моих спутников уже спрыгнули, может, и я уцелею.

Ниршав меня буквально поймал. Столкновение с ним получилось жёстким, но не таким, каким оно могло получиться с валуном или скалой. Следом уже шуршал по камням демон. Чёрт побери, он как банки на верёвке, привязанные к хвосту, — не убежишь.

— Справимся? — выдохнул мне в лицо офицер.

— Шутишь?

— Понял…

— Сюда! — крикнула Аштия. Ни паники, ни чрезмерного оживления в голосе — деловое спокойствие, хоть и озвученное громко.

Она первая рванула к глубокому провалу в скале, таща за собой доспехи. Ну да, в эту щель тварь не пролезет, разве что одной только мордой. Вопрос — что может скрываться в глубине этого столь вовремя возникшего перед нами укрытия? Впрочем, исследовать нет времени. Чёрт бы побрал все эти приключения!

Мы прыгнули в темноту с одержимостью вполне логичной — погоня не склонна была с нами церемониться, хорошо, если не успеет снести голову кому-нибудь из нас своим крылом. Протискиваться пришлось боком, и в одном месте Ниршава я подтолкнул, причём без какого-либо следа вежливости — жить мне хотелось примерно так же, как и ему. К счастью, доспех, первое мгновение поупрямившись, всё-таки сумел вписаться в тиски расщелины. Проход, впрочем, через пару десятков шагов раздался вширь и ввысь. Идеальное место для обитания первобытного человека.

В первые мгновения я не видел практически ничего, хотя снаружи царил отнюдь не яркий день. Потом внезапно вспыхнуло, и я разглядел Аштию, поднявшую в руке комок упругого, слепящего разве что сначала, света, живого и мерцающего.

Загадка разрешилась быстро — очень быстро стало ясно, что женщина держит в руке всё тот же свой диск. Хоть какая-то польза от статусной хрени. Я оглянулся назад — демон скрёбся у пролома, пытаясь протиснуться внутрь. Ну, пытайся, пытайся, будем надеяться, что обломишься, тварь. Ниршав, повернувшись спиной к увлекательному зрелищу мук чёртова птеродактиля, изучал пещерный проход, ныряющий резко вниз. Свет диска выхватывал каждую чёрточку стены, разукрашивал серый камень множеством прожилок, видимых даже сквозь слой пыли, но относительно быстро иссякал. Света хватало шагов на двадцать, не больше.

Впрочем, и это много. Мой фонарик способен на меньшее.

— Так, Серт, что там наш назойливый доброжелатель?

— В проход не вписывается.

— Ниршав?

— Пока ничего не видно. Но фиг его знает…

— Внимательнее, — Аштия распоряжалась очень естественно, и мне сразу захотелось поверить, что в сложившихся обстоятельствах она понимает больше меня. — Продвинемся?

— Как бы нам тут кубарем не продвинуться.

— Кубарем не придётся, — вставил я. — Меня же к госпоже Солор на отчёт привели со всем снаряжением. Так что верёвки и «кошки» у меня с собой.

— Как хороша бывает иной раз излишняя пылкость подчинённых! Отлично. Думаете, стоит попробовать этот проход?

— А у нас есть вариант? — я поднял бровь. — Тварь, кажется, уходить не собирается. Как бы ещё не попыталась расковырять расщелину. И чего мы ей сдались? Неужели похожи на праздничный рацион?

— Энергия. Я же говорил — мы для них более чем лакомая приманка. Может, подождём? Вдруг оно уберётся? Не хочется что-то соваться внутрь горы. Кто его знает, что там может сидеть?

— Надо, по крайней мере, убедиться, что с той стороны никто не кинется, — Аштия махнула в сторону пещерного коридора. — Оставлю доспехи здесь, всё равно вернёмся.

— Думаешь?

— Нам нужно место, где можно спокойно посидеть над блокнотиком. Информации, в принципе, достаточно, теперь мне нужно сделать расчёты. Хоть и приблизительные, но это лучше, чем ничего.

— Сколько у нас осталось?

— Где-то двое суток, не больше. Серт может протянуть чуть подольше. Но не более чем на сутки. Ему тоже нужна разрядка.

— Ладно, давай проверим. Серт, — идём с тобой впереди, госпожа Солор будет у нас работать главнокомандующей и идти в арьергарде.

— Правильно, не отвлекаемся от своих служебных обязанностей. Шагайте, парни.

И Аштия повыше подняла свой диск, освещая нам путь.

Да, коридор сразу нацеливался на серьёзный уклон. Спускаясь, я старался придерживаться за стену, но при этом следил, чтоб не вляпаться рукой в очередную мимикрирующую в скальных складках тварь, и хорошо ещё, если не сильно ядовитую. Но, к счастью, животного мира в стенах мне пока не попадалось. Зато попался какой-то подозрительно-синеватый мох, а может, и не мох, скорее плесень. Я на всякий случай отодвинулся на шаг.

— Ты зря, кстати, — прокомментировала женщина. — Кажется, именно такой можно употреблять в пищу.

— Это — есть?!!!

— Не та ситуация, чтоб привередничать. Главное, набить живот и не отравиться. Пусти-ка…

Она аккуратно оттёрла меня в сторону и, переложив диск в свободную руку, вынула нож.

— Может, я светилку подержу?

— Думаешь, она у тебя будет светить?

— Э-э… Не знаю.

Аштия пожала плечами и воткнула кончик ножа в мох. Поёрзала им там. Подцепила что-то и выковырнула. То, что она добыла, напоминало ссохшийся каштан, серый, словно пропылённый камушек, поднятый на дороге. Ещё несколько тычков в разные места мохового покрова — и вот ещё один такой же. Подойдя, Ниршав корректно отодвинул её и занялся этим делом сам. За несколько минут он наковырял хорошую пригоршню.

