Триумвират (СИ)

— Нам ведь его не победить?

— Не знаю…

Хотя на самом деле знал. Собственными силами нам эту штуку не одолеть. Физическая форма для нее вторичная, а могущество стихийной сущности просто колоссально. Только вот… не уверен, что оно пришло сюда сражаться. По крайней мере, с нами. Ощущение, будто Мирканто не может до конца восстановиться и обрести контроль над собой. Раны никак не заживают.

— Оно так страдает, — сквозь слезы произнесла Айкари. — Я не могу страшиться Орондо-ками, потому что чувствую его боль и грусть.

— Тебе стоит его опасаться, — возразил я. — Найди в себе силы сопротивляться этому чувству. Не дай чужой воле захватить над тобой контроль.

Воля богов. Как часто я слышал это сочетание слов, не понимая, сколько глубины сокрыто в них. Теперь же мы ощущали ее. Дурманящую силу, так мягко, но неумолимо подавляющую свободу смертных людей и низших монстров.

«Правда, она чудесна?» — обратился ко мне Гастос, и в его голосе уже не звучали вызов или насмешка.

Только безумное наслаждение. Пират явно долго шел к этому моменту и теперь готовился пожинать плоды.

"Ты же ощущаешь ее? Эту силу. Пока еще лишенную цели и смысла. Проявляющую себя только на несколько дней, чтобы затем снова растечься по морям. Она ждет своего часа. Своего спасителя! Того, кто примет всю полноту власти. Ты ключ, который откроет мне двери к истинному величию. Легионы, орудия и корабли уже не помогут. Наступает другое время. Возвращается эпоха богов, монстров и героев. Именно они решат нашу судьбу. Начинаем! Я взываю к твоей сущности, Мирканто. Отбери достойнейших! Отсеки охотников от добычи! Да начнется пиршество клинков и клыков!'

Мелодия потустороннего зова ускорилась. В ней теперь прослеживался кровожадный мотив, затрагивающий жестокие инстинкты.

«Всем укрыться!» — скомандовал я, не очень надеясь, что меня послушают. — «Любое укрытие!»

Однако люди продолжали зачарованно внимать все ускоряющемуся темпу зловещего ритма. Я уже догадывался, что сейчас должно произойти. Ужасное предчувствие пронзило мое сердце. Легионеры, пираты, туземцы, горожане — все вынимали оружие, оборачиваясь друг к другу. Их глаза пылали ненавистью. Недавние товарищи, отцы и сыновья, братья и сестры, дети и матери готовились убивать друг другу.

«Мы с тобой можем противиться чужой воле, да, Михаир?» — смеялся Гастос. — «Стратеги близки к богам, но я собираюсь шагнуть дальше. Ступить своей грязной пятой на божественный трон. Соединиться с Мирканто и стать новым воплощением морской пучины. Ты поможешь мне в этом. Или твои легионы сейчас перебьют сами себя».

Сказать, что ситуация отвратительная — ничего не сказать. Мои люди готовы вцепиться друг другу в глотки. И не только они. Я сам ощущал эту ярость, хотя и мог себя контролировать. Но мне очень не нравилось, как на меня смотрит Орина. Кого она сейчас ненавидит больше? Меня, разрушившего ее прошлую жизнь, или Гастоса, готового разрушить жизнь текущую? Ее глаза блестели. К щекам прилила кровь. Девушка смотрела на меня, прикусив губы.

— Мы должны победить! — вдруг раздался голос Айкари. — Должны уничтожить этого негодяя любой ценой. Души моих отцов и дедов не упокоятся с миром, пока я не отомщу сатори. Этим обезьянам! Я должна победить и вернуться домой с новой силой!

— Да… У нас есть общий враг… — тяжело дыша, произнесла Орина. Возможно, речь Айкари уберегла нас от разлада, а Гастос снова обратился ко мне:

«Заслуживает ли мое слово доверия? Нет, конечно. Но есть ли у тебя выбор? Тем более, нет. Соглашайся или потеряешь все и всех. Сейчас только я…»

А дальше речь Гастоса прервало само божество, явишее себя из пучин. Мелодия зова снова изменилась. Низкие, ревущие ноты ударили по ушам смертных и низших монстров, заставляя их пасть ниц в благоговейном ужасе. Люди падали на колени, бросали оружие, молили грозного бога о прощении за им самим неизвестные грехи. Утробный зов сотряс основание Канргтега. Мертвецы кричали от ужаса:

«Пощади! Пощади! Помилуй нас! Освободи…»

Тело Мирканто содрогнулось. Сквозь раны вытекал белый туман. Грозный зов сменился мелодией покоя. Упавшие навзничь люди засыпали. Кажется, действо пошло не совсем согласно плану Гастоса. Мне надо понять, что происходит.

— Магия усыпила всех, кроме стратегов, подавителей, гибридов, магов и некоторых чудовищ, — произнесла Орина.

Похоже, девушка была права. Вся наша охрана и прислуга распласталась на полу, но остались на ногах два венатора, и в комнату заглянула Арамиа.

А город тем временем заполнял белый туман. Под его воздушным покрывалом спали люди, мелкие монстры и ашминиты. На вечернем небе зажигалось все больше звезд, но догорающий закат еще пылал достаточно ярко. Бог смерти восседал на хребте Призрачной Гадюки, словно на троне, не пытаясь более влиять на город. Все явно пошло не по плану Гастоса. Вопрос: почему?

А пока мы собирали всех, кто был в сознании, направляя их к бастиону перед павшими дворцами.

— Что происходит? Опять колдунская херь?

Из соседней комнаты выбрался Ган в сопровождении Децималы. Кажется, еще один тип людей сумел перебороть магический сон. Те, кто был выделен, как герои у кого-то из стратегов.

— Колдунская херь, — согласился я.

За стенами Гастос тоже собирал оставшиеся на ногах силы — ашминовых монстров, выходцев из пучин, заклинателей, гомункулов, сатори. К гавани, где базировался флот Фальвуса, вылезло несколько крупных монстров. Мелкие спали, а вот на сцилл и гигантских крабов гипноз бога смерти не работал.

Далее к нам забежал Гинд, явно мчавшийся на всех парах. Немного отдышавшись, юноша произнес:

— Я видел Меликса в городе. Он там с кем-то говорил. Возможно, из людей Гастоса.

Черт. Я вышел в стратегию, но обнаружил, что чародей и многие другие магистры из его группы сейчас находятся далеко от адептов. Предательство? Фиг знает. В городе царил хаос. Хаос противный разуму любого стратега. Даже безумный Гастос не мог им наслаждаться. Наши планы переплелись. Их нити перепутались, разорвались, и никто теперь не мог достигнуть задуманной цели.

«Все эти проблемы лишь оттягивают неизбежное!» — грозился пират, но в его голосе звучали гнев и досада.

Ловушка, которую он так долго готовил, рассыпалась на глазах. Израненный бог спокойно сидел на камнях, словно потеряв всякий интерес к делам людей. Что же будут делать смертные, оставшиеся без внимания бога? Гастос, полагаю, попробует взять штурмом наш бастион, чтобы захватить меня. Надо удержаться имеющимися силами. А дальше? Посмотрим. Мирканто здесь явно ненадолго. Значит, когда божество смерти снова распадется на части, то зачарованные люди проснутся.

«Вы там держитесь?» — спросил меня Фальвус.

«Да. Небольшой отряд уже при мне. Сейчас соберем оставшихся венаторов и сможем дать бой. Главное, сами держитесь».

«Отправлю к вам кого смогу. Известно, что за тварь свалилась на наши бедные головы?»

«Это Мирканто».

