Триумвират (СИ)

Осмотрим театр будущего столкновения. Из восточной части серых кварталов в основной город можно пройти через пять ворот. Кроме того там есть выдающийся фрагмент общей стены, который заканчивается заброшенной и сильно поврежденной башней. В остальном защитный периметр относительно надежен. Однако мы вполне можем ожидать отвлекающий ударов из Разлома, с моря и через тоннели.

«Все что было, пока лишь разминка». — передал я Меликсу. — «Основная атака врага скоро начнется. Подготовьте как можно больше умертвий, но не истощайте силы целиком. Вы мне понадобитесь как резерв во время сражения».

«Возьмите на себе Разлом». — обратился я к Альденг. — «Уверен, что с началом высадки десанта оттуда полезет куча монстров».

Далее остается распределить подразделения по городу и подготовить кулак для ложной атаки. Думаю, его основой станут Двадцать Первый и Двадцать Четвертый. Также следует перебросить дополнительные подкрепления, включая орудия, на восточную стену. Плюс неплохо было бы где-то часик отдохнуть перед высадкой Гастоса.

По направлению движения вражеских кораблей вскоре стало ясно, что основными плацдармами для высадки планируются районы падших дворцов, заброшенных алтарей и серые кварталы южнее. Вражеские корабли приближались. Неуклюжие посудины, набитые десантом. Вода вокруг них кипела от монстров. Теперь я мог уже вполне точно оценить наземные силы Гастоса:

Избранные пучин 314

Авантюристы с модификацией 42

Авантюристы 782

Якши 35

Пираты Изумрудных Островов 463

Пираты Сулима 564

Береговые братья Терионы 1572

Избранные абордажные отряды 127

Сулимские наемные копейщики 1243

Сулимские наемные лучники 845

Сулимские жалящие лучники 351

Пехота цзи 1123

Пехота яри 231

Арбалетчики 552

Племенные охотники Мадарчи 7123

Племенной воин Мадарчи 1764

Поедатели сердец Мадарчи 321

Певцы ярости Мадарчи 36

Трутни ашминов 14451

Созревшие трутни ашминов 10321

Сеятель спор ашмина 59

Сеятель яда ашмина 18

Страж роя ашминов 126

Ловчий оболочек ашмина 231

Джунглевый большой ловчий ашмина 32

Джунглевый собиратель мяса ашмина 27

Боевое отродье ашмина 21

Ашминовый владыка 8

Наемные подавители 21

Сулимские заклинатели зверей 26

Заклинатели стихий 16

Тайные жрецы клинка 10

Адепты-ренегаты 19

Умертвия 132

Гомункулы 11

Сатори 26

Стационарных арбалетов 238

Скорпионов 74

Баллист 19

Примерно 43 тысячи воинов и нечисти привез Гастос на своих кораблях. Плюс у него оставалось какое-то количество ашминитов и бессмертных в городе, плюс монстры в море. Общая численность всех боевых единиц может достигать 70–80 тысяч. Впрочем, большая часть это трутни ашмина. Однако меня напрягало множество опасных чудовищ. Сотня с хреном стражей, гомункулы, обезьянолюди. А еще были боевые отродья. В отличие от обычных сросшихся груд тел, этих специально вывели для сражений. Они ходили на двух «ногах», состоящих из нагромождений мяса и костей. Напоминали мясников или как их потом перевели — поганищ из Варкрафта. В качестве оружия использовали молоты, крюки и секиры торчащие прямо из конечностей. Джунглевые большие ловчии тоже были достаточно крупными монстрами с шестью длинными костлявыми руками. Твари пружинисто передвигались на четырех конечностях, которые сложно было назвать ногами. Скорее они напоминали еще две пары рук. Много чудищ, много заклинателей. Главные слабости? Почти нет подавления и строевых войск.

«Слушай меня, Михаир. Ни тебе, ни твоим легионам не выбраться с этого острова. Ты же чувствуешь его силу? Проклятье Канртега ждет тебя в глубине темных вод. Скоро сюда явится сущность за пределами твоих возможностей. Демоны и подавители не помогут. Бесполезно. Не помогут и скучные имперские божки. Эра моей свободы грядет. Вскоре море перестанет принадлежать людям. Жди своей участи среди холодных камней, триумвир».

Гастос Тарквидий

Уровень 26

Стратег фракции морская орда Гастоса

А вот и глав гад пожаловал. Гастос надменно стоял на носу одного из своих кораблей, будто презирая всякую угрозу. По пояс голый, покрытый татуировками и, кажется, пьяный. Хотя у него настолько специфичная манера говорить, что он постоянно кажется одурманенным. Его пьянят собственные амбиции и бесконечная гордыня. Самопровозглашенный бог морей. Приспешник настоящего темного бога глубин.

«Ты растратил свой потенциал зря и выбрал неверный путь». — продолжал вещать пират через командный голос. — «Стал лишь шавкой в услужении слабых, но ничего страшного. Этот город и это море принимают всех. Ты окажешься на дне, Михаир. Готов тебе в этом поклясться».

Клятвы этого человека стоили меньше чем лед зимой на Дальнем Севере. И поддаваться на его дешевые провокации я не собирался. Он пришел устроить мне Адскую Войну? Я покажу ему как это делается правильно.

Глава 26

Из тьмы пучин и глубин

Главной зоной высадки должен был стать район падших дворцов. Черный квартал, расположенный на побережье. Там оставалось множество каменных пирсов, которые использовали самые нищие рыбаки и ашминиты. Размеры этого района позволяли вместить многочисленные войска Гастоса, а под руинами дворцов пролегали злосчастные тоннели. Заброшенные алтари меньше подходили для высадки. Там было не так много пирсов, а самое главное отсутствовали ворота в основной город. Имелся разве что выдающийся участок стены с разрушенной башней, через которую можно было попасть на основной периметр стен. Но мы, разумеется, там уже поставили хорошую охрану.

Южнее враг собирался частично высадиться в сером квартале под названием восточные ряды. Это было относительно приличное место. Основной же целью высадки в юго-восточной части города предполагался квартал Мархашадала. Он относился к Красному Городу и служил домом для изолированной сулимской диаспоры. Квартал был отгорожен стеной от окружающих серых трущоб. Там стояли довольно добротные каменные дома. В момент кризиса сулимцы собрали немногочисленное, но вполне боеспособное ополчение. Однако покидать свой квартал они наотрез отказались. Я полагаю, что местные надеются договориться с Гастосом. Если так, то их проблемы. Квартал Мархашадала был хорош для обороны, а вот как плацдарм наступления на основной город он такое себе. Если враг там закрепится — черт с ними. Не хочу слишком распылять силы. Основной замес пройдет в падших дворцах.

(Зоны высадки обозначены справа фиолетовыми линиями)

Для выхода за периметр стен были выбраны:

От Двадцать Первого

1 Ударная когорта комитат

4 Ветеранская когорта комитат

1 Когорта маттиариев-новобранцев комитат

1 Когорта копейщиков армигери дефенсорес

1 Когорта велитов-комитат

От Двадцать Четвертого

1 Ударная когорта комитат

4 Когорта комитат

1 Когорта лимитан

1 Когорта копейщиков-лимитан

При поддержке:

1 Ветеранская когорта тяжелой цестинской ауксилии

2 Ветеранские когорты копейщиков ауксилии

2 Центурии итирийских пращников

2 Центурии наемных западных сагиттариев

Венаторы 8

Наемные бестиарии 19

Отборные подавители 5

Гибрид-циклоп 1

Гомункулы 2

Из орудий:

96 стационарных арбалетов

37 скорпионов

Плюс со стен прикроют трое магистров Меликса, включая его самого, и пара адептов. Плюс они захватят с Разлома какое-то количество умертвий.

Задачей этой группировки будет сделать вид, что я любой ценой попытаюсь предотвратить полномасштабную высадку на самом важном плацдарме, чтобы заставить Гастоса использовать все козыри. Хитрим как можем.

Шестнадцатый легион будет держать центр города. Орина вместе с боеспособными остатками Гильдии и местным ополчением — трущобы серых рядов. Двадцать Третий, остальная ауксилия, а также легковооруженные бойцы Двадцать Первого и Двадцать Четвертого займут общегородской периметр стен. Фальвус — гавань, плюс он наш резерв. Четырнадцатый легион Замыкающий Берг — серьезная сила. Кроме того, спецы Фальвуса обеспечат защиту города от вражеской погодной магии. По крайней мере от действий обычных заклинателей стихий. Эскалон бы их защиту пробил. Однако полубог сейчас, похоже, занят разборками с Владыкой.

Также по моей просьбе с кораблей нам сгрузили большое количество горючих смесей. Плюс какое-то количество ворвани мы получили от городских властей. Пригодится. Все эти расходники я собирался использовать для обороны.

— Айкари, ты остаешься здесь и пойдешь под защиту Фальвуса Нементила. Выполняй все его приказы. — произнес я. — Мы же переместимся отсюда в бастионы перед падшими дворцами.

— Все же решили вступить в бой, триумвир? — с энтузиазмом спросила Орина.

— Взвесив риски и потенциальную выгоду, решил что последняя перевешивает. Ну что? Прогуляемся по проклятому городу?

— Как будто у меня есть выбор? — ответила Орина.

— Мы не всегда выбираем что делать, но всегда выбираем как относиться! — отшутился я.

Примерно через двадцать пять минут отряд охраны был собран, плюс нас сопровождали легионеры Двадцать Первого. Процессия вышла знатной.

— Значит, магистр и заклинатель крови под видом личной служанки. — перед выходом произнесла Орина. — И вы еще сетовали на мою… излишнюю близость с Альденг.

Речь, конечно, шла об Арамии.

— Не излишнюю близость, а напрасное доверие. В отличие от Альденг моя служанка в моей армии и я очень досконально изучил ее мотивы.

А также фетиши, но это мы пока умолчим.

Рассвет в проклятом городе представлял собой жалкое зрелище. На востоке сквозь дымчатую пелену облаков проглядывало тускло-красное пятно. Его слабый свет почти полностью скрывался за громадами башен и стен. Канртег словно отрицал начало нового дня. Мы шагали в полумраке, освещая себе путь фонарями. Блестели под ногами сырые камни. Со всех сторон тянуло холодом и смертью. Тени мертвых жались к стенам домов, расступаясь на нашем пути. А некоторые наоборот шли рядом. Медленно плелись, отставая от живых. Впереди уже возвышалась городская стена, высота которой местами достигала двадцати метров или даже переваливала за двадцать пять. Мощные укрепления, но помогут ли они нам против грядущих проблем?

Шесть дней… На что рассчитывает Гастос? Надо будет поболтать с магическими спецами и максимально подготовиться к очередному здецу. А пока нанесем как можно больше урона вражеским войскам.

Из двух бастионов, охранявших ворота в падшие дворцы, мы заняли южный. Это была мощная твердыня, превосходящая по укреплениям все города севера.

(Бастион, куда перешел ГГ)

Квадратная, двадцати ярусная башня высотой в сорок шесть метров с двумя меньшими башнями, прикрывающими непосредственно ворота. Такая мощь обнадеживала. Даже если враг попытается что-то обрушить сверху или устроить пожар, то сокрушить подобный бастион будет очень непросто. Плюс с подавлением у нас все в порядке. Под нами раскинулись трущобы серых кварталов, переходящие в руины черных. Огромный дворцовый комплекс, состоящий из двух зданий, находился ближе к побережью. Те самые падшие дворцы. В крышах и стенах зияли дыры. Рядом стояли полуразрушенные, расколотые статуи, а на горизонте уже невооруженным глазом виднелся вражеский флот. Пора было выводить войска к побережью.

— Жаль, что у нас не хватило времени, создать подобную армию. — вздохнула Орина, наблюдая как когорты легионов и ауксилии строятся за воротами.

— Боюсь, одного времени здесь недостаточно.

— Больше денег?

— Без денег, конечно, никуда, но уж прости, ты не замечаешь важного момента. Хотя не твоя вина. Ты сражалась на севере и здесь. Имела дело или с наемниками, или с воинами северных племен. Это два разных типа мотивации. Однако легионы, сэйфы и шаддинцы выделяются своими военными традициями. Дело не только в способе ведения боя. Отношение, восприятие своего места в мире — все это тоже важно.

— Ведь жизнь — самое дорогое, что есть у человека. — неожиданно произнесла Орина. — Мне всегда было странно думать, что люди готовы отдать ее не ради себя или спасения близких, но во имя далеких, незнакомых правителей и богов. Наемники хотя бы честны и понятны в своей подлой трусости.

— Ох. Тут тоже все сложнее, как мне кажется. Ладно. Продолжим сей философский разговор как-нибудь потом. Враг приближается.

Вскоре когорты вышли наружу, чтобы достичь пристаней черных кварталов и заблокировать их. Тем временем к нашему бастиону подтаскивали расходные материалы в смысле мертвых тел. Мы готовились встречать десант.

Ну же, Гастос, вываливай на стол все козырные карты. У меня тоже кое-что завалялось в рукаве.

Когорты достигли черных кварталов, вступив на территорию мрачных руин. Венаторы и другие подавители сопровождали каждое крупное подразделение, но мораль и выносливость всё равно начали утекать заметно быстрее нормы. Я видел своим сверхъестественным зрением как полупрозрачные, темные щупальца, похожие на клубы тумана, тянуться к живым. Проклятье Канртега работало. Однако недолгое пребывание в этом черном квартале сильный человек выдержит. Мы не собираемся его держать. Лишь ударим по высаживающейся орде Гастоса и отступим.

Далее вопрос: с каким конкретно десантом корабли идут на падшие дворцы? Посмотрим. Туземцы, ашминиты, немного авантюристов — основная масса Флота Зла. Самые многочисленные его фракции. Сулимских наемников и заклинателей Гастос направил в район диаспоры. Договориться хочет. Ну я предупредил местных сулимцев, что им грозит за переход на сторону врага. Заранее их бить не будем. Всё равно ополчение квартала диаспоры в рамках грядущего замеса даже не капля, а пара атомов в глубоком море здеца.

