Триумвират (СИ)

— Может и не тюрьма. — ответил я. — Но его место здесь. Со мной. Он сам искал меня и для этого ждал на острове.

— Но зачем? Кто внушил ему эту идею и с какой целью? — не унимался Гинд.

— Разве для ребенка не естественно искать родителей? Таковы законы природы. — парировал я, опираясь на предыдущие фразы Гинда. — Ладно. Сейчас у тебя есть важное задание. Прежде, чем дать ему имя, хорошо бы научить его говорить. А я пока пойду посплю.

Такой вот у меня ответственный подход в воспитании детей. Однако если получится активировать Чужие Сны, то я смогу больше узнать о произошедшем во Дворце Дэвов.

И мне в этот раз повезло.

Круг, разделенный на четыре части. Звук гонга, стрелка рулетки попала в сектор «Чужие сны».

Передо мной возник список доступных доноров снов. В топ-10 на этот раз вошли.

Безымянный, Итка, Ар-Арамиа, Клестус, Касс, Эйлит, Ган, Аркетар, Децимала, Поций.

Выбор очевиден.

Видение началось на пустынном берегу моря. Что это, интересно за земли? На Шадд не похоже. Неужели Запад? Возможно. В противоположной от моря стороне простираются холмистые равнины. Высокая трава колышется на ветру, а над ней реют стайки мотыльков. Просторный, пустой пляж. Вынесенные на берег ветки, обтесанные волной, белеют в лучах заходящего солнца. Одинокая фигура в темно-красном одеянии медленно шествовала по сырому песку. Я знал этого человека, если его вообще еще можно отнести к роду людскому. Гилам Рег Навар. Чародей и звездочет. Его непроницаемо черные глаза пристально наблюдали за большим стеклянным кубом, парящим над песком. Внутри него плавала полосатая рыбина с янтарными глазами. Ещё не такая большая, как станет потом при встрече с сиренами, но уже крупнее, чем я помню из видений о Дворце. Рыба нервно металась внутри стеклянного куба, скаля длинные зубы.

— Ты сердишься? — молвил Гилам. — Уж извини. Пришлось забрать тебя из родного гнезда. Отнять от материнской груди, потому что там, во Дворце ты не сможешь стать человеком. Но не волнуйся. За пределами Дворца тебя ждет интересный и огромный мир. Мир пропитанный злобой, страхом, недоверием и алчностью, но все-таки прекрасный. В нем есть место для величия, благородства, милосердия. А редкость делает данные качества по-настоящему ценными. Нужно бросить тебя в этот мир, иначе он останется в твоем восприятии лишь набором фресок на стенах Дворца. Не волнуйся. Ты будешь не один. Там далеко… — Гилам указал в сторону горизонта. — Есть тот, кого ты помнишь. Человек, подаривший тебе жизнь. Ты найдешь его за счет зова крови и слушая в шуме волн шепот матери. Защити его. Дай ему шанс опять вернуться во Дворец, когда наступит судьбоносный момент.

Закончив сей монолог, Гилам направил куб к воде. Где-то в тридцати метрах от берега стекло раскололось пополам, выплескивая содержимое в спокойные, вечерние волны. Рыба бешено закрутилась, поднимая брызги. Я вдруг ощутил эмоции этого существа. Всё вокруг было ему незнакомо. Все было другим, странным и непонятным. Он первый раз покинул Дворец, где время летело для него легко и невесомо. Один день был неотличим от другого. Там не было испытаний, проблем, всё шло своим чередом. И вот его бросают в холодную воду, где почему-то так мало стихийной энергии, но так много разных запахов. Мир вокруг ему непонятен. Колдун на берегу исчезает. Он летит прочь, оседлав чудовище. Что делать? С чего начать? И он вспоминает видения о человеке. Образ, который неоднократно приходил к нему во Дворце. Он начинает ощущать будто волны зовут куда-то вдаль. И образ того человека выступает контурами на фоне вечернего неба.

Конец видения.

Что ж… Теперь ясно как этот парень выбрался из Дворца и то, что он, действительно, плод моей ночной встречи с сущностью заточенной там. Гилам, конечно, тот ещё хитромудренный козлина, но слишком уж много фактов накапало на чашу весов этой теории.

Н-да уж. Предостерегала меня когда-то мама от опасности стать отцом по залету, но я не уберегся. Съездил, называется, в отпуск на лечение. Ладно хоть с жильём проблем нет и карьеру сделать удалось. Впрочем, сомневаюсь, что мать потребует алименты или ребенка назад. Ладно. Шутки шутками, а мутки вокруг Дворца меня не отпускают. Вряд ли у Гилам хобби работать сводником для заточенных древних божеств. Ему надо, чтобы я вспомнил произошедшее той ночью и вернулся во Дворец.

Возможно, когда-нибудь это случится. И до того момента мне нужно как можно больше узнать о силе, что заключена во Дворце. Насколько она опасна и чем мне грозят слишком близкие контакты с ней.

На утро наш флот продолжил путь к Канртегу. Гинд теперь был занят тем, что пытался добиться взаимности от моего отпрыска, но тот не обращал внимания на его попытки завязать разговор. Вместо этого он предпочитал наблюдать за деятельностью моряков и время от времени прыгать за борт. Учитывая водное дыхание, это не представляло для него опасности. Под водой он гонялся за крупными и не очень рыбами. Некоторых ловил руками, чтобы выбросить на палубу корабля. Значит из хобби пока что подводная рыбалка. Не самый плохой вариант. Некоторые особо интересные образцы своего улова он приносил мне, словно кот. Только вместо дохлых мышей и птичек мелкие акулы, скаты, здоровые черепахи. Что ж, если не захочет идти в армию по стопам отца, то морской промысел прокормит его без проблем.

— Так. Что-то разговаривать с Гиндом его не тянет. — рассудил я на второй день. — Ладно. Попробуем что-нибудь другое.

На следующее утро в центральной части палубы собрались шесть человек включая меня, Гинда, Децималу, Гана, Поция, Касс и один полубог. Мы разложили потенциально полезные для учебы предметы. В основном оружие.

— Так, ну у кого есть какие идеи? — спросил я.

Гинд взял затупленный меч и с ним подошёл к парню.

— Смотри. Это меч-спата. Славное оружие, наравне с копьём и луком, воспетое в легендах. Чаще всего его выбирают всадники или индивидуальные бойцы. Меч-спата используется в основном для рубящих и…

— Я вот слова понимаю, а всё равно скучно. — усмехнулся Ган.

Да. Надо как-то перевести обучение в более игровую форму.

— У нас есть шлем по его размеру? — спросил я.

— Есть запасной шлем Пакоса. Он подойдёт. — ответила Децимала.

Шлем полуциклопа? Да. Должен налезть.

— А теперь давайте возьмем две палки полегче. Чтобы точно никто никому шею не повредил и мозги не сотряс. — продолжил я. — Возьмем щиты. И будем спарринговаться, работая только в шлем. Это громко, это напоминает игру, может быть, он поймет и заинтересуется.

Сказано — сделано. Мы поочередно выходили в центр и пытались зарядить друг другу по шлему палками, которые обычно использовались для порки провинившихся. Было звонко, палки иногда ломались, в целом движ набирал обороты. Очень скоро моего отпрыска удалось в это втянуть. Хотя движения его были весьма неуклюжи, но за счёт скорости и реакции ему удавалось даже время от времени попадать. Причем он исправно бил по шлемам. Похоже, что какой-то врожденной особой агрессией парень не отличался. Не пытался причинить товарищам по игре боль. Хорошо. Чокнутый садист в семье это не очень хорошо. Арамиа бы, наверное, обрадовалась такому раскладу, но я точно нет.

Итого первая игровая сессия прошла неплохо. Далее можно усложнять правила и добавлять поражаемые зоны, сопровождая все словами.

— Как так вообще получилось? — спросил меня Поций, глядя на уходящего к носу корабля парня.

— Если я скажу, что ничего не помню, ты мне поверишь?

— Легко поверю. Беспамятство и вино дарят Империи не меньше сынов, чем чистая любовь.

Только я блин даже не пил.

— А вообще удобно. — рассудил Поций. — Не кричит, сам находит еду, вырос быстро.

— Убил тринадцать человек.

— Может за себя постоять!

Ага во всём надо искать плюсы. Впрочем, учитывая чем я занимаюсь, это реально плюс, причем очень жирный. И не мне судить сына за количество загубленных душ. Я в этом очень преуспел и по большинству сгинувших совершенно не жалею. Тут скорее удивительно, что впервые моя деятельность в этом мире создала новую жизнь, а не оборвала уже существующую. В принципе, я предполагал, что у меня в конце концов здесь появятся дети. Для этого мира ещё характерен традиционный цикл жизни. Создание семьи его важная часть. На политический брак я пока не сподобился, но родственники на него уже намекали. Интересно, насколько они охренеют от такого презента с моей стороны? Незаконные дети в Империи находятся в очень разном положении. Всё во многом зависит от отношения родителей к ребенку. Но большинство отпрысков свободных и состоятельных людей от женщин низкого положения привилегий отцов не наследуют. Однако у меня случай особый. Всё что связано с божественным может воспарить над обычаями смертных. Судя по словам Гинда в древности полубоги или гибриды (тогда между ними зачастую не делали разницы) получали все права законных детей, даже если их отцы не находились в браке с матерью. И даже наоборот, если смертная женщина стала матерью полубога, то ребенок также мог быть признан и отнесен к семье ее родителей. В общем, проблем быть не должно. Разве что по возвращению мне нужно официально признать ребенка своим. Ну как ребенка… На вид ему лет девятнадцать, но по факту живет на свете он меньше года.

Ночью снова выпали чужие сны, однако ничего интересного я из них не выловил. Мне лишь показали странствия отпрыска в пучине морской. «В поисках Немо», блин. В роли Немо имперский стратег Михаир. При этом парень явно пользовался большим вниманием сирен и не только. Какие-то древние, заросшие водорослями, почти окаменевшие чудовища поднимались с морского дна, чтобы взглянуть мутными очами на новорождённого полубога. Никто не пытался его атаковать. Наоборот, у меня возникало впечатление, что монстры из морских пучин его приветствуют.

И после чужого сна меня посетил собственный. Это был короткий, но яркий сюжет. Я увидел залы Дворца Дэвов. Залитые кровью и перетянутые цепями, они внушали ощущение не страха, но тоски. Сила, запечатанная во Дворце, хотела выплеснуться в окружающей мир. Наверное, именно поэтому той забытой ночью она вступила со мной в связь и породила ребёнка. Это способ вырваться, некую часть себя направить прочь из темницы.

Возможно, именно для этого Гилам свёл нас. Надеется, что я открою дверь темницы. Мне вдруг вспомнилась наша пирушка с Келимом и Утредом. Тогда шаддинская жрица упрекала меня в ненадежности, Гилам же ответил ей шутливой притчей. Как там она звучала?

"К одному старому человеку пришли гости и он показал им на худосочного, кривого коня со словами «вот мой самый надежный скакун». Гости удивились. Они стали наперебой расписывать недостатки коня. «Он болен и ленив. Он спотыкается через шаг». Но старик лишь отшутился: «Остальные мои кони могут ехать ровно или споткнуться. Они непредсказуемы. А это спотыкается всегда. Вот надежность, о которой я говорил».

Может быть, это был намек, что я тот самый «надёжный» конь. Однажды уже замутил опасную хрень божественного уровня. Значит ради победы буду готов повторить свой подвиг? Снова «споткнусь», а именно этого колдуну и надо.

Днем мы повторили игру, добавив в число поражаемых зон правую руку, защищенную матерчатыми обмотками на манер гладиаторских или броней. Затем я предложил перед каждым спаррингом говорить: «Начали». Это сработало. Буквально с первого раза парень тоже попытался повторить за нами.

— Н-нааа-чали. — сначала медленно и неуверенно произнес он.

Однако с каждой новой попыткой у него получалось всё лучше. Его развитая, но практически пустая память легко усваивала информацию.

— В легендах таких детей часто находят в корзинах или у порога с табличкой, на которой написано имя. У него также? — спросил Поций.

— Нет. Похоже назвать его нужно мне.

В Империи есть «прекрасная» традиция, когда сыновей называют именами отцов, просто добавив «младший». Однако я хотел бы соригинальничать. Изначально были варианты Ангре или какое-то имя из моего мира, но затем я рассудил, что лучше бы выбрать ему имперское имя. Он и так по жизни будет сильно выделяться среди окружающих людей. Пусть хотя бы имя сообщает о его принадлежности к Империи. Тогда Геноций. Имя, как я узнавал, не самое распространённое. В принципе его можно сокращать до Ноций. Звучит вполне неплохо. Осталось только объяснить будущему счастливому обладателю имени, что такое вообще «имя» и зачем оно людям нужно.

«Что ж, могу поздравить с прибавлением в семье». — вскоре обратился ко мне Фальвус. — «Тем более с таким. Если уже есть желание заключить для него помолвку…»

«Фальвус, он не разговаривает и ест сырую рыбу».

«Оба этих качества нельзя считать недостатками для такого видного мужчины. Неболтливый, непривередливый».

«Пока рано». — безапелляционно ответил я.

Размеренный день морского круиза ближе к вечеру прервали тревожные новости. Их предвестником стало уже знакомое мне ощущение чужого присутствия. Орина хотела связаться со мной. Уединившись в шатре, я сосредоточился на точке, откуда исходило ощущение чужого присутствия и вскоре полупрозрачный образ невысокой девушки начал вырисовываться на фоне тканевой стенки шатра.

— Полагаю, есть новости. — произнес я.

— Вы очень проницательны, уважаемый триумвир. Флот Гастоса идет на Канртег с мощным десантом. Уверена, что он собирается быстро захватить город. У нас возможны восстания ашминитов. К сожалению, в городе их много. Также мне известно, что флот Лин-Лаги направляется вам наперерез. Десант у него слабый. Скорее всего, они попытаются задержать вас, пока Гастос штурмует город.