«Теус, убереги наши души…»

В моем бастионе тем временем уже собралось полсотни боеспособных воинов. Венаторы, подавители, гибриды гарпии и статира из особой центурии превенторов, мои герои, четверо якши, бывшие героями Айкари, Арамиа, Луна.

— Я же говорила, — усмехнулась она, обращаясь к Орине. — Городу кирдык. Но мне даже нравится. Сил прибавилось.

Луна не обманывала. Странный туман, захвативший город, содержал в себе невероятное количество стихийной энергии. Любой пользователь подобной магии не будет страдать от недостатка маны.

«К нам гости», — передал мне Гинд, стоявший на страже за воротами бастиона. — «Это Меликс, его компания и…»

«Пускай», — скомандовал я.

«Стратег, вы уверены, это же…» «Пускай их».

Орина и Айкари посмотрели на гостей через стратегию. На их лицах тревога смешалась с удивлением.

— Кто это? — спросила бывшая принцесса Севера.

— Тот бледный, невысокий с бородой — мой бывший мастер-венатор по имени Екил. Теперь он один из оживленных с помощью силы Мирканто. А с ним, полагаю, Рене Лания.

— Да, но ведь она… — замялась Орина.

— Я тоже это вижу. Теперь ясно, кто помешал Гастосу исполнить свою угрозу. Не он один обладает властью над телом Мирканто.

В системе Рене Лания была записана как:

Рене Рег Лания

Сущность Бога Смерти

Полутитан

Заклинатель

Агент

Герой

Внешне королева пиратов выглядела как чрезвычайно высокий, худой… человек не очень понятного пола. Нижнюю часть лица закрывала красная повязка с орнаментом оскаленных акульих зубов. В темно-лазурных глазах цвета вечернего моря зрачки были узкими и длинными, как у змеи. Лания носила безрукавку, увешанную мелкими амулетами и ножнами с десятком кинжалов. Неестественно жилистые, загорелые руки покрывала сложная вязь разноцветных татуировок. Когда-то давно я слышал, что Рене Лания изменила свое тело с помощью Алхимии Плоти. Наверное, не стратег, увидевший ее впервые, делал этот достаточно логичный вывод. Однако все было куда сложнее и проще одновременно. Рене Лания вообще не человек. Она разумная часть Мирканото и имеет некоторый контроль над остальным телом. Думаю, именно Лания помешала Гастосу осуществить задуманное. Теперь пора узнать, для чего она прибыла на остров. Похоже, что не только мы с Гастосом строили свои планы. За столкновением двух сил скрывалась третья.

— Приветствуйте и славьте достойнейшую из дочерей Неридии! — усмехнулся Екил, когда они заходили в зал. — Властительницу морских пучин и бога-покровителя убийц, Мирканто.

— Давайте поменьше религии и ближе к делу, — вступил в разговор Меликс. — Рене Рег Лания часть Витенагемота и прибыла сюда, чтобы от имени сообщества магов решить возникшую проблему.

— Не зазнавайся, ренегат, — глухим голосом ответила Лания, осматривая всех собравшихся в помещении. — Я не трону тебя из уважения к твоему покровителю. Но лучше молчи.

Лания пристально посмотрела на меня, и я ощутил, что это не просто взгляд. Меня коснулась могущественная стихийная сила. Взгляд пробирал до костей, обладая эффектом, похожим на зов божества. Однако мой дар и достаточно закаленный всякими магическими кошмарами рассудок могли сопротивляться желанию немедленно молить о пощаде.

— Да, — наконец произнесла ведьма, обращаясь к Екилу. — Ты прав. Он подходит. Не то что остальные.

Лания перевела взгляд на Айкари, и девушка немедленно опустилась перед ней на колени, наклонив голову и простирая руки в позе полной покорности. Затем сущность Мирканто присмотрелась к Орине. Девушка отшатнулась назад. Она явно пыталась сопротивляться. Дрожала всем телом, а по щекам текли слезы.

— Эй, оставь её… — попыталась вмешаться Луна, но одно лишь движение Лании, и гибрид присоединилась к Айкари.

Луна даже зашла в демонстрации покороности еще дальше яномейки. Подползла к ногам Лании, прижавшись щекой, словно щенок к матери. На лице Луны читалось ощущение полного восторга и обожания. Ну не удивительно. Она таки была гибридом человека и сирены, которые служат Мирканто. Низшие монстры повинуются высшим, как тот циклоп Лавертии.

— А вот и племянник, — произнесла Лания, переводя взгляд на вошедшего в зал Ноция. — Хочешь, сделаю тебя бессмертным? Как Эскалона. Только отдай мне свою жизнь.

Ноций отрицательно покачал головой. Он взгляд ведьмы переносил совершенно спокойно.

— Вот значит как. К отцу привязался, — ведьма снова посмотрела на меня. — Немного завидую. У меня нет своего потомства. В отличие от сестер, я могу нести только смерть. Так вот «одарила» меня матушка. Но я сумела найти лазейку. Не могу иметь своих детей, так заберу чужих. Я научилась отнимать жизни, пожирать и удерживать в себе. Не давать теням распадаться. Создавать им новые тела.

— И почему ваши «дети» воюют за Гастоса? — спросил я.

— Гастос… — задумчиво произнесла ведьма. — У него есть власть над другой моей частью. То, что бродит по городу — тело без разума и мысли. Несобранное, незавершенное. Оно скоро распадется. Есть лишь один способ остановить распад — вернуть ключевую часть. Вырвать ее из когтей проклятья Канртега.

И для этого нужен я. Имперский стратег.

— Что есть центр жизни человека? — продолжала Лания. — Голова? Сердце? Печень? Вы умираете без большинства органов. Но мне нужен для жизни один только зуб. Клинок, которым был убит Эагис. В нем моя сила и слабость. Если Гастос заполучит клинок — его победа. Если отдадите клинок мне — пират лишится сил.

— И ради подобного шантажа вы наделили Гастоса своими дарами? — спросил Меликс.

— Докажи, — хрипло усмехнулась Лания. — Не тебе, пешка, меня обвинять. Я сотни лет страдала и искала свой клинок. Даже пришлось возиться с Ножами. Они считают, что я их возглавляю. Смешно. Я просто прихожу и говорю им, что делать, а тех, кто не повинуется — убиваю.

Ну, технически это и есть «возглавлять». Довольно токсичный метод руководства, но всякие начальники бывают.

— И не я одна искала клинок, — Лания кивнула в сторону Екила.

— За ним отправили нашу экспедицию, — добавил бывший венатор. — Некоторые ублюдки из Сената надеялись с его помощью убить Карра.

— Антавий Карр! — прошипела Лания.

Я ощутил, как ее гнев сочится сквозь пространство. Айкари задрожала всем телом, Луна дергалась на полу, даже Гинд побледнел и отступил чуть дальше, хотя до этого держался спокойно.

— Плохо? — как ни в чем не бывало спросил Ноций.

— Да, — уже спокойнее ответила Лания. — Он обманул меня. Нарушил обещание. Проклятье Канртега окружает защита. Ни бог, ни чародей не могут преодолеть этот барьер. Только имперский стратег с подходящими идеалами и силой воли. Карр был таким. Он погрузился на дно, заполучил там силу и обратил ее против меня. Начал день без дня. Я потеряла над собой контроль, а когда вернула его, проклятый Карр уже был далеко. Тогда настал черед Гастоса. Но защита его не пропустила. Он почти умер там. Предатель не подходил. Через какое-то время мы узнали о тебе. И тогда я отправила Екила, чтобы узнать больше.