— А что — это едят?

— Что ж поделаешь, если приходится. Что-то среднее между орехами и бобами, только на вкус не очень.

— Аштия, неужто тебе приходилось пробовать?

— Увы, такового опыта не имею, говорю с чужих слов. Всё лучше, чем ничего. Идёмте, и смотрите по сторонам. Наберём ещё пару горсточек — как раз хватит на всех.

Проход то становился круче, то выравнивался, то напоминал средних размеров удлиненные пещерки, то ставил на пути преграды в виде узких-узких трещин. Чтоб протиснуться в одну такую, Ниршаву пришлось снимать доспех и потом с огромным трудом протаскивать наплечники отдельно. Потом мы прыгали по камням, между которыми оказались довольно глубокие провалы, и карабкаться по паре завалов. Зато воздуха здесь уже хватало, и до сих пор не встретилось ни одной сколько-нибудь опасной твари.

— Всё, не могу больше, — выдохнул офицер. — Простите, но мне надо отдохнуть.

— Лады, — женщина и сама выглядела не лучшим образом, она побледнела, если не позеленела, осунулась, но пока держалась. — Встанем здесь, — и кивнула на небольшую нишу с относительно ровным полом.

Я предложил Ниршаву свою куртку. Устроившись на едва прикрытых курткой камнях, мужчина отрубился сразу, как будто его кто-то по голове стукнул. Аштия уложила рядом свой импровизированный тюк и, усевшись у стены, несколько минут молча смотрела вперёд и молчала.

— Если усну, разбуди, — велела она мне чуть погодя. — Впрочем, нет, кажется, уже могу…

— Может, тебе тоже вздремнуть? Я покараулю.

— Здесь нельзя спать по двое. Во-первых, дозорный тоже человек, может отключиться, а во-вторых, время, которое требуется, чтоб проснуться и приготовиться к бою, весьма значительно. Один едва ли сможет всё это время отражать нападение в одиночку. Попробую пока посчитать.

— А я тогда осмотрюсь. Не волнуйся, далеко не уйду.

— Ты достаточно опытен и разумен, чтоб не напоминать тебе о подобной необходимости. Если увидишь хоть что-нибудь годное на дрова — неси. Глядишь, и местных орешков сварим.

— Гляну.

Отсюда, даже уже без диска Аштии, который она погасила, видимо, из экономии, было видно неплохо — в отдалении хватало света, и оттуда насачивалось сюда. Простора было не занимать, пещера обладала, похоже, солидными размерами, в некоторых местах «потолок» нависал очень низко, а кое-где обрушился, и по обломкам приходилось карабкаться мало того что с трудом, так ещё и с опаской — не дай бог вся эта конструкция рассыплется от неловкого моего движения.

Дерево, как ни странно, было. В один из проломов оно рухнуло вниз, видимо, вместе с куском скалы, на котором укрепилось. Древесину местами искрошили другие падавшие сверху валуны, местами обломки её были довольно-таки крупными, сгодились бы и для дворцового камина. Словно что-то толкнуло меня в глубь — я подбирался к груде дерева с осторожностью охотника. Древесина всё равно нужна, костёр из камней не разведёшь. Но почему-то не хотелось мне приближаться к этому месту.

А ещё через пару шагов стало понятно почему. Это существо, выглянувшее из-за груды камней и старых сучьев, было жуткой анорексичной пародией на нормального кенгуру. Ах да, помимо того клыкастой и снабжённой ещё двумя щупальцами, растущими из спины чуть повыше хвоста. Утвердившись на лапах, оно многозначительно посмотрело на меня. С ума сойти, до чего изобретательная в демонических мирах природа. Это ж надо было скроить такое вот костлявое кенгуру с крокодильей шкурой и тремя параллельными рядами гребней!

Я вытащил нож и сделал шаг назад. «Кенгуру» смотрело внимательно и словно бы умиротворённо. А потом внезапно взвилось в воздух, словно с раскрутившейся пружины. В прыжке ещё сложилось, словно собиралось нырять. Я пропустил его слева, словно обычного человека, потому что на большее от неожиданности всё равно был не способен, и ударил ножом вслед.

Эффекта не ждал, и когда рукоять ножа рванулась у меня из пальцев, едва не улетел вслед за нею. Споткнулся, перекатился и вскочил на самом краю валуна, над довольно глубокой ямой — чудо, что не улетел туда. Без ножа. «Кенгуру» с визгом, пронзительным, как вой электрички, приземлилось на камень и атаковало хвостом. Не достало. Нож продолжал торчать в плече этого гибрида, и, судя по всему, до определенной степени мешал существу двигаться и оценивать действия.

Это, конечно, замечательно, но я-то теперь без ножа. Выдернул из-за голенища сапога второй… Впрочем, этот нож был хорош для потрошения или снятия шкуры — для боя он слишком короткий. И кривой. Но что остаётся-то? «Когти» тоже не панацея.

Мы схлестнулись на полдороги друг от друга, почти как два разъярённых человека. Первое щупальце я встретил «когтем» ещё на моменте сближения, и на этот раз — вот чудо — вполне способен оказался с ним совладать. Удар, пришедшийся по щитку «когтя», отдался вспышкой боли в плече, но и щупальцу, похоже, пришлось нелегко. Отразить второе я уже не успевал, просто отшатнулся и, налетев бедром на валун, кувырнулся через него.