Ага. Наш маршрут очень предсказуем из-за того, что большой военный флот постоянно нуждается в пополнении запасов воды. Они будут встречать нас у одного из островов. Ну посмотрим на что способны ти-шадайские пираты.

— Флот Лин-Лаги не стоит недооценивать. — предупредила Орина. — Он не похож на сброд из берегового братства Терионы. За последние десять лет Лин-Лаги уничтожил или подчинил практически всех других пиратов у побережья Ти-Шадая. Он подкупал чиновников, договаривался с ванами и долгое время избегал кары. Ти-шадайцы пошли по пути наименьшего сопротивления. Им казалось, что пусть лучше порядок поддерживает один пират, с которым можно договориться, чем бурлит хаос и хозяйничают множество мелких лидеров-головорезов. За годы такого попустительства они позволили появиться настоящему чудовищу. Сухопутная армия у Лин-Лаги не очень сильна, но флот ничем не уступает регулярным флотам крупных государств. У него есть опытные моряки, хорошие корабли, орудия, стратеги и магия.

Полный набор. Всё, чтобы создать мне ещё больше проблем

— У нас тоже это есть. — заверил я девушку. — Предполагаю, что в большем объёме чем у Лин-Лаги.

— Охотно верю и не сомневаюсь в вашем могуществе. Вопрос в другом: есть ли у нас время? Кажется, что у меня его очень мало. Город не готов к обороне. Боюсь, что слизняки из совета пустят к нам Гастоса. Попытаются с ним договориться.

— Ну отчасти разумная идея. — ответил я.

— Михаир, я долго собирала о нем информацию. С Гастосом невозможно договориться. Он просто зальет город кровью. Как бы его здесь ни встретили, итог будет один.

— Ты не думаешь, что он не попытается склонить Канртег на свою сторону? Направить против меня.

— Попытается. А когда мы исчерпаем свою полезность, то отправимся в пучину вслед за флотом Терионы.

— Лин-Лаги этого не понимает? Почему он на стороне Гастоса?

— Это для меня загадка, но они давно друг друга знают. Полагаю, дело не просто в выгоде. Гастос мог пообещать ему то, о чем ти-шадайцы давно мечтают. Бессмертие.

Ааа. Возможность закрыть давний квест, начатый ещё Шан-Асолом. Вполне логично.

— Ладно. Мы будем готовиться к бою. Постараемся прорвать блокаду и добраться до вас как можно скорее.

— Очень на это рассчитываю. — ответила Орина, прежде чем исчезнуть. — Поспешите, стратег.

Поспешим. Ну значит очередной жребий брошен. Новая задача — прорваться к Канртегу вопреки усилиям Лин-Лаги и успеть туда быстрее Гастоса. После брифинга с Ориной, я взялся за зеркало Каламет.

«Покажи мне флот Гастоса».

Мой взор начал постепенно погружаться в мутную поверхность волшебного артефакта. Затем я вовсе будто провалился туда, потеряв ощущения собственного тела. Из зелёного марева начали проступать контуры многочисленных кораблей. Огромное пространство водной глади заполнял вражеский флот, идущий свободным, разреженным строем. Я сразу понял, почему Гастос не хочет давать нам морское сражение и пытается как можно скорее добраться до Канртега. Более половины его кораблей составляли реквизированные торговые суда, да и с опытными моряками явно были проблемы. Многие команды состояли из рослых туземцев с татуированными лицами. Они едва ли раньше плавали на чем-то сложнее каноэ. На таких кораблях я заметил терионских пиратов в роли морских специалистов, но в бою это мало поможет. Скорее это способ не допустить банальные столкновения судов. Чтобы корабли держались относительно единого курса. Однако с десантом у Гастоса всё было в порядке.

Туземцам раздали железное оружие, щиты и броню. Со строевой пехотой в поле они не сравнятся, но в городских боях доставят проблем.

Часть кораблей была заполнена ашминитами. Эти существа двигались медленно и неуклюже. Моряки из них не очень, но зато трюмы доверху набиты десантом. Ашминиты могут долго обходиться минимумом еды, не требовательны к кислороду, защищены от болезней. Они лежали в трюмах едва шевелящимися кучами или даже штабелями. Бледное месиво тел, иногда покрытое какой-то влажной слизью. С первого взгляда похожи на трупы, но не сомневаюсь, что в назначенный час они оживут и пойдут в бой. Попытаются завалить врага своим мясом, насквозь пропитанным магическим наркотиком.

Некоторые корабли были загружены обычными наёмниками. Другие наёмниками очень необычными. Были тут обезьянолюди с остров Янамо, разнообразные монстры, немного гомункулов и сулимские заклинатели зверей.

Особое опасение вызывали корабли, команды которых отличались бледной кожей и старинным бронзовым снаряжением. Бессмертные избранные неизвестного мне божества.

Гастос вел на Канртег свою версию Армии Зла.

Глава 18

Морская крепость

До Канртега оставалось три недели. По пути ждали ещё два пункта пополнения воды и, полагаю, флот Лин-Лаги, если он таки решиться задержать нас.

«Признаюсь, что очень жду этого боя». — сообщил мне Фальвус. — «Мне приходилось сражаться среди волн со многими цивилизованными и дикими народами, но ти-шадайцы не входят в их число. Судостроение страны шелка обладает своими традициями. Вот и посмотрим, как они справятся с нашим искусством мореходства. Хотя, у Лин-Лаги точно будут и галеры на имперский манер. Семья Гастоса, осев в Ти-Шадае, помогла местным освоить новые приемы кораблестроения».

«Нам нужна быстрая победа». — напомнил я.

«Быстрая победа? Не люблю спешку в таких делах, но раз того желает уважаемый триумвир, то даже сами боги прислушаются к его словам».

Очень надеюсь. Кстати о богах или точнее полубогах. Ноций показывал очень хорошую образовательную динамику. Два десятка слов за пять дней. Разговаривать с ним пока не особо получается, но простые команды типа «стой» или «подойди» он понимает. Надеюсь, бой его не сильно напугает. А то движуха предстоит масштабная, как я предполагаю. Шум, грохот, магия, горящие корабли и плавающие трупы.

Первый остров, который попался на нашем пути оказался свободен. Враги посетили его, засыпав источники воды, перебив местных жителей и закидав гнильем колодцы. Но маги Фальвуса решили эту проблему как и прошлый раз. Вечерний дождь наполнил резервуары, а источники были освобождены из каменного плена. Немногие выжившие туземцы уверяли, что все это сотворили жёлтые люди с длинными косами. Нет сомнений, что речь идёт именно о пиратах Лин-Лаги. Вражеский флот близко. Вскоре это подтвердила воздушная разведка. В трех днях пути, у следующего пункта водной дозаправки.

Я теперь мог с высоты птичьего полета взглянуть на войско пиратского царька. Оно оказалось даже больше, чем мы предполагали. 102 тяжелых корабля и 154 легких судна. Более двух с половиной сотен. И всё же Гастос решил не объединять свои силы с Лин-Лаги для масштабного сражения флот на флот, а послал ти-шадайцев задержать нас, пока он возьмёт Канртег.

Где-то половину вражеских кораблей составляли обычные гребные суда. Хотя эти галеры явно были построены в Ти-Шадае. Даже мой неопытный в морских делах взгляд мог заметить необычные паруса, покрашеные в бледно-желтый, красный и тёмно-зелёный. Как мне потом объяснили, они сделаны из циновки. Это были прямоугольные паруса, убираемые по типу жалюзи из моего прошлого мира. В остальном галеры смахивали на имперские, если не считать ти-шадайское декорирование. Тут и змеевидные драконы, и какие-то крылатые звери, и значки-иероглифы.

Вторую половину флота составляли чисто ти-шадайские корабли. Это были суда, именуемые джонками. Обычно это название заставляет вспомнить небольшие, парусные лодки, курсирующие по рекам юго-восточной Азии. Однако джонка это целый тип кораблей, от небольших судьёнышек до настоящих гигантов. Каркас традиционного имперского судна можно уподобить дереву с мощным продольным килем, выполняющим роль ствола, к которому, как ветви, прикрепляются каркас бортов и мачты. Конструкцию же большой джонки, с плоским дном и поперечными водонепроницаемыми переборками, которые играют структурную роль, и к которым прикрепляются мачты, скорее можно сравнить со стволом бамбука. Это были крупные, широкие, парусные корабли, не имеющие рядов гребцов.

«Медленные, неповоротливые туши». — как назвал их Фальвус.

Сам адмирал-осьминог, конечно, в силу габаритов не отличался ловкостью, но его вытянутые, остроносые корабли явно превосходили по скорости ти-шадайских гигантов.

Особенно размерами среди них выделялись тридцать так называемых «баочуань». Кораблей для сокровищ. Это были огромные суда-крепости, рассчитанные на дальние путешествия.

По преданию, первые из них были заложены во времена правления самого Шан-Асола и отправлены на поиски эликсира бессмертия. Для тех экспедиций требовались корабли, способные вместить множество солдат, рабочих и припасов. Путешествия длились долгие годы. Мир вокруг был диким и неизведанным. Цивилизация только-только делала первые шаги на пути своего будущего могущества. Поэтому дальняя экспедиция была походом неизвестно куда, сопряженным с множеством опасностей. Корабли-сокровищницы отправлялись в дальние земли, возвращаясь с трюмами, забитыми диковинными животными, растениями, чудовищами и колдунами из чуждых стран. Всем, что могло потенциально помочь великому императору обрести бессмертие. Конечно, захватывались в путешествиях и предметы более утилитарного назначения: золото, серебро, драгоценные камни, роскошные ткани. Отсюда и пошло название корабль-сокровищница.

(Арт китайской экспедиции на этих самых баочуань. Точные их размеры до сих пор предмет жарких споров, так как строились они довольно недолгий период. Затем Китай перешел к самоизоляции. Но таки ясно, что это были очень большие для своего времени парусники, обладающие самобытной конструкцией).

«У врага неприятно хороший уровень власти над стихиями». — сообщил мне Фальвус. — «Глянь на этих брюхастых, плоскодонных гигантов. Любой достаточно свирепый шторм разметал бы их по всему морю. Из-за отсутствия киля они плохо сопротивляются ветру. Ти-шадайцы заменяют его рулем и иногда шверцами. Но всё равно их корабли — ленивые дети спокойных, прибрежных вод. Неспешные и богато разодетые, они добрались сюда лишь благодаря покровительству стихийных сил. Эти корабли слишком зависимы от ветра для маневренного боя. Враг будет использовать их как морскую крепость».

Фальвус оказался прав. Лин-Лаги разделил свой флот на две части в зависимости от типов кораблей. Более маневренные, гребные суда заняли фланги. А гавань острова блокировали большие, парусные корабли, вставшие на якорь близко друг от друга. Между некоторыми даже перекинули длинные подвесные мосты.

Расчёт врага был прост и ясен. До Канртега нам оставалось примерно шестнадцать дней пути. Но это, если мы будем идти на веслах, не экономя сил. Наш живой двигатель — гребцы работает на воде и еде. Без этих ресурсов сильные физические нагрузки быстро вымотают личный состав. Враг же блокирует ближайшую заправочную станцию. Итого у нас выбор: принимать бой или идти до Канртега, постоянно экономя силы и полагаясь больше на паруса. Тогда путешествие может занять целый месяц, а может и больше.

Бой мы примем.

Надо заметить, Орина была права, предупреждая о хорошей подготовке флота Лин-Лаги. В отличие от терионской вольницы, десант и абордажники ти-шадайцев напоминали скорее солдат, чем головорезов. Где-то от трети до половины из них носили броню. То были доспехи, сделанные из небольших перекрывающихся металлических или кожаных пластин.

Часть армии составляя уже мне знакомая по наёмникам Тайкано пехота ти-шадайского образца. Копейщики-яри, воины с цзи, чём-то наподобие алебард, много лучников и ещё больше арбалетчиков.

Кроме стандартной ти-шадайской пехоты были, собственно, пираты.

Абордажники вокоу

Нестроевая пехота

Они чем-то смахивали на военных моряков Фальвуса, но только с восточным колоритом. Не очень много брони, нестроевое оружие, включая различные довольно экзотические варианты копий и цзи. Длинноклинковое оружие было представлено в основном прямыми мечами. Имелись как бронзовые, так и железные образцы, причем последние явно были дешевле и менее технологичны. Обычная ситуация. В Империи и окружающих землях тоже подобное было несколько сотен лет назад. Века практиковавшаяся технология бронзового литья долго превосходила появившуюся позже железную ковку. До сих пор на вооружений некоторых легионеров и в частном пользовании полно старинного снаряжения.

Всего на кораблях Лин-Лаги нас ожидало примерно двадцать тысяч пехоты. Кроме обычных людей там были кое-кто опаснее.

Порабащенный Сатори

Монстропехота

Это были уже знакомые мне обезьянолюди. Рыжая шерсть, что-то среднее между гориллами и орангутангами, но они носили подобие одежды, доспехов и двигались как-то неуклюже. Похоже, из них сделали что-то типа гомункулов, но морфировали не тела целиком, а только мозги. Сатори итак обладали внушительной силой. Надо было лишь усмирить их нрав и получалось грозное, живое оружие. Всего таких бибизьян у ти-шадайцев было штук двадцать. Неприятно.

Артиллерийский парк Лин-Лаги тоже внушал. Понимая, что часть кораблей будет использоваться как стационарная крепость, пираты захватили с собой как можно больше орудий. Палубы кораблей-сокровищниц превратили в плавучие батареи. Туда умудрились поставить даже самые тяжёлые орудия, обычно используемые только при штурмах крепостей. А уж мелких вообще не сосчитать. Стационарных арбалетов были сотни и среди них десяток многозарядных ти-шадайских вариаций полибола. Оригинальной разновидностью орудий были немногочисленные орудия залповой стрельбы. Они представляли собой станковые арбалеты с широкой ложей. В ней было вырезано несколько стреловодов, в которые помещалось нужное количество стрел. При спуске тетивы все они разом вылетали из оружия. Конечно, о какой-то серьезной точности подобного орудия говорить было нельзя. Думаю, что кинетическая энергия каждого отдельного снаряда тоже страдала, но для стрельбы по скоплению легкобронированной живой силы такая штука отлично подходит. Хорошо, что у меня живая сила бронирована довольно хорошо. По крайней мере некоторая ее часть.