Кажется, я теперь понимаю, в чем состоял замысел Лании. Обожглась на Карре и теперь не собирается просто договариваться. Она наделила силой Гастоса, чтобы создать Империи врага. Угрозу, для устранения которой нам придется пойти на поводу у ведьмы. Только где гарантия, что она выполнит свою часть сделки? Однако подход Лании мне нравился одназначно больше, чем грубый шантаж Гастоса. Возможно, удастся с ней договориться.

— Что там на дне? — спросил я.

— Оружие, которым был повержен Канртег. Большего не знаю. Знает Карр, но он этой тайны никому не раскрыл.

Я вспомнил бранное поле в Бер-Шадде. Степное солнце уже скрылось за горизонтом, а вдоль ряда погибших легионеров вышагивал этот грозный старик. Блюститель старых порядков. Он забирал тени павших, отправляя их прочь от мертвых тел. А до этого Карр каким-то образом повлиял на боевой дух моих когорот. Такую силу он получил от проклятья Канртега? Если да, то мне определенно стоит туда наведаться.

— Хорошо, — вздохнул я, снова ощущая давящий взгляд Лании. — Спущусь туда и верну клинок. Можно отрубить Гастосу силы, чтобы не мешал?

— Нет. Один раз я была обманута. Теперь подготовилась лучше. Для меня главное вернуть клинок.

— Но если он победит, то присвоит его себе, так ведь?

— Скорее, клинок присвоит его себе, — хрипло усмехнулась ведьма. — Гастос станет моей частью. Мы соединимся.

Вот оно что. После первого провала Лания пыталась создать для себя максимально выгодные условия. Моя победа или победа Гастоса — без разницы. Главное, чтобы клинок вернулся со дна.

— Пусть ваша борьба решит судьбу морей, — добавила ведьма. — Гастос не сможет использовать мое тело. У него останутся бойцы и монстры. Сила против силы. Для меня такое решение проблем естественно. Екил, отправляйся с ними и проследи, чтобы стратег не погиб.

— Как прикажете, — с легкой улыбкой произнес бывший венатор. — В Сейд-Нираме было не скучно. И тут позабавимся.

— Готовьтесь к бою, — посоветовала Лания. — Я буду ждать.

С этими словами она буквально растворилась в воздухе, но ее присутствие все равно ощущалось.

Значит, нам нужно пробиться сквозь героев и чудовищ Гастоса, чтобы добраться до проклятья. Такая задача уже кажется выполнимой. А если Гастос после этого сдохнет, то вообще с удовольствием возьмусь за дело. Тем более…

— Михаир, — мои размышления прервала Орина, — можно на несколько слов, прежде чем все начнется?

— Да. Но у нас мало времени. Гинд, приведи Айкари и Луну в порядок. Я же могу их использовать? — последнее адресовал уже Лании.

Та молча кивнула, и обеих девушек немного отпустило. Я же отошел чуть в сторону с Ориной.

— Что, если проклятье можно снять? — спросила она.

— Я даже не знаю, что оно из себя представляет.

— Карр смог управлять им, по словам Лании. Это же оружие. Михаир, если оно создавалось, чтобы подчиняться стратегам Республики… То на стратегов Империи это тоже распространяется…

В ее голосе звучала искренняя мольба. Тяжело быть героем. Вот Орина очень хочет спасти город, который едва ли ее отблагодарит. Но отказывать ей не стоит. Пусть надеется. Это не позволит ей вонзить нож мне в спину.

— Я попробую. Ничего не могу обещать, но попытаюсь.

— С-спасибо. Эти люди не заслужили такой судьбы. Как бы не были ужасны преступления их предков, вся вина должна остаться в прошлом.

— Пойдем. Пора готовиться к бою за силу Бога Смерти.

Закат практически догорел, обратившись в тонкую красную линию над горизонтом. Над спящим городом сияли звезды. После долгих недель непогоды под облачной пеленой они казались нереально яркими. Улицы затопил белесый туман. Древние башни Канртега торчали из него, словно растопыренные пальцы каменных изваяний, страстно желающие сорвать с неба далекие звезды. Я ощутил прилив сил и решимости. Думаю, все мы сейчас ощутили нечто подобное. Айкари встала с колен, утерев слезы. Гинд снова напялил смешную маску напускной серьезности. Мол, я тут воплощение имперского героизма. Остальные тоже ободрились. Даже у Децималы мораль была выше нормы, несмотря на очередной здец, разворачивающийся вокруг. Воля Мирканто подпитывала нашу решимость. Близость смертельной схватки казалась манящей как никогда. Месть за сгинувших в пучине, жажда победы и стремление к новым горизонтам кратно усилились под влиянием древнего создания. Лишь Ноций оставался спокоен. Он с обычными дружелюбным любопытством разглядывал собравшихся.

Противник тоже был готов драться. Думаю, воля Мирканто распространялась и на армию Гастоса. Сотни ашминовых монстров, некоторые из туземцев, гибриды, заклинатели, обезьянолюды. В море спокойную ныне воду рассекали змеи и сирены. Но мы победим. Эта уверенность могла быть лишь наваждением Мирканто, однако очень уж хорошо она ложилась на мою логику. Цепочки мыслей и вариантов действий четко выстраивались, пересекая одна другую. Они вели нас к триумфу.

— Меликс, мне снова надо будет добавить твою группу. Из воинов ближнего боя у нас на ногах остались только венаторы и другие подавители. Надо составить из вас несколько подразделений. Врагов сейчас больше, но это лишь орава чудищ и дикарей. Действуя слаженно, мы их сокрушим.

Не самая великая из моих речей, однако я сказал то, что думал. Никаких ложных надежд или пустых обещаний для поднятия боевого духа. Только уверенность, основанная на моих расчетах. Группа Меликса добавилась ко мне без возражений. Его самого я даже временно назначил одним из своих героев, чтобы проще было поддерживать связь.

Со всего города прибыли выжившие подавители, гибриды и маги. Немного помощи сумел прислать Фальвус. От него прибыло несколько венаторов, пара заклинателей стихий и гибрид-минотавра. По статам он Радамату заметно уступал, но все же был хорошим воином. В итоге получился смешанный отряд неплохой боевой мощи. В него также вошли герои Орины и Айкари. Получилось:

Гибрид-циклоп 1

Гибрид-минотавр 1

Гибрид-сатир 1

Гибрид-гарпия 1

Гибрид-сирена 1

Мастер-венатор ренегат 1

Венаторы 26

Наемные бестиарии 35

Отборные подавители 7

Гладиатрикс 3

Гибрид-дриада 1

Заклинатель стихий 2

Адепт 7

Магистр 8

Гомункулы 3

Авантюристы 8

Якши 4

Сулимские жалящие лучники 2

Ветеран комитата 1

Полубог 1

Итого: 114

Ну и мы с бывшей принцессой Севера тоже вполне сносные боевые юниты. Так что, считай плюс два.

— Поций и остальные дрыхнут, — ворчал Ган. — А я буду отдуваться за весь Двадцать Первый.

— Всю жизнь меня на арене объявляли как нелюдя, — усмехнулся гибрид человека и сатира. — Но сейчас вокруг столько нелюдей, что чувствую себя нормальным имперцем.

«Итак», — обратился я ко всем собравшимся в бастионе через командный голос. — «Наша задача минимум — выйти из крепости и прорваться до моря. Задача максимум — полностью разбить врага за стенами. Так мы обеспечим мою и вашу безопасность. Благодаря стенам у нас есть время на подготовку. Потратим же его с умом. Ночь в нашем полном распоряжении».

— У врага в основном монстры, — произнесла Орина. — Есть ли смысл действовать плотным строем?

— Нет, — согласился я. — У нас куча венаторов. Есть смысл использовать разреженный строй. Разделиться на несколько групп. Те наемные бестиарии, кто слаб в ближнем бою — пусть возьмут легкие скорпионы. Ты будешь их наводить.