Кувырок, к счастью, получился удачный, всё «по науке» — перекатившись на другую сторону валуна, подхватился целый и невредимый, даже почти не помятый. «Кенгуру» прыгнул с места не хуже своего австралийского полнокровного и мясистого собрата, и я лишь успел отметить, что в мою сторону летит костистая туша, прежде чем рефлексы толкнули меня обратно на землю и камни — снова перекатываться, уворачиваться, группироваться. В развороте я пнул было ногой по демонской когтистой лапе, но увы, этот номер здесь пройти не мог. Толк был лишь в том, что меня откинуло ещё на полшага от твари.

А через миг острая и короткая, как вспышка, полоса света ошеломила меня. Лишь спустя две-три секунды, откатившись и подскакивая, я осознал, что осколок света мелькнул надо мной, а не в меня, и лишь между делом его отсвет врезал по глазам. «Кенгуру» словно гигантским мечом полоснуло — вдвое сократилось одно из щупалец, сочащаяся белёсо-зеленоватым полоса прочертила грудь, лапы агонически скорчились.

От беспорядочного, но сильного его броска в мою сторону пришлось отскакивать без дураков, да ещё ножом отмахиваться, потому как в предвиденье кончины существо не стало менее опасным. Лишь убедившись, что следовать за мной оно не может, я оглянулся, чтоб выяснить наконец, откуда прилетел этот рассекающий обломок света.

Аштия, замершая в нескольких шагах от меня в какой-то очень уж нарочитой, но при этом красивой, даже изысканной позе, держала диск наготове у левого плеча. Убедившись, что «кенгуру» больше особо ни на что не способен, опустила правую руку.

Посмотрела на демона устало.

— На таких одного удара обычно хватает.

— Так эта штуковина — ещё и оружие? — удивился я, разглядывая диск совершенно новым взглядом, с какой-то новой стороны.

— А ты думал что? Красивый и непрактичный факел?

— Думал — просто знак статуса.

Женщина удивлённо посмотрела на меня.

— Разумеется. Но где это видано, чтоб знаками статуса были вещи бесполезные?

— Собственно… бывает… Наверное.

— У тебя странные обычаи на родине… Давай-ка обыщем тут всё. Мало ли…

— Слушай, так ты, может, и с тем драконом бы справилась?

— С каким драконом? А, с тем демоном, который нас сюда загнал? Нет, едва ли. Иначе б так и поступила, причём сразу. Чтоб удар был эффективным, энергия должна копиться какое-то время, и, надо сказать, довольно продолжительное. Особенно для стремительного боя.

— Но ты даже не попыталась.

— Одного удара на ту тварь не хватило бы, а недостаточно сильный мог наоборот раззадорить. Удар диском без магической подпитки даже слабее, чем удар мечом. Не пробил бы. Так что отдуваться пришлось бы Ниршаву и тебе. Но тогда мы бы вряд ли успели убежать.

— Как, этой штуковиной ещё и так можно биться?

— Можно, — усмехнулась она. — Но очень надеюсь, ты этого зрелища не увидишь.

— Почему?

— Потому что, как уже было сказано, диск бьёт слабее меча, а я и с мечом не великий мастер. Давай тут всё обыщем.

— Что ты надеешься найти?

— Что угодно, Серт. Ещё я намереваюсь снять с этого существа шкуру. Частично. Из его хвоста чуть пониже щупалец можно сделать бурдюк. Ты умеешь снимать шкуру на бурдюк?

— Нет. А ты умеешь?

— Приходилось, — Аштия обогнула огромный обломок скалы, из-за которого «кенгуру» и появился. — Ага! Вот почему он так рьяно напрыгивал.

Я заглянул туда же и обнаружил странное подобие гнезда из огромных обрывков мха и сухих веток. В центре лежало яйцо. Одно, но большое.

— Надеешься раздобыться яичницей? — усмехнулся я.

— При чём тут яичница, — женщина примерилась диском и расколола яйцо. Жидкости, вытекшей наружу, оказалось совсем немного. Внутри, свернувшись эмбрионом, лежал пухленький кенгурёнок. Вполне натуральный, только асфальтово-серый. — Ну вот мы и с мясом. И с ремнями. Из шкурки нарежем ремней.

— Есть это?!

— Брезгливость придётся оставить. Или помирать с голоду. Забирай тушку, её вполне можно нести одному. А я сейчас закончу с этим и тоже приду. Интересно, в наше отсутствие Ниршава никто не скушал?

Ниршав пребывал в полном порядке. Он дрых увлечённо, настолько полно, всем организмом, что к нему нельзя было не проникнуться завистью. Тушку будущего «кенгуру» я сгрузил на камни, брезгливо отряхнул руки. Правда, в животе завывало уже так сильно, что перспектива поедать зародыш казалась всё менее мерзкой. В конце концов, какая разница. Сходил за оставленным валежником и в три приёма принёс, вроде достаточно, чтоб приготовить еду.

— Точно придётся в шлеме суп варить, — сказала, вернувшись, Аштия. Она тащила снятую чулком с хвоста шкуру. — Оттуда вроде влагой потягивает. Пойду посмотрю, что там с водой.

— Давай-ка вместе.

— Разбудим? — кивнула на Ниршава.

— Пожалуй, да. Мало ли…

— Эй, Ниршав. — Тот в ответ пробормотал что-то сильно нецензурное. — Э-эй!

— Может, его на ноги поставить?

— Попробуй. — Не без труда и далеко не сразу мы с Аштией сумели придать спутнику вертикальное положение. Толку — абсолютный ноль. Стоило слегка отпустить мужика, как он плавно обтёк на землю. Поёжился — и по-детски свернулся клубочком. — Да ну его на фиг! Пусть спит.