Менее многочисленные баллисты и камнеметы были сделаны на манер имперских. Дело в том, что ти-шадайцы ранее практически не использовали торсионные машины, больше полагаясь на гравитационные тяжелые орудия. Имеются ввиду аналоги средневековых требюше. Популярна была машина с гибким метательным рычагом, изготовленным из цельного бамбукового ствола, где вместо противовеса использовалась мускульная сила слуг, которые натягивали множество веревок, а затем осуществлялся бросок с помощью рычага. Однако такие конструкции сложно разместить даже на палубе огромных кораблей. Поэтому, полагаю, что либо имперские перебежчики типа Гастоса помогли Лин-Лаги собрать торсионы, либо они были переданы союзниками — шаддинцами или сулимцами, если последние вообще используют торсионы. Шаддинцы то их явно знают. Все таки соседство с Империей обеспечило глубокое взаимопроникновение двух военных традиций, вопреки разному устройству обществ и отличающемуся ландшафту.

Я смотрел на всё это великолепие с некоторой тоской. Столько труда, сил, ресурсов и амбиций было вложено во вражеские корабли, чтобы оно вскоре заполыхало. Орина таки, видимо, права. Я совсем не Гастос. Уверен, что ему такое жертвоприношение собственному безумию лишь польстило бы, а мне жаль. Потому, что слишком хорошо сейчас понимаю ценность и кораблей, и жизней их команд. Это отнюдь не гуманизм. Боги упасите. Скорее жадность и бережливость. Когда экономишь месяц за месяцем, а потом видишь как кто-нибудь прикуривает от пятитысячной купюры, то хочется сразу дать козлу по рукам. Тебе не надо? Так отдай другим. Мне, например.

У нас было время для подготовки к бою. Моряки перепроверяли такелаж и работу артиллерии.

«Враг, полагаю, рассчитывает на многочисленные орудия». — вполне резонно заметил Фальвус. — «И могу поспорить, что на дне перед его корабельной крепостью нас тоже ждут сюрпризы. Скалы, рифы, затопленные суда, прекрасногрудые морские девы».

Осада на воде это что-то новенькое. Полагаю, пока корабли-сокровищницы будут играть роль бастиона, более мобильные группы галер постараются нанести урон нашим флангам. Скорее всего, попытаются таранить, ломать весла и поджигать.

«Могу уверенно сказать, что как только мои легионеры доберутся до палубы ти-шадайских кораблей, то мы сокрушим врага в ближнем бою». — передал я Фальвусу. — «Ну а как им туда добраться, лучше решить вам».

«Всенепременно. Мы уже готовим ключик к этому замку. Остается только уповать, что милостью богов, Гастос не сможет осушить море или обрушить с неба луну».

«Очень надеюсь, что не сможет».

Впрочем, место, у которого состоится бой, не отличалось опасным рельефом. Это был достаточно крупный, поросший джунглями остров, вулканического происхождения с одной природной гаванью, сейчас заблокированной флотом Лин-Лаги. Нормально высадиться в других частях острова крайне проблематично. А для быстрого пополнения запасов воды нам понадобится хорошая гавань. Значит придётся её штурмовать.

Кроме разведки воздушной, специалисты Фальвуса использовали и подводную, выпустив стайку небольших гомункулов, напоминающих нечто среднее между рыбой и змеей. Долго эти существа не прожили. Добравшись до острова они были быстро уничтожены вражескими монстрами, но кое-что успели рассмотреть.

Через их жертву я узрел коралловые рифы, населенные яркими обитателями морского мира. Эти подводные сады открывали глазам потрясающую симфонию цветов и форм. Среди всего этого великолепия лежали затопленные корабли, дополнявшие оборону морской крепости.

Флот Лин-Лаги был прикрыт рифом спереди. По обе стороны от коралловых садов шли два фарватера, через которые корабли могли попасть в гавань.

Свои более лёгкие суда Лин-Лаги держал в двумя группами по 77.

Враг действовал от обороны, пытаясь использовать сильные стороны каждого типа своих кораблей. Размеры и площадь палуб ти-шадайских парусников сочетать с атаками мобильных групп гребных судов.

Настроение в наших войсках перед боем было скорее приподнятым. Несмотря на происшествие с Пастью Таргара, легионеры чувствовали уверенность в своих силах. Это я сужу как по индикаторам морали, так и по разговорам. Взятие нескольких крепостей на Терионе и спокойный проход почти до самого Канртега внушали ощущение, что враг боится нас.

— Дайте мне только добраться до этих шлюхиных детей! — примерно такие речи я слышал среди антесигнанов на моём корабле.

Пасть Таргара обошлась почти без контактных боев, если не считать попытку моего пленения и подводную войну. А на островах Терионы легионеры видели немногочисленные гарнизоны местных преступных синдикатов. Это всё внушало впечатление о полной несостоятельности нашего врага в прямом столкновении. Я понимал что это не так. Мне даже пришлось произнести отдельную речь, этому посвященную.

«Воины Империи, я вижу вашу храбрость и горжусь ей. Однако не думайте, что победа над врагом достанется нам слишком легко. До этого наш противник избегал прямых столкновений. Но всё изменится, когда мы достигнем стен Канртега. На подходе к этому древнему городу нас уже ждёт вражеский флот, подготовленный намного лучше чем прежние. Пусть мы сильнее, но предстоит серьезный бой. Храбрость следует сочетать с упорством и готовностью бороться за победу. Я знаю, что у вас всё это есть. Просто не хочу, чтобы вы испытали разочарование, когда враг не разбежится лишь от одного нашего вида, а станет оказывать сопротивление».

Такое предостережение не вызвало упадка морали, но немного поубавило чрезмерной бравады.

— А парень будет драться? — спросил меня Ган, говоря о Ноцие.

— Пока нет. Он знает не больше десятка слов, а владение оружием для него просто игра.

— Да он же… — нахмурился Ган, а затем усмехнулся. — Он же голыми руками порвать может. Раз и свернет шейку как цыпленку!

— Да. Но я не хочу, чтобы он как монстр рвал людей голыми руками. Он должен привыкнуть жить как человек и сражаться тоже как человек.

— Ладно. Ясно.

— Его время однажды настанет. Это, думаю, не последняя наша война и даже не предпоследняя, если боги нас уберегут.

И вот наступил момент, когда до вражеского флота оставалось меньше дня пути. На наших кораблях убирали паруса и всё максимально уязвимое для огня артиллерии. Стрелять по нам будут много. На палубах расставляли средства пожаротушения и мобильные укрепления. За отсутствием пенных огнетушителей, в ход пойдут вода, мокрый песок, лопаты и другие инструменты, которыми с палубы можно выкинуть горящий снаряд. Опасная, конечно, работа у военных моряков. Очень нервная.

Гребцы экономили силы. Впереди их ждала самая сложная фаза боя — маневры.

На кораблях Лин-Лаги имелись дрессированные соколы и управляемые птицы для борьбы с нашей аэроразведкой, но у Фальвуса были гарпии и мелкие, летающие гомункулы, которых он закупал против шаддинцев. Войну в воздухе мы выиграли. Имели теперь свободный обзор действий противника. Через систему я уже мог видеть, что на вражеских кораблях находятся два стратега.

Ри-Лунг

Уровень 19

Стратег фракции вокоу Лин-Лаги

Айкари Ото

Уровень 7

Стратег фракции вокоу Лин-Лаги

Подробнее их рассмотреть пока не мог. Уровни неплохие, хотя до нас с Фальвусом им далеко. Интересно, как пиратский босс сумел заполучить себе стратегов? В Империи система их набора на службу была проста и понятна. Если стратег появлялся на территории государства, то его быстренько пристраивали к службе, воспринимая как дар богов. Также можно было нанять кого-то из варварских полководцев, но им в управлении обычно давали только других наемников. А вот как можно стать стратегом пиратской орды? Вопрос. Ладно, если выживут, то смогу лично спросить.

«Не спешите строить десант на палубах, триумвир». — обратился ко мне Фальвус, когда до вражеского флота оставалось меньше часа.

«Как скажите».

Бой состоится во второй половине дня. Впрочем, до темноты время есть и не так уже она нам помешает. Главное добраться до кораблей противника, чтобы перейти в абордаж. Это мы и попытаемся сделать.

Наш флот выстроился в уже знакомую мне композицию. Тяжелые корабли по центру, легкие на флангах. Как снайпер из моего прошлого мира должен просчитать траекторию пули с учетом ветра и расстояния, направив ствол не на саму цель, так и здешние моряки вели флот, учитывая множество факторов. Надо было понимать течения, погоду, приливы и отливы. Мы же, люди сухопутные, пока могли лишь наблюдать за этим сложным шоу.

Песок времени медленно сыпался из колбы будущее в нижний отсек прошлое. Тысячи человеческих судеб неспешно ползли к обрыву, под названием «сражение», с которого значительная их часть низвергнется в гибельную пропасть.

Если Териона встречала нас раскатами грома, свинцовыми тучами и темной водой, то новая битва состоится в декорациях практически тропического рая. Яркое, но уже не такое обжигающее как в полдень, солнце освещало арену будущего кровопролития. Густая зелень на скалистом острове качалась под легким морским ветерком. Паруса враги тоже убрали, но остались на мачтах и носах яркие флажки, добавляющие атмосферу праздника. Возникало ощущение, что планируется как-то особый морской фестиваль, а не бойня.

В двух с половиной километрах от врага наш флот начал первый свой маневр, разделяясь на три части. Униремы, а также значительная часть брирем и трирем пойдет охотиться на гребные суда ти-шадайцев. А самые тяжелые корабли займутся штурмом морской крепости. Численное превосходство позволяло нам делать всё и сразу.

Атаковали морскую крепость:

5 сексер

12 квадриремы

32 квинквиремы

81 трирема

Атаковали мобильные группы:

40 трирем

103 бриремы

95 унирем

Первая фаза сражения состояла в сближении основной части нашего флота с морской крепостью. Ти-шадайские маневренные группы на флангах уклонялись от прямого столкновения и уходили вдоль береговой линии острова. Неудивительно. Их было меньше, но они оттянули на себя значительные наши силы. По сути выполнили свою главную задачу. Их гребцы были свежие и пускаться в погоню моряки Фальвуса не торопились. Скорее всего, противник уйдет, а может даже, измотав наших, вернется на помощь морской крепости. Так что пусть лучше в гляделки играют. Надежнее будет.

Центральная же часть кораблей начала с двух сторон обходить рифы и другие подводные препятствия. Полетели первые снаряды. Они целей пока не достигали. Шла пристрелка. Магией тоже ещё пулять не начали. Однако каждый метр приближал столкновение двух флотов.

Крупнейшие из вражеских кораблей поражали масштабом. Уверен, что Лин-Лаги не построил их, а похитил в Ти-Шадае. Едва ли пирату нужны такие гиганты для налётов. Скорее всего, они были угнаны, когда уже возникло соглашение с Гастосом и требовались серьёзные аргументы в будущем противостояния с Империей. Станные шутки выкидывает судьба в эти бурные годы. Два пирата бросают вызов чуть ли не всему миру. И пока что мир отвечает на вызов очень скромно. Империя, Шадд, Сулим, Ти-Шадай — великие царства погрязли во взаимной вражде или коррупции. Если Гастос сумеет таки разобраться с моим флотом, то его мечта о Великой Эре Пиратства кажется осуществимой. Поэтому я должен бить наверняка.

И вот первые снаряды достигли целей. Пока ещё на излете, пока ещё лишенные всей губительной силы, но с каждой минутой их разрушительная мощь будет только расти. Началось артиллерийское противостояние между нашим флотом и морской крепостью Лин-Лаги.

Я вместе с охраной убрался в трюм корабля. Мой шатер тоже пока сняли с палубы, которая стала мишенью для дротиков и камней. Кто-то из стихийных магов Фальвуса сумел создать вихрь, размером с трехэтажный дом. Ураганный ветер прошелся сквозь морскую крепость, заставляя врагов жаться к палубе и мачтам. Несколько полуголых ти-шадайцев даже кубарем полетели за борт, но сами корабли устояли.

От воды поднимался туман, из которого постепенно возникали низкие странные облака, нависающие прямо над вражескими кораблями. И грянул гром. Росчерк молнии резанул по одной из мачт, расколов её в щепки и уничтожив один из скорпионов. Подобное оружие Фальвус уже использовал в Сейд-Нираме. Однако там оно сработало лучше. Здесь же удар молнии был единственным. Видимо, враг запустил какие-то контрчары.

Из гигантского, круглого горшка на палубе одного из имперских кораблей, вырвался рой из пары сотен огромных шершней, каждый размером с мой мизинец. Твари полетели в сторону морской крепости, но были сметены в воду порывом ветра. Да уж. Не сработало биооружие против климатического.

Под водой тоже шёл свой бой. Несколько десятков сирен пытались повредить наши корабли, а против них Фальвус выпустил что-то около трех сотен зубастых рыбешек, каждая размером с голубя. Этакие пираньи-убийцы.

Мелкие, но зубастые твари, отогнали сирен и быстро вгрызлись в нескольких крупных монстров, которых враг попытался использовать для подводного тарана наших кораблей. Однако в этот раз чудовищ было поменьше. Не выдал Гастос союзнику мощный монстро-отряд. Наверное, экономил для себя.

Гораздо большую угрозу чем морские девы представляла вражеская артиллерия. Благо пороха, снарядов и ракет корабельного базирования пока не изобрели. Ломались весла, трещали корпуса, впивались дротики, но наш флот продолжал сближение, разделяясь на две части для захода в фарватеры.