Тяжелые десантные корабли неуклюже преодолевали последние отрезки пути до берега. На палубах собирались туземцы и ашминиты. Первые потрясали оружием, вторые едва шевелились. Гастос вручил дикарям много трофейного оружия. В основном это были ти-шадайские и сулимские образцы. Копья, цзи, дротики. Но попадались и самобытные образцы вооружения. Что-то смахивающее на двуручную, веслообразную палицу с острой рукояткой.

(Тайаха, традиционное оружие маори)

И снова наступал момент, когда сердце мое замирало. С тревогой ожидал я предстоящего боя. Среди руин черного квартала встали боевые порядки двух моих легионов. Я не стал размещать войска прямо вплотную к пирсам. Лучше пусть блокируют проходы на улицы, прикрывшись переносными укреплениями. Перед позициями рассыпали немного шипов типа чеснок. Ашминитам на них пофиг, но вот туземцы могут не обрадоваться. Велиты Двадцать Первого разворачивали стационарные арбалеты и скорпионы. Мы прихватили самые мобильные из них. Немногочисленные лучники занимали позиции, заодно проверяя заброшенные дома на предмет опасности. Для этой же цели маги уже разослали два десятка умертвий, дающих мне обзор в разных частях порта. И все же, зная привычки Гастоса, я волновался. Не разверзнется ли под нами земля, не поднимется ли с моря девятый вал? Черт. До чего мерзкий тип мне достался в качестве врага.

Туземцы скалили татуированные лица, кричали, пучили глаза и высовывали языки. Типа запугивают. Ну-ну.

Корабли Гастоса мешались друг другу на подходе к берегу. Одно торговое судно напоролось на древние руины, скрытые под водой. Находившиеся на борту ашминиты начали грузить своих монстров на немногочисленные лодки. Обычные же трутни, как я понимаю, будут пытаться добраться до берега вплавь. Какой же #лядский цирк. И это флот под предводительством легендарного пирата? Впрочем, на сохранность личного состава Гастос давно положил болт. Свои игрушки он ломал с той же охотой, что и чужие.

Одна из причин, по которой я так спокойно вывел легионы в гавань — не самый мощный осадный парк врага, которым он пользовался довольно вяло. Неуклюжие корабли зачастую даже не пытались выйти на удобную для стрельбы позицию. А тем, кто пытался, мешались соседи. Тем временем к небесам от черного квартала воспарила огненная точка. Она на пару мгновений зависла над гаванью, а потом спикировала к одному из передовых десантных кораблей. Грянул добротный взрыв. Такой, будто туда крупнокалиберный снаряд влетел. Всё же Меликс не соврал, что его команда специалисты по боевой магии. Однако я попросил их не тратить пока силы и ждать моего сигнала. Но даже работая в экономном режиме маги были достаточно эффективны. От пострадавшего корабля во все стороны полетели щепки, а из трюма повалили дым. Десант туземцев принялся хвататься за лодки-каноэ и любые деревянные предметы, чтобы добраться до берега. Отлично. Вторая огненная точка спикировал до самой воды, подорвав бок корабля с десантом ашминитов. Судно быстро начало тонуть. Однако остальные практически две сотни кораблей, предназначенных для падших дворцов еще были на плаву и приближались.

Несколько участков неестественно низких грозовых облаков попытались сформироваться над гаванью, но рассеялись сами собой. Спецы Фальвуса и подавление блокировало вражескую погодную магию.

Корабли толкались, садились на мель, врезались в пирсы. Для практически каждого из них этот рейс был билетом в один конец. Гастос не жалел свои расходники.

«Пращники! Скорпионы — выцеливаем монстров».

В ответ летели немногочисленные дротики вражеских скорпионов и арбалетов, а также снаряды стихийной магии, рассеиваемые подавлением. Несколько раз сирены пытались поднять из воды морской смерч, но каждый раз он опадал только приблизившись к гавани.

— Михаир, есть вопрос. — обратилась ко мне Орина, когда я вышел на пару мгновений из стратегии.

— Только быстро.

— У вас есть навык прямого управления осадными машинами?

— Нет. А у тебя он есть?

— Иначе бы не спрашивала.

— Отлично. Сейчас я сообщу своим расчетам скорпионов, чтобы к тебе добавились. Этот навык как единство ограничен двадцатью минутами в сутки?

— Точно не знаю. У меня есть крепкая связь так что и единство работает очень долго.

— Понял. Все, мне надо обратно.

Многие вражеские корабли уже выгрузили свой десант. Толпы ашминитов и туземцев заполнили узкие каменные пирсы. Нашим пращникам было некуда промахнуться. Да уж, Гастос, как же тебе на них всех насрать. Даже Сандис в сравнении с тобой светочь гуманизма, ценящий судьбу каждого солдата. Ладно. Если враг хочет об меня самоубиться, то я готов оказать ему в этом любую помощь.

Ударные и ветеранские когорты составили фронт нашей обороны. Цестинцев я напротив поставили в тыл, ожидая что противник будет атаковать со всех сторон. Помним про тоннели.

Первыми в бой с обеих сторон сорвались умертвия. Чуть больше сотни вражеских против примерно шестидесяти наших обычных умертвий и двенадцати одержимых. Мертвецы бежали друг на друга широки, яростными прыжками, падали, но тут же поднимались, отталкиваясь от земли руками. На сосредоточенных лицах глаза горели огнем ненависти. Не спокойствием смерти веяло от умертвий, не могильным хладом, а злобой и жаждой крови. Мертвые сцепились, обратившись клубком дергающихся тел. Одержимые не использовали пламя. Их огонь был недостаточно силен против уже мертвых врагов. Вход шли когти и зубы.

Вследа за мертвецами, поднятыми Великиим Пламенем, вперед поползли ашминовые твари. Трутни и мелкие монстры. Быстроногие ловчие хватали обычных медленных ашминитов, загораживаясь ими как живым щитами. Черт, как же много монстры! Благо во время высадки твари мешали друг другу. Особенно те, что помедленнее и покрупнее. Фиг с ними с ловчими. Меня больше волнуют боевые отродья и джунглевые собиратели мяса ашмина. Последние являли собой довольно крупных монстров на четырех или шести конечностях. Все их туловище заодно являлось головой с огромной разинутой пастью. Несколько пар когтистых клешней наподобие передних лапок богомола могли хватать и тащить жертв к зубастому жерлу.

«Забудьте про корабли. Работайте по скоплениям тварей на пирсах». — обратился я к магам Меликса.

Надо уничтожить как можно больше чудовищ, пока они толпятся у пирсов. Однако первые твари уже достигли наших рядов, навязывая ближний бой. Залпы дротиков не могли остановить их туши. Чудовища, наваливались на стену щитов, замедленные подавлением. Клинки и копья вскрывали бледную кожу, выпуская из тел густую жижу, перемешанную с мелкими фрагментами ашмина. Сырой воздух наполняли дурманящие испарения.

«Держаться!» — взревел кто-то из центурионов и его голос эхом пронесся сквозь мою систему.

Крики, лязг оружия и брони, стук камней, треск дерева — все ноты битвы звучали сегодня среди руин. Бледное канртегское утро окрасилось огнем и кровью.

Туземцы, несмотря на полное отсутствие строевой выучки, сражались отчаянно. Себя не жалели. Я заметил, что у некоторых из них есть дополнительная шкала ярости, которая была у Итки. Правда ее давал другой навык:

Боевая ярость

Многие воины испытывают ярость в бою. Однако есть те, кто способен впадать в по-настоящему особое психофизическое состояние. Такие вспышки гнева делают воина менее управляемым, но зато помогают ему преодолевать страх, боль и сражаться на пике своих сил. Кипящий вокруг бой и успешные атакующие действия заполняют дополнительную шкалу ярости. Набранная ярость увеличивает характеристики персонажа и заставляет его бороться, несмотря на потерю морали. Ярость быстро уходит после боя, а персонаж впадает в состояние истощения и апатии.

Эффекты:

— открывает дополнительную шкалу ярости

— 67 % шанс получить от 4–19 очков ярости в начале боя, если выносливость персонажа не ниже 26%

— повышение шкалы ярости на 8 единиц в минуту при атакующих действиях, если выносливость воина не ниже 22 %.

— повышение силы на 1,1 % за каждые 8 единиц шкалы ярости. До 26 % максимально.

— повышение выносливости на 0,7 % за каждые 11 единиц шкалы ярости. До 19 % максимально.

— уменьшение шанса смерти от травматического шока на 0,8 % за каждые 11 единиц шкалы ярости. До 19 % максимально.

— 47 % штраф к восстановлению энергии после выхода из состояния ярости на 11,2–12,3 часов.

Также у них была аналогичная Итке вспышка боевого безумия:

Вспышка боевого безумия

Некоторые особо кровожадные и яростные воины способны на короткий период выходить за пределы своих обычных возможностей. Их удары становятся сильнее, их реакция возрастает, а ран и боли они не замечают. Однако это сопряжено с риском получения дополнительных повреждений в бою.

Объем расхода: 7 единиц ярости в секунду.

Эффекты:

— повышение силы на 17 % поверх уже имеющихся бонусов от ярости.

— повышение маневра на 23 %.

— снижение влияния боли на мораль и выносливость на 54 %.

— повышение критической нагрузки на мышцы и сухожилия 73 %.

— 45 % шанс, что из этого состояния можно будет выйти только потратив всю шкалу ярости и перейдя в состояние апатии.

Исключением были так называемые певцы ярости. У них механика вполне обычной ярости смешивалась со стихийной магией, давая им возможность воодушевлять всех вокруг, запугивать врагов и даже ненадолго резко повышать крепость собственных тел. Натуральный режим берсерка.

Однако несмотря на все эти способности, несмотря на наличие в рядах врагов кучи монстров, мы стояли крепко. Волна за волной твари разбивались о наш строй. Выгодная позиция в обороне, выучка и слаженные действия приносили свои плоды. Мы держались. Враг же напротив действовал неорганизованно. Выгружался отдельными отрядами, мешал сам себе, атаковал не слитными ударами, а мелкими группами. У Гастоса не было подразделений. Только толпы. Если они пытались накопиться для массового удара, то начинали сталкивать друг друга в воду на узких пирсах и страдали от обстрела. Кроме того, в большие скопления прилетали магические бомбы. Их мощности хватало для уничтожения и чудовищ тоже. Орина постоянно переключалась между самыми мощными скорпионами, обеспечивая им удивительную точность стрельбы. Их дротики пробивали массивные черепа ашминитских танков, вынося их с одного-двух удачных попаданий. Отлично. Кажется, я недооценивал навык управления осадным орудиями. В некоторых случаях он очень хорошо себя показывает.

Враги несли серьезные потери каждую минуту. Ну же, Гастос, выкладывай свои козыри! Закрой с помощью хитрых заготовок провал организации десанта.

И Гастос выложил козыри. Началось всё ожидаемо с появления небольших групп ашминитов и их монстры у нас в тылу и на флангах. Будет чем заняться цестинцам. Надо только несколько подавителей с первой линии им добавить. А то среди ашминитов неприятно много разносчиков спор.

По всему городу атаки из тоннелей снова активизировались. Ближе к заброшенной арене вылезли бессмертные. Кажется, враг решил всерьёз взяться за Разлом. Из глубин города раздался глухой, утробный рокот. Внизу перекатывались камни.

«Сейчас что-то будет». — предупредил я всех стратегов и Альденг. — «Закиньте подкрепление к Разлому. Особенно магов».

«Что-то» не заставило себя долго ждать. Снова рокот из Разлома. Там на дне шевелилось нечто поистине громадное. От его движений осыпались неустойчивые камни со скал. Из черного тумана словно поднимающееся на дрожжах тесто выступила бледно-зеленая масса, покрытая разноцветными разводами ашминской плесени.

Выродившийся сросшийся рой

Монстр

Заклинатель

То, что ползло оттуда представляло собой груду спаянных тел старых ашминитов. Сотни, а может быть и тысячи трутней. Здец. Эта хрень карабкалась наверх, цепляясь как множеством отдельных рук, так и крупными щупальцами. Дыхательельные или хрен знает какие отверстия находились по бокам огромного туловища. Сквозь них из твари вырывались клубы зеленовато-фиолетового тумана. Споры ашмина.

«Не дайте этой твари взобраться!» — обратился я к Альденг и ее компаньону.

Впрочем, маги сами уже догадались, что ничего хорошего гигантская монстра им не сулит. Эта штука была раза в четыре больше Хорта. Как таковых очертаний фигуры у твари не было. Фактически она представляла собой бесформенную массу тел с торчащими щупальцами, дыхальцами и одним длинным хоботом на вытянутой вперед части. Удар телекинетического жгута Альденг лишь слегка пошатнул сушество. Отдельные тела, по которым пришлась атака, лопнули. Из них брызнули густые соки и выбирались наружу небольшие, блестящие от влаги существа.

Малое ашминовое отродье

Монстр

Размером со среднюю собаку, они напоминали полупереваренных в кислоте детей с практически отсутствующей кожей. Нижней половины тел у них не было. Твари ползли на руках, щелкая зубами. То есть большая хрень набита ещё и мелкими? Прекрасно!

Тем временем вокруг заброшенной арены закипел тяжелейший бой между превенторами и бессмертными. На помощь спешил Шестнадцатый, но он не успеет быстро добраться туда. По сердцу как ножом резануло. Потери неизбежны. Но, увы, наш враг, несмотря на плохую организацию, обладает опасными бойцами. Однако как же обидно терять подготовленных и верных людей…

Гавань снова подверглась атаке морских чудовищ. Уже без сцилл, но зато черных крабов вылезло пара сотен. Плюс небольшой фрагмент каменной площади провалился. Оттуда начали выбираться ашминовые монстры и трутни. Да сколько же их тут!

Но основная угроза шла, конечно, из Разлома. Орды ашминитов с гигантской тварью во главе.

«Если не можете его убить, хотя бы задержите». — обратился я к Альденг, а затем переключился на Меликса. — «Пора. Мы выманили у врага козыри. Сейчас я начну отвод войск из черных кварталов. Прикройте их. Затем снова к Разлому. Там вылезла особенно крупная гадость».

Очередная огненная бомба накрыла наступающих в падших дворцах туземцев, разбрасывая смуглые тела среди руин. Центурии и когорты начали отходить обратно за основной периметр стен. Мне же предстояло выложить на стол свой козырь.

— Ненадолго отлучусь. — произнес я, выходя из стратегии.