Я вспомнил, как давным-давно созерцал поход Сидониуса в лес Сердца Севера. Там тоже группу из охотников на монстров прикрывали переносными стрелометами.

— У вас же есть полиболы, — напомнила Орина.

Точно. Скорострельные орудия. Да. Это будет помощнее обычных скорпионов.

Те, кто погиб в городе от магии сосредоточий ненависти, послужат для нас военным ресурсом. На нашей стороне четыре преимущества: подавление, дисциплина, Великое Пламя и Порча. У врага, пожалуй, две сильные стороны: индивидуальное мастерство избранных пучин и монстры.

— Луна, Луна… — Орина обращалась к ведьме, пытаясь вернуть ее в нормальное состояние.

— Да? — спрашивала в ответ гибрид. — Я готова служить госпоже.

После встречи с Мирканто Луна пребывала в состоянии странной эйфории, но, судя по уровню морали, драться она сможет. Это сейчас главное.

«Для начала мы идем на площадь Белого Города, чтобы поднять мертвецов», — объявил я. — «Часть отряда при этом будет держать бастион. Затем мы снова соединяемся и отправляемся громить врага за стенами. Все ясно? Начинаем!»

Ответом мне стали звон оружия и возгласы одобрения. Люди и нелюди были готовы сражаться.

Бастион я покинул в сопровождении десятка венаторов, Касс, Децималы, Ноция, Екила, трех гомункулов и всех магов Великого Пламени. Мы отправились по северной части города, чтобы держаться подальше от заброшенной арены и ее тоннелей. Однако даже там нам придется пробивать себе путь.

Вскоре путь нам преградил отряд из тридцати избранных пучин, нескольких пиратов-гибридов и пары десятков ашминитских монстров.

— О. Се-Гох, — обратился Екил к избранному пучины, возглавлявшему вражеский отряд. — Напоминаю: два один в мою пользу.

— Сейчас я сравняю счет, цестинская мразь, — с насмешкой прошипел бессмертный убийца.

— Попробуй, шлюха узкоглазая.

При этом оскорблениями они обменялись скорее по-дружески, чем реально пытаясь задеть оппонента. Интересная атмосфера царит в рядах избранных Мирканто.

Далее состоялся короткий, но яростный бой. Нашим магам удалось сжечь часть врагов на подходе, однако избранные сразу ринулись в ближний бой. Началась свалка. Находясь во втором ряду, я заметил, как Ноций ударил одного из врагов по шлему и довольный отступил. Мол, раунд за мной. Примерно так мы с ним играли.

«Нет, нет. Это не игра. Их надо бить мимо брони», — обратился к нему я.

Екил находился в первых рядах, вооруженный бронзовым щитом и коротким мечом. Он сражался яростно, однако, с Се-Гохом ему схлестнуться не удалось. Избранного пучин снес ударом тяжелой дубины гомункул, которого я подконтролил. Когда бессмертные были перебиты, ашминовых тварей легко вырезали венаторы, и сожгли маги.

Это небольшая Победа добавила нам решимости. Сердце рвалось из груди. Я был готов буквально воспарить над полем боя. И не в режиме стратегии, а физически. Взлететь, чтобы обрушиться на врага пикирующим соколом. Такой настрой внушала нам воля бога-покровителя убийц, подгоняя вперед на резню.

Мы быстрым шагом пересекали пустые улицы. Казалось, что доспехи ничего не весят, а силы наши безграничны. Из скоплений белесого тумана в проулках иногда выныривали длиннорукие ловчие ашмина, но мы уничтожали их без потерь и даже несильно замедляясь.

В это время гавань и стену у падших дворцов снова пробовали на прочность монстры. Пусть с этим разбираются союзники. Моя задача — создать ударный кулак нежити для разгрома врага. Этим и займемся.

С тех пор, как Нэл упокоила Вестника, я не могу контролировать созданий Порчи бесконечно. У меня будет восемьдесят минут после активации всех пяти меток.

«Сейчас мы начнем поднимать мертвецов», — передал я Айкари. — «Будьте готовы открыть нам ворота. Отправим зомби первой волной для штурма гавани».

Покажем Гастосу, что не только он может давить монстрой и мясом. Последнего, благодаря проклятьям, хватало с избытком. В Белом Городе теперь есть целые проулки, где тела не могли упасть, опираясь друг на друга. Множество раздавленных паникующей толпой. Убитые гулями и попавшие под топоры медных стражей Канртега. Сейчас нам сгодится любая плоть.

Я протиснулся в один из переулков, оставив охрану позади. Из окна на меня глядел бледными, пустыми глазами ловчий ашмина.

— Ну давай, тварь! — усмехнулся я.

Монстр сломал ставни, спрыгивая вниз.

«Кавалькада проклятых».

Вокруг меня распространился призрачный туман с зеленоватым оттенком. Он смешивался с белым туманом Мирканто, борясь за власть над городом. Мертвая масса в проулке зашевелилась. Руки ещё недавно смирных покойников перехватили ашминового монстра на пути ко мне. Ловчий пойман. Какая ирония. Даже сквозь туман Порчи я видел его очертания и приказал мертвым слугам подтащить его поближе. Взмах меча. Голова чудовища упала на мостовую.

Блин. Получилось красиво, но лучше было бы сохранить тело в целости, чтобы наполнить энергией Порчи. Ладно. Мертвечины нам этой ночью хватит с избытком. После использования кавалькады я потратил четыре оставшихся заряда на аквилы порчи. С их помощью поднимем толпу зомби. Некоторый запас времени есть. Потратим его с умом.

За примерно минут двадцать с помощью аквил, которые несли простые зомби, мне удалось поднять четыре с половиной сотни обычных мертвяков плюс создать шестерых потрошителей. Успехи магов Великого Пламени были скромнее, но они брали не количеством, а качеством. Меликс и ко изготовили почти сотню умертвий, а главное — тридцать шесть одержимых и четырех воплощенных демонов.

«Мы готовы», — передал я Орине и Айкари.

Теперь впереди моего отряда шла толпа нечисти. По пути аквилы, демоны и одержимые поднимали еще и еще мертвецов. Наша темная орда росла как снежный ком. Твари рвались вперед сквозь белесый туман. С древних зиккуратов смотрели на них изваяния сгинувших жрецов. Война и магия вернулись в Канртег. Снова на улицах толпы чудовищ, снова Бог смерти вмешивается в дела людей.

«Открывайте ворота».

По команде главные врата бастиона распахнулись, чтобы наши чудовища сразились с вражескими.

Со стороны Гастоса выступали:

Избранные пучин 244

Авантюристы с модификацией 11

Поедатели сердец Мадарчи 59

Певцы ярости Мадарчи 25

Сеятель спор ашмина 38

Сеятель яда ашмина 6

Страж роя ашминов 72

Ловчий оболочек ашмина 158

Джунглевый большой ловчий ашмина 21

Джунглевый собиратель мяса ашмина 22

Боевое отродье ашмина 17

Ашминовый владыка 8

Наемные подавители 21

Сулимские заклинатели зверей 26

Заклинатели-стихий 16

Тайные жрецы клинка 10

Адепты-ренегаты 19

Гомункулы 11

Сатори 26

Теперь враг оказался в меньшинстве. Волна нечисти ломанулась сквозь ворота. Дальше я начал строить их в более-менее пригодные для боя отряды, чтобы не слишком толпились. Рассредоточил демонов и аквилы. Из колонны нежити, получилась волна, которая пошла вперед на врага. А мы пока строили отряды живых.