Вода за бортом как будто бурлила. Волны взбесились и шли навстречу друг другу, раскалываясь, разбиваясь, поднимая фонтаны брызг. Как я понимаю, столкнулись два заклятия стихийной магии, направленные в противоположные стороны. Корабли закачались, что было нам на руку. Много снарядов вражеской артиллерии прошло мимо. Однако с сокращением расстояния задача стрелков постоянно упрощалась.

Наш ответный огонь отличался чрезвычайной точностью. Несмотря на то, что орудий на палубах имперских кораблей находилось меньше, соотношение попаданий к количеству выстрелов было в нашу пользу. Враг же пытался брать числом. Со скоростью перезарядки у ти-шадайцев всё тоже было в порядке. Люди Лин-Лаги работали очень слажено.

Но вопреки плотному огонь вражеской артиллерии наш флот продолжал продвигаться вдоль фарватеров, обходя морскую крепость с обеих сторон. Первыми шли самые крупные наши корабли. Будучи уже вражеских гигантов, они всё же превосходили их по высоте.

Далее в узком фарватере суда начали сложный маневр разворота к противнику носом. Оставалось только восхищаться слаженностью и тонким расчетом имперских моряков. Удары снарядов сотрясали корпуса. Отдельные камни умудрялись попадать на палубы, проламывая иной раз древесину или же отскакивая с громким, раскатистым стуком. Раскалывались глиняные снаряды, наполненные горючей субстанцией и красными от жара углями. Всю эту гадость приходилось тушить с риском для жизни все тем же морякам. Впивались в дерево тяжелые арбалетные болты и дротики стационарных орудий. Воздух заполнили скрип, треск и ещё какой-то звук, более всего напоминающий стон. Будто бы корабли были живыми существами, которым попадания особо тяжёлых снарядов причиняли боль. Однако несмотря на все старания врага, наши гиганты оставались на плаву.

Корабли двигались медленно, скованные сложным маневром. Теперь понятно почему Фальвус предостерегал меня от слишком ранней подготовки десанта. Пока что для легионеров не было работы. Они скрывались в тесных трюмах и за мобильными укреплениями, с тревогой ожидая, когда до них найдёт очередь. И я ждал вместе с ними. Постоянно искал взором стратега потенциальные опасности. После ловушки с водоворотом нервы мои не знали покоя. Однако минуты шли, а катастрофа не происходила.

«Десант может готовиться. Мы ударим где-то через пятнадцать минут». — объявил Фальвус.

Отлично. Мои легионеры уже заждались.

Развернувшись носами к морской крепости, корабли Фальвуса двинули вперед. Не для полноценного тарана, но чтобы начать абордаж с помощью специальных мостков — абордажных воронов.

(Одна из предполагаемых реконструкций использование абордажного ворона).

Шесть движений гребцов и они убирают весла. Дальше корабли двигаются по инерции, а на палубах под отчаянным вражеским обстрелом уже выстраиваются легионеры.

«Убивайте обезьян!» — передал я расчетам скорпионов.

Именно сатори беспокоили меня больше всего. Некоторые из них уже взялись за огромные двуручные дубины. Эти твари могут нанести нам существенные потери, если не прикончить их издалека. Впрочем, у меня в рукаве еще был козырь в виде Антавия Меликса и его магов. Думаю, они способны нанести врагу серьезный урон, если понадобиться. Багрового Круга рядом нет. Мы боремся против людей вне закона. Они даже шаддинских союзников умудрились кинуть. Так чего сдерживаться? Снова наступает время плохой войны.

Глава 19

Спасение на воде

Между близко расположенными вражескими кораблями перекидывались мостки, чтобы перебрасывать подкрепления. Наши расчеты скорпионов вели охоту на обезьянолюдей, но даже точное попадание дротика в корпус не обязательно убивало тварь. А ещё я заметил, что у них нет индикатора морали. Кто бы не запудрил им мозги, он полностью отрубил им самостоятельное мышление. Обезьянолюди превратились в бесчувственных марионеток, которых придется уничтожить. Расчленить, сжечь или бросить за борт.

«Главное избавьтесь от обезьянолюдей и вражеских магов. В остальном, полностью полагаюсь на ваше собственное восприятие боя». — передал я Антавию Меликсу и его чародеям.

Самому мне пока не стоит слишком лезть на палубу, учитывая количество вражеских орудий, но очень хотелось бы пару раз долбануть фантомами-камикадзе по пиратскому флоту.

И вот, наши крупнейшие корабли ударили в борта ти-шадайских гигантов. Были перекинуты мостки-вороны. Начался абордаж. Жестокий бой на раскачивающихся палубах. Вода между кораблями все еще бурлила из-за столкновения стихийных заклинаний. В первую же минуту этого столкновения враг сумел нас удивить. Его матросы принялись рубить мачты собственных кораблей, к которым пристроились наши суда.

«Плохо-плохо». — взволнованно сообщил мне Фальвус. — «Похоже они даже не пытаются победить. Лишь хотят любой ценой нанести нам как можно больше вреда».

Ясно. Собираются подрубить мачты и обрушить их на наши корабли, чтобы поломать такелаж, пробить палубы и сцепить суда между собой. Я могу догадаться о следующем ходе врага. Они подожгут свои джонки, отступая по мосткам на второй ряд морской крепости. Попытаются разменять свои корабли на наши, затопив их вместе.

Тяжелая пехота трёх мои легионов и легиона Фальвуса перешла в атаку более чем на половине периметра морской крепости. От залпов дротиков ти-шадайцы скрывались за бортами кораблей и мобильными укреплениями. Я сразу приметил особенности их тактики. Вражеская пехота ближнего боя была разбита на отряды по десять-двенадцать человек. Трое-четверо меченосцев со щитами составляли первую линию, а за ними строились бойцы, владеющие копьями или цзи. Тактика малых отрядов, хорошо приспособленная для сражений на кораблях. Ей будет противостоять строевая выучка легионов. Хотя не думаю, что результат этой битвы определит только тактика. На ровном поле легионеры смели бы морских наемников за счет умения работать большой формацией, но даже на палубах у моих воинов остаются преимущества — они элита Империи, привыкшая к тяжелому, ближнему бою. Они сражаются не только в силу дисциплины или за деньги. Легионеры ощущают сплоченность, боевой дух и верность выбранному пути. В Империи стратегов не просто так называют жрецами войны. И мы, и воины приносим священные клятвы, которые превращают нашу службу в служение. Служение государству, народу, богам и себе самим. Поэтому морально наши лучше части сейчас превосходили лучшие части вражеских наемников. Плюс опыт. Может быть, пираты Лин-Лаги лихо отжигали в морях около Ти-Шадая, но готов поспорить, что они не бились против сверкающей шаддинской конницы и не стояли против орд зла под пылающим оком Эагиса. После таких веселых приключений уже нечего бояться.

Первая из подрубленных мачт с треском рухнула вниз, навалившись на рей одного из наших кораблей и обломав его. Затем колоссальная конструкция отклонилась в сторону и, слава богам, упала за борт, сметя несколько ти-шадайцев и двоих легионеров в море. Я переключил внимание наших стрелков с обезьянолюдей на тех, кто рубит мачты.

На других кораблях закипел абордаж. Я пытался переключаться от одного расчёта скорпионов к другому, чтобы выделять приоритетные цели. По трем скоплениям врагов ударили огненные шары, от взрывов которых несколько десятков ти-шадайцев выбросило за борт. Это напомнило бомбу, спасшую меня в Сейд-Нираме от солнечной призмы шаддинцев. И там, и тут поработала группа Меликса.

Моё внимание разрывалось между разными кораблями. На каждом из них по сути происходил отдельный бой. Где-то врага уже потеснили на середину палубы, а в других местах он ещё упорно сопротивлялся. Ти-шадайцы хорошо использовали древковое оружие, но в тесном пространстве, против воинов в тяжёлой броне и с большими щитами, оно не могло полностью реализовать себя. Хотя, надо сказать, что вражеская бронированная пехота довольно легко отбивала атаки абордажников Фальвуса. Так выходило именно благодаря слаженному использованию древкового оружия. Охотники на пиратов были защищены заметно хуже легионеров. Мои центурии оборону ти-шадайцев потихоньку продавливали, а местами даже не потихоньку.

Далее нас ждал ещё один сюрприз даже покруче подрубленных мачт. Часть палубы одного из кораблей-сокровищниц провалилась. Несколько легионеров упали в отсеки трюмов, из которых повалил густой дым. Начались пожары. Противник намеренно сжигал свои корабли, чтобы как можно сильнее навредить нам.

«Сбросьте их мачты! Не давайте сцепить наши корабли с горящими посудинами!» — скомандовал я, хотя уверен, Фальвус тоже отдал своим людям такой же приказ.

Надо было расцепить наши корабли с теми вражескими, на которых начинались пожары. Причём огонь там разгорался очень быстро. Буквально за несколько минут пламя охватывало чуть ли не половину гиганта, врываясь из проломов в палубе. Думаю, враги пропитали внутреннюю часть некоторых кораблей зажигательным составом. Я видел как огонь пожирает палубные орудия и рвётся тетива стационарных арбалетов. Как же, сука, жалко. Возможно новый план Гастоса состоит в том, чтобы меня задушила жаба от зрелища потери такого количества ценного военного снаряжения.

Из примерно трех десятков гигантов-баочуань огнем были охвачены пять. Наши корабли, сцепившиеся с ними, выпустили весла, пытаясь разорвать дистанцию. Но тут противник снова использовал стихийную магию. Ранее вода вокруг кораблей бурлила из-за столкновения противоположных потоков, а теперь течения в едином порыве увлекали имперские суда к морской крепости. Н-да. До этого вражеская стихийная магия пыталась оттолкнуть нас, а наша наоборот дать подойти ближе. Теперь же противник изменил вектор приложения силы. Эта уловка дала результат. Две наши квинквиремы течение увлекло сильно вперед. Их тараны пробили вражеские корпуса, ослабленные изнутри огнём. Произошла опасная сцепка. Пламя в гибнущих баочуань разгоралось всё ярче и жарче.

От этого зрелища меня внезапно отвлекло, то что я увидел значок одного из героев за бортом. В смысл прямо под водой. Что за… А, это Ноций. Стоп, что⁈

Вместе того, чтобы сидеть в трюме, парень выбрался на палубу и сиганул за борт. Теперь он плавал под днищами боевых кораблей, а внизу раскинулся во всём великолепии коралловый риф. Стайки разноцветных рыбок испуганно метались от одного убежища к другому. Наверху сквозь толщу воды виднелось яркое зарево пожаров. Недалеко от него показалась сирена со следами укусов на руках и плече. Это, наверное, пираньи Фальвуса постарались. Морская дева атаковать Ноция не спешила, лишь наблюдая за ним издалека. Он же в несколько широких гребков погрузился к самому дну, куда под тяжестью брони погрузилось тело легионера, оступившегося во время абордажа. Полубог смотрел сверху на умирающего человека, уже потерявшего сознание. Я было хотел дать Ноцию команду, но он сам подхватил тонущего и быстро направился к поверхности. Морские течения повиновались его стихийной сущности. Он мог плыть под водой со скоростью дельфина или даже быстрее. Через полминуты он уже вытащил тонущего на палубу одного из наших кораблей. Это далось ему легко, несмотря на вес доспехов. Единичным актом спасения на воде Ноций не ограничился. Он снова прыгнул за борт, принявшись вытаскивать на палубу всех, кто оказался во власти пучины: и наших, и ти-шадайцев. Честно сказать, мне такая инициатива с его стороны понравилась. Ещё одно подтверждение того, что он не кровожадный монстр. Даже немного жаль парня, потому что мир вокруг этими самыми кровожадными монстрами просто кишит.

К сожалению одну квинквирему, сцепившуюся с пылающим вражеским судном, не удалось спасти. Оба корабля начали тонуть. Вторую квинквирему выручили слаженные действия моряков. Им удалось справиться с течением и освободить таран, застрявший во вражеском корпусе. Для этого пришлось на веревках под обстрелом свешиваться с носа за борт, чтобы рубить и пилить бок ти-шадайского судна. Впрочем, стрелять стали меньше. Первый ряд кораблей морской крепости был почти полностью захвачен нами или пылал. Однако у врага ещё осталось много пехоты. Думаю, потери составили менее одной пятой от личного состава. Большинство пиратов просто отступило на корабли второй линии. Они сбросили в воду мостки между судами. От штурма мы снова перешли к осаде. Ти-шадайцы пристреливали орудия на втором ряду кораблей, а некоторые на первом они успели перед бегством испортить, хотя многое таки досталось нам в целости.

Тем временем солнце уже клонилось к горизонту. Скоро закат. Я осмотрел под углом палубу «Арагамерона». Если ненадолго покажусь на корме, то сразу по мне осадкой не долбанут. Поэтому я выбрался из трюма, перешёл снова в режим стратегии и, выбрав, максимально плотную толкучку пиратов на ближайшем вражеском корабле, мысленно произнес:

" Души-преследователи".

Четыре фантома из проклятого пламени устремились к своим жертвам. Вскоре пару десятком столпившихся ти-шадайцев разметало по палубе. Несколько из них тут же восстали в виде неупокоенных. Мрачная тень Севера коснулась этого места.

Одновременно с моим закастом, огненная бомба Меликса долбанула по очередному кораблю. Уже достаточно с них для осознания неизбежности поражения? Возможно. Ну попробуем. Я снова укрылся в трюме, намереваясь использовать другое свое оружие — Командный Голос.

«Ваше положение безнадежно, а победа недостижима». — обратился я к пиратам на палубах. — «Гастос Тарквидий! Вы наверняка слышали о таком негодяе. Он пообещал Лин-Лаги бессмертие. Ваш лидер умрет и возродится бледнокожим монстром по воле бога глубин, но что будет с вами? Я не хочу лишних потерь. Сдавайтесь и вас пощадят».