Затем быстрым шагом поспешил вниз по лестницам бастиона, в котором мы расположились. Пора осуществить план ради которого я покинул гавань.

«Открывайте малые ворота». — скомандовал я десятку велитов, которые начали снимать проржавевшие засовы.

Я спустился в полуподвальное помещение, которое столетиями было заброшено. Наверное, когда-то оно использовалось для досмотра гостей или как накопитель перед вылазками за стену. Теперь здесь был морг. Сюда занесли примерно семь десятков тел. В основном наемники Гильдии, погибшие в схватках с бессмертными.

«Всем отойти». — скомандовал я охране, а затем обратился к силе Порчи. — «Кавалькада проклятых».

Вокруг меня распространился призрачный туман. Этот навык подрывал мораль врагов, накладывал эффект Погибели, защищал от вражеской магии, но самое главное все трупы, оказавшиеся в зоне действия кавалькады, заполнялись потерянными душами. Мертвая масса вокруг меня зашевелилась. А теперь второй этап. Я использовал оставшиеся заряда, чтобы преобразовать часть трупов в четыре аквилы Порчи.

— А теперь вперед! — скомандовал я, обращаясь к нежити. — Несите свои знамена на поле боя! Покажите им тень вашего темного бога!

Через малые ворота мертвецы покинули бастион, а я обратился к Меликсу:

«Нужно дать моей нежити добраться до скоплений вражеских трупов. Выпускайте все, что есть. Магию, умертвий, демонов».

И грянул гром. В этот раз Меликс и ко превзошли сами себя запустив сразу четыре стандартные огненные бомбы и одну нестандартную. Это был пульсирующий, активно искрящийся снаряд. Яркая вспышка осветила черный город. Красиво. Снаряд взорвался перед вражескими ордами, идущими по пятам наших отступающих подразделений. Вместо обычной ударной волны вспышка раскидала множество ярких искр, обжигающих все на своем пути. Каждая из искр тоже вспыхнула, создавая небольшой взрыв и выпуская облако черного дыма. Отлично. В ход пошла магия, создающая дымовую завесу. Под прикрытием этой канонады и с помощью нескольких десятков умертвий Великого Пламени, мои мертвяки прорвались туда, где недавно легионеры рубились против туземцев. Дальше все четыре аквилы были установлены. Четыре знамени горя и ужаса далекого Севера. Каждая аквила выпустила вокруг себя туман Порчи, в котором окружающие мертвецы начали подниматься. Вставали даже тела ашминовых трутней. В отличие от умертвий Великого Пламени Порче не обязательно было наличие в трупе тени. К телу просто привязывалась одна из потерянных душ. И вот из шести десятков оживших мертвецов и четырех аквил получилось практически четыре сотни неживых бойцов. Они послужили отличным прикрытием для нашего отхода за стены.

Теперь вернемся к Разлому. Там все было пока терпимо. Гигантская тварь практически выбралась на поверхность, но Альденг нашла способ помешать чудовищу. Забирая мечи у своих телохранителей, она обламывала клинок у самой рукояти, а затем магией раскручивала его. С помощью таких вот крученых лезвий, магичка подрезала твари щупальца. Уже четыре отсекла. Если не выходило точно попасть, то использовала телекинетический кнут, чтобы оторвать от скал щупальца, на которые в данный момент опиралось чудище. Эффективно. Все же твари удалось на какое-то мгновение поднять хобот над пропастью разлома, окатив несколько десятков легионеров потоком едкой кислоты.

Но вот на помощь Альденг пришли маги Меликса. Они использовали семь багровых молний, чтобы порвать и прожечь щупальца твари. Существо принялось оседать вниз. Туда следом полетели две бомбы. Раздались взрывы и шипящий клекот чудовища. Его тело начало распадаться на отдельных ашминитов.

«Не жалейте сил». — подбадривал я чародеев.

Огненные заряды озаряли темные глубины Разлома. Споры и ошметки летели во все стороны, пачкая древние камни. В это же время по всему городу легионеры заливали горючим выявленные тоннели. Затем их поджигали и заваливали камнями. Если была возможность обрушить дом над тоннелем — так и делали. Вернувшиеся в город когорты шли на помощь тем, кто еще сражался. Ситуация в городе была под полным контролем. Оставалось лишь добивать отдельные группки ашминитов, монстров и бессмертных. А за стенами десант Гастоса ещё сражался с тварями Порчи. Аквилы успели даже поднять несколько плетеных потрошителей и немного пострелять фантомами-камикадзе, прежде чем их уничтожили. Кажется, это противостояние, длившееся более суток, подходило к концу. Можно было выдохнуть.

— Ну обычным штурмом они нас точно не возьмут. — произнес я, глядя через окно бастиона на огненный столб в районе Разлома. — Слишком уж много враги сегодня потеряли.

— Вероятно, у Гастоса еще остался план в запасе. — ответила Орина. — Что-то случится через шесть дней, если верить вражескому полубогу.

— Вероятно остался. — согласился я. — Гастос псих, но не полный дурак. Не знаю, что там припрется через шесть дней, но до тех пор мы постараемся максимально уменьшить возможности врага. Ну и опыта набраться, раз противник так щедро на закидывание нас мясом.

Кстати об опыте. Когда последние очаги сопротивления в городе были ликвидированы, то система радостно сообщила мне:

«Ваш уровень повышен. Ваш уровень повышен».

Аж сразу два. Мощно. Надо будет глянуть сколько фрагов мы по итогам набили. Речь, думаю, о десятках тысяч. Но пока — отдых.

Глава 27

Тьма людей

Город, переживший зомби-апокалипсис. Именно такая картина открылась моему взору стратега. Тусклое канртегское утро осветило залежи ашминитских трупов на древних сырых камнях. За стенами города войска противника занимали серые кварталы. Честно сказать, это было жалкое зрелище.

Туземцы, наемники и ашминиты толпами слонялись среди брошенных домов. Интересно, что они собираются есть все это время. Ну допустим Гастос с помощью стихийной магии заставит рыбу выбрасываться на берег. Ладно. Но топливо, лечение раненых, ремонт оружия и орудий? На все это Гастос просто забил. Или даже не просто, а тотально и абсолютно забил хер. Шесть дней, да? Если через шесть дней на нас не свалится какая-то супер-пупер монстра, то «осада» Канертега прекратится сама собой. Вражеские войска оголодают, охренеют и частично разбегутся.

Гастос был неприятным противником за счет непредсказуемых, отмороженных планов, но как сухопутный полководец он мягко говоря не дотягивает даже до среднего уровня по Империи или Шадду. Впрочем, ничего удивительного. Он вроде бы на суше не воевал особо. Вся его «военная карьера» — пиратские набеги и подлянки ти-шадайцам. Подобная деятельность требует как раз таки нестандартного мышления, умноженного на полное отсутствие тормозов. Но в сухопутной войне с регулярными войсками есть много иных нюансов. Если вашим врагом выступает многочисленная и хорошо подготовленная армия, то недостаточно просто согнать толпу монстров. Итогом суточного противостояния стал слив врагом кучи чудовищ. Будь у меня на Севере хоть половина этой массы, я мог бы попытаться разгромить Геора в открытом бою. Желательно, на пересеченной местности, но даже без городских стен, можно было бы пободаться.

Пленных мы не брали, а раненых было не так уж много. Несколько сотен туземцев и где-то тысяча трутней ашмина. В итоге за это долгое сражение мы уничтожили:

Избранные пучин 274

Авантюристы 35

Племенные охотники Мадарчи 1892

Племенной воин Мадарчи 456

Поедатели сердец Мадарчи 234

Певцы ярости Мадарчи 11

Трутни ашминов 26431

Созревшие трутни ашминов 17214

Выродившиеся трутни ашминов 6384

Сеятель спор ашмина 181

Сеятель яда ашмина 19

Страж роя ашминов 274

Ловчий оболочек ашмина 392

Джунглевый большой ловчий ашмина 11

Джунглевый собиратель мяса ашмина 5

Малые ашминовые отродья 397

Ашминовые отродья 84

Боевые отродья ашмина 4

Выродившийся сросшийся рой 1

Умертвия 132

Донные скитальцы 582

Пожиратели утопленников 279

Молодая сирена 11

Вещая сирена 6

Нкала 3

Рифовая сцилла 2

Цеты 7

Тимингила 1

В этот обширный список входят враги перебитые за стенами при высадке, в городе, а также монстры, штурмовавшие гавань. 50.000 трутней ашмина. Жесть. Большая часть этой гадости сидела под городом. У них был свой, альтернативный надземному мир. Ашминиты могли в любой момент сожрать Канртег, но предпочитали на нем паразитировать. Не знаю сколько ашминитов еще осталось в недрах проклятого города, но мне кажется, что основную часть мы таки перебили.

При этом сами потеряли… Не скажу, что много, но очень неприятны были большие потери среди превенторов Двадцать Первого. Почти сотня убитых и полторы сотни раненых. Они много сражались с бессмертными. Да и ашминитской монстры завалили немало. Поэтому когорту Клестуса пока выведем из активных боевых действий. Пусть занимаются моей охраной. Потери остальных когорт можно было считать незначительными. Разве что почти три сотни легионеров надышались спорами ашмина и им требовался период детоксикации, а главное магическая помощь, чтобы не дать гадости разрастись внутри тела. Какая же неприятная отрава этот ашмин. Впрочем, меня заверили, что с первого раза наркотик не успевает поглотить личность человека. Чаще всего тело и дух очищаются сами. Просто надо дать им время.

Однако большие потери среди ашминовой монстры меня очень воодушевляли. Именно эти твари дали нам столько ценного опыта. Я взял два уровня, остальные стратеги-союзники по одному. Ну что ж, переходим к выбору навыков. Посмотрим, чем нас в это пасмурное утро порадует система.

Откровение

Ваши герои, у которых активирована данная опция, смогут общаться с вами на расстоянии пока находятся в зоне вашего контроля. Это работает как Командный голос, но в вашу сторону.

Век героев

Увеличивает максимум подконтрольных героев на +5.

Стратегические замыслы

Увеличивает количество проводимых военных советов до трех в сутки. Позволяет приглашать на них не только стратегов, но и своих героев. Общее количество персонажей не должно превышать десять.

Избранная жертва

Вы помечаете воина врага, нескольких или подразделение. Все персонажи под вашим контролем видят вокруг помеченных красный ореол и постоянно ощущают вашу волю, приказывающую как можно скорее уничтожить помеченных врагов.

Хм. Интересный набор. Более всего привлекают стратегические замыслы и откровение. Оба навыка расширяют мои возможности по передачи информации героям. И выберу я, пожалуй, откровение. Оно не ограничено по времени действия, в отличии от военного совета, и позволяет получать обратную связь от своих героев. Могу представить много ситуации, в которых это может пригодится. Решено. Берем. Это мы перешли с 22 на 23, а теперь идем с 23 на 24. И выпадает у нас:

Единство

Позволяет раз в сутки брать одного из ваших героев под прямой контроль на срок до двадцати минут.

Прозрение

Увеличивает шанс срабатывания навыка Чужие Сны с 25 до 35 %.

Секретные указания

Позволяет раз в месяц передать агенту, отправившемуся на миссию, образ из вашего сознания на 25 секунд.

Ясный взор

Увеличивает радиус раскрытия карты вокруг ваших воинов на 35 %.

Такой себе набор… Последние два мимо. Не особо вписываются в мои стиль и масштаб управления. Прозрение? Там потом будут еще более мощные и интересные навыки, завязанные на чужих снах. Можно выбирать не только цель но и само видение. С другой стороны единство. На нем тоже завязана крутая ветка, позволяющая на максимальном уровне сохранять души своих павших героев. Оба навыка не дают мне преимущества здесь и сейчас, но имеют любопытный потенциал. В ветку единства требуется вложить больше навыков. Однако и эффект мощнее. Ладно. Была не была — беру единство. Жизнь моя крайне насыщена войной, так что есть все шансы получить много уровней.

Фух. Очень надеюсь, что Гастос сольет об меня еще тысячи монстров и даст набрать уровень-другой за время канртегских разборок. А какая у нас сейчас складывается ситуация вокруг проклятого города? Подумаем.

Во-первых, без какого-то супероружия Гастос город не возьмет, то есть нам сейчас главное идентифицировать опасность и подготовиться к отражению.

Во-вторых, перед нами встает проблема уничтожения самого Гастоса. Я очень опасаюсь, что в решающий момент он просто покинет остров или погибнув возродиться как его бледнокожие друзья. А имея покровительство своего божка, чертов пират опять наберет себе кучу каких-нибудь уродцев. Может, кучу уже не такую большую, но гадить нам будет до талого. Этого субъекта надо ликвидировать хотя бы из соображений человеколюбия и знаменитого имперского гуманизма.

— Жаль, что все тела ашминитов не удастся сжечь. — вздохнула Орина. — Придется сбрасывать в море.

— Почему не в Разлом? — спросил я. — Проще и безопаснее. Море сейчас кишит монстрами. Могут вылезти и напасть на похоронные команды.

— Я хочу убрать ашмин из этого города. — пояснила девушка. — Мы убили оболочки, но само зелье продолжит расти даже в мертвых телах. Со временем из этой массы может опять вызреть еще один гигант.

Разумно. Кстати, надо сейчас вывести свои расчеты скорпионов из-под командования Орины. Если потребуется, мы ей снова выдадим полномочия. Но пока пусть лучше все будет максимально безопасно для моей персоны.

— Уже выбрала новый навык? — спросил я.

— Пока нет. — ответила девушка. — Хотела подумать об этом как решу все вопросы с ранеными.

— Хм. А ты вообще знаешь о вариантах прокачки?

— Про-качки? — удивленно переспросила девушка.

Похоже, что даже божественный дар не совсем адекватно перевел мой иномирный жаргон.

— Развития. Выбор пути. — пояснил я. — Тебе об этом рассказывали?

— А, вы об этом? — задумчиво произнесла девушка.

Похоже, она сильно устала. Под серыми глазами темнели круги.