— М-да, — промычал я в задумчивости. — В общем, если кто решит нашим другом поужинать, для Ниршава это пройдёт незаметно. Кстати, вполне себе лёгкая смерть.

И направился за женщиной «по воду». Идти пришлось не то чтобы долго, но трудно — прыгать, карабкаться, перебираться через завалы, где обломки дерева были густо перемешаны с камнями. Пару раз на нас кидалась всякая демоническая мелочь, и я вновь вынужден был убедиться, что если Аштия всерьёз говорила о собственном неумении драться, то слегка преуменьшила свои возможности. А то и не слегка. С реакцией у неё всё оказалось нормально, координация тоже в норме, диск с пояса она сдёргивала одним мгновенным движением — и меч-то из ножен с такой скоростью не выхватишь.

Демоническую мелочь диск сёк так же непринуждённо, как и хорошо заточенный клинок. В первый раз я подсобил «когтем», отшвырнув мелкую, словно состоящую целиком из жил, когтей и клыков тварь прямо под ноги Аштии. Второй раз она справилась сама.

— Раз он такой острый, не боишься об него колено рассечь? — спросил я, кивая на её необычное оружие.

— Обрати внимание, как он висит, — ответила женщина. — Точно на боковом шве. Именно затем, чтоб не рассечь себе что-нибудь. Да и коротковат. Я ж с ним на боку танцы не прыгаю. И обычно в доспех запакована, тут и захочешь, а не обрежешься.

Ручеёк, который мы обнаружили не так и далеко от места стоянки, струился по камушкам, причём в таком месте, где нечего и рассчитывать на образование запруды или хотя бы лужицы. Пропетляв по камням, он уходил в их груду и, судя по долго не затихающему журчанию, надеяться за пару минут откопать какое-нибудь чистое, как слеза, озерцо не приходилось.

Однако Аштия приспособилась и здесь. Сперва, отыскав подходящее с её точки зрения местечко, она долго полоскала будущий бурдюк — а это было не так-то просто — в воде, скудно сочащейся из-под груды каменных и древесных обломков. Потом ещё дольше набирала внутрь воду почище — и из-за того, что к ручейку требовалось приноровиться, и потому, что при первом же сомнении женщина сплёскивала набранное и начинала сначала. Влажная демонская шкура отливала мокрым асфальтом, казалось, к ней так же неприятно прикасаться, как к затаившейся в уголках старого сарая плесени.

Но занятие своё госпожа Солор не бросала. Набрав импровизированный бурдюк почти доверху, она увязала его содержимое с необычайной ловкостью. Можно было лишь гадать, где она всему этому научилась.

— Но валять его как попало всё равно нельзя, — критически рассматривая обмотку, сказала она.

— Никто и не собирается. Идём смотреть, что там с Ниршавом? Жив ли…

Офицер дрых на прежнем месте, только немного развернулся, разметался, со вкусом обустроился на моей куртке, брошенной как попало. Я лишь хмыкнул и решил свой предмет одежды пока из-под страдальца не выковыривать. Тем более что попытка эта, судя по его хватке, была бы всё равно бесполезной.

Да что уж там. Ведь куртка у нас на троих была всего одна, и никакой альтернативы — ни плаща, ни одеяла. В карманах, кажется, ничего хрупкого или ломкого нет. Пусть мнёт.

— Потроши демонёнка, — распорядилась Аштия, вытаскивая из груды воронёных лат Ниршавов шлем. — Коль скоро он ещё не вылупился, кишечник должен быть относительно пуст. Потроха не рискну готовить, они могут содержать и что-нибудь для нас вполне ядовитое. Возьмём только мясо.

— Считаешь, есть смысл его шкурку резать на ремни? Тонкая такая…

— Тонкая, да звонкая. Увидишь. Снимай аккуратнее, я потом сама всё разрежу как надо.

Она хозяйничала с размахом и уверенностью какой-нибудь моей соотечественницы, прошедшей девяностые и потому способной из ничего сделать всё, а из малосъедобной провизии — более или менее удобоваримое блюдо. Вытащив из-за голенища кривой нож, она отмахнула от ободранной уже части туши кусок мяса с костями с ловкостью умелого мясника. И разделала его почти так же быстро, как это мог бы сделать я.

Вода вскоре закипела в Ниршавовом шлеме, а потом над котелком пополз ароматный мясной запах, настолько завлекательный, что желудок тут же отозвался на него неистовой болью. К сожалению, аромат в изрядной степени обманывал ожидания — суп нам предстояло есть несолёным. Ниршав проснулся, стоило только Аштии снять импровизированный котелок с огня. Первые несколько минут он тупо смотрел на парящую «посудину», явно не понимая, где оказался и почему, и что это такое вокруг происходит.

— Ну ты здоров спать, — откомментировала женщина.

— Это я и сам знаю, — офицер ответил далеко не сразу. — А что это из моего шлемака пар идёт? Ты мне скажи — ты его что, в кастрюлю превратила?

— Естественно. Не родовой же доспех Солор мне было поганить этой ролью.

— Интересно, я что, по-твоему, из навоза вылез? Мой род тоже не из последних.

— Ты у нас аристократ какой ступени? Восьмой. Солор — третьей. Извини.

— Ребят, вы только не подеритесь, хорошо? Пока будете выяснять, чей род круче.

— Погодь, Серт. Ты чужак и просто ничего не понимаешь. Надо разобраться…

— Можешь не есть, — спокойно предложила Аштия, но глаза у неё сверкнули, и я с облегчением понял, что начатая перепалка — шутлива.

— Размечталась. Мало того что мой доспех низвели до кухонной утвари, так ещё и голодным норовят оставить. Нет уж, претендую на львиную долю!