Ну пробный шар я закатил. Посмотрим, что будет дальше и еще попугаем их магией. Интересно, а смогу ли я обратиться к их стратегам, которых нет на палубе? Попробую сосредоточиться на обозначениях, которые показывает мне карта.

«Послушайте меня…» — начал я свою речь. — "Вы избранные богов, а вами вертит обычный человек! Гастос использует вас как разменную монету. Один флот союзников он уже погубил и вы следующие. Гастос обещал Лин-Лаги бессмертие. Именно за него он собирается положить ваши головы на алтарь чужой победы. Вы готовы умереть, чтобы дать Гастосу побольше времени на разграбление Канртега? Выходите со мной на связь, если есть подходящий командный голос. Если нет… Я направлю человека, через которого вы могли бы со мной говорить. Он будет без брони и оружия с двумя красными флажками. Поняли? Ваша жизнь только в ваших руках'.

Надо вывести на палубу пару моряков без оружия, чтобы вражеские стратегии могли их завербовать. Даже если они попытаются использовать на таком персонаже единство, то опасность будет невелика. Судя по низким уровням, едва ли они смогут вселить в него душу какого-нибудь мага. Да и Гинд рядом.

Тем временем на вражеских кораблях началось волнение. Мораль многих отрядов просела. Рядовых ти-шадайцев напугало как быстро мы взяли первую линию и стало неприятным открытием наше превосходство в магии. Думаю, что авторитет Лин-Лаги велик. Он ни разу не проигрывал и сумел приучить пиратов к дисциплине. Однако даже большой авторитет может дрогнуть под напором обстоятельств. Моя задача этот напор усилить.

Я заприметил, что на некоторых кораблях появились более богато одетые люди, вооруженные прямыми мечами цзянь. Они принялись криками и ударами наводить порядок. Наверное, это кто-то типа офицеров. Я снова выскользнул на палубу и долбанул новым зарядом огненных фантомов, выбирая целью командиров. Мораль на этих кораблях и рядом снова просела. С подавлением у ти-шадайцев все было не очень хорошо. Какие-то специалисты в наличии имелись, но до венаторов, сэйфов или шаддинских очистителей им далеко.

Затем к нам с палубы пришёл один из моряков-связных.

— Меня завербовали. — произнес он. — Я покинул армию господина Фальвуса, как вы и приказали, уважаемый триумвир. И меня завербовали. Я слышу голос.

— Передавай. — коротко произнес я.

— Сейчас… К вам обращается стратег Акара… Айкари Ото. Говорит, что: «их судьба не в их руках». Говорит, к ним приставлены убийцы и наложены чары.

— Так! — громко произнес я вслух. — Надеюсь, ты слышишь меня, Айкари Ото. Что за чары? Со мной здесь есть множество магов. Они могут помочь.

— Говорит, это разновидность ти-шадайской кровавой магии.

— Это не проблема. — смело заверил я. — Опишите как проводился ритуал и я передам информацию специалисту.

— Говорит, это была… как клятва. Клятва верности, потом оба человека пьют зелье, замешанное на их крови.

— Так. Сейчас передаю.

Впрочем, вне зависимости от ответа Арамии, я скажу, что у нас есть способ снять заклятие. Жизни собственных воинов для меня важнее честности перед вражеским стратегом. Однако ответ был положительным. Судя по описанию Арамии, это заклятье связывает жизни владельца и жертвы. Клятва не главное. Если её нарушить, то симптомы будут неприятны, но не опасны. Однако если заказчик магии умирает, то летальные процессы начинают развиваться и в теле жертвы. Впрочем, пострадавшего можно спасти. Это заклятие не является идеальной пилюлей верности. Подходит в основном для пленников, которые могут попытаться убежать и которых заранее не ждет за углом маг-реаниматор. Да, обычный чародей в принципе тоже может спасти пострадавшего. Именно заклинатель крови не обязателен. Летальный процесс представляет собой что-то типа гангрены, начинающейся обычно с области желудка. Если быстро удалить пораженные ткани и залечить раны, то все страшное колдунство на этом закончится.

План у меня созрел довольно быстро.

— Укажите свое точное расположение на корабле, после чего мы магией пробиваем дыру в корпусе. А после просто прыгайте за борт. Не знаю, видели ли вы это через своих спасенных солдат, но у нас под водой есть отличный пловец.

— Говорит, да. Одна из главных причин, почему идет на контакт. Если вы спасает даже обычных солдат, то в чем резон убивать сдающегося стратега.

Логично. По итогам гуманный порыв Ноция сыграл нам на руку. Теперь остаётся провернуть план спасения. Интересная, однако, получается битва. Враг жжёт собственные корабли, а я пытаюсь спасать его стратегов. Хотя когда этот Айкари попадёт ко мне, то вражеским быть перестанет. Вероятно, это наемник, попавший в неприятную историю по вине Лин-Лаги, решившего продать душу Гастосу и его темному богу.

А сражение пока вошло в фазу «стояние на Угре», только вместо реки море. Перестрелка из орудий, попытка вражеских командиров навести порядок, подготовка легионов к возможному новому штурму. Хотя его очень хотелось бы избежать. Первый наш натиск шёл с кораблей, обладающих палубой выше чем у вражеских и специальными мостами, которые опускаются сверху вниз. Абордажных воронов так просто не сбросить. Но если придётся идти в спешке на новый штурм, то мы будем перекидывать между бортами кораблей обычные мостки. По ним штурмовать гораздо сложнее. Они уже, их можно сбросить. Конечно, предварительно мы разомнем вражескую оборону залпами дротиков, но даже так приступ будет стоить нам больших потерь, чем первый натиск.

— А что насчет второго стратега? — спросил я. — Он пока ко мне не обратился.

— Говорит, и вряд ли обратится. — передал моряк. — Очень просит поторопиться, потому что другой стратег мог видеть, что из двух моряков с флагами один ушел. Тогда всему плану конец.

— Да. Мы уже в процессе.

В качестве исполнителя плана побега я уповал на Антавия Меликса. Нужно было осуществить направленный взрыв и дать стратегу шанс сигануть за борт. Сам Меликс заявил:

— Чем ближе мы будем к цели, тем проще осуществить план. Насколько возможна атака из-под воды? Там много чудовищ, которые могут нам помешать?

Хм. Сирен там мало и те огребли, плюс Ноций рядом плавает. Так что, подобная операция вполне возможна, если маги смогут достаточно долго обходиться без кислорода. Меликс на вопрос об этом ответил положительно. Ладно. Ну тогда удачи героям-подводникам.

— Говорит, надо быстрее. — передал моряк. — Говорит, Лин-Лаги подозревает.

— Уже скоро.

Меликс взял с собой еще двух магов, включая адепта.

— Добавляйте меня на период этой операции. — произнес он. — Только так мы добьемся точного использования магия. Я не буду видеть куда бью. Вам важно указать мне точку в пространстве. Такую, чтобы пламя выжгло корпус, но не убило людей. Сразу после этого я сокрою там все дымом. Под его прикрытием заложнику будет легко прыгнуть за борт.

Толково. Раз четкий план есть, то приступаем к спасательной операции. Чип и Дейл спешат на помощь.

Меликс и двое коллег сиганули за борт. Их длинные одеяния быстро вымокли, но это магов не смущало. Для перемещения в водной толще они использовали довольно грубые чары в сравнении со стихийной магией. Создавали нечто наподобие реактивного потока из разогретой воды, который толкал их вперед. Движение при этом осуществлялось рывками и скорость оставляла желать лучшего. О изяществе с которым в воде скользил Ноций речи вообще не шло. Однако до нужного места маги Великого Пламени добрались без проблем.

А дальше начался сломанный телефон, ценой ошибки которого могла стать жизнь вражеского… хотя уже не совсем вражеского стратега. По описаниям, передаваемым через моряка, мы выбрали корабль и часть трюма, где находиться цель. Не очень надежная схема, но время для продумывания других вариантов отсутствует.

Яркая, огненная вспышка охватил бок одного из кораблей-сокровищниц. Белый дым тут же повалил столбом, но пламя быстро погасло. Остались лишь небольшие язычки, облизывающие рваные края широкой пробоины.

— Пробоина есть. Прыгай за борт. — передал я Айкари, смотря на моряка.

В ответ тишина.

Неужели закаст Меликса убил стратега? Да вроде бы нет. На карте до сих пор висит обозначение. Так что за проблема?

— Говорит, пробоины нет. — наконец ответил моряк.

— Как нет? Мы не тот корабль что ли бахнули? Может, заметен дым?

— Говорит, дым есть. Но стена цела.

Черт. Кажется, я понимаю, в чем проблема. Фальвус мне рассказывал, что эти здоровые корабли имеют внутри множество переборок. Их трюмы устроены сложнее, чем у имперских галер. Мы пробили только корпус, а там внутри еще переборки.

И что делать? Думать… Нужная мысль тут же скакнул в голову:

«Меликс, мне нужен обзор внутри корабля. Внизу под вами слева лежит труп ти-шадайца слегка обгрызенный. Можете сделать из него умертвие и закинуть телекинезом в пробоину?»

Чародей мог и сделал. Красный жгут телекинеза захватил бездыханное тело пирата, подтягивая его вверх. Конечности сначала безвольно болтались, но уже через пару секунд задергались, наполняясь энергией Великого Пламени. Раны трупа быстро затягивались. Лицо исказила жуткая гримаса, а зубы обратились кривыми клыками. Ба… Это даже не умертвие, а кое-что калибром покрупнее.

Изверг-одержимый

Демон

Новопризванный

Заклинатель

Я быстро добавил тварюгу к себе в армию, пока Меликс телекинезом закидывал ее в пробоину. Внутри было сильное задымление. Судя по топоту и крикам, команда металась в панике. Отлично, ребята. Продолжайте в том же духе, а мне нужно пробить переборку.

У одержимого хватило силы, чтобы начать разламывать деревянные панели. Он успел проделать довольно крупную дыру, когда из нее вылетел арбалетный болт, пробив монстру грудак. Вроде бы фигня, но не тут то было. Подавление, черт его дери. Одержимый плюхнулся назад, потеряв часть своих сил. Надо попробовать устроить пожар и, вынести стратега, когда все потеряют сознание от угарного газа. План хардкорный, на рабочий.

Однако враг действовал на опережение. В метрах семи справа открылась дверь, из которой показались трое бойцов включая подавителя. Это был рослый сулимец. Отнюдь не венатор или очиститель, но его коэффициент 2,3 позволял заметно ослаблять одержимого. Прикрыв круглым щитком лицо от струи пламени, сулимец кинулся на демона с одноручным топором.

«Меликс, тряхни корабль». — обратился я к магу.

Тот незамедлительно организовал подводный взрыв, от которого судно качнуло вправо и люди пошатнулись, давая одержимому чуток разорвать дистанцию. Я в это время уже вылез на палубу.

«Души-преследователи».

Пришло время высокоточного оружия.

Из-за подавления взрывы фантомов не нанесут кораблю серьёзных повреждений, но их мощности должно хватить, чтобы расправиться с троицей охранников стратега. Мой расчёт оправдался. Подавителя с товарищами накрыло, причинив тяжкий телесные. Одержимый наконец мог беспрепятственно проломиться сквозь панели, застав картину вероломного убийства. Один из ти-шадайцев держал сзади за руки молодого человека азиатской наружности. Его длинные волосы растрепались, а на белом одеянии расползались следы крови от нескольких ножевых. Клинок держал в руке второй ти-шадаец, с удивлением уставившись на одержимого. Тот быстро помог этому удивлению превратится в ужас, растерзав обоих приспешников Лин-Лаги.

«Так, Меликс, срочно нужно лечение. Заложник ранен. Если это невозможно под водой, то зайди на корабль».

И ведь боевой чародей меня послушал, хотя когда-то заявлял, что предпочитает калечить, а не лечить. Мы вообще прям с головой окунулись в миссию по спасению незнакомого стратега. Дело, наверное, не в гуманизме, а в перфекционизме. Мол взялся за задачу — выполняй до конца. В итоге Меликс оказался на корабле, словно доктор-осьминог поднявшись по корпусу на четырех красных телекинетическ щупальцах. Фига он дает.

На остальных участках надводного фронта было пока затишье, что позволяло мне беспрепятственно сосредоточиться на миссии по спасению заложника. Где-то за восемь минут Меликс закончил лечение. Мощно. Думаю, полностью раны он не убрал, но кровотечение остановил. Прихватив заложника магией, чародей вместе с ним рванул за борт. Вспышка! Корабль за его спиной полыхнул. Таким образом маг отсек возможную погоню. Получилась прямо-таки голливудская сцена про крутых парней, которые не оборачиваются на взрывы. Теперь остаётся с помощью Ноция переправить заложника на наши корабли. Это уже не проблема.

— Очень благодарит за спасение. — передал моряк-связной.

— Он в сознании? — удивился я.

— Говорит, что нет. Что там про доводить до конца.

О. Отлично!

— Так. Благодарностей мне не нужно. Всем оставшимся под твоим контролем людям передавай, что сейчас начнется штурм и не надо сопротивляться. Наоборот, помогайте моим войскам и атакуйте тех, кто им противостоит.

Надо попытаться воспользоваться таким ценным заложником. Возможно, что не все пираты и наёмники послушают стратега, но замешательства и паники раскол в командовании точно добавит.

«Готовимся к штурму». — обратился я к легионерам. — «Занять построение на палубах уже захваченных кораблей. Приготовиться к метанию дротиков».

На вражеских кораблях тем временем реально добавилось замешательства. Гибель части офицеров, большие потери, пламенная магия, а теперь ещё и переход к нам одного из стратегов вывели заметную часть наемников из боя. Я подливал масла в огонь, используя командный голос.

«Не сопротивляйтесь, укрывайтесь в трюмах, бросайте оружие, Лин-Лаги повел вас на убой ради своих целей, это…»

«Это не ваш кандидат». — чуть было не ляпнул я.