Удары шквального ветра и несколько молний ударили по нежити. То старались заклинатели Гастоса. Однако в ответ каждая из аквил выпустила по фантому-камикадзе. Взрывы проклятого пламени поразили нескольких вражеских магов.

Построение сил Гастоса было довольно примитивным. Первые ряды заняла ашминовая монстра, а на правом фланге стояли зачарованные звери сулимских заклинателей: тигры, медведи и даже один слон. Ничего. Видали мы ваших слонов. У них аллергия на магию Великого Пламени. Кровавый понос начинается. На левом фланге стояли гомункулы и сатори. За рядами монстры находились малочисленные человекоподобные воины короля пиратов. Избранные пучин, не уснувшие туземцы, чуток авантюристов и подавителей. В тылу, а также на верхних этажах окружающих домов расположились заклинатели. Сам же Гастос находился в море под охраной сирен и прочих чудищ. Что-то король пиратов отмалчивался. Наверное, сейчас ему было очень жаль ту примерно тысячу ашминитских монстров, которых он положил на бездарном штурме города. Какая досада! С такой оравой у него были все шансы задавить нас. А теперь кулак нежити, разросшийся по дороге до семи сотен, таранил первые ряды его воинства. Гастос хотел пир клинков и клыков? Получите! Больше того, в качестве особого бонуса мы накинем немного магии Порчи и много Великого Пламени.

Пока твари рвали друг друга, огненная бомба Меликса полетела в сторону бессмертных. Те, однако, очень быстро среагировали. Разбежались в стороны, и взрыв никого не задел, но смешал их порядки. А тем временем за ворота уже выходил наш главный боевой отряд. Основу строя составили венаторы, разделенные на два крыла по тринадцать человек. Роль второго ряда играли наемные подавители и якши, вооруженные древковым. На флангах же стояли гибриды, гомункулы и авантюристы. Я сам расположился по центру в сопровождении Гинда, Ноция, Децималы, Касс и Арамии. Орина была на левом фланге вместе с Луной. На правом фланге несколько наемных бестиариев под прикрытием гибридов тащили три полибола. Ими Орина сможет выщелкивать самые уязвимые цели во вражеском строю. Айкари осталась в бастионе. Как боец, она не особо хороша.

Меликс и его магистры заняли тыл под охраной двух десятков умертвий. Обычно стратегам не советуют ставить рядом живых и мертвых. Слишком плохо зомби влияют на мораль. Однако у нас супер-отборный отряд. Сплошные герои, подавители, особые юниты, да еще и зов силы Мирканто пробуждал во всех желание сражаться. Мы слышали зов крови.

«Вперед!» — скомандовал я без лишних речей и отряд выступил туда, где уже кипел бой чудовищ.

Силы Гастоса уступали нашей нечисти в числе, но превосходили размерами. Ашминовые владыки хватали зомби щупальцами, чтобы разорвать. Гомункулы и сатори легко крушили оживших мертвецов. Однако нескольких из них достали своими зарядами аквилы. Знамена Порчи, окруженные призрачным туманом, враг пытался пробить с помощью магии. Но я подконтраливал это. Заставлял мертвецов постоянно перемещать аквилы в тумане. А сам туман еще и снижал эффективность вражеских заклятий.

Мы не спешили. На ходу Меликс и ко давали прокасты, стараясь задеть вражеских заклинателей или ударить по сатори. Наша нежить повисала на огромных ашминитских чудовищах. Не имея возможности их уничтожить, умертвия просто облепляли их. Кого-то давили, кого-то крушили, но мертвецов было много. Обезьянолюди отчаянно ревели. Их шкуры покрывали укусы зомби и кровь. Один из взбесившихся сатори умчался куда-то вглубь трущоб, а на нем продолжали висеть два поломанных умертвия и вгрызаться в обезьянолюда. Вот мы вышли на прямую наводку по вражескому отряду.

«Работай с полиболов», — передал я Орине.

Она кивнула — мол, сейчас, а сама сначала использовала шаровую молнию Велвегров. Магический снаряд угодил в скопление зачарованных зверей, поджарив бок одному из тигров.

«Силы уже можно не экономить?» — спросил меня через откровение Меликс.

«Да. Поджарьте их как следует!»

И началось.

В небесах среди редких облаков полыхнуло багровым. Это был не мощный колдовской закат над несчастным Севером или Порченными Землями. Однако мы добавили судьбоносной ночи ярких красок. Фейерверк в честь будущего триумфа!

Над левым флангом построения Гастоса с ревом и гулом возник огненный смерч, радиусом метров двадцать. Пламя обрушилось вниз, сжигая живых и мертвых. Однако пылающие зомби ещё долго продолжали двигаться. Они хватали обезьянолюдей, не давая им сбежать от огня.

«Если правильно разогнать температуру и потоки ветра, то пожар может поглотить целый город. Сейчас нет времени на должную подготовку. Приходится довольствоваться малым», — пожаловался Меликс.

Ничего. Таким «малым» я рад довольствоваться. Из-за того, что большая часть армий уснула, роль боевой магии возросла неимоверно. А многочисленные, но слабые адепты-ренегаты врага уже колебались. Их мораль сильно просела от нашего фаер и андед шоу. Даже влияние Мирканто имело пределы. Впрочем, они таки попытались вмешаться. Подняли полсотни умертвий, бросив их в общий котел адского варева этой безумной битвы. А мы пока все добавляли туда огоньку.

Ещё по парочке фантомов-камикадзе успели выпустить аквилы Порчи, прежде чем гомункулы их таки сломали. Орина постоянно переключалась то на полиболы, то на себя, выпуская очередную шаровую молнию. Стихийной энергии вокруг было полно. Заклинатели Гастоса тоже пытались сопротивляться, но у нас имелось хорошее прикрытие из подавителей. Попытки создать над нашим строем грозу и град проваливались. Ураганный ветер успокаивался по пути к строю венаторов. Его ослабшие удары лишь немного затрудняли марш вперед. На нас хотели натравить десятка два каких-то мифических птиц с металлическими клювами, но один мощный поток пламени решил эту проблему.

Мы остановились за сто метров до ещё идущего месилова мертвецов, демонов и монстров. Атаковать первыми не было смысла. У нас перевес в мощной, дальнобойной магии. И даже полиболы немножко стреляют. Сейчас главная задача — уничтожить как можно больше врагов на дистанции, а затем довершить разгром. Гастос это понял. Впервые за все наше знакомство с ним он решил сберечь свои войска. Бессмертные, туземцы и часть монстры начали отход на соседние улицы. Думаю, собираются напасть с флангов, когда мы достигнем моря.

«Запустите несколько бомб по отходящим», — передал я Меликсу.

Нежить и общие усилия магов наконец пробили нам коридор сквозь монстров. Остатки умертвий были посланы вслед за отступающими бессмертными. Путь к морю был открыт.

— Сирены не тронут нас, — заверил Екил. — Мирканто об этом позаботится. Осталось только добраться до эпицентра проклятья.

И разобраться с тем, что находится внутри. Какое-то там древнее оружие, с которым не могут совладать даже боги. Проще простого!

И все-таки в чем-то Гастос оказался прав. Мне суждено спуститься до самого дна, чтобы сгинуть там или вернуться с победой.

— Вам придется держать оборону здесь, — обратился я к Гану и Орине. — Пусть маги сожгут ближайшие дома. У врага остались, в основном, воины ближнего боя. На открытом пространстве вы легко уничтожите их магией.

— Ясно, — ответила Орина. — Не забывайте, о чем мы недавно говорили. Если проклятье можно снять…

— Помню.

— Кто отправится с вами? — спросила Децимала.

— Только Гинд, Екил, Меликс и Ноций, — ответил я. — Мы возьмем небольшую лодку.