— Иратион рассказывал мне, что на пятнадцатом уровне стратеги определяют свою судьбу. Четыре пути: большой масштаб, агенты и диверсии, опора на героев или возможность по своему желанию выбирать навыки каждый уровень. В Империи некоторые стратеги долго думают над своим путем. Для меня же этот выбор прост. Едва ли в моих руках окажется большая и главное хорошо подготовленная армия. Я прекрасно понимаю, что две трети наемников Гильдии мало на что годятся. Надо сказать вам спасибо за Луну. Она и еще несколько десятков воинов делают большую часть работы. Значит мне следует выбирать Золотые Души. Кажется, так называется этот навык.

— Да. Покровитель золотых душ. Слушай, а можешь рассказать о том, какие у тебя сейчас навыки? Могу в ответ раскрыть свои.

— О какая щедрость. — устало вздохнула девушка и начала пересказ.

Если поверить Орине на слово, то она обладала таким набором навыков:

Век Героев 4 уровня

Единство

Крепкая связь

Машины войны

Командный Голос

Откровение

Чужие Сны

Особое внимание

Расширение контроля

Избранная жертва

На самом деле набор довольно грамотный. Нет ощущения, что навыки брались какие попало.

— Очень советую взять парящую душу, довести до конца, голос могущества и непоколебимую волю.

— Не всегда выпадает то, что хочется. — пожаловалась девушка.

Тут согласен на двести процентов. Ладно. Пора было отдыхать. Гастос и ко все равно будут некоторое время зализывать раны. Перед сном я решил посмотреться в зеркало Каламет. Однако интересовал меня не враг, а «союзник».

— Покажи мне Альденг.

Я заметил, что сразу после боя лесби-магичка куда-то испарилась и даже ручкой не помахала. Так что подрубим шпионское оборудование. Зеркало сработало быстро и четко. Буквально через пару минут меня затянуло в густой темно-зеленый туман, из которого возникло видение. Альденг снова косплеила Сарумана. Опять разговаривала со своим огненным шаром словно с палантиром. Только вот кто на другом конце провода? Кто у нас Саурон?

Альденг даже не переоделась после боя. Скинула только часть брони. Белые волосы покрывала сажа, на лице было несколько глубоких царапин, но колдунья не обращала внимания на эти мелочи. Её тусклые канртегские глаза полностью принадлежали огню, пылающему внутри шара.

— Да. Да. — шептала она, подобострастно улыбаясь. — Как скажите. Все ведомо Вашей мудрости. Да. Они скоро встретятся. Что? Нет. Клянусь Вам Незримой Твердыней, что приложу все усилия…

Даже странно видеть ее такой. Искренне услужливой и одновременно напуганной. Никаких шуточек, никаких «оэ-оэ». Некто на том конце провода обладал у чародейки непререкаемым авторитетом. Самое неприятное, что Альденг явно фильтровала речь. Никаких имен, никакой конкретики. А голоса ее собеседника я не слышал. Видимо, это была некая форма телепатии.

Когда видение закончилось, то я снова-таки заглянул в зеркало и произнес:

— Покажи с кем она говорила.

Артефакт не сработал. Зеленое марево внутри снова закружилось, но вместо видения мне лишь на пару мгновений показали огненный шар. Технически верный ответ. С шаром она и говорила. Я попытал удачу еще несколько раз меняя формулировки запроса, но, похоже, зеркало Каламет было не в состоянии заглянуть за завесу чужих чар. Напрягает. Альденг и так фигура крайне мутная, а теперь ещё какой-то более могущественный покровитель замешан. Одно хорошо — это едва ли Гастос. Скорее некий авторитетный маг Великого Пламени. Гилам или какой-нибудь хрен из Гробницы. Хотя других вариантов не мало. Витенагемот богат на всяких хитрых колдунов.

После сеанса магического шпионажа я провалился в сон. Кроме собственных мне сегодня полагался и чужой. В качестве самого интересного донора система предлагала мне Луну. Ну ладно. Давайте-ка глянем.

Честно говоря, я ожидал увидеть сцену из недавнего сражения, но вместо этого мне показали небольшую комнату, в которой горел камин. К нему подошла Луна и закинула на красные угли ещё крупное полено.

— Жжешь деньги. — прозвучал сзади осуждающий комментарий Орины.

Голос у девушки был немного странный.

— Плевать. — ответила Луна. — Мои деньги. Надоело мерзнуть. Надоело дрожать. — жаловалась ведьма, кидая еще одно полено. — Да и чего их беречь. Этот город скоро сгорит.

— Ты вот настолько в нас не веришь? — усмехнулась Орина.

Камера наконец показала мне девушку и странному звучанию голоса нашлось простое объяснение. Бывшая принцесса была немного подшофе. Напротив нее стояли два кубка и несколько бутылок вина. Закинув еще дров в камин, Луна вернулась за стол.

— Не верю. Я была там. На Севере. Если он станет здесь драться с Гастосом — городу кирдык.

— Я тоже была на Севере, знаешь ли. — ответила Орина.

— Ты не все видела. Думала это мы. Мы зажгли небо, мы вызвали демона.

— А разве не так всё было? — спросила Орина, поднимая кубок.

— Так то так. Только мы ничем не управляли. Все… валилось из рук. Делаешь одно, оно тянет другое. Потом бах! Все уже горит. — Луна разом опрокинула кубок с вином, тут же доливая себе еще.

— Вот как… — вздохнула Орина.

Ее обычно бледное лицо раскраснелось от вина и жара очага. Волосы были распущены.

— Так. Михаир он… Вокруг него слишком большие беды. Сам он выживет. Боги или демоны хранят его. А вот те, кто рядом — нет. Был один мужик. Здоровый лошадник.

— Сэйф?

— Да. Злобный хер с паленой мордой. Ты меня знаешь. Я не боюсь людей. Даже сильных. Но было два человека, от которых… прям мурашки. Один толсторожий имперец и еще тот лошадник.

Толсторожий имперец это она, видимо, про Доктония.

— Думаю, это влияние их высокого подавления. — прокомментировала Орина.

— Ты их не видела. Люди, но лютые. Обычно даже здоровые мужики слабее меня. Тот же Михаир, когда мы тра…

— Так что там с сэйфом. — прервала ее Орина.

— Он сдох. — коротко ответила Луна, снова выпивая.

— Сочувствую. Но какой вывод я должна сделать из этого печального рассказа?

— Надо держаться подальше от Империи и ее стратегов. Там слишком большая херня творится. Здесь скоро будет также. Боги, чтоб их в собаки драли! Не статуэтки в храмах. Настоящие боги. Боги — самые сильные чудища. Так он мне сказал когда-то. Скоро эти боги будут здесь. Грызть друг друга. Начнется большая свара. Огонь, кровь, трупы. Таких как мы могут просто раздавить, подруга.

— Собираешься сбежать? Если так, то лучше сделать это как можно скорее. Море становится все опаснее.

— А ты останешься?

— Да.

— Хочешь его убить?

Орина молча отвела взгляд, рассматривая как в каменном жерле очага полыхают новые дрова. Теплый свет сгорающего дерева ненадолго наполнил холодные и мрачные чертоги жизнью. Будто бы даже проклятье Канртега временно покинуло эту комнату.

— Не думаю, что у меня будет шанс. — наконец ответила Орина.

— А если будет? Ну? Скажи мне.

— Ты ему это передашь?

— Нет. Это ваши дела.

— Я не знаю! — вдруг резко ответила девушка. — Я сама уже ничего не понимаю. Тогда на Севере понимала. Было ясно кто враги и за что сражаюсь. Сейчас? Я хочу защитить город. Наверное, потому что это единственная цель, которую мне удалось придумать. А дальше? Не знаю. Я не могу сказать, что простила всех, но у меня просто не осталось воли, чтобы злиться на кого-то. Разве что на себя.

— Чушь несешь.

— Может быть.

— Скажи конкретно, что собралась делать?

— Останься и увидишь. — с провокацией в голосе заявила Орина.

Луна провокацию считала, но всё равно ей поддалась.

— Посмотреть как ты убьешься об имперцев? Тогда я попрошу у него твой труп.

— На своей труп мне будет плевать. Могу тебе его завещать.

Теперь в голосе Орины звучала решимость, а глаза снова блестели. Странный баланс между силой и слабостью сложился в душе этой девушки.

— Думаешь, я боюсь? — прошипела в ответ Луна.

— Ты же сама об этом сейчас говорила и я тебе верю. — насмешливо ответила Орина. — Но не осуждаю. Это твоя жизнь. Поступай как знаешь.

— Послушай меня, девочка… Я хочу утроенную плату за каждый день, пока этот имперец будет в городе.

— Идет. Ещё что-нибудь?

Луна явно хотела ещё что-нибудь, но будто бы не могла выдумать какие еще плюшки попросить за риск.

— Корабль. — наконец-то выдала она. — Нет. Два.

— У меня нет своих кораблей, но мы решим эту проблему. — заявила Орина. — Клянусь жизнью, что достану их тебе.

— Твоя жизнь не больно много стоит. — язвительно ответила ведьма. — Сама не знаешь куда ее деть. Этому городу не нужен герой. Им всем плевать на тебя.

— Сейчас да. Пока я лишь еще один наемник. Эти люди больше никого не видели. Они не знают другой жизни. Только подлость, трусость и предательство. Но то, что они выжили здесь — уже чудо. Могут ли они измениться?

Ведьма в ответ на такие речи только фыркнула, снова заливая глаза вином.

— Слушать тебя не хочу. — ответила Луна. — Останусь глянуть как ты помрешь.

— Может быть, я выживу.

— С такой-то чушью в голове? Вряд ли. Воин должен знать себя. Знать зачем живет. Тебе здесь не место, подруга. Валила бы к сэйфам или шаддинцам. Там бы ты прижилась.

— Почему?

— Мне так кажется.

Видение оборвалось, однако никаких четких ответов я не получил. Лишь новые вопросы. Хотя в таких делах четким ответами не всегда стоит верить. Ясно, что Орина уже не помешана на идее грохнуть меня во имя всего хорошего. Однако что случится, если у нее таки появится шанс? Кто знает. Моя задача, чтобы у неё такого шанса не появилось.

После сна чужого последовали свои или не совсем свои.

Мне мерещилось, что нечто громадное вылезает из бушующих волн около Канртега. Я не видел подробностей. Лишь исполинский черный контур великана.

«Ты окажешься на дне, Михаир». — шептали мне голоса сирен. — «Ты скоро будешь там».

Я увидел как глубоко в темных волнах разгорается свет. Причем не багровые всполохи Великого Пламени, а нечто иное. Золотой, желтый, оранжевый. Будто там горел обычный, чистый огонь. Свет заполнял огромное пространство перед Канртегом. Я даже примерно понял где этот. Море за районом падших дворцов.

Однако, несмотря на зловещие видения, проснулся я с довольно неплохим самочувствием. Теперь я мог дистанционно выслушивать своих центурионов. Судя по их докладам ничего тревожного за последние шесть часов не приключилось. Враги страдали херней за стенами, в городе иногда уничтожали мелкие группы ашминитов и на этом все.

— С вами хочет пообщаться канртегская колдунья. — доложил мне Гинд.

— Не отходи от нее. — приказал я венатору. — Эта женщина нам пока союзник, но из тех, что могут оказаться опаснее врагов.

— Понял. Как прикажите.

Перед визитом ко мне Альденг явно привела себя в порядок, избавившись от пыли, копоти и царапин. Удалила следы недавнего сражения. Её лазурно-голубое одеяние украшала сложная вышивка из множество полудрагоценных камней.

— Могу ли я поздравить триумвира с победой? — учтиво спросила она.

— Пока рано говорить о победе. Какое дело привело вас ко мне, магистр?

Альденг глянула в сторону Гинда, который никуда не собирался от нас отходить, но никаких претензий не высказала. Лишь примирительно улыбнулась. Она ощущала, что не особо мне нравится. За такими как Альденг лучше наблюдать издалека. Она одинакова неприятна и как враг, и как союзник. Даже не уверен в каком амплуа с ней сложнее.

— Орина передала мне, что вы интересовались Расетом Рег Нирабом. Он жив и сейчас покинул территорию Разлома через один из тоннелей.

— Выжил? Удивительно. Я бы даже сказал — подозрительно.

— Мэтр Расет не совсем обычный магистр. Он годами путешествовал под Канртегом и научился не провоцировать ашминитов на агрессию.

— Я бы хотел с ним пообщаться. И с вами тоже.

— В вашем полном распоряжении.

Она старалась говорить с почтением, но сквозь эту маску я всё равно ощущал кисло-приторный привкус ее вечной насмешки. Будто она пыталась мне сказать: «Оэ-оэ, какой серьезный и опасный стратег, но я все равно обведу тебя вокруг пальца».

— Этому городу угрожает опасность.

Я кратко пересказал Альденг всю ситуацию с обещанием Эскалона.

— Ни для кого не секрет, что Канртег город с долгой и мрачной историей. — ответила колдунья. — Сложно представить сколько магии скрывают его недра, но в них сейчас так просто не спуститься.

— Проклятие. Что оно такое?

— Ах если бы я знала, глубокоуважаемый триумвир. — с улыбкой вздохнула Альденг. — Возможно, мне не пришлось бы так дешево продавать свои чары и лебезить перед здешними толстосумами. Витенагемот принял бы свою блудную дочь с распростертыми объятиями, принеси я ему такое ценное знание.

— Предположения? Теории?

— Это странная сила. Она будто бы напоминает нечто божественное, но одновременно работает как самое обычное проклятие, просто невероятного масштаба и мощи. Люди теряют силы, рассудок, умирают или тяжело заболевают. Портится погода, гибнут обычные растения. Больше вам может рассказать мэтр Расет.

— Хорошо. Значит мы с ним сегодня увидимся.

— Только вынуждена вас предупредить… Мэтр Расет очень долго находился под воздействием проклятья. Это повлияло на его восприятие реальности. Я не хочу сказать, что он опасен. О нет. Просто излишне эксцентричен. Иногда слишком несдержан в своих словах.

— Ничего. Я пережил ряд покушений. Такую мелочь как-нибудь переживу. Но пригласим еще несколько венаторов.

И Меликса для подстраховки.

Альденг осталась со мной, ожидая прихода магистра.

— Кажется, что вы вполне слаженно действуете вместе с Ориной. — отметила колдунья.

— Я со всеми стараюсь действовать слаженно. Особенно если от этого зависит судьба моих солдат.