— Претендуй, претендуй, — госпожа Солор добродушно рассмеялась. — Черпайте, мужики. Я доем то, что останется.

— Просто по хитрости своей не хочешь есть горячее.

— Это верно. Кстати, суп получился очень ничего, особенно если учесть, что вода слегка солоноватая.

— Правда? А ты уверена, что её можно пить?

— Проверила. Ничего, способного стать для нашего тела ядом. И давайте побыстрее, надо бы уйти отсюда. Мало ли кого привлечёт наша энергия или запах мертвечины.

— Можно подумать, того «кенгуру» кто-то сможет есть. Кожа да кости, ничего больше…

— Как ты его назвал?

— Неважно. Там же есть-то нечего…

— Ошибаешься. Это мы, люди, носом можем крутить. А в демонических мирах найдутся желающие на любую дичь.

— Потому-то хорошо б отсюда поскорее деться, — сказал Ниршав, облизывая ложку. — На, Серт. Тебе ложка нужна?

— Своя есть.

— Вот мужики! — расхохоталась Аштия. — Без котелков, кружек, но обязательно с ложками. Зато я… без котелка и кружки, и без ложки для полноты коллекции.

— Вообще-то кружка у меня с собой есть. — И, порывшись в сумке, я вытащил термокружку с пластиковой крышкой — ещё одну память о далёком, а теперь уже, что там вилять, и вовсе недостижимом доме.

— Так что ж ты молчал-то, гад?! — возопил Ниршав. — Раньше б сказал, и не низводили б мой шлем до котелка!

— Ты на размер посмотри, — хладнокровно одёрнула Аштия. — Представь, во сколько б приёмов пришлось готовить суп в такой крохотной ёмкости.

— И, главное, как долго. Посудина сделана специально таким образом, чтоб не нагреваться ни фига. В неё можно кипяток наливать и потом держать голой ладонью. В обратную сторону этот принцип, само собой, тоже работает. А ты, Ниршав, не расстраивайся. Зато у тебя теперь шлем будет вкусно пахнуть.

Офицер ответил ожидаемым потоком ругательств, но настолько добродушно, что и более придирчивый человек не подумал бы оскорбиться. Я же изначально был настроен на доброжелательность. Без последней в сложившейся ситуации никуда.

Похлёбка оказалась лучше, чем я ожидал. Суп не солёный, но и не пресный, как предыдущая порция еды, да ещё и с пикантным горьковатым привкусом — должно быть, ручей, из которого мы набирали воду, где-то протекал по солёному пласту. А природная соль — всем известно — горька и иногда обладает привкусом, который в нашей невесёлой ситуации мог сойти за приправу. Кусочки орехокаштанов попадались не до конца разваренные, твёрдоватые, но в целом напоминали обыкновенное пшено. И, кажется, были довольно-таки сытными.

Госпожа Солор подгребла то, что осталось, и вручила шлем Ниршаву: оттирай, мол. Он сделал было лицо, однако не стал острить или шутливо качать права — взгляд у женщины был настолько усталый, что сразу вспоминалось — в отличие от всех нас она ещё не отдыхала. Хотя тоже не валялась брюхом кверху, сперва руководила войсками, потом шла, тащила вещи и даже дралась.

— Ты б вздремнула тоже, что ли, — протянул Ниршав.

— Я вздремну, куда денусь. Чуть попозже. Пошли, ребята, не будем зависать на месте. Это слишком опасно.

— Слушай, Аштия, как ни крути, но тебе лучше было бы доспехи обратно на себя навьючить.

— Смысл?

— Свободные руки и меньший градус усталости. Какая разница, на тебе они или нет теперь, когда от зрения тварей мало что зависит? Зависит от чутья на энергию, а тут хоть светись, хоть грохочи сапогами, всё равно будет «потягивать» силой.

— Уворачиваться не смогу.

— Если учесть, что первыми всё равно лезем мы с Сертом, то какая разница?

— Если меня опрокинуть, не смогу быстро вскочить.

— И не надо.

— Тут ты здорово заблуждаешься.

— Всё верно, однако вероятность минимальна. Куда менее вероятна, чем возможность от усталости просмотреть опасность, или в бою не успеть свёрток бросить, оказать сопротивление. А так даже если отбить атаку не успеешь, на пути демона встанет металл.

— Уговорил. Помоги одеться.

И Аштия со вздохом потянулась к связке доспехов. Распутала ремни. Пальцы плохо слушались её, но когда я заглянул ей в лицо в тревоге, боясь, что она просто отключится, женщина постаралась ободряюще улыбнуться мне.

— Всё нормально, сейчас отправимся.

— Думаешь, сможем по пещерам пересечь хребет?

— Мне куда больше улыбалось бы отыскать второй выход, а там уже решать. Нам надо где-то встать лагерем. И — кстати! — придумай, как тащить остатки тушки. В шкурку заверни, я ею после отдыха займусь. Самый лучший вариант. Нам же нужно будет что-то есть и завтра, и послезавтра…

— Да, брюхо — злодей, старого добра не помнит, наутро опять спросит.

— Это у вас такая поговорка?

— Примерно такая.

— Очень точная. Прости, не мог бы ты помочь? — и она подставила плечо.

Сражаясь с ремешками и пряжками, я обнаружил, что и сам владею пальцами так себе. Это понятно, мне бы сейчас валяться, пить, есть и ничего не делать. Однако я тащусь куда-то, рву жилы, дерусь и ещё глотаю дурной воздух демонического мира, попутно облучаясь местной магией, которая, как радиация, способна наделать дел.