Если сирены все же будут агрессивны, то сочетание магии и подавления поможет отбиться. Убивать им меня все равно нельзя. По крайней мере, до тех пор, пока я не забрал зуб Мирканто из эпицентра проклятья.

— Берегите себя, — пожелала напоследок Касс.

— Всегда стараюсь, — ответил я.

Лодку нашли легко. Это была старая, но ещё крепкая рыбацкая посудина из потемневшей древесины. Моряки из нас не ахти какие, но по спокойной воде грести одно удовольствие. Впрочем, греб только Гинд. Я же пока снимал элементы доспехов. Увы, купанию они не способствуют. Это делает меня уязвимым для сирен, но опасаюсь, что Ноций не сможет вытащить меня из эпицентра проклятья. Будет глупо просто утонуть там из-за брони. Вот Мирканто с Гастосом, конечно, охренели бы. Столько планов, столько взаимопересекающихся интриг впустую.

Сирены, действительно, не пытались приблизиться к лодке. Мы спокойно плыли под звёздным небом и над затонувшими древними дворцами. Некоторые их башни выглядывали из-под воды.

— Плохое место, — заявил Ноций.

— Соглашусь, мальчик, — добавил Меликс. — Я ощущаю, как слабеет моя связь с Великим Пламенем.

— И стихии здесь тоже умолкают, — добавил Екил. — Нечто могущественное будто сковало мир цепями.

— А ещё присутствует негативная энергия, — добавил Гинд. — В таком месте обычный человек за пять-семь часов может тяжело заболеть. Как вы себя чувствуете, стратег?

— Отлично, — честно ответил я. — Вокруг так спокойно.

— Все как надо, — усмехнулся Екил. — Оно пропускает вас. Смотрите внимательно на воду. Ваши глаза распознают эпицентр.

— Ваши глаза или наше желание немедленно утопиться, — ответил Гинд.

Эх. Зря я взял с собой Ноция. Не поможет он мне в нырянии. Ему к этой штуке вообще лучше не приближаться. Вода вокруг будто застыла. Ни одной сирены, ни одной рыбы. На древних башнях, выглядывающих из-под воды, нет моллюсков и водорослей. Все живое сторонилось этого места.

— Похоже, это он, — произнес я, заглядывая в воду. — Эпицентр.

Под нами была непроглядная тьма, но в ней я мог различить особым зрением некое завихрение.

— Очень бы попросил вас поспешить, стратег, — произнес Гинд.

По лицу его тёк холодный пот. Ноций дрожал всем телом. Впервые видел его таким уязвимым.

— Отплывите метров на сорок назад, — сказал я, снимая обувь. — Ну… Поехали.

Вода показалась мне приятно освежающей после долгого пребывания в доспехах. Хотя можно было бы накинуть градусов пять-семь для комфортного купания.

Да. Оно внизу. Теперь я точно вижу. Надо задержать дыхание и плыть туда.

Я погружался всё глубже, наблюдая эпицентр проклятья. По идее темные воды должны были скрыть от меня непроглядно-черную сферу. Однако я видел ее не просто зрением, а своей способностью воспринимать тени. Эпицентр проклятья состоял из схожей энергии. Подо мной словно был один гигантский призрак. Множество негативной энергии, сконцентрированной среди затонувших руин.

И что дальше? Полагаю, до дна и обратно мне может просто не хватить дыхания. Звучит банально, однако, в мире полно ситуаций, когда банальные вещи решают судьбы героев и стран. Даже возникла идея всплыть на поверхность, чтобы набрать побольше воздуха. Но тут я услышал голос:

«Еще одна душа стремится к нам. Не останавливайся. Не сомневайся. Тьма обернется светом для верных защитников Рега».

И устремился вниз, вопреки жаждущим кислорода легким. Темнота внизу начала меняться. В ней сначала появилась одна мерцающая точка. Словно звезда сорвалась с небес и затерялась где-то на дне. Затем свет обратился яркой вспышкой. Я ощутил, как меня тянет вниз. Все вокруг завертелось. Система успела произнести:

«Способность „Довести до конца“ активна».

Значит, я потерял сознание. Вокруг теперь только свет. Ни верха, ни низа. Но из этого света вдруг начал проявляться образ. Дворцы города кровавых алтарей предстали передо мной во всем великолепии прошлого. Сзади была центральная часть Канртега. Высоченные стены и башни. Я оказался на небольшой площади, заваленной мусором и обломками камней. В небе ярко светило солнце. Где-то вдали блестела полоска моря. Значит, остров еще не затоплен. Я нахожусь в прошлом? Едва ли. Это лишь наваждение. Образ, сотканный из призрачной энергии. Я оглядел себя. На мне снова оказались полные доспехи. Наверное, по умолчанию уже воспринимаю себя так. Настолько привык к войне.

— Надо же, Сев. Ещё один пожаловал, — раздалось у меня за спиной.

Сев, вероятно, сокращение от Севидий. Имперское имя. Я обернулся и увидел двух воинов. Их снаряжение было одновременно привычным и странным. Лорики хамата, но чуть другие. Скутумы… Тоже иные. Более округлые сверху, менее загнутые внутрь. Бронзовые шлемы с торчащими перьями. Это легионеры? Да. Легионеры Республики.

— Он стратег?

— Наверное. Или легат Сената. Судя по снаряжению кто-то важный. Эй, вы к нашему стратегу?

— Да, — ответил я.

Не говорить же им, что я к проклятью Канртега. Эти двое — тени. Возможно, они не понимают, что мертвы.

— Проводи его, Сев. Я пока вернусь к дозору. Говорят, скоро будет новый штурм.

— Да, да. Поскорее бы сковырнуть этот проклятый город, пока жена с тещей не разорили нашу лавку, — ответил второй.

Многие легионеры Республики не были как сейчас солдатами на большую часть жизни. Их набирали на время войны. А учитывая масштаб конфликта с Канртегом, думаю, многие из отправившихся на его штурм были такими вот мобилизованными.

В сопровождении призрачного легионера я отправился по давно затопленным улицам. На пути нам встречалось все больше республиканских солдат. Гастаты, принципы, тирарии, велиты и союзники из других народов. Все казалось таким реальным, но одновременно я замечал несостыковки. Совсем нет насекомых или птиц. Трупы тоже отсутствовали. Призрачный город напоминал чей-то яркий сон. И скоро я узнаю, чей.

После нескольких улиц нас ждал вал, насыпанный прямо между домов и укрепленный частоколом. На крышах дежурили расчеты скорпионов. Лагерь легионов прямо посреди вражеского города. Неплохо. Каменные укрепления и дворцы отлично усиливали оборону.

Призрачные воины перекинули нам мостик. Открылись передо мной ворота лагеря, приглашая внутрь. Сколько же здесь призраков? Десятки? Сотни? Возможно, тут все затопленные когда-то легионы. В лагере, действительно, шла подготовка к бою. Люди надевали броню, наполняли колчаны стрелами, кузнецы чинили снаряжение.

В тени двух канртегских дворцов на небольшой площади расположился лагерный форум. Его назначение за сотни лет не изменилось. Часть шатров это храмы, места для сбора казны, а во главе всего жилище стратега. Не такое роскошное и большое как у меня. Это походное обиталище явно многое прошло. Швов не счесть.

— Дальше сами, — кивнул мне призрачный легионер. — Он ждет вас. Слава Регу! Канртег будет разрушен! — с этими словами призрак удалился, а я медленно вошел в шатер.

— Еще один, — послышался уже знакомый скрипучий голос.

Именно он обращался ко мне, когда я погружался в морскую пучину. Меня встретил невысокий имперец лет пятидесяти с половиной. Короткие волосы полностью седые. В качестве брони незнакомец использовал чешуйчатый доспех, а на поясе носил простой гладиус.