— Конечно, конечно. Вы светоч разума в нашем полном хаоса мире, где только все и делают, что соревнуются в глупости. Стратеги же одарены богами. Избраны из общей массы для великой судьбы. Я не раз говорила это Орине…

Во время предварительных ласк? Ладно. Гусары, молчать!

— Говорила, но… Судьба не означает предрешенность, как бы жрецы не уверяли нас в обратном. — продолжала развивать мысль Альденг. — Мало просто иметь дар или талант. Всякому инструменту нужны правильное время и место приложения. Вы сумели раскрыть свой потенциал. Она же еще в начале пути, но сразу же обожглась. Я старалась ей помочь как могла. Спасла ее жизнь, забрала из пылающего Севера, пыталась объяснить и показать насколько велик мир.

Ой, как красиво стелит. Ты же сп#здила как ценный актив и пристроила куда тебе было надо. Впрочем, про спасение жизни всё правильно. Без Альденг Орина не сильно дольше отца прожила бы.

И вот, наконец, магистр Расет Рег Нираб явил себя моим очам. Зрелище это было примечательное. Сухой старик, среднего роста, который напоминал нечто среднее между стереотипным восточным колдуном из детской сказки и стереотипным восточным колдуном из фильма ужасов с элементами боди-хоррора. Расет, скорее всего, был уроженцем Шадда. Смуглое лицо покрывали морщины. Шея скрючена и голова постоянно немного сдвинута на бок. Длинные, грязные ногти превратились во что-то совершенно нечеловеческое. Ощущение, что на кончиках сухих пальцев старика выросли какие-то фантастические грибы. Одет магистр был достаточно скромно, если не считать пыльной шелковой накидки зеленого цвета поверх темно-серой робы.

— Избранник злой судьбы, а с ним… — Расет прищурился, глядя на Альденг. — А, опять ты, куртизанка. Вырядилась. Вот тебе раз. Ходит тут, виляя задом. Так и так.

Я едва не заржал с такого приветствия. Эксцентричный? Правильнее сказать ебн#тый. Я ожидал увидеть кого-то наподобие Телуры — учёного не от мира сего. Но тут дед натурально поехал.

— Чем богаты тем и рады. — без тени смущения ответила Альденг. — Уважаемый Расет, господин Михаир очень хотел бы услышать ваши теории и измышления по поводу проклятия Канртега.

— Услышит. И увидит. Он видит. Видит то, что я учился видеть сорок семь лет. А он уже видит. Основание. Зрит в основание города. — уже серьезно и мрачно произнес колдун.

Мне стало не до смеха. Может быть, Расет поехавший, но ситуацию явно понимает, раз сразу понял, что я вижу тени. Понимает… только вот смогу ли я понять его понимание?

— Что такое проклятие Канртега?

— Что такое? — усмехнулся старик. — Что такое свет или вода? Что такое «что такое»? Вопросы. Глупые вопросы. Проклятия нет. Проклятие — глупое слово. Вся суть в концентрации. В заплетении потоков. Они есть везде. Просто здесь они… Это как воздух. Мы не видим воздух, но во время жары можно заметить как он колыхается над моей родной пустыней. Говорят Царь царей снова правит Шаддом. А мне уже без разницы. Я променял свет Солнца на тьму людей. И здесь, в Канртеге тьма людей особенно густа. Я хочу увидеть её. Прикоснуться к ней. Цена. Я назначаю цену. Знание о проклятии за проклятье. Пусть ее любовнички откроют для меня двери Ониксового Зала.

— Мы уже обсудили этот вопрос, уважаемый… — с улыбкой начала возражать Альденг, но я перебил её:

— Что находится в Ониксовом Зале?

— О, они не сказали вам? — усмехнулся старик. — Там злоба, зависть и гнев, запечатанные в филактерии. Проклятья, что древние жрецы Канртега накладывали друг на друга.

Глава 28

Музей зла

В давние времена у жрецов-заклинателей Канртега практиковались взаимопроклятий, с помощью которых они ограничивали силы друг друга. Когда один из них слишком возвышался или переходил кому-то дорогу, то объявлялось соперничество и произносились взаимные проклятия. В специальные сосуды-филактерии заклинатели помещали часть своей крови, а заодно и силы, направляя ее против недруга. Таким образом они создавали ему проблемы с использованием магии. Накладывали колдовские санкции. В случае примирения филактерии разбивали или деактивировали. Если же у кого-то из жрецов находилось слишком много врагов среди собратьев, то его могли практически полностью лишить сил или даже убить. Все это мне рассказывал мой репетитор по истории. Однако я думал, что филактерии с проклятиями были уничтожены или потеряли силу.

— Они до сих пор там. — заверил Расет. — И сила все еще заключена в хрупкое стекло. Одно касание. Одно неверное движение…

— Уважаемый Расет. — прервала его Альденг. — Мы не допускали вас до филактерий лишь потому, что они слишком опасны. Не осталось тех, кто может правильно деактивировать их силу. Мы опасаемся, что последствия вскрытия даже одной филактерии могут быть катастрофическими.

— Напрасный страх. Глупый страх. Ложь. Твои любовнички просто не знают кому бы подороже все продать. Опыт был. Но они хотят большего и не могут все поделить между собой.

— Я стала магистром позже чем вы. — оправдалась Альденг. — И не слышала о том, чтобы кто-то пытался купить филактерии.

— Не пытался, а покупал. — усмехнулся Расет. — Но ти-шадайские законники не сумели проникнуть в шепоты теней Канртега. Не вышло это у и самодовольных огнепоклонников Круга. Потому как нельзя говорить не зная языка. Нельзя видеть без глаз. Только здесь можно было выучить язык. Только здесь я так навострил свои чувства, чтобы увидеть основание. Но есть, одна проблема, стратег. У меня кончаются деньги.

Мдэ. Насущные проблемы безумных волшебников — нет денег на выкуп у коррумпированных властей опасного артефакта.

— Так… — вздохнул я. — Давайте разложим все по полочкам. Вы, мэтр Расет, хотите одну из этих филактерий в обмен на информацию о сущности проклятья Канртега. Я верно все понимаю?

— Верно. Точно. Логично. — закивал старик.

— Я согласен, но есть одно «но». Эта информация должна быть конкретной и полезной. Вы поймите, что я не ученый, а стратег. Через несколько дней в этом городе случится нечто очень нехорошее. Я пытаюсь это предотвратить. Если ваша информация поможет — забирайте филактерию. Если не поможет — извините. Я прибыл сюда не для того, чтобы покровительствовать наукам. По крайней мере не сейчас, когда за стенами ждет часа армия дикарей и чудовищ.

— Поможет. Успокоит. Объяснит. — заверил старик, почесывая крючковатый нос своими жуткими ногтями.

Успокоит и объяснит — уже звучит заманчиво.

— Но сначала давайте в зал. Там я все раскрою. Покажу на примере.

— Мне надо сначала договориться о том, чтобы его открыли… — начала было Альденг, но я прервал ее словами:

— А кто меня туда не пустит?

Колдунья нервно улыбнулась и произнесла:

— Верно, уважаемый триумвир. Вас обязательно пустят.

— Однако, лично я туда, разумеется, не пойду. — вот только не хватало мне шастать по очень проклятым залам. — Моими глазами, ушами и голосом будет этот молодой человек.

Я указал на Гинда.

Надо направить с ним еще несколько венаторов и магов. Как бы этот дед чего не учудил. Можно было бы попытаться на него надавить: мол рассказывай сразу, но лучше попробовать сначала по-хорошему. Если упрется, то даже пытки не помогут, учитывая что он колдун. Не все маги с них кайфуют как Арамиа, но по после процедуры инициации физическая боль их не пугает. Хочет филактерию? Да пожалуйста. Главное, чтобы товар стоил своей цены.

— Жалеть вам будет не о чем. — многозначительно заверил старик. — Вы много волнуетесь стратег. Вредно для нервов. Были бы магом, я посоветовал бы курить ашмин. Очень хорошо, славно пробирает мозги. Главное потом выжечь его. Не дать разрастись. Не дать сожрать себя. Но когда он просто тебя немного пожует, да послюнявит, то будет только на пользу. Есть у меня один отварчик… Верная сила. Тебе бы… — тыкнул он скрюченным пальцем в сторону Альденг. — Только на пользу бы пошло. Потому как потеряла ты связь с городом, куртизаночка. Слишком высоко залезла.

"— Вот ты говорил, город — сила, а тут слабые все.

— Город — это злая сила. Сильные приезжают, становяться слабыми, город забирает силу. Вот и ты пропал".

Вспомнилось мне. Да уж. Этот город, действительно, был наполнен злой силой. Но не время философствовать. Пора готовиться к посещению Ониксового Зала. У меня будет удаленная экскурсия.

«Твоя задача, Гинд, ни на шаг не отходить от этого дедушки и полностью блокировать ему магию. Чтобы он ничего там без нашего ведома не активировал. К Альденг я тоже приставлю человека. Плюс с вами пойдет кто-нибудь из про имперских магов».

Альденг отправилась договариваться с местными шишками. Деда я оставил под присмотром венаторов. Была ещё одна вещь, которая не давала мне покоя. Я подозвал Арамию и спросил:

— Что ты можешь рассказать о такой вещи, как Незримая Твердыня?

— Прошу прощения, мой господин, но мне не удастся найти ответ на этот вопрос в своей памяти. Пусть знания, заложенные в меня учителями обширны, но и у них есть пределы. Однако все усилия будут приложены мной для поиска ответа, когда мне вновь будут доступны мудрые книги и мудрые советы.

— Пока забудь. У нас сейчас и так хватает дел.

Затем я тот же вопрос задал Меликсу.

— И откуда вы об этом услышали? — холодно спросил колдун.

— Так сложилось. Вы что-то знаете об этом месте?

— Это не место, а миф. Или даже лучше сказать — бред. Сообщество магов очень многогранно. И не все грани должным образом блестят. Кроме Ножей, превращающих наше ремесло в бандитизм, есть субъекты наподобие этого Расета. Безумцы, фанатики, те кто верит в бредовые, зыбкие теории и затуманивают свой рассудок видениями далеких или вовсе несуществующих явлений. Незримая Твердыня это, якобы, нечто за пределами неба. Крепость, населенная демонами или духами. Разумеется, те кто говорит о ней, никогда там не были. Сложно доказать или опровергнуть существование столь далекого и невидимого объекта. Поэтому Незримая Твердыня пока лишь тема для спекуляций некоторых безумцев.

Хм. Возможно, Альденг просто пошутила в разговоре со своим Сауроном. Хотя, судя по испуганно-вежливому тону, шутить она бы вряд ли стала. Незримая Твердыня… Будто бы что-то знакомое.

Верхушка Канртега не стала долго упираться. Хотя я бы удивился, если б стала. Город находился под моим непосредственным военным контролем. Единственное, что нас немного задержало, так это собравшаяся в Белом Городе толпа. Похоже, что там проходил своего рода митинг. Народные волнения. Беженцы, оставшиеся без крова, топлива и еды рассчитывали на помощь. Их в Белый Город старались не пускать наемники. Ситуация была напряженной, но до кровопролития пока не дошло. Надо через легатов приказать местной верхушке хотя бы минимально пристроить людей. Только столкновений внутри стен мне блин на хватало.

В общем, Ониксовый зал находился под западным из Царствующих Близнецов. Меня заверили, что эти подземелья отсечены от основной системы катакомб и ашминиты не могут туда залезть. Ну-ну. Хорошо, что этот Расет появился и рассказал мне о хранилище филактерий. Иначе я бы просто не знал, что в городе есть склад опасного магического дерьма. Не удивлюсь, если Гастос в курсе. Возможно, его план как-то связан с филактериями.

Отряд состоящий из Гинда, ещё двух венаторов, мага из группы Меликса, Расета и Альденг спускался вниз.

— Доброго дня господа. — поприветствовал отряд седобородый Канртегец в черном балахоне. — Госпожа Альденг. Меня зовут Хасиус и я один из хранителей этого зала.

Отряд оказался перед огромными воротами из потемневшего металла. В тусклом свете фонарей я видел как лениво клубится пыль. Ветра здесь практически не было. Лишь движения людей создавали колыхания воздуха. Гравировка на воротах гласила:

«Во имя Величия, Свободы и Славы нашего города. Во имя крови, что течет в избранных владыках. Да будут наши клятвы крепче основ мира».

Надпись была опоясана сотнями фигурок людей разных народов и рабов с бритыми головами, что почтенно склонились перед двумя гигантскими фигурами жреца и жрицы, как бы провозглашающих этот пафосный девиз.

— Сколько всего хранителей в Зале? — спросил по моей указке Гинд.

— Тринадцать человек.

— Вы выступаете как вооруженная охрана?

— Нет, господин, наша задача лишь проверять чтобы ничего не сломалось, все печати были целыми и свет в лампадах горел.

— То есть у вас есть некие ритуалы по сохранению зала в безопасности? — уже по своей инициативе спросил Гинд.

— Верно, господин. — закивал старик. — Мы следим, чтобы путы древних клятв не разорвались. Чтобы сила, в них заключенная, оставалась запертой здесь.

Двое других хранителей помоложе принялись вытаскивать из ворот сокрытые внутри прутья-засовы, блестящие от масла. Дверь отворилась медленно, с глухим, протяжным звуком, напоминающим гудение большого колокола сразу после удара.

Внутри нас встретили высокие каменные стойки, на которых горели те самые лампады. Эти конструкции, покрытые рисунками и ритуальными письменами, напоминали часовых, отделяющих настоящее Канртега от его темного наследия. За лампадами простирался огромный, просторный коридор, тонущий в густом мраке. Я сосредоточился. Хм. Тут не было теней мертвых и основание города не проглядывало сквозь древние плиты. Это место реально изолированно. В том числе и на уровне тонких материй.

— Прошу всех соблюдать крайнюю осторожность и выполнять просьбы хранителей зала. — высказалась Альденг, собираясь шагнуть внутрь.

— Постойте. — прервал ее Гинд. — Вы останетесь здесь под присмотром нашего человека.

— Да? Как вам будет угодно. — ответила колдунья.

Я пытался считать в ее реакции признаки излишней нервозности или гнева, но Альденг слишком хороша в искусстве притворства. Сложно было однозначно понять поступающие от нее сигналы.