Это понятно, однако по-настоящему страшно. Если усталость и влияние среды не даст мне нормально отбиваться от демонов — что тогда? Думать об этом не хотелось, не моглось. Если об этом думать, можно лечь и умереть прямо здесь и сейчас. На фиг, на фиг. Как-нибудь. И не из таких ям выбирались.

В глубине души я прекрасно понимал, что все прежние проблемы были просто мелочью по сравнению с тем, что случилось теперь. Но акцентировать на этом собственное внимание не хотелось.

Солёная, да ещё и с горчинкой вода ни фига не утоляла жажду. Я подумал о том, что надо бы найти какой-нибудь нормальный источник и хоть сколько-то воды налить в термокружку. Крышка прилегала очень плотно, в принципе полную кружку даже можно было положить в сумку, особенно если обвязать сверху чем-нибудь.

Мы ползли по пещере, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, шарахаясь от каждого реального или почудившегося звука, вполголоса матерясь на вылетающие из-под ног камни. Не всегда, увидев, что Аштия споткнулась, я догадывался подать ей руку — сказывалась даже не усталость, а оцепенение, изнеможение, какое-то полнейшее равнодушие к окружающему миру. В конце концов, мы остановились где попало, чуть ли не посреди длинной и широкой пещеры, Аштия сняла только наплечники, умостилась на камнях, прижалась щекой к плоскому, словно волной отшлифованному валуну и уснула.

Когда она спала, лицо у неё делалось беспомощным и совсем некрасивым — блёклым, невыразительным, старым. Впрочем, после всего случившегося трудно выглядеть хорошо. Ниршав, вроде бодрствовавший, сидел рядом в такой расслабленной, оплывшей позе, что у меня возникали сомнения — успеет ли он хотя бы пошевелиться в случае внезапного нападения. И вообще в сознании ли он?

— В сознании, в сознании, — пробормотал офицер. — Просто всегда тяжело переношу насыщенный магический фон. Из-за этого практическую часть обучения толком не смог закончить. Только теория. А ты ничего, держишься.

— Я после выхода из «гармошки» обычно двое-трое суток валялся просто никакой.

— Это нормально. Это у «чистых» бывает. Когда организм воспринимает окружающий фон просто как определённые условия жизни, вроде того или иного запаха, сильного или слабого освещения, и приспосабливается к ним. А потом резкий перепад — как из тумана резко в сухую жару, или из долины сразу на вершину горы, где трудно дышать. И становится не по себе. Плохеет, — Ниршав вздохнул, в задумчивости поскрёб нагрудник. — Ты-то из нас самый удачливый в этом смысле, ты-то протянешь дольше всех.

— Пессимистично ты как-то смотришь на ситуацию.

— А как ещё смотреть? Не пессимистично, а реалистично. К сожалению, мы почти обречены. Это ж надо было продумать настолько сложную комбинацию!.. Не ожидали мы от нашего противника подобной хитрости, а зря. Его величество-то тоже из числа уроженцев демонического мира. А ведь как толково в своё время всё обделал…

— Легко захватил Империю?

— Не то чтобы легко, но очень уж стремительно.

— Интересно, что же тогда сделала предшественница госпожи Аштии? — усмехнулся я не без иронии.

— Не-ет, вины госпожи Кареои Солор в случившемся не было. Как раз в тот момент Империя начала войну с одной из отдалённых провинций. Когда армия вернулась к столицам, те уже были захвачены. И большая часть страны — тоже. И почти все лорды успели принести новому императору присягу.

— Подсуетились…

— Ну, тут тоже надо понимать. Сам смотри, либо ты приносишь присягу, либо воюешь за старого императора, которого уже нет, и вообще непонятно за что…

— Да ладно тебе оправдываться. Я вообще ко всем вашим делам не имею отношения, могу лишь со своей позиции делать выводы — позиции, основанной на жизненном опыте чужака. Может, там и в самом деле не могло быть иного выхода. Просто, как я понимаю, бывший император отправил всю свою армию воевать чёрт знает куда, а в этот самый момент на его страну напала другая мощная армия? Пришедшая из демонического мира?

— Именно так.

— Интересно, это вашему нынешнему правителю так повезло, или он просто знал, когда нападать?

— Полагаю, так везти не может. Наверняка знал. А вот какими путями к нему поступала информация — этого до сих пор никто не знает. И, наверное, не узнает. Свой тайны его величество умеет хорошо хранить.

— М-м… Но, как понимаю, нынешний император вполне устраивает своих подданных?

Сон куда-то делся, на меня глянули два совершенно осмысленных, без налёта расслабленности, и при этом недоумевающих глаза.

— Что значит «устраивает»? Или что такое «не устраивает»? Если есть император, если принесена присяга, ему следует подчиняться. Он глава государства, его воля превыше всего.

— Ого, как у вас всё!.. А если император не годится как правитель, если он слаб и при этом склонен к пустому самодурству?

— Слабый император не сможет удержать власть, — усмехнулся Ниршав. — Пока же он на это способен — он правит. При старой династии возможны были и шатания, и сомнения, и открытое неповиновение. При нынешнем императоре всё это невозможно. Плохо лишь, что непонятно, кто ему унаследует в случае чего. Сыновей у него нет.

— А дочери?

— Дочерей тоже. Но даже если б и были — они не в счёт.

— Да? — я многозначительно покосился на спящую Аштию.

— Тут совсем другое дело! — вполголоса воскликнул он — и задумался. Видно было, что прочно.