— Кто вы? — спросил я.

— Используй дар, Михаир. Он все еще при тебе.

Я попытался выйти в стратегию, и это получилось, несмотря на то что вокруг был мир призраков. Вот что мне объявила система:

Антавий Сагион

Стратег фракции Республика Рега

94 уровень

Легендарный победитель канртегцев, сгинувший в море около почти завоеванного города темных жрецов.

— Почему вы здесь? — спросил я. — Проклятье удерживает вашу душу около города?

— Проклятье⁈ — усмехнулся Сагион, будто я рассказал какую-то уморительную шутку. — Ничто меня здесь не удерживает — кроме одного факта. Моя битва еще не закончена. Дар Девы позволяет мне завершить даже сражение, в котором я погиб.

Битва еще не окончена? Дар девы? Он что, просто находится под эффектом «Довести до конца»⁈

— Я поклялся разрушить этот город, — продолжал Сагион. — И работа моя идет. Год за годом. Штурм за штурмом. Мы постепенно ослабляем его защиту. Уничтожаем его древних стражей. Вытягиваем жизнь из этих треклятых камней.

— Вытягиваете жизнь? Каким образом?

— Многие души сгинули вокруг, — пояснил Сагион. — Их тени до сих пор блуждают по улицам Канртега. Я вербую их. Внушаю им ненависть и даю цель. Вылепливаю из них одну военную машину, которой разрушаю фундамент города.

— А штурмами канртегцы называют «дни без дней»?

— Да. Когда мы накапливаем достаточно сил, то наносим очередной удар. Обращаем новых мертвых в наших союзников. И так будет продолжаться, пока город не падет.

Проклятье Канретега было передо мной «во плоти». В своей призрачной сути, спаявшей вместе дар стратега, вечную гордость и бесконечную ненависть к врагу. Проклятье Канртега звали Антавий Сагион. Победоносный стратег Республики, а ныне владыка легионов потерянных душ.

— Ты не похож на уроженца Рега. Но я видел, как за тобой шли наши легионы. Это дорого стоит. От иного союзника Регу больше пользы, чем от десятка галдящих сенаторов. Ты пришел сюда за силой и правдой? Как когда-то Карр, да?

— И от силы, и от правды я не откажусь. Однако меня привела еще одна цель. Артефакт, который называют клинком или зубом Мирканто.

— Он здесь, — кивнул Сагион. — Я вырвал его из мертвых рук архонта Сахета Криноза. Для чего тебе понадобился зуб божка смерти? Надо убить титана?

— Все чуть сложнее. Я собираюсь вернуть зуб Мирканто.

— Исключено, — сурово ответил Сагион. — Миру людей не нужны чудовища. Пусть Мирканто остается слаба и ничтожна. Ее время закончилось. Какие бы дары она тебе не обещала — все это лишь шелуха. Настоящая сила кроется в нас, стратегах.

Так. Сейчас надо напрячь все свои дипломатические навыки.

— Уважаемый Сагион, дело не в дарах, что обещала мне Мирканто, — начал я. — Зуб нужен нам… для решения экономической проблемы. Из-за разгула пиратства страдает морская торговля. Поставки хлеба не приходят вовремя.

— Для этого у Рега есть военный флот. Только не говори мне, что вы, потомки, умудрились его утопить.

— Очень старались не утопить, — заверил я. — Флот цел, хотя и потрепан. Но пока пиратов поддерживает Мирканто, мы не можем расправиться с ними раз и навсегда. Она мстит за обиду, нанесенную Карром. И экономика страдает. А сейчас, вы наверняка знаете, мы на грани очередной войны с Шаддом. В таких условиях Регу очень нужно спокойное побережье, а не атаки головорезов и монстров. Война стоит дорого. Вы и это прекрасно знаете. Если клинок поможет успокоить Мирканто, то не проще ли с ней договориться?

— Идти на уступки чудовищу?

— Думаю, ради победы над более опасным врагом, можно пойти на уступки. Я был в Шадде. Я сражался там вместе с Карром. Враг упорен. Гремят битвы с десятками тысяч воинов с каждой стороны, но границы почти не меняются. Силы слишком равны. Каждая мелочь может изменить ход событий. И терять море нам совсем нельзя. Если Мирканто окажется опасна для людей, то пусть с ней разбирается Азард. Одолел мать и с дочерью должен сладить. Меня же интересует победа над Шаддом.

Сагион нахмурился. На его суровом лице отражалась внутренняя борьба. Однако по факту он не желал отдавать клинок… просто из вредности и презрения к монстрам. Еще один упертый дед старой закалки. Как будто одного Карра мне было мало.

— Проклятье, ладно… — сквозь зубы процедил древний стратег. — Здесь на дне клинок пользы не приносит. Ради Рега я отдал годы жизни, литры крови и сундуки золота. Могу ли теперь пожалеть одну безделушку? Забирай его. Только не касайся лезвия иначе ничто на свете тебя не спасет.

— Хорошо. Я благодарю вас от имени всех достойных потомков Рега.

— Не нужно, — отмахнулся Сагион. — Отблагодарить меня стоит делами, а не словами. Карр рассказал, насколько изменился Рег. Империя, — с презрением произнес стратег. — Заветы забыты. Сенаторы якшаются с демонами и колдунами. Орел лишился одного из крыльев. Ты понимаешь, о чем я?

— Одного из крыльев?

— Да. Два крыла орла-воителя. Два лика войны. Клепсида и Забытый. Дева и Старик. Ты обладаешь лишь половиной силы. Холодом разума, но не огнем сердца. Без силы Старика мы никогда не победили бы Канртег. Ночная Хранительница — Гетиона дает нашим героям возможность бороться с вражескими чарами. Карр сказал, что вы сейчас завете это подавлением. Хорошее слово. Магию стоит давить. Только вот герой может применять такую силу лишь рядом с собой. Его возможности ограничены. Но стратег, постигший Пути Старика, способен объединять в себе подавление всех воинов своей армии. Концентрировать его. Не просто подавлять магию, а обращать ее против колдунов. Так я убивал архонтов Канртега. Их собственная темная кровь, пропитанная силой титанов, вскипела и погубила проклятый род жрецов-поработителей. Но и они успели добраться до меня. Впрочем, ты это знаешь. Море поглотило нас, но бой не окончен.

Так… Кажется, я начинаю понимать, какой силой обладает Карр, и чем он отбивался от демонов-убийц Сената.

— Сила Старика велика, — продолжал рассказ Сагион. — Она позволяет внушить людям храбрость, лучше понимать их, поддерживать и защищать их души от проклятий, бороться с магией. Холодный разум и пылающее сердце — таков должен быть идеальный стратег. Но подлецы скрыли это. Очернили второго Бога войны. Сделали Старика Забытым. Все, чтобы легче удерживать свою власть. Обжираться и вечно пировать.

Ясно. Если обладающий подобной силой стратег развивал её до уровня Карра или Сагиона, то само его существование полностью уничтожает баланс внутри Империи. Он может легко начать войну с целью узурпировать власть, а потом править единолично, не считаясь с интересами Сената или торговых элит. От этой силы решили отказаться. Могуществу, которое когда-то спасло Республику, не нашлось места в Империи. Два взаимодополняющих лика войны решено было разделить на добро и зло. Так проще. Так легче контролировать стратегов и их войска. Силу Забытого в Империи променяли на сделку с демонами-убийцами.

— Дева и Старик, — задумчиво произнес Сагион, хмуря седые брови. — В каждом из них есть доброе и злое. Как Старик разжигает войны из ярости и жажды славы, так и Дева начинает битвы ради амбиций и выгоды. Такова истина. И яростное сердце, и холодный рассудок лишены жалости.