Надо же. Еще остались в мозгу какие-то конструкции из прошлого мира. Не всё объемы памяти заполонили война, политические интриги и мрачные пророчества.

Обстрел с вражеских кораблей заметно ослаб. Наемников на палубах поубавилось. Другие спорили между собой или даже дрались. Отлично. Надо действовать быстро и решительно. Я скомандовал наступление. Под прикрытием щитов легионеров люди Фальвуса потащили вперед мостки, которые перекинули на палубы соседних кораблей. Начался марш наших воинов, теперь более напоминающий не бой, а полицейскую операцию.

«Кто сдаётся — щадить». — неустанно напоминал я.

Конечно, наши противники пираты, но Фальвус резонно заметил, что преступлений против кораблей Империи они не совершали. А значит можно обойтись с ними мягче, чем с головорезами Терионы. Похоже, что на пленных у него уже были какие-то планы.

Остаток боя длился ещё примерно час. За это время были захвачены все корабли морской крепости. Последние мы занимали уже в сумерках. Догорали мачты погружающихся на дно кораблей. Легионеры и наемники, еще недавно враги, теперь спокойно соседствовали на палубах.

«Победа». — объявила мне система. — «Ваш уровень повышен».

О, а вот это здорово. Похоже, что пленение или скорее перевербовка вражеского стратега мне зачлась. А вот второго закололи убийцы Лин-Лаги.

«Показательный бой, уважаемый триумвир». — обратился ко мне Фальвус. — «Доказывает, что иногда великодушие полезнее и разумнее жестокости. Философский урок можно оформить».

Да уж. Получилась прямо таки ода гуманизму с применением одержимых и проклятой магии Порчи.

Что до самого Лин-Лаги? Он был мертв. Самозакололся кинжалом и его бывшие приспешники передали нам тело сухого, низкорослого старика, в облике которого никак не угадывался всемогущий пиратский царек. Впрочем, внешность обманчива. Еще один философский урок, который каждый человек быстро усваивает, но время от времени забывает. Особенно при контакте с красивыми девицами.

Используя свою возможность видеть тени умерших, я всмотрелся в бездыханное тело Лин-Лаги. Его дух был здесь. Темное божество пучин не пришло за ним. Какой же этот Гастос прекрасный человек! Никак не нарадуюсь. Развел старика на бессмертие, заставил повести свой флот в опасную битву и обманул. Вместо обещанной награды, Лин-Лаги получил вполне заурядную смерть.

— Бросьте его в море. — молвил я. — Хотел к богу пучин — так пусть отправляется туда со всеми потрохами.

Глава 20

Я познаю мир

Погасли и отправились ко дну гибнущие корабли. Ночная темнота накрыла арену недавнего сражения. Однако, несмотря на потери и усталость, настроение у многих сейчас было скорее приподнятым. Речь обо мне, моих ближайших центурионах, Фальвусе и даже о пленных.

Все мы понимали, что этот бой мог закончиться гораздо хуже для обеих сторон. Однако разум восторжествовал над кровавым безумием Гастоса. В данный момент я реально ощущал себя проводником воли Клепсиды. Богини разумной, осмысленной войны не ради кровопролития, но для достижения благих целей.

Думаю, в хорошем настроении находился и стратег Айкари, несмотря на полученные раны. Длинные волосы сильно обгорели и их пришлось обрезать под каре, на лице повязки, закрывающие ожоги, но жизнь мы ему спасли. Другая судьба ждала второго стратега Лин-Лаги. Он умер от заклятья крови вместе с пиратским царьком.

— Его звали Ри-Лунг. — произнес юноша, косясь на тело искалеченного старика, которое только что принесли легионеры. — Он служил прошлому императору Ти-Шадая, но из-за каких-то дворцовых интриг впал в немилость. Его ослепили и лишили правой руки. Перевели на отдаленную границу. Там из-за слабости гарнизонов и разворованных евнухами-чиновниками средств, он проиграл бой отряду кочевников Хэ-Чжи. Был захвачен в плен. Варвары пытались получить выкуп у местного вана и чиновников, но те отказались платить. Обвинили самого Ри-Лунга в предательстве и небрежном исполнении обязанностей. По итогам он был выкуплен пиратами Лин-Лаги. Выиграл для них сотню битв.

— Именно по этому он остался верен Лин-Лаги?

— Нет. Думаю, он просто устал жить и не верил больше судьбе. Однако до самого конца старик Ри оставался мудрым человеком, готовым исполнять свой долг даже перед таким негодяем как Лин-Лаги. Может, это наивные слова, но мне жаль его.

История банальная и поучительная одновременно. Государство само себе воспитало, натренировало и вооружило врага, который потом успешно сражался под знаменем пиратов. Впрочем, «государство» это не какое-то там живое существо, способное ошибаться или принимать верные решения. Оно представляет собой систему, состоящую из множества людей, соблюдающих прежде всего свои интересы. Царедворцы, чиновники, удельные аристократы — каждый из них принимал вполне рациональное решение с учетом собственной выгоды. Одно решение уцепилось за другое, ошибки накопились снежным комом и сошли лавиной. И вот у вас уже по морям плавает огромный пиратский флот во главе с опытным стратегом. Корабли императора терпят поражение. Прямо-таки классическое: враг ворвался в город, пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя.

— А как ты сам оказался в дружных рядах организованной преступности? — спросил я Айкари.

— Оказался? — немного нервно переспросил он и почему-то замялся. — Я… На самом… Не важно. Прошу прощения. Моя история довольно банальна. Я происхожу из знатной семьи с островов Янаме, что недалеко, но и не совсем близко от Ти-Шадая. Наши земли издавна страдали от нашествия чудовищ, называемых сатори.

— Рыжих обезьянолюдей?

— Да. Хотя они всего лишь дикари, но благодаря своей силе могут одолевать даже вооружённых людей. Сатори причинили яномейцаи много горя. Глава нашего дома и владелец обширных земель пытался добиться помощи ти-шадайцев. Он готов был стать вассалом их императора, если те пришлют войска нам в помощь. Для этого в Ти-Шадай направили посольство. Мы везли богатые дары. Всё, что могли собрать. С нами были как люди в возрасте, так и молодые. В императорском дворце нас приняли, но… Всё оказалось очень непросто. С императором нельзя встретиться напрямую. Мы обивали пороги чиновников, министров, евнухов и других царедворцев. Однако результата не было. Ти-Шадайцы приняли дары, но решили, что наши земли слишком бедны, далеки и незначительны. Не стоят их внимания. Выгодный брак не удалось организовать. Тогда мы уже собирались возвращаться. Однако во мне пробудился дар стратега. Сие было удивительно, но хвала отцу и учителям за науку. Тогда ти-шадайцы снова заинтересовались мной. Но то, что сперва казалось большой удачей, обернулось лишь печалью. Мы были обмануты и преданы. За взятки меня насильно отдали Лин-Лаги, который заставил исполнять свои приказы. Он обещал и даже предоставил нашему дому небольшую помощь, но в обмен требовал моего полного повиновения. Цели посольства не были достигнуты, а мой новый дар оказался похищен человеком без чести.

Тоже поучительная история. Только теперь уже про маленьких, наивных людей, которые отправились искать решение своих проблем в большой мир, но нашли только новые проблемы.

— И много сатори живёт на ваших островах?

— Сотни, тысячи, господин! Целые леса и горные массивы находятся под властью этих дикарей. Они совершают набеги, отнимают еду и скот, ради забавы убивают мужчин и вершат насилие над женщинами.

Да уж. Сильные обижают слабых. Эка невидаль. Яномейцам повезло, что сатори по причине своей дикости не догадались сместить их вождей, чтобы установить свою власть с налогами, рабством и армией. Так бы уже давно захватили не только леса и горы. Все острова бы подмяли. А так… Вот продвинет один имперский стратег идею огнестрела и очень быстро физическая сила сатори перестанет быть такой уж имбой.

Так, ладно. Хватит с меня грустных и поучительных историй. Что делать с этим Айкари решим вместе с Фальвусом. Может быть, в Империю заберем или он ему какое-то иное применение в наших интересах найдёт. А пока перейдем к повышению моего уровня.

Какие навыки нам предлагает система при переходе с 21 на 22 ранг?

Шаг назад

Вы выбираете три своих способности и теряете их навсегда. Взять их уже не получится. Взамен вы получаете три свободных очка способностей и распределяете их как при повышении новых уровней.

Военный совет

Позволяет раз в сутки приглашать других стратегов на Военный совет, во время которого время будет замедленно в одиннадцать раз. На одном совете могут присутствовать не более десяти стратегов.

Образы сознания

Позволяет раз в сутки передавать выбранному бойцу образ из вашего сознания на 5 секунд.

Темное пристрастие

Аналогично способности Единство, однако позволяет вам на двадцать минут в день вселяться в тела монстров, демонов, нежити и магических машин, находящихся под вашим контролем.

Опа, мне наконец выпал модный в кругах прокаченных стратегов Военный Совет. Какие альтернативы? Темное пристрастие? У меня сейчас не так уж много монстров в армии. А вот стратегов вокруг очень даже дофига. Причем не только вражеских, как когда-то на Севере. Возможность провести абсолютно приватные переговоры в режиме замедления времени — ценный талант. Значит берем. Теперь бы разобраться как он работает. Хм.

«Начать военный совет». — мысленно произнес я.

Мне тут же выскочила новая менюшка со списком стратегов в радиусе моего контроля. О, интересно. Предлагаю, таким способом можно время от времени проверять кто из стратегов есть в радиусе. А отметить совет получится? Получается. Хорошо.

Теперь остаётся ещё несколько дел и можно будет спать.

К сожалению, обе мобильные группы пиратов предпочли не сдаваться, а сбежать под прикрытием темноты. Так что нашими трофеями стали лишь не особо сейчас нужные парусные суда. Ясно, что Фальвус найдет им применение, но как можно быстрее добраться до Канртега они нам не помогут. Многие из них к тому же сильно пострадали и лишились парусов. Несмотря на то, что сражение прошло без лишней крови, некоторым нашим кораблям тоже требовался ремонт. Не зря пираты роняли мачты.

«Это надолго?» — спросил я Фальвуса.

«Вопрос лишь в том, сколько времени мы можем себе позволить». — многозначительно ответил он. — «Три-четыре дня занял бы полноценный ремонт, но если нужно выходить срочно, то можно на коротком отрезке возместить повреждения такелажа усилиями гребцов».

Время…

Время — субстанция зыбкая. Но есть у меня один способ лучше понять оперативную ситуацию.

«Дам ответ завтра утром. Все равно, полагаю, людям надо отдохнуть ночью после боя».

Им отдохнуть, а мне для начала посмотреться в зеркало. Древний артефакт уже будто бы откликался на мое присутствие. Внутри мутной поверхности клубился зеленоватый туман, переливаясь также оттенками жёлтого, словно драгоценный камень на солнечном свете. Только вот вокруг царила темнота и мерцание шло прямо изнутри зеркала.

«Покажи мне Гастоса. Покажи насколько он далеко от Канртега».

Запрос был сложнее обычного, но поглядим справится ли с ним артефакт. Попытка не пытка.

Марево внутри вдруг резко дернулось, полностью изменив ритм и структуру своих движений. Теперь я наблюдал сложную симметрию относительно центра. Гипнотический танец калейдоскопа мерцающей дымки. Мой взор затягивало туда.

Образ проступил не постепенно как раньше, а резко вынырнул из марева, показав мне Флот Зла Гастоса, идущий на всех парусах. Ночь не была преградой для их движения. Ощущение, что кораблей стало поменьше. Думаю, из-за разной скорости движения они отправили часть вперед, а некоторые наоборот отстали. Пытаются как можно скорее достигнуть древнего города.

Мой взор летел дальше вперед мимо пиратской флота. Он устремился вдаль с невероятной скоростью. Промелькнула пара небольших островов, несколько кораблей, а затем было лишь море. Его беспокойные волны слились в единое темно-синее полотно, которое становилось всё темнее. Облака на небе двигались чуть медленнее. Я даже мог различать отдельные, прежде чем они промелькнут мимо. Мне стало ясно, что чем ближе к Канртегу, тем более пасмурной становится погода. Наконец темная завеса полностью сомкнулась на небесах, закрыв луну и звезды.

В этом кромешном мраке я заметил, что полет моего взора замедлился. Из темноты вдруг выступил образ исполинского города, освещенный редкими, тусклыми огнями. Мне в голову пришло сравнение с грандиозной новогодней елкой, занимающей центральную площадь города, но на дереве почему-то горят лишь несколько отдельных лампочек гирлянд из множества.

Редкие всполохи молний освещали древний город. Косой, жестокий дождь плетью плача хлестал по домам и башням, безмолвно сносившим его же злобу.

Размерами город превосходил все ранее мной виденные канртегские крепости-храмы. Причём, возникало впечатление, что он частично погрузился в океан и был когда-то ещё больше. Вполне могу в такое поверить. Если вспомнить уроки местной истории, то до катастрофы Канртег находился на крупном острове, который затопило. Теперь остался лишь один город, возвышающийся прямо над волнами. Проклятье! Зрелище захватывающее, но как здесь живут люди? Ответ: хреново живут. Однако хотелось бы знать больше подробностей. Что они едят, чем топят дома, из чего строят корабли? Ладно корабли, хотя бы банальные лодки. Я тут ни леса, ни даже отдельного дерева не вижу. Сплошные камни, окруженные водой. Неужели все привозное?

Мой взор приблизился, окунаясь в мрачный лабиринт улиц. Вокруг были как прямые углы сохранившихся строений, так и скошенные элементы, подточенные временем — чуть обвалившиеся стены, безголовые статуи, нерабочие фонтаны с треснувшими чашами, наполненными дождевой водой. Ручьи текли прямо по мостовой, так как многие ливневые желоба были забиты мусором.

Камера нырнула в достаточной просторное помещение, находящееся в нижней части города. Судя по всему, это были древние залы, переоборудованные ныне в портовые склады. У остатков древних статуй лежали мотки сетей, в огромных чанах, бывших когда-то бассейнам и фонтанами засаливалась рыба. Потолок сильно закоптился. Несколько тусклых светильников топились каким-то животным жиром. Китовым, возможно. На фоне всего этого «великолепия» появился небольшой отряд из десятка легко вооруженных людей канртегской внешности. Их блеклые рыбьи глаза натужно всматривались в окружающий полумрак. Стражники? Возможно. У них были короткие мечи, небольшие щиты. Трое носили медные шлемы и линотораксы.

— Ну и где они все? — настороженно произнёс один из бронированных осматривая полупустое помещение.

Его взгляд упал на бледнокожего старика-ашминита, лишенного правой ноги. Он сидел прямо на каменном полу и медленно, словно в гипнотическом трансе, переплетал сети.

— Эй, ты! Пните его кто-нибудь. Эй, а ну повернись!

Двое приспешников бронированного с явным отвращением повернули инвалида к очам начальника. Взору канртегца открылась неприглядная картина. На лице старика следы давних травм смешались с измерениями от влияния ашмина. Из дыры на месте отрубленного или потерянного из-за сифилиса носа сочилась белая слизь с зелено-фиолетовыми прожилками. Белок глаз стал полностью прозрачным. Внутри них плавали фрагменты растительного происхождения, напоминавшие табак для кальяна.

— Где все осталь… остальные? — борясь с отвращением, спросил канртегец.

Старик никак не ответил, продолжая на ощупь переплетать сеть. Даже когда у него из рук вырвали веревки, он не прекратил двигать пальцами словно еще работал.

Однако ответ на вопрос: «Где всё остальные?» был дан без участия старика. За спиной у отряда медленно, но практически бесшумно появилась толпа вооружённых ашминитов. В качестве орудий будущего смертоубийства они выбрали ножи, камни, тесаки и плотницкие инструменты. Вроде бы не очень страшно, но на стороне ашминитов было четырехкратное численное превосходство. Толпа полностью перекрыла выход из помещения.

— Вы смеете бунтовать, ублюдки! — крикнул глава отряда, но голос его звучал не грозно, а испуганно. — Смеете идти против города, который…

Его возмущения потонули в раскатах грома. Дождь снаружи продолжал хлестать по черным камням. Влага на них блестела в редких вспышках молний.

Толпа ашминитов медленно шла на врагов, без единого крика или команды. Канртегцы достали клинки, но не решались вступить в ближний бой. Они пятились в темные недра древних залов, не освещенные жировыми лампами. Искалеченный старик продолжал переплетать сети.

Когда канртегцы дошли до границы темноты, то мрак за их спинами ожил. Вторая толпа ашминитов атаковала сзади. Это была хорошая засада, но не всё канртегцы погибли сразу. Ашминиты действовали слишком медленно для совершения эффективных убийств. Однако это лишь растягивало страдание обречённых жертв, которые метались теперь между двумя живыми стенами бледной плоти. Но результат был уже слишком предсказуем. Канртегцы даже особенно и не пытались отбиваться. Я сейчас не видел индикаторы морали, однако паника легко угадывалась и без них.

Конец видения.

Увы, но точного времени прибытия Гастоса в Канртег я не узнал. Видимо, зеркало не умеет выполнять такие запросы. Это мы — люди любим мыслить цифрами, а тут древний артефакт существа, старше чем Империя.

Однако некий здец в Канртеге уже происходит. Ашминиты режут стражу или каких-нибудь наёмников городского совета. Полагаю, это сообщники Гастоса готовятся к визиту его делегации, так что нам нужно поспешить.

Ночь прошла без чужих снов, а собственные я не запомнил.

«Нужно выдвигаться как можно скорее». — передал я Фальвусу. — «Замес в Канртеге уже начинается. Кстати, что мы будем делать с этими пиратами?»

«Использовать во благо Империи в целом и нашего благосостояния в частности».

Такого ответа я и ожидал, но требовалась конкретика.

«Мы их с собой берем или не берем?»

«В бой против Гастоса? Упасите боги. Эти люди ненадежны и думают лишь о спасении своей шкуры. У них и лидера то нет».

«А стратег?»

«Иноземная девчонка, которую насильно заставили ими управлять и которая мечтает как можно скорее вернуться на свои дикие острова? Не очень хороший кандидат в лидеры».

Девчонка? А. Ясно, что она так странно вела себя в разговоре со мной поначалу. Поняла, что я ошибся, но стремалась на эту ошибку указать. Не удивительно. Выгляжу я, мягко говоря, не очень добрым и безобидным. Шрамы, огромный рост, демоны и монстры в услужении. Да еще и управляю огромным флотом. Если человек такого масштаба ошибается, то может быть это ты сам не прав? Данный принцип, наверное, работает во многих мирах.

«Так. И что с ними по итогам делать?»

«Оставить здесь в таком положении, чтобы быстро они сами уйти не могли. А потом уже с победой вернемся и решим все вопросы».

«Разумно. Когда выходим?»

«Сегодня вечером, если боги будут к нам благосклонны. Наслаждайтесь солнцем, триумвир. В проклятом Канртеге вы его не увидите».

Город, в котором не светит солнце. Именно такое «приятное» место станет ареной грядущего сражения. Пока наш флот готовился к выходу, я решил протестировать механику военного совета, а заодно кое-что спросить у Айкари.

Так. Сначала попробуем запустить военный совет не через мысленную команду, а через вкладку. Ага. Вижу все тот же список ближайших стратегов. Выбираем, активируем.

Мы оба возникли в полупрозрачной зале, зависшей над морской гладью. Я был одет в привычные доспехи без шлема, а яномейка выглядела будто бы не переживала всех приключений с попыткой убийства, спасением одержимым трупом и магическим лечением под водой. Волосы не срезаны, повязок нет и одежды торжественно-белые. Значит по умолчанию сама система выбирает нам внешний вид, исходя из наших предпочтений и привычек.

— Ты знаешь историю про бессмертных с острова Хидо? — сразу спросил я.

— Д-да. — на секунду задумавшись, ответила она. — Это очень известная легенда, господин. Орондо-ками до сих пор почитается на Хидо и нескольких островах рядом, хотя в наших землях у этого культа дурная репутация.

— Так. А что это вообще за бог? Как его описывают? Кому он покровительствует?

— Орондо-ками называют божеством моря, приливов, штормов и рыбной ловли. Однако, это довольно жестокий бог. Его культ сейчас очень скрытен. Они стараются откреститься от прошлых злодеяний и легенд о бессмертии. Говорят, что сказания были неправильно поняты людьми Великого Императора.

— Шан-Асола?

— Да. Что его посланники пытались выдать желаемое за действительное. На самом деле Орондо-ками лишь забирает избранных к себе в море, а не наделяет людей земным бессмертием.

Забирает в море… Ну можно и так выразиться. Морское бессмертие вместо земного.

— Мой дядя когда-то был на острове Хидо и заходил к ним храм, но не нашёл там ничего необычного. Жители, по его словам, вели себя особенно дружелюбно, потому что пытаются побороть дурную славу, которую принесли легенды об Орондо-ками. Они жалуются, что многие моряки боятся останавливаться в их порту.

И некого приносить в жертву Ктулху, а он требует свежей крови? Все с вами ясно.

— Постойте, вы думаете, что это Орондо-ками помогает господину Таркидию.

Таркидию? Ну хоть не меня одного тут неправильно обзывают.

— Пока я ни в чем не уверен. Однако какая-то могущественная сила ему покровительствует. Впрочем, нам тоже есть чем ответить. Думаю, это ты уже заметила. Лин-Лаги и его люди ничего не говорили о планах Гастоса?

— К сожалению, нет. О всех планах я узнавала в самый последний момент. От меня требовали лишь четкого исполнения инструкций. Таков был подход Лин-Лаги к стратегам. Он не доверял нам. Считал, что дар делает нас заносчивыми и опасными.

Да уж. Очень разным бывает отношение к стратегам. С Империей мне еще относительно повезло, хоть по началу так не казалось. А парадокс Лин-Лаги в том, что он не доверял своим стратегам, но поверил Гастосу. Впрочем, переводят же пенсионеры миллионы телефонным мошенникам? Гастос по сути тоже пообещал дедушке чудодейственное средство. Только расплатился Лин-Лаги не гробовыми накоплениями, а пиратским флотом.

Я завершил военный совет и решил пересказать Гинду всю историю про выброшенного на берег яномейского божка.

— Очень многие признаки, действительно, сходятся. — задумчиво произнес венатор. — Хотя меня беспокоит один вопрос.

— Какой?

— Почему мы ранее никогда не слышали об Орондо-ками? Если бы это существо могло неограниченно одаривать людей бессмертием, то уже стало бы одним из самых почитаемых богов. Возможно, Лин-Лаги умер как подобает смертному не по злой иронии Гастоса. Что если его не могли наделить бессмертием?

— Почему? Слишком старый и больной?

— Стратег, вы сами избранный Клепсиды, но стали им не просто так. Вы для этого наилучшим образом подходите. Понимаете… — Гинд сейчас смахивал на молодого аспиранта, который пытался компенсировать энтузиазмом недостаток красноречия. — Люди говорят «дар богов». Дар очень понятное для нас слово. Мы можем по собственному желанию что-то подарить другу или даже незнакомцу. Дар это жест особого расположения или награда за какой-то поступок. Но в случае с богами всё сложнее. Дар стратега не может получить неподходящий человек.

Заявление одновременно верное, но и спорное тоже. Сандис очень подходящая кандидатура? Или гадкий Иворна таки прав и Клепсида намного более мрачное божество, чем кажется имперскому плебсу?

— Так. Насчет дара стратега ясно. Но у нас тут какая-то хтоническая зараза. Или для нее избранность тоже важна?

— Очень может быть. Если вспомнить историю про остров Хидо, то там существо устроило некий отбор. Часть жителей погибла и лишь некоторые стали бессмертными. Однако всё ли так чисто с этим бессмертием? Как вам рассказали, на этот островок приезжали посланники Шан-Асола — могущественного владыки, который жаждал бессмертия. Одарив его этим, Орондо-ками получило бы огромную паству. Если вспомнить все истории о Шан-Асоле, то Хрустальный Владка был готов на любые жертвы ради продления жизни.

А Гинд прав. Могла состояться сделка века, если не тысячелетия. Но вместо этого Хрустальной Гробнице пришлось ждать Великого Пламени.

— Впрочем… — продолжал венатор. — Логика стихийных богов может находиться далеко за пределами рационального мышления. Это одна из главных причин, почему все контакты с ними лучше свести к минимуму.

Последняя фраза с намеком? Хорошо хоть не стал уточнять какие именно контакты с стихийными богами были у меня. Ох и душнила ты, приятель. Однако идеи интересные высказал. Значит, бессмертным подводником не каждый может стать. Екил вот оказался подходящей кандидатурой, но остальные участники его злополучной экспедиции погибли.

Божественный покровитель Гастоса отнюдь не всемогущ. Но вот что он из себя представляет? Это мы узнаем уже в Канртеге.

— Стоп… — задумался я. — Получается бога выбросило на берег Хидо до смерти Шан-Асола…

— Да. Вы сами об этом рассказали.

— Хм. А можно ли как-то сопоставить эту дату и начало расцвета Канртега?

— Боюсь, что нет, стратег. Слишком давно это было. Вы полагаете, что к их берегам тоже кого-то могло выбросить?

— Черт его знает. Но кое-какие совпадения есть. Остров Хидо, где после появления некого Орондо-ками возникает группа якобы бессмертных людей. И Канртег — островное государство, где возникает особая каста жрецов. Ладно. Это все домыслы. Истину мы узнаем уже в самом проклятом городе.

Глава 21

Приближение

Корабли готовились к выходу в авральном режиме. Повреждения мачт и такелажа на многих не были устранены. Это придется компенсировать нагрузкой на гребцов. Однако, не думаю, что Гастос решится дать нам морское сражение. Слишком уж мало у него опытных матросов и капитанов.

Вообще, если опять сравнивать меня с Гастосом, то можно выделить ещё одно ключевое отличие. Во времена моей Армии Зла я берег войска как мог. Тарквидий же разбрасывается людьми, монстрами и целыми флотилиями. Если я был военным скупердяем, то он похож на нищего транжиру, вытянувшего победный лотерейный билет, но старые привычки не забросившего. Делает ли такое поведение его менее опасным? Нет. Особенно на короткой дистанции и с поддержкой темного бога. Трюк с Пастью Таргара чуть не угробил весь наш флот. С Лин-Лаги нам удалось разобраться без лишних потерь. Однако впереди Канртег. Проклятый город, от которого фонит магией. И если к этому прибавить безумного пирата, получившего сверхъестественную силу от тёмного божества, то может получиться уравнение с очень неприятным результатом. Кажется, пора снова вызывать убер-демона. Сделаю это за несколько дней до Канртега.

Перед морским турне в проклятый город я решил как можно больше узнать о нём. Благо среди людей Фальвуса было немало тех, кто провёл в Канртеге достаточно времени. Был там, к примеру, Рубий Нементил, которому визит пришёлся не по вкусу.

— Этот город выживает и не заброшен только из-за морской торговли. — объявил мой легат. — Иначе, не было бы никакого смысла нам посещать его, а жителям оставаться в подобной дыре. Нынешние правящие семьи это не потомки древних жрецов. Они происходят от слуг и надсмотрщиков, считая такое прошлое рода почетным. Сейчас, когда Териона ослаблена, а Ти-Шадай и Сулим лишились части флота, Империя, наверное, могла бы предъявить претензии на многие острова, включая Канртег. Однако не уверен, что Сенат захочет для Рега такое «ценное» приобретение. Город проклят, беден и полон самых гнусных пороков. Взять хотя бы поголовье ашминитов и грязное колдовство, без которых Канртег не смог бы существовать. Если представить, что мы сделаем эту территорию нашей частью, то и наши законы следовало бы на неё распространить. Но в таком случае город или бы вымер, или бы требовал постоянного дорогостоящего снабжения. Поэтому, как благородный, богатый человек не хочет видеть в своих слугах или даже рабах искалеченного, вороватого пьянчугу, так и ни одна держава не желает владеть Канртегом.