Мы немного помолчали, потом, не сговариваясь, поднялись, чтоб обойти хотя бы часть пещерки вокруг лагеря и убедиться, что вокруг нет никаких опасностей. Нас обоих потрясывало от нервозного ожидания всевозможных проблем, да ещё добавлялось дурное самочувствие, обусловленное фоном. Ниршаву было даже хуже, чем мне. Поэтому, едва дождавшись, когда минет четвёртый час, мы оба принялись расталкивать Аштию, в мыслях своих глубоко сочувствуя ей, конечно.

— Ну хватит, — простонала она, когда я тряхнул её во второй раз. — Встану сейчас, встану.

— Может, тебя поднять?

— Не-ет, лучше дай умыться.

— Аше, нам бы побыстрее рассчитать, куда двигаться, и успеем ли мы вообще на место до того, как окончательно… накроемся.

— Шансы всегда есть. Сейчас встану, только отстаньте ненадолго.

— Если я отстану, ты опять уснёшь.

— Я не мужик, у женщин это несколько иначе происходит. Отстань, говорю!

Она несколько минут приходила в себя лёжа, потом уселась и сидела так, время от времени потряхивая головой, словно кобылка, отгоняющая гривой слепней. Потом со стоном потёрла лицо, будто надеялась слепить его заново.

— Что вообще вокруг происходит?

— Пока, к счастью, ничего, но в любой же момент могут начать охоту!

— Это понятно. Сколько я спала?

— Четыре часа, — ответил я извиняющимся тоном.

— Что ж, для военных действий вполне прилично. Где твой блокнотик, Ниршав?

Женщине было немедленно вручено требуемое, и несколько минут ещё она сидела, бессмысленно пялясь в чистый листок, покручивая в пальцах карандашик.

— Давай быстрее, Аше. Меня уже пробирает.

— Не кипеши, — хмуро ответила она. — У тебя чрезвычайно богатое воображение. Успокойся, помирать пока рановато.

— У нас вообще никаких средств дезактивации нет!

— Если будешь паниковать, они не появятся. И хватит меня подгонять. Дольше будет. Кстати, можешь и сам попробовать порассчитывать, проверим результаты, точнее будут.

— У меня по определению конфигураций всегда была низкая оценка.

— Тогда бери алебарду, и в дозор.

Я негромко рассмеялся.

— Кстати, насчёт отсутствия средств дезактивации — может, в аптечке что-нибудь такое есть?

— Может, и есть, — проворчал Ниршав, с подозрением разглядывая свой шлем. — Но они в нашей ситуации только и могут, что продлить агонию. Они ведь рассчитаны на ситуацию, когда совсем близко есть выход в наш мир, и можно туда умотать… Эй, а что это там мелькает?

— Пойдём посмотрим. — Мы поспешили вооружиться. Аштия даже головы не подняла — она что-то чиркала в блокноте и иногда рисовала пальцем в пыли знаки и геометрические фигуры.

Обогнув груду камней, мы замерли в ошеломлении. Там, в естественной впадине, словно варево в котле, копошилось огромное количество каких-то мелких существ, то ли пушистых, то ли ощетиненных чем-то мелким, колким. Оглянувшись на Ниршава, я увидел, как стремительно краска схлынула у него с лица, обесцветив щёки и виски до полупрозрачности. Бешеными глазами он глянул на меня, потом на яму и выронил ругательство, долженствующее констатировать, что проблема перед нами встала нешуточная.

И я понял, что именно он имел в виду, лишь когда часть этой пухлой кучи вдруг подобралась и кинулась на нас, распластав в воздухе крохотные, оперенные мелкими иголками крылья, из-за которых твари и казались пушистыми. Уронив ещё одно ругательство, Ниршав ринулся вниз, я последовал его примеру, но, поскольку не тащил на себе кучу железа, быстро развернулся и встретил демонскую мелочь ногами и «когтями».

Они, треща своими иголками, окружили нас, и каждый норовил издалека прицелиться в лицо, да резко взять такой старт, чтоб отмахиваться было уже поздно. Ниршав просто вжал голову в плечи, насколько позволил «воротник» доспеха, и пошёл махать мечом, словно дворник метлой. Мне не приходилось гордиться ни мечом, ни хорошим доспехом — доспех как таковой вообще отсутствовал. Не считать же доспехом старую кожаную куртку, купленную ещё в родном мире. Мне оставались только скорость, ловкость, реакция и удача.

Перекатываясь по камням, я надеялся лишь на то, что не скачусь в какую-нибудь пропасть или расщелину, откуда мне будет не выбраться, да и внутри окажусь совершенно беззащитным. Уже через пару секунд сообразил, что раз твари так ломятся в лицо — видимо, для них уязвимы только самые открытые части тела. Видимо, судят по своим «соотечественникам». А может, и нет. У здешних демонов холка защищена мощнейшей бронёй, обо мне же, как о любом неодоспешенном человеке, такого не скажешь. Значит, мордой вниз падать не рекомендуется. Лучше опрокидываться на спину, в крайнем случае — на бок, и защищать только лицо…

Ах да, ещё уши. Вот дрянь… Резкий и непредсказуемый бросок трещащего существа, прицелившегося мне в ухо, я отразил на автомате, лишь чудом, и теперь уже занервничал по-настоящему.

— Ку-урвы! — так перевели мне остатки лингвистического заклинания возглас Ниршава. Оборачиваться, чтоб проверить, как он там, я не мог — на самого наседали со всех сторон. Цел он или нет — рано или поздно узнаю.

— Что там? — крикнула издалека Аштия. — Помочь?

— Сами! — взвыл офицер. — Считай давай. Не отвлекайся.