— Правильно, правильно. — одобрил наши действия Расет. — Не для таких как ты это место, куртизаночка.

Альденг снова не придала оскорблению никакого значения. Выдержка у нее, конечно, мое почтение. Впрочем, если она реально выросла в беднейших районах Канртега, то удивляться нечему.

Итого Альденг осталась под присмотром венатора, а остальной отряд, вооружившись фонарями, шагнул в гробовую тишину прошлого. Лучи света прогнали тьму от стен из блестящего черного камня, которые то тут, то там были украшены этакими плитами-гравюрами из разных материалов. Также попадались разноцветные мозаики, собранные из мельчайших деталей разной формы. Некоторые ячейки пустовали. Наверное, в них были драгоценные камни, которым «благодарные потомки» нашли применение получше. Но мрачные величие древнего зала всё равно завораживало даже мой многое видевший глаз. Высота потолков была метров пятнадцать. С них свисали какие-то декоративные элементы, напоминающие якоря, оплетенные телами людей и чудовищ.

— В начале зала первые из филактерий. — объявил хранитель. — Самые старые, малые и простые по убранству.

Старик указал на десяток небольших ниш, в которых стояли пузатые глиняные урны, а под каждой имелась клинописная надпись на медной табличке.

«Против Сахета Кулама за нарушение обещаний. Мы — Азцох, Миратил, Аваркан».

— Сами филактерии находятся внутри урн. — пояснил служитель. — И они…

— Мусор. Пустые черепки. — усмехнулся Расет. — Идемте дальше. Дальше. Здесь все слишком старое. Первые наброски. Не отработано, не закреплено.

— Пойдемте дальше, раз вам так надо. — обратился к нему старик. — Но проявите уважение, чародей.

— Уважение? Лучше. Я проявляю понимание. Я слышу как мы приближаемся к ним. Доверху заполненные сосуды силы. Идемте.

И мы пошли. Ну как мы? Гинд, Расет, старик-хранитель и чародей из отряда Меликса. Я там присутствовал незримо. Прошли еще несколько десятков простеньких ниш, а затем зал изменился. Он разделился на несколько галерей, однако постоянно пересекающихся между собой. Вместо обычных ниш с табличками теперь были или шикарные постаменты, окруженные статуями, или тоже ниши, но оформленные в сотни раз богаче и ярче. Пузатые урны сменились огромными каменными вазами, золотыми или серебряными ларцами. Могу понять как так вышло. Первые пузатые глиняные урны — результаты самых древних взаимопроклятий. Затем наступает золотой век Канртега. Возводятся знаменитые храмы-зиккураты. Под одним из них создается этот зал и в него заодно переносят сохранившиеся с древних времён урны, уже однако потерявшие магическую силу. Ритуал тогда не был отработан. Жрецы Канртега ещё не успели достаточно глубоко погрузиться в тайны темных искусств.

«Против Гисцара Калтара за его ложь, за глупое тщеславие и вероломное нежелание обсуждать передачу камней Аркины и земель острова Гердабан в общее достояние. Мы — Рамларгар Нэш, Мирза Убур, Кортигар Корр, Арнак Азцох. 6 день Аста, 29 год после Изъятия».

Внешний футляр филактерии представлял собой серебряный цилиндр, покрытый сложным рисунком символов, а вокруг стояли изваяния сирен и каких-то рогатых богов.

— Вот они! Началось. — обрадовался Расет. — Вы чуете их? Вы слышите их?

«Я, действительно, могу ощутить здесь присутствие мощной стихийной силы». — передал мне Гинд. — «И ни с чем подобным я раньше не сталкивался».

Мое сверхъестественное восприятие тоже ощутило некое необычное колыхание мрака вокруг футляра с филактерией.

— Двадцать девятый год после Изъятия! — воскликнул Расет. — Одна из первых или даже первая. Остров Гердабан давно на дне моря, а камни Аркины сгинули после поражения Канртега. Но обида за них все еще хранится здесь.

«Что значит „после Изъятия“?»— спросил я у Гинда.

«Канртегская датировка событий шла с их переселения на остров. Кажется, они покинули свой дом на континенте, изъяв реликвии главного храма и…»

«Лучше уточни у Расета».

Гинд так и сделал, получив развернутый, запутанный, но интересный ответ.

— Изъятие! — усмехнулся старик, глаза которого блеснули смесью азарта и безумия. — Самая большая ложь Канртега. Краеугольный камень. Первая плита в основании города. Поверх нее уложили всех мертвецов. Я расскажу вам тайны, но сначала идемте дальше. В глубь. Запомните. Это первая настоящая филактерия. Потому что после Изъятия. Изымали силу. Замешивали кровь. Идемте. Тишина ждет наших шагов. Я укажу вам какая филактерия мне нужна и поговорим.

Отряд проследовал дальше вдоль центральной галереи, но при этом заглянул и в соседние.

— Тридцать первый год от Изъятия. — бубнил Расет. — Тридцать второй, тридцать четвертый. Кучно идут, голубки мои. Первый крупный скандал. Острова около основного. Кто-то ковырял рубины прямо с оболочки филактерии. Умер поди? Умер. После него, небось, перестали воровать и решили тут всё запереть. Нищие потомки за спиной котомки.

— Мы стараемся соблюдать покой этого места. — с холодным раздражением ответил ему служитель.

— Как же, как же. О, Аркирот Тарамах. — указал Расет на одну из табличек. — Построил первый корабль-гигант. Сорок четвертый год после Изъятия. Начало эры больших путешествий.

Оформление галереи стало еще более торжественным, сложным и богатым. Я увидел у стены поразительной красоты статую высокой, обнаженной эльфийки из полупрозрачного белесого камня. Невероятно эстетичная пластика движений и изгибы, которым позавидовали бы скульптуры эпохи Возрождения. Однако то была необычная статуя. Я заметил, что она слегка мерцает в полумраке.

«Гинд, с той статуей что-то не так. Подойди и осторожно глянь».

Гинд выполнил мою команду, но, кажется, ничего не замечал.

«Работа отличная, но явно выделяющейся магии я здесь не ощущаю». — ответил венатор.

— Ах, он заметил! Стратег видит. Я знал. — обрадовался Расет, заметив пристальное внимание Гинда к статуе. — Красивая работа, да? Какая фигура, улыбка, манящий взор. Скульптор очень знаменитый. Зовут Каламет. И эта статуя когда-то была живой. Дышала, пела и играла. Вы видите, стратег. Видите и ощущаете, да? Её душа, её тень всё ещё внутри! Но она не страдает. Не плачет, не стенает. Я слышу её тихую мелодию, от которой кажется, будто красавица вот-вот оживёт и заключит тебя в объятиях. Но это обман. Хотя не обман. Искусство! Она мертва. Мертва тысячу лет. И всё ещё здесь.

Ага. Значит я вижу жертву местной Горгоны Медузы, зеркалом которой сейчас активно пользуюсь. Интересно, каким образом статуя оказалась здесь? Жрецы ее на гаражной распродаже купили? Однако красиво жить не запретишь и красиво проклинать тоже. Таблички с медных сменились на серебряные или даже золотые.

«Против семьдесят шестого архонта Сахета Имрехтепа за его глупость, скупость, за обман в торговле шелком и недостойное поведение в отношении союзных сенаторов из семей Камилл, Сандис и Домин».

Далее шёл список проклинающих, в который я подробно не вчитывался. Однако интересно, что жрецы Канртега применили к одному из своих магические санкции за недостойное поведение в отношении сенаторов Республики. Выходит дипломатические связи двух держав были весьма крепки.

— Канртег и Республика. — задумчиво произнес Расет. — Две противоположности. Такими они вошли в нашу память. Непримиримые враги. Но мало кто помнит, что были в той истории и страницы дружбы. — усмехнулся старик. — Да, да. Все лишнее всегда вычищают из памяти. Доброе — злое. Белое — чёрное. Так лучше. Так проще. Кому? Им.

Им? Рептилоидам что ли? И сюда добрались, ироды проклятые. Как будто падения Гипербореи им было мало. Ничего. Справимся. А Расету бы передачи на телеканале РЕН вести.

Отряд следовал дальше по этому великолепному музею амбиций, зависти и подлости. Нередки были случаи, когда двое жрецов проклинали третьего, а потом третий в союзе с первым проклинал второго. Три галереи расширились до пяти. Требовалось больше пространства, чтобы вместить всю злобу города кровавых алтарей.

— На постаменте футляр. — напевал Расет. — В футляре склянка, в склянке кровь, в крови мысль, в мысли яд.

Двести какой-то год от Изъятия, триста какой-то год от Изъятия. Где-то в центре все галереи вдруг объединились, образуя широкую, спиралевидную площадь. Сорок медных минотавров охраняли ее. Сорок золоченых секир поднимались к далекому потолку. В центре же стояла огромная… Даже не знаю как это назвать. Не урна и не ваза, а целое небольшое строение. Внутри поместятся три человека. На полу перед этим каменными яйцом лежала медная табличка, куда серебром залили буквы.

«Против сто тридцать пятого архонта Ксигона Тарамаха. За его жадность, подлость, бесконечный обман, за предательство интересов Города и своей семьи, царские амбиции, несправедливое распределение даров, трижды сорванные брачные договоренности с семьями Убур и Маргидонгор, за благосклонность к инородцам и позорное соглашение с царем Мелика».

А дальше шел список из примерно двухсот имен проклинающих. Кажется, архонт Ксигон умудрился порядком достать общественность Канртега. Ему объявили магический импичмент. Интересно, выжил ли он после такого количества колдовских дизлайков?

— Когда кто-то становился слишком силен, то все объединялись и низвергали его с пьедестала в грязь. Быть лучшим не всегда хорошо. — произнес Расет, глядя на табличку.

'Ждёт, когда я крикну, выплесну боль

И станет моим проклятьем вечный город

Здесь меня никто не слышит

Деньги, кровь, гордыня и спесь

Держат на себе величье этих стен

Не поможет стать им выше

Слов и судеб адская смесь

И стремленье вверх во имя перемен

Властью и тщеславьем ты опьянён

В прошлом и грядущем — непрощённый'.

Не так часто я уже вспоминаю музыку своего родного мира, но песня Кипелова про Вавилон сама всплывает из глубин прошлого, когда я вижу эти торжественные залы.

Отряд миновал площадь, снова прокладывая путь сквозь галереи, но их теперь не пять, а уже семь. С каждым десятилетием после Изъятия Канртегцы проклинали друг друга чаще.

— Весь наш мир есть путь от большего к меньшему. — уверил Расет. — Но меньшее всегда пытается стать больше. Сие два противоположных направления судеб. Большее умерло, оставив меньшее. Но меньшее захотело стать большим. Изъятие. Из-Я-Ти-Е! — безумный старик громко выкрикнул каждый слог и залился смехом.

Затем он подскочил к одной и гравюр, где шесть фигур жрецов стояли около трещины в земле.

— Вот! Вот! — старик тыкал уродливым ногтем в пыльные камни. — Я знал, что здесь будет рисунок. Жрецы. Мы все называем верхушку Канртега жрецами. Но кому они молились? В честь кого обливали кровью алтари? Ммм… Ну? Я отвечу. Только в честь себя самих. Меньшего, пытающегося стать большим, но мельчающего с каждым новым поколением. Изъятие. Только не реликвий из храма, а костей из земли. Титаны сгинули, исчезли, уснули, но их кости все еще лежат в основе мира. Канртегцы постигли их. Нашли самые свежие и доступные из могил. Раньше они поклонялись титанам. Потом попытались стать ими. Они замешали их кости в свою кровь. Проникли в суть переплетения, сплетения, опутывания… Слова, слова разбегаются из головы старого Расета. Слишком важные вещи он пытается рассказать.

Так. Ну в целом понятно. Темные жрецы Канртега взяли свою силу от вымерших титанов. А Расет продолжал вещать:

— Ритуалы, имена, воззвания — лишь инструменты, чтобы расшевелить кости в глубине земли. Чтобы древние тени колыхнулись. Так творилась магия жрецов.

Хорошо. С этим понятно.

«Пусть теперь расскажет про проклятье. Что оно такое? Гнев титанов? Злоба мертвых, принесенных в жертву?»

Гинд передал мои слова.

— Ни первое, ни второе. — ответил старик. — Третье. Это оружие. Проклятье способно не просто губить людей и сводить их с ума. Главное его свойство — поглощать и ослаблять любую магию. Именно с помощью него Республика завоевала победу. Каждый год проклятье достигает пика активности. Это называется день без дня. Черный туман поднимается из шахт и Разлома, заполняя город. Все, кто остался на улице — обречены. Люди прячутся. Задраивают каждую щелочку в домах. Забивают окна. Каждый год одно и тоже. Примерно в один день. Смещение всплеска иногда происходило, но не выходило за рамки недели. Все можно было легко предсказать. Однако не так давно цикл дал сбой. День без дня один раз случился сильно далеко от обычной даты. Много погибло. Все были напуганы. И эта катастрофа… — старик тихонько захихикал, словно ребёнок, случайно узнавший важный секрет взрослых. — Эта катастрофа! Она совпала с другим событием. Тогда в городе находился некто по имени Антавий Карр. Знаете такого?

Знаем.

— Теперь идем дальше…

Старик принялся судорожно метаться вдоль стен галереи, наверное в поисках чего-то.

— Я уверен, здесь будет этот сюжет. Канртегцы не так много сюжетов возвеличивали. — бубнил он, размахивая фонарем туда-сюда. — Камни города хранят чары? Да. Конечно. Но эти чары не проклятие. Не то проклятие. Чары защищают. Держат город. Идет борьба. Постоянная борьба между проклятием и защитными чарами древних. Кто победит? Победит ли кто-нибудь вообще? А! Вот! Вот оно!

Старик тыкал фонарем в барельеф, выбитый на большой серебряной пластине. Местами ювелир добавил золота и камней, чтобы подчеркнуть важные детали.

— Цикл возрождения и смерти. — объявил Расет.

Барельеф изображал трех мифологических существ или же… Одно существо в трех состояния. Гигантский труп морского змея с торчащими ребрами лежит на берегу острова. Прямо как в яномейской легенде. Затем по центру барельефа огромное чудовище среди волн. Теперь у него есть руки, щупальца, рогатая голова дракона. Оно держит на ладони крошечный корабль. И третий образ. Чудовище распадается на части, которые в море вылавливают канртегские жрецы.