Тут спорить не буду. Особенно, вспоминая речь Сандиса о сущности дара Клепсиды. Имперским жрецам выгодно описывать ее доброй и милосердной богиней, которая старается избегать лишних жертв. Однако правда в том, что любая жертва рациональна, если на другой чаше весов достаточно ценный приз. Разум — это клинок, который остается острым лишь будучи обжигающе холодным. Привязанности размягчают. Имеются повод и выгода — действуй, не жалея о побочном ущербе.

— Даже у грозного Старика есть добродетели. Смелость, доблесть, преданность, возмездие злодеям, — добавил Сагион. — Но мои жалкие потомки отвергли их. Превратили наши легионы в однокрылого орла. Оттого и поражения в Шадде.

— Но есть способ вернуть эту силу? Я могу ее обрести?

— Конечно. Ты уже на пути к ней, раз берешь в руки меч и не боишься встать рядом с солдатами. Дар Девы приходит сам. Он ищет подходящие добродетели. Дар Старика заслужить одновременно проще и сложнее. Повторяй за мной. Готов?

— Да.

— Своей кровью и жизнью, своей доблестью и грядущей славой, я клянусь отправить на пир Отца Войны сотню вестников. Каждого из них я уважу честным поединком. У каждого из них будет шанс, но победа достанется мне. Если клятва будет выполнена, то пускай ветер принесет мне имя Отца Войны. Если клятва будет выполнена, то я уже не отступлю с его пути. Сказано и будет сделано.

Я повторил все слово в слово, чувствуя, как мое призрачное тело пробирают мурашки. Там наверху мне ещё многое предстоит сделать. Если я правильно понял клятву — победить в бою и убить сотню врагов. Такова цена второго крыла Дара стратега.

— Вот и все, — усмехнулся Сагион. — Просто, но непросто. Если сдюжишь сотню врагов, то Старик может взглянуть на тебя одним глазком. Не обязательно выбирать самых сильных. Главное, чтобы они представляли для тебя угрозу. Нужен бой, а не убийство. И, кстати, про убийства. Бери.

Сагион взял со стола и протянул мне короткий меч, держа его за лезвие.

— Это он? — спросил я.

— Он самый. Я могу держать его за клинок. Меня Мирканто уже не заберет. Но ты касайся только рукоятки.

Я принял меч. Легкий. Клинок не из металла, а из чего-то наподобие кости, однако лезвие тоньше, чем даже у железного гладиуса. Рукоять же казалась невероятно холодной. Её темный металл без украшений будто вытягивал силы.

— Двумя великими артефактами я разжился, — усмехнулся Сагион. — Один отдал Карру, другой Михаиру Лиардиану. Как ты вообще попал в это семейство? Женился?

— Усыновили.

— Это правильно.

— А какой артефакт получил Карр?

— Сам скажет, если захочет. А тебе пора. Время здесь идет иначе. Наверху скоро уже рассвет. Это будет спокойное утро. Я не прекращу сражение, но возьму небольшую передышку. Пусть твои люди спокойно проснутся и залечат раны. Бывай, Михаир Лиардиан. Сражайся во славу Рега.

И прежде, чем я успел ещё что-то спросить, все вокруг завертелось. Призрачный лагерь исчез. Я снова оказался под водой. Течение вынесло меня наверх, позволив вдохнуть живительного кислорода. А дальше… вмешалась Мирканто. Ноцию и Гинду не пришлось меня вылавливать. Обошлось без их участия. Бледно-золотой туман закружил меня, а течение понесло прочь. Главное — сейчас не порезаться о чертов клинок. Очень глупая будет смерть. Поэтому я старался держать зуб Мирканто как можно дальше от своего бренного тела. Клинок без сопротивления рассекал водную гладь, словно в его тончайшем лезвии не больше одной молекулы.

Течение и туман вынесли меня на площадку башни почти затопленного дворца. Там меня ждала интересная компания. Мирканто-Лания, несколько сирен, сидящих у самой воды и Гастос Тарквидий Младший.

— От судьбы не уйти, стратег, — усмехнулся пират. — И даже не уплыть. Так что там внизу?

— Не твое собачье дело, — со всей возможной деликатностью ответил я, поднимаясь из воды на каменную площадку башни.

Гастос был в только широких штанах и поясе, на котором висел длинный кинжал. Я же остался в одном белье. Однако холодно не было. От Мирканто исходила некая энергия, дающая мне силу и тепло.

— Не очень-то разумно ссориться с будущим богом смерти, — мрачно ответил Гастос.

— Скорее с несбывшимся богом, — хрипло усмехнулась Лания. — Ты вдоволь попользовался моей силой, человек. Азард и Лавертия мне это ещё припомнят. Но я не требую с тебя возврата долга. Иди своей дорогой.

На лицо Гастоса было любо-дорого смотреть. За пару мгновений сменилось несколько разных выражений от гнева и удивления до обиды. Но пират таки взял себя в руки. Он улыбнулся, глядя в сторону Мирканто.

— Постой. Я же твой избранный. Лучший убийца Бога убийц.

— Правда убиваешь ты в основном своих людей и случайно подвернувшийся мирняк, — усмехнулся я. — Ты был избран как разменная монета. Твоя жизнь на клинок. Клинок я принес.

— Ладно. Ладно, — прошипел Гастос, потянувшись к оружию. — Решим все по старому. Ты ведь этого от нас хочешь? — обратился он к Мирканто. — Старое доброе кровопролитие в твою честь.

— Я только за. Мне тут сказали в бою сотню врагов прикончить. Пора открыть счет.

И я двинулся на пирата, вытянув перед собой зуб-клинок. Мое оружие было длиннее, легче и быстрее. Но самая главная разница была в настрое. Гастос похоже отвык рисковать. Он уже грезил себя неуязвимым богом, но тут его снова заставили бросить драгоценную жизнь на чашу весов безжалостной судьбы. Пират рванул свой клинок, а лицо его перекосило от гнева. Думаю, злился он не столько на меня, сколько на свои неудачи. Дважды у Гастоса был шанс победить. Когда разверзлась Пасть Таргара он мог захватить меня. Затем, если бы сберег в городе войска, то раздавил бы нас числом. Но слишком рано он ощутил себя богом.

Враг с остервенением бросился на меня, держа клинок на вытянутой руке. Провокация. Но я попытался ударить его в запястье. Он хотел отдернуть руку и контратаковать, однако недооценил скорость зуба. Воздух легендарное оружие рассекало также легко, как воду. Крошечная капля крови упала на древние камни. Я лишь порезал врагу запястье, но этого было достаточно. Смертельные чары, заложенные самой Неридией для убийства Эагиса, мгновенно уничтожили сметного, желавшего стать богом. Глаза Гастоса опустели. Лицо обратилось оскаленной маской. Он рухнул на камни.

«Ваш уровень повышен. Ваш уровень повышен».

— Закончил? — спросила меня Мирканто.

— Почти. Фальвус просил меня отрезать ему голову за поврежденные корабли.

— Тогда поторопись.

Через минуты четыре я закончил и передал клинок Мирканто.

— Скоро все, что мне подчиняется, покинет этот остров, — заверила Лания. — Еще встретимся.

И Божество Смерти исчезло, обернувшись туманом.

Я остался в компании сирен и мертвого врага. На востоке загорался рассвет. Антавий Сагион обещал сегодня не сильно терзать так ненавидимый им город. Над Канртегом восходило солнце.

КОНЕЦ ПЯТОГО ТОМА, ПРОДОЛЖЕНИЕ СКОРО.