Вынужденно развернувшись в его сторону, я краем глаза заметил, что насело на моего товарища сразу много этой демонской и на редкость омерзительной мелочи. Прямо всего облепили, как мухи коровью лепёшку. Видимо, осознав, что стряхнуть их с себя обычными методами не выйдет, Ниршав упал на землю и принялся кататься по ней, давя тварей прямо на себе, как комаров. В этот миг я позавидовал ему — себе подобного позволить не мог, оно и понятно.

Приходилось отмахиваться по-простому. Приседая, прыгая и разворачиваясь, я чувствовал себя противотанковым орудием, вынужденным отстреливать наступающую пехоту по одному человеку. Однако в данном случае наседающие на нас существа были отнюдь не бессильны. Пару раз у меня перед глазами мелькнули оскаленные мелкими зубками морды и в придачу к пасти — длинные тонкие жала. Интересно, зачем им и то, и другое?

«Не о том думаешь, Серёга», — одёрнул я себя, локтем вшибая очередную тварь в щель под валуном. Удачно — она лишь трепыхнулась, уже не треща, а хрустя своими иглами. Подхватываясь, коленом удачно приземлился на другую, благо избегнул встречи с жалом, вполне возможно, ядовитым. Рассёк «когтем» третью… На этот раз по чистейшей случайности. Вообще-то я всего лишь хотел защитить от неё нос, и во взмахе прошёлся лезвием так, что любо-дорого.

Опять появилась возможность взглянуть, как там дела у Ниршава — я покосился и пожалел об этом. Не в том я был состоянии, чтоб удержаться от хохота, а любая мелочь могла помешать мне своевременно среагировать на новое нападение. Придавливая облепивших его тварей, офицер в какой-то момент попал выступами наплечников точно в щели между камнями, и его заклинило. Руки держали меч, работая им беспорядочно, но, как ни странно, вполне эффективно, а вот ту мелочёвку, что пробилась за заслон и теперь целила в глаза, Ниршаву приходилось изо всех сил сдувать вперемежку с матом.

То ли остатки роя осознали, что их сотоварищам приходится нелегко, то ли решили, что для них освободилось место, однако, помедлив, они решили присоединиться. Под их тучу я нырнул, будто в бассейн с вышки, подлетел к офицеру и попытался выдернуть его из щелей. Меня сослепу едва не отоварили мечом по физиономии, да и понятно, когда ему присматриваться к происходящему вокруг. Тварь, уже почти вцепившуюся ему в щёку, пришлось отгонять взмахом «когтя». Не так точно, как хотелось бы — лезвие цепануло Ниршава по носу, и он с рёвом выдрался из щелей сам. Крутанулся, помогая себе яростным воем, подшиб меня под колени.

И в этот момент нас накрыл остаток роя.

Всё дальнейшее происходило, казалось, и не с нами. Крутясь как бешеный, время от времени ныряя в землю то одним, то другим ухом (потому что падать лицом было слишком опасно, это движение открывало загривок), я отстранённо и довольно равнодушно воспринимал происходящее из глубин своего тела и даже в какой-то степени оценивал свои действия. Вот этот выпад хорош, взмах первый сорт, а вот за такой приём Альшер — бывший капитан охотников — мне бы много ласковых слов сказал. Хорошо, что рядом есть Ниршав. Он действует, конечно, как неуклюжий медведь, разоряющий пчелиный улей, однако, как выяснилось, об него удобно плющить особо настырных демонят.

Их, трепещущих иглокрыльями, достаточно было подцепить «когтем», локтем, да хоть сапогом — и засандалить в офицера: либо в спину его, либо в панцирь на груди. Набедренники тоже годились. Не знаю уж, из чего там были сделаны его доспехи, но им усилия этих существо были глубоко по барабану. Хороший металл. Впрочем, Ниршав ведь офицер местного Генштаба, ему сам Бог велел не фуфло в бой таскать, а хорошую броняшку.

— Ребята, вам помочь? — спросила Аштия уже откуда-то поблизости.

— Ы-ы-ы-а-а! — ответило ей неразборчивое Ниршавово.

Она появилась в гуще роя, поблёскивая в воздухе диском, и сделала три коротких разнонаправленных взмаха, гармонично переходящих друг в друга. Потом нырнула и повторила, уже в другой плоскости. В повороте оказалась буквально у меня под локтем, и я хряснул вооружённой короткими лезвиями рукой по той твари, которая уже почти вцепилась ей в волосы. От моей руки женщина гибко увернулась, дав мне возможность отшвырнуть демона и не зацепить её. И снова завертела диском, уже за моей спиной. От его изогнутого лезвия существа разлетались в разные стороны, и по большей части для того, чтоб улечься на камни неопрятной грудой хитина и иглокрыльев.

Через несколько секунд поток существ почти иссяк. С оставшимися, хоть и не без мороки, но мы втроём расправились. За последними пришлось погоняться — странно, они куда успешнее пикировали в лицо, один чуть не ткнулся мне жалом в глаз: то ли от толпы проще отмахиваться, то ли мы уже успели подустать.

— Ладно, нет худа без добра, — отдуваясь, заметила Аштия. — Это ж сколько у нас теперь еды!

— Это съедобно?!!!

— Представь себе, Серт. И даже довольно-таки вкусно. Ниршав, — покажи ему, как и что тут надо вырезать. И хорош тебе ругаться!

— Сидела бы да считала себе, мы б сами справились, — проворчал офицер, брезгливо стряхивая с доспеха демонские лапки и остатки иголок.

— Да-а, ты бы справился! Всех бы тварей сдул застарелым перегаром!

— Ой, как смешно. Уржаться. Смотри — вот отсюда вырезаешь кусок, только здесь не зацепи, здесь горечь, что-то вроде желчи, проще эту часть просто выбросить…