— Цикл жизни и смерти. Умирающий, но возрождающийся бог. Какой? Они не называют имени. Канртегцы любили тайны. Изъятие не единственная из них. О да! Они любили изъясняться аллегорически. Скрывать сложную правду за простотой мифа. Но этот сюжет слишком подчеркнуто важен, чтобы быть просто легендой. Титаны ушли, титаны уснули, но кости их шевелятся. Может ли один из них ненадолго возвращаться в мир, подчиняясь некому циклу? Морское божество. Приливы и отливы. Жрецы Канртега забрали его части. Поглотили, присвоили, купили или украли. Но жрецов нет. Город пал. Город — лишь руины. Но один из покоренных титанов снова пытается вернуться. Восстать над морской пучиной и забрать из проклятого города все когда-то утраченное.

Ну офигеть. Здец.

«Гинд, спроси у него, есть лишь какие-то способы победить, укротить или хотя бы не пустить эту хрень в город».

Ладно. Рано сдаваться. В конце концов Сидониус прикончил Сердце. Но Сердце… Сердце изначально не умело воскрешать последователей и смещать водовороты. А это наш противник делает это в полуживом состоянии. На что же он будет способен, когда на время воплотится? Хм. Теперь ясно, почему Гастос не сильно скорбит о своих потерях.

Гинд задал мой вопрос колдуну.

— Победить? Укротить? — удивился он. — Надо быть кем-нибудь наподобие Азарда и сгинувших жрецов Канртега. Простое подавление… Едва ли поможет.

Мдэ. И как нам готовиться к визиту такой твари в город. Что-то подсказывает, рассыпанного чеснока и баррикад будет недостаточно. Пора вызывать Нэл? Только успеет ли она помочь?

— Но не волнуйтесь, стратег. — с улыбкой произнес старик. — По некоторым признакам я давно ожидал, что в Канртеге снова произойдет беда. Приближение вашего флота и слухи про Гастоса стали последней каплей. Десять недель назад… Или девять? Не важно. Я посылал весть магам Витенагемота. Они, в кои то веки, верно оценили серьезность ситуации. Скоро сюда прибудет Рене Рег Лания. Она обещала со всем и со всеми разобраться.

Главарь Ножей, помешанная на поисках древних реликвий? А у нее сил то хватит? И насколько она вообще адекватна? До этого я слышал о Рене Лании в основном байки про ее лихость и безумие.

— Не волнуйтесь, стратег. — еще раз повторил Расет. — Все случится…

А вот как оно все случится рассказать колдун не успел. Его голос утонул в грохоте взрыва.

Глава 29

Смерть и золото

Огненный взрыв разорвал мрак за спинами отряда. Блеснуло в пламенном зареве древнее золото Ониксового Зала. Гром эхом прокатился по галереям, оглушая людей. А вслед за этим странное зрелище открылось моему стратегическому взору. Несколько футляров для филактерий оказались полностью уничтожены. Ударная волна сорвала серебряные цилиндры, расколола алебастровые вазы, но совершенно не повредила хрупкие стеклянные сосуды, в них заключенные. Свет вокруг филактерий становился тусклым. Лучи фонарей словно избегали их. Внутри каждого сосуда была заключена непроглядная темнота.

— О нет, боги… О нет! — всплеснул руками хранитель зала.

Затем раздался звук, который казался чуть ли не более оглушительным чем взрыв. Треск стекла. Еще мгновение назад целые филактерии будто бы разрывало изнутри. Сквозь трещины сочилась черная кровь, вокруг которой сразу возникал грязный серо-зеленый туман. Зал наполнился голосами и криками. Древние проклятья снова звучали, неся миру свои гнев, ненависть и зависть.

Гинд рванул клинок из ножен, шепча какую-то молитву или формулу изгнания. Семь пострадавших филактерий разом лопнули. Хор призрачных голосов грянул оглушительной какофонией. Туман сгущался, принимая очертания извивающихся, бесформенных фигур.

Сосредоточие ненависти

Нежить

Заклинатель

Эти призрачные твари были собраны из фрагментов теней древних жрецов. В их тумане мелькали и снова исчезали руки, лица целиком или только кричащие рты.

«Насколько все плохо?» — спросил я Гинда.

«Пока тер…» — и грянул новый взрыв.

Пол под ногами затрещал. Стонали расколотые камни. Раздался металлический грохот. То оживали медные минотавры, охранявшие площадь вокруг гигантской филактерии какого-то там архонта. Под тяжелой поступью дрожали плиты. Часть пола перед отрядом потрескалась и обрушилась куда-то вниз. Герметичность залов была нарушена. Тени мертвых хлынули в проломы, а снизу раздался уже хорошо знакомый мне бесконечный шепот:

«…нам нечем дышать, мы держим вас, мы едим лишь песок…»

Я глянул на Гинда и мага. Расет валялся рядом. Он был мертв. Нечто проделало аккуратную круглую дыру в его голове, мгновенно уничтожив часть мозга. И я не думаю, что это просто совпадение. Взрывы были частью отвлекающего маневра. Некто убил Расета, чтобы заставить замолчать.

Маг из группы Меликса встал рядом с Гиндом поднимая руку в направлении шагающих минотавров.

— Разогреть и сплавить! — произнес он, щелкнув пальцами.

На секунду воздух под ногами медных чудовищ забурлил, воспламенился, вспыхнул множеством багровых искр. Когда пламя погасло, оказалось что часть близко шедших минотавров теперь сплавлены между собой. У некоторых же просто потекли и застыли суставы, делая их неподвижными. Так или иначе медные монстры уже не представляли такой опасности.

На помощь к отряду спешил венатор, дежуривший у входа в зал. Альденг пока было не видно. Проклятья, воплощенные из филактерий, не спешили нападать на венаторов. От их фигур тянулись щупальца к теням умерших, мгновенно обращая их в лярв. При этом сосредоточия ненависти двигались по направлению к выходу из зала. Похоже, они собирались прорваться в город. Я приказал венатору перегородить путь ближайшему призраку, однако фантом метнулся в сторону. Клинок истребителя нечисти отсек одно из туманных щупалец, подавление замедлило нежить, но тварь умудрилась вырваться.

В подземелье вспыхнул еще один взрыв. Уже не такой мощный как первые, но заставил на себя отвлечься. Здесь явно есть еще один чародей Великого Пламени. Тот кто устроил первые взрывы и расправился с Расетом.

«Надо найти чародея пока он весь зал не разнес». — обратился я к Гинду.

Венатор подхватил фонарь и бросился в темноту соседней галереи. Пятно света мелькало среди густого мрака. Над Гиндом нависали статуи древних властителей Канртега, к ногам которых уже жались тени мертвецов. В темноте одной из галерей блеснули бледные искры, высветив на долю секунды скрюченную человеческую фигуру. Гинд метнулся в сторону. Туда где он только что стоял ударило нечто незримое. Одна из статуй покрылась трещинами. В слабом свете фонаря я заметил как блеснул металлический шар, застрявший в каменном изваянии. Вот чем атаковал противник. Не чистой магией. Он разгоняет куски железа до скорости пули. Сразу вспоминалась Альденг. Хотя магия неизвестного отличалась. Вместо обычной багровой вспышки телекинеза мы видели лишь небольшую бледную. Что-то похожее я уже наблюдал…

«Освети ему галерею». — приказал я магу Меликса. — «Но не подсвечивай врагу местоположение венатора».

Маг довольно точно понял мою инструкцию. Он создал несколько управляемых светящихся шаров, которые метнулись в сторону нужного коридора. Гинд оставил фонарь, скрываясь в темноте соседней галереи. Вскоре магические светляки нашли врага. Бинго. Мы такое уже видели. Лысый костлявый уродец, кожа которого была полность лишишена волос, но покрыта сетью морщин. Черная склера и темно-синяя радужка глаз. Десант подобных колдунов-нудистов атаковал нас в степях Бер-Шадда, когда солнце на небе заменило око Эагиса. Только откуда он здесь взялся?

«Закрой врагу обзор». — приказал я магу.

Вскоре уродца накрыло снопом багровых искр, обратившихся дымовой завесой. Под ее прикрытием Гинд ринулся в атаку, быстро сократив дистанцию. Колдун успел рассеять дым и попытался создать молнию, но венатор уже настиг врага. Один точный удар клинка срубил лысую голову существа. На пол хлынула темная кровь. Из тела выпорхнул бледно-синий огонек. Истинная сущность пришельца. Его Гинд подавил и растер в мелкие искры.

Вторженца мы устранили, но была и другая проблема. Проклятья из разбитых филактерий вырвались наружу. Многоликие, многорукие скопища тумана и злобы парили над Царствующими Близнецами, исторгая нечеловеческие вопли. Сгустки темной энергии осыпались с них, падая на город, где толпы бедняков требовали хлеба и тепла. Началась давка. Напуганные люди побежали к ближайшим домам, но двери были заперты. Темные призраки пикировали вниз, проходя сквозь бедняков и наемников. Люди валились навзничь. Тела падали друг на друга, но иногда народу в какую-нибудь подворотню набивалось слишком много и падать трупам было некуда. Некоторые погибшие начали быстро меняться. Кожа чернела или зеленела, деформировались зубы, на кончиках пальцев выросли когти.

Гуль

Нежить

Под воздействием темной стихийной энергии проклятий из мертвецов быстро нарождалась классическая нечисть. Среди уже привычных теней мертвых поднимались более высокие, мрачные фигуры полупрозрачных фантомов.

Лярва

Нежить

Заклинатель

И на этом наши проблемы не закончились. Истребив несколько сотен человек в Белом Городе, сосредоточия ненависти разлетелись по всему Канртегу. Темные фантомы, словно дементоры из Поттерианы, парили над кварталами, внушая ужас. Вдоль улиц Канртега эхо несло кошмарные завывания. Сосредоточия ненависти взывали к отмщению за давние обиды и город отвечал им. Плевать, что давно сгинули и проклятые, и проклинающие. Фантомы летели к тем храмам, где когда-то правили их хозяева. Многие заклятия и стражи древнего Канртега сгинули, но что-то оставалось. Теперь оно внимало гневу своих давно ушедших хозяев. Стряхивало пыль и поднималось на последний бой.

Так, например, в стенах зиккуратов на Площади Богов открылись потайные отсеки. Некоторые из них пустовали или хранили лишь скелеты давно сгинувших стражей, но были тут монстры, над которыми время не властно.

Медный бык

Магическая машина

Зачарованные изваяния минотавров, воинов-гоплитов и драконообразных чудищ, ходящих на задних лапах, выбирались из тайников. Удивительно, что это воинство не использовали против легионов Республики. Наверное, на то были причины. И вот теперь медное воинство поднялось для сражения с нами. Я насчитал шестьдесят четыре экземпляра. Медлительные, позеленевшие от времени и влаги, тяжело ступали они по улицам их когда-то породившего города колдунов.

«Не атаковать медных болванов в ближнем бою!» — приказал я. — «Ждите венаторов и магов».

Кроме медных изваяний прошедшие столетия «пережили» некоторые образцы нежити.

Сибарида

Нежить

Заклинатель

Это существо напоминало уже знакомых мне ламий, однако относилось к нежити и обладало темно-синей кожей, белыми глазами без зрачков и длинными как у гулей когтями. Кстати, о последних. Канртегцы умели их подчинять и улучшать.

Архигуль

Нежить

Это существо было заметно крупнее обычного гуля, превышая средний человеческий рост. Длинные до самого пола руки заканчивались не обычными, а металлическими когтями. Некоторые твари носили на себе элементы старой бронзовой брони. Похоже, что древние канртегцы пытались максимально адаптировать этих чудовищ к войне.

И снова наступило время выводить когорты на улицы Канртега.

«Всем приготовиться к бою».

Опасаюсь, что Гастос воспользуется кипишем в городе и предпримет новую попытку атаки.

— Что происходит? — спросила меня Орина. — Что это за сосредоточия ненависти?

— Спроси у своей подруги, если она ещё не свалила из города.

— Что вы…

— Позже. У нас слишком много проблем. И да, всех ренегатов из Гильдии, которые ходили под Альденг, я сейчас прикажу взять под арест. Расследование позже. Сейчас время действовать.

— Поняла.

Девушка кивнула, осознавая что время разбирательств и оправданий наступит позже. Сейчас в городе творился бедлам. Только мы могли его остановить.

Я быстро создавал сводные подразделения из легионеров, наемных подавителей, сагиттариев и арбалетчиков, чтобы вести охоту на разбегающуюся по городу монстру. Одновременно с этим надо усилить посты на стенах и вывести отдельные когорты в районы, где много тоннелей. Также надо было контрить медных чудищ. Для этого подходили только венаторы и маги Меликса. А сосредоточия ненависти продолжали летать над городом. Энергия у них явно не кончалась.

Силы Гастоса за стеной оживились. Проклятый пират заметил, что в Канртеге неспокойно.

«Меликс, эти фантомы летают слишком далеко и быстро, чтобы достать их подавлением. Может быть, Великое Пламя поможет уничтожить призраков?»

Доктоний смог бы направить свое подавление достаточно точно и далеко, однако кого-то подобного уровня в нашей экспедиции не было. Венаторов мне выдали много, прямо состоявшегося гига-мега героя я не получил. Только начинающего в лице Гинда.

Над городом дьявольским фейерверком грянули магические взрывы. Один из них сумел задеть фантома. Тот зашипел, завыл громче теряя часть своей туманной сущности. Таки пламя на них действует, пускай и не уничтожает мгновенно.

— Айкари, я дам тебе контроль над несколькими адептами. Твоя задача постоянно следить куда летят фантомы и сообщать об этом.

— Как прикажите, господин. — глаза яномейки горели решимостью.

Пусть это была не ее война, но она очень старательно выполняла свои обязанности. Ценное качество и для стратега, и для людей в целом.

Еще несколько взрывов озарили город, пока внизу я пытался направлять отряды по узким улочкам. Подавителей нужно привести к медным монстрам, а с гулями и легионеры справятся. Нашу броню их когти не возьмут.

В это время за стенами города началась какая-то уже совсем нездоровая движуха. Под охраной множества ашминовых тварей от кораблей в развалку ползли грузные белесые чудища, напоминающие сухопутных медуз.