Хм, прекрасное местечко. Уже горю желанием там насмерть зарубиться с ордами дикарей, ашминитов и чудовищ. Ах как хочется ворваться в городок!

Что же насчет внутреннего устройства этого зоопарка?

Все кварталы Канртега разделены на четыре типа. Белые или белый город — там находятся наиболее хорошо сохранившиеся дворцы. Это место проживания знати, а также торговой элита высшего эшелона. Такие кварталы находятся на возвышенности. Негативные эффекты проклятья там минимальны. Далее идут красные кварталы. К кварталам красных фонарей из моего прошлого мира они не имеют никакого отношения. Это место проживания среднего класса: торговцев, ремесленников, стражников, наёмников и так далее. Красные кварталы довольно неплохо охраняются. Там останавливаются богатые гости города, на которых во многом и держится больная экономика нынешнего Канртега. Далее идет городское дно — серые кварталы. Бедняки, рыбаки, прислуга, нищие и убогие. Туда стража очень не любит соваться. Заправляют этими кварталами всякие банды, картели и прочие прекрасные личности. Денег на привозную еду у обитателей серых улиц практически нет. Поэтому рацион состоит в основном из даров сурового моря и каких-то магических эрзац-заменителей еды. На Канртеге развилась своя алхимия, которая пытается заместить дефицитные продукты растительного происхождения. Им даже удалось синтезировать так называемое алхимическое дерево — дрянь, говорят, несусветная. Всего за пару десятков лет разлагается, горит со страшной вонью и по прочности обычной древесине уступает. Собственно, поэтому нигде за пределами Канртега оно нафиг не нужно. Жители серых кварталов уже нехило так страдают от проклятья. Много мертворожденных или больных детей. Но случаются и полезные аномалии. Например, именно в серых кварталах рождаются так называемые совы. Люди с экстрасенсорными способностями. Одну из них я встретил и даже поймал на Севере. Другой мне известный сова служит Альденг.

В общем, серые кварталы это городское дно, но есть и кварталы категории днище или «снизу постучали». Их называют черными. Это фактически полузаброшенные руины в нижних частях города. «Полу» потому что даже в таких дерьмовых местах остались важные ресурсы. В черных кварталах находятся шахты, где добывают уголь и металл. Там есть пирсы, удобные места для рыбалки, морские фермы для выращивания моллюсков. Однако жить там практически невозможно из-за постоянного гнетущего воздействия проклятья. Чем ниже, тем хуже. Это тот самый эффект, которым Орина грозила Луне во время допросов. Люди теряют силы, слышат голоса, сходят с ума. В черные кварталы приходит работать нищее население серых. Постоянно живут там только безумцы, колдуны или ашминиты. Собственно, именно поэтому Канртег не пытался изгнать бледнокожих растительных зомби. Ашминиты могут долго работать там, где у обычных людей за пару дней съедет крышняк. Но теперь эта вынужденная мера обернулась тысячами потенциальных солдат Гастоса в недрах Канртега. Вероятно, скоро проклятый город ожидает зомби-апокалипсис. И разгребать всё это придётся мне. Чудно.

Но что поделать. Мы не всегда имеем возможность выбирать врагов. Иногда, они находят нас сами и к переговорам не способны. То, что с Гастосом бесполезно разговаривать, я понял уже по Терионе, а Лин-Лаги только утвердил мою уверенность. Союзников он совершенно не щадит.

«Ти-шадайцев оставляем здесь, забрав у них часть орудий, такелажа и некоторых наемников». — обратился ко мне Фальвус. — «Их оставшиеся на ходу корабли выведем в море, чтобы поставить на якорь у другой части острова под охраной небольшого контингента моих абордажников. Девчонку-стратега забираем с собой. Я не предлагаю ей кого-то давать в подчинение. Разве что немного бывших наёмников Лин-Лаги, которые хотят перейти к нам. Однако не взять её с собой было бы расточительством. Она — дар богов этому миру и должна находиться в правильных руках. То есть, наших руках. Таково моё разумение, уважаемый триумвир. Подтвердит ли вершитель судеб земных мои намерения?»

«Да. Подтверждаю. Нормальный план. Только девчонка эта слишком зациклена на обороне своих остров. Мы можем туда кого-то послать?»

«Острова Янамо? Местечко захолустное и варварские. Море вокруг очень неспокойное. Часто случаются землетрясения. Думаю, не просто так ти-шадайцы не захотели забирать её родные земли. Конечно, ради лояльности союзного стратега кого-то послать можно, но вопрос в соотношении затрат и выгоды».

Хм. Резонно. Надо будет этот вопрос обсудить с кем-нибудь ещё. Вроде бы хочется помочь, но не вижу смысла туда отправлять когорту или больше. А ведь там не полевую войну вести нужно, а бороться с набегами дикарей. Контролировать обширные территории. К тому же набегать буду здоровенные бибизьяны, которых убить сложнее, чем обычного человека. Надо подумать.

— Да закиньте туда сэйфов! — предложил Поций.

— Ты серьёзно?

— Конечно! Эти сукины дети вечно лезут куда-то из своих степей. То засуха, то поссорятся, то просто от скуки. Они отличные рейдовые бойцы. Может быть, в ближнем бою этих обезьян не осилят, но из луков расстрелять могут.

А ведь точно. У сэйфов же в истории был опыт победы над физически превосходящим врагом. Там им, конечно, помог рельеф степи, но сейчас они развили свои военные традиции. Может получиться.

— Хорошая идея. Надо будет на обратном пути поговорить с Октаном. Он много времени провёл на Лимесе Запад. Установил с сэйфами множество контактов.

— Да. Их всего то надо поманить деньгами и свободными землями. Слетятся как мухи.

Так. Одной проблемой меньше, хотя из всех она была самой мелкой и необязательной.

Днем мы грузились на корабли, готовясь к отплытию. Из бывших людей Лин-Лаги кроме самой Айкари с нами отправилось:

Сулимские жалящие лучники 321

Пехота яри 271

Пехота цзи 231

Арбалетчики 344

Авантюристы 243

Якши 4

В свою очередь Фальвус оставлял примерно пять сотен охотников на пиратов для присмотра за ти-шадайцами, чтобы сидели на острове ровно и свалить не пытались. Во время сражения с Лин-Лаги мы безвозвратно потеряли только одну квинквирему. Так что наш текущий флот состоял из:

5 сексер

12 квадрирем

31 квинквирема

121 трирема

103 бриремы

95 унирем

Этого еще хватало, чтобы вмещать наши войска, но уже приходилось чуток ужиматься. Вечером по-прежнему величественный, но слегка потрепанный флот Империи вышел навстречу закату, а потом развернулся к нему кормой и отправился на Восток. Легионы снова шли на Канртег.

Первая ночь одарила меня Чужими Снами и я использовал ими, чтобы еще больше узнать о путешествии Ноция в поисках меня. Мне показали, как он некоторое время провел у побережья Империи. Ждал пока я выйду в море. Его несколько раз видели и пытались поймать рыбаки, однако он легко избегал их сетей, используя свою власть над водой. Ноций стал свидетелем попытки самоубийства молодой девушки, которая однако завидев «монстра» испугалась и убежала. Интересная логика, конечно. И все это время, особенно по ночам, Ноций воспринимал некий зов. Шепот волн приносил ему образы моего прошлого. Он видел картины сражений, военных маршей, моего противостояния с Сандисом в шатре и даже судьбоносное заседание Сената, когда меня объявили одним из триумвиров. Однако Ноций не мог понять смысла этих образов. Смотрел на них, как младенец на кадры из взрослого фильма. Ну ничего. Думаю, он быстро освоится. Главное, чтобы не охренел и не захотел обратно под воду, когда с головой окунется в низкие страсти высокой политики.

Мы продолжали тренировки на палубе. Все больше слов пополняло речь Ноция. Хотя сложными предложениями он еще говорить не научился. Понимал и воспроизводил сочетания максимум из двух-трех слов.

— Меч — оружие. Удар и расход. Вода за борт. Вода. Дождь.

Иногда он просто начинал говорить, будто произнося все известные слова. Наверное, пытался уложить их в голове и запомнить как они звучат из собственных уст. Возможно, он уже старается мыслить словами, а не только образами и эмоциями. Таков процесс становления человеком.

Первые два дня пути прошли спокойно. Я вглядывался в зеркало, наблюдая за флотом Гастоса. Один раз заказал себе видение с Альденг. Уж очень было интересно, чем сейчас занята слишком хитрая колдунья. Мне показали ее замершей над пылающим изнутри хрустальным шаром. Колдунья стояла с закрытыми глазами положив ладонь на поверхность артефакта. Время от времени она шепотом произносила:

— Да. Да. Будет. Поняла.

Кажется, она получает от кого-то инструкции. Только от кого? Вряд ли на том конце «провода» некто из канртегской верхушки. Скорее маг, более могущественный чем она сама. Меликс непрозрачно намекал мне, что такие ренегаты как Альденг часто имеют свою крышу в Порченных Землях. Поэтому им позволяют так долго творить всякое среди смертных. Интересно, насколько хорошо Орина знает свою подругу? Открыла ли себе уже Чужие Сны и смогла их что-нибудь найти в памяти Альденг?

Через пару дней морского круиза погода начала портиться. Небо затянули серые облака, которые постепенно темнели. Пелена была сплошной и держалась круглые сутки.

«Вот мы и приближаемся к водам проклятого города». — с мрачным пафосом объявил Фальвус. — «Само солнце не желает касаться лучами древних развалин, где когда-то пировали худшие из рода человеческого».

Звучит красиво. Однако раньше, ещё при жизни темных жрецов, солнце над Канртегом светило. Думаю, дело не в божественном возмездии. С этим городом что-то стряслось во время последней осады. Возможно, жрецы слишком перестарались, пытаясь остановить легионы республики.

— Гинд, а что думает храм Гетионы по поводу проклятия Канртега?

— Наша задача — защита Империи. Не так много экспедиций было предпринято венаторами в Канртег. Результаты некоторых засекречены, но судя по общим выводам, проклятье не расширяет свою сферу влияния. Значит угрозы для Империи нет. Именно это нас интересовало. Другой информацией не обладаю.

Далее я попытался задать тот же вопрос Меликсу и Арамии. Ти-шадайка ничего особо интересного не сказала, а колдун лишь произнес:

— Есть в Витенагемоте некто Расет Рег Нираб. Большой специалист по Канртегу и его истории. С риском для жизни он провел много времени в черных кварталах. Если он еще в городе, то мог бы рассказать подробнее.

— А согласится ли?

Меликс усмехнулся:

— Согласится. Он из тех, кто любит болтать о своем увлечении. Не думаю, что Расет ищет в Канртеге силу или власть. Просто коротает вечность.

— Ясно.

Не знаю будет ли у меня в Канртете время на беседы с ученым мужем. Но очень надеюсь, что проклятье не сработает на пользу Гастосу. Хотя… Кого я обманываю! Учитывая мой предыдущий опыт, все обязательно кончится горящими небесами, улицами, залитыми кровью, и ордами чудовищ, лезущими из всех щелей. Это норма. И нам придется с помощью силы оружия, магии и мата выпиновать обратно в море темного бога. Уверен, что так все и сложится.

А тучи тем временем наливались свинцом и чернотой, словно где-то рядом был злосчастный Тайкано. Холодный, сырой ветер дул нам навстречу. Он нёс какой-то совершенно не морской, тошнотный запах. Будто бы отворяешь дверь в старый, насквозь прогнивший подвал с ржавыми трубами. Совершенно гнетущая атмосфера царила вокруг и даже обычно веселые люди типа Гана или Поция казались мрачнее, чем в моменты смертельной опасности.

— Имперцы обычно презирают людей из Канртега. — произнесла Децимала, глядя на Восток за горизонт. — Таких как я тоже презирают, поэтому у меня не было о канртегцах предрассудков. Несколько раз сталкивалась с людьми оттуда. Не могу не согласиться, что есть в них нечто отталкивающее.

— У меня был бой с девушкой из Канртега. — добавила Касс. — Сначала она неплохо держалась, но получив несколько неопасных ран вдруг заплакала и сдалась. Не понимаю почему. Мне пришлось добить её по требованию зрителей.

— Вот да. Слышала несколько похожих историй. — добавила Децимала. — Люди оттуда плохие воины. Так говорили многие опытные гладиаторы или учителя. Канртегцев если и покупают распорядители боев, то задешево для заклания. Считается, что в них нет упорства и смелости.

— Удивлен, что там вообще продолжают жить люди. — добавил я. — Мы ещё даже не приплыли, а это место мне уже осточертело. Прям опять скучаю по Северу. Воевать в лесах, как оказалось, довольно неплохо.

Мне вдруг подумалось, что если бы Ангре был жив и находился рядом, то обязательно начал бы рассказывать, что приятнее всего воевать в землях его родины. Обязательно бы начал.

Когда давно знаешь человека и он умирает, то какая-то его часть будто остается в тебе. Живет среди воспоминаний, иногда просыпаясь и выдавая: а он бы сейчас вот так поступил, вот это мог сказать. От такого явления становится приятно, но немного грустно.

Примерно за четыре дня до прибытия в Канртег я решил таки опять вызывать демона. Адепт-связной снова совершил членовредительский ритуал, высвобождая из своего тела фрагмент чужой, нечеловеческой плоти. Затем он обратился марионеткой, через которую я мог общаться с Владыкой.

— Снова грядёт нечто неприятное, стратег? — со злорадной усмешкой произнес одержимый адепт.

— Грядёт нечто неприятное. Звучит как краткое резюме на всю мою жизнь. А так, если кратко, то Гастос, Канртег, древний темный бог и я, идущий навстречу всему этому.