Ашминовый владыка

Монстр

Заклинатель

Может ли эта хрень сломать ворота? Фиг знает. Вроде бы они не пытаются лезть прямо к стенам. Занимают позиции где-то в трех сотнях метров, укрываясь за домами. Тело одного из чудищ удлинилось. На куполе выдвинулся толстый, мясистый хоботок. Тело существа сжалось, а затем выстрелило сгустком спор и зеленой жижи. Снаряд не долетел до стены где-то метров тридцать, плюхнувшись на мостовую. Я чуть приблизил камеру. Мдэ. Стреляли владыки фрагментами тел, которые в их утробе наполнились ашминовыми спорама. Такие вот своеобразные труповозки. Стену их снаряды не пробьют, но люди, сильно надышавшись спор, могут надолго слечь на больничную койку. Биологическое оружие. Надо будет попытаться уничтожить эти осадные орудия. Однако сейчас и без них проблем хватало. Гастос таки начал атаку на город через тоннели. Она была не такой массированной как прошлый раз, но мы еще не успели приструнить сосредоточий ненависти, гулей и медных монстров, а тут из-под земли опять полезли ашмининиты.

Много выбралось из тоннелей в районе заброшенной арены. Мы пытались уничтожить как можно больше нор, но там слишком разветвленные катакомбы и многоярусные темницы, где когда-то содержали рабов-гладиаторов. Так быстро эту гадость не завалить. Я отправил туда легионерскую когорту Двадцать Третьего плюс двоих наемных подавителей. А владыки наращивали интенсивность обстрела северо-восточной части города. Споровые бомбы сыпались по серым кварталам. Пробивали крыши домов из хлипкого алхимического дерева, заставляя бедняков паниковать, падать без сознания и бежать в Белый Город.

— Какая бессмысленная жестокость… — вздохнула Айкари. — Ведь враг практически не наносит урона вашим войскам.

Такой вот у нас враг. Впрочем, некое рациональное зерно в этой тактике есть. Гастос создает нам проблемы. Паникующие толпы на улицах помешают переброске войск.

— Лучше следи за фантомами. — посоветовал я девушке.

Плюс вполне возможно, что это ловушка. Попытка выманить нас за стену или заставить меня использовать заряды порчи. Повременим пока. Моя паранойя разыгралась не на шутку после провала с Альденг. Там я недопараноил. Подпустил проклятую колдунью к Залу. Теперь приходится разгребать не самые фатальные, но довольно неприятные последствия.

Есть!

Очередной огненный взрыв сумел таки полностью уничтожить одного из фантомов-проклятий. Надеюсь, за них дают много опыта.

«Всем скрыться. Всем спрятаться». — транслировал я на толпы паникующих канртегцев.

Иначе поток упырей не прекратится. Мы перебили уже десятка три, но новые лезли и лезли. А вот с медными воинами повезло. Они легко складывались от подавления. Думаю, что наши кузнецы будут рады. Столько ходячего цветмета. Очередная заруба около заброшенной арены тоже шла гладко. Снаряды владык туда не долетали.

Хм. Пока мое постоянное прямое вмешательство не требует надо связаться с Гиндом. Надеюсь, он уже провел предварительное расследование произошедшего.

«Чудовище в Ониксовом Зале призвал один из хранителей». — отчитался Гинд. — «Артефакт для призыва он пронес в своем теле. Поиски Альденг продолжаются. Вероятно, она ушла через тайный тоннель около Ониксового Зала, пока мы были отвлечены вторженцем».

Итак, Альденг нагадила и сбежала. Вот уж диво дивное. Никогда такого не было и вот опять. Однако, вопрос, чего она добилась? Происшествие в зале проклятий не было покушением на мою персону. Разбили некоторые из филактерий, устранили Расета. Главной целью был он? Но почему тогда Альденг не убила его раньше? В момент, когда он только выполз из тоннелей. Целью был Ониксовый Зал?

«Незримая Твердыня» — всплыло у меня в памяти. Ассоциативный ряд вспыхнул как гирлянда на новогодней елке. Затмение, Сандис и тот чародей… Ксальтотум. Кажется, я знаю с кем Альденг говорила по огненному шару. Если одну фразу про Твердыню ещё можно списать на совпадение, то призванная тварь явно указывает на организатора всего кипиша. Остается вопрос: зачем?

«Три года назад Альденг уже пыталась проникнуть в Ониксовый Зал, однако верхушка города ее туда не допустила». — продолжил рассказ Гинд. — «Год назад недалеко от Зала случилась провокация. Несколько человек погибли, но охрана из наемных подавителей сумела обезопасить хранилище проклятий. Похоже, колдунья с самого начала была нацелена на Зал. Хранители не покидали подземелий. К ним практически никого не допускали. Альденг таки сумела внедрить в их ряды своего человека, но не могла передать ему артефакт для призыва. Затем, она добилась своего, используя ваше имя. Верхушка города была вынуждена пустить туда наш отряд. И коварная гадина затесалась за компанию. Вы не дали ей войти в сам Зал, но она умудрилась тайно передать артефакт хранителю-предателю. Он зашел вслед за нами. Активировал артефакт, чтобы устроить хаос. Венатор, стороживший Альденг, и сама колдунья бросились нам на помощь. Но в процессе магичка отстала. Она что-то сделала в зале и затем скрылась через тоннели».

Зараза. Вовремя я учуял подвох, но не сумел помешать. Слишком уж долго и тщательно Альденг готовила свою провокацию. Недостаточно запараноил. Надо было перед этим самостоятельно связаться с верхушкой Канртега и узнать подпускают ли вообще колдунью к Залу. Я то думал, что она тут всюду вхожа, а оказалось нет. Альденг специально устроила мою встречу с Расетом, чтобы попасть в хранилище проклятий. Ей было достаточно на пару мгновений пересечься с предателем, чтобы передать артефакт, и план уже был приведен в исполнение. Конечно, работает белобрысая магичка не на Гастоса. У нее другие хозяева. Но чувствую, что происшествие в Ониксовом Зале мне еще аукнется. Однако сейчас надо сосредоточиться на грядущей угрозе.

Что успел поведать Расет?

Во-первых, проклятье Канртега, с его точки зрения, это какое-то древнее оружие Республики, с помощью которого был побежден город темных жрецов. Проклятье способно блокировать магию. Карр, когда был в Канртеге, умудрился как-то взаимодействовать с ним.

Во-вторых, город обладает своей магической защитой. Именно она пока не позволяет проклятью окончательное уничтожить Канртег.

В-третьих, скоро из моря-океана выползет не очень довольная жизнью хтоническая хрень.

И последнее, в город собирается прибыть Рене Лания. Хорошо это или плохо — хрен его знает.

Вопрос: что мне с этим делать? Боюсь, нашего текущего подавления не хватит, чтобы забороть титана или кто там вылезет из моря. Обычного подавления не хватит, но что если… Я сам смогу как-то использовать проклятье? Но тут снова поднимает голову паранойя. Ведь Гастос очень хотел, чтобы я оказался в Канртеге. Не для того ли, чтобы решить вопрос с проклятием? Может быть, он хочет заманить меня к нему, но для чего?

Мне не так давно снился сон. Я видел свет под водой за районом падших дворцов. Там на дне может быть центр проклятья. И Гастос уверял, что мне суждено оказаться на дне.

Время близилось к вечеру. Над городом продолжался магический фейерверк. Пока удалось уничтожить только трех фантомов. Остальные разлетелись по черным кварталам. Почти всех медных големов обезвредили. Легионеры резались с гулями. Прямо таки идиллия.

«Михаир, творится что-то не то». — обратился ко мне Фальвус.

Ну вот. Зря я подумал про идиллию. Сглазил. А Фальвус продолжал свою тревожную речь.

«Из троих заклинателей, поддерживающих стихийную защиту над городом, двое умерли, а один впал в кому. Сие зловещий признак, друг мой». — голос флотоводца выдавал волнение. — «Сие самый зловещий из возможных признаков. Когда заклинатели умирают от перенапряжения, то значит им пришлось столкнуться с поистине ужасающей силой».

Например с титаном или подводным богом. Значит стихийная защита над городом больше не работает. Час от часу не легче. А ведь до визита титана еще несколько дней или…

Море вокруг Канртега вдруг резко успокоилось. Вода стала прозрачной, а волны медленно накатывались на древние камни. На западе забагровел закат. Темная пелена облаков, наведенная проклятьем, истончилась. Другие стихии ныне властвовали тут.

«Эскалон полезный малый». — услышал я в голове голос Гастоса. — «Но в некоторых вопросах сущий ребенок. Представляешь, он хотел тебе честно и открыто объявить когда все начнется. Смех! Хорошо что я успел его образумить. Врага надо обманывать. И я сказал ему — брат, накинь несколько дней. Скажи: шесть или семь. А на самом деле… Мы спешили в Канртег не для того, чтобы захватить его раньше стратега Михаира. Мы спешили, чтобы успеть до того, как волны выбросят змея на берег».

«Гинд, немедленно ко мне», «Меликс, немедленно ко мне». «Всех магов, немедленно ко мне».

Я судорожно отдавал приказы, ощущая как время утекает. Срывается каплями в черную бездну из которой вот-вот навстречу настоящему придет чудовище времен древнейших.

С запада, со стороны заката приближалась огромная волна. Идеально ровная, не спадающая, не дающая пены, она дошла до побережья со скоростью торпеды. Огромные массы воды разбились прямо о Хребет Призрачной Гадюки. Брызги взметнулись до небес.

«Смотри же! Смотри и внимай могуществу прошлый времен! Силе, дошедшей к нам из эпохи богов, монстров и героев!» — смеялся Гастос.

Когда вода отхлынула на скалах и камнях осталось лежать тело громадного змея. Орондо-ками из яномейских легенд снова оказался на суше. Длинной змей был метров сорок, а в обхвате где-то три, а ближе к голове три с половиной метра. Все тело покрыто страшными ранами и ожогами. Часть головы представляла собой голый, белый череп с пустой глазницей. Ребра торчали из прорех в змеиной коже.

«Фаза смерти!» — объявил Гастос. — «Оно было рождено, чтобы убить и умереть само. Но как и верные последователи, способно возродится. Жрецы взывают к своему божеству! Да начнется вторая фаза! Перерождение!»

Тело змеи вспыхнуло сине-зеленым темным пламенем. Шкура быстро оплавлялась, сворачивалась и рвалась. Труп очищался от оболочки. Плоть и кости же меняли форму. Из вытянутого змея существо превращалось в нечто антропоморфное. Мир вокруг перерождающегося бога менялся. Воздух мерцал и светился. Лучи заката казались самой прекрасной вещью, что только открывалась моему взору. Тени мертвых по всему Канртегу обратили свои призрачные лица на Запад. Они тянули руки к багряно-золотому закату, его лучи притягивались к божеству.

Я услышал зов. Почти как тогда во Дворце Дэвов, но мелодия была другой. Более быстрой, страстной и ядовитой. Она звала меня в темные глубины моря и в темные глубины моего разума. Туда, где скрыты самые страшные, самые кровожадные фантазии.

Вдоль туловища существа вытянулись руки, заканчивающиеся когтями. Плоть снова начала покрываться оболочкой. Но теперь то была уже не темно-зеленая змеиная кожа. Нет. Чешуя существа в лучах заката горела и блистала золотом!

И я понял. И я вспомнил. Все встало на свои места. Теперь ясно почему у всех выходцев из пучин есть навык: «приверженность смерти».

Канртегцы не называли имен. Они любили аллегории и загадки для избранных. Но я сам уже понял, с кем мне предстоит столкнуться. Я открыл список надписей, что появлялись на игле Эагиса и прочитал первую же.

«Сквозь мрак ночи и сияние звезд, да услышишь мой голос. Клинок, скрытый во тьме. Сердце, спрятанное под золотой чешуей. Гром! Раскат его лишь шелест после музыки светил. Пламя! Касание его лишь бутон цветка после жара наших чувств».

Сердце скрытое золотой чешуей… Через мгновение Гастос подтвердил мою догадку: «Приветствуйте и славьте лучшее дитя Неридии! Властителя морских пучин и бога-покровителя убийц, Мирканто!»

Глава 30

Солнце над городом

Мир менялся на глазах. Вечная пелена облаков над проклятым городом развеялась, открывая нам зрелище на вечернее небо. Первые звезды зажглись на востоке, а на западе продолжал полыхать закат. В его лучах золотая чешуя бога смерти будто бы сияла изнутри. Но блеск этот на удивление не слепил человеческие глаза. Каждая отдельная чешуйка казалась идеально отшлифованным зеркальцем сложной формы. Но среди пылающего блеска на теле Мирканто чернели прорехи ожогов и ран. Они не спешили заживать. Более того, голова существа так и осталась практически голым черепом, скалящим гигантские клыки. Божество поднялось во весь рост, расправило спину и плечи, раскрыло пасть, словно желая взреветь. Разорвать наши барабанные перепонки своим гневом. Но вместо яростного рыка мир наполнил иной звук. Переливчатая, быстрая мелодия, пронизанная сотнями разных смыслов. Влекущая и зовущая любое смертное сердце. Звук, будто тончайшие хрустальные шарики тысячами разбиваются вдребезги, на фоне шума величественного водопада где-то вдали. Пронзительная, чарующая мелодия, пробирающая до костей.

Все люди в городе и армия Гастоса за стенами, даже ашминиты и монстры замерли, обращая лица туда, где над хребтом Призрачной Гадюки возвышалась фигура божества. Успокоились фантомы-проклятья. Сосредоточия ненависти перестали метаться над городом, погрузившись куда-то в туман Разлома. Утихли мертвецы, служившие основанием города. Успокоились волны. Весь мир умолк, внимая божеству. Грусть и боль ощущалась в его зове. Горечь невосполнимой утраты жгла душу каждого смертного. Мне хотелось рухнуть на колени, рыдать и заламывать руки. Я не поддался этому порыву, но через стратегию видел, как практически все горожане и туземцы падают ниц. По щеке Айкари скатилась слеза, а затем девушка отвернулась, будто стыдясь своей слабости. Орина же казалась скорее встревоженной, чем скорбящей. Она подошла ко мне и тихо прошептала: